Rip van winkle легенду адаптировала Евгения Мерзлякова

Whoever has made a voyage up the Hudson (тот, кто: «кто бы ни» совершал путешествие вверх по Гудзону; Hudson [‘hAdsqn]) must remember the Kaatskill mountains (должно быть, помнит Каатскиллские горы). They are a disremembered branch of the great Appalachian family (они являются дальним: «забытым» отрогом великой семьи Аппалачей; to remember [rI’membq] — помнить; branch [brQ:ntS] — ветка; Appalachian [‘xpq‘leItSqn]), and are seen away to the west of the river (и видны далеко к западу от реки; to see [si:] — видеть), swelling up to a noble height (возвышаясь на значительную высоту; to swell up [swel Ap] — возвышаться, подниматься; noble [‘nqVbl] — благородный; величавый, значительный), and lording it over the surrounding country (и господствуя над окружающей местностью; to lord it [lO:d It] — командовать). Every change of season (каждое изменение времени года), every change of weather (погоды), indeed (на самом деле), every hour of the day (каждый час дня), produces some change in the magical hues and shapes of these mountains (производит некоторое изменение в волшебных оттенках и формах этих гор), and they are regarded by all the good wives (они рассматриваются всеми хорошими хозяйками; to regard [rI’gQ:d] — рассматривать, считать; wife [waIf] — жена), far and near (/живущими/ далеко и близко) as perfect barometers (как прекрасные барометры: perfect [‘pq:fIkt] — безупречный, идеальный).

In that same village, and in one of these very houses (which, to tell the precise truth, was sadly time-worn and weather-beaten), there lived many years since, while the country was yet a province of Great Britain, a simple good-natured fellow, of the name of Rip Van Winkle. He was a descendant of the Van Winkles who figured so gallantly in the chivalrous days of Peter Stuyvesant, and accompanied him to the siege of Fort Christina. He inherited, however, but little of the martial character of his ancestors.

I have observed that he was a simple good-natured man; he was, moreover, a kind neighbor, and an obedient hen-pecked husband. Indeed, to the latter circumstance might be owing that meekness of spirit which gained him such universal popularity; for those men are most apt to be obsequious and conciliating abroad, who are under the discipline of shrews at home. Their tempers, doubtless, are rendered pliant and malleable in the fiery furnace of domestic tribulation; and a curtain lecture is worth all the sermons in the world for teaching the virtues of patience and long-suffering. A termagant wife may, therefore, in some respects, be considered a tolerable blessing; and if so, Rip Van Winkle was thrice blessed.

Certain it is (несомненным является /то/; certain [‘sq:tn] — точный, определенный; верный, бесспорный), that he was a great favorite among all the good wives of the village (что он был большим любимцем всех добрых хозяек этой деревни; favorite [‘feIvqrIt] — фаворит; любимчик), who, as usual, with the amiable sex (которые: «кто», как обычно /это бывает/, с прекрасным полом; amiable [‘eImIqbl] — дружелюбный; любезный; привлекательный), took his part in all family squabbles (принимали его сторону во всех семейных пререканиях; squabble [skwObl] — пререкания, спор, мелкая ссора); and never failed (и никогда не переставали), whenever they talked those matters over in their evening gossipings (когда бы они /ни/ обсуждали эти дела во время своих вечерних пересудах), to lay all the blame on Dame Van Winkle (возложить всю вину на хозяйку ван Винкль; to lay [leI] — laid [leId] — laid — класть; положить; Dame [deIm] — устар. хозяйка дома; жена или дочь лорда). The children of the village, too (дети деревни тоже), would shout with joy whenever he approached (бывало, кричали от радости всякий раз, когда он /к ним/ приближался; would — здесь глагол, обозначающий повторяющееся действие).

Certain it is, that he was a great favorite among all the good wives of the village, who, as usual, with the amiable sex, took his part in all family squabbles; and never failed, whenever they talked those matters over in their evening gossipings, to lay all the blame on Dame Van Winkle. The children of the village, too, would shout with joy whenever he approached.

He assisted at their sports (он помогал /им/ в их играх), made their playthings (делал их игрушки), taught them to fly kites and shoot marbles (учил их запускать воздушных змеев и кидать мраморные шарики; to teach [ti:tS] — taught [tO:t] — taught — учить), and told them long stories of ghosts (и рассказывал им длинные истории о привидениях; to tell [tel] — told [tqVld] — told — говорить; рассказывать; ghost [gqVst] — призрак, привидение), witches (ведьмах), and Indians (и индейцах). Whenever he went dodging about the village (когда бы он /ни/ ходил туда-сюда по деревне; to dodge [dOG] — увертываться; плутовать; прятаться; двигаться взад и вперед), he was surrounded by a troop of them (он был окружен их толпой), hanging on his skirts (висящих на его подоле; skirt [skq:t] — юбка; подол; окраина), clambering on his back (карабкающихся по его спине), and playing a thousand tricks on him with impunity (и безнаказанно обманывающих его тысячу раз: «и играющих над ним тысячу шуток с безнаказанностью»; impunity [Imp’ju:nItI] — безнаказанность); and not a dog bark at him throughout the neighborhood (и ни одна собака ни лаяла на него по всей округе; throughout [Tru(:)’aVt] — через; повсюду; на всем протяжении).

He assisted at their sports, made their playthings, taught them to fly kites and shoot marbles, and told them long stories of ghosts, witches, and Indians. Whenever he went dodging about the village, he was surrounded by a troop of them, hanging on his skirts, clambering on his back, and playing a thousand tricks on him with impunity; and not a dog would bark at him throughout the neighborhood.

The great error in Rip's composition (большим недостатком в характере Рипа; error [‘erq] — ошибка; проступок) was an insuperable aversion to all kinds of profitable labor (было непреодолимое отвращение к любым видам полезного труда; aversion [q’vq:Sn] — отвращение; антипатия; labor [‘leI bq] — работа; труд). It could not be from the want of assiduity or perseverance (это не могло быть из-за недостатка рвения или упорства; want of [wOnt qv] — недостаток; необходимость; assiduity [,xsI’dju:ItI] — прилежание, рвение; perseverance [,pq:sI’vIqr(q)ns] — настойчивость, упорство); for he would sit on a wet rock (так как он бывало сидел на мокром камне), with a rod as long and heavy as a Tartar's lance (с удочкой такой же длинной и тяжелой, как татарское копье), and fish all day without a murmur (и рыбачил весь день без ропота), even though he should not be encouraged by a single nibble (даже если он не был поощрен /даже/ единственной поклевкой; should [SVd] — здесь модальный глагол, который употребляется в придаточных предложениях для выражения будущего времени, когда глагол в главном предложении стоит в прошедшем времени; при употреблении с 3-м лицом ед.ч. придает действию оттенок предостережения, обещания, угрозы). He would carry a fowling-piece on his shoulder for hours together (он бывало тащил охотничье ружье на плече долгими часами; together [tq’geðq] — вместе; непрерывно; воедино), trudging through woods and swamps (продираясь сквозь леса и болота), and up hill and down dale (и вверх по холму, и вниз в долину = по горам по долам), to shoot a few squirrels or wild pigeons (чтобы подстрелить несколько белок или диких голубей; squirrel [sk’wIrql] — белка).

The great error in Rip's composition was an insuperable aversion to all kinds of profitable labor. It could not be from the want of assiduity or perseverance; for he would sit on a wet rock, with a rod as long and heavy as a Tartar's lance, and fish all day without a murmur, even though he should not be encouraged by a single nibble. He would carry a fowling-piece on his shoulder for hours together, trudging through woods and swamps, and up hill and down dale, to shoot a few squirells or wild pigeons.

He would never refuse to assist a neighbor even in the roughest toil (он никогда не отказывался помочь соседу даже в самом тяжелом труде; rough [rAf] — грубый, жесткий; в односложных прилагательных, суффикс -er выражает сравнительную степень, суффикс -est — превосходную), and was a foremost man at all country frolics (и был самым первым человеком во всех деревенских забавах; frolic [‘frOlIk] — шалость, игра) for husking Indian corn (как лущение индейского зерна: «кукурузы»), or building stone-fences (или строительство каменных заборов); the women of the village, too (деревенские женщины тоже), used to employ him to run their errands (привыкли нанимать его бегать по их поручениям: «быть на посылках»), and to do such little odd jobs (и выполнять такие маленькие случайные поручения; odd [Od] — нечетный; случайный; необычный) as their less obliging husbands would not do for them (которые их менее услужливые мужья не делали для них). In a word Rip was ready to attend to anybody's business but his own (другими словами, Рип был готов заниматься чьим угодно делом, кроме своего собственного); but as to doing family duty (но, что касается выполнения семейных обязанностей), and keeping his farm in order (и поддержания своей фермы в порядке), he found it impossible (он находил это невозможным).

He would never refuse to assist a neighbor even in the roughest toil, and was a foremost man at all country frolics for husking Indian corn, or building stone-fences; the women of the village, too, used to employ him to run their errands, and to do such little odd jobs as their less obliging husbands would not do for them. In a word Rip was ready to attend to anybody's business but his own; but as to doing family duty, and keeping his farm in order, he found it impossible.

In fact (на самом деле: «фактически»), he declared it was of no use to work on his farm (он заявлял, /что/ было бесполезно работать на своей ферме: «не было никакой пользы в том, чтобы работать»); it was the most pestilent little piece of ground in the whole country (это был самый бесполезный маленький кусочек земли во всей стране; pestilent [‘pestIlqnt] — ядовитый; тлетворный; наносящий ущерб; в двусложных и многосложных прилагательных сравнительная степень выражается прибавлением more, а превосходная — most к прилагательным в начальной форме); every thing about it went wrong (все, что его касалось, не удавалось: «выходило неправильно»), and would go wrong (и не будет удаваться; would — здесь используется для выражения будущего в прошедшем), in spite of him (несмотря на него). His fences were continually falling to pieces (его заборы постоянно разваливались на части; continually [kqn’tInju:qlI] — ежеминутно; непрерывно); his cow would either go astray (его корова либо сбивалась с пути; to go astray [qst’reI] — заблудиться), or get among the cabbages (или забиралась в капусту); weeds were sure to grow quicker in his fields than anywhere else (сорняки наверняка росли быстрее на его полях, чем где-либо еще); the rain always made a point of setting in just (дождь всегда собирался зарядить как раз тогда) as he had some out-door work to do (когда он должен был сделать работу снаружи) so that though his patrimonial estate had dwindled away under his management (таким образом, хотя его отеческое поместье сокращалось под его управлением; patrimonial [,pxtrI’mqVnjql] — наследственный, потомственный), acre by acre (акр за акром; acre ['eIkq] — акр, мера площади = 0,4 га), until there was little more left (до тех пор, пока не осталось немногим больше: «пока там было немного больше остававшимся») than a mere patch of Indian corn and potatoes (чем просто клочок кукурузы и картофеля), yet it was the worst conditioned farm in the neighborhood (все же это была самая плохо ухоженная ферма в округе; bad [bxd] — worse [wq:s] — worst [wq:st] — плохой; у этого прилагательного степени сравнения образованы от другого корня).