Сущность и регулирование брака в вероучение иудаизма

Рассмотрение вопроса регулирования института брака иудаистским вероучением уместно начать с несколько пространного, однако вполне уместного цитирования малоизвестного в России, но достаточно авторитетного в Европе французского ученого-юриста Родольфа Дареста: «Законодательство еврейского народа представляет особенное явление. Пока продолжалось существование этого народа, весь писаный закон его состоял из четырех или пяти глав Пятикнижия, толкуемых и дополняемых устным преданием и юриспруденцией. Казалось бы, что римское завоевание, разрушение Иерусалимского храма, уничтожение громадного числа евреев и расселение остальных должны были подавить всякое дальнейшее развитие. Думали уже, что еврейский закон совсем исчез, как исчез закон Карфагена. Но случилось именно, обратное. Спустя столетие после этих ужасных событий, Рабби Иегуда, ученый и богатый еврей, покровительствуемый императором, вызвал к жизни Палестинские школы, восстановив религиозную власть и составил кодекс, который имеет такое же отношение к Моисееву закону, какое писание Гая и Ульпиана — к закону Двенадцати таблиц. Принятый вскоре всеми еврейскими общинами не только в Римской Империи, но и в Персии, Мишна (название этого кодекса) был комментируем и преподаваем во всех школах, и вот эти-то работы, соединенные, по обычаю того времени, в форме Пандектов, окончательно сообщили Мишне высокое значение доктрины.

Исторически иудейская каноническая система основывается на так называемом законе Моисееве, содержащемся в Библии. Как исторический памятник, в силу идеологических причин, он малоизвестен как российским, так и иранским специалистам. Хотя и имеет существенное историческое значение, сказавшееся хотя бы в том, что он оказал определенное влияние как на Конституцию некоторых великих держав мира (например, США).

Согласно еврейским преданиям третий месяц после исхода из Египта евреи подошли к горе Синай - расположились станом вблизи нее. На третий день, по повелению Божьему, Моисей построил народ около горы. Под раскаты грома, вспышки молний и сильный трубный звук Господь в огне сошел на гору Синай. Он изрек всему народу десять заповедей Закона Божьего — основополагающих его положений. Затем Моисей взошел на гору, где принял от Господа законы относительно религиозного и гражданского устройства, и, сойдя с горы, сообщил все это народу и записал в книгу. После окропления народа кровью и прочтении книги завета Моисей вновь, по повелению Божьему, взошел на гору, где провел сорок дней и ночей и получил наставления от Бога относительно устройства скинии, жертвенника, порядка богослужения, в заключение, получив от Бога две каменные скрижали с начертанными на них Десятью заповедями (Исх. 19-31 гл.).

Спустившись с горы, Моисей увидел, что народ впал в идолопоклонство. В пылу негодования он разбил скрижали, а золотого тельца, которому поклонялся народ, уничтожил. По повелению Моисея, в тот день от меча сынов Левиных пало три тысячи человек — виновников происшедшего идолослужения (Исх. 32.17-29). После этого Моисей вновь поспешил на гору, чтобы умолить Господа простить народу его беззаконие. Через некоторое время Моисею было еще раз велено взойти на вершину горы с приготовленными скрижалями взамен разбитых. Вновь Моисей провел на горе сорок дней в посте. В это время Господь сошел в облаке и прошел перед ним в Своей славе. После записи на скрижалях Десятисловия и получения ряда повелений относительно религиозной и общественной жизни Моисей спустился с Синая ( Исх. 34).

Итак, Закон Моисеев правильнее было бы назвать Законом Божьим, так как Моисей выступал лишь в роли посредника между Богом и Израильским народом. Этот Закон записан в Пятикнижии Моисеевом, начиная с 20-й главы книги "Исход" и заканчивая 31-й главой книги "Второзаконие" (за исключением мест, повествующих о путешествии Израиля по пустыне). Этому Закону и суждено было стать главным правилом жизни древнееврейского народа на протяжении веков¹.

Последователи иудаизма убеждены, что Бог даровал Закон непреложным, нелицеприятным и полным справедливости. Таков был характер законоположений, посредством которых Бог управлял Своим народом — Израилем. Господь определил права каждого человека во всех отношениях; в Законе не было никакого пристрастия, никакого лицеприятия, никакой разницы между богатым и бедным. Невозможно читать Божьи повеления и не испытывать чувства благоговения пред глубокой мудростью, святою праведностью и, в то же время, нежною заботливостью, которыми дышат эти строки: они вселяют в сердце глубокую уверенность, что в их словах раздается голос единого истинного, премудрого Бога, полного бесконечной благодати.

В одном предложении — "...люби ближнего твоего, как самого себя" (Лев. 19.18) — самым решительным и наглядным образом засвидетельствовано намерение, цель и основа наставлений, данных Богом Израилю. Оно выходит за пределы правовых норм, потому что в нем требование сформулировано в положительной форме, и оно призывает Израиль на путь любви. Оно отходит от обычая устанавливать пределы человеческим стремлениям к власти и эгоцентризму, чтобы удержать человека от попрания прав соседей и вторжения в их жизнь. Оно призывает к такому образу жизни, при котором не нужно постоянного контроля, потому что в этом образе жизни выражен путь Божий, путь любви. Любовь к Богу и любовь к ближнему — вот центральный путь в жизни человеческой; все запретительные наставления и повеления Закона - это указатели, расставленные здесь и там для того, чтобы мы могли видеть кашу несостоятельность. Все запреты всегда надо рассматривать в контексте с этим центром. Их одних недостаточно. Запретительные постановления даны человеку ради добровольного послушания любви, без которой они неполны и несовершенны [8, с. 70-72 ]. То, что заповеди касательно отношения человека к Богу и ближнему находились в одном ковчеге, говорит о том, что отношения между людьми так же важны в очах Божьих, как и отношения людей к Нему, Самому.

Основа закона — 613 заповедей, которые Всевышний дал пророку Моисею на горе Синай и которые записаны в Пятикнижии Моисеевом (Хумаше). Заповеди эти делятся на две категории: 248 предписывающих заповедей и 365 запрещающих. Однако в Пятикнижии о заповедях говорится лишь в самом общем виде и этих сведений в большинстве случаев недостаточно для исполнения заповедей в большинстве сложных и постоянно меняющихся жизненных ситуациях. Поэтому на горе Синай Всевышний дал Моисею не только Письменную Тору (Тора ше-бихтав), то есть, ту часть Учения, которую было велено записать либо самому Моисею, либо пророкам последующих поколений, но и Устную Тору (Тора шебеальпэ). В Устной Торе, к которой относятся Мишна, Талмуд, а также множество комментариев и толкований, заповеди описаны детально, со всеми указаниями, необходимыми для их практического применения.

В наше время и Устная Тора записана. Однако в далеком прошлом, начиная с поколения Моисея (поколения исхода из Египта) и до конца 2 века н.э., т.е., около 15 веков, Устная Тора действительно передавалась из поколения в поколение только устно. Мишну, составляющую законодательную основу Устной Торы и состоящую из 63 трактатов, записал рабби Йегуда Ганаси, которого часто называют Рабейну Гакадош («наш святой учитель») или просто Рабби («Учитель»). Это произошло уже после захвата Страны Израиля римлянами и разрушения Второго Храма.

Примечательно, что брак рассматривается в иудейском вероучении не как договор между мужчиной и женщиной, имеющий значение только для них, что характерно для христианского права и о чем мы говорили выше, а как союз, при заключении которого возникает элемент святости. С того момента, когда мужчина передает женщине какой-либо предмет (обычно - кольцо) с целью установить с ней союз и она выражает свое согласие, принимая дар, союз приобретает статус святости и его нарушение превращается в преступление не только против человека, но и против Творца. Пока человек не вступил в брак, он считается как бы не до конца сотворенным, т. е. не раскрывшим все те потенциалы, которые заложены в нем с момента рождения, но могут найти свое выражение только в том случае, если он найдет соответствующую ему пару. Это относится не только к умению работать, заботиться о семье и раскрыть для себя все положительные спектры эмоционального мира, но и к обретению собственного достоинства, осознанию святости жизни и постижению высших аспектов Торы, уходящих корнями в ее мистические пласты. Самые абстрактные представления могут развиться только на основе семейных отношений, на умении проявлять любовь ежедневно в радостные и в тяжелые моменты жизни. Согласно Торы, заключение брака представляет собой не только исполнение повеления Всевышнего, переданного народу через Моше, но и как осуществление Божественного плана, воплощение которого началось в момент Творения и всякий раз, когда человек, оказавшись достойным участия Божественного Провидения в его судьбе, находит предназначенную ему свыше пару, реализуется более полно¹. Те, кто видят в законах еврейского брака только лишь правила по урегулированию отношений между супругами, подобные соответствующему разделу гражданского кодекса цивилизованных стран, не могут претендовать даже на частичное понимание института брака в иудаизме.

Следует различать в иудаизме понятия брака и брачного контракта, защищающего права женщины и гарантирующего ей средства существования в случае развода, а также обязывающего отца материально обеспечивать своих детей вплоть до достижения ими совершеннолетия. Брак и брачный договор отражают две стороны жизни, которые иудаизм всегда стремится максимально сблизить: материальные и духовные аспекты. Как и в других случаях, высокая духовность, характерная для союза мужчины и женщины, не исключает обязанности заботиться о материальных аспектах. Материальные и формальные стороны часто скрывают от постороннего наблюдателя или исследователя сущностные аспекты, пренебрежение которыми при рассмотрении понятий иудаизма дает неверное представление и искаженную общую картину¹. Брак, как договор, отличается от любого торгового соглашения или условий передачи имущества одного человека другому тем, что он заключается по строго определенным правилам, которые не могут быть изменены даже по взаимному желанию обеих сторон².

Обязанности супругов, согласно иудейской доктрине, определяются Божественным законом. Во многом это распространяется и на имущественные обязательства мужа по отношению к жене и на права жены на материальные ценности. Имущественные отношения, возникающие при заключении брака, во многом определяются желанием сторон, но принципиальные права и обязанности супругов даже в материальной сфере жизни не могут быть изменены, они диктуются законом Торы³.

Исходя из приведенной позиции еврейских исследователей, можно прийти к выводу о том, что институт брака в иудейском вероучений, по своей сущности, ближе к пониманию аналогичного института в шариате, чем в христианстве.

Безбрачие отвратительно для иудаизма и если не с точки зрения наказания, то с моральной точки зрения оно приравнивается к такому тяжелому преступлению, как пролитие крови. Это относится как к простым людям, так и к тем, кто посвящает свою жизнь достижению наивысшей возможной для человека святости: тот, кто стремится к святости, должен двигаться в этом направлении, не отрываясь от жизни, привнося наивысшую духовность во все аспекты материального мира. Мудрецы и праведники всегда стремились быть примером для всех мужей и отцов, они считали для себя преступлением повышать голос на жену или не позаботиться о достойном образовании для детей, беспокоясь лишь о собственном духовном росте и постижении Торы¹.

Тора говорит, что нарушение брачного договора и супружеская измена - самый отвратительный поступок в глазах Всевышнего. Это относится практически в равной степени и к мужчине и к женщине².

Брак считается заключенным, когда мужчина в присутствии свидетелей передает женщине кольцо с намерением заключить брак и произносит: "Вот ты посвящена мне этим кольцом по закону Моше и Израиля". Принятие кольца - согласие женщины вступить в брак. С этого момента она считается замужней женщиной со всеми вытекающими из этого статуса правами и обязанностями. Сама передача подарка женщине, посредством которой устанавливается брак, называется эрусин("обручение"). Во всех общинах Израиля принято передавать кольцо женщине под растянутым полотном, талитом или куском плотной ткани (хупа), которые символизируют пространство принадлежащее жениху, вводящему обрученную женщину в свое владение. Передача кольца именно под свадебным балдахином, а не в помещении или под открытым небом называется кидушин("освящение" или "посвящение женщины мужчине"). Перед передачей кольца женщине произносят два благословения: "...сотворивший плод виноградной лозы" и "...освятивший нас Своими заповедями, и повелевший нам отстраняться от запрещенных браков, указанных в Торе, и не позволяющий нам жениться на обрученных женщинах, и разрешающий заключать браки через хупу и кидушин. Ты, Бог, освящающий народ Израиля посредством хупы и кидушин, Будь Благословнен!". После передачи кольца зачитывается брачный договор (ктуба), в котором перечислены обязанности мужа по отношению к жене, указанные в Торе, и те, которые он добровольно принимает на себя, а затем произносят семь благословений, адресованных молодой супружеской паре³. Надо отметить, что описанная процедура является самой простой и широко трактуемой из всех монотеистических религий.

С точки зрения Торы, идеальным браком считается тот, при котором мужчина, выбрав себе жену, придерживается святого договора с ней всю жизнь и не ищет других женщин, чтобы ввести их в свой дом в дополнение к первой жене. Как рассказ о сотворении мира, так и рассказ о жизни праотцев подчеркивает стремление праведников к моногамному браку. Единственной причиной, которая может вынудить ввести в дом еще одну женщину, может служить бесплодие первой жены. В этом случае закон Торы предполагает, что первая жена должна дать согласие на заключение брака с еще одной женщиной. Пророки часто пользуются брачным договором как образом, с помощью которого они раскрывают многие черты взаимоотношений Всевышнего с еврейским народом, основанных на обязательствах, принятых сынами Израиля у горы Синай. Но говоря о браке, как о святом и возвышенном договоре, вне всякого сомнения, они имеют в виду лишь моногамный брак, заключенный в юные годы и хранимый на протяжении всей жизни. Количество полигамных браков начинает уменьшаться и в период возвращения из Вавилонского плена они исчезают полностью. Ранняя раввинская литература определяет законы семейной жизни исключительно для моногамного общества, рассматривая возможность заключения брака со второй женой как нечто практически невозможное или давно отжившее. Из 2 800 мудрецов, которые упоминаются в Талмуде, только один имел двух жен. В этом смысле интересен перевод книги Рут на арамейский язык, составленный в IV в. н. э. и, как многие ранние переводы, включающий в себя краткий комментарий, в котором поясняется отказ родственника покойного мужа Рут исполнить свою обязанность и жениться на бездетной вдове, чтобы исключить возможность перехода семейного земельного надела к другому колену: "Я не могу жениться на ней, потому что я уже женат, я не могу ввести в дом еще одну женщину, потому что это приведет к постоянным ссорам" (Таргум Рут, 4:6). Вне всякого сомнения, это замечание автора перевода неслучайно и отражает отношение еврейских общин к многоженству.

Распространено ошибочное представление о том, что лишь в результате контакта с европейскими народами евреи отказались от многоженства. Элементарный анализ фактов доказывает, что моногамия стала нормой для всех еврейских общин задолго до распространения христианства. Следует отметить, что евангелия не останавливаются на проблеме полигамии и не касаются этой темы, кроме требования, предъявляемого к духовным авторитетам, иметь только одну жену. Вплоть до времен Лютера двоеженство оставалось распространенным явлением в Западной Европе. В XIII в. моногамия оставалась лишь теорией, по крайней мере, для правящих классов. Церковь не смогла ввести моногамию среди своих новых прозелитов и в восточных странах.

Таким образом, вышеизложенное позволяет сделать вывод, что регулирование брака в иудаизме имеет ряд общих черт с подобным институтом в исламе и христианстве, но характеризуется и отмеченными выше принципиальными отличиями. Данный институт, в отличие от христианства и ислама, подвергся наименьшим историческим трансформациям, что было объективно обусловлено. В то же время, в нормах этого института не заложено никаких идей о согласовании их с нормами светского семейного права, о возможном конфликте между нормами светского и религиозного права, подробно предусмотренных, особенно в каноническом католическом праве.