Сон Демосфена в жизнеописании Демосфена Плутарха

Федорцова Анна Юрьевна

Аспирантка Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, Москва, Россия
Составляя сравнительные биографии героев прошлого, Плутарх в своем повествовании не обходит вниманием и такой немаловажный аспект жизни человека, как сновидения. Среди многочисленных снов с разнообразной тематикой и функциями наше внимание привлек сон Демосфена (Demosth., 29), который примыкает к группе снов с танатологической семантикой [Красильников: 1].

Сну Демосфена нет прямой параллели в парной биографии Цицерона, но симметричная структура жизнеописаний выдерживается: Цицерон перед смертью видит хоть и не сон, но дурное предзнаменование (Cic., 47).

Демосфен покончил с собой в храме Посейдона, где он скрывался после побега из Афин, узнав о приближении македонского войска. Преследовал его отряд под началом Архия, бывшего трагического актера. Плутарх описывает, как он выманивал оратора из храма с обещаниями не делать ему ничего дурного, и в этом месте помещает рассказ о сне, который увидел Демосфен накануне ночью.

Ему приснилось, что он соревнуется с Архием в трагической игре, причем он играет прекрасно, и театр на его стороне, однако он проигрывает Архию из-за недостатка средств и бедности постановки.

Демосфен разгадывает свой сон, поэтому не верит словам Архия и не сдается ему. Вместо этого он произносит две фразы. Первую — что тот не убеждал его ни когда-либо, играя на сцене (ὑποκρινόμενος), ни теперь не убедит обещаниями, вторую — в ответ на угрозы преследователя — что теперь-то он «говорит с македонского треножника», то есть говорит истину, а раньше лишь играл роль (ὑπεκρίνου). После этих слов Демосфен удаляется в глубь храма и принимает яд.

Как мы видим, сон несет в себе предчувствие и выполняет для Демосфена функцию предостережения. Ситуация по-разному воспринимается участниками эпизода: Архий не знает о сне Демосфена, и слова оратора отзываются в нем, вероятно, лишь воспоминанием о собственном актерском прошлом и гневом из-за неудавшейся попытки захватить Демосфена, однако он остается в неведении относительно того, почему Демосфен заговорил об актерской игре и что удержало его от того, чтобы поддаться уговорам в желании сохранить себе жизнь.

Все, сказанное Демосфеном, навеяно сном о театре, и даже последними его словами была просьба не хоронить его, «чтобы завершить злодеяния Архия ролью в духе софокловского Креонта» [Тахо-Годи: 310]. Происходящее во сне и в жизни является, таким образом, отражением представления о жизни как игре, с древности свойственного греческой мысли [Там же: 306].

Фразы Демосфена оказываются наделенными несколькими смыслами, которые выявляются из значеня глагола ὑποκρίνομαι. Он означает не только «играть на сцене», а еще «лицемерить, притворяться». Тогда фраза Демосфена «раньше ты просто играл роль» может быть понята и как «притворялся» или попросту «ты обманывал».

Глагол ὑποκρίνομαι может значить также «декламировать», и тогда речь идет о важнейшем аспекте произнесения речи оратором: о том, как он ее представит публике. Термины ὑποκρίνομαι и ὑπόκρισις («игра») очень важны для ораторской практики Демосфена, о чем Плутарх не раз упоминает. Он пишет, например, что еще в начале своей карьеры Демосфен после разговора с актером «убедился, сколько стройности и красоты придает речи «игра», и понял, что нет ничего важнее умения преподнести содержание слов (Demosth., 7).

Эти наблюдения приводят нас к следующему выводу: Демосфен с Архием состязаются и во сне, и в жизни на почве притворства и лицемерия, а также игры. План актерской игры на сцене при этом оказывается сопоставлен с планом ораторского искусства убеждения. На каждом из этих поприщ формальную победу одерживает Архий, но с точки зрения морали, как в актерской игре, так и в искусстве произнесения речей и в понимании ораторского мастерства, Демосфен остается победителем, и хотя его настигает смерть, она оказывается благородной.

Темы и мотивы, отмеченные нами в сне Демосфена, встречаются и в других жизнеописаниях. В сне Помпея (Pomp., 68) также есть театр, однако этот сон иной и по природе, и по функциям. Он — о вариантах исхода битвы, и Плутарх передает двойственную семантику сна и двойственную реакцию на него Помпея [Теперик: 75].

Мотив состязательности во сне мы находим и в жизнеописании царя Деметрия [Brenk: 344]. Медий, друг отца Деметрия Антигона, видит перед битвой с Птолемеем сон об Антигоне, который со своим войском участвует в двойном пробеге и к концу совсем слабеет, что явилось знаком неудачного в будущем похода.

Рассмотрев сон Демосфена, мы пришли к выводу, что он оказывается связанным не просто с предсмертной ситуацией, но со всей жизнью оратора. С. С. Аверинцев называет «Сравнительные жизнеописания» Плутарха «моралистико-псхологическими этюдами» [Аверинцев: 126], и мы видим, что Плутарха как биографа интересует характер героя, и что сон несет в себе фунцкию характеристики персонажа.

Таким образом, выявлена предостерегающая функция предсмертного сна, с помощью анализа греческих терминов сопоставлены театральная сфера и ораторское искусство, что позволило нам увидеть взаимодействие этих планов как в жизни Демосфена, так и во сне. Мы отметили появление театральной тематики и мотива соревновательности и в других снах биографий, что дает возможность определить место сна Демосфена в ряду прочих сновидений в «Сравнительных жизнеописаниях».