Режиссерский дебют дастина хоффмана

Автор сценария: РОНАЛЬД ХАРВУД («Пианист», «Скафандр и бабочка», «Театр», «Австралия»)

Композитор: ДАРИО МАРИАНЕЛЛИ («Ешь, молись, люби», «Отстреливая собак», «Искупление», «Гордость и предубеждение», «V» значит Вендетта»)
В ролях: БИЛЛИ КОННОЛЛИ («Святые из Бундока», «Последний самурай», «Белый олеандр», «Непристойное предложение», «Секретные материалы: Хочу верить»), МАЙКЛ ГЭМБОН («Гарри Поттер» 2004-2011, «Повар, вор, его жена и её любовник», «Король говорит», «Госфорд Парк», «Водная жизнь», «Крылья голубки», «Небесный капитан и мир будущего»), МЭГГИ СМИТ («Гарри Поттер» 2001-2011, «Дамы в лиловом», «Госфорд Парк», «Вся королевская рать», «Клуб первых жён», «Отель «Мэриголд»: Лучший из экзотических», «Чай с Муссолини»), ТОМ КОРТНИ, ПОЛИН КОЛЛИНЗ

Великобритания, 2012г. Продолжительность: 98 минут
Приз Hollywood Film Awards за лучший режиссерский дебют
Овации, цветы и поклонники остались в прошлом, но бодрые старички из Бичем-Хаус, дома ветеранов британской оперной сцены, не намерены сдаваться! Каждый год в день рождения Верди они устраивают гала-концерт. «Гвоздем программы» на этот раз должна стать новая постоялица - бывшая прима и настоящая стерва Джин. Будет ли ее воссоединение с давними партнерами успешным? Получится ли у артистов отрешиться от былых амбиций и прошлых обид и, может, даже воскресить забытую любовь?

Трейлер фильма: http://www.youtube.com/watch?v=xG_R-uLq8Lk

Страница фильма на сайте компании: http://volgafilm.ru/film/quartet

КВАРТЕТ

По традиции обитатели дома посвящают почти все свободное время своей главной страсти – музыке. Кто-то наигрывает «Застольную» из «Травиаты», покуда Энн Лэнгли (Гвинет Джонс) распевается у себя в комнате. Седрик Ливингстон (Майкл Гэмбон) наносит финальные мазки румян на щеки, прежде чем приступить к выбору очередного роскошного халата из своей обширной коллекции, а Бобби Свонсон (Эндрю Сакс) меж тем приплясывает, гладя рубашку.

Среди остальных жильцов Бичема – и трое участников квартета, давшего название фильму. Это контральто Сесили, или просто Сисси, Робсон (Полин Коллинз), которая купается в домашнем бассейне; баритон Уилфред «Уилф» Бонд (Билли Коннолли), который проходит медосмотр; и тенор Реджинальд «Реджи» Пейджет (Том Кортни), подпевающий песне из «Травиаты» и дирижирующий себе в такт.

Под неусыпным оком Седрика жильцы собираются в общем зале. Начинается репетиция, однако Седрик недоволен. Он напоминает собравшимся, что до того дня, когда в Бичеме состоится чрезвычайно важное событие – гала-концерт, - осталось всего полтора месяца, а никто и близко не готов к выступлению.

За завтраком у Реджи возникает ожесточенный спор с Гарри (Дэвид Райалл) и Джорджем (Тревор Пикок) за свободное место за столом, которое Реджи хочет отвоевать для Уилфа. Подоспевший Уилф принимается заигрывать с Анжеликой (Элин Пауэлл), которая замахивается на него баночкой абрикосового джема. Снаружи, за окном, слышна беседа доктора Люси Коган (Шеридан Смит) с водителем Тадеком (Денис Хорошко). Уилф напоминает Реджи, что сегодня к ним прибудет кто-то новенький. Все уверены, что это должна быть большая звезда – в Бичеме за абы кем машину не посылают. В другом месте, в центральном Лондоне, оперная дива Джин Хортон (Мэгги Смит) выглядывает из окна своего дома. Во дворе Тадек загружает в автомобиль ее чемоданы.

По дороге Джин, волнуясь, репетирует приветственную речь. Чуть позже мы видим во дворе Бичем-хауса Уилфа, пробирающегося между играющими в крокет и сидящими на солнышке товарищами. На террасе он находит готовящегося к лекции Реджи и Сисси. Покуда Уилф жалуется другу на свои неотложные нужды, Сисси слушает CD-плеер – как она объясняет «парням», не что-нибудь, а запись их квартета, исполняющего номер из «Риголетто». Уилф читает надпись на диске: «Классическая коллекция. «Риголетто». Джин Хортон (Джильда), Реджинальд Пейджет, Сесили Робсон, Уилфред Бонд» - и погружается в воспоминания.

На наручных часах Реджи срабатывает будильник, и он напоминает Сисси о встрече гала-комитета. Она поспешно уходит, на прощание бросив Реджи, как она счастлива, что он вернулся из Карачи живым и здоровым. Реджи объясняет пришедшему в замешательство Уилфу, что отец Сисси был военным в Индии. Друзья сходятся на том, что разум ее слабеет.

Сисси врывается в гостиную, где застает Седрика в предынфарктном состоянии. Главный солист Фрэнк Уайт выбыл из команды, продажи билетов идут из рук вон, и если только они не найдут какой-то способ привлечь внимание к концерту, можно распрощаться с Бичем-хаусом. Он сообщает Сисси, что ее задача – попросить Реджи исполнить канцону из «Риголетто» «La donna e mobile» («Сердце красавицы склонно к измене»), но та возражает: Реджи высмеет эту просьбу. Встреча прерывается, поскольку на подъездной дорожке видна машина: новичок уже тут. Доктор Коган уже почти готова его принять. А Сисси первой понимает, кто это…

Джин Хортон прибыла в Бичем-хаус. Доктор показывает ей дом, но Джин не впечатлена. Однако вскоре с балкона общего зала раздаются аплодисменты. Джин делает несколько шагов вперед и видит собравшихся жильцов, радушно приветствующих ее. Улыбка ее давней соперницы Энн Лэнгли ничего не выражает.

На лужайке, обуреваемые смятением, играют в крокет Реджи и Уилф. Они по-прежнему обсуждают возможную программу концерта. Реджи предлагает втроем исполнить что-нибудь из «Севильского цирюльника», но тема затухает, как только выясняется, что Уилф жульничает. Появляется взволнованная Сисси: она знает, что за новичок приехал, но бьется об заклад, что они никогда не угадают, кто это. Она уже собирается раскрыть тайну, но тут имя прибывшей улетучивается из ее памяти. Вроде бы оно начинается с «Д»… Джильда! Уилф мгновенно понимает, кого она имела в виду. Реджи стоит как пораженный громом. Друзья смотрят на него, Реджи отбрасывает молоток и уходит прочь.

В кабинете доктора Коган Реджи рвет и мечет. Его ОБЯЗАНЫ были предупредить, что она сюда приедет! Однако Люси тверда: таково было желание Джин – не говорить никому, чтобы не привлекать внимание СМИ. Реджи заявляет, что ему придется подыскать кого-то другого на свое место, доктор Коган уговаривает его остаться, напоминая, что он еще должен прочесть лекцию группе школьников.

В общем зале жильцы коротают время за игрой в канасту. Реджи не видно, и доктор Коган беспокоится. Джин в это время наверху, в своей комнате, распаковывает плеер и коллекцию дисков со своими записями. Доктор Коган заглядывает к ней узнать, как она себя ощущает на новом месте, но Джин очень резко ей отвечает. Решив, что лучше оставить ее одну, доктор Коган уходит. Она останавливается у комнаты Реджи и стучит в дверь. Никто не отзывается. Реджи стоит на балконе, смотрит в сторону комнаты Джин.

На следующее утро дом наполняют звуки музыки Гилберта и Салливана. Жизнь продолжает идти в заведенном порядке, но когда Уилф заходит к проведать Реджи, то обнаруживает, что его комната пуста. В конце концов он находит товарища в кабинете Люси Коган – за компьютером. Реджи не расположен к разговорам – он пытается узнать побольше о рэп-музыке. Между тем Сисси останавливается поболтать с Джин, своей старой подругой. Покуда они разговаривают, Сисси берет кусочек утреннего тоста Джин. Обе смеются: Сисси ни на йоту не изменилась!

В Бичем-хаус прибывают школьники, слушатели Реджи, и он начинает свою лекцию. Сисси уводит Джин вниз, на урок сальсы. Сисси торопится, чтобы успеть, но Джин хочет просто посмотреть на занятие. Это не дом престарелых, замечает она, а сумасшедший дом!

Джин замечает Бобби Свонсона, который словно не видит ее. Он напоминает Сисси про концерт, а та рассказывает о нем подруге. Джин настаивает на том, что она больше никогда не станет петь. Она просто хочет увидеть Реджи. Вместе с Сисси они пробираются к месту его лекцию. Реджи ведет себя с детьми просто и естественно, те знакомят его с хип-хопом. Это та же опера, заявляет он с гордостью. Эмоции, выраженные посредством музыки. Реджи замечает Джин через дверь, но не дает ей этого понять. Она убегает, когда Реджи начинает рассказывать ребятам об опере «Риголетто». Она о неверности, говорит он.

Позже Уилф отправляется на поиски Реджи. Прихватив из укромного места в теплице бутылку виски, он углубляется в лес, где и находит Реджи, глядящего вдаль.

Джин и Сисси прогуливаются по чудесным окрестностям пансионата. В беседке Реджи наконец решает излить душу Уилфу за стаканом виски. Он наслаждался своим покоем, но тут появилась Джин, и старые раны снова вскрылись. Он и так натерпелся боли из-за их неудавшегося брака и амбиций Джин. Уилф замечает, как к беседке идут Сисси и Джин, Реджи думает о том, как уйти. Теперь весь квартет снова в сборе – вот только Реджи не готов снова быть его частью. Джин просит у него прощения за то, что сделала ему больно, и говорит, что оба они были тогда другими людьми. Сцену прерывает Бобби, который сообщает Сисси о внеочередном сборе гала-комитета. Повернувшись, они понимают, что Реджи ушел.

Немного погодя Джин обнаруживает Реджи в соседней церкви. Он кричит на нее, приказывая убираться, но она не уходит. Когда он замечает, что расстроил ее, то предлагает свой носовой платок. Смягчившись, они начинают общаться. Джин умоляет Реджи простить ее за то, как глупо и по-детски она вела себя много лет назад. Реджи не хочет растравлять старые раны и убежден, что им надо сделать хорошую мину и нести свое душевное бремя, живя под одной крышей. У Джин по этому поводу есть другая идея: смог бы он все простить и забыть? Запах его туалетной воды напоминает Джин о старых добрых временах. Она отворачивается, в то время как Реджи не может удержаться от того, чтобы взглянуть на нее.

В общем зале кто-то из юных родственников кого-то из жильцов музицирует для родных. Над Бичем-хаусом заходит солнце; Реджи смотрит на закатный пейзаж.

Погожий летний день. Джин приглащает Реджи на прогулку. Звучит музыка, оба вспоминают прошлое. Реджи признается, что работал не так активно, как мог бы, только чтобы ему не пришлось выступать с Джин. Та сообщает, что приехала в Бичем-хаус, так как у нее не было другого выбора: она перестала петь, поскольку голос ее начал сдавать, и она боялась превратиться в посмешище для прессы. Оба продолжают свободно беседовать – впервые за многие годы. Они снова близки.

На экстренном заседании концертного комитета Седрик ораторствует в своей излюбленной театральной манере. Сисси, говорит он, может забыть о том, что должна уговорить Реджи исполнить «La donna e mobile». У него есть идея получше – только бы вот вспомнить, какая именно. В общем, как только он припомнит, будет созвано еще одно внеочередное совещание, на сей раз с участием Уилфа и Реджи.

В музыкальном салоне Седрик собрал Сисси, Уилфа и Реджи. Он сразу переходит к делу: теперь, когда они снова собрались вместе, гвоздем вечера на концерте в Бичем-хаусе должен стать квартет из «Риголетто». Сисси ликует, однако Уилф понимает, что Реджи не согласится на это так просто. Сисси убеждена, что Джин не будет иметь ничего против этой идеи. Седрик пускает в ход все свое обаяние, упрашивая Реджи поразмыслить над его предложением, после чего уходит. Реджи пишет записку и просит Сисси передать ее Джин.

На следующий день Уилф просит доктора Коган об услуге: не позволит ли она четверке совершить небольшую вечернюю вылазку, чтоб поужинать в местном пабе? Если им удастся убедить Джин выступить, доходов от концерта будет достаточно, чтобы решить насущные финансовые проблемы Бичем-хауса. Доктор Коган дает согласие, после чего Уилф предается своему любимому занятию – принимается с ней любезничать, покуда Люси не выгоняет его из кабинета.

Общий зал, тот же вечер. Троица практически готова к отбытию. Уилф излагает свой план: они напоят Джин до бесчувствия, и она согласится петь. Тут появляется Джин, выглядящая великолепно (или, по скромному выражению Реджи, «необыкновенно хорошо»), и все четверо отправляются в «Лебедь». Еда приводит всех в отличное расположение духа. Уилф предлагает тост за прибытие Джин. Понемногу собравшиеся пьянеют все больше, и только Джин остается трезвой. Наконец Сисси сообщает о предложении Седрика, и трое участников квартета пытаются уговорить четвертую – вот только они слишком пьяны, а Джин слишком трезва, чтоб поддаться на их уловки. Она рассерженно отказывается от выступления и уходит из ресторана.

Тот же вечер. Джин в одиночестве в своей комнате. Она слушает свою старую запись.

На следующий день за завтраком Сисси, Реджи и Уилф маются от похмелья. В столовую входит Джин. Она отчитывает друзей за их выходку, отдельно напускается на Реджи и уходит, прежде чем кто-то оказывается способен вымолвить хоть слово. Позднее Сисси пытается преподнести Джин букет, но та разгневанно швыряет цветы ей назад. Обескураженная Сисси падает.

Сисси полулежит в комнате отдыха. Она старается вспомнить имя Реджи, но безуспешно. Доктор Коган отсылает Уилфа и Реджи прочь, чтобы Сисси могла спокойно отдохнуть. В комнату входит Джин, которая хотела поговорить с Сисси, однако та спит. Тем не менее Джин встречает еще одного старого друга и бывшего поклонника, Фрэнка Уайта (Майкл Бирн). Они вспоминают о прошлом, Джин признается, что ей чертовски стыдно за свою вспышку ярости. Фрэнк взывает к ее лучшим чувствам: Сисси так хочет снова выступить в квартете, к тому же участие в концерте принесет всем пользу. Джин находит, что его слова справедливы.

На следующий день Уилф и Реджи объясняют Бобби, что они хотят выступить втроем с Сисси и исполнить трио из «Севильского цирюльника». В это время Нобби (Ронни Фокс) приносит им записку от Джин, которая хочет увидеться с ними в ее комнате. Когда друзья приходят, Джин извиняется за свое отвратительное поведение. Она вручает им подарки – два диска «Риголетто» с ее автографом (что увеличивает их ценность) и баночку лаймового мармелада для Реджи. Тот тронут, но Уилфа так просто не пронять. Сисси спрашивает Джин, не изменила ли она своего мнения насчет концерта. Та отвечает отрицательно, но ее объяснение, будто она уже не та, что прежде, приводит Уилфа в ярость. Он кричит на нее: она осталась такой же, как была. Неважно, что их голоса со временем изменились, говорит Реджи. Сисси же говорит, что если они выступят вчетвером, то заткнут за пояс Энн Лэнгли, которая собирается петь арию из «Тоски» - коронную партию Джин. Она не может позволить Энн Лэнгли превзойти себя!

Впервые с момента прибытия Джин ужинает за одним столом с ними. Энн Лэнгли, которая не слишком рада ее видеть, интересуется, почему бы Джин не исполнить сольный номер вместо того, чтобы петь в квартете. Джин наблюдает, как жильцы дома поют поздравление с днем рождения Октавии, и присоединяется к общему хору.

Время идет. Квартет начинает и продолжает репетировать. День выступления все ближе. В Бичем-хаус начинают прибывать посетители. В их числе – уже знакомые нам школьники, решившие на деле узнать, что же такое опера.

Обитатели пансионата лихорадочно примеряют костюмы и начинают гримироваться. Джин в своей старой манере недовольно бурчит что-то насчет неверного представления и интересуется, кто будет ее гримировать. В самом начале вечера доктор Коган произносит прочувствованную речь, выражая благодарность Седрику за прекрасно продуманную программу и напоминая зрителям, зачем они сегодня здесь собрались: отпраздновать день рождения Джузеппе Верди и поддержать Бичем-хаус. Поднимается занавес. На сцене, тщательно одетые и загримированные, появляются жильцы. Комната взрывается аплодисментами, а Бобби дает знак музыкантам играть вступление к «Застольной». Они поют.

Напряжение в зале растет. На сцену выходит Энн Лэнгли, которая начинает петь знаменитую арию Тоски – «Vissi d’arte». Оторвавшись от своих приготовлений, Джин подглядывает за ней через занавес.

Следующим номером идут Лотти (Синтия Мори), Норма (Нуала Уиллис) и Марион (Мелоди Уоддингем) – они в импровизированных кимоно исполняют знаменитую песенку подружек из «Микадо» Гилберта и Салливана «Three Little Maids from School».

Сисси помогает Джин надеть украшения и спрашивает, как долго они с Реджи были женаты. Девять часов, отвечает та, хотя прежде чем он сделал ей предложение, их страстный роман длился больше года. Их свадьбу пришлось отложить, поскольку Джин получила приглашение от Ла Скала, где у нее случился роман с итальянским тенором. Когда она вернулась в Англию, они с Реджи поженились, но прямо в номере для новобрачных Джин призналась ему в измене. Это была самая большая ошибка в ее жизни, говорит она. Все еще впереди, утешает ее Сисси.

Джордж (Тревор Пикок), Гарри (Дэвид Райалл), Тони (Ронни Хьюз) и Дэйв (Джек Ханиборн) заканчивают исполнять «Underneath the Arches» Бада Флэнагана и к вящему огорчению Седрика запевают «Are You Havin’ Any Fun» Тони Беннетта.

Квартет предупреждают: через пять минут их выход. Джин пытается втиснуть Сисси в платье, которое явно той мало. Внезапно Сисси объявляет, что ей пора в путь, и просит передать привет Реджи и Уилфу. Тем временем Реджи старается напомнить, что им вот-вот нужно на сцену. Джин пробует другой подход: она уверяет Сисси, что ее корабль не отплывет еще целых две недели, и та наконец соглашается остаться.

На сцене струнный квартет начинает играть менуэт из «Риголетто», в то время как Сисси борется с платьем. Уилф предлагает Джин появиться на сцене без тросточек. Она может опереться на Реджа, уверяет Уилф, он будет в восторге. Джин в этом далеко не уверена, однако Уилф говорит, что Реджи никогда не переставал любить ее. Она ловит взгляд Реджи; он говорит Джин, что она прекрасна, и предлагает ей выйти за него замуж. Джин сбита с толку – он что, смеется?

Реджи идет на сцену. Квартет слышит приветственные возгласы. За мгновение до того, как они начинают петь, Джин шепчет Реджи, серьезно ли он говорил. «Да». – отвечает он, и Джин говорит: «Хорошо». Реджи тянется к ее руке, в то время как в зале не утихают аплодисменты.

В 1999 году драматург Рональд Харвуд написал пьесу «Квартет», которая вначале была поставлена Майклом Кодроном в театре Ивонн Арно в Гидфорде, после чего эта же постановка была представлена на Вест-Энде, в театре Олбери. В театральной версии главные роли исполнили Алек Маккоуэн (Реджи), Дональд Синден (Уилф), Стефани Коул (Сисси) и Анджела Торн (Джин).

Поднятые в пьесе темы - искусства, ставшего главным украшением жизни ее героев, страхи и тяготы, связанные со старением, бурлящие в музыкальной среде страсти – нашли живейший отклик у публики, а также в сердце давнего друга Харвуда, актера Тома Кортни. «Лет пять или шесть назад он позвонил мне и заявил, что мы должны сделать киноверсию «Квартета», а сам он хотел бы сыграть Реджи», - вспоминает Харвуд. «Эта пьеса очень, очень меня тронула, - говорит Кортни. – Ронни с большим энтузиазмом воспринял мои слова про киноверсию. На то, чтобы переработать пьесу в сценарий, ему потребовалось несколько лет».

Источником вдохновения для Харвуда послужил фильм «Поцелуй Тоски» (Италия – Швейцария, режиссер – Даниэль Шмид), снятый в 1984 году. В нем вниманию зрителей представал миланский «дом ветеранов сцены» - основанная композитором Джузеппе Верди в 1896 году знаменитая Каза ди Рипозо дель Музичисти – приют для неимущих состарившихся музыкантов и художников. «Какую из своих работ считал бы я важнейшей? – писал уже под конец жизни композитор. - Приют, который я построил в Милане для состарившихся певцов, к кому не была благосклонна судьба или у кого в молодости недостало благоразумия, чтобы скопить денег. О, бедные, милые спутники моей жизни!..»

Мэгги Смит ознакомилась с «Квартетом» еще в виде пьесы, а позднее Дастин Хоффман, взявшийся за экранизацию сюжета, прислал ей и «Поцелуй Тоски». «Именно эта картина сильно повлияла на его желание снять кино, - поясняет она, - и сплав этих двух произведений – «Поцелуя Тоски» и пьесы - показался мне совершенным. Именно в чем-то подобном я и хотела играть».

Переработав «Квартет» для экрана (в значительной степени он писался с расчетом на то, что в фильме станут сниматься Том Кортни и Альберт Финни, ранее игравший в экранизации другой пьесы Харвуда, «Костюмер»), Рональд Харвуд передал сценарий Марку Шивасу из студии Headline Pictures. К несчастью, вскоре, в 2008 году, Шивас скончался. Еще через год компания передала сценарий продюсеру Финоле Дуайер. В то же самое время Дастин Хоффман был занят в фильме «Последний шанс Харви», оператором на котором был часто сотрудничающий с Дуайер Джон де Борман, с которым они сдружились. «Мы чертовски хорошо поладили, - вспоминает де Борман. – Я постоянно говорил Дастину: мол, ты такой отличный актер, тебе надо еще и за режиссуру взяться». Хоффман вспоминает о том, как позвонил ему, чтобы поздравить с Новым годом: «Я сказал: «Кстати, если у тебя есть под рукой сценарий, я с радостью его экранизирую, и притом счастлив буду снимать прямо здесь, в Англии, потому что люблю Лондон и у нас тут есть дом». Де Борман передал эти слова Дуайер, ухватившейся за упоминание о сценарии: «Я искала человека, который сумел бы совладать с таким материалом, при этом привнеся что-нибудь свежее от себя. Дастину в это время было 72, и для него, как и для героев «Квартета», настал «последний акт жизни». В этом фильме очень многое зависит от актеров. С моей точки зрения, он идеально подходил для Хоффмана. Так и оказалось».

«Сценарий я читал в самолете, - вспоминает Хоффман, - и когда закончил, был весь в слезах. Моя жена увидела мое лицо, спросила, почему я плачу – я мог только ответить: «Прочти это». А я никогда не плачу над сценариями, я довольно-таки суровый критик!» Как признается Джон де Борман, взволнованный голос Хоффмана произвел на него большое впечатление: «Он немедленно перезвонил мне и сказал: «Джон, я должен взяться за это! С кем надо говорить?» По словам режиссера, его особенно привлек широкий спектр тем и взгляд на старость: «Известное дело, старость – не радость. Когда тело твое дряхлеет, становишься более уязвимым, но лично я всегда был уверен, что душу по-прежнему можно держать «в форме». Мне почти семьдесят пять, и я думаю, что если человеку посчастливилось дожить до такого возраста, с ним происходит одно из трех: либо продолжаешь развиваться, либо деградируешь, либо остаешься таким же, как был – что, по-моему, практически равно деградации. Но развиваться можно всегда».

«Дастин и этот фильм были созданы друг для друга, - говорит де Борман. – Он чуть ли не самый известный и самый лучший актер своего поколения, очень добрый человек, у него прекрасное чувство юмора и огромная жажда жизни. Все эти детали находят отражение и в картине, которая полностью отражает сущность Дастина. Только такой, какая есть, она и могла получиться».

Мэгги Смит разделяет мысли Хоффмана относительно старения и старости: «Наши герои музыканты, а это значит, что они настроены продолжать играть. Несмотря ни на что, они по-прежнему делают то, что делали многие годы до этого».

С точки зрения Билли Коннолли, разговоры о необходимости вести себя соответственно возрасту – полная чушь: «Меня не назвать молодым даже по самым смелым меркам, но я полон жизни. Я отказываюсь признавать свой возраст и придавать этим цифрам значение. Мне всегда казалось, что вести себя в соответствии с годами – все равно что вести себя в соответствии с номером дома, в котором живешь: совершенная чепуха». Эти слова – квинтэссенция выраженной в «Квартете» философии: для обитателей Бичем-хауса возраст – неудобство, но не приговор. «За их сединой, за неверной походкой и скучными разговорами нередко таится юное сердце», - говорит Полин Коллинз.

По мнению Майкла Гэмбона, сохранять пресловутый «тонус души» персонажам «Квартета» позволяет их профессия: многие даже бывшие артисты сцены сильно отличаются от рядовых пенсионеров. «Если вы работали на какой-то «обычной» работе, то, когда вам исполняется шестьдесят пять, это ощущается как удар в лоб, - считает он. – Но если вы актер или певец, то будете продолжать работать, покуда в силах. Кто-нибудь да наймет вас. Во всяком случае, я очень на это надеюсь!» «Музыканты не уходят на покой, пока судьба действительно не вынуждает их к этому, - говорит джазовый пианист Джек Ханиборн. – Кое-кто даже умирал на сцене. Ну а что прикажете делать? Сидеть дома, смотреть телевизор?» Ему вторит сопрано Гвинет Джонс: «Для меня жизнь без музыки или песен не имеет смысла. Это огромная привилегия, особенно когда ты можешь поделиться тем наслаждением, которое дарит тебе музыка, со слушателями». Как говорит Джонс, эту радость ощущают не только сами музыканты, но и рядовая публика: «Я получаю множество писем от людей, которые чем-то больны или просто перенесли много страданий. Музыка стала для них тем, ради чего стоит жить. Жизнь без музыки теряет всякую ценность».

Музыкальные амбиции в Дастине Хоффмане пробудились раньше, чем актерские. С пяти лет он учился игре на фортепиано и мечтал быть джазовым пианистом. Впрочем, он не соприкасался с миром оперы плотнее до той поры, пока не начал обучаться актерскому мастерству. «В пятидесятые годы, когда я учился в Нью-Йорке, - вспоминает он, - то познакомился с одним парнем, таким же безработным актером, его звали Роберт Дювалл. Один из его братьев был оперным певцом. Мы все трое были соседями по комнате, так что можно сказать, что я немножко знаю, каковы оперные артисты».

«Помню, как я однажды пошел в театр, ничего не зная об опере, что шла в тот вечер. Это была «Кармен» с Джесси Норман; помню еще, что мне достались хорошие места, потому что я как раз снялся в «Выпускнике». Я смотрел на Норман, слушал, как она поет, и не осознавал, что плачу, где-то минуту или больше. Я не понимал, о чем она поет, но то, что она делала, было чем-то сверхчеловеческим, неземным».

Гвинет Джонс надеется, что «Квартет» даст возможность тем из зрителей, кто плохо знаком с оперой, лучше соприкоснуться с этим видом искусства и понять, что оно гораздо более доступно, чем принято считать. «Часто люди думают, что опера – это что-то очень заумное или ужасно скучное, - говорит она, - но оперная музыка чудесна и может быть очень интересной. И даже неискушенные слушатели в состоянии это оценить».

Для Мэгги Смит опера всегда была частью ее жизни. «Мой муж постоянно ее слушал, - рассказывает она. – Я хорошо знакома с этой музыкой, и, конечно, это прекрасно. Я никогда не играла в мюзиклах. В ревю – да, приходилось, но мне всегда казалось, что было бы здорово принять участие в мюзикле, потому что от них получаешь огромную долю адреналина. Здесь у нас звучит Верди, это замечательно – тебя так и переполняют эмоции». К сожалению, признается Смит, она чувствует, что для нее время участия в мюзикле упущено. «Пожалуй, мне пора отправляться в Бичем-хаус, если у нас есть что-то подобное», - смеется она.

Смит с большим уважением относится к тому, как героически артисты оперы справляются с той нелегкой порой, когда в силу возраста их вокал начинает сдавать. «Было очень интересно узнать, как именно они берегут свои голоса, - говорит она. – Когда ты выступаешь и должен полагаться на такой инструмент, как голос, то, наверное, должен все время проверять, в каком он состоянии. Актеров, конечно, это тоже заботит, но все-таки не в такой мере».

Том Кортни соглашается с дамой Мэгги: «Актеры более удачливы в том смысле, что их тело позволяет им оставаться в строю дольше, чем певцам. Мне семьдесят четыре, и замечательно, что я по-прежнему встречаю интересные профессиональные предложения и могу работать. Но оперные артисты во многом как спортсмены: лучше всего они осознают это, когда тело начинает их подводить».

«Этот фильм – не чистая комедия; в нем есть и грустные моменты, и пронзительные», - замечает Эндрю Сакс. «Да, как и в жизни, - говорит Рональд Харвуд. – Жизнь невыносимо смешная и невыносимо печальная штука. Именно это я попытался отразить в своей пьесе». «В конечном счете это рассказ о том, каково это – принять тот факт, что ты уже не тот, кем себя считал, - рассуждает Билли Коннолли. – Бывали оперные певцы, подобные лучшим игрокам «Барселоны» или «Реала». Они и теперь такими остаются – просто они ушли со сцены».

По мнению Дастина Хоффмана, основу фильма составляет его юмор и атмосфера. «Билли Уайлдер говорил: «Если хочешь сказать зрителю правду, то рассмеши его», - делится он. – Я написал эту фразу на моем экземпляре сценария и перечитывал ее каждый день. Один из наших актеров – трубач Ронни Хьюз, которому сейчас больше восьмидесяти. Но когда вы видите, как он дует в эту штуку, то понимаете: это потрясающе. Хьюз рассказывал мне, что сейчас ему нечасто перепадает работа - мало кто приглашает его играть. Но такой талант, такая одаренность и сила духа не могут пропасть втуне».

«Мне кажется, люди, посмотрев это кино, должны понять, что жизнь не кончается в определенном возрасте, - говорит Мэгги Смит. – Еще не время отчаиваться».

«Наша история – о выживании и о том, как делать это с достоинством. Старость может уничижать людей, и в нашем фильме, надеюсь, этого не происходит», - добавляет Харвуд. «У тебя нет другого выбора, кроме как стареть, - замечает Майкл Гэмбон. – Но покуда меня будут приглашать играть, я не уйду ни со сцены, ни из кино. Если бы я не играл, то пошел бы работать в супермаркет! Я не вынес бы жизни в доме престарелых. Когда живешь среди старичков, а сам еще в отличной форме, то лучше всего вести себя неподобающе». «Не умирай прежде смерти, - резюмирует Билли Коннолли. – Сохраняй способность интересоваться до самой последней своей секунды. Я хотел бы думать, что я останусь именно таким. Не позволяй, чтоб другие тебя кормили – ешь сам. И не писай в штаны!!!»