Вторая часть. Смерть Демократии в Америке

Все они видят в терактах перст Божий, указывающий Америке обратиться в веру.

«Всемогущий Бог снял с нас покров своей защиты, — пишет преподобный Пэт Робертсон, лидер очень влиятельной Христианской коалиции, — потому что мы погрязли в погоне за материальными наслаждениями и сексом».

В своей очень популярной передаче 700 Club (Fox Channel), пастор Пэт Робертсон принимает дорогого гостя — пастора Джерри Фалуелла. Телеевангелисты анализируют события, повергшие в траур Америку.

«Бог продолжает поднимать защитный покров и позволяет врагам Америки ударить по ней так, как мы, вероятнее всего, того и заслуживаем», — заявляет Фалуелл.

«Джерри, я именно так и полагаю, — отвечает ему Робертсон. — Я думаю, мы сейчас заглянули, только лишь, в прихожую ужаса.

Мы даже ещё и не начали прозревать, чтобы увидеть, что они способны сделать с большинством населения».

Здесь Фалуелл принимается сводить счёты с Американским союзом защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union — ACLU), с федеральными судами и со всеми теми, кто «изгоняет Господа из общественной сферы».

«Делающие аборты должны взять на себя долю ответственности, потому что нельзя насмехаться над Богом, — продолжает он. — И когда мы уничтожаем сорок тысяч невинных младенцев, Бог гневается.

Я убеждён, что атеисты, женщины, делающие аборты, феминистки, геи и лесбиянки, активно стремящиеся к альтернативному образу жизни, сторонники Американского союза защиты гражданских свобод, организации «Американцы за американский путь», все те, кто пытается секуляризовать Америку, — я указую на них перстом и говорю: это они позволили, чтобы такое случилось, ибо попрали веру».

Именно в таком контексте, где религиозная риторика служит политическим и военным интересам, президент Буш, взяв на себя роль духовного предводителя Америки и цивилизованного мира, провозглашает:

«Наше сердце потрясено внезапной и бессмысленной потерей невинных жизней.

Мы возносим молитвы о нашем исцелении, да обретём мы силы, чтобы прийти друг другу на помощь, поддержать дух друг друга в надежде и вере.

Так говорится в Писании: “Блаженны плачущиеся, ибо они утешатся”.

Я призываю все семьи Америки и всю большую Американскую Семью соблюсти Национальный День молитвы и поминовения, чтобы почтить память тысяч жертв этих зверских терактов и чтобы утешить и ободрить тех, кто потерял дорогих им близких.

Мы преодолеем эту национальную трагедию и эти личные потери. Со временем, наши раны зарубцуются и мы распрямимся во весь рост.

Лицом к лицу со всем этим Злом мы пребудем сильными и едиными, “нацией под взглядом Божьим”.

Поэтому я, нижеподписавшийся Джордж Уокер Буш, Президент Соединённых Штатов Америки, в силу власти, вверенной мне Конституцией и законодательством США, провозглашаю эту пятницу, 14 сентября 2001 года, Национальным Днем Молитвы и Поминовения жертв террористических нападений 11 сентября 2001 года.

Я прошу, чтобы народ Соединённых Штатов и культовые учреждения отметили этот День Молитвы и Поминовения проведением в полдень поминальных служб, звоном колоколов в этот час, и вечером молитвенным бдением при свечах.

Я побуждаю работодателей разрешить своим работникам отлучиться, чтобы они смогли присутствовать на молебнах в полдень. Я призываю все народы мира, разделяющие нашу боль, присоединиться к этим торжественным церемониям.

В удостоверение чего я ставлю здесь свою подпись в этот тринадцатый день месяца сентября года 2001-го Нашего Господа и 226-го года независимости Соединённых Штатов Америки».

Беспрецедентную церемонию проводят в Национальном кафедральном соборе.

Президент Буш и его жена, четыре бывших президента (Билл Клинтон, Джордж Буш-отец, Джеймс Картер и Джералд Форд), почти весь состав сенаторов и депутатов Палаты представителей — все молятся вместе.

Кардинал, раввин, имам, каждый по очереди, ведут церемонию.

Самый знаменитый телеевангелист в мире пастор Билли Грэм, обративший пятнадцатью годами раньше Джорджа Буша, произносит проповедь:

«То, что нам абсолютно необходимо в этой стране, — это духовное обновление. Мы в Америке нуждаемся в духовном обновлении.

И Бог говорил нам в Слове Своём, век за веком, что мы должны каяться в прегрешениях наших, должны обратиться к Нему, и благословит Он нас тогда по-новому...

Теперь, у нас есть выбор: или сдаться и разложиться эмоционально и духовно, как народ и как нация, или же стать ещё крепче, пройдя через эти испытания, заново отстраиваться на солидном фундаменте.

И я верю, что мы уже начали созидать себя на таком фундаменте. И фундамент этот — наша Вера в Бога...

Мы также знаем, что Господь дарует мудрость, мужество и силы Президенту и всем, кто рядом с ним. И мы будем вспоминать об этом дне, как о победе».

Президент Буш поднимается на трибуну и также произносит проповедь, которая была подготовлена его советником, богословом и фундаменталистом Майклом Джерсоном:

«...Наша ответственность перед Историей ясна: мы должны будем ответить на эти нападения и освободить мир от Зла. Против нас повели войну коварную, подлую и убийственную.

Наша нация — миролюбива, но, если её разгневать, она впадает в ярость... Божьи знамения не всегда таковы, каких мы жаждем.

И когда совершаются трагедии, мы познаем, что Его цель не является всегда той же, что и наша.

Однако, молитвы и страдание, в домах ли наших или в этом величественном соборе, услышаны и поняты.

Есть молитвы, которые помогают нам продержаться день или вынести ночь. Есть также молитвы друзей и чужих, которые придают нам силы продолжать наш путь.

И, наконец, есть молитвы, которые подчиняют нашу волю воле более могущественной, чем наша...

Америка — нация, благословенная удачей и щедро одарённая благодеяниями. Но и боль нас не обошла.

В каждом поколении мир порождал врагов свободы человека. И они нападали на нашу страну, потому что она — это душа и опора свободы.

То, за что поручились наши отцы, стало призывом нашего времени.

И в этот Национальный День Молитвы и Поминовения мы просим Всемогущего Бога бдеть над нашей страной и вдохнуть в нас терпение и волю вынести всё то, что грядёт.

Мы молимся о том, чтобы он утешил и укрепил тех, кто пребывает в горести.

Мы благодарим Его за каждую жизнь, потерю которой мы оплакиваем, и за каждую обещанную новую жизнь.

Мы получили от Него эту уверенность: ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни княжества, ни власть предержащие этого мира, ни нынешнее, ни грядущее не может отлучить нас от Божьей любви.

Да благословит Он исчезнувшие души и да пребудет Он утешением нашим, и пусть направляет нашу страну во веки веков. Да благословит Бог Америку!»

Через некоторое время, «Вашингтон пост» проанализирует метаморфозу Джорджа Буша:

«Впервые, с тех пор, как религиозный консерватизм стал политическим движением, президент Соединённых Штатов становится, де-факто, его лидером — статус, до которого даже Рональд Рейган, обласканный религиозными консерваторами, не успел подняться.

Христианские издания, журналы, радиостанции и телеканалы показывают Буша, погружённого в молитву, в то время, как проповедники на кафедрах провозглашают его лидерство знаком Провидения.

Вереница религиозных деятелей, встретившихся с ним, вещают о его вере, сайты Интернета поощряют людей поститься и молиться за президента».

14 сентября в полдень 43 государства Европы (включая и Россию), как и множество других стран на всех континентах, следуя за молитвой Президента Соединённых Штатов, три минуты молчат в память жертв терактов.

И демонстрируют этим своё молчаливое принятие лидерства ясновидящего фундаменталиста, который оповещает их о своём намерении вести их на «монументальную битву против Зла».

Возникает вопрос: а не заразен ли политико-мистический бред телеевангелистов?

Ни психологический шок, ни уважение, которым должно проникнуться к почившим, не могут объяснить столь бурного религиозного подъёма.

Если Соединённые Штаты и были исходно теократией, основанной пуританами, бежавшими от нетерпимости Британской короны, всё-таки, не могли же они превратиться в нацию ханжей, где телеевангелисты выступают вместо военных стратегов.

Кстати, не существует ни одного исторического прецедента, когда американский президент объявил бы войну в соборе.

Воззвание Джорджа Буша к «народам, разделяющим нашу боль, присоединиться к этим торжественным [религиозным] церемониям» было уважено даже светской Францией.

Так, главы государственной власти, президент Жак Ширак и премьер-министр Лионель Жоспен подписали 12 сентября следующий указ:

«Пятница 14 сентября объявлена Днём национального траура в память жертв терактов, совершённых в Соединённых Штатах Америки 11 сентября 2001 года».

Сопровождаемые когортой избранников народа и министров, они присутствовали накануне на экуменической службе в американской церкви в Париже. Вместе они распевали знаменитый гимн «Боже, благослови Америку!» (God Bless America!).

Эти навязанные декретом молитвы вызвали повсеместно оживлённую полемику.

Оппозиционеры указали на тот факт, что происходящее всемирное действо, как бы, удостоверяет то, что тысячи жертв в Штатах ценятся выше, чем все жертвы недавних геноцидов, не удостоившиеся подобных почестей.

Эта позиция выражает неприятие политической манипуляции религиозными чувствами.

Три минуты молчания для осознания того, что конфликты могут разрешаться мирным путём, не прибегая к терроризму, и так получили бы всеобщее одобрение, без этой единой молитвы об одних лишь жертвах терроризма на американской территории.

Все эти церемонии нисколько не выражали всеобщее стремление к миру, но имели лишь целью оправдать предвкушаемое отмщение.

Именно во время молитвы произошёл поворот в истории.

Соединённые Штаты начали в войну с того момента, как национальный гимн прозвучал в соборе, напишет позже «Вашингтон пост».

И констатацию эту можно расширить: весь мир включился в войну, присоединившись к трауру Америки.

А теперь, поставим такой вопрос: каким образом было организовано это всемирное поклонение?

В отличие от мобилизации военных альянсов, никакие международные договора не вменяют в обязанность скорбеть, как только США погружаются в траур.

Всё же, проще и быстрее было декретировать международный траур, чем привести в действие договоры НАТО, АНЗЮС и ОАГ.

При более близком рассмотрении, отмечаем, что французский декрет был подписан Жаком Шираком и Лионелем Жоспеном 12 сентября, то есть, до того как Джордж Буш публикует указ об американском трауре.

Подобная операция, в глобальном масштабе, требует активизации мощнейшей сети влияния, способной оказывать давление почти на все правительства планеты.

И, прежде всего, конечно, эта операция преследовала политические цели: манипулируя религиозными чувствами, американское правительство возводило в ранг святой неприкосновенности, как жертвы терактов, так и свою версию событий.

Отныне, во всём мире малейшая попытка оспаривать официальную правду будет восприниматься, как святотатство.

Схема, использованная для навязывания международного траура, усовершенствовалась в режиме строгой секретности в октябре 2001 г¹⁸.

Отдел стратегического влияния (Office for the Strategic Influence)¹⁹ был создан в Пентагоне под командованием генерала Саймона Пита Уордена, бывшего шефа Объединённого командования воздушно-космической обороны Североамериканского континента.

Эта организация сочленена со Службой программ международной информации (Office of International Information Programs — IIP)²⁰ Госдепартамента, куда входят и передачи радио «Голос Америки», через Международную военно-информационную группу (International Military Information Group) полковника Брэда Уорда.

С тех пор, это бюро работает на полную катушку, манипулируя общественным мнением и правительствами западных стран.

Эта совместная резолюция двух палат была принята единодушно, за исключением одного голоса — он принадлежал депутату-демократу от Калифорнии Барбаре Ли — и почти без дебатов.

В данной редакции, этот документ даёт президенту Бушу необъятную широту полномочий в борьбе против террористических неправительственных организаций, хотя «экстренные полномочия» и не являются абсолютно тем же, что и «полномочия на ведение войны».

Джордж Буш остаётся обязанным ставить в известность Конгресс перед тем, как начинать военные действия против какого-либо государства.

Для проведения первоначальных мероприятий, президент Буш просит у Конгресса специальный кредит в 20 миллиардов долларов.

В прекрасном патриотическом порыве обе палаты удваивают ставку и, по окончании пятичасовых дебатов, голосуют за кредит в... 40 миллиардов долларов.

Кроме того, президент Буш даёт добро на мобилизацию до 50 000 резервистов.

Министр обороны Дональд Рамсфелд тут же призывает 35 500 резервистов (10 000 — в сухопутные войска, 13 000 — в ВВС, 3000 — в ВМФ, 7500 — в морскую пехоту и 2000 резервистов — в береговую охрану).

Предыдущая мобилизация объявлялась для ведения войны в Персидском заливе и охватила в пять раз больше резервистов, но тогда речь шла о сведении воедино мощнейшей армады.

На пленарном заседании Конгресса 20 сентября Джордж Буш произносит очень важную речь.

Его сопровождают несколько важных особ, в том числе премьер-министр Великобритании Тони Блэр.

По этому случаю, Буш, наконец, официально объявляет Усаму бин Ладина и его организацию ответственными за теракты и бросает ультиматум талибскому режиму:

«Выдайте американским властям всех руководителей «Аль-Каиды», скрывающихся на вашей территории.

Освободите всех иностранных подданных, включая американцев, которых вы несправедливо держите в тюрьмах, и обеспечьте всяческую защиту журналистам, дипломатам и иностранным рабочим в вашей стране.

Немедленно и раз и навсегда закройте все тренировочные лагеря террористов в Афганистане и выдайте компетентным органам террористов и всех тех, кто входит в структуры их поддержки.

Эти требования не могут быть предметом переговоров или обсуждений. Талибы должны действовать немедленно. Они должны выдать террористов или они сами разделят их участь».

И, что важнее всего, Буш объявляет о создании Министерства внутренней безопасности (Department of Homeland Security), подпадающего непосредственно под его власть.

Этот новый орган «будет управлять, контролировать и координировать весь комплекс национальной стратегии, с целью защитить нашу страну от терроризма и реагировать на любое возможное нападение».

Здесь же, сходу, президент объявляет о том, что он назначает бывшего морского пехотинца и губернатора Пенсильвании Тома Риджа главой этого ведомства.

Для того чтобы усилить эти меры, администрация Буша принимает различные решения по усилению оборонной секретности.

На следующий же день, после терактов, 12 сентября, министр Рамсфелд заявил, в ходе данного им брифинга в Пентагоне:

«Я считаю, важно подчеркнуть то, что когда люди, обрабатывающие информацию, относящуюся к разведданным, позволяют знакомиться с ней тем, у кого нет на то соответствующих полномочий, у правительства Соединённых Штатов, в результате, уменьшаются шансы обнаружить и распорядиться соответствующим образом людьми, совершившими нападения на Соединённые Штаты и убившими столько американцев.

Если конфиденциальная информация, связанная с выполнением данных задач, будет предоставляться людям без полномочий на ознакомление с такого рода сведениями, неизбежным следствием этого будет то, что опасности подвергнутся жизни многих мужчин и женщин в униформе, тех, чьей обязанностью будет выполнить эти задачи».

Отвечая на вопросы журналистов 25 сентября о том, собирается ли он лгать, чтобы хранить секретность, Рамсфелд ответил, что у него лично хватит ловкости, чтобы действовать по-другому, но что его сотрудники должны будут сами выкручиваться, как могут:

И, на самом деле, они тщательнейшим образом не только никогда не упоминали ни дату высадки в Нормандии, ни место, ни то, пройдёт ли она в заливе Нормандии или на севере Бельгии, — но они даже принялись сеять сомнение среди немцев в отношении того, состоится ли она вообще.

У них была также и мнимая армия под командованием Паттона, и всякие другие штуки. Это уже принадлежит истории, и я об этом говорю, как о контексте...

Я не помню, чтобы я когда-либо лгал прессе, и теперь у меня нет такого намерения, и я не думаю, что ложь могла бы быть оправдана. Есть десятки способов избежать ситуаций, в которых пришлось бы врать. И я этим не занимаюсь.

2 октября заместитель министра обороны Пит Олдридж Младший направляет письмо всем поставщикам оружия.

В нём он указывает, что оборонная секретность распространяется и на их коммерческую деятельность, имея в виду, что невинные, на первый взгляд, сведения могут многое открыть о деятельности и планах Министерства обороны.

Так что, соблюдение военной тайны простирается теперь и на гражданских лиц.

4 октября директор закупок ВВС США Дарлин Драйон отправляет письмо по электронной почте всем поставщикам ВВС, разъясняя им послание Олдриджа.

Этим посланием он запрещает всем поставщикам разговаривать с журналистами, как о договорах в процессе переговоров, так и о тех, что уже подписаны и опубликованы.

Запрет действителен не только в Соединённых Штатах, но и во всех других странах, где поставщики могут участвовать в салонах и коллоквиумах по вооружениям.

5 октября президент Буш, в нарушение Конституции, приказывает нескольким членам своего кабинета больше не информировать парламентариев (см. Приложения).

18 октября заместитель министра обороны Пол Волфовитц рассылает инструкцию начальникам отделов своего министерства для её оглашения всему персоналу.

В ней он пишет: «Жизненно необходимо, чтобы все сотрудники Министерства обороны — МО, как и все служащие в других организациях, сотрудничающих с МО, соблюдали бы крайнюю осторожность в разговорах, касающихся работы МО, и это относится ко всем, невзирая на уровень их служебной ответственности.

Не ведите никаких бесед о вашей профессиональной деятельности на открытых пространствах, в общественных местах, во время вашей поездки из дома на работу и обратно или же с помощью незащищённых электронных средств связи.

Заговаривать об информации конфиденциального характера можно исключительно лишь в отведённых для этого местах и с людьми, имеющими одновременно и специфическое основание для доступа к этой информации, и полномочия безопасности ad hoc (для этой цели).

Не конфиденциальная информация может стать предметом подобной же защиты, если её представляется возможным перекроить и затем, извлечь из неё выводы опасного характера.

Наибольшая часть используемой информации в рамках миссий МО будет изъята (sic!) из общедоступного пользования по вышеизложенной причине.

При возникающем сомнении, воздерживайтесь от распространения или обсуждения официальной информации, разве что в пределах МО».

В то же время, федеральные власти принимают меры обеспечения секретности следствия по терактам 11 сентября.

ФБР призывает авиакомпании не общаться с прессой, хотя, их свидетельства могли бы позволить прояснить и факт незаполненности самолётов, и отсутствие имён воздушных пиратов в списках пассажиров.

В тот же вечер, сотрудники ФБР поджидают по месту жительства братьев Жюля и Гедеона Нодэ, находившихся в Манхэттене, во время атак «Боингов».

Они конфискуют у них пять часов видеозаписи, осуществлённой журналистами внутри башен и на эспланаде.

Только шесть минут записи, содержащие столкновение первого самолёта с башней, им были возвращены.

В полном виде этот документ, который мог бы позволить лучше понять, каким образом рухнул Всемирный торговый центр, строжайше опечатан.

ФБР также просит служащих компании «Одиго» не общаться с прессой.

И всё же, было бы интересно узнать и точное содержание полученного ею предупредительного послания, и то, какие меры были приняты, чтобы ограничить число людей, присутствовавших в башнях.

Таким же способом военные власти запрещают участникам событий, среди своих подчинённых, вступать в какой-либо контакт с прессой.

Журналисты, получается, не могут опросить ни пилотов истребителей, ни персонал баз в Барксдейле и Оффуте.

Ассоциация американских юристов (American Bar Association — ABA), со своей стороны, сознавая, что, сколько будет возбуждено процессов по возмещению ущерба, столько будет и случаев разглашения государственной тайны, заявляет, что она вычеркнет из списков адвокатуры всякого юриста, попытавшегося возбудить процесс от имени семей жертв.

Этот запрет издан на шесть месяцев, в то время, как целый ряд экспертиз не могут ждать такого срока.

Президент Джордж Буш лично связывается с лидерами Конгресса и просит их не ставить под угрозу национальную безопасность, создавая следственную комиссию по событиям 11 сентября.

Чтобы сохранить лицо и пролистнуть эту страницу, парламентарии решают создать следственную комиссию, общую для обеих палат... по мерам, принятым с 11 сентября для предупреждения новых террористических актов.

10 октября советник по национальной безопасности Кондолиза Райс созывает в Белом доме директоров крупнейших телевизионных каналов (ABC, CBC, CNN, Fox, Fox News, MSNBC и NBC), чтобы воззвать к их чувству ответственности.

Свобода слова остаётся законной, но журналистов призывают осуществлять самим «редакторскую оценку» информации и воздерживаться от распространения всего, что могло бы повредить безопасности американского народа.

Призыв был воспринят печатной прессой безоговорочно.

Тут же Рон Гаттинг (главный редактор «Сити Сан») и Дан Гасри (главный редактор «Дейли Курьера»), посмевшие критиковать линию Буша, уволены.

«Правда» и «Известия», в эпоху Советского Союза, с трудом смогли бы перещеголять американские СМИ в их угодничестве официальному курсу...

Они начисто отбросили понятие объективности и даже мысль о том, чтобы предложить полосу для общественного обсуждения и споров по проблемным вопросам...

Это просто скандал, и он выявляет наличие системы пропаганды, ничего общего не имеющей с серьёзными средствами массовой информации, воплощающими сущность демократического общества», — комментирует Эдвард Херман, профессор политических наук в Пенсильванском университете.

Наконец, после трёхнедельных дебатов, Конгресс принимает Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act, аббревиатура которого по-английски: USA PATRIOT Act.

Этот чрезвычайный закон временно приостанавливает действие различных основополагающих свобод на период в четыре года, чтобы дать администрации возможность эффективно бороться с терроризмом.

Ни от кого не ускользнет тот факт, что срок в четыре года полностью покрывает мандат Джорджа Буша, включая и выборный период для его переизбрания.

Он преследует «террористов и тех, кто их поддерживает», давая им очень растяжимое определение.

Таким образом, сбор средств для поддержки семей активистов Ирландской республиканской армии, находящихся в тюремном заключении в Великобритании, превращается в федеральное преступление.

Срок предварительного задержания иностранцев, подозреваемых в терроризме, продлевается до одной недели.

В случае, если дело направляется на дорасследование (каким бы ни был повод, даже если дело никак не связано с подозрениями в терроризме), подозреваемые могут быть изолированы на период в шесть месяцев, который может возобновляться бесконечно, если министр юстиции сочтёт, что на свободе они будут «угрожать национальной безопасности или безопасности общества, или отдельной личности».

Тут же 1200 иммигрантов оказались в заключении на неопределённый период по секретным обвинениям.

Иностранные консульские работники выступают с обличениями в попрании основополагающих прав подданных их стран — к примеру, генеральный консул Пакистана в Нью-Йорке заявляет:

«В большинстве случаев, нам не известны ни личные данные, ни место заключения выходцев из наших стран. В лучшем случае, они снисходят до того, что дают нам их общее количество...

Власти также оказывают на них давление, чтобы они не пользовались своим правом связаться с консульскими представительствами или адвокатами. Это — совершенно недопустимо».

USA PATRIOT Act позволяет ФБР также прослушивать средства коммуникации без контроля представителя судебной власти.

Эта мера может быть применена в отношении связи между выходцами из других стран, между другими странами, если она проходит через американскую территорию с помощью Интернета.

31 октября Министерство юстиции временно приостанавливает право задержанных или заключённых беседовать со своим адвокатом наедине.

Отныне, позволяется шпионить за этими встречами и производить запись, что делает возможным дальнейшее использование против подозреваемых их собственных слов и что сводит на нет всякую возможность для клиента и адвоката выработать совместно стратегию защиты.

13 ноября президент Буш издаёт указ о том, что иностранцы, «подозреваемые в терроризме», что включает в себя, как «членов и бывших членов «Аль-Каиды», так и людей, оказавших содействие (даже не ведая о том) заговорам, с целью совершения терактов (даже и не осуществлённых), — не будут отныне судимы ни в федеральных судах, ни даже военными трибуналами, а военными комиссиями.

Комиссии эти будут составляться министром обороны по его собственному усмотрению и сами будут устанавливать свой процессуальный кодекс.

Их заседания смогут проводиться за закрытыми дверями.

«Военные прокуроры» не обязаны будут сообщать задержанным и их защитникам о «доказательствах», которыми они будут располагать.

Они будут принимать решения большинством в две трети голосов (а не единогласно, как того требуют международные нормы в уголовных делах).

В тот же день Министерство юстиции отлавливает пять тысяч подозреваемых происхождением со Среднего Востока, из которых почти все проживали легально в США и никогда не совершили никакого правонарушения, просто с целью их «допросить».

Опираясь на Комитет по борьбе с терроризмом, созданный резолюцией 13732 (от 28 сентября) Организации Объединённых Наций, Госдепартамент предписывает государствам — членам ООН принять такие же законодательства.

На сегодняшний день, 55 стран (среди которых и Франция, своим «законом о постоянной безопасности») в результате, вписали в свои внутренние нормы определённые положения из USA PATRIOT Act.

Их цель — не защита местного населения от терроризма, но дозволение полицейским службам США распространить свою деятельность на весь остальной мир.

Речь идёт, в основном, о продлении сроков задержания в делах по терроризму, об ограничении свободы прессы и о разрешении перехвата связи службами безопасности, без контроля судебных властей.

В Великобритании антитеррористический закон позволяет поместить в заключение подозреваемых иностранцев, даже вне проведения какого-либо следствия, что открыто нарушает Европейскую конвенцию прав человека.

В Канаде антитеррористический закон принуждает журналистов открывать их источники информации, по запросу судебной власти, под угрозой немедленного тюремного заключения.

В Германии разведслужбам даются полномочия уголовной полиции, что практически преобразует их в политическую полицию.

В Италии секретным службам позволено совершать всевозможные правонарушения на территории страны, в интересах национальной обороны, и они не должны давать, при этом, никакого отчёта правосудию.

И так далее.

И, наконец, госсекретарь Колин Пауэлл прибывает в Европу, чтобы убедиться, что национальные полиции смогут, отныне, передавать ФБР, без ненужных формальностей, имеющуюся у них информацию и чтобы открыть пост ФБР в помещении Европола.

«Начиная с 11 сентября, правительство требует голосовать за законы, разрабатывать политические подходы и процедуры, которые не соответствуют нашему законодательству и установившимся идеалам и раньше были бы просто немыслимы», — пишет престижное издание New York Review of Books.

Раздувая мистический патриотизм, страна свободы слова и политической гласности замкнулась на экстенсивной идее государственного интереса и военной тайны, применяя её ко всем секторам жизни общества.

Официальная версия событий 11 сентября не позволяет оправдать такой крутой вираж.

Если врагами являются ничтожества, прячущиеся в пещерах Афганистана, зачем тогда опасаться заводить беседы с коллегами в стенах Пентагона?

Как можно представить себе, что горстка террористов может собрать и обработать отрывочные и разбросанные сведения о закупках оружия и сделать вывод из этого о военных планах Соединённых Штатов?

Зачем приостанавливать нормальное функционирование общественных институтов и лишать парламентариев, даже для использования при закрытых дверях, информации, необходимой для демократической жизни?

Если официальная версия, по которой теракты были совершены иностранными террористами, соответствует истине, зачем тогда препятствовать открытию следствия Конгрессом и журналистскому расследованию?

Не присутствуем ли мы, скорее, при смене политического режима, запрограммированной задолго до 11 сентября?

Далеко не первый раз, за последние полвека, ЦРУ всячески старается заставить принять закон, запрещающий прессе упоминать о делах государственной важности и заносящий в преступники тех служащих и журналистов, которые пытались бы эти дела раскрывать.

В ноябре 2000 года крайне реакционный сенатор Ричард Шелби, председательствовавший тогда в сенатской комиссии по разведке, провёл через голосование «Закон о секретности» (Official Secrecy Act), на который наложил своё вето президент Билл Клинтон.

Ричард Шелби снова повторил свой манёвр в августе 2001 года, надеясь на лучший приём со стороны президента Буша.

Проект закона находился как раз на обсуждении, когда произошли теракты, и он был частично встроен в «Закон о разведке» (Intelligence Act) от 13 декабря 2001 года.

Тут же министр юстиции Джон Эшкрофт создал специальное подразделение, которому вменялась в обязанность разработка средств пресечения утечки засекреченной информации. Оно будет подавать рапорт каждые полгода.

С этого момента, множество официальных веб-сайтов были вычищены: публичные сведения были изъяты под предлогом того, что их сопоставление могло бы позволить «террористам» докопаться до секретной информации.

Нейтрализовав все регуляторы власти: правосудие, следственные комиссии Конгресса и прессу, исполнительная власть обзавелась новыми структурами, позволяющими ей распространить на внутреннюю политику методы, уже испытанные ЦРУ и вооружёнными силами вне страны.

Открытие Министерства внутренней безопасности (Office of Homeland Security — OHS), заявленное Конгрессу президентом Бушем 20 сентября, состоялось 8 октября.

Речь здесь не идёт о приуроченном мероприятии, но о глубинной реформе американского госаппарата. Отныне администрация будет различать безопасность внутреннюю и внешнюю.

Директор этого министерства, Том Ридж, будет равным по чину советнику по национальной безопасности Кондолизе Райс.

Каждый будет председателем своего совета: Совета внутренней безопасности и Совета по национальной безопасности.

Их чётко различные компетенции, всё же, перекрещиваются в целом ряде областей.

Так, президент Буш назначил заместителя советника по национальной безопасности, ответственного за борьбу против терроризма, который, будучи подчинённым и зависящим от Кондолизы Райс, должен будет находиться в распоряжении Тома Риджа.

Эта ключевая должность была доверена генералу Уэйну А. Даунингу, человеку чрезвычайно силового профиля.

Даунинг занимал, среди других должностей, и должность шефа командования спецоперациями сети stay-behind.

Он также будет обеспечивать связь между советами и Отделом стратегического влияния, задача которого — манипулирование общественным мнением и правительствами зарубежных государств.

Бюро внутренней безопасности (или Бюро безопасности родины) имеет широкие координационные полномочия, которые смогут, со временем, развиваться и далее.

Трудно сказать, сыграет ли оно роль, сопоставимую с той, которую сыграло Управление военной мобилизации (Office of War Mobilization — OWM) во время Второй мировой войны, или с ролью нынешнего Бюро национальной политики по контролю за наркотиками (ONDCP), которое ведает военными операциями в Латинской Америке²¹.

Как бы то ни было, мы присутствуем при захвате гражданской жизни военными и разведуправлениями²².

«Историки вспомнят, что между ноябрём 2001 года и февралём 2002 года демократия — такая, какой она представлялась составителям Декларации независимости и Конституции Соединённых Штатов, — умерла.

И, пока демократия испускала дух, появлялось на свет фашистское и теократическое американское государство», — комментируют происходящее два больших журналиста — Джон Стантон и Уэйн Мадсен²³.

жүктеу/скачать 0.75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: