Торговые связи жителей мезенского поморья с северной норвегией

Торговля с Северной Норвегией занимала важное место в экономике Мезенского уезда. Морские дороги в Норвегию жителями Беломорья, в том числе мезенскими поморами, были хорошо изучены и освоены еще в XVIII веке. Об этом свидетельствует «Книга мореходная с означением мест, сколько от одного до другого расстояния и приметы становищам», составленная в Беломорье в XVIII веке и ныне хранящаяся в фондах Архангельского Областного краеведческого музея (№ 3482). В этой книге имеются разделы: «Ход из Архангельска до Норвегии», «Ход по норвежскому берегу», «Обратно из Норвегии». В этих разделах перечислены географические пункты, которые поморы Беломорья посещали на берегах Северной Норвегии для торговли и обмена привозимых товаров на норвежскую рыбу. Перечисление этих пунктов свидетельствует о прочных торговых связях между Поморьем и Северной Норвегией, установившихся в конце XVIII и в начале XIX веков. «Книга» эта подробно описана старейшим архангельским краеведом Ксенией Петровной Гемп в её книге «Выдающийся памятник истории поморского мореплавания XVIII столетия», изданной в Ленинграде в 1980 году.

Торговые связи жителей Мезенского Поморья с Северной Норвегией, носившие временный ограниченный характер до конца XVIII века, получили свое развитие в первой половине XIX века. Особенно возросли эти отношения во второй половине этого века, после того как, норвежцам было разрешено вести свободную торговлю с русскими поморами и продавать им не только сырую рыбу, но и соленую, а жители Поморья. Получили разрешение на беспошлинный вывоз русских товаров в обмен на норвежскую рыбу.

Торговля поморов с норвежцами носила меновой характер – товар менялся на товар. Мезенские поморы на своих судах везли в Северную Норвегию из Архангельска и Мезени ржаную муку, рож, овес, крупу, лесной товар, в том числе не только бревна и доски, но и дрова, и березовую кору, невыделанные кожи и меха, пеньку, смолу, сало скотское, сало ворванье и сено. Из Норвегии они привозили соленую и сушеную рыбу соль, точильные камни, ружья, топоры, норвежские канаты, веревки, парусное полотно и другое.

Весной, сразу после освобождения рек Севера ото льда, суда беломорских судовладельцев из поморских городов шли в город Архангельск. Там судовладельцы брали у местных торговцев в кредит муку, крупу и другие товары и уходили в Норвегию. По приходе в норвежские города Вардгауз, Гамерфест, Тромсен в таможне объявляли о привозе хлеба и, получив билет на право торгового обмена своих товаров на норвежские, отъезжали в разные становища, где больше всего находилось норвежских промышленников, и там договаривались о мене. Обычно эквивалент обмена ржаной муки на рыбу был следующим: на 1 пуд ржаной муки получали 6 вог (норвежская мера веса, около 18 кг. – Н.О.) трески свежей; 4,5 вога. трески соленой; 2 вога палтуса вяленного; 2,5 вога палтуса свежего; 1,5 вога трески сухой; 2,5 сайды сухой ¹. Выменянную свежую рыбу поморы тут же сами солили.

Привозимая в Норвегию поморами мука, помимо местного потребления, находила сбыт на зимних ярмарках в Финляндии, где норвежские купцы меня её у финнов саамов на дичь, масло, продукты оленеводства.

За пятилетия, с 1886 по 1905 годы, вывоз муки и крупы в Норвегию составил:

- 1886 – 1890 гг. 500 000 пудов,

- 1891 – 1895 гг. 304 000 пудов,

- 1896 – 1900 гг. 424 000 пудов,

- 1901 – 1905 гг. 480 000 пудов ².

Цена на норвежскую сухую треску в России в начале XIX века была достаточно высокой. Один пуд её стоил 1 руб. 80 коп. – 1 руб. 90 коп. Цена на ржаную муку в Норвегии составляла 2 руб. 50 коп. за пуд, тогда как цена ржаной муки в Архангельске составляла в среднем 1 руб. 10 коп. – 1 руб. 15 коп. ³.

Меновая торговля поморов с норвежцами вызвала быстрый рост торгового парусного флота в Поморье. Вот что по этому поводу писал 1892 году известный историк Севера Герард Милейко: «Всякий, кто побывал в этих краях, может засвидетельствовать, что любимейшей мечтой каждого крестьянина, сколотившего себе копейку, есть построить судно и отправиться в Норвегию. Это идеал всей его жизни…» ⁴.

А вот что писал в 1873 году о торговых связях Мезенцев с норвежцами мезенский купец Николай Шевкуненко: «Лет двенадцать тому назад один из более предприимчивых жителей гор. Мезени, мещанин Н., собравши кое-как рублей около тысячи денег, купил небольшое судно, на котором каждый год отправлялся на Мурманский берег, а иногда и в Норвегию для покупки рыбы и других товаров, которые с большой выгодой продавал в Мезени и в короткое время составил порядочный капитал от этой торговли. Видя, что он получает от этого хорошую пользу, вздумали также и другие обзавестись судами и, соперничая один перед другим, до настоящего времени уже настроили до 12 различных судов, как-то шкун, клиперов и ладей.

На этих судах они производят торговые сношения с Норвегиею, как и поморы преимущественно в пограничных городках Вардэ и Вадсэ, куда везут: муку ржаную; строевой лес, длиною 3 саж. и толщиною 3-4 вер.; дрова, сырые кожи, масло коровье свечи, говядину и др. товары, от которых получают немало барыша. Все эти товары продаются норвежским купцам и промышленникам обыкновенно по следующей цене: строевой лес от 50 до 80 коп. штука, дрова от 4 до 6 руб. сажень, масло от 8 до 10 руб. пуд, свечи от 6 до 8 руб. пуд, говядину от 2 до 3 1/2 руб. руб. пуд. На муку же выменивают у норвежских промышленников различную рыбу по следующей цене: на 1 пуд муки берут от 2 до 8 пудов трески, то 3 до 18 пудов пикшуев, от 3 до 20 пудов сайды и от 1 до 3 пудов палтусины. Рыбу эту продают в Мезени и окрестных деревнях, получая нередко от 100 % до 200 % и более на рубль.

Кроме рыбы покупают в Норвегии ром, ликер, чай, сахар, соль и другие товары, ловко провозя их и скрывая их от полиции и таможенных чиновников и продавая тоже с большим барышом; ром по большей части сбывается в тундре самоедам. Матросы на судах частию жители и частию из деревень, получают жалованья, за всё время навигации, от 30 до 60 руб. на хозяйском содержании» ⁵.

В 1870 году побывало в Северной Норвегии по торговым делам 9 судов мезенских судовладельцев, в 1873 - 17, с 1875 по 1879 – 51 ⁶.

Торговый оборот мезенских поморов с норвежцами за 1870, 1873 и 1886 годы характеризуется следующими данными:

В 1886 году через Мезенский порт были вывезены в Норвегию следующие товары:

Мезенцы вывозили в Норвегию также невыделанные сырые кожи и свечи сальные. Так, в 1874 году из Мезени в Норвегию было доставлено кож бычьих и телячьих невыделанных 9 штук, свечей сальных 22 пуда ¹¹.

Из Норвегии в Мезень привозили также в большом количестве поваренную соль. В 1870 году этой соли было доставлено из Норвегии 4 767 пудов 23 фунта, на сумму 1 213 рублей ¹³.

Что касается рома, то норвежцы навязывали его русским промышленникам «в нагрузку» к основному товару. Вот что об этом писал один из современников: «Промышленники - судохозяева и купцы, приезжающие в Норвегию, не могут взять за свою муку или сало чистые деньги или тот товар, который им нужен исключительно. Если они не желают брать на обмен хотя бы 1/3 рома, то с ними ни одна фирма не станет иметь дело» ¹⁴.

Здесь надо отметить, что норвежцы в большом количестве поставляли ром на Мурман и, спаивая там русских поморов-промышленников, беспощадно обирали их. Ром норвежцы приготовляли из низшего сорта картофельного спирта и настоя различных трав, в том чиле ядовитых, с добавлением поджаренного стручкового перца ¹⁵.

На Мезени большим спросом пользовались норвежские топоры. Некоторые из запрещенных товаров русские поморы-промышленники доставляли в Мезень контрабандным путем. Так, в Мезенском краеведческом музее хранится прялка-самопрялка с деревянным колесом. Её сдал в музей бывший житель села Койды, Мезенского района Михаил Николаевич Малыгин. По его свидетельству, эту прялку его отец, плававший в Норвегию на шхуне, тайно привез в Койду в разобранном виде под обшивкой судна.

Русские поморы-промышленники свободно чувствовали себя в Северной Норвегии. Благодаря частым сношениям норвежцев с русскими поморами русский язык был в большом ходу в Северной Норвегии. И норвежцы многое перенимали у русских поморов. По утверждению ныне проживающей в Норвегии бывшей архангелогородки Людмилы Логачевой в одной из деревень на Лофотенских островах в Северной Норвегии на Рождество пекут козули в виде рыб и оленей и называют их «Мезень» ¹⁶.

Из жителей города Мезени в 70-х годах XIX столетия торговлей с Норвегией занимались: владелец лесопильного завода на Мезени санкт-петербургский купец 1-ой гильдии Николай Иванович Русанов, мезенский купец 2-ой гильдии Николай Викторович Шевкуненко и мезенские мещане: Федор Иванович Кузиков, Петр Фёдорович Сопочкин, Андрей Фёдорович Калинцев, Мелентий Николаевич Фокин и мезенская вдова Ольга Ефимовна Минькина ¹⁷.

История сохранила нам не единичные примеры дружбы и взаимовыручки между мезенскими и норвежскими поморами. Мезенцы не раз принимали участие в спасении и оказании помощи спасенным при кораблекрушении норвежцам.

В 1875 году в Белом море близ устья реки Кулоя потерпело крушение норвежское промысловое судно. Экипаж его высадился на берег близ села Долгощелье и оттуда был доставлен на местный лесопильный завод санкт-петербургского купца Н.И. Русанова, стоявший на левом берегу реки Мезени, в 16 верстах от её устья. Владелец завода предоставил приют потерпевшим бедствие норвежцам, поил, кормил их несколько дней и на своем судне отправил в Норвегию, снабдив на дорогу всем необходимым ¹⁸.

В конце 70-х годов XIX столетия в устье реки Мезени потерпел крушение и затонул вместе с товаром норвежский парусник. Команда судна была спасена.

Среди те, кого вызволили из ледяной купели, был норвежец Сольфест Гундерсен, торговый человек из города Бергена. Тяжело больного и почти безнадежного его приютил в своем дом е мезенский купец 2-ой гильдии Федор Федорович Калинцев. Присматривать за норвежцем Федор Федорович поручил своей девятнадцатилетней внучке Евдокии, которая в последствии стала женой Сольфеста Гундерсена. Так и осел норвежец в Мезени.

В то время в Мезени проживал норвежский поданный Брокс. Вместе с Сольфестом Гундерсеном они занимались на Мезени заготовкой и закупкой товаров для норвежских купцов. Так, в 1880 году мезенский крестьянин Петров обязался поставить «по условию, заключенному 18 января сего года с норвежскими поданными гг. Брокс и Гундерсен, не менее 50 пудов пуха и пера», что им и было выполнено ¹⁹.

В начале августа 1881 года в устье Печоры потерпело крушение норвежское промысловое судно Как известно, в то время всё Нижнепечорье входило в состав Мезенского уезда. Экипаж судна в составе 10 человек норвежских подданных пустозерскими промышленниками на лодках был доставлен в деревню Кую. Купец Александр Алин, видя бедственное положение норвежцев, обеспечил их всем необходимым и на своем судне безвозмездно доставил их за 300 верст в село Усть-Цильму. Здесь норвежцам была предоставлена квартира, а купец А. Алин снабдил их необходимыми продуктами на дорогу из Усть-Цильмы в Мезень, за 700 верст.

Водно-волоковой путь из Усть-Цильмы в Мезень проходил по мелководным рекам и занимал не менее 15-17 дней Местный сельский староста взял на себя все расходы по отправке норвежцев в Мезень, как-то: покупку лодок, наем проводника, оплату за провоз их и лодок через 15-верстный Пезский волок на лошадях.

По прибытию норвежцев в Мезень местный исправник доносил, что они «не имеют положительно никаких средств для дальнейшего следования в Архангельск». И тогда мезенские мещане Личутин и Дорофеев взяли на себя все хлопоты по доставке их в Архангельск, куда норвежцы и прибыли 25 сентября.

Шведско-норвежский консул в Архангельске выразил признательность архангельскому губернатору Николаю Михайловичу Баранову за, бескорыстную и щедрую помощь, оказанную спасенным норвежцам. Шкипер норвежского судна был взят на борт охранного крейсера «Бакан», уходившего на зимовку в Кольский залив, а экипаж разместили на попутной поморской шхуне, направлявшейся к берегам Норвегии ²⁰.

1886 г. – 26, в том числе в г. Мезени - 8, в Койденской волости – 16, в Долгощелье – 1;

1910 г. - 23, в том числе в г. Мезени – 9, в Койденской волости – 11, в Долгощельской волости – 2 и в Дорогорской волости – 1;

1915 г. - 23, в том числе в г. Мезени – 3, в Койденской волости – 17, в Долгощельской волости – 3 ²¹.

Отдельные из мезенских судовладельцев имели по несколько мореходных судов. Так, мезенским мещанам братьям Петру, Ивану и Алексею Фёдоровичам Сопочкиным в 1886 году принадлежали две шхуны и один клипе. Мезенский купец Николай Викторович Шевкуненко имел одну шхуну. В 1910 году мезенские мещане Милентий Николаевич Фокин и его сыновья Николай, Алексей и Петр имели 5 коммерческих мореходных судов, в том числе 4 шхуны и 1 яхту. В Койденской волости крестьяне Ефим Степанович Малыгин с сыновьями и Алексей Трофимович Юрьев имели по две шхуны, а Василий Васильевич Юрьев имел две шхуны и одну яхту ²².

За период с 1874 по 1915 годы ходили в Норвегию по торговым делам на своих судах:

Мезенские мещане: Мелентий Николаевич, Алексей, Иван, Петр Мелентьевичи Фокины; Петр и Алексей Федоровичи Сопочкины, Иван Семёнович Филатов, Дмитрий Афанасьевич Куреньгин, Федор Иванович Кузиков, Михаил Дмитриевич Маслов, Василий Антонович Коткин, Василий Козьмич Кострушин. Всего 12 человек.

Крестьяне Койденской волости: Степан Васильевич, Алексей Ефимович, Иоокинф Степанович, Алексей Иванович, Иван Иванович, Еким Алексеевич, Федор Васильевич, Иван Ефимович, Алексей Васильевич, Леонтий Васильевич, Александр Григорьевич, Ефим Степанович, Иван Федорович, Александр Васильевич, Алексей Иоокинфович , Иван Алексеевич, Алексей Григорьевич, Иван Антонович, Андрей Степанович, Григорий Ефимович, Василий Алексеевич, Андрей Антонович Малыгины; Василий Семенович, Григорий Семёнович, Алексей Тимофеевич, Николай Семёнович, Андрей Васильевич, Ефим Лукич, Герасим Семёнович, Василий Васильевич, Иван Васильевич – старший, Иван Васильевич – младший Юрьевы; Андрей Петрович, Василий Ильич, Василий Андреевич Кулаковы, Аким Васильевич Пономарев, Иван Петрович Голубин. Всего 37 человек.

Крестьяне Долгощельской волости: Павел Степанович и Прокопий Иванович Медведевы, Максим и Дмитрий Андреевичи Нечаевы, Николай Федорович Селиверстов, Козьма Фомич Увакин, Дмитрий Егорович Широкий, Александр Степанович Буторин. Всего 8 человек

Крестьянин Дорогорской волости Михаил Максимович Паюсов.

В тот же период ходили шкиперами в Норвегию по торговым делам на судах мезенских судовладельцев:

Мезенские мещане: Яков Фокин, Петр Дорофеев, Яков Тихонов.

Крестьяне Койденской волости: Евлампий Акинфович, Михаил, Николай, Алексей Ивановичи Малыгины; Николай Алексеевич, Василий, Николай, Григорий Васильевичи Юрьевы; Семён Меркушев. Всего 9 человек.

Крестьянин Долгощельской волости Николай Медведев ²³.

Мезенский мещанин Владимир Александрович Видякин, работая приказчиком у мезенского купца Шевкуненко, по поручению своего хозяина бывал в Норвегии по торговым делам. В Мезенском краеведческом музее имеется его фотография, сделанная в Норвегии в Вардэ в 1914 году. Здесь же хранятся сданные его родственниками в музей симфонион-музыкальный ящик и барометр, которые их предок привез из Норвегии.

Плавание в Норвегию было сопряжено с большим риском. Суда поморов нередко попадали в шторм, терпели аварии и гибли.

16 сентября 1902 года шхуна «Св. Николай», принадлежавшая Алексею Фёдоровичу Сопочкину, шедшая из Норвегии в Мезень с грузом соленой рыбы, была застигнута в море сильным штормом, во время которого судно набросило на банку у острова Большой Олений и разбило.. Судно и груз погиб ли. Экипаж спасся. Ущерб составил 1641 рубль ²⁴.

9 сентября 1904 года шхуна «Св. Николай», принадлежавшая крестьянину Койденской волости Василию Васильевичу Малыгину, на пути в Норвегию во время сильного шторма потерпела крушение между становищами Териберкой и Гавриловым. Судно и груз погибли, экипаж спасся. Ущерб составил 1939 рублей ²⁵.

10 сентября 1906 года яхта «Св. Николай», принадлежавшая мезенской мещанке Любови Ивановне Сопочкиной, идя в Норвегию из Мезени с грузом сена и дров, во время шторма потерпела крушение в открытом море в 25 верстах от Святоносского маяка. Судно и груз погибли. О судьбе экипажа сведений нет. Ущерб составил 2496 рублей ²⁶.

13 сентября 1907 года шхуна «Св. Николай», принадлежавшая крестьянину Койденской волости Александру Васильевичу Малыгину, идя из Норвегии в Архангельск с грузом, во время сильного шторма потерпела крушение близ Пулонги. Судно с грузом погибло, экипаж спасся. Ущерб составил 2580 рублей ²⁷.

Действительный член Русского географического общества, краевед