Сто девяносто два стула, расположенных по почти замкнутому кругу за огромным дугообразным столом, блестели в полумраке
жүктеу/скачать 131.88 Kb.
|
| Сто девяносто два стула, расположенных по почти замкнутому кругу за огромным дугообразным столом, блестели в полумраке. Блестели и сто девяносто два микрофона напротив каждого из сидений, и сто девяносто два стакана с водой. В этом огромном зале, казалось, блестело всё: от стойки для докладов в самом центре, до последнего ряда сидений позади основного круга, предназначенных для журналистов, переводчиков и всевозможных консультантов. Даже парящая в воздухе пыль блестела под действием света, пробивающегося через стеклянные части крыши. Всё здесь блестело тем самым блеском, каким обычно отдают помещения в преддверии большого мероприятия, словно ожидая его. Безмолвная тишина, царившая здесь, гармонично дополняла эту превосходную игру света, создавая спокойную, безмятежную обстановку.
Но так продолжалось не долго: зажёгся свет, распахнулись сразу несколько дверей и с громким топотом зал стали наполнять люди. На лицах большинства читалась некоторая растерянность, и только та скорость, с которой каждый из них в итоге занял своё место, выдавала, что заседать им не впервой. И всё-таки многие из присутствующих явно чувствовали себя не в своей тарелке. Дело было в том, что даже сейчас, за пять минут до начала, причина собрания всё ещё не была объявлена; возможно, именно поэтому вместо привычного обмена приветствиями с рядом сидящими, большинство предпочитало молчаливо ожидать начала и сверлить подозревающим взглядом друг друга, тем самым только увеличивая напряжение. Наконец секундная стрелка пересекла рубеж, обозначавший восемь утра, что позволило председателю начать. Он неспешно постучал молоточком по столу, призывая к вниманию, и заговорил, слегка посапывая: – Дамы и господа, – он сделал паузу, ожидая, когда прекратят болтать последние журналисты, и заодно давая возможность неуспевшим настроить свой наушник на нужный язык, – к сожалению, мы сейчас не в полном составе, так как делегация из Сомали не смогла приехать из-за арабо-пакинстанского конфликта у них на родине, тем не менее, четвёртое экстренное заседание по вопросам, связанным с недавними событиями в космической области, объявляется открытым. Данное заседание инициировано стороной Соединённых Штатов Америки, поэтому было бы разумно выслушать вводную речь от их представителя. Мистер Ховард, пожалуйста, вам слово. – Благодарю, – представителем США оказался широкоплечий полковник ВВС с редкими седыми волосами, он читал по бумажке, – прежде всего, хочу заметить, что принимая какие-либо решения космического масштаба, следует учитывать, что эти решения так или иначе могут повлиять на благополучие всего человечества в целом и нужно понимать всю ответственность, которая ложится на плечи того, кто это решение выносит. США считает, что предпринимать сейчас какие-либо серьёзные шаги в космосе, не поставив об этом в известность мировое сообщество в высшей степени эгоистично, и что такие действия несут угрозу безопасности во всём мире. Эд Ховард отложил в сторону записи, перевёл дух и продолжил уже более чётко поставленным голосом: – Я думаю, что после вышесказанного будет абсолютно понятно, почему мы так озабочены сложившейся ситуацией. По данным разведки ВВС США китайская космическая станция «Речной Дельфин», запущенная вчера на орбиту, снабжена не только наблюдательно-исследовательским оборудованием и узлом связи, но также и высокоточным оружием для поражения космических объектов. Разведка также сообщает, что это оружие вполне может быть использовано для уничтожения пришельца. Это не может не беспокоить, особенно если учесть попытку скрытия этого факта. Мы требуем немедленного объяснения от китайской стороны. Реакция на эту речь была неоднозначной, но в зале почувствовалось облегчение оттого, что тема заседания оказалась не такой уж страшной. Председатель совета, который тоже ожидал от вводного слова открытия какой-либо непостижимой человеческому уму тайны, поправил очки, и снова засопел, как требовал того протокол: – Спасибо за вводную речь, но я должен также попросить вас в будущем не называть представителя иногалактической цивилизации пришельцем. Согласно постановлению второго экстренного заседания, носителя чужепланетной культуры следует именовать гостем. А теперь, если представитель китайской народной республики готов выступить с ответной речью, мы его выслушаем, – председатель снова ударил молоточком, хотя этого протокол не требовал. Ли Мин, молодой китайский дипломат опрятного вида, славящийся своим умением вести переговоры с западом, ещё некоторое время совещался с кем-то позади себя, прикрыв рукой микрофон, но вскоре он повернулся, извинился за задержку и заговорил на довольно беглом немецком, считая это жестом вежливости, поскольку заседание проходило в Мюнхене: – Действительно, «Речной Дельфин» имеет на борту некоторое вооружение, параметры которого не разглашаются. Это сделано не потому, что мы хотим скрыть наличие этого оружия, а потому, что разработки наших учёных являются новшеством, и, как всякая разумная страна, мы хотим сохранить принцип действия и характеристики нашего ноу-хау в секрете. И в этом нет ничего предосудительного. Что же касается нападок в наш адрес со стороны Вашингтона о том, что оружие предназначено для уничтожения гостя, то это чистой воды провокация. Мы заявили на весь мир о том, что к Земле приближается неопознанный объект сразу же в момент его обнаружения, то есть два дня назад. За два дня невозможно не то, что разработать, нельзя установить такое оборудование на космическую станцию. Всё вооружение, которым оснащён «Речной Дельфин» входило в его изначальный проект, и никаких изменений в связи с прибытием гостя мы не внесли... – Можете ли вы сейчас дать официальное заявление о неприменении силы в отношении гостей? – спросил председатель, перебивая, совсем позабыв о протоколе. – Нет, мы не можем дать такого заявления. Мы не знаем, чего ожидать от гостя, и в случае возникновения опасности для народа Китая, мы не исключаем применения силы. Такие действия мы считаем легитимными, поскольку именно мы открыли гостя, а, значит, все права на него принадлежат нам. Но даже если это было бы не так, Китай всё равно имеет неотъемлемое право на самозащиту. Слово попросили сразу несколько дипломатов. Первым высказаться позволили представителю Великобритании. В этой роли выступал сам премьер-министр: – Прошу прощения, но китайская делегация демонстрирует глубочайшую неосведомлённость в обсуждаемом вопросе, хотя это удивительно с учётом того, кто сделал открытие. Они рассуждают так, как будто гость – неодушевлённый предмет, хотя им должно быть не меньше нашего известно, что там есть разумные существа. Этот вывод сделан на основании того, что форма корабля, его размеры, внешний вид – всё (за исключением, конечно, скорости корабля) отдалённо напоминают наши, я имею в виду земные космические корабли, рассчитанные на одного пилота. И Китай не может иметь никаких прав на гостя, потому что нельзя обладать разумным существом, независимо от его национальности, расы и... э... межгалактической расы, если можно так выразится. Кроме того, достоверно установлено, что если корабль будет тормозить с той же скоростью, что и сейчас, то через неделю он остановится недалеко от Земли. Всё это говорит о том, что к нам направляется парламентёр. А в парламентёров стрелять нельзя, это может повлечь ужасные последствия, поскольку мы даже предположить не можем, насколько могущественная цивилизация стоит за ним. На фоне всего этого, слова уважаемого Ли Мин о том, что Китай оставляет за собой право самостоятельно решить судьбу гостя, только подтверждают наши догадки о том, что цель официального Пекина состоит в том, чтобы уничтожить гостя, сославшись при этом только на якобы создавшуюся возможность возникновения потенциальной угрозы, – на этих словах премьер-министр сильно разволновался и теперь, успокаиваясь, приложился к стакану с водой, моментально осушив его, – Впрочем, мотивы этого готовящегося преступления против человечества нам пока не известны. У меня всё. – Прежде всего, – следующей честь выступить досталась девушке, которая могла бы показаться красивой, если бы намерено всем своим видом не пыталась скрыть этого, – мне бы хотелось поблагодарить председателя за предоставленное слово. Наша страна испытывает сильную озабоченность возникшим конфликтом и в ещё большей степени, его развитием. Наша позиция проста – мирное регулирование и неприменение оружия без крайней необходимости. Спасибо. – Большое спасибо Боснии и Герцеговине за точку зрения, – просипел председатель, – теперь может выступить представитель федерации Сент-Китс и Невис. Прошу вас. – Прежде всего, мы хотим поблагодарить председателя, а также всех предыдущих ораторов за их речи. Мы также хотим выразить глубочайшую озабоченность возникшей проблемой, и в особенности, её осложнением. Сент-Китс и Невис призывает все страны мира не использовать силу до тех пор, пока это будет возможно. – Ваша позиция тоже ясна, – председатель снова зачем-то ударил молоточком, по всей видимости, ему это просто нравилось, – Кажется, Эд Ховард хотел сделать заявление? – Да, я бы хотел заявить, что мы полностью солидарны с английской стороной и ради всеобщей безопасности, мы требуем, чтобы «Речной Дельфин» покинул орбиту земли в течение двух дней. Более того, США, как гарант мира в космическом пространстве, берёт на себя обязательства проконтролировать эти действия. Мы также просим китайскую сторону отнестись к данной проблеме с пониманием и прислушаться к многократно прозвучавшим здесь призывам о мирном регулировании. – Я постараюсь ответить всем сразу, – быстро заговорил Ли Мин, когда очередь, наконец, дошла до него, – Я не устаю повторять, что всё, что мы слышим от западных коллег – это провокации. Нам хорошо известно, что гость разумное существо. Но благодаря данным, полученным с «Речного Дельфина», мы знаем кое-что ещё. С вашего позволения, мы бы хотели предоставить некоторые материалы для ознакомления. В зал вошли несколько китаянок со стопками папок на руках и с не оправданно сияющими улыбками на лице. Они молча прошли в центр круга и стали раскладывать сто девяносто две папки на дубовом столе. Одна из папок легла даже напротив пустого стула с надписью «Somalia». – Среди бумаг, которые вам раздают, – продолжал Ли Мин, – особое внимание прошу уделить первым трём страницам: здесь находятся уточнённые изображения корабля (разумеется, это модель, а не фотографии). Помимо кабины пилота, отсека жизнеобеспечения и двигателей, которые присутствовали на предварительных европейских эскизах, здесь можно разглядеть два неопознанных отсека по обе стороны корабля. Эти отсеки в момент полёта никак не используются, но они имеют дулообразное продолжение, параллельно направлению полёта. Мы считаем, что это ни что иное, как оружие. Теперь проблема предстаёт совсем в ином свете. Если технологии гостей так схожи с нашими, то вряд ли у них есть возможность заранее узнать, обитаема ли наша планета. Да и стратегии развития у них должны быть схожими с нашими. А посылаем ли мы вооружённых парламентёров в неизведанные области галактики? Нет, не посылаем. Мы посылаем разведчиков и ищём полезные ископаемые с целью их разработки. Сколько планет исследовали русские и американцы? А нашли ли они хоть одну полезную? А теперь оглянитесь вокруг: газ, металл, руда, даже заповедники нефти на крайнем севере, биологические ресурсы... – Мин сделал едва заметную паузу, провожая взглядом уже уходящих китаянок, – как вы думаете, захотят ли этим всем воспользоваться инопланетяне? Сегодня США фактически ставит нам ультиматум, желая вернуть себе доминирующие позиции в космосе. И американские власти слепы в своём желании. Они не видят очевидных вещей, они забывают, что если гость окажется разведчиком, и мы не собьём его вовремя, то это может повлечь ужасные последствия, поскольку мы даже предположить не можем, насколько могущественная цивилизация стоит за ним. В заключении скажу, что сейчас именно соединённые штаты проявляют верх эгоизма и беспечности, требуя убрать единственное средство защиты Земли. Разумеется, Китай не пойдёт на это, потому что мы не можем подвергать человечество такой опасности. – Что ж... – председатель провёл кончиками пальцев у себя по лбу так, словно он поправлял волосы, хотя там уже много лет была залысина, – США может прокомментировать данное выступление? – Да, нам есть что сказать, – Ховард лихорадочно думал, чтобы ему сказать, – Ну, во-первых, Китай не предоставил никаких доказательств того, что не скрывал от мирового сообщества гостя прежде, чем рассказать о нём. Во-вторых, вот эти вот бумажки, – Эд поднял несколько листов, которые принесли ему китаянки, – также вполне могут оказаться подделкой. В третьих, Китай рассуждает о действиях инопланетян, сравнивая их с землянами, а этого нельзя делать, поскольку применительно к другим цивилизациям человеческая логика не работает... – Вот она! Политика двойных стандартов! – Ли Мин вскочил с места, указывая на Ховарда вытянутой вперёд рукой. Он перешёл на китайский, – Вы не возмущались, когда англичане, доказывая, что к нам летит парламентёр, применяли человеческую логику; а теперь она вас не устраивает! Ли Мин был в бешенстве, никто и никогда не видел его таким на международном уровне, считалось, что его вообще нельзя разозлить. Зал совещания замер в нерешительности и на секунду воцарилась почти полная тишина, нарушаемая только едва различимым тяжёлым дыханием Ли Мина, стоявшего всё в той же позе. И если бы мысли хоть кого-то из присутствующих не были бы заняты ожиданием того, что будет дальше, то он бы смог увидеть, что зал в эту секунду снова блестел. Всё вокруг блестело в том же спокойном великолепии, что и раньше. Но блеск пропал также внезапно, как и появился, с первым же ударом молотка. Председатель лупил молотком по столу, как заведённый, призывая к порядку: – Сядьте! Сядьте! Такое поведение просто не позволительно! Мин словно опомнился, его яростный взгляд потускнел, и он покорно сел. Теперь его лицо не выражало никаких эмоций, и он молча глядел перед собой, постукивая ноготками по столу. – Боюсь, мне придется сделать предупреждение господину Ли Мину и попросить его быть в будущем более сдержанным, если он не хочет быть отстранён от совещания. Также я вынужден сделать замечание всей китайской делегации, поскольку ведение переговоров подобным образом не допустимо. Что же касается логики... Предлагаю вынести этот вопрос на дополнительное обсуждение. Есть желающие высказаться по поводу того, какой логикой следует пользоваться в данном случае: человеческой или инопланетной? Какое-то время председатель вопрошающе оглядывал зал, направляя молоточек вслед за движением своего взгляда. Он делал это с таким азартом, с каким самые отчаянные ведущие аукционов ищут покупателя на никому не интересный лот. – Ну, раз желающих нет, – продолжил он секунд через пятнадцать, – то мы вернёмся к основной теме. Может ли кто-нибудь добавить что-то ко всему вышесказанному касательно ситуации с «Речным Дельфином?» О, мистер Оул, прошу вас. – Прежде всего, – начал медленно говорить чернокожий представитель Сент-Винсент и Гренадин с таким толстым лицом, что удивительно было, что он вообще разговаривал, – мы бы хотели поблагодарить председателя совета, всех предыдущих ораторов, а также Китай за предоставленные материалы. Мы ужасно озабочены той ситуацией, которая сложилась сегодня, но ещё сильнее мы озабочены её усугублением. Наш народ выступает за мир во всём мире, и мы надеемся, что ни одна из сторон не будет применять оружие в этом конфликте. Однако, по крайней мере, китайская сторона не услышала призывов мистера Оула. Не потому, что она была не согласна с ним, а потому, что никто из китайской делегации его не слушал. На протяжении почти всей его речи, китайцы что-то бурно обсуждали между собой, а теперь срочно требовали слова. Председатель неодобрительно посмотрел в их сторону и просипел: – Следующим выступить предлагаю министру иностранных дел Антигуа и Барбуду. – К чёрту Антигуа! – Ли Мин снова встал, – К чёрту Барбуду! – Я попросил бы вас... – Я попросил бы вас заткнуться, – Мин достал из внутреннего кармана пиджака пистолет и направил его на председателя. За ним с точностью, которой бы позавидовали даже олимпийские синхронисты, одновременно достали оружие ещё девять китайских советников и делегатов, нацелившись на нужных людей. Удивительно, но этих пистолетов, которые пронесли в зал, пользуясь дипломатической неприкосновенностью, хватило, чтобы парализовать немногочисленную охрану и даже взять на мушку несколько заложников. – Извините, что пришлось прибегнуть к столь решительным действиям, – Мин несколько подобрел в голосе, – но мы не можем тратить время на многократное прослушивание одного и того же. Дело в том, что пока мы тут мирно беседуем, два военных шатла, стартовавшие из Шеффилда, штат Техас, на всех парах мчатся к нашей станции. Примерно через пол часа они войдут в зону поражения «Речного Дельфина»... Это таким вот образом США, надо полагать, пытается обеспечить мир в космосе? В это время в зал стали беспрепятственно заходить китайские военные с автоматами Калашникова на перевес, закрывать занавески окон и размещаться по периметру зала с непроницаемым видом. – Надеюсь, вы понимаете, что это была вынужденная мера, – Ли Мин засунул пистолет обратно в карман и вышел в центр круга, – Мы не коим образом не хотим оказывать давление на данный совет, наша цель, напротив, обеспечить соблюдение его постановлений. Поэтому мы предлагаем США отозвать свои шатлы и вернуться за мирный стол переговоров. – В этом не было необходимости, – с готовностью заговорил Ховард, – наши шатлы просто приступили к патрулированию опасного района космоса. Мы дали Китаю двое суток на вывод с орбиты станции, и ни в коем случае, не предприняли бы до тех пор никаких действий. Наши шатлы и не собирались влетать в зону поражения «Речного Дельфина», но если это является необходимым условием к возвращению за стол переговоров, то мы готовы вернуть их на место постоянной дислокации. Тем не менее, нас оскорбляет такое недоверительное отношение Пекина, а захват зала заседания лишь демонстрирует их неготовность к международным переговорам, поэтому мы также намерены поставить вопрос об исключении Китая из совета. Следующие десять минут, проведённые в этом зале прошли в томительном молчаливом ожидании. Даже посол из Сан-Томе и Принсипи, никогда не упускающий возможности на подобных совещаниях поделиться с окружающими своими мыслями, на этот раз почему-то не стал этого делать. Все ждали какой-нибудь информации о шатлах «Теннеси» и «Огайо». Наконец, пришло подтверждение, что они действительно развернулись и направляются обратно. Зал облегченно вздохнул, однако, китайские красногвардейцы и не думали уходить. Слово попросила Россия. – Как вовремя, – произнёс Ли Мин, – я думаю, нам всем интересно, что же вы считаете по поводу всего этого. Российский дипломат согнулся, опёршись на локти, чтобы быть поближе к микрофону, и начал говорить, постоянно морщив лоб от волнения: – Я не буду долго останавливаться на том, что Россия и Китай дружественные государства со времён Сталина, что китайский народ для нас – это братский народ. Я думаю, вы все это и так прекрасно знаете. Мы всегда поддерживали все китайские начинания, и космическая отрасль не исключение. Но то, что Китай делает сегодня, я имею в виду захват зала заседания, граничит со всеми принципами морали и ведения переговоров. Москва не хочет ухудшения отношений с Пекином, поэтому мы призываем вас немедленно убрать войска из помещения и продолжить заседание обычным образом. – То положение, в котором мы все сейчас находимся, нравится нам не больше вашего; но я уже говорил, эта мера вынужде... аа! – Мину не дали договорить внезапно выбитые двери, окна и разбившаяся крыша. В зал отовсюду стали забегать неизвестно откуда взявшиеся спецназовцы с российскими триколорами на плечах. Послышались автоматные очереди, что-то даже взорвалось. Мин упал на пол, прикрывая тыльной стороной ладони окровавленную шею. Сквозь дым, быстро заполнявший густыми клубами зал, были видны китайские гвардейцы, которые вели ответный огонь. Кто-то с криками пытался найти выход из здания; кто-то, забравшись под дубовый стол, находил свою смерть там, под пулями, спокойно пронзающими дерево; кому-то даже удавалось укрыться от пуль, вовремя заслоняя себя соседом; кого-то пули вообще не задели по счастливой случайности... Но всё это было не важно, потому что ничему в этом полуразрушенном, в одночасье изуродованном здании больше никогда не было суждено заблестеть в полумраке. ***
Дугенпр был сегодня не в духе, потому что ему пришлось останавливаться. Он уже давно хотел попасть на Рокт, пусть и по долгу службы, а сейчас эта возможность ускользнула от него: что-то стряслось, и ему приказали возвращаться. И теперь Дугенпр был вынужден распрощаться с планами навестить родственников и медленно тормозить. Он вообще не любил останавливаться: когда выключаешь ускорительную установку и корабль переходит в материальное состояние, никогда не знаешь, где остановишься. Конечно, маршруты проходят вдали от чёрных дыр, а вероятность пройти через какую-нибудь звезду настолько мала, что современной наукой признана невозможность этого события в объективной реальности. Но всё равно, каждый раз при торможении, на ум непроизвольно приходит байка про старика Луорка, сгоревшего на малом Алиоре. Правда, сейчас был последний день торможения, корабль уже почти не болтало, и Дугенпр мог просчитать оставшуюся траекторию движения: разумеется, столкновения не предвиделось. Впрочем, это не сильно улучшало настроение; Дугенпру сейчас хотелось лишь дождаться полной остановки, развернуть корабль, и поскорее убраться отсюда, стартанув на полной мощности. Но через пару часов, когда, корабль наконец был зафиксирован и готов к прыжку, Дугенпр помедлил. Хотя расстояние до ближайшей планеты было велико, он никогда не останавливался столь близко к другим объектам. Дугенпр решил просканировать эту планету. У него была новая модель корабля, снабжённая не одним, а двумя сканерами (по обе стороны корабля), поэтому он смог насладиться прекрасной трёхмерной картинкой. Впрочем, разглядеть всё равно ничего не удалось, потому что абсолютно вся поверхность планеты была покрыта чёрными густыми облаками. Дугенпр, выключил сканеры и запустил ускорительную установку – ему ещё проверять подачу топлива, работать надо. жүктеу/скачать 131.88 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|