Темиртас тлеулесов. Шымкентская мафия

ШЫМКЕНТСКАЯ НЕФТЕБАЗА

Было время, когда одни организации упразднялись, другие расширялись. Происходили изменения и в нашем нефтяном хозяйстве. По усмотрению областного управления Шымкентская нефтебаза была преобразована в цех распределения нефтепродуктов по городу Шымкенту и нескольким районам области, придан статус юридической самостоятельности, произошло укрупнение кадров.

Первый заместитель акима области покойный Сансызбай Бекбо-сынов был моим давним другом-приятелем. Однажды он вызвал меня и говорит:

— Шымкентский цех областной нефтебазы вступает в строй. Ты кончай свои споры-ссоры. Все равно ваши внутренние распри в ближайшее время не разрешатся. К нам уже поступают заявки и от городского акимата, и из других мест. Иди-ка ты на руководящую работу в этот цех. Со временем вступишь на самостоятельную дорогу. Я был удивлен таким предложением,но очень обрадовался словам Сансызбай-ага и согласился.

И вот в 1992 году я пришел на должность начальника Шымкентского цеха по обеспечению нефтепродуктами.

В ведении цеха в нескольких местах находились нсфтезаправочные станции, а также блок распределения нефтепродуктов колхозам и совхозам. Для Шымкентского нефтесклада самым прибыльным был этот распределительный блок. Однако нелегко быть начальником на нефтяном месте.

Когда я пришел, на нефтебазе было всего две-три машины. Ни одна станция не наливает нефть правильно. Поскольку областная нефтебаза располагала только одним цехом, то ему никто должного внимания не уделял. Это бросалось в глаза. Даже контора наша находилась в плачевном состоянии, она разваливалась на глазах, пол в кабинете прогнил. Я застелил пол линолеумом и приступил к работе. Год спустя значимость нашего склада поднялась выше уровня областной нефтебазы. Число автомашин возросло с четырех до двадцати девяти. Все машины были «Газ - 53». Раньше за доставку горючего приходилось платить автобазам десятки тысяч рублей. Нам тяжело приходилось поначалу от такой практики. Но теперь положение изменилось. Свой товар мы стали вывозить сами. Более того, районные нефтебазы стали просить у нас машины для перевозки горючего. С увеличением машин потребовалось найти для них место. Мы принялись строить автостоянку. Деньги на строительство брали из собственной прибыли. С моим приходом началось правильное использование и средств. Все доходы и расходы стали у нас общими: и приобретенные машины, и построенные здания — все шло в общий котел. В то время наш коллектив был единым целым, сплоченным организмом. Благодаря этому, слава нашей базы перешагнула за пределы области и распространилась по всей республике. Я первым делом серьезно взялся за кадровый вопрос и освободился от темных людишек, ищущих своей выгоды, не дорожащих общими интересами. Я стремился сплотить работающих, болеющих душой за дело, грамотных специалистов. Буквально через полгода наш коллектив в корне изменился. Истинная, настоящая перестройка прошла именно в нашем коллективе. Не хвастаясь скажу, что демократия царила именно у нас. Дальнейшая жизнь подтвердила верность этих слов. Но тогда я не предполагал, что за мной постоянно следят недруги, желающие свалить меня, готовые пойти на любое преступление, чтобы убрать со своей дороги.

Наша база была основана в 1932 году. С тех пор утекло немало воды. Сколько прошло лет, столько сменилось и начальников. Подавляющее большинство начальников, попав на жирные места, заботилось только о своем кармане.

А в последние годы база, наполнявшая карманы исключительно начальников типа Борибека Усипбаева, была включена в состав областной базы и окончательно потеряла самостоятельность. Из-за такого отношения на базе не только нормального здания не было, не было даже целых столов и стульев. Наш коллектив, проявив заботу о прибыли ради поднятия производства, выправил положение.

Одной из забот было строительство сауны для работников базы. В 1992 году мы приступили к этому. Рассчитывали закончить строительство в течение шести месяцев. Мы бы выполнили намеченное в срок, если бы не одно неожиданное препятствие.

Мой областной начальник поставил на должность главного инженера некоего Жуманбаева. Этот субъект был законченным продуктом старых отношений, эгоистом и потребителем, для которого пусть весь мир сгорит, только бы не лишиться своей копейки. Жуманбаев раньше работал в управлении председателем аттестационной комиссии. Когда проходила аттестация по районам, этот горе-председатель по старинке брал взятки, и его разоблачили. Я освободил его от работы.

В комсомоле я работал с Аян Карабаевой. Муж Аян, очень симпатичный парень, энергичный, деловой, пришел к нам на должность механика. Впоследствии, ценя его талант, предприимчивость, неравнодушное отношение к производству, я назначил его своим первым заместителем. Особо ценным качеством этого человека было живое отношение к делу, каждое поручение он выполнял как свое личное, вкладывал в него всю энергию, изобретательность. Поэтому в коллективе пользовался большим авторитетом и уважением. Блогодаря настойчивости и энергии Дуйсена, мы ввели в действие сауну ровно в намеченные сроки, может быть, на пять-шесть дней позже. Сауна оказалось одной из лучших в городе. Потом в нашу сауну часто заезжали чиновники из высших кругов. Таким образом, наш коллектив стал местом приема высоких гостей и покровителем районных нефтебаз.

Каждое время имеет свои признаки. Особенностью нашей тогдашней жизни было приобретение по бартеру товаров первой необходимости. Мясо, мука, масло, чай, сахар становились дорогими продуктами. Если можно было их приобрести, то по очень высокой иене. Люди, живущие на зарплату, не могли достать их. А наш коллектив в это время не знал никаких трудностей с продуктами. Потому что решением общего собрания мы закупали эти продукты в большом количестве. Особенно много приобретали по бартеру у покупателей бензина. И вот наши продукты уже перестали умещаться в маленькой подсобке. Недолго думая, расширили помещение здания, превратили в удобный, просторный дом, и стали в нем полновластными хозяевами. Например, если в то время на базаре сливочное масло стоило 220-250 тенге, то нам оно обходилось в 60-70 тенге. Не только продукты питания поступали к нам. Шымкентский завод шинных изделий, наш должник, расплачивался поставкой авторезины. Эти шины мы отдавали споим работникам владельцам автомашин по два комплекта, не имеющим машину по две штуки. Вообще, мы наладили тесные взаимосвязи со всеми промышленными предприятиями в городе. У нас, к примеру, было 23 тысячи листов шифера. Цены за лист шифера в магазине перевалили 100-120 тенге, а у нас остаточная стоимость одного листа шифера не более 21-25 тенге. Тем, кто строил дома, мы давали шифер по 200-300 листов, давали даже тем, у кого дома уже были. Шифер у них шел на другие хозяйственные нужды: на ограду и т.п. Чего только ни было на нашем складе! Мешки с мукой, ящики с конфетами разных сортов, товары, которых не было на базаре и в магазинах. Не забывали мы и своих пенсионеров, ежемесячно снабжали их продуктами питания. В праздничные дни они получали особые подарки. А рабочие и служащие на городских предприятиях в то время месяцами не получали зарплату.

Придя сюда в качестве руководителя, я стал уделять особо пристальное внимание вопросам молодежи. Что ни говори молодежь всегда—цвет жизни и ее будущее. Я стал подбирать молодых, знающих дело, болеющих за работу, ответственно относящихся к своим обязанностям. Я старался никогда не отделятся от людей, не чванился перед ними. Все что происходило в коллективе — все было в поле моего зрения. Постоянно со всеми беседовал. Если нужна помощь, поддержка — помогал всеми средствами, что было в моих силах. Поэтому имел огромное уважение перед коллективом. Я даже гордился таким положением.

Когда был директором, нашим работникам было предоставлено более 40 квартир. Это — большое достижение. У нас не было очередности для улучшения жилищных проблем. Кто проработал более шести месяцев — все были обеспечены квартирой.
Когда я уходил на другую работу, на складе оставалось 1150 ящиков водки, цена бутылки водки в магазине была 70 тенге,а у нас не более 21 тенге. Кроме того, шесть тонн сливочного масла, столько же растительного, много мешков муки, женская и мужская одежда. Все это составляло значительное богатство для коллектива в 250 человек. Находилось оно в помещении длиной в 50 метров, шириной 24 метра и высотой в 6 метров. Пенсионеры, аккуратно получавшие в подарок продукты по себестоимости, плакали, когда я уходил. Даже мой недоброжелатель, прежний завскладом Рашид явно расстроился.

До моего прихода на базу вся документация велась на русском языке. В течение полугода все делопроизводство было переведено на казахский язык. Среди городских предприятий, переведших делопроизводство на казахский язык, наша база была одной из первых. (Однако после моего ухода, когда руководил Сарсенов, делопроизводство перешло на русский язык, тем самым была игнорирован закон о государственном языке.) В числе первых внедрили компьютеры. Это новшество принесло огромное облегчение и нашей бухгалтерии, и всему производству. Мы своими силами хотели создать отопительный центр. Но, надо сказать, я был неумолим по отношению к нарушителям и махинаторам, особенно был жесток по отношению к взяточникам. С ними боролся беспощадно. Поэтому к некоторым работникам были применены с моей стороны очень жесткие меры. Они, естественно, ни забыть, ни простить такого отношения не могли. Впоследствии некоторые из них открыто показали истинное лицо, выступив против меня.

— Темиртас, ваш начальник собирается уходить, садись на его место.

А до этого прошел слух, что некто Максут Ордабаев из обласного акимата, взяв направление из Алма-Аты, приходит к нам начальником. А Арапбай Куралов с нами работал по контракту. Если он уйдет, то весь налаженный ритм работы рухнет и мы снова окажемся по власти всяких случайных обстоятельств. Наши коллеги, услышав такую новость, вес поголовно возроптали, заявив, что не примут Ордабаева. Таким образом, Ордабаев не смог проехать дальше нефтезавода и вернулся восвояси. Наш начальник остался доволен такой поддержкой. Мы работали дальше.
Сменился областной аким. На место Марса Уркимбаева пришел Зауытбек Турысбсков.

Конец 1993 года. Зазвонил телефон. Оказывается, меня беспокоил мой наставник Мардан Сапарбасв. Приглашает домой. Чувствую, приглашает i iccnpoera.

За дастарханом заговорили о деле:

—Темиртас, Куралов собирается уходить. Ты знаешь об этом. На его место приходит другой человек, твой родич, агай твой. Пускай не повторится история, которая была с Ордабаевым.

—Ладно, пусть будет так.

Оказывается, тот «родич и мой агай» — Куаныш Толеметов! То-леметова я знаю с тех пор, когда он был председателем горсовета.

Повсеместно проходили выборы кадидатов в депутаты городского Совета. От Абайского района выдвинули и меня. Это были невиданные до сих пор свободные выборы. Голосование проходило в здании автодорожного техникума. Наши девушки и юноши проявили уникальную организованность. Кандидатов было трое. Я получил 67 процентов голосов избирателей. Только тогда я понял, что такое настоящие выборы. Так мы стали работать вместе. Я этому человеку оказывал помощь. Потому что вся власть сосредоточена в руках акима. Я не жалел финансовой и другой помощи. Кроме того, хорошо понимал, что Советы распадаются. Когда Мардан-ага сказал мне о «родиче», я согласился и внутренне очень обрадовался.