С. Е. Андриенко (Семипалатинск, Республика Казахстан) История Преображенского стана Киргизской Духовной миссии

Деятельность православных миссионеров в Киргизской степи (Казахстане), в конце XIX – нач. XX вв. тесно связана с историей Алтайской Духовной миссии, основанной благодаря подвижническим трудам великого просветителя Алтая преподобного ^{архимандрита} Макария (Глухарева). В 1881 г. определением Священного Синода на имя преосвященного Петра, епископа Томского и Семипалатинского было разрешено открыть отделение Киргизской миссии в Семипалатинской области с подчинением ее начальнику Алтайской Духовной миссии. Первым миссионером новооткрытого отделения стал вдовый священник о. Филарет Синьковский, до своего назначения бывший миссионером в Черно-Ануйском стане на Алтае, где ему уже приходилось иметь дело с местными киргизами (казахами) поселившимися на Алтае.¹ Начиная свою деятельность на новом для себя поприще, о. Филарет пробовал обосноваться сначала в Усть-Каменогорске (1882г.) и Семипалатинске (1883).² Однако, вскоре стало ясно, что в больших городах работа киргизского миссионера была бы очень затруднена. О. Филарет стремился быть ближе к основной части казахского населения, чтобы иметь возможность общаться с большим количеством людей. Лишь в августе 1893г., по совету Томского епископа Владимира, миссионер приезжает в казачий поселок Буконь.³ Буконский поселок, расположенный восточнее Кокпектов, к югу от Устькаменогорска, представлял в глазах первого киргизского миссионера наиболее удобный пункт для начала проповедничества – расположенный в глубине Киргизской степи, со всех сторон окруженный кочевыми казахами. Кроме того, в самом поселке проживало достаточно много казахов в качестве работников-джатаков в казачьих хозяйствах. Деятельности миссионеров начала приносить плоды, и вскоре казахи в Букони начали принимать крещение.⁴

Итак, лишь через 15 лет после основания миссии удалось создать первый поселок для православных казахов в степи. В замыслах миссионеров было построение домов, храма, школы, наделение новокрещеных земельными наделами с тем, чтобы они занимались хлебопашеством. Через два года после основания поселка в нем побывал известный семипалатинский краевед Н.Я. Коншин, который оставил нам подробное описание этого поселка. «Поселок лежит в семи верстах от казачьей и в 2 от татарской Букони. В поселке намечены две улицы, вдоль которых и разбросано около 20 маленьких домиков из сырцового кирпича. Повсюду работают: делают кирпичи, строятся. Семей 16 живет еще в Букони, но о. Ефрем при первой возможности и их переведет в Преображенский поселок. Обстановка в домиках русская: столы, скамейки, образа в углу и пр. Когда мы обходили поселок, все киргизы вскакивали и очень почтительно подходили к о. Ефрему под благословение… В поселке вся жизнь новокрещенных проходит под наблюдением миссионера, который настойчиво приучает их жить на русский лад. Обстановка в домиках, одежда, еда – все должно быть такое же как у русских крестьян. Старания эти, с внешней, по крайней мере, стороны, не остаются, кажется, без успеха. Мальчики и девочки обучаются в устроенной в поселке 3-классной школе. Преподаются закон Божий, арифметика, русский и киргизский языки, причем в 1-м и отчасти во 2-м классе преподавание происходит на киргизском языке, в 3-м на русском. Киргизские книги употребляются исключительно с русским алфавитом и без всякой, по возможности, примеси татарских и арабских слов. Учитель в школе – крещеный татарин, окончивший курс в казанской миссионерской школе Братства Св. Гурия. Из школьников составлен хор, который во время богослужения поет по-русски и киргизски».⁷

Важнейшим делом при образовании нового поселка являлось строительство православного храма. Для этого специально был создан Комитет по постройке Преображенской Миссионерской церкви, работу которого фактически возглавлял священник Ефрем Елисеев. Судя по записям о.Е.Елисеева храм был заложен 3 мая 1897 г. Основание храма происходило в самой торжественной обстановке в присутствии начальника Киргизской Духовной миссии архимандрита Сергия (Петрова).⁸ Был совершен торжественный крестный ход из Буконского поселка в Преображенский. Строительство храма шло очень медленно – не хватало денежных средств. По благочестивому обычаю того времени, о. Ефрем обращался ко многим состоятельным людям по всей России с просьбами оказать помощь деньгами и или другими средствами строящемуся храму. По словам Н.Я. Коншина «Устройство Преображенского поселка обошлось, конечно, очень недешево. Устроен он почти исключительно на миссионерские суммы. В поселке во время моего посещения (в августе 1898 г) строились церковь, прекрасный дом для миссионера и причетника, а школа с помещением для учителя, была почти готова. Громадную помощь для постройки всех этих зданий оказали частные пожертвования. Миссионер, по его словам, разослал в разные концы России до 4 тыс. писем с просьбами об этих пожертвованиях».⁹ Одно из таких писем исследователю удалось найти. Оно было написано знаменитым благотворителям суконным и кожевенным фабрикантам Бахрушиным, которые входили в пятерку самых богатых промышленников Москвы. Вот основная часть этого письма:

« Комитет по постройке Преображенской Миссионерской церкви

В Новокрещенском селении. 1897 г. дек. 12

г. Кокпекты Семипалатинской области 

Добрейший Василий Алексеевич!

/…/ Преображенское селение состоит из новокрещенных киргизов (Буконского) стана, находится в семи верстах от Букони среди киргизской степи. В весеннее время большой разлив горных рек /…/ делает сообщение невозможным. Так как все жители этого селения новокрещенные киргизы обращены еще недавно из магометанства, то требуют постоянного руководительства и наставления в новой их вере христианской. Коренному русскому человеку жить неудобно в киргизской степи без храма и без школы, что видим из горьких опытов переселенцев, живущих в степи, но тем более трудно жить здесь без храма и школы новообращенным, окруженным со всех сторон собратьями магометанами-киргизами, враждебно относящимся к ним /…/. Татары-мусульмане давно уже начали распространять мусульманство среди киргизов и успели их омусульманить, воздвигнуть среди степи мечети и школы, между прочим две такие мечети находятся по ту и другую сторону Преображенского поселка, по той же речке /…/. Господу угодно было только в 1883 году открыть православную миссию и водрузить крест /…/ над киргизскою степью /…/. С этого времени киргизы начали принимать Православие и образовали свое селение. Есть много детей школьного возраста. Богослужение и обучение грамоте происходит на киргизском языке, отправлением богослужения и обучением детей занимаются члены миссии, но нет только места для богослужения – храма и помещения для учащихся – школы. На постройку церкви и школы нужно денег до трех тысяч рублей. Средств на постройку нет, на помощь со стороны новокрещенных рассчитывать невозможно в виду того, что они очень бедные и желание к взаимопомощи и христианской благотворительности у них еще не развито. Чтобы не /отставать/ от татар и киргизов-магометан, застраивающих степь мечетями и школами, и показать пред магометанством превосходство христианской религии, решили с разрешения Епархиального начальства устроить храм и школу, уповая на пожертвования благотворителей и радетелей храмов Божиих. Посему покорнейше просим помочь вопиющей нужде присылкою своих пожертвований».¹⁰

Благодаря такой активной деятельности о. Ефрема Елисеева удалось собрать необходимые деньги на постройку хоть небольшого и деревянного, но все же настоящего, как бы сейчас сказали, типового православного храма. В конце октября 1898 г. в газете «Семипалатинские областные ведомости» появилась заметка следующего содержания:

«20 октября с.г. (1898 – А.С.) начальником Киргизской миссии о. Архимандритом Сергием в сослужении Буконского миссионера священника Ефрема Елисеева и прочих священнослужителей состоялось торжественное освящение первого миссионерского храма в Киргизской степи в новокрещенском селе Преображенском. Во время Литургии пели два хора: буконский хор – по-славянски и новокрещенский хор – по-киргизски. Апостол был читан тоже на двух языках: по-славянски и по-киргизски. Новосооруженный храм освящен во имя Святого Великомученика Пантелеимона. В этом храме находится икона Святого Великомученика Пантелеимона с частью целебных мощей присланных от Афонской горы в благодатную помощь Киргизской миссии. Новосооруженный храм, по внешней красоте и внутреннему благолепию один из лучших сельских храмов Сибири. До настоящего времени Буконская миссия принуждена была несколько раз менять свое место. Первоначально она была устроена в Семипалатинске, затем в Устькаменогорске, Букони, и, наконец, прямо среди Киргизской степи в новокрещенском селе Преображенском. Водворением новокрещеных в Киргизской степи, устройство храма и перенесение стана, все это будет иметь очень важное значение в жизни этой миссии: новокрещенные и дети их будут воспитоваться под руководством церкви. Храм и все устроение здесь плод любви наших многочисленных благотворителей. Строительным комитетом через воззвания было собрано всего до 15 000 рублей включая сюда и ассигновки от Совета Православного Миссионерского общества. Благотворителям нашим Господь да «воздаст должная» (Рим. 13, 7.)

Миссионер-священник Ефрем Елисеев»¹¹

Церковь была освящена в честь святого Великомученика и Целителя Пантелеимона. Она была деревянной. По данным книги «Адрес-календарь Семипалатинской области на 1910 г», в церкви служил – священник Михаил Котлов, вместе с ним упоминается псаломщик Яков Лиходед.¹²

К 1 января 1913 г. в составе Киргизской миссии находилось 8 миссионерских станов. Миссию возглавлял епископ Киприан (Комаровский, рукоположен в викарного епископа Семипалатинского 4 декабря 1911 г.), всего паства миссии насчитывала около 500 православных казахов, большая часть которых проживала в Семипалатинске (290 человек), остальные жили в различных селениях Семипалатинской и Акмолинской областей.¹² Количество новокрещеных киргиз в Преображенском поселке достигало около ста человек,¹³ таким образом, Преображенский стан Киргизской Духовной миссии являлся крупнейшим, за исключением Центрального стана в Заречной слободе Семипалатинска. Все новокрещеные были наделены землей и занимались полевым земледелием. Миссионерская школа в поселке являлась одной из лучших во всей Киргизской миссии, кроме того, в селении существовал и небольшой приют для детей сирот.¹⁴

Что же представляли собой новокрещеные киргизы с культурно-хозяйственной точки зрения? Традиционно в представлениях казахов в XVIII, XIX и начале XX веков принятие крещения сразу означало полную потерю национального самосознания. Этому немало способствовала и политика Российского государства в XVIII - первой половине XIX вв., а так же и традиционные этнокультурные представления в казахской кочевой среде, согласно которым казахом считался человек, кочующий по степи, имеющий развитые родственные связи и, наконец, исповедующий мусульманскую религию. Казахское общество XIX - начала XX вв. находилось в условиях существования родовой общины, поэтому, чтобы являться частью этого общества, необходимо было соответствовать всем его критериям. К слову сказать, владение казахским языком в этом списке не несло большого различительного содержания. Казахским языком владели и пользовались в быту целый ряд неказахских этнических групп в Российской и Циньской империях, а так же в Средней Азии (уральские и сибирские казаки, некоторые группы татар, чала-казаки, солоны и др.)

Поэтому для казахов-кочевников принятие крещения ставило бывшего соплеменника в роль человека порвавшего с родным народом. Такую особенность отметил в свое время еще Ч. Валиханов, который писал: «до 1861 г. всех крещеных киргиз (казахов) записывали в мещане и казаки, вероятно, для того, чтобы удалить их от прежней среды и тем самым дать им возможность укрепиться в лоне новой веры».¹⁵ Данное суждение зафиксировано было и первыми киргизскими миссионерами. В 1887 г миссионер священник Филарет Синьковский писал о том, что как только казах принимал крещение, у него появляется сознание того, что он человек не только крещеный, но и человек уже русский: «Принявши крещение, здешний киргиз сразу бросает все, что только напоминает ему киргизское; он охотно готов, так сказать, облечься во всего внешнего русского человека и воспринять всю хозяйственную обстановку, если бы только были для этого средства…Из здешних новокрещеных каждый готов жениться на русской, и каждая новокрещеная готова выйти за русского».¹⁶ Этому сообщению вторит другой миссионер, Сергий (Петров), который в 1893 г. описывает случай крещения молодого казаха Акына Джанталасова, жившего в Убинской станице на Иртыше. «Любопытно, - пишет миссионер, - все желающие креститься начинают с того, что отращивают себе волосы, желая походить на русского. Так сделал и Акын Джанталасов. Родичи заметили эту ересь и насильно обрили ему голову: четыре человека держали его, а торгующий в Убинском татарин брил голову ».¹⁷ Но молодой человек, все же, настоял на своем и крестился, получив имя Михаил. Интересно, что его мать отреагировала на поступок сына словами: «Ну, ты теперь стал русским, смотри же соблюдай русскую веру, ходи в церковь, молись Богу».¹⁸

Итак, новокрещеные казахи воспринимались своими мусульманскими соплеменниками, как ставшие «русскими», да и сами принявшие крещение старались, как можно скорей слиться с русской этнической средой. Те же процессы протекали и в Преображенском поселке, как мы уже видели по описанию Н.Я. Коншина. Со временем, русификация новокрещеных казахов должна была только усилиться, особенно после поселения в поселке большого числа переселенцев из российских губерний. Все же обвинять миссионеров в насильственной русификации излишне. Все миссионеры прекрасно говорили на казахском языке, преподавание в школе и церковное богослужение шло на двух языках (казахском и церковно-славянском). Киргизская миссия постоянно печатала на казахском языке книги, причем не только Библию и другую православную литературу, но и пособия по грамматике, буквари и т.д.¹⁹ Тут уместно напомнить, что, обучение в мусульманских школах велось на арабском и татарском языках, но отнюдь не на казахском.

В начале XX в. правительство Российского государства начинает политику по активному заселению территорий в Сибири и Туркестане. Известно, что в планах Киргизской миссии было поселить в Преображенском поселке определенное количество русских крестьянских семейств для укрепления новокрещеных киргизов в догматах и традициях Православия. Поэтому территория вокруг новокрещенского поселка стала одним из мест водворения переселенцев. В основном, в Преображенский поселок, как и в другие места Устькаменогорского уезда началось переселение из густонаселенных черноземных губерний Российской империи. Местами выхода переселенцев стали малороссийские Полтавская и Черниговская губернии, на втором месте находилась Воронежская и Тамбовская.²⁰ К сожалению, более полный структурный обзор переселенческого движения в Преображенский поселок у автора отсутствует, но известно, что в 1929 г. на территории Преображенского сельского совета (куда кроме Преображенки, входили села Каменка, Червон-Гай, Терехты и Ключи) проживало 3 068 украинцев, что составляло 51,1% от всего населения сельсовета.²¹ Земельный вопрос в поселке решался не просто, так как земельные наделы распределялись землепользователям из двух фондов – миссионерского и переселенческого, несмотря на то, что все жители поселка и новокрещеные и переселенцы юридически составляли одно сельское общество.

Дальнейшая история Преображенского миссионерского стана тесно связана с историей всей Семипалатинской области и Киргизской миссии. После падения монархии и усиления центробежных сил стал вопрос о закрытии Киргизской миссии. Этому воспротивился начальник миссии епископ Семипалатинский Киприан (Комаровский). Летом и осенью 1917 г. он, в письмах в Семипалатинский областной комиссариат, отстаивал необходимость сохранения миссионерских станов в селах Большая Владимировка и Преображенка.²² Причем, епископ Киприан предоставил копию постановления приходского собрания жителей Преображенского поселка. В этом документе жители Преображенского поселка утверждали, буквально следующее: «Причиной нашего ходатайства возбужденного приговором от 16 апреля с.г. за № 15 о закрытии миссионерского стана является то обстоятельство, что мы граждане села Преображенского и новокрещеные киргизы Буконо-Преображенского стана составляем одно общество и владеем двумя особыми земельными наделами, а нам желательно, чтобы эти два земельные надела были соединены в один и находились в общем пользовании. Это наше желание и ходатайство подтверждаем. Что же касается закрытия стана, т.е. перенесение в другое место храма приход-школьных строений и перевода миссионерского прихода, (так в тексте –А.С.) то этого мы не просим, а желаем чтобы миссионерский притч служил у нас по-прежнему в чем и подписуемся».²³ Вероятно на тот момент действие миссионерского стана удалось сохранить.

Вскоре развернувшаяся в стране Гражданская война докатилась и до поселка. В июле 1918 г. из Семиречья на районы Урджар-Кокпекты начал наступать красный отряд И. Мамонтова.²⁴ Однако настоящая угроза над миссионерским станом нависла после захвата большей части семипалатинских православных храмов обновленцами.²⁵ Епископ Киприан в 1922 г. был арестован и сослан в Соловецкий лагерь. Миссия в поселке была закрыта, так как «живоцерковники» не видели необходимости в миссионерской работе среди иноверцев. Но храм продолжал функционировать в качестве приходского. Обновленческую «Живую церковь», постоянно раздирали внутренние противоречия: пытаясь уйти от «язв и ошибок старой синодальной церкви», «живоцерковники» окончательно запутались в литургических и канонических реформах. Как это было в обычае обновленцев, в поселке наблюдалась огромная текучесть кадров священнослужителей: 20 июня 1930 г. был назначен в Преображенку– священник Фесков, а 2 мая 1931 г. Садовников, которого, впрочем, тут же запретили в служении.²⁶ В 1932 г. храм в течении 8 месяцев был полностью закрыт.²⁷ Такая неумелая политика приводила к обветшанию храма, прихожане, напуганные частыми сменами священнослужителей и неразберихой, переставали посещать церковь. В конце концов, храм у верующих отнимали. Примерно так же развивались события и в Преображенском поселке. В начале января 1938 г. прошли общие собрания колхозников и единоличников Куйбышевского сельсовета, куда входили села в окрестностях Преображенки. На этих собраниях высказывалось мнение о том, что храмы по всей стране закрываются, поэтому нужно закрыть и этот сельский храм, а здание церкви отдать для открытия школы. При этом было совершенно забыто, что в прошлом поселковая миссионерская школа была лучшей во всем уезде, и соседство с действующим храмом нисколько ей не вредило. Так была подведена окончательная черта в деле закрытия миссионерской церкви в Преображенском поселке.²⁸

История Преображенского поселка это уникальная страница в истории Киргизской Духовной миссии. Это единственная попытка создания отдельного поселения в Казахстане для православных казахов. Однако эта попытка не смогла оправдать всех надежд миссионеров. Причины этой неудачи были в историко-культурном состоянии общества, а так же в начавшихся в стране социальных преобразованиях вызванных революцией и гражданской войной.