Тотемская земля художника Николая Сажина

Когда теплым летним вечером идешь в сторону от центра старой Тотьмы, ступая по деревянным скрипящим мосткам, рядом с эффектным Входоиерусалимским храмом уже издали хорошо виден весь ансамбль Спасо-Суморина монастыря с главенствующим монументальным Вознесенским собором. А дальше все шире раздвигается горизонт, и алый свет предвечерних сумерек разливается над всем сущим. В сознании предстает чистый и светлый край, увиденный глазами художника Николая Сажина: весной – омываемый талыми водами; летом – пронизанный золотым солнцем; осенью – окутываемый серыми туманами, поднимающимися с болот; зимой – запорошенный искристым белым снегом. Во всем на его картинах чувствуются традиции русского реалистического пейзажа, которые, без сомнения, живут и сегодня в поколениях художников, особенно в глубинке.

В живописи тотьмича Николая Сажина прослеживаются черты сопричастности тем мастерам, которые веками работали на Вологодчине. Любовь к тихим поэтическим уголкам родной земли, трепетные интонации чудного северного пейзажа, что наполняли творчество художников начала XX века Феодосия Вахрушова и Анны Каринской, также находят свое отражение в его произведениях.

Родился Николай в далекой тотемской деревне. Его детские годы пришлись на трудную послевоенную пору. Близость к земле, к крестьянскому труду пробудили в обычном деревенском пареньке интерес к изобразительному искусству. Ему хотелось запечатлеть красоту неброской северной природы, навсегда сохранить ее в своем сердце. И хоть с раннего детства его тянуло к рисованию, и не покидала мечта стать художником, ему пришлось пройти сложный путь, прежде чем он смог освободиться для творчества.

Николай Прокопьевич сменил много профессий: работал учетчиком в колхозе, почтальоном, сортировщиком в лесопункте, комендантом в общежитии, кочегаром, заведующим клубом, оформителем в Доме культуры. Немало времени понадобилось ему для того, чтобы подняться до уровня самостоятельной работы в искусстве. Большую роль в этом сыграла учеба в Народном университете искусств и, конечно, неоднократные поездки на пленэр, работа рядом с профессионалами. Запомнилось общение с коллегами на творческих дачах «Старая Ладога» и «Горячий Ключ», которые помогли становлению мастера.

С 1972 года он начал выставляться на показах самодеятельных художников. За одну из первых живописных работ «Лесоруб» (1977) – портрет молодого парня, которая экспонировалась на Всероссийском смотре сельской художественной самодеятельности, художник был удостоен звания лауреата и награжден дипломом второй степени. Потом были «Настасья» (1975), исполненный с теплотой портрет старой крестьянки-труженицы, и картина праздничного труда деревни «Пора сенокосная» (1975), которые также были отмечены дипломами в Москве.

Художник с самого начала пробует себя в жанре пейзажа. Возможно, в памяти любителей живописи со стажем сохранились его светлые полотна, созданные в 1970-х годах: «Закат», «Морозит», «Зима». Простые и естественные, они потому были близки и понятны каждому.

В 1980 году в Тотемском краеведческом музее состоялась его первая персональная выставка. Наряду с пейзажами в экспозиции было представлено и несколько живописных портретов. Это все реальные люди, хорошо знакомые художнику, прожившие долгую жизнь в деревне и отдавшие свой труд земле. Таковы наполненные добротой и мудростью портреты старых колхозников «Аристарх» (1976) и «Старожил» (1980), ставшие прообразом картины «Сондугские старики», исполненной позднее, в 1984 году. Многие отмечали полотно «Мать» (1977), в котором художник с большой любовью и грустью рассказал о судьбе женщины, ожидающей с минувшей войны погибшего сына. Печаль в глазах матери; скорбное лицо подчеркнуто черным платком. В ее облике чувствуется большое напряжение благодаря сдержанной гамме красок, в позе и положении рук женщины сосредоточено большое чувство человеческого достоинства.

Спустя пять лет после персональной выставки художник вновь возвращается к образу старушки-колхозницы и пишет портрет своей бабушки («Наталья», 1981), где стремится передать характер женщины-северянки, ее скромность, радушие и вместе с тем некоторую природную скрытность. Доброе, морщинистое лицо, крепко сжатый рот, слегка прищуренные глаза: все написано осязаемо, за ее плечами чувствуется большая и трудная жизнь. За внешней простотой образа скрывается высокая духовность русской крестьянки, щедрость ее сердца, печаль и сила характера мужественного человека.

В ранних и далеко еще не совершенных произведениях Сажин изображает свои корни, природу отчего края, людей своей деревни. Каждый человек на его полотнах конкретен, достаточно индивидуален и выразителен. И, может быть, потому эти картины ему особенно дороги. Портреты, выполненные Николаем Сажиным, различны по своему живописному и образному решению. Но общее для всех работ – натурная естественность и психологическая характерность.

Живопись Николая Сажина почти сразу была замечена художниками и зрителями на областных выставках самодеятельных художников. Большую роль в этом сыграл профессиональный взгляд Николая Константиновича Воздвиженского – художника-методиста Областного дома народного творчества. Он представлял картины Сажина на областных и республиканских выставках, поддержал его и вывел на творческий путь. Собственно в Тотьме в 1970-е годы сложилось хорошее ядро художников-непрофессионалов, среди которых успешно выступали Георгий Попов и Станислав Зайцев, которые работали интересно, творчески и несомненно могли влиять на живопись Сажина. Несмотря на это, он сумел сохранить свою авторскую манеру.

В 1968 году Сажин с семьей переезжает в Тотьму и в 1970 году начинает работать в художественно-оформительской мастерской, в создание которой вложил немало своих душевных сил, энергии и знаний. Благодаря ему в творчески сплоченном коллективе художников, среди которых были и нынешний директор Петровской ремесленной школы Н. В. Казаринов, ближайший друг Сажина, В. П. Хворост и Н. П. Упадышев, и молодой, ныне известный живописец Александр Пестерев, у многих появилась возможность расти и развиваться. Затем к работе оформителя прибавилась и общественная. Сажин становится во главе городского клуба самодеятельных художников и мастеров декоративно-прикладного искусства «Тотьма», организованного в начале 1980-х годов при местном краеведческом музее, основной творческий костяк которого составили его коллеги по художественной мастерской. Приходилось много заниматься народным искусством, самому ездить по деревням и выискивать самобытных умельцев. Почти сразу после открытия клуба была организована районная передвижная выставка картин, за ней последовал ряд выставок, экспонированных как в нашей области, так и в Москве.

Николай Прокопьевич много работает и активно выставляется сам и вместе с коллективом самодеятельных художников. Постепенно расширяется жанровый диапазон мастера. Он работает в пейзаже, натюрморте, обращается к бытовому жанру. Творчество этого периода отличают повествовательность сюжетов, сдержанность колорита, эмоциональный настрой. Изображенная им природа тиха и самоуглубленна. Отказываясь от цветовых эффектов и пользуясь подчеркнуто скромной палитрой, художник достигает порой впечатления возвышенного и трогательного. Характер интонаций его пейзажей таков, что воспринимаются они в большинстве своем как нечто сугубо личное, лирическое, наполненное звучащим миром окружающей природы.

Пейзажи «Проталины», «Золотой вечер», «Деревня Семеновская», «Пришла весна», «Липа в Кузнецове» и другие волнуют самого простого зрителя своей сопричастностью с давно знакомыми и полюбившимися уголками тотемской земли. Все это – родные края. Все мило, все сердцу дорого. Живописцу впервые удается подойти к решению одной из основных задач изобразительного творчества – передать образ эмоционального состояния природы.

Все чаще внимание художника привлекают скромные мотивы жизни природы. Например, в пейзаже «Избушка первой учительницы» (1981) перед нами предстает маленький домик, «ветхая сараюшка» с покосившейся крышей. Прозаический образ старого жилья, взятый из детских воспоминаний, повествует о трудностях жизни и судьбе доброго наставника как страница из летописи, но не тех далеких, прошедших лет, а вполне реального, близкого к нашему времени.

Та же повествовательность свойственна и другим произведениям художника, к примеру, «Старая банька» (1983) с сюжетом, заимствованным из деревенской жизни. Здесь автор словно бы стремится отгородить маленький уголок от шумного, суетливого мира частоколом забора, обрывистым берегом реки, ограничивая таким образом пространство картины, словно пытаясь остановить время, чтобы вместе со зрителем увидеть прекрасное и необыкновенное в обыденном. Таков, например, и пейзаж «Церковь на Варницах» (1983). Небольшое по размеру полотно написано легко и свободно. Но художник сумел исполнить его так, что невольно останавливаешься с удивлением перед этой картиной. На переднем плане - остатки деревянного забора как символ уходящего времени, а в перспективе возвышается стройный силуэт храма. Все увиденное воспринимается как свое собственное, затерянное в памяти, а теперь будто ожившее.

Обращаясь к образу избы, Сажин пытается представить обстановку скромного крестьянского быта («Кухня», 1997; «В заброшенном доме», 2001), чаще всего незатейливого, как и сами северные деревни. В его живописных произведениях дом предстает как неотъемлемая часть жизни и судьбы человека. Старый, покосившийся сруб; когда-то в нем кипела жизнь... Теперь - оставленный, покинутый он отстраненно взирает на мир пустыми окнами. А если и теплится в нем жизнь, то уже не та, что раньше («Дом Кускова», 1986; «Памятник погибшему дому», 1991). В его полотнах жилище часто несет основную смысловую нагрузку, художник акцентирует внимание и на своеобразии деревенского быта, и на окружающей природной среде Русского Севера («Грядки», 1986; «Березы на Фетихе», 2005).

Зрительная память, наблюдательность, никогда неумирающее любопытство – эти черты особенно свойственны Сажину как художнику. Чувствуется его умение вовремя подметить в родной природе все неповторимое, новое. Так появилась серия произведений под названием «Деревья». В ней с любовью и грустью художник через пластику формы, фактуру стволов задает ритмическую линию всему изображению («Старые ивы», «Ива», «Дупло», 1995).

Особая тема в творчестве Н. П. Сажина – разрушение и гибель деревень. В цикле «Заброшенная деревня» выражена боль не за одну погибшую деревню, от которой только и осталось, что гниющий сруб, столбы, линии электропередач уходящие в никуда, а за всю уходящую народную культуру. Потому и звучит в его полотнах трагическая нота («Забытая деревня», 1988, «Здесь была деревня», 1992). Та же интонация в пейзаже «Все уехали» (1993). Жильцы дома, возможно, были вынуждены покинуть его, а дом остался сиротой. Открытые покосившиеся входные ворота, развалившийся забор, который когда-то определял границу усадьбы и охранял огород от домашних животных, покосившиеся доски сарая – удручающая картина. И даже сама природа: ветер, дождь, снег – его ломает... Работы этой серии стали своего рода данью автора деревне за ее слезы и тяжкий труд, за ее горькое одиночество.

Художник очень любит деревню. Это естественно, так как он родился и вырос в сельской местности. Вместе с деревней переживал все ее перемены и в 1990-х годах вновь возвратился на село. Теперь – чтобы творить! Сондуга – медвежий угол в Тотемском районе, стала одной из самых ярких страниц в искусстве Сажина. Живет он в деревне Никитинская, в простонародье – Конец. Дорога здесь заканчивается, и далее тянутся на десятки километров сплошной лес да болота. Это особый, по-своему удивительный мир. Зимой дороги заносит, и деревня становится отрезанной от всего мира. А в 1940-е годы здесь было многолюдно, были и школа, и медпункт, и клуб.

Теперь главной темой многих его произведений становятся бескрайние просторы («Сондугские дали», 2003), холмы и поля, рассеченные перелесками и проселками, деревеньки на взгорках («Сондугский пейзаж», 2003), старый храм на горе («Церковь Константина и Елены в Сондуге», 1997). Да еще река Сондуга и озеро Сондугское, малообжитое, нелюдимое, а оттого таинственное и загадочное («Сондугское озеро», 1996; «Река Сондуга», 2005).

Дорога на Сондугу проходит через Вожбал – старинное купеческое село, ныне оказавшееся далеко в стороне от торговых путей и торной дороги рыночных преобразований. Постепенно край этот приходит в запустение: вымирают деревни, и смотрят пустыми глазницами окон на проезжающих охотников да грибников огромные, схожие с крепостями дома ушедших в прошлое крестьянских поколений. Вожбальский простор, избы, заброшенный храм... Везде присутствуют одиночество и боль. Но трагические мотивы сочетаются в картинах Сажина с вечными темами природы, любви к родной земле. Высокое небо, цветущие луга, чистые воды, глубокие снега, бескрайние просторы, вечность и радость жизни – все это в его живописных образах доминирует, воздействуя на душу.

В характере Сажина присутствуют сдержанность и немногословность, но за внешней замкнутостью спрятаны необычайная доброта и искренность. За это его и любят все, кто знает. Нет ни одного крестьянского дела, которое Николай Прокопьевич не в состоянии был бы выполнить. Ему без труда поддаются плотницкие, столярные, стекольные работы, требующие не только физических усилий, но и смекалки, профессиональной сноровки, знаний.

Он хорошо знает природу любимой Сондуги, с топографической точностью воспроизводит на холсте берега рек Уфтюги, Сухоны, Юга. Его волнует и притягивает красота родных мест, бескрайние просторы полей, отсюда и названия картин «Вожбальские дали» (2002), «Сондугский пейзаж» (2003). Лирический пейзаж в творчестве последних лет занимает центральное место.

Родная природа во всех ее проявлениях стала неотъемлемой частью жизни Сажина. Щедрость земли передана в натюрмортах «Рябина» (1998), «Маки» (1997), «Белые грибы» (2002). Художник любуется природой, она – источник его вдохновения. Простой мотив в пейзажах «Сосна у Никольска» (2004), «Стог сена» (1995), «Дождливый день» (1995) приобретает высокое поэтическое звучание. Сдержанно и мягко передает он свое настроение в пейзаже «Ярославиха» (2002), «Деревня Верещагино» (2004), светло и торжественно изображает некогда грандиозный архитектурный ансамбль «Спасо-Суморин монастырь» (2002), с грустью смотрит на разрушающийся храм «Купол Христорождественской церкви в Сондуге» (2004).

Живопись Николая Сажина наполнена сердечностью и обаянием личности мастера, поэтому вопреки всему и вся в большинстве его полотен чувствуется мажорное настроение.

Мир, окружающий художника, изменчивый: то дышащий покоем и уютом, то тревожный и волнующий, но всегда глубоко и личностно переживаемый. Поэтому произведения, создаваемые им, несут интимно-лирическую окраску, и в этом состоит характерная особенность дара художника. Главная суть его – задушевность, а не броскость, скромными средствами ему удается передать всю красоту и прелесть северного русского пейзажа. Он ищет и находит близкое своему настроению состояние природы, добиваясь реальности изображения и через пластику, и непосредственно через чувства.

Индивидуальность творческой манеры Сажина, его стремление выражать в своих произведениях цветовые ощущения, чувственность палитры и особый эмоциональный строй произведений привели его в круг художников-единомышленников творческо-выставочного объединения «Радуга». Инициатором создания объединения в 1995 году выступил художник Юрий Коробов при поддержке известных вологодских мастеров живописи Георгия Калинина, Генриха Асафова, Виктора Седова, Николая Мишусты и других.

Сажин – постоянный участник как выездных пленэров в городах и районах области, которые дают возможность познакомить зрителей с его творчеством и произведениями ведущих мастеров живописи вологодского края, так и выставочных проектов, организованных объединением «Радуга» за последние годы на Вологодчине и за ее пределами. Сотрудничество с авторами, близкими по творческим задачам и мироощущению – это необходимая среда и поддержка для художника в раскрытии и совершенствовании своего таланта.

В своем творчестве Сажин не ограничивается изображением природы, он постоянно обращается к образу родного города, пишет Тотьму и ее окрестности и в ранние летние часы «Утро над Тотьмой» (2002), и в дни золотого листопада «Осень» (2003). Тотьме посвящена серия работ под названием «Наш город», созданная в 1986 – 1987 годах, где опять-таки внимание автора нацелено на изображение состояния природы на фоне городского ландшафта. Художника привлекают панорамные виды и живописные уголки этого старинного, самобытного городка. И сегодня в его видовых пейзажах легко узнаются уютные дома, узкие улицы и оригинальные по своей архитектуре храмы Тотьмы.

Лирические интонации, звучащие в произведениях Сажина, во многом сродни поэзии Николая Рубцова. Их соединила тотемская земля, на которой Сажин родился и о которой проникновенно писал Николай Рубцов: «тихая моя родина», «край лесов и болот». Здесь обрела дар речи муза поэта, на этом небосклоне взошла счастливая звезда художника. У них много общего, начиная с имени: военное детство, сиротство, любовь к творчеству и родной земле.

Рубцовские мотивы в пейзажном творчестве Сажина в первую очередь связаны с самой Тотьмой и ее окрестностями, в частности, со Спасо-Сумориным монастырем, на территории которого расположен лесотехнический техникум, где учился Рубцов. Там и дорога, по которой ходил поэт, поэтому одно из произведений художника так и называется «Рубцовская тропинка» (2005), и чувственно-эмоциональный образ тотемской земли, как бы увиденной глазами поэта: «Деревня Никола», «Толшма», «Предтеча». Ряд произведений, исполненный на летнем пленэре 2005 года в Тотьме, также посвящен памяти Н. М. Рубцова.

Нельзя не отметить, что с каждым годом растет мастерство художника. Поражают его целеустремленность, большое трудолюбие и неустанная работа над собой. Залог успеха художника – глубокая убежденность в необходимости своего труда, неуспокоенность, требовательность к себе. Сегодня Сажин – маститый художник, певец родной природы, член Союза художников России, а было время, когда он и не думал о вступлении в организацию, но коллеги видели его упорство в работе, его жажду творить и поддерживали на выставках. Александр Васильевич Пантелеев выделял его среди других художников-любителей, Владимир Николаевич Корбаков не раз ободрял Сажина, что в конце концов и помогло ему стать полноправным членом большого интересного авторского коллектива.

Он не перестает удивлять и радовать тотьмичей своими новыми работами. Каждая его выставка отражает очередной творческий этап жизненной биографии художника. В августе 2005 года в Тотемском музейном объединении состоялась персональная выставка Николая Сажина «Дар любимому городу», посвященная 90-летию создания музея. По окончании выставки художник подарил Тотемскому музейному объединению семьдесят одно живописное полотно. Более ста картин Н. П. Сажина хранится в фондах музея, сотрудники которого имеют возможность экспонировать его произведения, популяризировать творчество художника.

Среди произведений, созданных за последние годы, особенно выделяется «Портрет жены» (2005). Те, кто знаком с Анфией Ивановной Сажиной, отмечают схожесть характеров обоих супругов, их доброту и гостеприимство. «Моя хозяйка» так с любовью величает ее художник. Простая женщина, а какой свет от нее идет, какая мудрость жизни. Она наделена поэтическим даром и, возможно, если бы судьба ее сложилась несколько иначе, во многом могла бы преуспеть. Природная мудрость позволила ей разглядеть талант мужа, и она сделала все, лишь бы он учился. На портрете Анфия Ивановна изображена у себя дома, сидя за столом с чашкой горячего чая, с пирогами, в ярком цветастом платье. Образ хозяйки, музы художника, получился очень выразительный. Смотришь на портрет и вспоминаешь слова, сказанные ею однажды: «Я иногда стихи пишу. Так просто, для себя только. Вспомнится что-то дорогое, вроде бы забытое, далекое. Всмотрюсь в ту даль, и сочиняется...»

Интересен по композиции автопортрет, выполненный художником в 2000 году. Автор изобразил себя, стоящим на фоне расписного поставца с пышными розанами. Необычный ракурс создает впечатление, что от портрета веет стариной и самобытностью. «Автопортрет» 2005 года прост по композиции, сдержан по колориту. Образ художника более аскетичный, близок к психологическому портрету, хотя и не лишен декоративности.

Прямо скажем, далеко не все произведения Сажина удачны и одинаково высоки по своим достоинствам. Но все же большинство его работ богато живыми наблюдениями и отличается искренним, взволнованным чувством. Есть в них природная первозданность и особое яркое видение мира.

Сейчас, вспоминая начало творчества Николая Сажина, хочется отметить, что его наивные полотна той поры были особенно самобытны, искренни, близки к природе, которую он любит, отлично знает и всегда пишет с натуры. Спустя время его манера письма стала меняться, стали рождаться новые полотна, непривычные для многих, знающих мастера. В тотемских мотивах стали проступать следы заимствования из панорамных общерусских пейзажей больших мастеров прошлого. И это понятно: художнику надо постоянно учиться. Главное же - необходимо сохранить и развить свое собственное творческое чутье и не стать рядовым копиистом живописи большого стиля. А у Николая Сажина за душой есть то, что особенно ценно. Он не рядовой человек, болеет за судьбу своей земли, воспевает родной тотемский край. В простых мотивах он может своим чуть угловатым, но искренним и самобытным живописным языком сказать то самое заветное, сокровенное слово, что обогреет, обнадежит и направит зрителя на истинный путь постижения глубинной сути русской народной жизни.