Старик 70 лет Действие первое. Сцена первая

ТАКСИСТ. Да я нормально постучался…

ХУДОЖНИК. Хотя бы дня два дали!

ТАКСИСТ. Да хоть три дня… (Герде) Здравствуйте, Герда.

ХУДОЖНИК (удивленно). Вы знакомы?!

ТАКСИСТ. Немного… То есть, почти незнакомы, я ее иногда на такси подбрасываю до дома. Бывает, что вот здесь останавливаемся, под вашим окном…

ХУДОЖНИК. Под моим окном?

ТАКСИСТ. Ну да… Чтобы свистнуть или рукой помахать…

ХУДОЖНИК. Что за бред?! (Герде) Может, ты объяснишь?

ГЕРДА (отвернувшись). Это чтобы ты знал: я о тебя помню. И всегда о тебе думаю.

ХУДОЖНИК. Хотя с чего я взял, что окно - мое? Оно уже давно не мое, как и эта комната, как и все остальное… Выселяют, черт бы их побрал!

ТАКСИСТ. Я заметил, там внизу машины грузят…

ГЕРДА (таксисту). Зачем вы сюда пришли?!

ТАКСИСТ. Так ведь это… Проблемы у вас.

ГЕРДА. У меня всю жизнь проблемы! Я сама – большая проблема, причем для всех!

ТАКСИСТ. Но эта проблема очень серьезная. Долги, в смысле. Ищут вас, только что в кафе приходили.

ГЕРДА. Я им отдам. Но позже, когда завершу одно дело.

ТАКСИСТ. Да я-то понимаю… Только эти ребята не понимают. Они там всех на уши поставили, перепугали официантку, а она мне сразу звонить – выручай, разыщи нашу… Ну, вас, в общем. Серьезные ребята, даже не знаю, зачем вы с ними связались?

ГЕРДА. Ерунда, это обычные ребята. Они Птичий рынок охраняют, это служба охраны.

ТАКСИСТ. Ну да, сейчас это называется: служба охраны. В общем, вам передали: если не объявитесь в ближайшее время, включат счетчик.

ГЕРДА (усмехаясь). Они что – тоже таксисты?

ТАКСИСТ. Почему таксисты?! А-а… Нет, у них другая профессия. Но их счетчик всегда работает, в отличие от моего.

ГЕРДА. Я хочу выпить.

ХУДОЖНИК. Слушай, тут, я вижу, серьезные дела. Такие вопросы надо решать на трезвую голову…

ГЕРДА. Я хочу выпить!!

ХУДОЖНИК (нерешительно). А может, они действительно всего лишь… Ну, служба охраны?

ТАКСИСТ. Они такая же служба охраны, как мой «Опель» - «Нисан».

ХУДОЖНИК. Что ж, это в ее стиле: что-то делать, не думая о последствиях! В этой голове – птичьи мозги!

ТАКСИСТ (после паузы). А разве птичьи – это плохо? Она говорит: птицы умные. Америку помогли открыть, а еще коров пасти помогают… Настоящие друзья человека.

ХУДОЖНИК. Она и сама мечтает под облаками порхать, да только не дано нам этого!

ТАКСИСТ. Она ж для вас старается…

ХУДОЖНИК. С чего вы взяли, что для меня?

ТАКСИСТ. Да ладно… Если б для меня кто-нибудь так старался, я бы… Но вы-то куда смотрите? За долги могут квартиру отнять или того хуже…

ХУДОЖНИК. Господи, я-то тут причем?! И причем здесь вы? Ваше дело какое? Довезти клиента, получить с него деньги, и адью! Лезть в его жизнь, извините, вас никто не обязывает!

ТАКСИСТ. Это верно: в наше время человек человеку… (Нездорово смеется) Чего это я, действительно? Мне что, больше всех надо?
Оглядывает картины.
ТАКСИСТ. А это все вы нарисовали?

ХУДОЖНИК. Я. Нравится?

ТАКСИСТ (подходит ближе). Не знаю даже, я в этом не очень... Но по мозгам бьет.

ХУДОЖНИК. Я этого и добивался. Чтобы по мозгам било.

ТАКСИСТ. Мне какое дело, чего вы там добивались? Продадите картины, получите бабки, и замечательно! Но то ведь картины. А то – человек.

ХУДОЖНИК. Я у этого человека, между прочим, ничего не требую. Наоборот, отказываюсь от ее услуг!

ТАКСИСТ. Видно, не сильно отказываетесь.

ХУДОЖНИК (внимательно на него смотрит). Может, и не сильно… Но вы здесь причем? А-а, понимаю! Часто ее подвозили, слишком много было сказано в дороге, и вы…

ТАКСИСТ. Чего – я? Ничего, подвозил, и всё.

ХУДОЖНИК. Нет, не всё. Явно не всё! (Фамильярно) Слушай, может, займешься ею поплотнее? У вас сложится, я уверен! У нее ведь все проблемы от того, что рядом нет настоящего мужика. Крепкого плеча нет, на кого опереться.

ТАКСИСТ. Не надо на меня опираться, я просто…

ХУДОЖНИК. Да и сын требует нормального воспитания. Сынишке нужен отец, понимаешь? Воспитаешь его, научишь водить машину, и вы на пару такие бабки будете зашибать! Поверь: ты ей нужен!

ХУДОЖНИК. Ну, извините!

ХУДОЖНИК. Да перестань ты дурочку валять!!

ГЕРДА. Дурочку валять… Ну да, конечно…
Отходит к окну. Говорит, не поворачиваясь.
ГЕРДА. Я недавно прочитала одну интересную историю из жизни птиц. Странная история. Эти птицы жили вместе, были одним целым, но потом часть из них улетела на восток. А другая часть полетела на запад. И вот они перелетали с места на место, разлетаясь друг от друга все дальше и дальше. Спустя какое-то время они опять встретились, уже где-то в Америке. Ну, земля-то круглая, и если ты летишь все время на восток, обязательно столкнешься с тем, кто летит на запад. Так вот во время встречи они не узнали другу друга! То есть, это были уже два разных вида! (Художнику) Тебе ничего это не напоминает?

ХУДОЖНИК. Мне? Ничего.

ГЕРДА. А мне напоминает. Двое людей находились в одном очень нехорошем месте. Но они были одинаково несчастными, и им было хорошо вдвоем. Они были одной крови. Потом они вышли в большую жизнь и разлетелись в разные стороны. Он ушел в свое творчество, она занялась рекламой… И, когда встретились в этой жизни, то не узнали друг друга!
Пауза. Герда высматривает что-то в окне.
ГЕРДА (таксисту). А ваша машина мешает грузовику выехать из арки. Смотрите, как бы чего…

ТАКСИСТ. Да? Тогда пойду, ведь если с машиной что случится… Пока.

ХУДОЖНИК. Зачем?

ГЕРДА. Хочу остаться с тобой вдвоем. Герда хочет остаться наедине с Каем – что тут непонятного?

ХУДОЖНИК. Ах вот как… Но я ведь давно уже не Кай. И вообще это какая-то нелепица…

ГЕРДА. Конечно, нелепица. И мать я нелепая. Хочешь, расскажу, как стала матерью? Никому еще не рассказывала, даже в клинике неврозов. А они очень хотели узнать об этом. Врачи! Не могли догадаться, откуда психическая травма… (Пауза) Их было двое, они сидели в сквере перед моим домом. Я через него всегда домой ходила, и никаких происшествий за много лет. В тот раз я тоже ни о чем плохом не думала, разве что шаг немного ускорила, проходя мимо этих. Вдруг – рывок за руку! Рот зажали и потащили за скамейку, в кусты. Заткнули в рот какую-то вонючую тряпку, а потом… Надо было закрыть глаза. Да, надо было закрыть глаза, чтобы не видеть их лиц. Но я их увидела. Еще не совсем стемнело, и я запомнила эти рожи…

ХУДОЖНИК (растерянно). Что дальше?

ГЕРДА. Дальше? Дальше меня долго тошнило. Уже на пороге квартиры решила: молчу. Не могла я рассказать об этом мамочке, понимаешь?! Я даже в милицию не могла пойти! У нас в отделении работает парень из моего подъезда, и я думала: вот напишу заявление, а потом все пальцем будут на меня указывать: вот эту изнасиловали прямо напротив ее дома! Скажете тоже: изнасиловали! Сама, небось, отдалась! Думаешь, не сказали бы? Еще как сказали бы, у нас такие соседи, что только держись! После этого домой всегда засветло, а в сумочке – для самообороны – банка с кислотой. У меня знакомая работала в лаборатории, и я выпросила у нее грамм двести серной кислоты и все время носила с собой. Иду по улице и лица изучаю: этот? Или тот? Если бы узнала, ей-богу, плеснула бы прямо в рожу! Но они больше не попадались. Я вообще никогда их не видела в нашем районе, скорее всего, это были залетные. А потом выяснилось, что я от этих залетных – залетела! Знаешь, почему я не сделала аборт?

ХУДОЖНИК. Не знаю…

ГЕРДА. Я решила, что сама убью этого ребенка, когда рожу. Своими руками. Что-то с головой случилось, думала: отомщу таким образом этим скотам. А пока я с этой идеей носилось, четыре месяца минуло, аборт делать было поздно, я родила. Ну, а инстинкт – он и у птиц, и у человека работает. В общем, кормила я свое чадо до двух месяцев, почти забыла обо всем, и вдруг молоко пропало! У него тогда личико стало оформляться, и меня мысль начала грызть: на кого из двоих он похож? Лица-то запомнились, и вот сижу, как дура, у кроватки, и сличаю лицо моего сына с теми! Тогда и стала кукушкой. Когда мамочка узнала, что я рожать буду неизвестно от кого, чуть из дому меня не выгнала. А когда я интерес к ребенку потеряла и занялась разведением птиц, вообще поставила на мне крест. Да и я на себе крест поставила. Если бы не та встреча в клинике… Странно: мне показалось, что тебе тогда было хуже, чем мне!

ХУДОЖНИК (неуверенно). Нет, тебе было хуже… Но об этом следовало рассказать. Тогда…

ГЕРДА. Все бы переменилось? Я бы не боялась возвращаться домой, верно? Любила бы сына, а не своих попугаев? И ты меня любил бы, если бы я тебе все раньше рассказала? Любил бы?

ХУДОЖНИК. Не знаю…

ГЕРДА. Нет, дорогой мой, ничего не переменилось бы. Знаю только: так не должно быть! Не должно! Нельзя быть такой, как я, понимаешь?! Нельзя!!
Закрывает лицо руками. Свет гаснет.
Сцена десятая.
Птичий рынок. Старик сидит в окружении пустых клеток. Появляется таксист.
ТАКСИСТ. Я подъехал, можете… (узнает его) Вы?!

СТАРИК. (удивленно) Мы что - знакомы? А-а, ну да, конечно…

ТАКСИСТ. А я еще думаю: кто меня на Птичий рынок вызывает? (Указывает на клетки) Везти вас с этим хозяйством?

СТАРИК. Да, с этим.

ТАКСИСТ (усмехается). Что ж клетки-то пустые? Разлетелись чижики?

СТАРИК. Считайте, что я их продал. Думаю и от клеток избавиться, но пока их надо увезти.

ТАКСИСТ. А дальше как? Чем жить думаете?

СТАРИК. Найдется, чем. Нам с женой вообще много не надо… Глоток свежего воздуха нужен, это дороже денег.

ТАКСИСТ (задумывается). Эх, где бы взять этот глоток… Ладно, идемте к машине.
Подхватывает клетки. Оба уходят.
Сцена одиннадцатая.
То же кафе спустя несколько месяцев. За стойкой никого нет. Входят таксист и Герда.
ГЕРДА (приближается к стойке). Никого… И картин на стене нет.

ТАКСИСТ. Вижу. Но все равно не понимаю…

ГЕРДА. Зачем я вас сюда притащила? Просто захотелось навестить это место.

ТАКСИСТ. А почему меня-то?

ГЕРДА (пауза). Потому, что вы тогда не уехали. Я же вас обманула – сказала: ваша машина грузовику мешает. Вы после этого уехать должны были, а почему-то ждали меня…

ТАКСИСТ (смущенно). Так это давно было…

ГЕРДА. А мне кажется, совсем недавно…
Пауза.
ТАКСИСТ. Ну, если уж зашли… (Подходит к стойке, стучит по ней) Эй, тут есть кто-нибудь?
В ответ молчание. Герда усаживается за столик.
ГЕРДА. Наверное, пока не нашли замену – официантка-то в декрет ушла.

ТАКСИСТ. Вон оно как... Не знал. Я вообще тут не был с того раза, как вас эти охранники искали… Все обошлось?

ГЕРДА. Обошлось. Меня один человек выручил. Он меня долго разыскивал, денег хотел дать, но никак не мог найти. Это очень… Очень хороший человек!

ТАКСИСТ. Я его знаю, кажется. Он продал всех своих птиц.

ГЕРДА. Он дал им свободу. Потому что не такой, как остальные. А это даже птицы чувствуют. Знаете про жестокую детскую забаву, когда птицам связывают ниткой ноги? Птица при этом вроде остается жива, но со связанными лапами она не может сидеть. Значит, есть нормально не может, и через какое-то время погибает… Так вот: к этому человеку такие птицы сами на балкон прилетают - знают: он их спасет!
Пауза.
ТАКСИСТ. А вы чем теперь занимаетесь?

ГЕРДА. Птенцом. Только он у меня очень большой!

ТАКСИСТ (отвернувшись). А-а, вы про художника вашего?

ГЕРДА. Нет, зачем я ему? У него все хорошо, картины за большие деньги уходят… Я сыном занимаюсь. То есть, я стараюсь им заниматься. Я очень стараюсь, очень...

ГЕРДА. Не обращай внимания. Это кукушкины слезы.