Работа выполнена в рамках проекта «Казачий городок»

4. Остроги, зимовища, базы-зимовники, юрты, слободы . . . . . . . 39

Согласно письменным источникам самые ранние казачьи поселения назывались зимовье, острога, городок. Помимо этих терминов, в актах XVI и XVII вв. постоянно встречаются такие понятия, как юрт и станица. Позже в XVIII-XIX вв. появятся хутора и слободы.

1. Городки

В XVI-XVII вв. потребность возведения городов возрастала вместе расширением пределов русского мира. «Города — писал историк Н.И. Костомаров — заводились прежде чем поселения; в местах незаселенных, чтоб дать возмож­ность жителям существовать на новоселье, надобно было приго­товить для них оборону. Таким образом, южные степи Московс­кого государства не иначе заселялись, как под прикрытием множества городов, городков, острогов, засек и всякого рода укреплений; в низовьях Волги долгое время только города, уеди­ненно стоявшие на сотни верст один от другого, указывали на господство русской державы в безлюдной земле. В Сибири каж­дый шаг подчинения земель власти государя сопровождался по­стройкою городов и острогов. Повсюду в XVI и XVII веках постройка городов была одною из первых забот правительства и городовое дело — важнейшею из повинностей всего народа. Когда в старых актах говорится о постройке городов, то разуме­ется под этим возведение и устройство укреплений, и в этом случае само слово «город» означало ограду, а не то, что нахо-

— 4 —
ди­лось в ней; говорилось: города каменные (включая в это название и кирпичные), города деревянные и земляные»².

Рис. 1. Деревянная крепость Торжок. Из книги. С. Герберштейна.

— 5 —
При строительстве своих городков-крепостей казаки, несомненно, использовали опыт, накопленный за многие века славянской и русской фортификационной культурой. Строительство городов-крепостей сопровождало весь исторический процесс сложения и развития Русского государства. К концу XVI в. стро­ительство деревянных укреплений достигло такого совершенства, что за очень короткое время русские градодельцы могли срубить не­приступную крепость³.

Рис. 2. Строительство Свияжска в 1551 г.

Фрагмент из миниатюры Лицевого летописного свода

— 6 —
В непрекращавшейся борьбе с татарскими ханствами испытывались русские крепости. Оборонительная система на южных окраинах Мо­сковского государства, созданная в XVI-XVII вв. для борьбы с татарами и широко известная под на­званием Засечной черты, представляла собой слож­ный комплекс взаимосвязанных укреплений, протянувшихся на многие сотни кило­метров. Искусственные сооружения Засечной черты — лесные завалы, глубокие и широкие рвы с валами, укрепленные городки и ворота, широкие полосы частокола и надолоб, сторожевые шатры и боевые башни — строители Черты умело сочетали с естественными препятствиями и топографией местно­сти.

Засечная черта создавалась еще в XV в. на базе городов, во­круг которых «для береженья от приходу воинских людей учинены были засеки и на засеках всякие кре­пости». Среди них главная роль отводилась Туле, Козельску, Лихвину, Веневу и другим. На­ряду с укреплениями этих городов в XVI в. появляются и новые крепости: Воронеж, Оскол, Бел­город, Курск, Елец, отстоявшие от Черты далеко к югу.

Вскоре Черта оказалась далеко в тылу и со второй половины XVII в. московское правительство организует крупные меро­приятия по созданию новой. Эта оборонительная система прошла на несколько сотен верст южнее Засечной черты. Ее возведение началось со строительства в 1635 г. города Козлова и земляного вала около него. Примерно в течение десяти лет были срублены города-крепости Козлов, Усерд, Яблонов, Короча, Хотмыжск, Вольный, Костенек, Ольшанск, Усмань. Кроме новых городов-крепостей в Черту вошли и старые, постро­енные в последней четверти XVI века, прежде всего Воронеж и Белгород.

В последующие годы кроме названных появились крепости: Карпов, Орлов, Коротояк, Болховец, Новый Оскол, Верхососенск, Добрый, Сокольск, Урыв и Острогожск. При­мерно к 1658 г. были окончательно определены границы и контуры защитной Черты, официально получившей название Белгородской. Всего в Белгородскую черту вошли двадцать пять опорных крепостей.

Строительство крепостей и укрепленных полос в виде засечных черт и оборонительных валов приобрело в XVII в. поистине грандиозный размах — оно производилось на огромной территории от Киева и Харь­кова на юге до Архангельска на севере, от западных рубежей государ­ства до Охотского моря и Забайкалья. По сводной описи крепостей 1678 г. и документам, содержащим подробные описания крепостных сооружений второй половины XVII в., в 144 городах России оказалось 87 дубовых и сосновых, рубленных «в клетки» или «в тарасы» крепостей с оружейными и пушечными бой­ницами, раскатами или

— 7 —
«мостами» для орудий, обламами, перилами и лестницами; 73 дубовых и сосновых острога и два земляных города. Общая окружность их стен составляла 84483 саж., в стенах было 462 проезжих ворот и башен, «глухих» башен — 1008, необозначенных — 82, а всего — 1552 башни⁴.

С XVI в. в орбиту военной организации Московской Руси вовлекаются большие группы вольных казаков — донских, волжских, яицких, сибирских и запо­рожских. «Донские атаманы да казаки донские» — постоянные участники обороны южных границ Руси от крымцев. Летом 1582 г. воеводы, пре­следуя войска хана Казы-Гирея, послали «перед собою» дворянскую конницу «да з донскими казаки голову Василья Янова», которые «многих крымских людей побили» и захватили в плен. На Волге и в Прикаспии волжские и донские, а затем и яицкие (уральские) казаки действовали на огромном пространстве от Нижнего Новгорода до Терека (Терского города), несли службу в новопостроен­ных городах Самаре, Царицыне, Саратове, Астрахани, на Переволоке между Волгой и Доном. Проживая и неся службу в городах-крепостях, казаки были хорошо знакомы с техникой их строительства и обороны⁵.

Первые сведения о казачьих городках на Дону относятся к се­редине XVI в., когда под 1548 г. упоминалась «острога» М. Черкашенина и И. Извольского, а под 1549 г. — «городы» Сары Азмана «в трех и в четырех местах». И если по поводу «остроги» известно, что она стояла «на Великом Перевозе», т.е. на Волго-Донской Переволоке, то по поводу расположения «городов» Сары Азмана никаких указаний источники не содержат.

К концу XVI в. на Донской земле имелось свыше трех десятков казачьих городков. Некоторые из поселений были весьма многолюдны. В них про­живало по несколько сот человек. Так, 11 июня 1593 г. на стан к послу Г. Нащокину явилось «человек шестьсот» атаманов и казаков из ближайших низовых городков⁶. Верховые городки были, как правило, невелики. Источники содержат сведения о незначительных городках на Верхнем Дону и на севере Донской земли в конце XVI - начале XVII вв. По сведениям дорожника, в конце XVI в. в городках Мигулине, Решетове, Вещем (Вешках) и Хопре проживало от 5 до 10 казаков «без баб»⁷.

«Когда в конце XVI века казаки умножились в числе своем новыми пришлецами из разных областей России и получили уже очевидное преимущество перед азовцами, то, ведя с ними непрерывные дра-

— 8 —
ки, они для удобности набегов заняли в разных местах нижней части Дона между Раздорами и Азовом, в глуши лесов, временные для себя станы, куда собира­лись в случае каких-либо предприятий и выходили оттуда на охотничьи свои поиски; а после, усилившись еще более бродившими отвагами, они уже не боялись основать в тех местах и постоянные жилища; таким образом явились здесь новые городки и самый нижний из них был Монастырской, стоявший на правом берегу Дона, на яру сего имени, в семи верстах ниже Черкаска.

В начале… XVII столетия и даже в последних годах XVI, черкасы запорожские, приходя на Дон, остава­лись здесь с донскими казаками. В одном акте XVII века сказано: что черкасы из Запорог, со всею рухлядью своею являясь сюда человек по 10-ти, по 20-ти и по 50-ти, селились особно… Их-то поселение, городок, думаю, казаки на­звали Черкаским, т. е. принадлежащим черкасам»⁸.

У ни­зовых донских казаков в последней четверти XVI в. главным городком считались Раздоры Донецкие, расположенные при впадении в Дон Северского Дон­ца. В конце этого столетия в связи с образованием низового Войска Донского его центром стал городок, названный в дорожнике Стыд­ное Имя⁹. Очевидно, что составители дорожника не решились написать принятое на Дону хлесткое наименование. В других источниках такое название содержится — Эбок. Этот городок располагался в низовь­ях Дона. В то вре­мя там находился атаман и проводился войсковой суд. После завершения Смутного времени в России в 1613 г. центром всего донского казачества стал Монастырский городок, лежавший на Дону чуть ниже Черкасского. После взятия Войском Донским Азова в 1637 г. и вплоть до весны 1642 г. войско­вой центр находился в этом городе.

Специфическое положение занимали в XVII в. так называемые воровские городки. Они находились как бы на нелегальном положе­нии. Из этих городков известен один очень крупный, находившийся невдалеке от Чира, где, по сведениям одного астраханского татарина, в 1627 г. проживало с 600 человек¹⁰. К 1659 г. относятся сведения о появлении воровского городка под названием Рига вблизи Волго-Донской Переволоки, меж­ду городками Иловля и Паншин¹¹. Этот городок был довольно велик. Во всяком случае, сидевшие в нем казаки «до зимы торговых людей с Руси Доном ни одной будары.-.не пропустили». Эти казаки имели в своем городке на вооружении пуш­ки.

В XVII в. низовые городки, как и в конце XVI в., были более населенными, чем верховые. В них могло проживать по не­сколько сот казаков. Так в Маныче проживало не менее 500-600 казаков. Не менее крупным был Черкасский городок. Много казаков проживало и в дру-

— 9 —
гих городках, лежавших ниже впа­дения в Дон Северского Донца — в Раздорах, Бесергеневе и Багаевском. Надо полагать, что еще более крупным был городок Монастыр­ский, где располагалась войсковая столица. Там до взятия Азова проживало не менее 1000 казаков, а, возможно и 2000¹².

Весьма крупными и оживленными были не только низовые го­родки, но и городки, расположенные вблизи Переволоки, прежде всего такие, как Есаулов, Чир, Голубые, Паншин и Иловля. Если в низовых городках большое количество казаков было сосредоточено для борьбы с Азовом, то в городках у Переволоки казаки собира­лись для походов на Волгу. Городки, находившиеся в несколько более спокой­ных местах, и городки по запольным рекам были невелики.

Турки не могли простить казакам взятия Азова. В 1643 г. большое турецкое войско неожиданно подошло к Монастырскому городку, разорило и сожгло его. На кругу в Раздорах казаки решили устроить новый городок на месте также сожженного турками Черкасского городка запорожцев.

В апреле 1644 г. они деятельно принялись за работу. Земляным валом и деревянным забором окружили город, поставили на валу пушки, а внутри разбили место под станицы. Шесть станиц образовало новый городок, получивший название Черкасского: две было Черкасских, запорожских, станицы, потом четыре донских: Средняя, Павловская, названная в честь атамана Павла Федорова, Прибылянская и Дурновская. Потом стали прибывать к Черкасску и еще люди, места стало мало на острове, стали ставить новые станицы. За протокой прибылые люди поставили новую Прибылянскую станицу, потом поставили Скородумовскую, Тютеревскую станицы, за ними стало три Рыковских станицы, да еще татары, покорившиеся казакам, образовали татарскую, или Базовую станицу.

Так возник на пожарище старого запорожского Черкасского городка новый донской Черкасский городок. Туда перешло Войско Донское, там стал собираться главный войсковой круг, там поселился и атаман. Сто шестьдесят один год, до самого основания Новочеркасска, Черкасский городок был главным городом всего войска Донского¹³.

Черкасский городок стал выделяться своими размерами. Летом 1654 г., по сообще­нию атамана Павла Федорова, в Черкасском оставалось 7000 чело­век, а 2030 на 34 стругах ушли в поход на Крым¹⁴. Совершенно определенно, что атаман говорил лишь о казаках-бойцах. Об общем количестве проживавших там людей он не сообщал, а их должно было быть немало. Это — члены семей казаков и ясырь.

— 10 —
Общее число городков у донских казаков к началу 70-х годов XVII в. может быть установлено весьма приблизительно. По-видимому, существовало 50 городков по Дону, 26 — по Хопру, 15 — по Медведице и 3 — по Донцу. Всего у донских казаков насчитывалось к тому времени около сотни разных по величине городков¹⁵. В этих городках жили в XVI-XVII вв. казаки самого различ­ного этнического и социального происхождения.

Данные 1708 г. свидетель­ствуют, что тогдашняя средняя численность населения казачьего городка, не считая Черкасска, составляла 202 человека, в том числе: на Донце 390 человек, на Дону 217, на Хопре 141, на Медведице 106, на Бузулуке 93¹⁶.

В день 13 сентября 1761 года, в 30 верстах от города Черкасска, при урочище Богатом Источнике, на правом нагорном берегу Дона, у впадения его в Азовское море, построена была крепость Св. Димитрия Ростовского. По обе стороны крепостного вала были выстроены две городские слободы. Строителем крепости этой был инженерный подполковник Ригельман. Жители слобод, составивших потом город Ростов, состояли из русских купцов, мелких русских дворян, малороссиян, греков и грузин. Из этой крепости вскоре вырос большой торговый город, получивший позднее название Ростов-на-Дону. Иностранные — греческие, турецкие, итальянские и венецианские корабли приходили сюда из Средиземного и Черного морей, привозили дорогие товары, которые отсюда шли в Черкасск и по Дону в Россию¹⁷.

Неудобства, грязь и скученность построек в Черкасске, невозможность раздвинуть границы города в стороны, постоянные убытки от наводнений убедили атамана Платова в необходимости перенести главный город Донского войска на другое место. Место это было выбрано на Черкасских горах при слиянии двух маленьких речек: Тузлова и Аксая. План нового города был утвержден государем 31 декабря 1804 года. Наименование ему дано Новый Черкасск.

Весною 1805 года закипела работа по разбивке улиц и постройке казенных зданий. В Усть-Бело-Калитвенской станице добывали серый камень и сплавляли его по Донцу и Дону в Аксай. Везли лес, железо, щебень, песок. Тысячи казенных рабочих из донских крестьян, сотни мастеров — землемеров, каменщиков, плотников, садовников и землекопов руководили работами. Платов разбивал город по образцу лучших, виденных им в походах городов. Широкие прямые улицы с бульварами, большие сады, всюду деревья — все это делалось, как за границей. Улицы перекрещивались под прямыми углами, оставлены были большие места для площадей.

— 11 —
За исполнением работ по плану наблюдали инженерный капитан Ефимов и войсковой строитель Бельтрами. В апреле месяце из станиц Заплавской, Грушевской и Кривянской были потребованы плуги и проложены бороздами места улиц. Места домов обозначены были кольями.

18 мая 1805 года, в день праздника Вознесения Господня, назначена была закладка города. К этому дню собрались к месту закладки станичные атаманы и все служилые казаки окрестных станиц. Все генералы, штаб и обер-офицеры, более 30 станиц со своими знаменами прибыли к месту закладки. По совершении молебствия у временной деревянной часовни с колокольней все присутствующие торжественным крестным ходом прошли к тому месту, где теперь стоит новый собор, и здесь совершилась торжественная его закладка. В нарочно изготовленный к, этому дню кирпичный ящик войсковой атаман Платов и епископ Воронежский и Черкасский вложили серебряную доску с надписью: «Город войска Донского, именуемый Новый Черкасск, основан в царствие Государя Императора и Самодержца Всероссийского Александра Первого, лета от Рождества Христова 1805 года, мая 18 дня, который до сего существовал двести тридцать пять лет при береге Дона на острове, от сего места прямо на юг, расстоянием в двадцати верстах, под названием Черкасска». На обороте доски был изображен герб войска Донского. После закладки собора заложили церковь во имя св. Александра Невского, гостиный двор, войсковую канцелярию и гимназию.

По окончании закладки и благодарственного молебствия, при котором стреляли из пушек и ружей, было устроено народное гулянье. По всему Задонью зажгли костры, всюду горела иллюминация, и у бочек с вином гуляли казаки.

В следующем, 1806 году, 9 мая, с громадною торжественностью совершился переезд войсковой канцелярии с войсковыми регалиями и знаменами из Черкасска в новый город¹⁸. Новочеркасск был войсковым центром до ян­варя 1920 г., вплоть до установления на Дону со­ветской власти.

Специфику городков как типа поселений обусловили два основных фактора: тесное взаимодействие с природной сре­дой и непрекращающаяся война с внешними врагами — азовцами, ногайцами, крымскими татарами. При этом враждебный мир инородцев в это время представлял для казаков боль­шую опасность, чем мир неосвоенной природы. Первые городки строились в низинах, в камышовых зарос-

— 12 —
лях, на островах, то есть в местах неудобных для жилья, но дающих возможность легко укрыться, уйти через ерик или реку на лодках¹⁹.

«Городки, все без исключения, — как писал В.Д. Сухоруков, — стояли при больших реках: Доне, Донце и Медведице, по удобности в тех местах промыслов, от коих казаки имели тогда пропитание, и для лучшего защищения от неприятельских набе­гов»²⁰. С учетом последнего обстоятельства для поселений выбирались места, пред­ставлявшие интерес и важность в тактическом отношении, хотя местоположение отдель­ных населенных пунктов явно говорит и о стратегических целях, которые преследовало казачье сообщество в борьбе с азовцами и другими врагами. По наблюдениям адмирала К. Крюйса 1690-х гг., донские городки в большинстве своем были построены на речных островах²¹. Остальные располагались на берегах рек, в низких местах, поблизости от воды. В этом отношении типичным являлось расположение войсковых центров — Раздорского городка на острове, образованном Доном и Сухим Донцом и прорезанном еще протоком Поречным, и Черкасска, крепкого «естественным местоположением, ибо с од­ной стороны он защищаем был рекою Доном, а с прочих многими протоками, как среди самого города, так и вне оного в разных направлениях протекавшими»²². На остро­ве размещался и Монастырский городок, который построили на мысу, образованном изги­бом Дона и отделенным протоком от Аксайского острова. Кагальницкий городок со всех сторон был окружен ериками, которые на некоторое время (до двух месяцев в году) превращались в водные рубежи и затрудняли подступы к нему²³.

По свидетельству источников, почти все ранние городки страдали от весенних разливов рек. Ситуация усугублялась тем, что большинство из них располагалось на левых (пологих) бере­гах. Паводковые воды причиняли жителям городков нема­лые беды. В таких случаях приходилось искать способы противо­стояния стихии. Так, жители Раздорского городка во время по­ловодья перебирались на высокий правый берег, затем возвра­щались. По свидетельству старожилов, «это было не сложно, так как все имущество можно было уложить в лодку». В Клетском городке во время весеннего половодья «жители... устраивали из леса высокие «клетки», делали на них помосты и во время раз­лива в них складывали свое имущество»²⁴.

Строители городков прекрасно чув­ствовали природу и умели использовать ее в своих целях. Городки не противостояли природе, а как бы вбира­ли ее в себя, становясь частью ландшафта, сливаясь с ним.

— 13 —
Описание городков

Представления о ранних казачьих городках носят во многом предположительный характер, так как достоверные источники скудны. Восстановить их примерный облик позволяют немногие дошедшие до нас описания ино­странных путешественников, воспоминания старожилов и единичные исследования археологов.

Рис. 3. Казачий городок VII в. Старинный рисунок.

— 14 —
в городке Павлуша (по В.Н. Королеву — Кумшак) — «сильную крепость из дерева»; в городке Жапуха (по В.Н. Королеву — Багай или Маныч) — «большую дере­вянную крепость»; в городке Сараиш (по В.Н. Королеву — Черкас­ский) — «прочную крепость из бревен»²⁶.

Сведения Эвлии о наличии в городках деревянных укре­плений подтверждаются в источниках, относящихся к концу XVII в. Так, в Походном журнале Петра I 1695 г. указывалось, что Паншин городок — «на острову, деревянным тыном огорожен»; городок Голу­бые — «на нагорной стороне, на берегу, на ровном месте, окружен тыном»; Пять изб — «огорожен тыном, стоит ... на берегу, на ровном месте»; Курман Яр — «стоит на берегу, на ровном месте, на нагорной стороне, тыном огорожен»; Кумсак — «огорожен плетнем, и плетеные башенки»; Нижний Михалев — «огорожен дрязгом»; Троилин вал — «обведен землею, на правой стороне стоит»; Кагальницкий городок — «стоит на острову, на ровном мес­те, огорожен тыном, на левой стороне»; Черкаской — «стоит на берегу, на правой стороне реки Дона, обрублен дубовым струбом, и сделаны три раската, и те стороны плетнем (огорожены)»²⁷. К сожалению, приводимые сведения снова очень скупы и относятся преимущественно к местоположению городков. Лишь по 9 из них содержатся данные об оборонительных сооружениях.

Также хорошие укрепления име­ли городки, судя по описанию вице-адмирала К. Крюйса, составленном в 1699 г. Из этих городков, писал К. Крюйс, «большая часть... имеет деревянные валы, а некоторые и каменные замки, и самые старинные круглые башни... Большею же частью построены они на островах и двойными полисадами обнесены...». Лучше других был укреплен Черкасский городок — «бастионами и башнями старинною формою с 80 пушками»²⁸.

В городках, писал В.Д. Сухоруков о XVII в., «казаки... имея в соседстве беспокой­ных врагов, проводили свою жизнь точно как на биваках; не могли поэтому заботиться ни о красоте, ни об удобности домов своих; старались только иметь приют и защиту от непо­годы, полагая, что нарядные строения привлекут к ним жадных неприятелей. "Пускай, — говорили они, — пламя набегов сожжет городки наши — через неделю ... городок готов; скорее враг устанет сожигать наши жилища, нежели мы возобновлять их"»²⁹.

Городки были, по выражению самих казаков, «некорыстны», они были «оплетены плетнями, а обвешены тернами»³⁰.

Лучше других городков описан Черкасск. По мнению В.Д. Сухорукова, «главный город на Дону... был построен так тесно и неправильно, что нельзя было найти порядочное место для гулянья. Почти ни один дом не имел двора»³¹. Со временем дворы появились, но даже

— 15 —
в начале XIX в., как свидетельствовал А.Л. де Романо, «огромное большинство дворов» занимало площадь «не больше 3 — 4-х саженей», в этих дворах негде было «вырыть погреб, поставить конюшню» (лошади и экипажи содер­жались за городом)³². Узкие улицы в центральной части Черкасска походили на улочки средневековых восточных и, отчасти, западноевропейских городов: соседи из противоположных домов могли поздороваться за руку.

Страшным бичом для раннего казачества и его поселений были весенние половодья, которые превращали воду-защитницу в неистового врага, разрушавшего городки и уно­сившего с волнами и ветром курени и хозяйственные постройки. В низовых районах Дона затапливалось до 58 процентов террито­рии. С уменьшением военной опасности поселения стали переходить в более уда­ленные от воды местности.

«При больших разливах, — констатировал В.Д. Сухоруков, — все место (Черкасска — автор) покрывается водою; в сие время жители друг к другу ездят на лодочках, а для пеше­ходов делаются из досок узкие помостки, проведенные с одного крыльца на другое или расположенные на воде в виде плавных мостиков... Иностранные путешественники, посе­щавшие Черкасск, говорят, что город может быть сходен с Венециею, если бы прилежно занялись его устройством»³³. Сохранились свидетельства о том, что мостки, устраивавшиеся на столбах высотой в 2-3 м от земли, соединяли окраины города с правлением, церквами, рынком и кладбищем.

Жилье приходилось ставить, не считаясь с улицами, на более или менее возвышенных местах (юрах) или предварительно возводить земляную насыпь — гать. В затапливавшихся поселениях здания сооружались на высоком каменном фун­даменте или деревянных сваях; глиняных строений во многих населенных пунктах, особен­но в Черкасском округе, вообще не было³⁴.

Несмотря на все предосторожности, Черкасск сокрушительно разорялся водой в 1740 1744, 1773, 1786 гг. В половодье 1849 г. («венгерская», или «Хомутовская» вода), по сви­детельству Г.А. Левитского, старочеркасский собор погрузился в воду на 2 аршина 1,5 вершка (аршин — 71,1 см, вершок — 4,4 см), а непострадавших домов не осталось и двадцатой части³⁵. Весной 1861 г., во время далеко не самого сильного наводнения, вся равнина между станицей Старочеркасской и Новочеркасском, залитая водой, приобрела «вид необозримого озера».

Особенности застройки, связанные с половодьями, приводили к еще большей скученности жилищ, а последняя, в свою очередь, вызывала частые пожары, при которых отдельные городки сгорали целыми районами или даже полностью. Так, пожар 1670 г. уничтожил боль-

— 16 —
шую часть Черкасска, пожар 1687 г. — весь Черкасск. Некоторые черкасские станицы целиком выгорали в 1710, 1767, 1773, 1791 и 1797 гг.³⁶

По свидетельству В.Д. Сухорукова, «самый ужасный пожар был в 1744 году, 12 августа, в полдень; загорелось какое-то загородное строение, в ту ж минуту поднялся сильный ветер, и менее нежели в два часа весь город, кроме трех Рыковских и Скородумовской станиц, обращен в пепел. Взорвало пороховой арсенал; общественные и частные имущества, войсковой архив со всеми жалованными казакам от разных российских государей грамотами и знаменами и более 200 жителей были жертвою пламени. В сем-то пожаре погибли невозвратно все акты, долженствовавшие объяснить нам историю донских казаков»³⁷.

Пожаров, несомненно, было бы еще больше, если бы не драконовские меры властей, которые регулировали сроки отопительного сезона, проверяли подготовку к нему жителей, опечатывали печи на лето, запрещали их топить при силь­ных ветрах даже в холодную погоду и т.п.

П.Н. Краснов в книге «Картины былого Тихого Дона» наглядно рисует картину Черкасска времен Петра I: «В день 20 апреля 1709 года царь Петр гулял по Черкасску. В те времена старый Черкасск мало походил на нынешнюю Старочеркасскую станицу. Это был обширный, многолюдный, сильно укрепленный город. По р. Дону стояли удобные пристани и при Петре здесь шла обширная торговля. Город был окружен стеной с десятью «раскатами» (бастионами — выступами особого вида). На раскатах стояло сто медных и железных пушек. В город вело четверо больших ворот и десять малых.

Стены Черкасска были деревянные, в два бревенчатых забора, промежуток между ними был набит землею и щебнем. Концы бревен были заострены. Каменная стена была только с одной стороны города. … Дома в городе были большей частью деревянные, построенные на сваях. Стояли они очень тесно один к другому. …жители любили его, он быстро разрастался и был всегда полон и пришлого и там живущего народа.

На узких и кривых, по-азиатски строенных, или, вернее, совсем не строенных, а сами собою образовавшихся улицах, на площадях, на пристанях всегда сновал народ.

Говор тысячи людей гомоном стоял над городом. Но особенно сильно толпился народ на площадях, у кабаков. Здесь с казаками вместе гуляли и матросы русского царя, в синих матросских, голландского покроя, рубахах и круглых черных лакированных шляпах. Пили вино и

— 17 —
водку в кабаках, откуда неслись нестройные пьяные песни, пили вино и на площадях, куда выкатывали целые бочки его»³⁸.
Планировка городков

Планировка ранних казачьих поселений, способы моде­лирования пространства, применяемые казаками, определялись спецификой военизированного уклада их жизни, а также спецификой их соци­альной организации.

Выявить форму казачьих городков не так просто. Проезжавший по донским землям (от Переволоки до Азова) в 1667 г. Эвлия Челеби, отметил формы только четырех городков: 3 треугольные и одну шестиугольную. Однако записки этого пу­тешественника полны сведениями весьма сомнительными и даже фантастическими, так что относиться к ним приходится с боль­шой осторожностью³⁹.

Воспоминания старожилов казачьих станиц, собранные кра­еведами в XIX в., позволяют выявить форму еще нескольких городков: Березовского (его засека имела форму подковы) и Цим­лянского («небольшой, в полверсты квадрат»). Почти овальную форму (в виде «продолговатого десятиугольника») имел Татарс­кий городок, захваченный полковницей Луганского городка Стехой Абакумовой и пожалованный ей во владение⁴⁰.

Лазарев А.Г. считает, что в «общей планировке донского казачьего городка все­гда прослеживалась четкая прямоугольная планировка — ре­гулярный план античного военного укрепления, с устрой­ством центральной площади — Агры»⁴¹.

По всей видимости, планировка городков отличалась разнообразием и зависела, скорее всего, от рельефа и особенностей местности. Городки имели форму прямоугольника, квадрата, круга или овала (иногда в виде подковы).

Городки представляли собой укреплен­ные станы-лагеря, обнесенные земляным валом и плетнем, поверх которого укладывались кусты колючего терна. Они «были обведены кругом стеною из двойного плетня, или палисадника, набитаго внутри землею»⁴². Каждый городок имел свои боевые особенности: над стенами поднимались башни, на раскатах стояли пушки, множество «волчьих ям» и других ловушек подстерегали врага на пути к городку. Городок охранялся дозорными вышками, из него делались подкопы (для вне­запных подрывных действий). Это было серьезное укрепление, в котором можно было пе­реждать осаду значительного отряда. В городках располагались гарнизоны, отсюда уходили в походы, оставляя для защиты городков третью часть бойцов.

— 18 —

Рис. 4. Черкасский городок — столица Области Войска Донского в 1644-1805 гг.
В центре городка находилась площадь, свободная от застройки и на­зывавшаяся у казаков майданом (от тюркского «мейдан»). Здесь проходили круги, кото­рые решали все вопросы жизни поселения и обсуждали войсковые дела. Площадь окружали арсеналы, кузницы, оружейные, амбары, ссыпки для зерна... Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где ставили коней собиравшиеся по тревоге сполоху казаки. Майдан окружали полностью или частично, кругом или полукругом, жилища, одно из которых именовалось станичной избой и выполняло функции центра управления, «присутственного

— 19 —
места», сво­еобразного клуба, общего склада и т.п. На той же площади ставилась часовня, а потом и церковь.

Е. Кательников утверждал, что первоначально все жители одно­го городка жили в общей избе, образуя так называемое односумство. Численность жителей одного городка составляла 30-50 че­ловек. Он писал, что в Верхне-Курмоярском городке «по множе­ству лесных островов, служивших защитою от неприятельских набегов и розысков, набралось к стану сему гораздо более, не­жели к прочим. Так что, когда построили они становую избу, находилось в ней четыре односумства, составляющие по 20, все­го 80 человек»⁴³. Исключение в ту раннюю пору казачьей исто­рии (начало XVII в.) составлял Пятиизбянский городок, «в од­ном стане которого было пять общих изб», отчего и получил он свое название.

Постепенно, с ростом общего числа жителей городка и се­мейных казаков, увеличивалось и количество отдельных жилищ. Все они располагались по кругу от майдана. Майдан и так называемая станичная изба были средоточием общественной жизни в городке. Со временем появлялись и другие общественные пост­ройки. Круговое построение казачьих городков идеально соот­ветствовало их социальной организации, поскольку ее основой являлся круг — собрание всех членов общества, имевших равные права. Местом сбора круга был майдан, впрочем, в степи или на море казаки также собирались для обсуждения важнейших про­блем в круг, спешиваясь или соединяя кругом лодки⁴⁴.

Построение поселений по кругу — куренем — имело широ­кое распространение и в евразийской кочевнической традиции. М. Фасмер отмечал тюркское происхождение слова курень (от kuren — толпа, племя, отряд, воин)⁴⁵. Некоторые исследователи связывали происхождение этого слова с монгольским хурээ — кольцо, круг. В кочевнической традиции куренем называли соединение нескольких патриархальных семей (то есть род) и соответствен­но способ устройства кочевого поселения рода с расположением юрт (кибиток) по кругу. Куренное построение поселений или войска было известно многим кочевым народам Евразии: аланам (IV век), печенегам (X век), половцам (XI век). Куренем была спланирована хазарская княжеская ставка, обнаруженная в Цим­лянском городище и описанная С.А. Плетневой. Она состояла из семи жилых построек (углубленных в землю юрт), расположен­ных по кругу, восьмая находилась в центре⁴⁶.

В XI-XII вв. куренное построение кочевий было распрост­ранено у монголов. Куренем они называли поселение, состояв­шее из кибиток, поставленных по кругу, в отличие, скажем, от орды — построения ки-

— 20 —
биток в виде параллельных линий. Средневековый арабский историк Рашид-ад-Дин писал, что монгольский курень состоял из большого числа кибиток, расположенных по кругу, в центре которого раз­мещалась кибитка старейшины рода⁴⁷.

Лазарев А.Г. считает отличительной особенностью укрепленных каза­чьих городков — «размещение центральной площади не в цен­тре поселения, а на его краю». Эта планировочная особен­ность городка, по его мнению, объясняется тем, что казаки вели боевые дей­ствия преимущественно «верхами», что требовало во время тревоги быстрого сбора и выхода за пределы городка. Этот маневр конными силами легче всего можно сделать, если место сбора — площадь (майдан) находится на краю городка⁴⁸.

За городком или за протоком (рукавом) Дона устраивались базы для скота — загоны.

Скудные описания планировки казачьих городков можно немного расширить краткими сведениями о русском оборонном зодчестве, элементы которого казаки широко применяли в строительстве своих поселений.

На огромных просторах Восточно-Европейской равнины военно-оборонительное строительство началось еще в период разложения первобытнообщинного строя. Именно тогда у восточных славян и стали появляться укрепленные поселения.

Наиболее ранними укрепленными пунктами были, по-видимому, поселения «островного» типа. У восточных славян такие поселения существовали уже в VIII-IX вв. Они располагались либо на островах, окруженных водными или заболочен­ными пространствами, либо на вершинах отдельно стоящих холмов. Форма их была тесно связана с рельефом местности и целиком зависела от конфигурации выбран­ных для них участков. Искусственных оборонительных сооружений «островные» поселения тогда еще не имели. Их роль выполняли либо мало проходимые болотные топи, либо труднопреодолимые крутые склоны, получавшие иногда специальную подрезку.

Значительное распространение в VIII-IX вв. имели укрепленные по­селения «полуостровного» типа. Обычно такие поселения рас­полагались на высоких мысах близ водных магистралей и на возвышенностях, вре­завшихся в поймы рек или болотистые долины. Общая конфигурация таких посе­лений, как и конфигурация поселений «островного» типа, целиком зависела от фор­мы выбранных для них участков. С незащищенной природой стороны, где ровная площадка мыса переходила в плато, «полуостровные» поселения: прикрывались искусственными оборонительными сооружениями. Искусственные обо-

— 21 —
ронительные сооружения мысовых укрепленных поселе­нии сооружались преимущественно из земли и состояли из вала и образовавшегося при его насыпке рва. Они имели зачастую подковообразную в плане форму и упирались в крутые склоны мыса.

С конца Х в. на Руси появились также города-крепости с валом по всему периметру обороняемой зоны. Широкое распространение такие крепости получили в XI-XII вв. Круглыми были крепости Мстиславль, Микулин, Дмитров или Юрьев-Польский и другие.

Проникшее в русские земли с запада в последней четверти XIV в. огне­стрельное оружие потребовало вскоре модернизации оборонительных сооружений. Ре­зультатом модернизации явилось то, что в русских зем­лях, сохранивших в XIV в. свою независимость, ста­рые однобашенные крепости стали получать дополни­тельные башни. С большим количеством башен строятся тогда и новые крепости.

Оснащая крепости башнями в начальный период применения артиллерии, зодчие уделили также внимание и характеру их приступных стен. Они стали стремиться к «выпрямлению» этих стен, придавать им прямолиней­ное очертание. При развитом «огненном бое» такая форма крепостных стен со всех сторон оборонительных сооружений была уже необхо­димостью. Она давала возможность стрелять с башен почти параллельно стенам, чего нельзя было сделать при стенах криволинейных и округлых. В результате в русской военной архитектуре исчеза­ют крепости с изогнутыми и кривыми стенами. Вместо них во второй половине XV в. появляются оборони­тельные сооружения, у которых прясла стен имеют либо прямолинейную, либо приближающеюся к прямолиней­ной форму.

В связи с «выпрямлением» стен изменилась и общая форма оборонительных сооружений Их планы стали ме­нее округлыми, они напоминали теперь либо треуголь­ник либо четырехугольник с ярко выраженными и под­черкнутыми углами.

Позднее, в XVI в., «регулярные», преимущественно прямоугольные в плане крепости получили на Руси ши­рокое распространение. Они строились и в дереве и в камне в разных районах Русского государства. В первой половине XVI в. на базе правильного прямоугольни­ка были спланированы, например, кремли в Туле и За­райске, крепости Буй, Васильсурск и Балахна, а во вто­рой половине столетия — крепости Ула, Туровля и Су­ша в районе Полоцка. Вариантом этой «регулярной» схемы явились фигурные крепости Козьян, Красна, Ситна и Сокол. Созданные поблизости от того же Полоцка, они обладали всеми достоинствами прямоугольных кре­постей. В них четырехугольная структура первых «регу­лярных» оборонительных сооружений бы-

— 22 —
ла преобразо­вана в треугольник, трапецию и другие более сложные геометрические фигуры.

Как и крепости более раннего времени, оборонитель­ные сооружения «регулярного» типа не были оторваны от рельефа местности. Наоборот, планировка таких кре­постей всегда основывалась на топографических дан­ных и, несмотря на строгую геометричность, логически вырастала из тех условий, которые природа создала в местах их возведения.

Согласно «военным» типологиям, города-крепости классифицируются, как правило, по двум признакам: ландшафтному (положение на местности) и оборонно­му (форме, виду укреплений). Исходя из пла­новой конфигурации различают города-кре­пости круглого, полукруглого, мысового, сложного типов. Типы иногда детализируются по хронологическому, территориальному, кон­структивному или другим признакам (города-крепости островного, полуостровного, регулярного, нерегулярного, «волынского» и других типов; с одной башней, с несколькими башнями на приступе, с башнями по всему периметру и т. п.)⁴⁹.

Н.И. Костомаров дает примерное описание таких городов: «Во внутренности этих каменных, земляных и деревянных оград, называемых общим именем городов, стояли казенные зда­ния. Там была приказная изба, где сосредоточивалось управление города, посада и всего уезда, если город был уездный; пред сенями приказной избы ставили пушку. Вблизи приказной избы находился воеводский двор, огороженный забором или заметом с разными постройками внутри, необходимыми по тогдашнему образу жизни, как-то: горницами, избами, погребом, ледником, мыльнею, поварнею. Затем следовали дворы священников и цер­ковнослужителей, церковь, которая обыкновенно числилась собо­рною или главною над церквами всего посада, прилегавшего к городу. Далее были казенный погреб для хранения зелейной казны (т.е. пороху), пушечный амбар, где хранились свинец в свиньях, пули, ядра и оружие. Для этих хранилищ делались здания земляные или каменные, а иногда вместо особых построек они помещались в стенах и башнях или же во внутренних при­стройках к стенам. В городе находилась государева житница, откуда раздавались служилым хлебные запасы или хлебное царс­кое жалованье. В городе была тюрьма, иногда помещаемая в де­ревянной избе, врытой в землю и огороженной тыном, иногда же в срубе, засыпанном совершенно землею. В городе находились избы служилых стрельцов, пушкарей, затинщиков; но в каменных городах эти помещения устраивались и в стенах. Наконец, в го­роде были дворы разных частных лиц, особенно дворян и детей бо-

— 23 —
ярских, имевших свои поместья в уезде. Эти дворы строились ими на случай опасности, когда придется прятаться в осаду от неприятеля. В обыкновенное мирное время хозяева таких дворов там не жили, а оставляли дворников из бобылей, которые занимались каким-нибудь ремеслом или промыслом и тем содержались, и вместе с тем управляли дворами за право жить в них. Сверх этих частных осадных дворов были еще казенные осадные дворы, или избы, построенные для простонародия на случай военного времени, когда воеводы посылали через бирючей скли­кать народ в осаду. Избы эти были столь просторны, что в них по нужде помещалось до двухсот человек, и жители подвергались там всевозможнейшим неудобствам, какие могут происходить от тесноты; от этого нередко жители предпочитали скитаться по лесам, подвергаясь опасности попасться под татарский аркан, чем идти в осаду.

Количество строений в городах было различно, смотря по величине города. В больших городах помещались даже и гости­ные дворы; города в таком случае делались средоточием торгов­ли, и оттого-то впоследствии название города стало вообще означать место торговой и промышленной деятельности»⁵⁰.
Жилища городков

В качестве жилищ на раннем этапе строительства использовали шалаши, балаганы и примитивные землянки в виде «круглой ямы», покрытой жердями, поставленными вок­руг нее и связанными сверху в пучок, с кровлею из камыша или сена. «В образе устроения жилищ казачьих, — замечал В.Д. Сухоруков, — в первой полови­не XVII столетия не представляется ничего отличного от первобытного их состояния. Глав­ный городок Черкаской состоял из землянок...»⁵¹. Согласно В.Б. Броневскому и А.А. Леонову, жилищами в ранних городках также являлись землянки⁵². В.В. Когитин и М.А. Рыблова полагают, что наиболее древним типом построек верхо­вых казаков были землянки и полуземлянки⁵³. Утверждение, что при начале формирования казачества основным типом донского жилища была землянка или полузем­лянка, можно найти и в одной из работ Е.В. Пьявченко⁵⁴. И. Краснов указывает, что «жилища вначале состояли из землянок, но впоследствии казаки стали строить деревянные дома»⁵⁵.

По сообщению адмирала К. Крюйса, городки делились на две части: имевшие зимние жилища (отапливае­мые) и летние⁵⁶.

Постепенно временные шалаши и землянки заменялись наземными постройками-куренями. Много куреней было из хвороста или камыша, обмазанных глиной. Чтобы предохранить жилища от навод-

— 24 —
нения, их строили на высоких деревянных сваях⁵⁷. К.И. Куликов вообще считает, что жилища первых городков, стоявшие на отдельных затапливаемых островах, были изначально приспособлены к разливу рек. Постройки были рубленые, из местного леса и их ставили на подклет или на высокие дубовые столбы-сваи высотою до 2 м. Пространство между сваями заполнялось тесом или плетнями и служило подсобным помещением⁵⁸.

В некоторых городках, стены которых нельзя было «раздвинуть» по условиям приро­ды, с ростом населения возникала скученность строений. А.И. Ригельман отмечает, что «избы Козачьи… находятся без дворов, курень возле куреня рядом»⁵⁹.

Крупные социально-экономические перемены, происхо­дившие на Дону в последней четверти XVII в., оказали боль­шое воздействие на облик городков. Не прошло бесследно для донского казачества и гран­диозное строительство в Приазовском крае в конце XVII — начале XVIII вв. Огромное количество леса вырубалось в Во­ронежском и других южных уездах и сплавлялось по Дону до Азова. При этом значительная часть плотов разбивалась от непогоды или бегства работных людей, попадала в заводи или оставалась у берега вблизи казачьих городков и служила их жителям материалом для строительства жилищ и хозяйствен­ных построек.

С конца XVII в. у некоторых зажиточных казаков стали появляться каменные курени. Один из них, принадлежавший войсковому атаману Лукьяну Максимову, известен ныне как «дом Булавина» и составляет часть Старочеркас­ского музея-заповедника.

Изменения в характере построек и жилищ казаков оказа­ли воздействие и на внешний вид поселений. Прежде всего, увеличилась площадь городков. Непременной принадлежно­стью стала церковь или часовня. Происходило постепенное превращение городков в станицы, т. е. утрачивался их военно-оборонительный характер⁶⁰.