Строб тэлбот и его роль в формировании российского курса администрации б. Клинтона

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история

Саратов 2008

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского, читальный зал № 3, по адресу: г. Саратов, ул. Университетская, 42.

Автореферат разослан 15 сентября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук Л. Н. Чернова
Общая характеристика работы
Актуальность. Приход администрации Клинтона в Белый дом по времени совпал с периодом структурных изменений в России, целью которых провозглашалось оздоровление экономической и политической системы страны. Лидер Российской Федерации Б.Н. Ельцин неоднократно заявлял, что страна готова встать на путь построения рыночной демократии и выражал надежду на содействие со стороны мирового сообщества и, в частности, Соединенных Штатов.

Самые дальновидные представители американской элиты понимали, что США не могут позволить России самостоятельно преодолевать наследие коммунистического прошлого. Молодой президент-демократ Б.Клинтон с самого начала своего пребывания в Белом доме рассматривал необходимость направить Россию на «правильный путь развития» в качестве одной из самых важных своих внешнеполитических задач. Он утверждал, что вложение средств в демократическую Россию является «лучшими инвестициями в американское будущее»¹.

Для того чтобы «не потерять Россию», находившуюся в начале 90-х гг. в состоянии острой политической нестабильности, правительству США необходимо было уделять российскому направлению самое пристальное внимание, выделив его в приоритетную область внешней политики. Для осуществления этих планов Клинтону был необходим профессионал, специалист по России, который мог бы курировать все вопросы, связанные с проблемами развития молодой демократии.

В конечном итоге на место главного стратега российского курса администрации Клинтона был избран Строб Тэлбот – близкий друг президента, журналист, возглавлявший вашингтонское бюро журнала «Time», талантливый колумнист и обозреватель международных событий, который всю свою карьеру посвятил изучению американо-советских отношений и истории ядерного противостояния двух держав.

Учитывая важнейшее значение, которое придавал Клинтон сфере американо-российских отношений, и влияние, оказываемое Стробом на президента, пост, занимаемый Тэлботом, рассматривался аналитиками как один из ключевых в администрации. Интерес к личности Тэлбота, его популярность не угасали на протяжении восьми лет работы в госдепартаменте: его называли «царем» российского направления, «проконсулом Стробом»², считалось, что именно ему принадлежит право решающего голоса в обсуждении большинства вопросов, касающихся взаимоотношений с Россией.

Масштабность фигуры Тэлбота не вызывает никаких сомнений, поскольку результаты его деятельности на посту заместителя госсекретаря США непосредственным образом отражалась на мировых политических и экономических процессах. Тэлбот занимался разработкой практической части и теоретическим обоснованием программ помощи России, налаживал дипломатические каналы американо-российского взаимодействия, курировал отношения между Россией и НАТО, участвовал в урегулировании международных конфликтов, в которых позиции РФ и США часто вступали в резкое противоречие.

Таким образом, изучение роли Строба Тэлбота в формировании внешнеполитического курса Америки представляет собой значительный научный интерес и может стать важным шагом в направлении комплексного исследования американо-российских отношений в период администрации Клинтона.

Степень изученности проблемы. Провозгласив приоритетность российского направления и назначив своего давнего друга возглавить эту ответственную линию, Клинтон невольно привлек всеобщее внимание к фигуре С. Тэлбота, который должен был отвечать за все успехи и поражения на «российском фронте».

В оценке российской стратегической линии в целом и программы помощи либерально-демократическим реформам в России в частности, предложенных Тэлботом, преобладало две основные точки зрения. Представители про-республиканской оппозиции полагали, что с подачи Тэлбота Америка проводит крайне мягкую политику в отношении России, чрезмерно ее опекает и выделяет на реконструкцию молодой демократии слишком щедрую помощь, забывая о том, что эти средства, прежде всего, нужны для решения внутренних проблем США³.

В этом отношении особо стоит выделить исследовательскую работу Г. Вейгеля «Распространение тэлботизма», в которой автор утверждает, что Тэлбот аналитически и стратегически относится к направлению либерально-ревизионистского осмысления истории холодной войны, и еще в свою бытность журналистом опубликовал немало статей, доказывая преувеличение угрозы, исходящей от Советского Союза. По мнению Вейгеля, настойчивая критика Тэлботом «паранойи Запада по поводу советской угрозы» демонстрирует, прежде всего его «историческую близорукость»  политик старательно не замечает, сколько разрушений принес коммунизм на протяжении 75 лет. Вейгель полагает, что именно «такое извращение истории» и подталкивает Тэлбота к ошибочным утверждениям о том, что Россия может играть значительную роль в мире, хотя это убеждение может стать источником серьезных неприятностей, поскольку отвлекает РФ от сложнейшей задачи национальной реконструкции и способствует возрождению ее имперских амбиций⁴.

Поражение российских демократов на декабрьских парламентских выборах в 1993 году активизировало консервативную оппозицию, которая в качестве локомотива критики «тэлботизма» выдвинула политического тяжеловеса З. Бжезинского. В начале 1994 г. последний опубликовал свою знаменитую статью «Преждевременное партнерство», в которой назвал стратегию администрации в отношении России «политикой идеалистического оптимизма» и заявил, что «виды на стабильную российскую демократию не очень многообещающи»⁵. Бжезинский обвинял Тэлбота в «заигрывании с Россией, которое может вызвать атаку этого ястреба», и настаивал на создании вокруг России пояса независимых государств. По мнению Бжезинского, Тэлбот являлся неисправимым романтиком и русофилом, чья деятельность могла нанести серьезный урон национальным интересам США⁶.

Бжезинского поддерживал Г. Киссинжер, которого возмущала тенденция администрации «обращаться с российскими лидерами, как будто они слабые новички, приходящие в замешательство от столкновения с реальными обстоятельствами международной политики»⁷. Подобной точки зрения придерживался и П. Джигот, полагавший, что Тэлбот слишком увлекался «оптимистическим идеализмом» в отношении России и использовал свое влияние в администрации, чтобы «уступать ее пожеланиям»⁸.

Радикально противоположная, но также критическая точка зрения на российскую стратегию концепцию администрации существовала и в либеральном лагере. Она заключалась в том, что Америка, заявляя о широкомасштабной экономической помощи России, «новом плане Маршалла», на самом деле ограничилась минимальными инвестициями в экономику и скудными программами помощи, при этом постоянно и необоснованно вмешиваясь во внутренние дела России⁹.

Одним из непримиримых противников политики Тэлбота в либеральном лагере являлся экономист Дж. Сакс, известный своим участием в «шокотерапевтической» реанимации экономик Боливии и Польши и занимавший пост советника российского правительства по экономическим вопросам до 21 января 1994 года. Сакс не мог простить Тэлботу высказывания «меньше шока – больше терапии», которое перекладывало вину за все провалы в России на «младлреформаторов» и их западных консультантов и которое косвенно послужило причиной отставки двух ведущих реформаторов в правительстве Ельцина  Е. Гайдара и Б. Федорова¹⁰.

Клиффорд Гэддай в монографии «Цена прошлого: борьба России с наследием милитаризованной экономики» утверждал, что несмотря на существование официальных программ по продвижению рынка и демократии в России, политика администрации представляла собой поддержку горстки людей. По мнению исследователя, «план Маршалла» никогда не входил в замысел администрации, однако госдепартамент в лице главного специалиста по России Строба Тэлбота умело маскировал отсутствие помощи изысканной риторикой¹¹.

Видный американский историк С. Коэн в своей монографии «Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России»¹² и ряде других работ¹³ обвинял Клинтона и Тэлбота в том, что Америка заняла триумфальную позицию по принципу «победитель получает все» и начала добиваться односторонних уступок от Ельцина вместо того, чтобы отнестись к постсоветской России как к равному партнеру. Такой подход оправдывал вмешательство Америки во внутренние дела России и укоренившееся представление о том, что Москва не имеет права на самостоятельные действия, как на собственной территории, так и за ее пределами.

Одной из проблем, на которой концентрировали внимание исследователи, являлась роль Тэлбота в установлении тесных личных связей между американским и российским президентами. В целом можно выделить две позиции относительно «личной дипломатии», ставшей одной из основных методик, применяемых администрацией. Сторонники первой точки зрения полагали, что Тэлбот, используя ресурс «личной дипломатии» успешно решал многие задачи, в числе которых содействие установлению взаимодействия между РФ и НАТО, вывод войск из стран Балтии, работа в рамках программы «Нанна-Лугара» и т.д.¹⁴олагая, что несмотря на промахи и неудачи, деятельность полтика способствовала сближению США и Россииыв

Противоположная позиция заключалась в том, что заигрывая с Ельциным, Тэлботу приходилось закрывать глаза на многочисленные злоупотребления в Москве, тем самым отодвигая желанное преобразование России в современное демократическое государство. С этой позицией были согласны такие известные исследователи, как Дм. Саймс, Б. Нелан, К. Доэрти, М. Грини¹⁵.

Кроме указанных направлений критики, следует также назвать ряд статей, посвященных различным личностным и профессиональным аспектам деятельности Тэлбота. Так, любопытное исследование сделал К.Р. Тиммерман, считавший, что факт передачи Тэлботу мемуаров опального Н.С. Хрущева свидетельствует о его связях с КГБ СССР¹⁶. Аналогичной позиции придерживался и Г. Ромерштейн¹⁷. Истокам русофильства Тэлбота посвящена статья Ч. Лейна, который попытался проанализировать факторы, повлиявшие на формирование мировоззрения молодого Строба¹⁸.

Что касается отечественной исторической мысли, то уже в 1993 году стало очевидно, что успешное проведение реформ и быстрая интеграция России в западное сообщество при финансовой помощи Америки столкнулось с труднопреодолимыми препятствиями, оставлявшими немного надежды на безболезненность перехода России в разряд рыночных демократий. В отечественной историографии можно условно выделить две основные позиции, указывающие на причины неудач.

Сторонники первой точки зрения вину за несостоявшееся партнерство и провал демократических преобразований в России отчасти возлагали на США, которые, постоянно вмешиваясь во внутренние дела России, не предоставили широкой экономической поддержки. Г.А. Арбатов полагал, что западные лидеры, поощрявшие реформы Гайдара, которые «не имели ничего общего с демократией», сыграли свою отрицательную роль в том, что Россия «не сделала ни одного сколько-нибудь заметного шага в направлении развития демократии». По мнению автора, Америке следовало бы честно признаться в отсутствии планов оказать России масштабную финансовую помощь, надежды на которую лишь ввели в заблуждение российскую общественность¹⁹. В.А. Кременюк обвинил США в нежелании понять и учесть российские интересы, тем самым провоцируя американо-российское напряжение²⁰. Подводя итог, авторы делали вывод, что в сложившейся ситуации России нужно полагаться, прежде всего, на себя.

Вторая точка зрения заключалась в том, что основная причина кризиса американо-российских отношений кроется в неспособности российской дипломатии обеспечить интеграцию страны в западное сообщество в качестве равноправного участника процесса. Приверженцы этих взглядов (Рогов С.М., Богатуров А.Д., Уткин А.И., Трофименко Г.А.) полагали, что Россия, рассчитывая на экономическую помощь, совершенно напрасно заигрывала с Западом, раз за разом сдавая свои дипломатические позиции и полностью отдавая инициативу Вашингтону. Вместе с тем, авторы считали, что Запад не нарушал своих обязательств, поскольку он «не обещал осуществлять российские реформы за Россию»²¹, а его экономическая помощь с самого начала не предполагала конкретных мероприятий по «перезакладе» экономической структуры, как это в конце 40-х годов ХХ века предусматривалось «планом Маршалла»²².

Практически все представители отечественной науки единодушно признавали, что настоящего партнерства между двумя странами, заявленного в 1992 году в «Хартии российско-американского партнерства и дружбы» установить не удалось, «время романтических иллюзий закончилось», и России необходимо, наконец, заявить о своих национальных интересах²³.

В последующие годы эта точка зрения становилась только радикальнее, а руководители американской внешней политики, в том числе и С. Тэлбот, стали подвергаться жесткой критике. Так, М. Гудмен и В.Л. Исраэлян утверждали, что уже к 1996 году «столь желаемое партнерство дало серьезную трещину, а стороны принялись обвинять в этом друг друга»²⁴. По мнению А.И.Уткина, США были недовольны тем, что в России так и не сложился подлинный рынок, а российская демократия не достигла западных норм. В свою очередь правительство РФ посчитало дискредитированными свои жертвы 1988-1993 гг.²⁵. В.А. Кременюк указывал на недопустимость американского пренебрежения к России, несмотря на «безусловную асимметрию в положении России и США»²⁶.

Одной из попыток всестороннего анализа динамики американо-российских отношений стало издание коллективной монографии «Россия и США после «холодной войны» под редакцией В.А. Кременюка²⁷. Авторы осветили причины неудачи построения «стратегического партнерства», выделили основные этапы развития двусторонних отношений. Итогом исследования стало определение желательного характера взаимоотношений России и США, определяемых авторами как «взаимовыгодные, партнерские … но с необходимыми элементами осторожности и контроля»²⁸.

Тем не менее, несмотря на обширный исследовательский фон, общественно-политическая деятельность Строба Тэлбота не нашла широкого освещения в отечественной науке и была представлена лишь спорадическими упоминаниями об этом политике. Увеличение интереса к Тэлботу было вызвано, прежде всего, публикацией его мемуаров в 2002 году, в которых он рассматривал взаимодействие администрации Клинтона с Кремлем во время президентства Ельцина и отмечал свою роль в разработке внешнеполитической концепции США. Главный редактор журнала «Международные процессы» А.Д. Богатуров назвал мемуары Строба «единственной и лучшей из мыслимых в этом роде … энциклопедией американо-российской президентской дипломатии 90-х годов», в которой легко прослеживается стилистика дипломатии США, названная исследователем стратегией «навязанного консенсуса»²⁹. Через год, имея возможность лично встретиться с Тэлботом А.Д. Богатуров выяснял отношение бывшего политика к проблемам глобализации и изменению внешнеполитической стратегии США от «международного конституционализма» к «демократической империи»³⁰.

С другой стороны, А.И. Уткин критически оценивал историческую ценность мемуаров Тэлбота, считая, что «верность бывшему руководителю оказалась сильнее объективности», а самого Тэлбота он назвал «исполнителем, но не вершителем», которого прежде всего интересовало «состояние духа президента США», а не «бушующий мир»³¹.

А. Цветков, историк, автор программы «Атлантический дневник» на «Радио Свобода», выступил с острой рецензией на мемуары Тэлбота, указывая на пагубные для России итоги американской политики, которая строилась на базе «подкупа средствами Международного валютного фонда» и культивирования личных отношений Клинтона и Ельцина³².

Вместе с тем, хотелось бы отметить, что статьи, посвященные Тэлботу, как правило, либо анализируют отдельные аспекты деятельности политика, либо представляют собой исследование американо-российских отношений, где роль Тэлбота отмечается лишь пунктирно, а сам он теряется на фоне таких мощных политических фигур, как Б. Ельцин и Б. Клинтон. Поскольку специальные всесторонние исторические исследования влияния Тэлбота на развитие американо-российских отношений в 1993-2000 гг. в отечественной науке отсутствуют, представляется, что данная работа могла бы заполнить этот пробел.

- проследить особенности формирования представлений С.Тэлбота о России и СССР во время его учебы и журналистской карьеры;

- выявить особенности стратегического курса администрации Клинтона в отношении России, определить его истоки и проследить эволюцию;

- определить степень влияния С. Тэлбота на формирование российского курса администрации и специфику его взглядов на этот курс;

- раскрыть причины трансформации взглядов Тэлбота в период его политической карьеры (1993-2000 гг.) и выявить взаимосвязь этой эволюции с практикой российско-американских отношений.

Предметом исследования является деятельность Строба Тэлбота на посту заместителя госсекретаря госдепартамента США и его роль в формировании российской концепции.

Методологическая основа исследования. Специфика исследования, предполагающая изучение влияния отдельной личности на ход исторических процессов, требует использования широкого спектра различных методов, оставляя приоритет за биографическим подходом. В работе применялись генетический, сравнительно-исторический, институциональный методы.

Материал изложен в соответствии с персонально-хронологическим принципом, позволяющим проследить трансформацию взглядов и представлений Тэлбота, начиная от времени его обучения в Оксфордском университете до наших дней.

При изучении разработки концепции внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов в отношении России использовался историко-генетический метод. Сравнительно-исторический метод позволил оценить влияние различных групп интересов, составляющих политическую элиту США, при формировании и реализации планов администрации, направленных на трансформацию экономической и политической структуры РФ. Для анализа деятельности различных ведомств, имевших отношение к российской программе, и оценке эффективности правительственных структур применялся институциональный подход.

Хронологические рамки исследования. Нижняя хронологическая граница исследования приходится на 1968 год, ставший годом знакомства Тэлбота с Биллом Клинтоном.

Верхний рубеж ограничивается 2006 годом. Столь близкая к современности граница объясняется тем, что после ухода из правительства Тэлбот возглавил Институт Брукингса и в настоящее время активно следит за внешнеполитическими событиями. Его статьи, написанные блестящим слогом виртуозного колумниста, неизменно вызывают дискуссии и широкий отклик среди политических деятелей и экспертов.

Тем не менее, наибольший интерес представляет деятельность Тэлбота в 1993 - 2000 гг., когда он занимал высокий пост в госдепартаменте, являясь руководителем российского направления внешней политики США. Предшествующий этому период (1968-1992 гг.) важен для понимания формирования его мировоззрения и представлений о России, а исследование современного этапа (2000-2006 гг.) необходимо для подведения итогов и анализа трансформации его взглядов, касающихся современной России и ее взаимоотношений с Соединенными Штатами.

Источниковая база. Основу источниковой базы диссертационной работы составляют официальные публикации правительства США, различные документы и слушания в Конгрессе, периодические американские и международные издания, а также литература мемуарного характера. В особую группу следует выделить многочисленные статьи, эссе и монографии самого Тэлбота, опубликованные в период его журналистской деятельности, а также после сложения полномочий заместителя госсекретаря Соединенных Штатов.

Самой важной группой источников являются официальные публикации государственного департамента в сборнике «Вести госдепартамента США» (US Department of State Dispatch). К ним относятся выступления президента Б. Клинтона, госсекретаря США У. Кристофера, а начиная с 1997 года М. Олбрайт, самого Тэлбота и ряда других ключевых чиновников. Помимо этого, в сборнике представлены отчеты об итогах встреч на высшем уровне, изложены программы помощи, разрабатываемые под руководством Тэлбота, освещены результаты работы двухсторонней комиссии Гора-Черномырдина³³.

Учитывая специфику данного вида источников, предполагающую отсутствие субъективных оценок, тем не менее, отметим, что публикации в «Вестях государственного департамента» представляют интерес в качестве транслятора официальной точки зрения правительства, позволяющей проследить, как постепенно трансформировалась стратегия администрации, а также как это изменение преподносилось американской публике.

Источники, отражающие реакцию Конгресса США на внешнюю политику Клинтона, включающие в себя слушания по отдельным вопросам или персоналиям, а также периодические издания Конгресса, составляют следующую группу и интересны по ряду причин. Во-первых, начиная с 1994 года, когда демократы утратили контроль над обеими палатами, республиканцы получили возможность неограниченно критиковать действия администрации. Выступления конгрессменов, негодовавших по поводу исключительной поддержки президента Ельцина, нецелевому использованию средств, предназначенных для восстановления российской экономики, демонстрируют препятствия, которые приходилось преодолевать Тэлботу для воплощения своих планов в жизнь³⁴.

Во-вторых, слушания в Конгрессе, куда часто приглашали Тэлбота в качестве основной фигуры, способной прояснить ситуацию в современной России, являются достаточно информативным источником для заполнения «белых пятен», касающихся нелицеприятных моментов в американо-российском сотрудничестве³⁵.

Следующей группой источников являются публикации в прессе, посвященные Тэлботу и его деятельности в госдепартаменте, написанные авторами либо очень близкими к политическим кругам Вашингтона, либо отставными политиками. Среди этих публикаций можно найти биографические справки³⁶, анализ карьерного взлета экс-журналиста и роли Клинтона в его судьбе, обсуждение его особого статуса «теневого госсекретаря» во внешнеполитическом ведомстве и неограниченного влияния на президента³⁷. Такого рода публикации появлялись на страницах «The New York Times», «National Review», «American Spectator», «Wall Street Journal», «The Boston Globe», «Time», «Human Events», «Foreign Affairs», «Economist» и т. п.

Опубликованные в 2002 году мемуары Строба Тэлбота имеют первостепенное значение для данного исследования, поскольку в них можно найти не только описание международных событий, в которые был вовлечен политик, но и авторскую оценку происходившего. Тем не менее, наивно было полагать, что мемуары могли стать откровением для исследователей американо-российских отношений, а автор позволит себе раскрыть все закулисные тайны Белого дома. Тэлбот признавал, что его рукопись была официально отрецензирована госдепартаментом и другими правительственными ведомствами, чтобы ее содержание не затрагивало вопросы национальной безопасности³⁸.

Вместе с тем, общий тон мемуаров, предполагающий желание автора поделиться с читателем субъективным мнением, придает воспоминаниям экс-политика определенную эксклюзивность и, помимо всего прочего, позволяет выявить расхождения между официальными заявлениями Тэлбота и его позицией, изложенной в мемуарах, проследить трансформацию его взглядов и объяснить ее, исходя из контекста описываемых событий.

Важной частью источниковой базы являются мемуары российских и американских политиков, вовлеченных в процесс международного сотрудничества США и России в период администрации Клинтона. В них крайне редко упоминается С. Тэлбот, но, тем не менее, эти воспоминания предлагают нам альтернативные трактовки того, что происходило в американских и особенно российских политических кругах в рассматриваемый период. В этом контексте особую значимость представляют мемуары Б.Н. Ельцина, Е.Т. Гайдара, Е.М. Примакова³⁹.

Последнюю группу источников составляют книги, интервью и выступления самого Тэлбота. Помимо многочисленных статей и эссе, опубликованных во время журналистской карьеры, Строб был автором пяти книг, посвященных истории ядерного противостояния США и СССР⁴⁰. Эти работы интересны, прежде всего, с точки зрения понимания формирования взглядов Тэлбота на американо-советские отношения в до-правительственный период.

Выступления Тэлбота, относящиеся к его после-правительственному периоду часто направлены на то, чтобы объяснить, а иногда и оправдать политику Белого дома и свою собственную деятельность на высоком посту. Кроме того, за последние годы Тэлбот подверг ревизии свои представления о двухсторонних отношениях и роли Америки и России на мировой арене⁴¹.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые в отечественной историографии предпринята попытка изучения роли «серого кардинала», заместителя госсекретаря США Строба Тэлбота в разработке и реализации внешнеполитической концепции Америки в отношении России, его значение в налаживании личных и дипломатических каналов связи между правительствами США и РФ, и, наконец, посреднические функции Тэлбота при урегулировании международных конфликтов.

Привлечение ряда оригинальных и малоизученных источников позволило по-новому оценить давние дружеские связи Клинтона и Тэлбота, являющиеся очень показательной иллюстрацией для особой структуры администрации, которая представляет собой «неопределенные группы друзей и советников, пытающихся обойти сформировавшиеся годами каналы правительства»⁴², а также выявить особенности процесса принятия решений внутри американского правящего истэблишмента на российском направлении.

И, наконец, в данном исследовании освещаются недостаточно изученные страницы в истории американо-российских взаимоотношений в 1993-2000 гг., в том числе причины и ход межпартийной борьбы в Конгрессе, касающейся российского направления, мотивы, которыми руководствовался американский президент, активно продвигавший Тэлбота на политическом поприще, истоки персонификации российской политики, нашедшей свое отражение в безусловной поддержке президента Ельцина.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что полученные в результате работы данные могут быть привлечены для дальнейшего изучения американо-российских отношений и американской внешней политики администрации Клинтона. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов, написании учебников и учебных пособий по истории международных отношений, всеобщей истории.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры истории нового, новейшего времени и международных отношений Саратовского государственного университета. Отдельные аспекты исследования были изложены на международной конференции «Американцы на Волге. Волжане в Америке» (Волгоград, 2007). Основные положения и выводы работы отражены в опубликованных статьях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы.

Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи исследования, раскрывается научная новизна работы, а также дается историографический обзор литературы и характеристика используемых источников.

В первой главе, «Строб Тэлбот и Билл Клинтон: от Оксфорда до Белого дома», состоящей из четырех параграфов, рассматривается формирование взглядов С. Тэлбота на Советский Союз в целом и на американо-советские отношения в частности в период учебы и журналистской карьеры, а также анализируется первый год работы в госдепартаменте.

Первый параграф, «Формирование и эволюция мировоззрения: студент, журналист, политик», посвящен юношеским годам Тэлбота и началу его профессиональной деятельности. С детства увлекавшийся историей России, очарованный этой страной Строб решил посвятить себя журналисткой карьере и специализироваться на проблемах американо-советских отношений. Идя к намеченной цели, Тэлбот изучал Россию, ее язык и литературу в школе, колледже и, наконец, в Оксфордском университете. Именно в Англии состоялось знаковое для Тэлбота знакомство с Биллом Клинтоном, ставшим для него близким приятелем, который впоследствии открыл Стробу путь в большую политику.

После окончания учебы Тэлбот начал работать в Вашингтонском бюро журнала «Time» и стал известен как ярый сторонник лагеря «голубей». Не соглашаясь с тем, что СССР – это «империя зла», общаться с которой можно только с позиции силы, журналист полагал, что Советский Союз представлял собой «аномалию, военный колосс на слабом фундаменте»⁴³, мощь и влияние которого сильно преувеличены.

После распада СССР Тэлбот выступил в пользу активной поддержки России Западом вообще и Соединенными Штатами в частности⁴⁴. Журналист утверждал, что необходимость обеспечения политической стабильности в странах бывшего СССР потребует от Запада постоянных вливаний средств, кредитов, технологий. По мнению Тэлбота, распространение демократии в Евразии входило в сферу ответственности западных стран.

Приход к власти Б.Н. Ельцина и начало проведения экономических реформ в России по времени совпало с пиком активности в политической жизни в США. В 1991 году в Америке началась президентская гонка, в которой основными претендентами стали республиканец Дж. Буш–ст. и кандидат от демократической партии Б. Клинтон.

Во время предвыборной гонки Тэлбот в своих публикациях проявил себя в качестве жесткого сторонника идеологической платформы демократической партии: он представлял будущий мировой порядок только в качестве единого планетарного либерально-демократического пространства под контролем некого мирового правительства. Россия как важнейший участок мирового пространства должна быть мягко, но твердо интегрирована в этот порядок на основе обязательного принятия ею рыночной модели экономики и демократической модели самоуправления.

Победа Б. Клинтона на президентских выборах в ноябре 1992 года предопределила новое пересечение жизненных путей двух старых приятелей – настал момент, когда Строб со своим багажом знаний в области внешней политики оказался нужен вновь избранному президенту Соединенных Штатов.

Во втором параграфе - «Ответственный за Россию» (ноябрь 1992 – март 1993 г.)» - рассматриваются причины назначения Тэлбота на пост советника госсекретаря по вопросам РФ и СНГ и процесс формирования его команды.

Предлагая Тэлботу занять ответственный пост специального советника госсекретаря, Клинтон объяснял причины своего выбора тем, что Строб был идеальным человеком для обсуждения вопросов, касающихся бывшего Советского Союза, который «знал Россию и ее народ лучше и любил их больше, чем кто-либо другой»⁴⁵. С учетом значения, которое придавал Клинтон сфере американо-российских отношений, а также влияния, оказываемого Стробом на президента на правах давнего друга, это назначение стало рассматриваться аналитиками как одно из ключевых в администрации.

Тэлбот подчинялся непосредственно госсекретарю, а сфера его ответственности территориально ограничивалась государствами СНГ, образованными после распада СССР (включая страны Балтии). Кроме того, он становился главой вновь созданного межведомственного комитета по координации деятельности всех департаментов правительства США в отношении бывшего Советского Союза.

Перед Тэлботом, едва вступившим на политическое поприще, встала самая серьезная задача: сформулировать и претворить в жизнь стратегию Соединенных Штатов в отношении России. В этом ему должны были помогать члены его «русской команды»  «суперкомитета Тэлбота». В «суперкомитет» входили: посол в России Томас Пикеринг, известный советолог Тоби Готи (возглавивший российское направление работы Совета национальной безопасности), гарвардский профессор, бывший главный экономист ВБ Лоуренс Саммерс, назначенный заместителем руководителя казначейства и отвечавший за формирование экономической политики в отношении России, заместитель министра обороны по политическим вопросам Ф. Уайзнер и заместитель госсекретаря по экономическим вопросам Л. Дэвис.

Главным направлением сотрудничества администрации США с Россией должно было стать продвижение либерально-демократических реформ, в основном через инструмент экономической помощи. Важнейшим принципом предоставления этой помощи являлось ее использование исключительно на развитие рыночной экономики и демократических ценностей.

Третий параграф – «Архитектор «стратегического партнерства» (март  сентябрь 1993 г.)» - посвящен анализу причин появления и содержания концепции «стратегического партнерства».

Внешнеполитический курс Соединенных Штатов был разработан на основе трех принципов: во-первых, обеспечение американского экономического процветания, во-вторых, модернизация вооруженных сил и сохранение глобального военного превосходства, в-третьих, продвижение демократии, рынка и прав человека за рубежом.⁴⁶ Эта концепция, получившая официальное название «Стратегия вовлечения и расширения», была нацелена на сохранение глобальной гегемонии США через максимальное вовлечение слаборазвитых и «переходных» стран в процесс мировой торговли, что, в свою очередь, должно было расширить возможности для проникновения американского бизнеса, технологий, финансов.

В соответствии с этой доктриной разрабатывалось приоритетное российское направление, основным содержанием которого стали программы помощи либерально-демократическим преобразованиям в РФ, которые администрацией преподносились как лучшая форма «инвестирования в будущее процветание Америки»⁴⁷.

Уже в первый год работы в госдепартаменте Строб Тэлбот и другие специалисты «русской команды» разработали пакет помощи России стоимостью 1,6 миллиардов⁴⁸, добились одобрения Конгрессом этой программы, а также убедили партнеров по Большой Семерке включиться в процесс и подтолкнуть Международный валютный фонд и Всемирный банк к предоставлению кредитов на развитие экономики России. Наконец, была проведена масштабная работа для того, чтобы убедить общественное мнение Соединенных Штатов в необходимости выделения средств на процесс преобразования новой России.

В четвертом параграфе – «Кризис «стратегического партнерства» (осень – зима 1993 г.)» – рассматриваются изменения в политике администрации, последовавшие за поражением демократов на декабрьских парламентских выборах в России.

Оглушительная победа «националистов» В.В. Жириновского и коммунистов на парламентских выборах 1993 г. стала одним из первых серьезных ударов, который нанес урон стройной концепции внешней политики США в отношении России. Белый дом стал судорожно искать виновников случившегося, и нашел их в лице МВФ, который, по мнению администрации, должен был пойти навстречу российскому руководству и не жалеть кредитов для проведения реформ, особенно для формирования стабилизационного фонда рубля. Вашингтон указывал, что Россия являлась страной, где демократия была еще слаба и нуждалась в особом отношении со стороны мирового сообщества. Нежелание МВФ понять это могло спровоцировать столкновение экономических реформ с политической реальностью неокрепшей демократии.

В Конгрессе США многие законодатели заявили, что они напрасно поддержали пакет помощи России, обвинив Тэлбота в том, что он не предоставил достаточной информации для принятия правильного решения⁴⁹.

Тэлбот приложил массу усилий для того, чтобы хоть как-то смягчить впечатление, оставленное декабрьскими выборами. Выступая в Конгрессе, он заявил, что «хотя на Западе многие пишут о крахе демократии в России, но это не наша точка зрения»⁵⁰. Архитектор российского направления призвал конгрессменов осознать тот факт, что в процессе перехода России к демократии откаты назад неминуемы, поэтому американская сторона должна проявить терпение и твердость. Кроме того, Тэлбот пообещал Конгрессу скорректировать свою политику и увеличить базу политических партнеров в России. Он заявил, что наряду с действующим президентом, которому до сих пор оказывалась наиболее сильная поддержка, администрация будет обращаться к другим реформаторам, даже если они являются соперниками Ельцина⁵¹.

Первый параграф «От «стратегического оптимизма» к «прагматическому партнерству» (1994 г.)» посвящен анализу причин трансформации стратегии администрации в 1994 г.

В начале 1994 года Тэлбот выступил с программной речью, в которой заявил, что Соединенные Штаты не намерены отступать от поддержки российских реформ и президента Ельцина, несмотря на сложности, вызванные декабрьскими выборами и нестабильной политической и экономической обстановкой в стране. Он еще раз призвал общественность осознать, что наличие стабильной, демократической, ориентированной на развитие рыночных отношений России будет, в первую очередь, означать уменьшение расходов американских налогоплательщиков на оборону, сократит угрозу применения оружия массового поражения, повлечет за собой открытие нового рынка для американских товаров.

Вместе с тем, он отметил, что в тактическом плане российский курс может быть подвергнут коррективам. Намеки на изменение политики администрации в отношении России скоро приобрели вполне конкретные очертания. Первым сигналом была трансформация лозунга, являющегося выражением отношений, которые пытались построить США и Россия. Вместо привычного «стратегического партнерства», в заявлениях чиновников правительства появилась новая формулировка: «прагматическое партнерство», которую впервые озвучил министр обороны Уильям Перри⁵².

Кроме того, реагируя на критику за проведение политики «Россия – прежде всего», госдепартамент попытался привнести черты плюрализма во внешнюю политику, обратив большее внимание на другие ключевые страны – республики бывшего Советского Союза, а также проявил дипломатическую инициативу к «прежде игнорируемым демократическим государствам Восточной Европы»⁵³.

Во втором параграфе «Ужесточение курса и «личная дипломатия» (1994 – 1995 гг.)» прослеживается смещение фокуса внимания администрации в сферу проблем безопасности и анализируется метод личной дипломатии как основной прием Вашингтона при урегулировании острых вопросов с Россией.

Активные требования республиканского Конгресса прекратить проведение политики «Россия – прежде всего» и обратить внимание на усиление имперских настроений вынудило Тэлбота заявить о том, что в 1994 г. акцент во взаимоотношениях с Москвой будет перенесен на проблемы безопасности. Администрации предстояло заняться переговорами о запрещении ядерных испытаний, нераспространении ядерного оружия, ратификацией договора СНВ-2 и соглашений по химическому оружию, а также противодействием попыткам Ирана производить ядерное оружие.

Одной из превентивных мер, нацеленных на уменьшение влияния России в зоне постсоветского пространства, являлось продолжение работы по сокращению обычных вооружений в Европе, а также втягивание России в программу «Партнерство ради мира», являвшуюся первым шагом к расширению НАТО на Восток, которая американской стороной преподносилась в контексте построения «новой архитектуры европейской безопасности»⁵⁴.

При проведении сложных переговоров с Москвой, администрация активно использовала личное взаимодействие двух президентов, которое неизменно обеспечивало Америке дипломатический успех.

Изменение курса администрации нашло своей отражение и в выступлениях «царя российской политики». Для многих обозревателей было очевидно, что Тэлбот оставил свой «оптимистический романтизм», признав, что преобразование России в нормальное европейское государство потребует времени жизни не одного поколения⁵⁵. Это новое восприятие появилось частично в результате поведения России, частично в ответ на жесткое давление Конгресса, в котором демократы утратили большинство.

Третий параграф «Выборы 1996 г.: ставка на Ельцина» посвящен сюжету о президентских выборах в России, рассматривается позиция администрации, заключавшаяся в безусловной поддержке Б.Н.Ельцина.

Приближавшиеся президентские выборы в России могли стать катастрофой как для администрации демократов в целом, так и лично для Тэлбота. Несмотря на крайне низкие рейтинги Ельцина в России, было принято решение поддержать лидера, который для Белого дома являлся олицетворением демократических реформ.

Время выборов президента России было самым тревожным периодом в карьере Тэлбота, которого уже и так называли «главной проблемой России»⁵⁶. Итоги выборов рассматривались экспертами как демонстрация результатов его работы, поскольку высокий пост предполагал, прежде всего, ответственность Тэлбота за возглавляемое им направление. В случае поражения Ельцина, утверждала пресса, республиканцы не только поднимут излюбленный вопрос «кто потерял Россию», но и с уверенностью укажут на автора провальной политики – Строба Тэлбота⁵⁷. Победа Зюганова могла стать сокрушительным ударом по принципам управления внешней политикой администрации Клинтона с соответствующими выводами для избирателей в самих США.

Учитывая эту малоприятную перспективу, Тэлбот попытался подстраховать себя, объявив, что вне зависимости от результатов выборов, администрация может подтвердить, что сделала все возможное для преобразования новой России. «Россия изменилась, - утверждал Тэлбот, - полномочия главного человека в Кремле ограничены. За прошедшие пять лет власть стала более децентрализованной»⁵⁸. После победы Ельцина во втором туре выборов администрация вздохнула с явным облегчением. Курс на реформы в России был сохранен, по крайней мере, еще на четыре года. Воодушевленный Тэлбот сказал, что победа Ельцина «реабилитировала» политику администрации⁵⁹.

В четвертом параграфе «Стратегическое терпение» или «конец начала» (1997-1998 гг.)» анализируется содержание концепции «стратегического терпения», ставшего базовым подходом администрации, определявший российскую политику, на протяжении 1997-1998 гг.

Несмотря на удачу, которую принес Клинтону и Ельцину 1996 год, администрация продолжала испытывать давление конгрессменов, не уверенных в том, что победа Ельцина тождественна приверженности России мирному демократическому пути развития, и настаивавших, чтобы Соединенные Штаты предпринимали дальнейшие шаги для обеспечения своей национальной безопасности. Прежде всего, это касалось необходимости продолжить процесс расширения НАТО. Республиканцы требовали, чтобы администрация связала предоставление помощи России с согласием последней на включение Польши, Венгрии и Чехии в состав Северо-атлантического союза. Иначе они угрожали заблокировать выделение средств для российских реформ.

Самого С. Тэлбота уже нельзя было обвинить в чрезмерном оптимизме относительно судьбы реформ в России, поскольку в его выступлениях все чаще возникали нотки осторожной и довольно сдержанной позиции. Знаменитый «русофил» признал, что результат борьбы за Россию до сих пор непредсказуем, однако заметил, что есть причины надеяться, что силы реформ победят. Интеграция, заявленная Тэлботом как основная идея внешней политики США и ключ к пониманию российской стратегии администрации, должна была проявляться в стремлении вовлечь Россию в сообщество демократических стран, тем самым принуждая ее к соблюдению общепринятых международных принципов. Для достижения этой цели Тэлбот предложил использовать новую внешнеполитическую формулу, которая получила название «стратегическое терпение»⁶⁰.

Тэлбот недвусмысленно дал понять, что Россия, все еще испытывающая «муки колоссальной борьбы», тем не менее, движется в правильном направлении, о чем свидетельствуют многочисленные положительные изменения в общественно-политической и экономической жизни государства. Вместе с тем, Соединенным Штатам не следовало ожидать чуда и немедленных результатов, а быть готовыми проявить «веру, терпение и силу духа», осознав, что процесс реформирования огромной страны может занять десятилетия. Концепцией «стратегического терпения» госдепартамент, по сути, декларировал, что отныне внешнеполитический курс Соединенных Штатов в отношении России переходит из области «политики момента» к «политике будущего столетия»⁶¹.

Таким образом, за пять лет базовый подход администрации, определявший российскую политику, три раза претерпевал изменения. Из «стратегического партнерства» образца 1993 года он превратился в «прагматическое партнерство» в 1994 году и, наконец, трансформировался в «стратегическое терпение» в 1997 году.

В третьей главе «Между Ельциным и Путиным: последние годы в госдепартаменте», состоящей из четырех параграфов, исследуется деятельность Тэлбота в последние годы службы в госдепартаменте, а также анализируется трансформация его взглядов после ухода из правительства.

В первом параграфе «Новая стратегия администрации: «поменьше жалуйтесь и спасайте себя сами» рассматривается реакция администрации на последствия экономического дефолта в России в 1998 г.

События августа 1998 г. в России дали противникам администрации возможность утверждать, что дефолт продемонстрировал провал семилетних усилий построения свободного рынка в России, поддерживаемых правительством США. Главной мишенью для критики стал, естественно Тэлбот, как лицо, прочно ассоциировавшееся с присутствием США в России.

Необходимость коррекции американского подхода к российским реформам была очевидна. «Российская команда» госдепартамента сформулировала новую концепцию достаточно быстро, буквально за несколько недель после дефолта. Тэлбот, на долю которого обычно приходились все выступления, касавшиеся России, на сей раз (из-за своей непопулярности) остался в стороне, предоставив госсекретарю М. Олбрайт объявить об окончательном отходе администрации от надежд на успешную трансформацию России.

Новая стратегия США базировалась на трех основных принципах. Во-первых, фокус внимания Америки был окончательно перемещен из экономической сферы в сферу безопасности. Второй постулат, получивший название «принципа избирательной помощи», декларировал, что хотя администрация по-прежнему заинтересована в поддержке реформ в России, тем не менее последние события продемонстрировали госдепартаменту, что Америке стоит более тщательно относиться к расчету эффективности программ помощи и возможности их реализации. И, наконец, согласно третьему принципу, и американской, и российской стороне необходимо осознать, что Россия должна сама выработать пути решения существующих проблем и наметить выход из экономического кризиса. «Мы не должны рассматривать Россию как страну, находящуюся под опекой мирового сообщества. Россия слишком большая и слишком гордая для этого», - заявила Олбрайт, снимая ответственность с Соединенных Штатов за происходящее в РФ и, фактически, признавая провал русского направления во внешней политике администрации. Совет, который мог бы дать госдепартамент России заключался в следующем: поменьше жаловаться и спасать себя самим⁶².

Второй параграф «Тэлбот и проблемы российско-американского взаимодействия в сфере международной безопасности» посвящен раскрытию роли Тэлбота в урегулировании косовского кризиса.

Начавшаяся весной 1999 года война в Косово усугубила и обострила наметившиеся противоречия между США и РФ. По свидетельству Тэлбота, «это был самый тяжелый, опасный и ощутимый кризис американо-российских отношений за все время после окончания холодной войны»⁶³.

Стремление США урегулировать конфликт за счет применения военных сил НАТО, расценивалось российской политической элитой как очередное навязывание американской воли остальному миру. Российская сторона, заметно утомленная за последние семь лет бескомпромиссностью «гегемона», крайне болезненно воспринимала давление США на Совет Безопасности ООН, контактную группу и ОБСЕ, направленное на одобрение бомбардировок страны, где Россия традиционно имела собственные интересы.

Тэлбот, приняв на себя полномочия официального посланника президента Клинтона в урегулировании косовского кризиса, использовал все возможные каналы дипломатического и личного взаимодействия с российской стороной, чтобы убедить ее в необходимости одобрить меры союзников. Он был первым представителем госдепартамента, посетившим Москву после начала бомбардировок, и именно на него легла обязанность вести диалог с В.С.Черномырдиным – главным переговорщиком с российской стороны.

Совместно разработанный комиссией Черномырдин-Ахтисаари-Гор Петерсбергский документ узаконил и сохранил все требования американцев («нулевой вариант» - полный вывод сербских войск, и НАТО «как ядро» миротворческого контингента), несмотря на яростные возражения России. Третьего июня 1999 года Милошевич одобрил документ.

Активность Тэлбота означала его настойчивое желание включить Россию в процесс урегулирования конфликта, его понимание того, что без участия Москвы любое решение этого вопроса не будет иметь какой-либо долгосрочной перспективы.

В третьем параграфе «Последний год в администрации: в эпицентре критики» рассматривается период, совпавший с пиком президентской кампании в США, которая обострила критику из республиканского лагеря в отношении российской политики администрации Клинтона.

Всю осень 1999 г. Тэлбот отчитывался перед сенаторами о политике США в отношении России и ее итогах. Двадцать третьего сентября 1999 года Тэлбот был приглашен на слушания по поводу коррупции в России⁶⁴. Отвечая на жесткие вопросы законодателей, Тэлбот признал факт крупномасштабных финансовых преступлений в России, включая и воровство американской помощи. Тем не менее, Тэлбот указал, что коррупция не являлась приоритетным вопросом в череде проблем, с которыми сталкивалась администрация. Строб отметил, что важнейшей задачей для США в сфере внешней политики была и остается проблема обеспечения национальной безопасности. Итоги деятельности любой администрации, по мнению Тэлбота, следует оценивать на основании оценки реализации именно этой задачи, с которой команда Клинтона справилась блестяще.

Девятнадцатого октября 1999 г. в палате представителей конгресса США состоялись еще одни слушания, на которых сенаторы, помимо судьбы американских средств, хотели выяснить, действительно ли завоевания демократии в России являются значительными или это всего лишь «фасад демократии»⁶⁵.

Ударом по репутации Тэлбота стала публикация в 2000 году доклада «Российский путь к коррупции», составленного ведущими членами палаты представителей Конгресса от республиканской партии под руководством Кристофера Кокса. Авторы доклада возлагали на администрацию Клинтона вину за очернение репутации Соединенных Штатов, усугубление экономических трудностей России и подрыв перспектив утверждения там демократии и свободного предпринимательства. Были названы конкретные исполнители «провальной» политики – ими стали вице-президент А. Гор, министр финансов Л. Саммерс и заместитель госсекретаря С. Тэлбот – которых республиканцы весьма аллегорично окрестили «тройкой».

Несмотря на явный политический подтекст доклада, который признавали и республиканцы и демократы, называя отчет «претенциозным и предвзятым», само появление подобного документа не могло не угнетать Тэлбота. Последний год работы на государственном посту он провел, отчитываясь на слушаниях Конгресса и отбиваясь от нападок агрессивных критиков, обвинявших его в «потере России», в усилении антизападных настроений и, в целом, в провале политики администрации на российском направлении.

В четвертом параграфе «Тэлбот после отставки: между прошлым и будущим (2001 – 2006 гг.)» анализируется трансформация взглядов Тэлбота после ухода из правительства.

Покинув госдепартамент, Тэлбот возглавил Йельский центр изучения проблем глобализации, а затем, в июле 2002 года, принял на себя обязанности президента Института Брукингса, одного из почетнейших политических исследовательских центров США.

На новом посту Тэлбот продолжал верить в демократическое развитие России, утверждая, что видит признаки «продолжающихся преобразований»,⁶⁶ но, вместе с тем, он полагал, что российская стратегия администрации Буша пренебрегает долгосрочной проблемой развития демократии и рынка, предпочитая извлекать краткосрочную пользу из хороших отношений двух лидеров и поддержки Россией антитеррористической деятельности США.

В 2006 году Тэлбот участвовал в работе «трехсторонней комиссии», результатом которой стала книга «Работа с Россией: следующая фаза»⁶⁷. Составители документа указывали на необходимость терпения и понимания, а также реалистичного представления о ситуации в России.

Тэлбот, будучи одним из авторов формулы «стратегического партнерства, основанного на общих ценностях и интересах», признавал, что этот лозунг стал всего лишь «пустым звуком», дискриминировавшим язык дипломатии. Соответственно, вместо устаревшего понятия было предложено использовать другой лозунг – «прагматическое взаимодействие», который можно будет применить для решения актуальных проблем, стоящих на повестке дня ведущих мировых стран: борьба с международным терроризмом, изменение климата, стабилизация ситуации на Ближнем Востоке, поставка энергии, международная торговля и инвестиции.

Документ, по сути, обозначил то, что несмотря на все сложности, которые возникли между Россией и Западом после ухода Тэлбота в отставку, он продолжает верить и действовать в традиционном для себя «мондиалистском» ключе, а именно, в направлении создания системы стимулов и давления с целью «вовлечь», интегрировать Россию в атлантические структуры ради общей глобальной стабильности, без которой невозможно «американское лидерство».

В заключении подводятся основные итоги исследования, делаются общие выводы.

Строб Тэлбот, возглавлявший российское направление, бесспорно, являлся одним из наиболее ярких представителей команды Клинтона, и с самого начала своей карьеры в госдепартаменте был признан политическим «тяжеловесом», чье влияние на американскую внешнюю политику никогда не подвергалось сомнению. Доверие, которое на правах давнего друга оказывал ему Клинтон, его умение ориентироваться в хитросплетениях политической жизни в Вашингтоне, каждодневно подтверждая свой «бюрократический черный пояс»⁶⁸, давали ему право решающего голоса при обсуждении важнейших проблем, стоящих перед администрацией.

Главным направлением сотрудничества администрации США с Россией должно было стать продвижение либерально-демократических реформ в основном используя инструмент экономической помощи. Ведущим принципом предоставления помощи являлось ее направленность исключительно на развитие рыночной экономики и продвижение демократических ценностей на основе американской модели.

Самый известный русофил в администрации, который большую часть своей жизни посвятил изучению Советского Союза, прекрасно знал русский язык, являлся переводчиком мемуаров Н.С. Хрущева и по праву считался экспертом в области американо-советских отношений, с воодушевлением приступил к осуществлению этой миссии.

В целом же, надо отметить, что приход Тэлбота в администрацию не был случайностью, как не было случайностью и избрание Клинтона президентом. На протяжении всей своей жизни Тэлбот формировался как жесткий сторонник идеологии экономической и политической глобализации (т. е. идеологии демократической партии), и его «русофильство» в этой системе также играло важную роль – оно обосновывало возможность и необходимость интеграции России в мировые экономические отношения для того, чтобы обеспечить Америке позицию лидера нового мирового порядка. С другой стороны, его опыт изощренного полемиста и журналиста с устоявшимися взглядами делал Тэлбота практически незаменимым в новых условиях: на него возлагалась миссия, нацеленная на то, чтобы не позволить оппонентам из республиканско-неоконсервативного лагеря сделать из России нового врага.

Выполняя свою роль, Тэлбот выступил как один из главных разработчиков концепции либерально-демократического реформирования России и «стратегического партнерства» с Кремлем, а также как самый последовательный и настойчивый исполнитель этих планов.

Уже в первый год работы Тэлботом была представлена стратегия, одним из методов которой стала «личная дипломатия», существенно облегчавшая для американской стороны процесс выработки компромиссных решений при урегулировании спорных вопросов с Россией. Тэлбот добился одобрения Конгрессом США беспрецедентной суммы в 2 миллиарда долларов на поддержку российских реформ. Наряду с У.Кристофером и Б.Клинтоном, Тэлбот активно работал с общественностью, доказывая, что победа реформ в России имеет непосредственное отношение к национальным интересам Соединенных Штатов. И, наконец, в результате его активных переговоров с партнерами по Большой Семерке, американский план поддержали ведущие индустриальные страны мира.

Несостоятельность либерально-демократической концепции «стратегического партнерства», которая обозначилась в октябре-декабре 1993 г., ознаменовала переход к более прагматической и жесткой российской политике. Этот переход был ускорен изменением соотношения сил в Конгрессе в пользу республиканцев (конец 1994 г.), требовавших относиться к России не как к партнеру, а как к геополитическому конкуренту, который не сможет отказаться от своих «имперских привычек». В результате, С. Тэлбот, как архитектор российского направления, был вынужден перенести основной акцент практической политики со строительства рыночной демократии и использования России как «локомотива» развития окружавших ее пост-советских республик на проблемы безопасности, что, в первую очередь, подразумевало расширение НАТО и укрепление независимости стран СНГ от Москвы.

Тем не менее, Тэлбот и его босс, президент Клинтон, оставались сторонниками максимального сближения с Москвой и строительства в России рыночной демократии западного типа. Шанс на возврат к такой политике, с их точки зрения, был подарен Америке удачными президентскими выборами 1996 г. как в России, так и в США, а также признаками выздоровления российской экономики в 1997 г. Однако необходимость довести до конца уже инициированный процесс расширения НАТО, «вызывающая» иранская политика Москвы и, наконец, российский дефолт августа 1998 г. полностью разрушили эти надежды. Строб Тэлбот, фактически, выбросил белый флаг, на котором был начертан лозунг «стратегического терпения».

Особенно неприятным для Тэлбота оказался тот факт, что дефолт, вызвав в России «новую волну национализма», серьезно осложнил российско-американское взаимодействие в вопросах безопасности. Нерешенность иранской и косовской проблем продемонстрировала кризис «личной дипломатии», на безотказность которой полагался Тэлбот. Тем не менее, в ответ на вал критики, обрушившейся на администрацию в связи с приближавшимися выборами 2000 г., Тэлбот продолжал указывать на вопросы безопасности и военно-политическое ослабление России как на главный результат своей деятельности на посту руководителя российского направления.

1. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот и президентские выборы в России 1996 г. // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. № 5/3 (55). С.131-140.
   

2. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот и Билл Клинтон: неслучайное назначение? // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. Вып. 12. С. 108-116.
   
3. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот и судьбы новой России // Новая и новейшая история. Номер 22. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 2007. С. 147-158.
   
4. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот и «личная дипломатия» как основа американо-российских отношений периода администрации Клинтона // AMERICANA. Вып. 9. Американцы на Волге, Волжане в Америке: материалы межрегионального научно-практического семинара, посвященного 200-летию установления дипломатических отношений России и США. Волгоград, 5-6 октября 2007 г. / ВолГУ, Центр амер. исслед.; редкол.: А.И. Кубышкин (отв. ред.) [и др.]; редсовет. Н.Н. Болховитинов [и др.]. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2008. С. 263-275.
   
5. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот после отставки: между прошлым и будущим // Новый век глазами молодых. Номер 6. Саратов: Изд-во Сарат. Ун-та. 2008. С. 128-139.
   
6. 
   Костина Е.В. Строб Тэлбот: от Оксфорда до Белого дома // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия социально-экономические науки и искусство. Волгоград: Изд-во ВГПУ, 2008. № 8 (32). С. 119-123.