Свет в христианском доме

Шипы жизненных роз

Оглядываясь на короткую совместную жизнь (всего четырнадцать лет), мы сердечно благодарим Небесного Отца за трудные уроки, за многочисленные милости, да беспредельное терпение и верность.

С появлением в семье сына ко мне пришло материнское счастье. «Господи! Ты – Бог мой; превознесу Тебя, восхвалю имя Твое, ибо Ты совершил дивное» (Ис.25:1). Этот стих был моим гимном хвалы Господу, когда у нас родился мальчик. Как добр к нам Господь – Он подарил нам здоровенького ребенка!

В нашем доме часто останавливались братья и сестры, труженики братства, и нам очень хотелось, чтобы они хорошо отдохнули. А наш первенец «распевался» – плакал часто, и днем и ночью. Чтобы успокоить сына, мы но несколько раз в день, и даже ночью, купали его. Эту процедуру он любил и после нее мог несколько часов спать. До десяти месяцев он плакал, мы спали ночью по два-три часа – все ходили с ним, успокаивали. Некоторые друзья с улыбкой говорили нам: «Не расстраивайтесь, восьмой или десятый точно будет спокойным».

Вскоре я узнала, что Бог дарит нам еще одно дитя. Представляя себе двух малышей, кричащих день и ночь, я думала, что не выдержу такой нагрузки, и некоторое время даже недовольствовала на Господа, не могла согласиться с тем, что так скоро должен родиться второй ребенок.

Рассказала я о своих переживаниях одной пожилой сестре, а она мне говорит: «Ты что, из-за этого вздумала плакать? Нет, дорогая, за это благодарить Бога надо и радоваться! Вспомни, как ты согласилась на этот путь, как хотела исполнить волю Божью! Он дает детей, а ты принимай с надеждой, что Он и вырастить их поможет».

Мы вместе молились. Я просила у Господа прощения за недовольство и недоверие Ему. Действительно, мне всегда хотелось охотно исполнять Его волю, почему же я захныкала при первых трудностях? Во время молитвы меня озарила мысль, что я могу просить у Господа спокойное дитя. Вера, что Он услышит меня, придала сил, ободрила.

Год с небольшим было нашему первенцу, как мы уже держали на руках девочку. Здоровенькую, а главное – спокойную! Дочурка хорошо спала ночью и днем по три-четыре часа. Разве это не милость Господа?! Мы радовались Божьему вниманию, чувствуя, что над нами греет солнышко благодати. Детки росли хорошо, мы тоже были здоровы.

Неожиданно я почувствовала, что при чтении у меня болят глаза. Со временем стало хуже – начали течь слезы, появилась сильные головные боли. Я себя не узнавала – хорошее и крепкое здоровье вдруг стало таять.

«Наверное, много читаю, потому голова и глаза болят,– думала я.– Пройдет!»

Вскоре я поняла, что Бог творит во мне новую жизнь, и успокоилась, связав свое недомогание с вынашиванием ребенка.

«У других бывает еще хуже, потерплю немного, и все пройдет,– говорила я себе.– Не всегда же должно быть одинаково!» Тогда я еще не знала, что это было только начало, что трудное ждало впереди. Как хорошо, что Господь многое не открывает нам сразу, и мы не знаем свой путь наперед?

Спустя десять лет, в день юбилея нашей совместной жизни, я сказала мужу:

– Если бы я знала, что меня ждут такие трудности с вынашивнием детей, наверное, не согласилась выходить замуж...

Но с Господом можно идти по жизни без уныния, даже когда очень трудно. И я делала с Его помощью шаг за шагом.

Здоровье мое ухудшалось. Глаза болели все больше. Головные боли не проходили. В больницу мы не спешили обращаться – не любители по врачам ходить. Молились сами, молились с друзьями. Но, увы! При чтении Библии все строчки сливались, я уже не могла читать. Не понимая, что происходит, я пошла к окулисту. После обследования врач направил меня к невропатологу.

Невропатолог попросил сделать снимок головы и, посмотрев его, сказал, что нужно срочно делать операцию.

Меня направили в республиканскую больницу на прием к профессору.

Мы приуныли. Всевозможные вопросы теснились в голове, лишая покоя.

В неврологическом отделении много народу, со всей республики. Кто о чем разговаривает. Мы сильно переживали. Что нам здесь скажут?

Профессор был немногословен. После тщательного обследования он сказал:

– Необходима срочная операции, так как на глазном нерве у вас опухоль. К вашему счастью, в хирургическом отделении есть места, можете прямо сейчас ложиться.

Это предложение было для нас неожиданным, и мы попросили отсрочку на три недели.

Непривычно молча ехали домой. Что это за болезнь? Насколько она опасна? А может, это рак?

Господь далеко не всегда отвечает на наши молитвы сразу. Думаю, что для каждой семьи у Него есть Свой, особый путь, и Он хочет помочь нам пройти этим путем. Здоровому человеку трудно согласиться с болезнью, он начинает бороться. Своими «почему» я много огорчений причиняла и мужу, и Господу. Но Бог, по милости Своей, достигал во мне Своей цели. В скорбях я начала больше ценить жизнь и здоровье, потому что раньше принимала это как само собой разумеющееся. Когда была здорова, я просто не замечала больных вокруг себя, а их, оказывается, так много!

Через три недели мы снова пришли к профессору. На этот раз взяли с собой детей – не с кем было оставить.

После обследования профессор сказал:

– М-да... Зрение стало намного хуже. Вы слепнете, так как опухоль прогрессирует. Срочно на операцию! – взглянув на детей, он добавил: – Какие у вас красивые дети! Им нужна здоровая мама!

Выписав направление, он коротко пояснил:

– Ваш корпус за нашим зданием.

Мы с мужем не могли сообразить, что ответить. Мне стало жутко. С детства я не принимала никакие таблетки, всегда боялась больницы. А тут вдруг не просто в больницу лечь, а согласиться на операцию головы! Что делать? Тут я вспомнила, что мне нельзя делать операцию, потому что я беременна.

– Почему вы молчите? – спросил профессор у мужа.– Это очень опасно для вашей жены.

– Я не могу идти сейчас на операцию,– сказали я,– потому что беременна. Может, подождать? Профессор привстал:

– Вам ни в коем случае нельзя рожать! Делайте аборт! Разве мало двоих детей? И сын есть, и дочка!

От переживания меня начало трясти. Внутренне помолившись, я постаралась успокоиться. Мы с мужем сказали, что не согласны на аборт, потому что это грех.

Как это возмутило профессора! От его вежливости не осталось и следа, когда он раздраженно выпалил:

– Вам осталось жить не больше двух лет! Ваши дети останутся сиротами, а мужу не нужна слепая жена! В этом кабинете все слушаются моего совета, а вы самовольничаете!

По дороге домой меня не покидали слова: «Вам осталось жить не больше двух лет! Вы ослепнете!» Если бы не Господь, допустивший все это, я бы не перенесла такого потрясения. В скорбях мы льнем ближе к Богу, и когда врачи бессильны помочь, вся надежда только на Него.

После этого я еще раз пошла к окулисту. Проверив меня, врач испуганно сказала:

– Вы же слепнете на один глаз!

Дома я со слезами передала это мужу. Он немного помолчал, а потом обнял меня и сказал:

– Не переживай, дорогая, в три глаза мы еще сможем видеть!

Это сильно ободрило меня. Мы вместе помолились, снова предали себя и свою семью в руки Господа.

Когда у нас бывали братья, мы просили их молится о нашей семье, И они всегда поддерживали нас. Особенно мне запомнились слова одного служителя:

– Сестричка, как ты думаешь, братьям в тюрьмах легко, особенно когда им дают повторные сроки без выхода на свободу? А как некоторые умерли там за имя Господа? Братья умирают, но на компромисс не идут. Путь в небо всегда и для всех был трудный, У вас, сестер, другая доля – в скорбях вынашивать детей под сердцем. Не страшись. Господь ведь не оставляет Своих. Крепись, но на сделку с грехом не иди!

Это наставление многие годы придавало мне силы и бодрости.

Время шло. Мне приходилось много лежать из-за сильных головных болей, иногда все кружилось перед глазами, и я падала. Но Господь не посылает нам страданий сверх сил. Когда мы доходим до определенной Богом границы. Он говорит: «Довольно, отдохни!» И все же в скорбях легко не бывает.

Мы с мужем усиленно молились, чтобы с ребенком было все хорошо. За два три месяца до родов меня предупредили, что будут делать кесарево сечение. Внутренне я не соглашалась. Мы с мужем решили ждать до последнего. Но за три дня до срока мне стало так плохо, что пришлось ехать в больницу.

Меня беспокоил вопрос стерилизации. Я слышала, что некоторым это делают без согласия.

Пока мне делали операцию, муж стоял в коридоре и умолял Господа о милости. Он первый и увидел нашу дочурку. Слава Богу, она была совершенно здорова!

А меня отправили в реанимацию. Долго была без сознания. Через сутки врачи обнаружили заражение крови, стали делать переливание, но буквально через несколько секунд после первых капель крови меня стало трясти. Несовместимость крови! Давление упало, вены пропали, и потеряла сознание.

Когда я открыла глаза, около меня стояло несколько врачей. Один мерил давление, другие сосредоточенно наблюдали за капельницей. Они обрадовались, что я пришла в себя, и сказали, что теперь будет легче.

К вечеру ко мне впустили мужа. Это было очень неожиданно и сильно ободрило меня. Он сказал, что моя жизнь висела на волоске, все сильно переживали. Но я почти ничего не помнила.

На следующий день мне снова стало плохо, врачи встревожились. Помню, я сказала им:

– Оставьте меня, я уже устала от всех процедур. Пусть будет, как будет!

Завотделением посмотрел на меня серьезно и сказал:

– Боюсь, что тебя вынесут вперед ногами.

На шестой день не только мне, но и моим родным, и врачам казалось, что наступил мой конец. Однако по Божьим планам мой час еще не пришел, и Он не замедлил послать облегчение. Еще через шесть дней, по молитвам церкви, друзей и родных Господь исцелил меня.

Врачи удивлялись такому быстрому выздоровлению. А я говорила им, что это Бог отвечает на молитвы святых. Разве это не чудо, разве это не милость Его к нашей семье?! Слава Ему за это! Достоин наш Господь славы и благодарности!

Как мне хотелось поскорее почти на собрание, особенно на сестринский молитвенный час! Он бывал только один раз в месяц. Перед тем как идти в больницу, все сестры просили Господа благословить меня и сохранить от зла. Теперь мне хотелось вместе с ними благодарить Его за услышанные молитвы. Дивный Господь? Сколько у Него любви к нам? Сколько милосердия!

После всех этих событий мы переехали на новое место жительства, где столкнулись с новыми трудностями. Знакомых и друзей у нас там еще не было, с жильем – большие проблемы. Без труда в церкви, без друзей мы приуныли. Теснота жилища дополняла все неудобства.

В таком унылом состоянии и узнала, что ношу под сердцем Божий подарок. Но это меня не обрадовало, я была недовольна всем, и этой новостью тоже.

«Так рано! – досадовала я.– Дочке всего восемь месяцев, в таких условиях живем...» Удивительно, но в памяти всплывали только трудности, связанные с последним ребенком. Как будто и не было милостей Божьих, будто не совершал Он никаких чудес... Трудно, очень трудно было сказать: «Боже, как хочешь Ты». Исчезли искренние, горячие молитвы. Душа попала в плен равнодушия. Какое это страшное состояние! Меня ничего не радовало. Опять болели глаза и голова.

Сколько напрасных слез пролила я! Но Господь видел мое состояние и через письма друзей начал Свою работу во мне. Нет, Он не заставлял меня говорить: «Как хочешь Ты». Нет! Он только с любовью перевязывал мои раны, напоминая о Своей верности и любви. Сердце мое затрепетало и с раскаянием вновь повернулось к Богу.

«Жертва Богу – дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже». На душе у меня стало теплее и светлее. Обстоятельства жизни стали выглядеть иначе, когда спала ноша недовольства и ропота. На спевку в новой церкви я еще не ходила, но стала петь дома. Брала молодежный сборник и все гимны, которые знала, пела по порядку. Это приносило радость; страх и паника постепенно ушли, хотя переживания оставались.

Новому врачу я не говорила, что было со мной в последний раз. Состояние мое сначала было хорошее. Зрение на этот раз не ухудшалось, головные боли можно было терпеть. В этом тоже была явная милость и забота Господа. Но к концу срока в крови вдруг стали развиваться белые тельца, поднялось давление. Врачу мы сказали, что я хочу сама родить, если смогу. Он долго возражал, но потом согласился, предупредив, что мы рискуем.

В последнее время я слышала несколько проповедей о доверии Господу, и мое сердце откликалось, загоралось желанием всецело доверять Ему. Очень хотелось, чтобы в жизни моей все шло по Божьему плану, хотелось покориться Господу и этой покорности научить детей. Он – Бог, Он лучше знает, как надо и что для меня надо. «Он все усмотрит»,– успокаивала я себя.

И вот я снова в больнице. Анализ крови был плохой, и мне предложили раньше времени вызвать роды. Я радовалась возможности самой родить, но сильно переживала: смогу ли? Все усилия и попытки на этот раз оказались бесполезными.

Хоть было тяжело и больно, но через пару дней я попросила повторить все сначала, так как одна женщина из моей палаты сама родила после первого кесарева. Врач и на этот раз согласился, только сказал: «Зачем вы мучаете себя схватками?»

На следующее утро я опять была под капельницей, намного сильнее прежней, но и в этот раз ничего не получилось. Поднялось давление, мне стало плохо. «Действительно, зачем мне все это? – думала я, стиснув зубы от боли.– Я не лучше других...» И все же я сделала все, что могла, совесть не осуждала меня. Тут медсестра заметила, что сердцебиение у ребенка становится все реже и реже. Пришлось и на этот раз все прекратить. Почему так, я не знала и сейчас не понимаю, но уверена, что за всем этим следит Господь, ожидая нашей верности и доверия Ему.

Так мне второй раз сделали операцию. Ребенок был живым и здоровым, да и я чувствовала себя намного лучше, чем прошлый раз. Бог не послал сверх сил и сейчас.

Через две недели я была дома. После больницы наша комнатка казалась такой уютной! Хотя свободное место ночью оставалось только под кухонным столом, на сердце было тепло и тихо.

Мы молились о другой квартире и вскоре подучили трехкомнатную. Какая она была большая по сравнению с той, в которой мы жили! Одно только неудобство было в ней – сильная сырость. Дети стали болеть, и муж оформил документы на постройку своего дома...

Время шло. Дети росли. После дождливого и холодного лета пришла осень. Стала болеть голова, и опять заболели глаза. Врач выписал капли и таблетки. Но принимать их не пришлось, потому что мы опять ожидали ребенка.

Хвалиться нечем. На этот раз мне тоже было нелегко согласиться с волей Божьей. Разумом все хорошо понимала, но смиряться было трудно. По человечески это казалось не под силу – всего через два с половиной года идти на третью операцию! И мне стало жалко себя. Почему у меня так? Неужели все это от Господа? Мрачные мысли терзали мою душу: «Ты не выживешь. На кого оставишь этих маленьких детей?»

В это время в какой-то книге я прочитала заметку одной миссионерки. Она писала примерно так: «В своей жизни я еще ни разу не благодарила Бога за шипы, а роза ведь без них не бывает. Каждый христианин, желающий получить саронскую розу, должен прикоснуться к шипам».

Значит, это были мои шипы! Мои, и я должна через них пройти, чего бы мне это ни стоило. И опять Господь не замедлил прийти на помощь. Он смог утешить меня Своим утешением. Ведь чем больше наша немощь, тем больше мы нуждаемся в Боге, дорожим Его вниманием, Его голгофской жертвой.

Подруга написала мне в пожелание слова гимна: «Не ужасайся, не страшись. Бог сохранит тебя...» В трудные минуты я пела этот гимн и утешалась моим любящим Господом.

Здоровье на этот раз резко ухудшилось, зрение опять начало падать. Посты, усиленные молитвы к Врачу всех врачей, искренние ходатайства друзей не прошли бесследно. Господь опять сделал чудо. Зрение перестало падать (я уже почти не видела на один глаз), но головная боль, высокое давление и судороги приносили страдания. Спать могла только полусидя из-за частых судорог.

Врач ничего утешительного не могла сказать, но, узнав, что у меня уже дважды было кесарево, возмутилась. Она каждый раз выговаривала мне так, что я без слез не уходила от нее. Уже к середине беременности она сказала:

– А вы знаете, что ребенок скорее всего будет урод, недоразвитый? У него увеличивается голова, а туловище не развивается!

«О ужас! – кричало у меня вес внутри.– Неужели ребенок будет урод? Господи, не допусти! Окажи Свою Божественную милость!»

Моя душа искала покой у груди Христа.

Муж, тоже немало переживая, утешал меля тем, что будет все не так, как врачи говорят, а как наш Господь усмотрит. Это было для меня веско, этим я и утешалась. Понимание мужа, его внимательность облегчали страдания. Я видела, что он переживает, но чем он мог помочь? И все же он старался это делать. Принесет, бывало, посреди зимы букет цветов и с любовью подарит. Ему тоже было нелегко – тяжелая работа на производстве, стройка дома. Спал мало, сильно уставал. Но он всегда старался уделить мне внимание, ободрить.

За ребенка мы переживали и много молились, Я чувствовала, что он развивается очень слабо. Судороги стали беспокоить меня все чаще, причиняя сильную боль.

Но во всех трудностях Господь не оставлял. Он даже дарил минуты отдыха и блаженства, после чего хотелось еще больше любить Его. Один раз, после очередного приступа, я горько плакала от бессилия: муж на работе, дети голодные, я не могла подать им обед. Дети тоже плакали, глядя на меня.

В это время пришел почтальон и принес письмо от одного старца-служителя. Для меня это было чудо Божьей милости. Слова утешения были бальзамом для моей истомленной души. Я снова плакала, но уже от сознания, что меня, такую слабую и никчемную, любит великий Бог! Мне казалось, что Сам Господь отвечает на мои вопросы. И сердце вновь загорелось желанием терпеть и переносить все, что предопределила Его Божественная воля.

По словам врачей – я играла с огнем. Со мной, а главное – с ребенком было очень плохо.

Разговоры в кабинете врача не проходили бесследно. В больнице я еще крепилась, как могла, а дома давала волю слезам. Я поверила, что в этот раз могу умереть, и каждый день пела полюбившиеся мне гимны – «Мой дом на небе, да облаками» и «Отчизна моя в небесах».

В этот раз уходила в больницу необычно. Позвонила друзьям, попросила, чтобы молились. Молились и в церкви. В квартире с помощью мамы, мужа и детей убралась. Каждому приготовила одежду и маме осторожно сказала: «Мама, я очень люблю голубой цвет... Если со мной что случится, то голубое...» Мы обе заплакали. Материнское сердце знало, как нелегко мне.

Перед выходом из дома муж прочел слова из книги Псалмов: «Благословен Господь всякий день. Бог возлагает на нас бремя, но Он же и спасает нас. Бог для нас - Бог во спасение; во власти Господа Вседержителя врата смерти» (Пс.67:20-21). Второй стих он прочитал дважды.

На улице: была весна во всей своей красе. Я ехала и думала: «Увижу ли еще такую весну? Может, это последняя в моей жизни?..»

В этот раз у нас не было ясности в отношении стерилизации, хотя мы знали, что этот вопрос непременно встанет. Как поступить? Я чувствовала какую-то раздвоенность. Согласиться – не было уверенности, что это хорошо и правильно. Не соглашаться?

Мы много молились об этом, но ответа так и не получили. Чуть ли не каждый день мы с мужем спрашивали друг друга: «Что будем делать?» Врач категорично заявила, что мне больше нельзя иметь детей.

В больнице отнеслись ко мне вежливо, со вниманием. Операцию назначили на утро. В палате профессор и еще несколько врачей поинтересовались моим самочувствием, спросили, с кем остались дети. Меня бросало то в жар, то в холод. Я ждала, что сейчас мне зададут вопрос, на который я не знаю ответа.

«Господи! Помоги мне!» – взывала я.

Профессор, напомнив, что мне нельзя больше рожать, подал мужу бумагу и сказал, что мы должны дать согласие на стерилизацию. А муж – то ли от волнения, то ли от растерянности – посмотрел на меня и говорит:

– Как она хочет, так пусть и будет.

– Нет, ты решай! – испуганно покачала я голорой.

И тогда он как-то тихо, но очень уверенно сказал профессору, что мы верим в Бога, верим, что жизнь детям дает Он, и не хотим вмешиваться в те вопросы, где хозяином должен оставаться Господь. Мы верим, что наша жизнь полностью в руке Божьей,

Естественно, профессор сильно и долго возмущался. По его словам, мы были первыми среди верующих, кто так упорен в своих понятиях. Многие, мол, соглашались на это даже после первой операции, не: говоря уже о второй.

Когда первый порыв его гнева утих, он вдруг мирно сказал:

– Если вы боитесь, что кто-то узнает, я даю вам слово, что это останется в тайне.

Меня сразу пронзила мысль: «Это же коварство…»

Затем профессор дал нам двадцать минут для окончательного решения и вместе с врачами вышел.

Мы остались одни решать свою трудную задачу. Несмотря на решительный и конкретный ответ мужа, я все же колебалась. В душе шла борьба. Мне казалось, что тонны груза лежат на мне. Враг души был тут как тут. Он стал напоминать мне все мои грехи: «Ты же и так много грешить. Одним грехом больше, одним меньше, все равно! Что здесь такого, подпишись, и все!»

– Что молчишь? - спрашиваю я мужа.– Как быть? А он мне в ответ:

– А ты сама как думаешь?

У нас было напряженное состояние.

– Ты, как муж, скажи последнее слово! Ты же видишь, что мне и так тяжело,– с горечью сказала я.

– Как ты решишь, так и будет,– твердо сказал он. Я не выдержала:

– Тогда езжай домой. Я и без тебя справлюсь с этим вопросом!

Муж молча вышел из палаты. Я осталась одна. В душе – мрак и пустота. Я была в тупике. А времени оставалось всего пять минут. Вдруг дверь медленно открылась и вошла заведующая отделением.

– Я думаю, что у вас достаточно было времени обсудить все,– обратилась она ко мне.– А где ваш муж?

Я пожала плечами.

– Это, может, и лучше. Мы, как женщины, лучше поймем друг друга.

Я смотрела на нее, но ничего не слышала, думая об одном: «Что мне отвечать? Господи! Не оставляй меня! Помоги, так трудно на душе!»

Врач что-то долго объясняла.

– Вы что, не слышите меня? – вдруг дошло до меня,– Почему не отвечаете? Или вам плохо?

Я хотела что-то сказать, но звук застрял в горле.

– Нет! – хриплым и каким-то чужим голосом наконец проговорила я. - Я не согласна!

Как только я произнесла эти простые слова, сердце наполнилось неописуемой радостью. С меня будто сняли огромный тяжелый мешок, так легко стало на душе и удивительно спокойно. Слезы счастья потекли по щекам. Я сердцем почувствовала, что Господь со мной, и заулыбалась сквозь слезы.

– Я не пойду на этот шаг! – уже спокойно сказала я врачу. – Господь поможет мне. А если придется умереть, значит, такова Его воля, я и на это согласна!

– Чему вы радуетесь? – удивилась заведующая.– Кому ваши дети нужны? Да и у вас ведь жизнь в самом расцвете!

Не понять ей было моего состояния – и почему я улыбалась, и почему о смерти говорила спокойно. А Тот, Кто с любовью наблюдал за мной, наполнил мое сердце покоем и миром. Его слова: «Не бойся, Я с тобою, Я не оставлю тебя!» – пришли мне на память и моментально заглушили всю боль, озарили душу светом.

Не ожидая такого ответа, врач снова постаралась переубедить меня, внушая всякие страхи. Но для меня мнение Господа было так ясно, что сомнениям не оставалось места.

– Документы я оставлю на столе, может, надумаете,– разочарованно произнесла заведующая и вышла из палаты.

Как только она вышла, вошел мой муж. Он ничего не спросил, а я ничего не сказала ему. Только слезы мои сказали ему о многом. Уже когда я была дома, он сказал:

– Когда я вошел в палату, то сразу понял, что ты не согласилась. Ты была такой спокойной и даже сияющей! В коридоре я усиленно молился за тебя.

Ночью я еще раз убедилась в правильности своего выбора. Мне приснился сон, будто все врачи стоят около моей койки и завотделением говорит моему мужу: «Посмотрим на тебя, когда она умрет, какой ты будешь герой! – потом поворачивается ко мне и добавляет: – Ну что? Помог тебе твой Бог? На кого ты всех оставляешь? Подумай, еще не поздно!» И после этих слов я услышала жуткий хохот. Я проснулась в холодной поту, не в силах сразу понять: сон это или действительность. Постепенно до моего сознания дошло, что дьявол прилагал все усилия, чтобы уловить в свою сеть, но Господь помог мне сделать правильный выбор.

Утром меня отвезли в операционную. Я переживала, но всем улыбалась. Врачи считали, что я просто не сознаю всей опасности. Операция прошла благополучно. Ребенок был живой, только сам не мог дышать и сердечко у него было слабое. Два дня девочка была на грани смерти, и это время не прошло бесследно. Трудно, очень трудно было сказать: «Господи! Да будет воля Твоя!»

И все же милость Господа неизреченно велика. Состояние нашей дочери, живой, полноценной, хотя и слабенькой, постепенно улучшалось. Врачи очень удивлялись, что ребенок вообще выжил. А мы видели в этом чудную милость Божью.

Через полгода девочка заметно окрепла, стала хорошо расти и кушать.

Очень часто на словах легче следовать за Господом, чем на практике. Каждый раз, когда я вспоминаю свой ропот и сомнения, сердце мое трепещет перед необъяснимой любовью Божьей. Господи, я недостойна всех Твоих милостей, всей Твоей отцовской любви и заботы! Я способна так быстро забывать Твои милости, роптать из-за малейших трудностей, быть недовольной и гордиться тем, что Ты дал. Твою славу так часто хочу приписать себе и повеличаться этим. Прости, прости меня! Омой мое сердце Своей Кровью! Тебе, моему Господу, хочу служить я, как бы ни было трудно. Верю, что доведешь нас и деток наших до желанной цели!

Нашей малышке шел второй годик. Она училась делать первые шаги, лепетала нескладные слова, когда мы узнали, что Бог хочет подарить нам еще одно дитя. Разум задавал тревожные вопросы, но уныния не было. Утешало то, что над нами владычествует Господь и Он знает, что делает. В то время мне особенно полюбился гимн «Невидимые руки» и стихотворение «Следы на песке». Я чувствовала, что могучие руки Бога несли меня через трудности.

Никто из родственников и знакомых не подозревал, что мы ожидаем ребенка, так как мое здоровье было нормальное. Мы с мужем рассказывали все свои переживания только Господу и воочию видели Его заботу, получая просимое.

На Новый год, когда сердце с каким-то волнением настроено слышать Бога, я получила в ободрение такие слова: «Вот, во благо мне была сильная горесть, и Ты избавил душу мою от рва погибели, бросил все грехи мои за хребет Свой. Ибо не преисподняя славит Тебя, не смерть восхваляет Тебя, не нисшедшие в могилу уповают на истину Твою. Живой, только живой прославит Тебя, как я ныне» (Ис.58:17-19). И еще: «Ибо Я – Господь Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: "не бойся, Я помогаю тебе"» (Ис.41:15). Это обетование давало мне силу в самые трудные моменты.

Когда все узнали, что мы ожидаем дитя, мы с мужем стали темой разговоров. Некоторые друзья даже с пренебрежением говорили: «Зачем ты себя мучишь? Что, решила рекорды побить?» и многое другое. Слышать такое от своих, от верующих, было, конечно, очень тяжело.

К концу беременности у меня начались судороги, сильно болел шов, внутри все горело. Я боялась идти к врачу, боялась упреков. Но Господь защитил меня! Упреков почти не было. Врач только сказал:

– Это ваше личное дело – иметь детей или нет, хотя и ваш огромный риск.

«Господи, если со мной что и случится,– молилась я,– то сделай такую милость, чтобы ребенок этот был в утешение семье, чтобы он был молитвенником...»

Как никогда был внимателен ко мне муж. Его заботу я не забуду никогда. В кухне, на столе, у меня всегда стоя ли свежие цветы. Нарциссы и тюльпаны сменялись хризантемами, гвоздиками, розами. Цветы стоили дорого, но для меня они в то время стоили намного дороже.

В этот раз мы не рассуждали, как быть дальше. Прошлое решение осталось в силе. Муж только сказал: «В этом вопросе последнее слово за тобой. Я знаю, что ты поступишь правильно!»

В больнице в этот раз ко мне отнеслись предельно вежливо, я даже не ожидала такого. Операцию делал тот же профессор. Он спокойно спросил, не изменилось ли наше мнение в отношении стерилизации и, услышав возмущение врачей, сказал им:

– Если они так решили, не трогайте их больше. Им Бог помогает. Она выглядит в этот раз прекрасно, с ребенком тоже все в порядке. Сейчас тоже все будет хорошо, только молитесь,– обратился он к нам.

Такое свидетельство очень обрадовало меня и укрепило. Дальше все шло очень быстро. Уже в операционной профессор сказал мне:

– Теперь молись своему Богу. Операция будет сложная, потому что внутренний шов частично разошелся.

Через короткое время наша семья увеличилась – появилась на свет прекрасная и здоровенькая дочурка. Благодарение любящему Богу за это!

После операции профессор, поздравив меня, сказал, что шов разошелся почти на пять сантиметров и, если бы мы приехали на час позже, вся помощь была бы для меня и ребенка, бесполезной.

Да, в этот раз Бог тоже совершил чудо. Слава Ему! Это была еще одна особая милость от Господа. По-человечески невозможное возможно Богу. Для Него нет ничего трудного.

Перед больницей я часто напевала хоровой псалом «Душа моя, покойся в Боге». Мне казалось, что это моя душа сочинила такой трогательный гимн, так он был созвучен моему состоянию! После больницы, когда я пришла на собрание, этот гимн пели первым. Как трепетала моя душа! Великий Бог! Сколько у Него милосердия! Как низко склоняется Он к любящим Его!

Только с Его помощью и по Его великой милости был пройден этот короткий путь.

Слова Апостола Павла, пережившего неимоверные трудности в служении Богу, отражают и мое внутреннее состояние: «Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит, при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас» (2Кор.1: 9-11).

Слава, честь и благодарение нашему Господу Иисусу Христу! Что ожидает впереди – не знаю, но верю: Тот, Кто начал так заботиться о нас, поможет пройти этим путем до конца и прославить Его в своей жизни.