Шульц Д. П., Шульц Э. С. История современной психологии
жүктеу/скачать 2.8 Mb.
|
Шульц Д.П., Шульц Э.С.История современной психологииСПб., 1998.Предисловие Эта книга посвящена истории современной психологии - с конца XIX столетия, когда психология стала самостоятельной, независимой дисциплиной, и до наших дней. Не игнорируя ранние философские школы мышления, мы сосредоточились на том, что непосредственно связано со становлением психологии как новой, отличной от других, области исследования. Мы представляем именно историю современной психологии, а не психологию и философию, которые ей предшествовали. История психологии изложена здесь как история великих идей и научных школ мышления. С 1879 года, формально положившего начало данной научной области, психологии давали самые разные определения - в зависимости от того, какие веяния господствовали в то время в научной сфере. Более всего нас интересуют та последовательность идей, которая и определила предмет изучения психологии, ее методы и цели. Каждая из психологических школ рассматривается как течение, вырастающее из исторического контекста, а не как нечто независимое или изолированное. Этот контекст включает нс только интеллектуальный <дух времени> (Zeitgeist), но и социальные, политические и экономические факторы. Хотя книга составлена с учетом позиций научных школ, оказавших заметное влияние на развитие психологии, мы понимаем, что любые определения, идеи и подходы есть результат деятельности конкретных людей - ученых и исследователей. Люди, а не какие-то абстрактные силы, пишут статьи, проводят исследования, готовят научные доклады и передают свои знания новому поколению психологов. Развитие и распространение того или иного направления в психологии становится возможным благодаря самоотверженному труду этих людей. Мы повествуем о жизни выдающихся деятелей психологии, которые стояли у истоков науки, не забывая при этом, что на их работу влияла не только эпоха, но и особенности личного жизненного опыта. Каждое направление в психологии рассматривается с точки зрения его связи с предшествующими и последующими научными идеями и открытиями. Мы поговорим о том, как развивались психологические школы - благодаря или вопреки сложившемуся порядку, и как формировались точки зрения, которые в конечном итоге привели к коренным изменениям в научных взглядах. Оглянувшись в прошлое, мы можем обнаружить некую модель, преемственность развития. В ходе подготовки шестого издания этого учебника - почти через 30 лет после выпуска первого - мы многое добавили, многое вычеркнули и переработали, что само по себе является ярким доказательством динамического характера истории психологии. Она не находится в завершенном состоянии, а постоянно развивается. Идет напряженная академическая работа, появляются новые переводы, переоценивается роль значительных для истории психологии фигур, анализируются возникающие проблемы, методы и теории. Существенным дополнением к книге стала глава о проблемах пола и расы в истории психологии. Мы рассмотрим силы, которые ограничивали возможности женщин и представителей этнических меньшинств получить высшее образование в области психологии и работу по специальности. Также мы расскажем о так называемой <политике идентичности> - то есть об усилиях, направленных на искоренение дискриминации в области психологии. На протяжении всей книги упоминаются имена женщин-психологов и темнокожих ученых, внесших неоспоримый вклад в науку. Еще одной особенностью этого издания является включение новых тем и дополнительного материала, касающегося личной жизни видных психологов, - он иллюстрирует воздействие их жизненного опыта на последующее развитие ими идей. Концепция машины как метафоры человеческих функций расширена: в нее вошли не только часы и автоматы, но и примеры из медицины и техники. Вычислительная машина Бэббиджа рассматривается как предтеча современного компьютера и первая попытка скопировать познавательные процессы человека: проводится параллель между концепцией эволюции и развитием машин. Главу, посвященную когнитивной психологии, мы дополнили обсуждением метода интроспекции, а также рассказом о том, как психологи вернулись к изучению когнитивного подсознания и сознания животных. Материалы первоисточников, касающиеся структурализма, функционализма и бихевиоризма, существенно отредактированы с целью сделать их более доступными современному читателю. Статья о гештальт-психологии заменена отрывком из книги Келера <Интеллект человекообразных обезьян> (fnielligenzprufungenan an Menschenaffen), где описаны эксперименты, в которых животные решают проблемы, используя специальные приспособления. Статья о психоанализе взята из первой лекции Фрейда, прочитанной им в 1909 году перед американской аудиторией в университете Кларка (в новом переводе Саула Розенцвейга). Во всех этих материалах представлен оригинальный текст изложения уникальных научных методов - таким образом, мы получаем возможность узнать, что же изучали поколения студентов-психологов в прошлом. Новое издание дополнено фотографиями, таблицами и рисунками. Каждая глава содержит план, резюме, вопросы для обсуждения и снабженный аннотациями список рекомендуемой литературы. Определение выделенных в тексте важных терминов дается на полях. Обстоятельные примечания и указатели подготовлены Элиссой М. Льюис. Хочется поблагодарить многих преподавателей и студентов за их ценные предложения. Книгу несомненно обогатили строгие и проницательные замечания выдающегося историка психологии Льюди Т. Бенджамина, Мл. из А & М университета, штат Техас. Мы выражаем признательность и другим рецензентам нового издания: Джеральду С. Клэку, Южный университет, Новый Орлеан; Стивену P. Коулману, Кливлендский университет; Кэтрин В. Хикман, Стивенсу Колледжу, Колумбия, Миссури; Элиссе М. Льюис, Юго-Западный университет, Миссури; В. Скотту Тэрри. университет Северной Каролины в г. Шарлотте. Редактор издательства Авторы Посвящается Руссу Наззаро, который однажды давным-давно спросил у нового ассистента профессора: <А как бы вам хотелось преподавать историю психологии?> Глава I
Развитие современной психологии Мы начинаем с парадокса, кажущегося противоречия, говоря, что психология - это одна из самых древних наук и одновременно одна из самых молодых. Нас всегда занимало собственное поведение, а размышления о человеческой природе составляют тысячи и тысячи философских и теологических работ. Уже в V веке до н. а. Платона, Аристотеля и других греческих мыслителей интересовали многие из тех проблем, над которыми и сегодня работают психологи: память, обучение, мотивация, восприятие, сны, патологии поведения. Несомненно, существует имеющая принципиальное значение преемственность прошлого психологии и ее настоящего. Хотя духовной предтечей психологии можно назвать многие науки древности, считается, что современный подход начал формироваться с 1879 года - чуть более ста лет назад. Различие между современной психологией - центральной темой этой книги - и ее корнями - это вопрос не природы человека, а, скорее, тех методов, с помощью которых ее изучают. Используемый подход и методы исследования отличают современную психологию от более старой дисциплины, философии, знаменуя собой становление психологии как отдельной, прежде всего, научной области знания. До последней четверти XIX столетия философы изучали человеческую природу, основываясь на собственном, весьма ограниченном, опыте, с помощью размышлений, интуиции и обобщений. Перемены стали возможны, когда философы начали пользоваться средствами, которые уже успешно применялись в биологии и других естественных науках. Только когда исследователи уверились в надежности таких методов изучения человеческого разума, как тщательно контролируемое наблюдение и экспериментирование, психология стала отделяться от своих философских корней. Историки описывают этот переход от философской основы к научной как <величайшие изменения, когда-либо происходившие в психологии> (Cadwallader. 1992. P. 53). Новой науке надо было развивать более точные и объективные методы исследования. Во многом история психологии - после ее выделения из философии - это история непрерывного оттачивания исследовательских методов с целью достижения большей объективности в изучении и решении проблем. Стремясь понять те сложные спорные вопросы и предметы обсуждения, которые определяют современную психологию, за отправную точку следует взять XIX век - время, когда эта наука стала независимой дисциплиной с собственными теоретическими и экспериментальными методами исследования. Уже философы античности, Платон и Аристотель, интересовались теми проблемами, которые и сегодня не потеряли своей актуальности, но их методы исследования значительно отличались от тех, что используют психологи наших дней. Древние мыслители не были психологами в современном понимании. Поэтому мы коснемся их идей лишь в той мере, в какой они имеют непосредственное отношение к становлению современной психологии. Идея о применимости методов физических и биологических наук к изучению психических явлений была унаследована и от философского мышления, и от психологических исследований XVII-XIX столетий. Именно тогда была подготовлена почва, из которой и произросла современная психология. Философы XIX века прокладывали путь экспериментальному подходу к изучению мышления, а психологи, независимо от них, приближались к решению тех же самых проблем с другой стороны. Психологи XIX века сделали решающий шаг к пониманию физических механизмов, лежащих в основе процессов мышления. Их научные методы отличались от собственно философских, но союз этих двух различных дисциплин - философии и психологии - породил новую сферу исследования, которая быстро обрела индивидуальность и силу. Возникнув, новая область психологии стремительно развивалась, особенно в Соединенных Штатах, которые заняли и удерживают господствующие позиции в психологическом мире. Более половины психологов всего мира работают в CLLIA; огромное число специалистов из других стран побывало здесь, по крайней мере, на стажировке. Подавляющее большинство книг по психологии издано в Соединенных Штатах. Американская психологическая ассоциация (АРА), некогда насчитывавшая лишь 26 членов, к 1930 году составляла 1100. а к 1995-му - более чем 100 тысяч человек. Этот <демографический взрыв> среди психологов сопровождался взрывом информационным - появлением несчетного количества исследований, научных докладов, теоретических статей, обзоров, книг, фильмов, компьютерных программ и т. п. Психологам, в рамках их узкой специализации, все труднее уследить за бурным развитием собственной науки. Приумножились не только ряды практикующих врачей, исследователей, ученых и изданий специальной литературы, возросло также влияние психологии на нашу повседневную жизнь. Вполне возможно, что в определенной степени работа психологов воздействует на жизнь каждого человека - независимо от его возраста, занятий и интересов. Влияние прошлого на настоящее Уже в 1911 году в университетах читали лекции по истории психологии, в наши же дни такой курс есть на большинстве психологических факультетов (McCovern. 1992); в отдельных случаях курс по истории психологии является обязательным для студентов. Государственные органы образования в США настоятельно рекомендуют включить историю психологии в число предметов, обязательных для изучения на психологических факультетах (Hilgard, Leary, McGuire. 1991; Lloyd, Brewer. 1992: Matarazzo. 1990). В этом отношении психология - наука уникальная, ведь на большинстве факультетов вовсе не предлагают лекций по истории своей науки. Почему же психологи так интересуются ею? Одна из причин - это то, о чем мы упоминали ранее: многие вопросы, над которыми ученые размышляли сотни лет назад, актуальны и сегодня; в психологии - в отличие от других наук - очевидна преемственность предметов и методов изучения. Это означает, что психология имеет более ощутимую и живую связь с собственным прошлым, исследование которого психологи полагают важным и нужным. Интерес психологов к истории собственной науки оформился в отдельную сферу исследования: аналогично специалистам по социальной психологии, психофармакологии или психологии подростков есть и специалисты по истории психологии. В 1965 году под редакцией психологов в США начал выходить <Журнал истории бихевиоральных наук> (journal of the History of the Behavioral Sciences). Тогда же в университете Акрона, штат Огайо, был основан Архив истории американской психологии - богатейшее собрание первоисточников, к которым теперь могли обращаться ученые. В 1966 году, в рамках АРА, возник Отдел истории психологии (подразделение 26), а в 1969 году было основано Международное общество истории поведенческих и социальных наук (Общество Шеврона), Дипломированных специалистов в области истории психологии готовят в нескольких университетах США. Рост числа книг и статей, семинаров и конференций, появление новых архивов - все это говорит о том, какое важное место занимает история науки в курсе современной психологии. Вы скажете: это довольно интересно, но почему я должен(на) изучать историю психологии? Посмотрите внимательно: во всей психологии не было ни одного подхода или определения, в отношении которых все представители этой науки высказывали бы полное единодушие. По поводу самого предмета изучения, профессиональной и научной специализации существует множество мнений, расхождений и даже разногласий. Одни психологи сосредоточивают свое внимание на познавательных функциях, другие - на изучении подсознания, третьи работают над вопросами внешнего поведения или над биохимическими процессами мышления. Современная психология включает множество дисциплин, которые, на первый взгляд, объединяют лишь интерес к поведению и природе человека и стремление выработать хоть сколько-нибудь единый научный подход. Единственное, что связывает и вплетает в последовательный контекст эти разные сферы и подходы. - это их история, развитие психологии как независимой дисциплины. Только изучая происхождение и развитие психологии, можно ясно увидеть, что сегодня она собой представляет. Знание истории упорядочивает и привносит смысл в то, что кажется хаосом, прошлое выстраивается в перспективу, которая объясняет настоящее. Психологи различных специальностей используют схожие методы, основанные на убеждении, что прошлое самым непосредственным образом воздействует на настоящее. Клинические психологи, например. пытаются понять нынешнее состояние своих пациентов, изучая их детство, те события жизни, которые могли заставить их вести себя или думать определенным образом. Собирая факты, клиницисты воссоздают эволюцию жизни пациентов, и нередко это приводит к объяснению возникших проблем. Психологи, изучающие поведение, также признают влияние прошлого на формирование настоящего. Они полагают, что поведение определяется предшествующими условиями жизни и укоренившимся опытом - иными словами, текущее состояние человека можно объяснить его прошлым. Курс истории психологии объединяет все области исследования и все проблемы современной психологии. Он позволяет уяснить взаимосвязь между различными идеями, теориями и концепциями, позволяет понять, как отдельные звенья головоломки под названием психология выстраиваются в стройную картину. Историю психологии можно также представить как науку, изучающую происходящее, исследующую исторические события и опыт прошлого - что и делает психологию тем. чем она сегодня является. Необходимо добавить, что история психологии - это и просто захватывающее повествование, где вы найдете драмы, трагедии, случаи подлинного героизма, революционных преобразований и даже кое-что о сексе и наркотиках. Были и ошибки, и недоразумения, и заблуждения, но было и свободное развитие, результат которого - современная психология и весь ее богатейший опыт. Исторические сведения: реконструкция прошлого Исторические факты - материал, который историки используют для воссоздания картины жизни, событий, эпох - заметно отличаются от данных науки. Главная отличительная особенность научных данных - это метод их получения. Когда психологи хотят, к примеру, определить, при каких условиях человек отзывается на беду другого, или как внедрение в жизнь программы усиления рефлексов влияет на поведение лабораторных крыс, или будут ли дети подражать агрессивному поведению телегероев, они конструируют ситуации, создавая условия, при которых могут быть получены необходимые данные. Можно провести лабораторные эксперименты, понаблюдать поведение объекта в реальной контролируемой ситуации, произвести изыскания или вычислить статистическую корреляцию между двумя переменными. Это позволяет ученому определенным образом выстраивать события, которые он хочет изучить. В свою очередь, другие ученые в другое время и в другом месте могут эти события восстановить или скопировать. Результаты сверяются при соблюдении условий, одинаковых для первоначальных и повторных опытов. Но данные истории нельзя восстановить или скопировать. Каждое событие произошло в определенное время в прошлом - возможно, столетия назад, и очевидцы могли и не записать в деталях развитие событий. <История не терпит компромиссов: с тем, что случилось однажды, уже ничего не поделаешь - вы не можете, когда захотите, перенести события прошлого в настоящее, чтобы изучить их развитие, причины и последствия... подобно тому, как вы исследуете в лаборатории правомерность научных утверждений> (Wertheimer. 1979. P. 1). Если исторический эпизод нельзя рассмотреть непосредственно, то как историки могут работать над ним? Какие данные они могут использовать для его описания? И как вообще можно знать, что случилось на самом деле? Даже если историки и не могут воспроизвести ситуацию, чтобы работать с соответствующими данными, это вовсе не означает, что достоверной информации вообще не существует. Факты истории доступны нам в виде фрагментов прошлого - свидетельств очевидцев, писем и дневников, фотографий и вещей, газет и прочих источников. Именно на основании этих данных историки пробуют воссоздать события и опыт прошлого. Примерно так работают археологи с находками из прошлого - наконечниками стрел, обломками глиняных горшков или костями из курганов, - они пытаются воссоздать характерные черты исчезнувших цивилизаций. Иногда археологическим экспедициям удается найти хорошо сохранившиеся фрагменты, что дает возможность точнее реконструировать эпоху. Так же и с <раскопками> в истории - данные-фрагменты могут быть настолько значительными, что практически не оставляют сомнений в точности реконструкции. Утраченные или искаженные данные Иногда исторические данные бывают неполными. Возможно, они были утеряны, или преднамеренно искажены учеными, движимыми собственными интересами, или неточно переведены с одного языка на другой. В истории психологии нам часто приходится восстанавливать историческую правду по неполным данным. Случается, что в течение десятилетий исследователи даже и не догадываются о существовании важных личных документов знаменитых ученых. Бумаги Германа Эббингауза, выдающегося исследователя памяти, были найдены в 1984 году, почти через 75 лет после его смерти. В 1983 году обнаружили десять больших коробок с рукописными дневниками основателя психофизики Густава Фехнера. Эти записи охватывают период с 1828 по 1879 год - время, очень важное в ранней истории психологии, а ведь более ста лет никто и нс догадывался об их существовании. Авторы многочисленных книг о Фехнере и Эббингау-эе не могли опираться в своей работе на эти важные первоисточники. Новые исторические находки означают, что можно поставить на место еще несколько звеньев головоломки. Иногда факты могут быть намеренно искажены или скрыты от общественности - с тем, чтобы защитить репутацию людей, с ними связанных. Так, первый биограф Зигмунда Фрейда, Эрнест Джоунс. умышленно скрывший пристрастие Фрейда к кокаину, признавался в одном из своих писем: <Боюсь, что Фрейд употреблял больше кокаина. чем следовало, хотя я и не упоминаю об этом [в его биографии]> (Isbister. 1985. P. 35). Говоря о Фрейде (глава 13), мы увидим, что недавно обнаруженные данные подтверждают, что он употреблял кокаин на протяжении длительного периода жизни. Джоунс решил, что он не может допустить, чтобы об этом узнали. Еще один случай подмены фактов открылся в связи с изучением жизни и деятельности одного из основоположников гештальт-психологии Вольфганга Келера (см. главу 12). <По прочтении этих бумаг, - пишет исследователь, - у меня сложилось впечатление, что они были тщательно отобраны с целью представить Келера в самом благоприятном свете. Там приводятся лишь исключительно благочестивые слова самого Келера и лестные отзывы о нем> (Ley. 1990. P. 197). Этот эпизод иллюстрирует одну из трудностей, с которыми сталкиваются ученые в определении истинной ценности исторических материалов. Можно ли доверять документам или иным данным, отражающим факты, касающиеся жизни и работы человека? Не подтасованы ли факты так, чтобы создать некий - положительный или отрицательный - образ? Вернемся к Зигмунду Фрейду. Он умер в 1939 году, но исследователи и издатели получили доступ к его личным бумагам и письмам только спустя многие годы. Обширное собрание личных документов хранится в Библиотеке Конгресса США, однако, по завещанию самого Фрейда, некоторые из них будут открыты только в следующем столетии. Известна и причина такой таинственности: воспрепятствовать вмешательству в личную жизнь пациентов Фрейда и их семей, а, возможно, и самого Фрейда и его потомков. Один из лучших биографов Фрейда обнаружил значительную разницу в датах разрешения на публикацию этих материалов (Sulloway. 1992). Например, одно из писем к Фрейду от его старшего сына закрыто до 2013 года, другое - до 2032. А письмо от одного из наставников Фрейда не может быть опубликовано до 2102 года. К тому времени пройдет приблизительно 177 лет после смерти этого человека, и это дает возможность предполагать, что в письме заключена какая-то <страшная тайна> (Sulloway. 1992. P. 159). Психологи не знают, как эти архивные документы повлияют на наше восприятие Фрейда и его работ. Быть может, они существенно изменят его, а, быть может, и нет. Однако, до тех пор, пока данные не доступны для изучения, наши знания об одной из центральных фигур психологии остаются неполными, а возможно, и неточными. Ошибки при переводе Еще одна проблема, с которой сталкиваются историки, касается информации, искаженной непредумышленно. Данные доступны, но они были каким-то образом изменены - возможно, из-за несовершенного перевода с одного языка на другой, или в силу небрежности, допущенной очевидцем событий. За примером неадекватного перевода вновь обратимся к жизни и работам Фрейда. Немногие психологи могут похвастаться хорошим знанием немецкого языка, чтобы читать Фрейда в оригинале. Большинство полагается па переводчика, который подбирает наиболее подходящие, эквивалентные слова и фразы. Однако не всегда перевод слова точно соответствует значению, заложенному в него автором. В фрейдовской теории личности три фундаментальных понятия: id, ego и suverego -термины, с которыми вы знакомы. Но эти слова не отражают в точности идей Фрейда. Это - латинские эквиваленты немецких слов: ego - Ich (Я), id - ?s (Оно) и superego - Uber-lch (Сверх-Я). Используя термин /c/i (Я). Фрейд хотел описать нечто очень внутреннее и личное, и отчетливо отделить его от Es (Оно), которое представляет собой силы, отличные от <Я> или даже чуждые ему. <Перевод личных местоимений [с немецкого] на латынь - "ego и id - придают им оттенок холодных технических терминов, которые не пробуждают никаких личных ассоциаций> (Bettelheim. 1982. P. 53). Таким образом, различие между <Я> и <Оно> в английском переводе отражено не так. как в оригинале. Рассмотрим термин Фрейда <свободная ассоциация>. Здесь под словом <ассоциация> подразумевается проведение мысленной связи между одной идеей и другой - то есть подразумевается, что каждая из них действует как стимул для извлечения следующего звена цепи. Но Фрейд говорил о другом. Он использовал термин, который по-немецки звучит Einfall, что вовсе не означает ассоциацию. Буквально, это <вторжение> или <нашествие>. Фрейд хотел подчеркнуть ту неудержимость, с какой подсознание внедряется - можно сказать даже вторгается - в сознательную мысль человека. жүктеу/скачать 2.8 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|