Разрушение повседневности и фрустрированный читатель в романе и. Кальвино «если однажды зимней ночью путник»

Воронежский государственный педагогический университет

Воронеж

«Ты» стал героем романа

Главным героем романа И. Кальвино «Если однажды зимней ночью путник» является Читатель (далее в тексте статьи читатель-герой обозначен как Читатель, поскольку другого имени главному герою романа автор не даёт). По отношению к главному герою в романе используется повествование от второго лица, благодаря чему, по словам М. Москалёва, «ты, обращенное к каждому эмпирическому читателю романа, не позволяет создать из читателя-протагониста цельный образ, придать его характеру завершенность» [Москалёв: 7]. Повествование от второго лица предполагает то, что Читатель-герой не индивидуален. Если в романе Д. Джоиса «Улисс», Леопольд Блум ни кто иной как «every man», то есть (всякий каждый) «обычный человек, не героическая личность» [Струкова: 8], то Читателя можно назвать «every reader», то есть всякий или любой читатель. В первой главе романа автор предлагает Читателю несколько вариантов поведения в той или иной ситуации: «Скорее всего, ты принялся листать книгу еще в магазине. Или не смог — помешал плотный целлофановый кокон? Сейчас ты зажат в автобусной давке — повис, ухватившись за поручень, свободной рукой пытаешься развернуть бумажную обертку… А может, книгопродавец и не заворачивал книгу, а вручил ее в полиэтиленовом пакете? Это упрощает дело. Ты за рулем своей машины… Ты за своим рабочим столом. Книга как бы невзначай лежит среди деловых бумаг» [Кальвино: 5]. Но ситуации, в которых поведение Читателя представляется вариативным, всегда одинаковы и представлены в первой главе романа, как некий алгоритм или матрица читательского поведения: Читатель узнал о выходе романа из газет, затем отправился в магазин и приобрёл новинку, принёс её домой (или на работу) и начал читать, далее он предполагает её прочесть и поставить на книжную полку. Читатель является одним из представителей социальной группы читателей, которые в ситуациях, имеющих отношение к чтению (деятельности, которая и объединила их группу) ведут себя схоже. А вышеприведённая последовательность действий Читателя является габитусом (термин П. Бурдьё), то есть «системой приобретенных схем, действующих на практике, как категории восприятия и оценивания или как принцип распределения по классам, в то же время как организационный принцип действия» [Бурдьё: 3]. Читатель следует этому принципу до определённого момента, но роман, который он приобрёл, оказывается бракованным, Читатель отправляется в книжный магазин и обменять его и узнаёт, что под обложкой одного романа оказался другой, так как в издательстве произошла ошибка.

Как только в жизни главного героя появляется книга, которая не соответствует горизонту его ожиданий (Яусс), повседневность Читателя начинает разрушаться, потому что нарушаются привычные для него ритуалы поведения. Нарушение традиционной архитектоники художественного текста (наличие завязки, развития действия, кульминации и развязки) вызывает у Читателя когнитивный диссонанс. Раззадоренный интригующей завязкой романа, Читатель обнаруживает, что не может прочесть его до конца и отправляется на поиски продолжения, но оказывается, что роман, который попал к нему в руки совсем не тот, который он искал и к тому же... опять обрывается на самом интересном месте. История повторяется вновь.

Когда книги, прерывающиеся на самом интересном месте, начинают появляться одна за другой, можно говорить о полном разрушении повседневности Читателя, так как, он уже не может продолжать вести тот образ жизни, который вёл до этого. Из среднестатистического потребителя литературных бестселлеров он превращается в авантюриста и искателя приключений (точнее искателя продолжений) на пути ему встретились не только поддельные романы, но и террористы из АРО, спецслужбы и полиция несуществующих на карте тоталитарных государств под названием Атагвитания и Иркания.

Само по себе превращение Читателя в Героя является разрушением повседневности (только здесь следует говорить о разрушении повседневности художественного текста). М. В. Москалёв в диссертационной работе «Границы литературы в творчестве И. Кальвино» пишет о том, что в романах Кальвино наблюдается преодоление литературности, в том числе, и за счёт особого построения текста.

«Соблазн во все времена принадлежал не к природному, или естественному, строю, но к рукотворному, искусственному, не к строю энергий, но к строю знака и ритуала» [Бодрийяр: 1]. В современном мире реальность заменяется гиперреальностью, которая является результатом процесса симуляции (Бодрийяр), а симуляция «обладает силой соблазна или совращения» [Ильин: 4]. Следовательно, соблазн является основной чертой современной повседневности, причём речь идёт не о повседневности какой-либо отдельной социальной группы, а о повседневности современного человека вообще.

По словам Ж. Бодрийара «совращение присуще всякому дискурсу» [Бодрийяр: 1] . Тема соблазнения и власти внутри «поля литературы» (П. Бурдьё) является в романе одной из основных. Романы, которые попадают в руки Читателя, притягивают его своими занимательными завязками, рождают в нём потребность (мучительную потребность) читать дальше, но не могут её удовлетворить. Обратной стороной соблазна, по мнению Ж. Бодрийяра, является пустота, книги, которые стремиться прочесть до конца Читатель, – это подделки, автором которых является Лжепереводчик (Гермес Марана). Марана влюблён в Читательницу (Людмила Випитено), цель всех его проделок – доказать Людмиле, «что без подлога нет подлинника» [Кальвино: 5], что в сущности не важно, кто является автором той или иной истории. Марана считает, что в будущем, возможно, все существующие книги будут приписываться одному единственного мифическому автору. Распространяя свои подделки по всему свету, Гермес Марана пытается, в первую очередь, убедить самого себя, что все книги можно читать одинаково, но само существование Людмилы опровергает его теорию: у Читательницы есть уникальная способность отличать подлинные книги от неподлинных. В её квартире есть даже специальный чулан, в котором она хранит, книги-подделки, к распространению которых, приложил руку Марана. Читатель, познакомившись с Людмилой, тоже влюбляется в неё, но любовь Читателя не похожа на любовь Гермеса Мараны. Лжепереводчик влюблён в Людмилу читающую, её образ присутствует в его письмах и периодически мелькает на страницах романов-фальшивок. А Читателя пленяет образ Людмилы читаемой, ему кажется, что именно её он видит между строк, которые он читает: «Затаив дыхание ты следил за преображениями читательницы, словно речь шла об одном и том же человеке... Но даже если их несколько, всем им ты придаешь облик Людмилы...» [Кальвино: 5]. Но ведь Людмила, попавшая на страницы романов-фальшивок, сама становится фальшивкой, утрачивает подлинность, следовательно, Читатель влюбляется в пустоту. Как писал Ж. Бодрийяр «Соблазн и женственность неотвратимы и неизбежны, потому что представляют собой не что иное, как оборотную сторону пола, смысла и власти» [Бодрийяр: 1], именно образ Людмилы, который герой «вычитывает» из романов и писем Мараны является основным инструментом соблазнения. Женщина и женственность (в данном случае не «Вечная», но пустая женственность) является олицетворением соблазна: «производство и руководство всеми предельными и запредельными наслаждениями, микропроцессорную обработку желания, чьей последней аватарой выступает женщина — производительница себя самой как женщины и как пола» [Бодрийяр: 1].

Фрустрированный Читатель

Н. Д. Левитов в статье «Фрустрация как один из видов психических состояний» даёт следующее определение понятия фрустрация: «фрустрация — состояние человека, выражающееся в характерных особенностях переживаний и поведения и вызываемое объективно непреодолимыми (или субъективно так понимаемыми) трудностями, возникающими на пути к достижению цели или к решению задачи» [Левитов: 6]. Обычно психологи изучают фрустрацию, как реакцию на те или иные раздражители или ситуации. Эти раздражители или ситуации обычно называют фрустраторами.

Читатель, который является главным героем романа «Если однажды зимней ночью путник» покупает роман «Если однажды зимней ночью путник» и начинает его читать, но оказывается, что ему попался бракованный роман. Читатель расстроился: «Тебя так и подмывает размахнуться и швырнуть книгу куда подальше…» [Кальвино: 5]. Неудовлетворённая потребность (в данном случае – потребность прочесть роман до конца) вызывает у Читателя агрессию.

Проявление агрессии является одним из основных признаков фрустрации. Н. Д. Левитов пишет, что типичными реакциями на фрустрацию являются агрессия, фиксация (повтор одних и тех же действий) и регрессия (возврат к более примитивным формам существования). В первый раз Читатель проявляет агрессию по отношению к фрустратору (романы, которые Читателю не удаётся дочитать, являются фрустраторами), но агрессию латентную, потому что он лишь собирается разорвать книгу, но не делает этого: «ты подбираешь книгу, смахиваешь с нее пыль. Ты должен отнести ее книгопродавцу и обменять» [Кальвино: 5].

В первый раз Читателю удаётся преодолеть это состояние, ведь он думает, что эта досадная неприятность больше не повториться. Но когда романы-фрустраторы начинают появляться на пути у Читателя постоянно, его поведении начинает наблюдаться так называемая фиксация. По словам Н. Д. Левитова «фиксацию можно понимать и как своего рода прикованность к фрустратору, который поглощает все внимание, вызывает потребность длительное время воспринимать, переживать и анализировать фрустратор. Здесь уже проявляется стереотипность не движений, а восприятия и мышления» [Левитов: 6].

Обнаружив, что продолжение романа отсутствует, Читатель отправляется на его поиски. В его поиски можно назвать лихорадочными, а стремление во что бы то ни стало найти продолжение – маниакальным.

Современные психологи уделяют много внимания изучению фрустрации, поскольку фрустрация является типичной реакцией современного человека на неудовлетворённую потребность и, как и соблазн, является частью его повседневности.

Значение финала

В финале романа Читатель и Читательница – уже муж и жена, они читают в постели, а чтение перед сном является одним из основных читательских ритуалов: «На широкой двуспальной кровати каждый из вас читает свое. Людмила закрывает книгу, гасит свет, откидывается на подушку и говорит:

— Гаси и ты. Неужели не устал?

Ты отвечаешь:

— Еще немножко. Я уже дочитываю «Если однажды зимней ночью путник» Итало Кальвино» [Кальвино: 5].

Читатель наконец-то «дочитывает» роман, и не какой-нибудь, а тот самый, с которого и начались все его злоключения – роман «Если однажды зимней ночью путник». Вспомним, что когда Читатель узнаёт о том, что под обложкой романа Итало Кальвино оказывается роман польского писателя Тазио Бакбазала «Неподалёку от хутора Мальборк», он (Читатель) уже не хочет читать роман Кальвино, хотя книгопродавец и предлагает заменить бракованный экземпляр (неподлинный) подлинным. Читателя увлёк зачин романа «Неподалёку от хутора Мальборк», и у него совершенно исчезло желание читать Кальвино. Можно даже подумать, что Кальвино издевается над Читателем (причём не только над Читателем-героем, но и над читателем вообще) и мстит ему за то, что тот предпочёл его роману другой роман.

Кальвино в романе «Если однажды зимней ночью путник», действительно, поглумился над многими реалиями современной ему действительности: например, теория смерти автора (речи Гермаса Мараны очень сильно напоминают высказывания Р. Барта), а автор бестселлеров Сайлас Фленнери, переживающий творческий кризис, переписывает начало романа Ф. Достоевского «Преступление и наказание». Но главным, объектом издёвок Кальвино, на мой взгляд, является массовая литература и массовый читатель. Все романы-фальшивки (или романы-фрустраторы), которые попадают к Читателю, имеют увлекательную завязку (завязка каждого романа действует на Читателя так же, как наживка на рыбу: он заглатывает её и попадается на крючок), повествование в них ведется, основном от лица героя, речь в них идёт либо о каком-нибудь преступлении, опасном приключении или любовной интриге. Эффектная и интригующая завязка – вот один из признаков так называемого бестселлера.

Но, как уже было сказано выше, архитектоника романов нарушена: за завязкой ничего не следует. Вследствие этого ожидания Читателя не исполняются, его повседневность рушится (повседневность массового читателя) и он начинает существовать в состоянии фрустрации.

1. 
   Бодрийяр Ж. Соблазн / Ж. Бодрийяр // http://lib.rus.ec/b/153994 (дата обращения 29.10.10).
   
2. 
   Бурдьё П. Поле литературы / П. Бурдьё // http://bourdieu.name/content/pole-literatury (дата обращения 21.10.10).
   
3. 
   Бурдье П. Структура, габитус, практика / П. Бурдье // http://www.soc.pu.ru/publications/jssa/1998/2/4bourd.html (дата обращения 29.10.10)
   
4. 
   Ильин И. Постмодернизм: словарь терминов / И. Ильин. – М.: «Интрада». – 2001. – 384 с.
   
5. 
   Кальвино И. Если однажды зимней ночью путник: роман / И. Кальвино // Иностр.лит. – 1994. – № 4. – С. 40-158.
   
6. 
   Левитов Н. Д. Фрустрация как один из видов психических состояний // Н. Д. Левитов // http://flogiston.ru/ (дата обращения 28.10.10).
   
7. 
   Москалёв М. В. Читатель в романе И. Кальвино «Если однажды зимней ночью путник» / М. В. Москалёв // Вестник МГУ. Серия «Филология». — 2009. — № 3. — стр. 79-85.
   
8. 
   Струкова Т. Г. Повседневность и литература // Т. Г. Струкова // http://www.vspu.ac.ru/text/povsednevnost (дата обращения 11.10.10).