Сказка для самых взрослых в двух действиях, пятнадцати шмата́х, по сказке В. Г. Короленко «Стой, Солнце, и не движись, Луна!»
жүктеу/скачать 473.56 Kb.
|
Стр. 42Александр ВыженкоЗЕЛЕНЫЙ ШУМ (сказка для самых взрослых в двух действиях, пятнадцати шмата́х, по сказке В.Г. Короленко «Стой, Солнце, и не движись, Луна!»)
«Нос» Н. В. Гоголь Герои действа:
Ряженые, народ. Место действа: город Восток со округами. Время действа: довольно продолжительное. ДЕЙСТВО ПЕРВОЕ
Базарная площадь; как водится – грязная. Повсюду размещены деревянные болваны, используемые для растяжки париков, их очень-очень много. Площадь пока пустынна. Торги ведет один купец: Гривна Афедроныч Диареев. ДИАРЕЕВ. Эгей! Земляки православные, жители города Востока со округами, подходи, налетай! Таких товаров, как у меня, нигде не сыскать. Капуста квашеная головотяпская! Алепсины губошлеповские на лапти сменянные! А вот рукосуевское пивко хваленое. Подходи, налетай! Вдоль сцены шествуют три мужика: у первого – кляп во рту; у второго – руки тряпицами обмотаны; у третьего – клетка на поясе и дверца спереди на большой замок закрыта. Это: Правослов, Кавыглаз и Ладосвет. Куда же вы, землячки! Относительно качества у меня – р-р-р! Входит вторая тройка мужиков: Ивашка-гора, Микишка-стрючок, Матроха-жердь. Агов! Лапотнички! А ратафайки отведать не желаете ли? ИВАШКА. А чё? МИКИШКА. Можна. МАТРОХА (машет косматой головой). Ни-ни. Ш! ш! Во-первых, я не пью; во-вторых, ныне и день не такой, а в-третьих, я уже рюмочку выпил. ДИАРЕЕВ. Еще одну выпей, а там и не пей себе. Гоните по лобанчику и получайте подружку-косушку. ИВАШКА. Могёт мы ему в шапку наложим? МИКИШКА. Можно и в шапку.
ДИАРЕЕВ. Здоров, Сундуй Сафьяныч! КУМПОЛ. Мужикам одного надоть? ДИАРЕЕВ. Одного. КУМПОЛ. Угощу-ко я племя бородатое. (Мужикам). Пейте, глупендяи вы эдакие, угощаю вас.
ДИАРЕЕВ. Черны ручки, да бела копеечка. Ты – как бы добыть, а люди – как бы отбить. А ваши делишки как, Сундуй Сафьяныч? КУМПОЛ. Мое дело обчее. А наше дело – правое. Победа будет за нами. ДИАРЕЕВ. Так оно, так и есть. ИВАШКА. Эх, отвяжись худая жизнь, привяжись хорошая! (Пьет). МИКИШКА. Надо ли нам лучшей житухи-то? Пузо всегда есть чем набить. А это для меня первое дело. МАТРОХА. Народ мы покладистый. Начальство любим и почитаем всемерно. Ведут же нас к будущему светлому да привольному. Чего горевать? ДИАРЕЕВ. Газетку-то печатника Невинномысского почитываете, Сундуй Сафьяныч? КУМПОЛ. Почитываем, а как же. А правда ли то, что в других волостях начальство давно переменилось? ДИАРЕЕВ. Сам видел. На места воевод стали ландраты, потом капитан-исправники. Завелись даже думы… Во-де-во как. КУМПОЛ (тихо). А у нас в Востоковской округе все по-старому. Правят всё воеводы, и все из одного рода Устаревших. ДИАРЕЕВ. Так и есть. Почитаем своих придворных воевод свыше всякой меры. Потому видим: никто Устаревших не ставит, никто не снимает. Стало быть, от Бога пошли. ИВАШКА. Прежние, те в челны садились и плыли в болота куликов бить. А мы… МАТРОХА. Больно мне надо по болотам шастать. Я по́ суху ноги хочу трудить. МИКИШКА. Здоров ты, Ивашка, быка завалить, а что до ума – глупыня глупыней. ИВАШКА (дает Микишке замакушину). Это ничево. Глупому оно не страшно и с ума сойти. (Дико мычит, друзья «подмукивают») М-м-м-м-м-у-у-у-у-у-у-!!! Входит поп Исгудиил Хламида, останавливается возле купца и боярина. ИСГУДИИЛ. Людие мятутся, яко стадо без пастыря. Един у нас пастырь – воевода-милостивец! КУМПОЛ. Истинно. ДИАРЕЕВ. Истинно так. Что это у вас отец Исгудиил, нос как бы ухо пошевелить хочет. ИСГУДИИЛ. Это преподобный отец Макарий кадилом случайно смилостивил. Примя, яко поцелуй божий. КУМПОЛ. А нос как же? ИСГУДИИЛ. Иным разом он меня в обрать пожалует. Входят бабы: Снофида и Аноха. АНОХА. Ой, никак Исгудиилушка тута. Хочу… покаяться. СНОФИДА. Замолим грешки. Успеется. Входит Молва; отшутила стопочку у мужичков, выпила, полезла за пазуху, однако ничего не достала, а только почесала под мышкой. Входит Звездочет, шемелой мусорок метет. МУЖИКИ, БАБЫ. Звездочет! ЗВЕЗДОЧЕТ. Я он и есть. КУМПОЛ. Али может ты толкователь какой или пророк? ЗВЕДОЧЕТ. Может и пророк. КУМПОЛ. Дубина ты, а не пророк. Смешило да пустозвон. ИСГУДИИЛ. Еретик. В глазах его беса вижу! ЗВЕЗДОЧЕТ. Ваше дело языком плести, а мое – мусорок мести. ДИАРЕЕВ. Скажи-ка, мил человек, почему тебя звездочетом кличут? ЗВЕЗДОЧЕТ. А я у Большой Медведицы на службе состою, медвежат стерегу. Они меня и окрестили звездочетом. Озорники. ИСГУДИИЛ. Чем же ты, странный человек, до «звездной» службы-то промышлял? ЗВЕЗДОЧЕТ. Мал был – сказки слушал; вырос велик – сам стал сказывать, да не слушают. Вот и взялся я в ночное время звезды стеречь, а днем землю мести. АНОХА. А ты мне сказочку-то расскажи. Может я тебя и послушаю. ИВАШКА. Звездочет, растолкуй мне такую фертоплянцию. Вот, к примеру, мне муха во щи попала – к чему это? ЗВЕЗДОЧЕТ. Подарка жди. МИКИШКА. А ежели ногти на руках зацветут? ЗВЕЗДОЧЕТ. К обновке. МАТРОХА. А в носу если свербит? ЗВЕЗДОЧЕТ. К радостной вести. КУМПОЛ. А у меня этой ночью подушка под головой вертеться зачала, этось как? ЗВЕЗДОЧЕТ. Подушка вертится – значит, совесть у тебя не чиста, боярин. КУМПОЛ. Вот какой тлумач! Надо же. ИСГУДИИЛ. Не я ли говорил – зубоскал и безбожник! КУМПОЛ. А я говорю: лататуй он и все тут! Вскупина наглоглазая! ДИАРЕЕВ. Тихо вы! Гуси серые. Молва промеж нас объявилася. Ее послушаем. МОЛВА (ходит важно меж людей). Знамо ли вам, люди добрые, что всюду по миру перемены пошли? ВСЕ. Знамо. МОЛВА. А в Востокове со округами как сели Устаревшие, так и сидят. ИВАШКА. А тебе жалко? МИКИШКА. Можно я ей нос откушу? КУМПОЛ. Слыхала? ДИАРЕЕВ. То народ сказал. МОЛВА. Больно плох у вас Устаревший. Куда же вы, полоротые, смотрите? КУМПОЛ. Ладно тебе! Было бы у нас солнце красное, да дождик. ДИАРЕЕВ. Было бы хлебушко да табачок. СНОФИДА. Были бы румяна да лифы ненашенские. МИКИШКА. Была бы ратафия в изобильности… МАТРОХА. …да в дешовости. ИВАШКА. А до прочего нам и дела нет. АНОХА. А может и правда, надо бы, чтоб и у нас, как у людей. Чем мы хуже? Шум.
Еще больше шум. СНОФИДА (кричит). Бат-тюшки, Негодяев! Молва удаляется. Все затихают. Входит Лаврон Негодяев. НЕГОДЯЕВ. Что за галафу подняли, ась? КУМПОЛ. О погоде… разговорились. ДИАРЕЕВ. Говорят, зима ноне ранняя будет. НЕГОДЯЕВ. Тебе ли зимы бояться, Гривна Афедроныч? Это вон пусть мужик щетиной обрастает. Верно? ВСЕ. Верно. (Смеются.) НЕГОДЯЕВ. Слушайте новый указ нашего всемилостивейшего воеводы и благодетеля Кузьмы Устаревшего третьего. (Читает.) «Ввиду неустанного наращивания кругами и силами необузданной гонки всего загнивающего…» Эх, черт, пятно посадил. Ну да все равно. «Приказываем: а) всю вкусность наречь дефицитом и немедля вернуть в коморы для моего личного осмысления; б) оставшуюся продукцию отпущать в ограниченных порциях, при соблюдении очередей, дабы упрочить тем самым народное сплочение; и, наконец, в) понизить цены на… ВСЕ. На… НЕГОДЯЕВ. …на граненые стаканы и свечи… ВСЕ. Всё? НЕГОДЯЕВ. Всё. Все выстраиваются в одну очередь к купцу Диарееву. Вот так. СНОФИДА (подходит к Негодяеву). Мужчина, позови меня к себе, я до тебя охотница. Ах, как ты славен! Ужесть, ужесть: я от тебя падаю!.. Ах!.. НЕГОДЯЕВ. Дура.
Устаревший лапоть плетет. УСТАРЕВШИЙ. Иудушка! Ухин! Через какое-то время вбегает высокий, стройный Иудушка Ухин; он дает себе команду: «Поясница!», прогибается в спине и таким образом подходит к воеводе. Спишь, чирей тебе на нос! УХИН. Бдю! И зрю в оба, вашство. (Массажирует лысину воеводы.) А на счет чиряка – это вы в точку, вашство. Видите, на моем носу горбик? Это – мозоль. Я всюду совал свой нос и натер себе – хе, хе! – мозоль. Подслушивать взгляды – моя профессия. УСТАРЕВШИЙ. И что же ты подслушал, каналья ты эдакая? Что народец-то мой? УХИН. Знамо дело, в Востокове так: либо мот, либо вор, либо пьяница, либо жена гулявица. Одним словом, тишь, благодать. Но что до вашества, тут, как говорится, полное единодушное одобрение. УСТАРЕВШИЙ. Для нас Устаревших важно, чтоб злодеи трепетали, и чтоб прочие повиновались. Однозначно. УХИН. Апч! УСТАРЕВШИЙ. Где нет страха, там нет и почета. Однозначно. УХИН. Апч! УСТАРЕВШИЙ. Ты что это на мою правду чихаешь? УХИН. Ать… вать… сквознячком прошибло, вашство. УСТАРЕВШИЙ. А чего лыбу тянешь? УХИН. Как бы говорю: на все готов, вашство. УСТАРЕВШИЙ. По что в спине прогибацию делаешь? УХИН. Учусь у курочки: шаркаю да подбираю. Лучше гнуться, чем переломиться. УСТАРЕВШИЙ. Не дурак. УХИН. Не глупый. Давайте-ко я вам лаптишко-то доплету. Я умею. УСТАРЕВШИЙ. Неча. В этом деле я – самость. Однозначно. УХИН. Апч! Кричит петух, и почему-то не так как все «ку-ка-ре-ку», а как-то так: «ку-ка-рэ-ку!» УСТАРЕВШИЙ. Полдень. Иудушка, зачинай прием. Кто там первый по списку-то? УХИН. Торгаш чупахинский Гирвас Продаквшейс. УСТАРЕВШИЙ. Пущай. ПРОДАКВШЕЙС. В рот тебе хлеба, славный воевода! УСТАРЕВШИЙ. А в карман? ПРОДАКВШЕЙС. Денежку. Спасибо, что торги-промыслы разрешил. Пошли мои делишки. УСТАРЕВШИЙ. Как тебе город мой? ПРОДАКВШЕЙС. Город затейный, что ни шаг, то съестной да питейный. УСТАРЕВШИЙ. А что в миру деется? ПРОДАКВШЕЙС. Ужесть полнейшая. Недавно случилось мне бабенку одну приласкать: то-се, я туда, а там – хоть верь, хоть не верь, – три цыцки, и на каждой по пять сосцов. УСТАРЕВШИЙ. Может то корова была, да ты с перепою не разглядел? ПРОДАКВШЕЙС. Быть не может. Образ жизни веду чвирезый и ошибаться не возмогу. УСТАРЕВШИЙ. За горами бывал? ПРОДАКВШЕЙС. Бывал. У качанников градоначальник новый. Люди сказывали, что он, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу моря и там во всю мочь сквернословил. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений и более полусотни малых недоразумений. И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса. УСТАРЕВШИЙ. Что ж – голова. Да только мы тоже не мух ноздрями бьем. (Громко поет.) «Привыкли руки к топорам…» ПРОДАКВШЕЙС. Феноменально. УСТАРЕВШИЙ. То-то. Что ж ты мне чупахинские новости не сказываешь? ПРОДАКВШЕЙС. Что говорить? Одним словом – загниваем помаленьку. Как пошли волостные думы – так все… УСТАРЕВШИЙ. И как же вы без воеводского слова живете? ПРОДАКВШЕЙС. Сам не знаю. Народишко от начальства отбился. Озорники! В уме беспредельно развязны… УСТАРЕВШИЙ. А вот у меня благодать: что хочу, то и ворочу! ПРОДАКВШЕЙС. Разумеется – благодать. На что лучше, ежели чего хошь делай – никто не препятствует… УСТАРЕВШИЙ. Однозначно. ПРОДАКВШЕЙС. Да только, слыхал я, в Востокове молва объявилась, что, мол, выйдет тебе, Устаревший, упразднение. Пауза. УСТАРЕВШИЙ. Что ты сказал? Не верю! Сам забобоны разводишь? ПРОДАКВШЕЙС. Ан нет! Пардон уважать надо. УСТАРЕВШИЙ. Ах, пардон. Ходь за мной. Я тебе покажу «пардон».
На площади: Правослов, Кавыглаз, Ладосвет, Ивашка-гора, Микишка-стрючок, Матроха-жердь, Снофида, Аноха, Диареев, Кумпол, Исгудиил Хламида, печатник Невинномыский, книжник Сосноборский, Звездочет, Гирвас Продаквшейс, Иудушка Ухин, Лаврон Негодяев, Устаревший. Да еще, кажется, болванчиков поприбавилось. Молва в этом шмате молчит и терпит. УСТАРЕВШИЙ. Итак, отвечайте мне: кто я по здешнему месту? Все кланяются. КУМПОЛ. Ты, вашество, по здешнему месту воевода, отец и благодетель. ДИАРЕЕВ. Батюшка-то наш! СНОФИДА. Красавчик-то наш! АНОХА. Умница-то наш! Все кланяются. НЕВИННОМЫСКИЙ (Сосноборскому). Одна свинья сгнусит и все захрюкают. СОСНОБОРСКИЙ (Невинномыскому). Чужой дурак – смех, а свой дурак – стыд. УСТАРЕВШИЙ. А любите меня, мужичонки подлыи? ВСЕ (кланяются). Любим, вашество! УСТАРЕВШИЙ. То-то. А что, ежели я вас велю посадить в холодную?
ВСЕ(кланяются). Любим, вашество! УСТАРЕВШИЙ (Продаквшейсу). Слыхал? Вот обыватель у меня как приучен. Однозначно. Откуда же мне может упразднение произойти, ежели они только кланяются да благодарят? ПРОДАКВШЕЙС. Но… пардон… УСТАРЕВШИЙ. Говоришь – пардон. Подставляй афедрон, и катись отседова, покедова я тебя в съезжий дом не упрятал.
НЕВИННОМЫСКИЙ. Прекратить прения. КУМПОЛ. Дай слова! СНОФИДА, АНОХА (вместе). Давайте митинговать! УСТАРЕВШИЙ. Говори, сундуй Сафьяныч. КУМПОЛ. Всякий администратор добивается, чтобы к нему питали доверие. А какой наилучший способ выразить это доверие, как не беспрекословное исполнение того, чего не понимаешь! Аплодисменты. ПОП. Дети мои. Да в сердцах ваших гнездо крамольное не свиваемо будет, а будьте здравы и перед лицом начальственным не злокозненны, но достохвальны и прелюбезны. Ибо, как сказано в священном писании: «Гордым Господь противится, смиренным же дает благодать». Аминь. Аплодисменты. ИВАШКА-ГОРА. Да здравствует город Восток – родина мамонтов и тараканов! МИКИШКА, МАТРОХА (вместе). Ур-ра!! УХИН. Подводя итог всему вышесказанному, хотелось бы мне, от себя лично, выразить уверенность в том, что любимый нами город Восток, уже в скором будущем достигнет небывалых высот в достижении невиданных горизонтов. (Бурные аплодисменты.) На этой земле родятся не люди, родятся здесь организмы, а люди у нас, дорогие мои земляки, люди у нас делаются. И вот один из таких сделанных людей, а не рожденных – я. Я не рожден человеком, я сделан человеком. И сделан я не для чего иного, как для строительства светлого будущего, куда ведет нас наш достославный вождь и учитель!
НЕГОДЯЕВ. В народе именуется звездочетом, вашество. Пророка из себя корчит. На самом же деле – явление обыкновенное: болотное чмо и алармист! УСТАРЕВШИЙ. Читай сомацию, распущай людишек, а этого пророка ко мне доставь. НЕГОДЯЕВ. Сделаем. Устаревший и Ухин удаляются. НЕГОДЯЕВ. Слушайте новую сомацию нашего всемилостивейшего воеводы и благодетеля Кузьмы Устаревшего третьего. (Читает.) Дабы упрочить нашу боевую мощь, оборонную способность и поголовное оздоровление населения на случай возможной войны с головотяпами, приказываем: а) построить вокруг города печи для создания круглосуточной дымности, чтобы соседские шпионы и глазолупы ничего не могли разглядеть; б) всему населению города срочным порядком пройти краткий курс по освоению строевого шага и метанию кукурузных початков; в) ввиду участившихся случаев мордобоя и сквернословия, причиной коих является водка, советуем и строго наказываем: водку кушать только с обеда до ужина, но и то из маленьких рюмочек. (Громко.) Ясно?! ВСЕ. Ясно. ШМАТ ЧЕТВЕРТЫЙ Хоромы воеводы. НЕГОДЯЕВ. Привел, вашество. УСТАРЕВШИЙ. Давай, давай. Входит Звездочет. Ну, здорово, браток! ЗВЕЗДОЧЕТ. Здорово, воевода. УСТАРЕВШИЙ. Слыхал я, ты – пророк? ЗВЕЗДОЧЕТ. Пророк. УСТАРЕВШИЙ. Много знаешь? ЗВЕЗДОЧЕТ. Много. УСТАРЕВШИЙ. Ныне много грамотных… ЗВЕЗДОЧЕТ. Да мало сытых. УСТАРЕВШИЙ. Смел. Учти, мы робких не любим, но и нахалов не любим. Однозначно. По звездам читаешь? ЗВЕЗДОЧЕТ. Читаю. Вон ту звезду зришь, воевода? УСТАРЕВШИЙ. Что надо мной? ЗВЕЗДОЧЕТ. Нет, правее. УСТАРЕВШИЙ. Не вижу. ЗВЕЗДОЧЕТ. Ну, а я ее вижу. УСТАРЕВШИЙ. Гм! Сны разгадываешь? ЗВЕЗДОЧЕТ. И это умеем. УСТАРЕВШИЙ (доверительно). Сон мне намедни приснился. Будто бы умер я. Опускают меня, значит, в яму, а крышкой гроб не закрыли. Я вроде как ожил, кричу: «Что ж вы, поганцы эдакие, землю на меня сыплете. Закройте крышку!» А кто-то мне соленым огурцом в лоб – бац! И я опять помер. ЗВЕЗДОЧЕТ. Плохой сон. УСТАРЕВШИЙ. Что сие значит? ЗВЕЗДОЧЕТ. Зима тебе выпадет трудная, вот что. УСТАРЕВШИЙ. Да есть ли легкие зимы. ЗВЕЗДОЧЕТ. Нет. УСТАРЕВШИЙ. Ну? ЗВЕЗДОЧЕТ. Эта будет наитруднейшая, с вьюгами да морозами злейшими. Самый раз о шубе подумать. УСТАРЕВШИЙ. А скажи-ка ты мне, умная голова, такую штукенцию: отчего в прочих землях воеводам упразднение вышло? ЗВЕЗДОЧЕТ. Всякому овощу свое время. УСТАРЕВШИЙ. А может ли и мне упразднение выйти? Притом, что народ у меня смирный: боярин ласков, на подачки падок, купец жадный да смирный, и все вообще только кланяются. Хочешь – в старые книги гляди, хочешь – по звездам читай, а только говори мне всю правду, за свой живот не опасайся. ЗВЕЗДОЧЕТ. Много я старых книг переглядел и по звездам чел, и вот что я тебе скажу, воевода Устаревший. Многие воеводы упразднились безо времени, от глупости своей. Смотри же и ты, воевода, опасайся. И купец у тебя смирен, и боярин ласков, и чернь только шапки ломает. А опасны тебе, воевода, Земля-матушка, да красное солнышко, да звенящие потоки весенние. УСТАРЕВШИЙ. Ах ты ж, тифтик разэдакий! Вот ты куда. ЗВЕЗДОЧЕТ. Не злись, воевода. Сам правду хотел. УСТАРЕВШИЙ. Брешешь, брешешь, пророк! Погоди же, посажу тебе блошку за ушко, да и погляжу, как ты чесаться станешь. ЗВЕЗДОЧЕТ. Не гневайся, воевода. Дай мне свой сказ досказать. УСТАРЕВШИЙ. Молчи, молчи, звездочет! Вот ты какой. А я думал, ты меня, воеводу, успокоишь… Хорошо же, я своего слова ломать не стану, живота тебя весьма не лишу. А только, чтобы те речи ты никому не мог повторять, сошлю тебя в самую дальнюю волость, где живет одна чудь бессловесная, да белые медведи гуляют. ЗВЕЗДОЧЕТ. Воевода, дай же ты мне свой сказ досказать! УСТАРЕВШИЙ. Молчи! Лаврон! Негодяев! (Входит Негодяев.) Куда ты смотришь, Лаврон! НЕГОДЯЕВ (стучит в ладоши, появляются три архаровца, подходят к Звездочету). Не я ли говорил вам, вашество, – алармист и пустозвон! УСТАРЕВШИЙ. Нет, Лаврон, мне кажется он человек хороший, сердешный. А сердешные люди нам где нужны? НЕГОДЯЕВ. Там, где холодно. УСТАРЕВШИЙ. Правильно. Сердешная теплота, она великую силу имеет, она любую мерзлоту в цветущий сад превратит. ЗВЕЗДОЧЕТ. Воевода, в последний раз прошу, выслушай ты меня! УСТАРЕВШИЙ (кричит). Однозначно! (Звездочета уводят.) Лавруша, дай-ка мне капельки. Сердце чтой-то зачесалось… (Принимает капли.) Видал какой ферт! Куды там. НЕГОДЯЕВ. Мыслишка есть, вашество. УСТАРЕВШИЙ. Давай. НЕГОДЯЕВ. А что ежели, думается мне, другой такой же мудрец сыщется, да при всем честном народе и ляпнет что-нибудь непотребное? УСТАРЕВШИЙ. То-то. НЕГОДЯЕВ. А ученых-то у нас столько развелось, что давно и во дворе воеводском не умещаются. УСТАРЕВШИЙ. То-то. НЕГОДЯЕВ. Вольным макаром живут. УСТАРЕВШИЙ. Не годится. НЕГОДЯЕВ. Про вас, вашество, книжки складывать забыли. УСТАРЕВШИЙ. Пиши секретно-подметную: «Оставить на воеводском дворе малое число таких ученых, что только жуют губами, да про меня, воеводу, книги пишут; а остальным кормы прекратить, с воеводского двора выселить; а тех же, кто станет злоупотребляться в гласности и устности… НЕГОДЯЕВ. К Звездочету бы их, «сердешных»! УСТАРЕВШИЙ. Ссылать в чудськую волость, к холодному морю. Однозначно. НЕГОДЯЕВ. Еще мыслишка пришла. УСТАРЕВШИЙ. Гони. НЕГОДЯЕВ. Надо бы людишек на преданность вашеству проверить. УСТАРЕВШИЙ. Плодовит. Отмечу. НЕГОДЯЕВ. Восхищение начальством в то же время допускает и возможное оным невосхищение. УСТАРЕВШИЙ. То-то.
УХИН. «Шаркай да подбирай», вашество. УСТАРЕВШИЙ. О! Фермы нужно строить! Фермы! НЕГОДЯЕВ (Ухину). Червь. УХИН. Удается и червяку на веку.
ШМАТ ПЯТЫЙ Базарная площадь. Заметно обросла мусорком. На длинных лавках, по обе стороны сцены, сидят две тройки мужичков.
МИКИШКА-СТРЮЧОК. Не скоро. МАТРОХА-ЖЕРДЬ. Тяжко. ИВАШКА. Сил никаких нет. МАТРОХА. Слабеем. МИКИШКА. Когда на то воевода усмотрит, опять милостив станет. Входят: печатник Невинномыский и книжник Сосноборский. СОСНОБОРСКИЙ. Увезли Звездочета. На самой зорьке. Своими глазами видел. НЕВИННОМЫСКИЙ. Беда. СОСНОБОРСКИЙ. Теперь же, ученые стали ему неугодны. Так, глядишь, и до нас очередь дойдет. НЕВИННОМЫСКИЙ. Возможно. СОСНОБОРСКИЙ. Теперь же, казну вот принялся расточать. Боярам дани-пошлины скостил, купцам льготу дал. НЕВИННОМЫСКИЙ. От черни берет, богатых задаривает! Нехорошо. СОСНОБОРСКИЙ. Ежели и дальше эдак – Бог с ним с Устаревшим! НЕВИННОМЫСКИЙ. Тише. Входят: Диареев и Кумпол, оба весьма веселы. КУМПОЛ (хохочет). …был обременен годами, но еще мог некоторое совершить! ДИАРЕЕВ (ржет). Да-а… А тут, брат, и лета… и все остальное. жүктеу/скачать 473.56 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|