Принимая сторону Иисуса

Принимая сторону Иисуса

2 Теперь, братья, я не знаю вашей процедуры братского собрания, что именно вы делаете или как вы проводите ваши собрания. И если я нарушу график, что ж — выйду за пределы заведённого порядка, что ж, вы обратите на это моё внимание.

3 Сегодня вечером это было намечено с определённой целью, и я подумал, когда я обедал недавно с нашим самым возлюбленным пастором Братом Невиллом, и я рассказывал ему то, что было у меня на сердце. И я подумал, что если мы соберём вместе группу братьев и служителей (они являются нашими коллегами в деле Благовестия и мужами), мы могли бы поговорить друг с другом таким образом, как мы раньше открыто не говорили, потому что все мы и — мы являемся мужами понимающими, мужи Христиане. И тот метод... Обычно в собрании, в группе, ты что-то говоришь, и—и один гнёт это немного в ту сторону, а другой гнёт это в другую сторону, и тогда всё это уходит не в том направлении. Но тогда, как сегодня вечером мы пришли для того, чтобы попытаться выразить вам то, что у меня лежит теперь на сердце, относительно церкви и её—её места и положения. И если мы управимся вовремя, я хотел бы побеседовать с вами немного о Слове, если вы не возражаете. Просто как-то привести это в порядок, чтобы нам провести нашу деловую часть или ту часть, которую я хотел бы выразить вам прежде первой. И я полагаю, что вы, может, добавите к нашему обычному N времени, около 9:30 или что-то около этого, как каждый вечер. Что ж, я постараюсь не задерживать вас надолго. Завтра — суббота, и это большой торговый день. Теперь же... Нам надо купить продукты и так далее.

4 Я хочу сказать Брату Невиллу публично... Вот, я хочу говорить со всеми вами, как если бы я разговаривал с вами лично, просто с каждым, потому что вы представляете собой группу, которая—которая... Я действительно так думаю и верю и обучаю этого мужа, что Бог создал мужа, чтобы руководил Его церковью, это — Его народ. Понимаете? И это... Как я проповедовал там у Брата "Джуни" Джексона в прошлый вечер о том, как Бог укреплял Свой—Свой народ Своим Словом. И там была женщина, которая переступила ту черту и предалась рассуждениям, и когда это совершила. Бог навсегда возложил это на Своих — на мужчину, чтобы держал Его Церковь, укреплённую Словом.

5 Вот, я хочу ободрить Брата Невилла немножко, в частной беседе. В прошлый вечер я почувствовал, как меня два или три раза охватило проницание, когда я стоял за кафедрой, и я повернулся, потому что я стараюсь, насколько могу, держаться от этого подальше, пока я не узнаю, что означает тот сон, который видел недавно, несколько недель тому назад. Это не покидает меня уже долгое время; я рассказывал об этом здесь, в церкви, о — кое-что о Послании и—и проницании и так далее; это просто не — это просто не раскрывалось правильно. По моему мнению, то время прошло, и теперь, может быть, я ошибаюсь в этом, но я обратил внимание, что—что Брат Невилл был каким-то утомлённым и огорчённым.

6 И тогда я просто хотел, чтобы ты знал, Брат Невилл, чтобы ты просто предвидел это в этом братстве. Вы заметили, что сатана пытался сделать в эти последние несколько дней с теми служителями, которые связаны с этим братством? Просто приостановитесь на несколько минут, и вы удивитесь. Вот сидит Брат Крэйс, находится здесь сегодня вечером, едва не погиб там на дороге. Видите? И мне чуть не снесло голову выстрелом из ружья — то есть из винтовки. Видите? Сатана пытается нас убрать. И там ты врезался, и сам мог погибнуть, и какая-то женщина. Смотрите, только из служителей. Взгляните хотя бы на группу служителей. Видите? Это сатана, и он пытается от нас избавиться.

7 Теперь, мы — осознаём, что мы собрались здесь не для того, чтобы поговорить насчёт какого-нибудь дела; мы здесь собрались, чтобы разговаривать о—о Христе и о том, как ухватиться и что делать в настоящее время. И я—я хочу ободрить тебя, Брат Невилл. Будь смелым. Не имеет значения, что приходит, что уходит, что происходит, просто не позволяй ничему препятствовать тебе. Просто стой там, как вековая скала, и Бог в конце концов всё устроит: Он доказал это тебе. Конечно, это могло тебя расстроить; могла погибнуть та женщина, и это омрачало бы всю твою оставшуюся жизнь, и было бы много всего. Но Бог по-прежнему на Престоле; Он—Он делает так, что всё заканчивается наилучшим образом. Он мог бы и нас забрать. И... Так что сатана сражается против Церкви.

8 Теперь, когда я в то утро закладывал тот угловой камень, у меня даже мысли не было, что я когда-либо буду пастором. Этого с самого начала не было среди моих призваний, а моим первым призванием было выходить на поле евангелизма. Это было многие годы тому назад и началось прямо здесь, в палатке, прямо на той стороне улицы. И я помню, когда там был Брат Рой Дэвис и его церковь сгорела дотла. Та группа людей была похожа на рассеянных овец без пастыря; не было места, куда идти. И я... М-р Хибстенберг был тогда начальником полиции, и он позвонил мне туда, и он сказал мне: "Мы готовы помочь вам". Сказал: "Сам я католик, но, — сказал, — у тех людей... возможно, нет даже одежды". (Это случилось во времена экономического спада). Сказал: "Они ходят в другие церкви, и они чувствуют себя лишними, а они ведь хорошие люди. И я многих из них знаю". Он сказал: "Билли, если ты хочешь основать церковь, — он сказал, — то хочу, чтобы ты знал, что мы поддержим тебя, сделаем всё, что в наших силах, чтобы помочь тебе". И я поблагодарил его за это.

9 Мы провели день сбора средств. Сначала мы помолились и попросили Господа, и ко мне пришли люди, и хотели строить церковь, чтобы у них было место, куда ходить на собрания. И мы выбрали это место, и однажды всю ночь в это время (или немного позднее) в зарослях бывших здесь конских сорняков, и вода стояла в этой канаве и было похоже на какую-то мусорную кучу, что же, Господь проговорил ко мне определённо, сказал: "Строй её прямо здесь". Денег нет ни цента — и у всех у нас вместе взятых было где-то восемьдесят центов или доллар. И это... Конечно, теперь вам смешно, но брат, тогда это были хоть какие-то деньги!

10 Когда кто-то из соседей варил горшок бобов и приходил сосед, у которого три-четыре дня вообще не было ничего поесть, и могли перекусить, это были тяжёлые времена. Многие из молодых людей этого не видели вообще, но дела шли плохо. Я вспоминаю время, когда пускали в церкви блюдо для пожертвований по два или три раза, и набирали тридцать центов с переполненного зала, и просили об этом. Это было... Получали каких-нибудь тридцать центов, и это был неплохой сбор. Видите? Приходилось действительно трудно.

11 И нам не на что было строить, однако люди желали построить церковь, чтобы нам было куда ходить, потому что в те дни Послание... Что ж, видите, что об Этом плохо думают сейчас, вам стоило бы узнать Его тогда, когда никого не было. И к тому же — это водное крещение во Имя Иисуса Христа, и эти благословения, и остальное, во что мы верим и за что стоим.

12 Таким образом, в своём сердце я пообещал Богу, что мы останемся здесь и построим церковь. В то утро, когда мы заложили угловой камень, Он встретился со мной там в видении около 8:00 в то утро, когда я, сидя там, наблюдал за восходом солнца, примерно в такое же время года. И Он рассказал мне, после того как Он встретился со мной там, на реке, но то... Когда Ангел Господень явился в том Свете, и я видел Его на расстоянии, это было похоже на звезду, и Она опустилась как раз в то место, где я находился, и были изречены те выдающиеся слова. И вот тогда я поставил цель — предоставить людям место для поклонения.

13 Теперь, сам я думал: "Это не для меня. Это не имеет отношения ко мне, но, однако, всё, что имеет отношение к Боту, касается и меня, не имеет значения, если это... Всё, что—что касается Божьих детей, это касается меня, является ли моим долгом исполнять это или исполнять то. Это мой долг присматривать за Божьим наследием невзирая на то, где оно находится". Понимаете?

14 Как если б ты сказал: "Ну вот, моё... " Как если бы ты был мальчиком и сказал: "Моё—моё дело — это только поколоть дрова, а не носить их внутрь. Пусть Джон носит и складывает. Меня не волнует, засыплет ли их снегом, пойдёт ли дождь; пусть лежат себе на улице и мокнут". Нет, это является твоей обязанностью, как — так как ты — дитя из этой семьи, проследить, чтобы дрова не промокли, ради своей мамы. Понимаете? Занеси их в дом.

15 Если они скажут: "Ну, Франк должен был пойти и принести воду; это не является моим делом". Но если Франк не принёс воду, тогда это твоё дело — позаботиться о воде. Вот и всё. Вот таким образом это действует, таким же образом это действует и в Божьей семье.

16 Если кто-нибудь из них... Некоторые говорили однажды — недавно, сказали: "Прекрати проповедовать таким образом. Боже мой, ты же испортишь отношения со всеми своими друзьями и тому подобное". Сказал: "Оставь это в покое; я знаю, что это неправильно, но, ох, это не наше дело". Ну а чьё же тогда это дело? Если это неправильно, то кто-то должен против этого говорить. Поэтому, давайте будем это делать. И вот таким образом я думаю насчёт церкви.

17 Программы по строительству и тому подобное предлагают и отменяют, предлагают и отменяют, есть и за строительство и против и так далее. Один захотел этого, а другой не хочет, и это, то. Вы—вы видите, что это так.

18 Ты встречаешься с этим, когда общаешься со служителями, с бизнесменами, в этих ложах, куда бы ты ни отправился, ты встретишь группу мужей, ты—ты встречаешься с разными понятиями. И вот поэтому должен быть человек, кому вы доверяете, и избираете того человека и сообща берётесь за этот труд. Точно как в армии, у тебя должно быть... Один представляет собой генерала; это главное управление. Командир роты говорит что-то; он является командиром той группы, но затем генерал может отменить его приказы. И Главнокомандующий, конечно, — это Иисус Христос в Церкви, а Его служители являются Его командирами рот, это—это представители Его здесь, на земле.

19 И они испытали многое, эта маленькая скиния здесь, и в конце концов... Я из неё не высовывал носа, просто чтобы посмотреть, после того как я её построил... И затем Господь вызвал меня на поприще около пятнадцати-шестнадцати лет назад, и я покинул церковь. Но тем не менее, я не могу от неё откреститься. Всегда моё имя было связано с ней, с тем чтобы мне иметь право голоса, в случае если бы здесь началось что-нибудь неправильное; я имел бы право прийти и—и остановить это, потому что я изрядно поработал над ней за многие годы, стоя за этой кафедрой, — семнадцать лет провёл здесь, чтобы всё содержать в порядке. Когда всякого рода измы, и всякие ходы и выходы, и всякого рода культы... И будучи межденоминационной, всё, что прилетало, влетало и сюда, но с Божьей помощью мы держались лишь этого незапятнанного Евангелия, и сегодня она всё ещё твёрдо стоит. И так мы... Но... Были времена, когда делали попытки отобрать и продать эту церковь и всякое тому подобное. Если бы она не была связана с моим именем, что ж, наверняка она была бы — оказалась бы в ужасном затруднении сегодня, не... И это не я, это сделал Бог, конечно.

20 И тогда, как я вижу её теперь, приходящей в то состояние, в котором она сейчас, и мы живём в великое время, это по-прежнему в моих интересах — высказать своё мнение об этой церкви. Понимаете? Потому что — потому что она является частью меня. Не имеет значения, нахожусь ли я здесь или нет, она по-прежнему — часть меня. И это мой долг — присматривать за ней, чтобы она действовала чисто и ясно, наилучшим образом, каким смогу сделать для Царствия Божьего. И я очень благодарен, что в эти дни...

21 И видеть, что есть маленькие попутчики в этом, за что я очень благодарен: здесь Брат Крэйс и его группа из Селлерсбурга, и вот там брат, который только что встал на место Брата Спеллинга в Утике, и Брат Руделль вот здесь, и Брат Джуниор Джексон, и вот те драгоценные парни, они замечательные, удивительные мужи Божьи; они проповедуют это Послание. Вот, они сделали... Кто-то может не соглашаться чуточку с этим или тем; это лишь человеческая природа, которая всё ещё присутствует в группе служителей. И если у служителей есть небольшое разногласие... Там не будет и тени разногласия в этом. Может, один говорит: "Я верю, что когда наступит Тысячелетнее Царство, Иисус будет на белом коне", а другой говорит: "Я верю, что когда Он придёт, Он сойдёт на белом облаке". Что ж, самое главное, что они верят, что Он придёт. Понимаете? Не важно, как Он придёт, просто... они верят, что Он придёт, и приготавливаются к этому. И таким образом...

22 Я старался найти теперь, и я изучал (теперь я сообщил об этом собравшимся), я изучал раннюю Церковь, и я следил, каким образом те помазанные мужи подготавливали Дом Господень и порядок поклонения в этом Доме, и это очень—очень приятно поразило меня. И я проповедовал здесь какое-то время тому назад и — на эту тему, Иоиля 2: "Я восстановлю то, говорит Господь, что все те годы пожирали саранча, черви, гусеницы и так далее". И я начинаю исследовать эту тему, о том, что делали эти мужи и каким образом они заботились о Церкви, которую Бог оставил под их надзором.

23 Теперь, мы собираемся начать с ранней Церкви и просто изложить (в течение пяти минут), что они делали, и потом я покажу вам, каким я представляю себе будущее. Теперь, в начале, Церковь была начата в Пятидесятницу. Святой Дул сошёл на них там, где Иисус избрал двенадцать. А один из них отпал, и они выбрали Матфия на его место, а Святой Дух ожидал пока всё это не было приведено в порядок, прежде чем Он пришёл. Им надо было избрать одного, чтобы принял епископство Иудино, который отпал, согрешив, чтобы было исполнено Писание.

24 И я верю, что у всего этого есть своё время на промедление, ожидание; но это ожидание времени исполнения Писания, когда всё исправится, всё придёт в порядок, ожидание. Часто мы терпеливые — нетерпеливые. Как дети, у нас большие—большие ожидания, и так часто забегаем вперёд, и это—это просто мешает работе, так что работа даже приостанавливается. Понимаете? Мы должны просто ходить благоговейно, с намерением в сердце, что Бог, если Он пожелает использовать нас в таком-то... но ждите, когда Он даст возможность, потому что Он должен идти впереди нас.

25 Вы помните Давида, когда он отправлялся на битву в тот вечер? Он устал в том сражении, и он лежал под тутовыми деревьями, пока не услышал по шуму листьев, что Господь двинулся впереди них; тогда он смело пошёл, потому что он знал, что Бог пошёл пред ним. И если бы мы поступали так, братья, понимая, что должна произойти битва; но мы должны ожидать, пока мы не увидим руку Божью пред собой, прокладывающую путь.

26 Теперь, я обратил внимание, как церкви, как евангелизм начал распространяться повсюду. И затем мы возьмём, например, Павел стал великим миссионером для наших людей. Мы знаем, что он отправлялся повсюду, куда посылал его Господь, и он основывал церковь. И это была новая вера. Церкви тех дней, как например в Малой Азии, по всей Европе, они—они не верили тому Посланию. И когда он проповедовал Послание и многие принимали Это, потом там не оставалось ни одного... Если бы он оставил людей в том состоянии, то они тут же опять обратились бы к своим языческим богам, и в Иудаизм, и во что там ещё, потому что у тех людей не было никого, кто их обучил бы, новообращённые. Им некуда было пойти, поэтому Павел основывал церкви в разных частях страны.

27 В каждой из этих церквей он оставлял кого-то, кто был в порядке, надёжного человека, известного как пастора, пастыря, или... Потом после этой церкви тогда, стали... От них возникали другие маленькие церкви. Молодой человек и пожилой человек поднимались и из этого получались церкви. Руководящий первой церковью назывался епископом. И потом тот, который вышел от него, его дети, их называли пастырями, или пасторами. И тогда эта группа, состоящая из маленьких церквей, все приходили к этому епископу.

28 Как во времена Иринея, он продолжал то же самое. Мартин продолжал то же самое. Поликарп продолжал то же самое. На протяжении всего периода у них это было. И тогда апостол церкви, апостол, который был — Павел... И когда Павел ушёл, Иоанн принял управление церковью. И когда ушёл Иоанн, руководством занялся Поликарп. Когда ушёл Поликарп, Ириней принял управление, и так далее, Мартин и—и так далее. Вот так и шло до тех пор, пока римская католическая церковь не разломала всё на части и не сожгла и не рассеяла их; гусеницы поедают это, и саранча поедает то, и прочие едят то, и едят то, пока не дошли до самого стебля.

29 Вот, но Бог обещал снова восстановить то же самое. Я верю — я верю всем своим сердцем в то, что мы живём в последние дни. Я верю, что—что осталось не так уж много и разломается это... всё... (и моё истолкование Писаний может оказаться неправильным), что Иисус не мог бы прийти сегодня вечером. Я верю в это — что то немногое, чему надлежит исполниться, может исполниться до наступления утреннего рассвета; и я вижу — и я могу ошибаться во времени осуществления этого, но это близко. Это... Я верю в это. И помните, Павел верил в это; Иоанн верил в это; Поликарп верил в это; Ириней верил в это; Мартин верил в это; все остальные из них верили в это.

30 Что если бы Бог рассказал Иоанну Богослову: "Вот, пройдёт две тысячи лет до Моего пришествия"? Иоанн возвратился бы и сказал Церкви: "Ну что ж, я думаю, мы спокойно можем есть, пить и веселиться, потому что пройдут ещё многие поколения. (Понимаете?) Иисус не придёт ещё в течение двух тысяч лет". Видите? Так что... Видите, Церковь расслабилась бы; не была бы готовой "к старту"; не было бы никакого ожидания. В конце концов, это ваши ожидания. Если вы уснёте в ту стражу, проснётесь с теми же ожиданиями, потому что это ничему не воспрепятствует, в любом случае вы там окажетесь вовремя. Видите? Понимаете, что имею в виду?

31 Теперь, когда—когда Св. Мартин пробудится в воскресении. Св. Павел, все остальные из них, то они будут бодрыми, какими были во время сражения, когда сражались, потому что они ушли с чувством того самого ожидания, ожидая Его пришествия. И тогда там раздастся пронзительный крик, и поднимется вся Церковь. Понимаете? Вот так это будет. Так что это не имеет значения.

32 Понимаете, мы должны ожидать Его пришествия прямо сейчас. Даже... Мы не знаем. Это—это вполне может быть... это может произойти и через сто лет: может пройти и пятьсот лет, тысяча лет, десять тысяч лет. Я не знаю. Никто не знает. Но скажем, например, что каждый день мы живём так, будто Он придёт в этот день: Понимаете? Если мы будем жить так, будто Он придёт в этот день, когда мы пробудимся (если мы уснём и мы пробудимся в воскресении), то будем такими бодрыми, будто мы только что уснули и проснулись. Раздастся трубный звук, и мёртвые во Христе воскреснут прежде; мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем для встречи с Господом в воздухе. Видите? Так что это будет очень бодро.

33 Теперь же, до того времени, до Его прихода, мы желаем жить каждый день так, будто Он придёт через минуту, потому что в ту минуту может окончиться твоя жизнь. Ты не знаешь, когда уйдёшь. Это может быть нашим последним вздохом; мы имеем в себе это сейчас, поэтому вы желаете жить так, как живёте.

34 Теперь же, чтобы пронести дальше, мы должны оставить следы здесь на песке времени, чтобы другие смогли увидеть. Если бы Павел не продолжал идти тем путём, которым шёл, то Иоанн не знал бы, куда следовать. Если бы Иоанн не прошёл дальше, то Поликарп не знал бы, куда следовать. Если бы Поликарп не пошёл дальше, то Ириней не знал бы, куда следовать. Если бы Ириней не шёл дальше, то Мартин не знал бы, каким путём идти. Понимаете, что я имею в виду? Каждый должен оставить следы на песке времени.

35 Что ж, если бы я думал, что есть какая-то деноминация или какая-нибудь другая группа верующих, у которых было нечто лучшее, чем у нас здесь, братья, то я желал бы присоединить эту маленькую группу к ним как можно скорее. Я ожидал, я жаждал, я предвкушал и верил, что однажды придёт какой-нибудь великий или, может быть — великий пророк, о котором говорю, что придёт, о Елисее. Я всегда верил и думал, что, может быть, так получится, может быть, я доживу до того дня, когда смогу измениться, когда увижу появление той личности. Тогда смог бы созвать свою маленькую церковь и сказать: "Братья, вот тот человек, которого мы ожидали. Этот человек, это именно он". Я ожидал этого. И если на самом деле это произошло, тогда я собираюсь объявить отсюда: "Братья, это именно Он". Приходит отсюда. Понимаете? И я—я хочу видеть церковь, которая держится подобным образом.

36 Я, должно быть, наступил на что-то или что-то сделал и внёс много — больше жизни в эту штуку. [Брат Бранхам наступил на микрофонные кабели, что повлияло на аудиосистему. — Ред.]

37 Так вот теперь, я хотел бы сказать вот что. Что теперь это утверждённая церковь...

38 Позвольте мне прямо теперь приостановиться на минуту. Когда я поехал в Бомбей... (я считаю это своим самым замечательным собранием, из-за того воздействия на людей.) И я... Если в Африке, говорят, за один раз ко Христу пришло тридцать тысяч человек, тогда как там сто пятьдесят или двести тысяч человек пришли ко Христу за один раз из того полумиллиона присутствовавших там. Что я мог сделать? Там же ничего не было. Может быть, скажем, там было — скажем, что там их было только сто тысяч. Там не было никакой церкви, я ничего не мог поделать. Там некому было их передать. Это Послание, в которое я уверовал, даже какая-нибудь пятидесятническая деноминация не стала сотрудничать со мной. И все те души, вероятно, постепенно вернулись обратно к шиитам, в секту джайна, к буддизму, и ко всему прочему, откуда они пришли. Некуда их поместить. Вот, это стыд; это позор (понимаете?), потому что со мной не сотрудничали из-за позиции, которую я занял. Видите?

39 Что ж, в Африке, я поехал туда под эгидой этого — АМВ и (Африканские Миссии Веры) — и когда я... Конечно, я с ними не согласен. Они—они крестят людей в крещение троицы, три раза лицом вперёд; а другие из них крестят три раза назад: один за одного Бога, Отца; другой за другого Бога, Сына; третий раз за другого Бога, Святого Духа; и вот так крестят три раза за трёх различных богов, и всякая подобная чепуха. И, может быть, собрание в Дурбане, не имея надлежащего — и люди видели такие разделения в пятидесятнической вере и прочее, люди не знали, что им делать. Им было некуда идти.

40 Вероятно, что если бы у нас здесь прошло пробуждение, братья... Давайте я изложу это вот так. Что если бы мы только что завершили большое пробуждение и у вас, братья, были бы новообращённые, и нигде в стране не было бы церкви такого типа; а я был бы евангелистом, и вот уезжаю и,. может, больше никогда вы меня не увидите? Что вы стали бы делать? Вы почувствовали бы подобно... Вы не знали бы, что вам делать. Вы не можете опять возвращаться к тому хозяину. Вы не можете возвращаться туда со—со своими жёнами, одевать шорты и ваши — и к своим картёжным вечерам и танцам и тому подобному, и снова получать удовлетворение. Вы пришли к Свету; вы поднялись выше тех дел. Вы дошли до того места, где вместо того, чтобы говорить: "Это наше вероучение", вы говорите: "Это Божье Слово". И вы подошли к тому, чтобы жить Этим, что Оно говорит, а не то, что... А когда вы идёте туда и слушаете их, и слышите, что они ходят туда и как играют в карты, и танцуют, и это, то, и другое, и какую-то пустую проповедь (про какого-нибудь мэра или того, кого должны переизбрать, или про какие-нибудь политические дела), и заканчивают через десять или пятнадцать минут; после того, как вы сидели здесь день за днём и пировали и насыщались Словом, вы не знали бы, что вам делать! Вас это до того отягощало бы, что, наконец, кто-нибудь из прихожан почувствовал бы, что надо начинать новую церковь и самому начинать проповедовать это, потому что сердце твоё страстно желает Слова Божьего, и ты сочувствуешь тем людям, которые думают так же, как и ты. Вот, разве это не так?