Увидеть и полюбить

Дом Дурслей на Тисовой аллее плавился в бордовом сиянии заката. Тетушка Петунья и дядюшка Вернон, попеременно жалуясь то на давление, то на сердце, удалились отдыхать, Дадли растекся на диване перед видиком, потягивая прохладный лимонад, и только Гарри крутился на кухне – надо помыть посуду и сварить суп. Безжалостная июльская жара сводила с ума, ноги подкашивались от усталости.

Нестерпимая вспышка боли заставила мальчика прижать руку ко лбу и стоять, бездумно глядя в пространство. И на секунду Гарри показалось, что посреди кухни появилась призрачная серая фигура – словно выткалась из молекул душного вечернего воздуха «Наверное, у меня от жары начались галлюцинации...», - проплыла вялая мысль, и мальчик продолжил тереть грязные тарелки. Боль отступила, но ей на смену пришло странное, тревожное чувство – казалось, что кто-то пристально наблюдал за ним.

Том аппарировал в дом Дурсли и прошептал заклятие невидимости. Он выбрал удачное время – магглы разбрелись по своим углам, и Поттер один – значит, будет меньше шума и криков. Петтигрю славно поработал - выяснил, какие заклинания позволяют обойти защиту дома ... Невидимый Темный Лорд направил волшебную палочку на Поттера.

"Хм... Однако магглы его заботой не балуют, - усмехнулся Том, - вечер, жара, а наш золотой мальчик посудку моет и супчик варит, прямо как Золушка. Ну все, дружок, кончились твои мучения", - Лорд приготовился произнести непростительное проклятье, но что-то остановило его.

Легко убивать врагов – беспощадных, вооруженных, готовых растерзать тебя самого. А Поттер – несчастный, замученный жарой и "любящими" родственничками-магглами. На нем не колдовская мантия, а старая заношенная футболка и потертые джинсы, в руках – поварешка вместо волшебной палочки. Футболка безбожно велика мальчишке - широкий вырез обнажает беззащитное угловатое плечо. И Том почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к этому плечу губами. "Что со мной? Это же Поттер – мой смертельный, заклятый враг... Я здесь, чтобы убить его...", - подумал Лорд.

Мальчик вздрогнул и обернулся. Он буквально физически чувствовал чей-то пристальный взгляд, но увидел только Дадли, с дебильной ухмылкой появившегося в дверях кухни.

- Ну что, готовим, Поттер?, - c издевкой спросил он. - Молчишь? Ну-ну. А ко мне только что заходил приятель – Майк, и очень просил отдать ему твою сову. И я, разумеется, согласился. Он сказал, что сделает из нее чучело.

Поттер приблизился к Дадли, в глазах мальчика смешались ненависть и страх.

- Где Хедвига? - тихим голосом спросил он.

- Ну, я же сказал – у Майка. Ты что, Поттер, глухой? И вообще, скоро это будет уже чучело Хедвиги, - заржал Дадли, - и даже не думай угрожать мне этой своей штукой-палочкой! Я все расскажу, и тебя сразу выгонят из твоей придурочной школы.

- Верни мне Хедвигу! - Гарри вцепился в рубашку Дадли, но тот со всей силы ударил мальчика, и Гарри упал на пол, ударившись об острый угол стола.

А с кузеном произошло нечто странное. Дадли медленно подошел к плите и засунул руку в пламя газовой горелки. Простояв так несколько секунд, младший Дурсль взвыл от боли и, повторяя: "Поттер заколдовал меня! Он заставил меня сделать это!", выбежал из кухни.

Гарри попытался встать. Что-то теплое стекало по лицу. «Кровь», - как-то отстраненно подумал он. И неожиданно почувствовал легкое, еле уловимое прикосновение к разбитой щеке. Раздался тихий, приглушенный шепот, кровь исчезла, след от удара побледнел и пропал. "Как будто кто-то вылечил меня с помощью магии... Но я живу с магглами, и кухня пуста... Я определенно схожу с ума, наверное, слишком сильно ударился головой... Хедвига! Что с ней? Неужели этот придурок действительно отдал ее Майку?"

Гарри вбежал в свою комнату, скорее напоминающую чулан. Пустая клетка сиротливо стояла на столе. Мальчик со слезами бросился к выходу – спасать Хедвигу, но в этот момент в дверях появился дядюшка Вернон.

Дурсль наотмашь ударил Гарри по лицу, - да ты теперь все лето просидишь в своей каморке!

Вернон захлопнул дверь, в замке повернулся ключ. Гарри лежал на кровати и рыдал – горько, безутешно, как маленький ребенок. Незаметно навалилась тяжелая, беспросветная усталость и мальчик задремал. Гарри продолжал плакать даже во сне – ему снилась Хедвига.

Чьи-то невидимые пальцы гладили его волосы, ласкали заплаканное лицо, осторожно, едва касаясь, скользили по контуру губ – так нежно, невыразимо приятно. Гарри, проснувшись, оглянулся, но никого не увидел... Потом, горестно всхлипнув, перевел взгляд на стол и застыл от удивления - в клетке, испуганно таращась, сидела живая и невредимая Хедвига.

"Мне явно пора в больницу Святого Мунго", - улыбнулся мальчик. Рядом послышался тихий вздох, и чьи-то губы дотронулись до его плеча... В эту ночь мысль о больнице посетила не только Гарри Поттера.

Она пришла в голову приятелю Дадли - Майку, который сначала мирно сидел в кресле, держа в руках сову Поттера, а потом вдруг оказался на кровати, раздетый, c мокрым полотенцем на лбу, и родственники суетились вокруг него, а на любые вопросы мама испуганно отвечала, что сначала он закричал, а потом потерял сознание...

Майк, как ни старался, не мог вспомнить, что произошло - в больной голове крутилось только одно непонятное слово "Круцио", дальше - полный провал... И сова куда-то исчезла.

О больнице Святого Мунго подумал Том, глубокой ночью аппарировавший в главную залу Риддл-менора. Окинув отсутствующим взглядом Нотта и Макнейера, наверняка дожидавшихся Лорда, чтобы сообщить нечто важное, он с полубезумной улыбкой отправился в спальню.

Зачем он наложил "Империо" на этого ублюдочного маггла - Дадли, а потом, c трудом припомнив азы колдовской медицины, вылечил Поттера? Ведь он, собственно, пришел, чтобы убить мальчишку... И уж совсем непонятно, что заставило его, наложив "Круцио" на Майка, забрать злополучную сову, вернуть Хедвигу законному владельцу, а потом (о, ужас!) гладить и целовать Поттера?! "Это так приятно - гладить и целовать Поттера... А я - псих, просто законченный псих...", - подумал Том.

Глава 2

Гарри втайне надеялся, что магглы выполнят свое обещание – оставят его взаперти на весь день, но нет...

- Изволь приготовить завтрак, - резкий крик тетушки Петуньи выдернул мальчика из объятий дремы... Гарри открыл глаза и понял: что-то неуловимо изменилось. Вместо обычной усталости и тоски появилось щемящее, радостное предчувствие.

"У меня есть маленькая тайна. Тайна о том, кто спас Хедвигу. Я не знаю, кто ты, но помню твои руки... и твои губы. И я буду ждать тебя", - подумал Гарри.

И потянулся очередной день в доме Дурслей, и Гарри ждал - долго, до самого вечера, пока дом на Тисовой аллее не накрыла спасительная вечерняя мгла.

Том лежал на кровати и с тоской смотрел на неестественно-яркую полную луну, маячившую в окне. Именно в такие лунные, безветренные ночи появлялся призрак Эрика – крестного Тома, его первого и единственного любовника.

Сначала Эрик просто смотрел на Тома, по бледным щекам призрака катились слезы... А потом его фигуру озаряла яркая вспышка Авады... Это видение стало персональным кошмаром Темного Лорда. Каждый раз Том умолял не трогать Эрика, но каждый раз его убивали – совсем как в реальности, много лет назад. За это время Лорд сам дважды погибал и возрождался, но не мог забыть подробностей той страшной ночи.

Тогда он был еще двенадцатилетним мальчиком, учился в Хогвартсе, а на каникулах жил у Эрика. И однажды ночью в дом пришли авроры... Они говорили что-то об ордере на арест, выданном министерством... Но Эрик взмахнул палочкой в сторону одного из авроров – непростительное проклятье, вспышка, "Кто следующий?", - холодный голос Эрика...”Cтупефай!” – Эрик не успел увернуться от проклятья, пошатнулся и выронил палочку. А дальше - рука высокого мага, направляющая волшебную палочку на крестного... и Том висел на этой руке, рыдал и умолял не трогать "его Эрика", но мальчика отшвырнули в угол комнаты, вспыхнули лучи Авады, и Эрика не стало...

Говорили, что крестный убивал магглов, использовал непростительные проклятия, практиковал черную магию и состоял в "непозволительных отношениях" с малолетним Томом. А Том любил Эрика и других отношений между ними даже не представлял...

Вскоре будущий Темный Лорд узнал, что мага, убившего крестного, звали Гарольд Поттер.

Тайная комната была открыта, Том Риддл стал Лордом Волдемортом и жестоко отомстил за своего возлюбленного. Том был уверен, что месть – единственное средство от боли. После пятого Круцио Гарольд Поттер скончался на глазах у Лорда от сердечного приступа. Но почему-то боль не прошла… И тогда Волдеморт пришел в дом Джеймса Поттера…

Дамблдор больше не мог наслаждаться милыми сердцу сладостями - ему мешал кровавый привкус войны…

И каждое полнолуние Том не знал, где скрыться, чтобы не видеть, как убивают Эрика... Этот кошмар преследовал Лорда повсюду.

Том понимал, что прятаться бесполезно, но, покоряясь малодушному желанию бежать, прошептал заклятие невидимости и аппарировал в первое попавшееся место, выбранное измученным подсознанием.

Лорд огляделся. Он находился в доме Дурслей на Тисовой аллее, точнее в крохотной комнате Гарри Поттера. "Подсознание сыграло со мной злую шутку. Я аппарировал сюда, потому что провел здесь вчерашний вечер. И глупо надеяться, что общество врага избавит меня от моего персонального кошмара", - подумал Том.

Комната была пуста, но вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался Гарри. На плечах – клетчатая рубашка необъятных размеров, на губах - мягкая, слегка насмешливая улыбка: "Я кое-что знаю, но вам не скажу".

Мальчик начал рыться в карманах, выкладывая на стол сушки и куски хлеба: "Ничего, сейчас мы поужинаем, Хедвига." Апофеозом пиршества стала маленькая шоколадка, и Поттер смотрел на нее, как на бесценное сокровище...

"Сначала тебя целый день не кормят, а потом, когда все уснут, ты тихонько пробираешься на кухню - и, наплевав на гордость, с горящими глазами собираешь разные куски и крошки, пропажу которых с утра не заметят, - подумал Том, - когда я жил в приюте, всегда поступал точно также. И не надо думать, Поттер, что ты забудешь об этой постыдной привычке, когда повзрослеешь... Ты можешь быть кем угодно - Мальчиком-который-выжил, героем, Спасителем волшебного мира, Темным Лордом, но после такого детства твоим любимым местом навсегда останется кухня... Интересно, ты за это так любишь магглов и Дамблдора?"

Раньше Поттер раздражал Тома – сильно, до глубины души. Так, в детстве он ненавидел своих ровесников - этих светлых неиспорченных мальчиков и девочек.… А сейчас ему нравилось смотреть, как мальчик кормит свою сову – единственное родное существо в доме Дурслей .

Вскоре Том почувствовал знакомую щемящую тоску, воздух, пронизанный холодными струнами луны всколыхнулся, и у окна появилась высокая фигура Эрика. Невидимая рука Лорда сама протянулась к руке Гарри и с силой сжала ее.

Эрик подошел к ним совсем близко. Светлые каштановые волосы, изящное, кукольно-красивое лицо, немного детские, обезоруживающе мягкие черты... И не верится, что эти губы когда-то с легкостью произносили непростительные проклятья. "Ты знаешь, что сейчас тебя убьют... потому что так бывает всегда - ты приходишь, чтобы снова умереть... - подумал Том, - рука Поттера... в моей руке – это невозможно... Какая разница... - просто так - лучше... C Поттером?!"

- Кто Вы? Как Вы оказались в моей комнате? - спросил Гарри тихим, испуганным голосом.

В ответ – молчание, ведь призраки не могут говорить.

Взгляд, наполненный боли и какой-то робкой, затаенной надежды...

Эрик вытащил из складок робы свиток пергамента и протянул его Гарри.

"Я – Эрик, темный маг, проклятый за страшные деяния, совершенные при жизни, - прочитал мальчик. - Каждое полнолуние я обречен умирать на глазах у единственного человека, который меня когда-то любил. Освободить меня может только светлый маг, который, увидев мои злодеяния, скажет, что я прощен".

Реальность покачнулась и растворилась, перед глазами Гарри начали появляться расплывчатые, неясные образы. Они складывались в галерею жестоких, кровавых преступлений, но сознания Гарри не покидала картина – отчаянные глаза мальчика, умоляющего: "Не трогайте моего Эрика..." "Наверное, этот мальчик и был единственным, кто любил черного мага. И теперь он расплачивается за свою любовь - страшными лунными ночами..." Лицо мальчика казалось смутно, неуловимо знакомым, но Гарри не мог вспомнить, где видел его раньше... Жалость наполнила сердце, и с губ слетело тихое "Прощен".

- Ты прощен, Эрик, - повторил Гарри... Черный маг оглянулся с радостным удивлением, как будто не веря, что на смену проклятью и страданию пришли покой и свобода. Эрик смотрел на Тома и улыбался - впервые - с тех пор, как стал призраком. Затем, вскинув руку в прощальном жесте, освобожденный от проклятья, темный маг растворился в прохладном ночном воздухе. А рядом с Лордом остался лежать свиток пергамента.

Слова о проклятье растаяли, на листе летящим почерком Эрика была написана одна короткая фраза: "Я знаю, Том, тебе будет с ним хорошо".

И пергамент исчез, растворился в сумраке.

"Хорошо? C Поттером?! Нет, Эрик ошибается, это невозможно... Призраки тоже иногда ошибаются..." Но ему так неудержимо хотелось прикоснуться к Гарри... Лорд дотронулся до мягких волос мальчика, осторожно отодвинул челку со лба... Шрам... такой неестественно-резкий на нежной коже. "Наверное тебе было очень больно, Поттер..."

Гарри почувствовал, как чьи-то губы трепетным прикосновением ласкают шрам... спускаются ниже, оставляя на щеке короткие горячие поцелуи, дотрагиваются до краешка рта, останавливаются... Неровное дыхание согревает лицо... Гарри тянется вперед, чтобы снова найти эти губы ... но натыкается на пустоту.

"Нет, мальчик... Ты хочешь поцеловать не меня, а невидимку, который приходил к тебе вчера... А к Темному Лорду ты испытываешь только ненависть и отвращение ... ", - подумал Том и отстранился, отходя в дальний угол комнаты...

- Нет, не уходи... пожалуйста... я не знаю, кто ты, но ты нужен мне... я ... так ждал тебя, - просит робкий, неуверенный голос.

"Да, сейчас я поцелую тебя. Я украду твою любовь - тихо, незаметно, как сушку с пустой кухни... И никто об этом не узнает - даже ты сам... Потому что я больше не могу...

Гарри... Мальчик, который освободил Эрика..."

Невидимые руки ложатся на плечи, дыхание становится ближе... Тихий, приглушенный стон... Поцелуй - нежный, нетерпеливый. Рубашка мальчика падает на пол, Лорд поворачивает Гарри спиной ... Мальчик чувствует, как кто-то ласкает шею губами, тихонько прикусывает мочку уха... Рука Тома быстрым движением расстегивает молнию на его джинсах... Прикосновения Лорда заставляют Гарри стонать, c губ срывается тихое "Да..."

Том прижимает мальчика к себе. "Гарри, мой Гарри", - шепчет он, продолжая целовать шею и плечи. Эрик был прав. Тому хорошо с этим мальчиком - до головокруженья, до сладкой, мучительной боли... Гарри вздрагивает, запрокидывая голову назад... Том видит его лицо - затуманенный взгляд, губы, приоткрытые в беззвучном крике... и падает в горячую сверкающую бездну, падает вместе с ним...

Ночь растаяла, за окнами сгустился серый предрассветный туман. Гарри спал, свернувшись калачиком, и улыбался - детской, безмятежной улыбкой. "Хочу обнять тебя и уснуть рядом с тобой... И также улыбаться...- подумал Лорд, - Сладких снов, моя украденная любовь..."

На прощанье Том провел рукой по лицу мальчика... и почувствовал, как теплые губы поцеловали ладонь.
Глава 3.

Дадли проснулся в прескверном настроении. Рука нестерпимо болела, и младший Дурсль был уверен, что подойти к пресловутой горелке его заставило колдовство Поттера.

Позавтракав, Дадли закрылся у себя в комнате, достал спрятанную в ящике с бельем кассету, включил видик и начал смотреть. С недавних пор у него появилось хобби, которое он скрывал от всех, кроме Майка. До безумия, до дрожи в руках Дадли любил порнофильмы с откровенными, жестокими сценами насилия и убийств...

Младший Дурсль никогда не пользовался популярностью у сверстников и весьма посредственно учился... Что же касается внешности - то можно было смело сказать, что, создавая Дадли, природа решила немного отдохнуть.

Так, несмотря на благополучное детство и родителей, выполняющих любые капризы, жизнь отводила младшему Дурслю роль аутсайдера.

По иронии судьбы, у недалекого Дадли насильники всегда ассоциировались с лидерами, хозяевами жизни. К жертвам он жалости не испытывал.

Вот и сейчас, девушка c искаженным от ужаса лицом напрасно умоляла не трогать ее... А Дадли смотрел, затаив дыхание... и его заполняло темное, звериное чувство. Оно зарождалось где-то глубоко внутри, растекалось по телу, проникало в сознание... У них с Майком давно появилась мечта - попробовать, как это - быть хозяином жизни... И теперь Дадли знал, как отомстить ненавистному Поттеру...

Гарри был уверен, что остался дома один - Дадли с утра ушел куда-то, тетя Петунья и дядя Вернон отправились за покупками. Наступил маленький праздник - никто не кричал на него, не заставлял мыть посуду, стирать и готовить... Мальчик сел за стол и начал читать учебник (Снейп, как всегда, много задал на лето). Но вскоре мысли о зельеварении уступили место воспоминаниям о прошедшей ночи. "Я не знаю, кто ты, но я так жду тебя... Я снова хочу почувствовать, как ты ласкаешь меня, прижимаешь к себе..."

Скрипнула дверь, Гарри вздрогнул, обернулся и увидел Дадли и Майка. Сначала мальчик даже не понял, зачем Майк грубо хватает его за руки и связывает запястья, а Дадли показывает длинный охотничий нож...

"Я знаю, ты придешь и спасешь меня ... от этого... мне плохо, приходи...пожалуйста, скорее приходи..."

Лорд проводил собрание Упивающихся, когда в его сознании прозвучал этот голос. Голос Поттера. Между ними всегда существовала мысленная связь... И сейчас Том был уверен - происходит что-то страшное.

- Господа, мне нужно срочно аппарировать... по важному делу. Можете дождаться меня в Риддл-меноре. Я скоро буду.

Наложив на себя заклятие невидимости, Том аппарировал в комнату Гарри.

Поттер стоял на коленях, губы мальчика были разбиты в кровь, лицо покрывали кровоподтеки.

- Открывай ротик, иначе я испорчу твое смазливое личико, - острие ножа приближалось к лицу Гарри.

"Сейчас я убью этих магглов...- подумал Том, - и не просто Авадой, а медленно..." Ненависть ледяной волной пробежала по венам.

- Круцио! - Дадли выронил нож, повалился на пол и дико, по-звериному закричал.

Вскоре к нему присоединился Майк.

- Cиленцио! - крики стихли. - Круцио! ... Круцио! ... Авада ...

- Нет, не убивай их, не надо, - тихий голос Поттера остановил непростительное проклятье, готовое сорваться с губ. Мальчик сидел на кровати, пытаясь освободить запястья от веревки. Он старался не плакать, но слезы медленно катились по щекам, одна за другой.

"Он просит не убивать их? - Лорд не мог заставить себя в это поверить. - Интересно... а Поттер вообще когда-нибудь хотел кого-нибудь убить? Вот меня, например..."

Маленькому Тому было восемь, когда Стивен - один из воспитателей приюта - также поднес нож к его лицу. И мальчик так надеялся, что кто-нибудь придет ... и все закончится. Но почему-то никто не пришел.

Прошло много лет, но до сих пор Лорд иногда думал о том, как это, должно быть, приятно - убивать Стивена. Жаль, что ублюдок закончил свое существование в маггловской колонии, а не в пыточном подвале Риддл-менора...

"А ты просишь не убивать их. Какие мы...разные. Три дня назад я собирался убить тебя. А сейчас... лучше бы я снова стал маленьким и повстречался со Стивеном, чем видеть, как ты плачешь ".

Послышался тихий шорох, кто-то склонился над ним, невидимые пальцы распутали веревку...

Гарри потянулся вперед, ладони наткнулись на гладкую шелковую ткань. Уцепившись за складки колдовской робы, мальчик прижался к Лорду.

- Мне страшно. Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты ведь не уйдешь, правда?

"Я должен уйти. Это невыносимо - быть рядом с ним и знать, что на самом деле он меня ненавидит. Кажется, скоро мне будет очень больно...", - подумал Том.

- Конечно, не уйду. Гарри, мой любимый, мой хороший мальчик...

Том взял мальчика за руку и начал медленно ласкать его пальцы - обхватывая губами, дотрагиваясь языком. И было в этих прикосновениях что-то нежное, неприличное - оно заполняло Гарри, украдкой стискивало сердце... Потом были поцелуи, ласкающие живот, и руки, стаскивающие с бедер джинсы... Боль от удара по лицу, нож, зажатый в руке Дадли – все стало далеким и неважным... Остались только эти губы... Они согревали, скользили, прижимались и...

- Я больше не могу... Я хочу... Да, вот так... - Невидимые руки крепко и нежно сжали его бедра и потянули вперед - к этим губам... Гарри тихо вскрикнул, пальцы сжали прохладный шелк.

- Я люблю тебя, - прошептал мальчик.

- Я тоже люблю тебя, Гарри...мой Гарри.

Неожиданно в коридоре послышались чьи-то приглушенные голоса.

Быстро одевшись, мальчик повернулся ко входу в комнату.

Дверь распахнулась. На пороге стояли трое магов в аврорских мантиях.

- Прошу прощения за неожиданное вторжение, но здесь зафиксирована сильная вспышка магической энергии, - сказал один из них, глядя то на Гарри, то на Дадли с Майком. (После трех Круцио они были без сознания, лежали на полу в каких-то гротескных неестественных позах).

- Вы колдовали, мистер Поттер?

Гарри смотрел на авроров - испуганным, растерянным взглядом, как ученик, который стоит у доски и не знает урока...

"Все ясно... Три Круцио подряд - это слишком... Авроры засекли вспышку магии, - подумал Том, - Ну же, Гарри... Ты должен сказать, что не колдовал. Ты должен ответить правду. Иначе тебя ждут дементоры и Азкабан..."

- Почему вы молчите?

"Потому что не хочу, чтобы вы искали того, кто колдовал на самом деле...

Кто спас меня от этого кошмара – от Дадли и Майком... "

- Что у вас с лицом, мистер Поттер? Кто вас ударил? - вмешался другой аврор.

- Это они, - тихо произнес Гарри, указывая на неподвижные тела, вокруг которых суетился колдомедик - Дадли и Майк...

- А как они оказались на полу, без сознания? Что произошло?

Мальчик опустил голову, пытаясь укрыться от холодных любопытных глаз.

"Ты, конечно, не скажешь, что они собирались сделать с тобой ... Ты по-прежнему любишь магглов, Гарри Поттер?"

- Вы снова молчите. А мне кажется, дело обстояло так. Вы что-то не поделили c этими магглами, завязалась драка. И тогда вы использовали магию - три круцио подряд! А применение непростительных проклятий карается Азкабаном, мистер Поттер. "Карается Азкабаном... Я знаю, как ты боишься дементоров, Гарри... Даже больше, чем меня... Мой любимый, мой хороший мальчик..."

Аврор приоткрыл дверь, небрежно махнул рукой...

В комнату вошли еще пятеро магов. Повинуясь приказу, они окружили Гарри и направили на него волшебные палочки.

- Сопротивление бесполезно, дом окружен, аппарационные коридоры перекрыты. Вам придется последовать за нами, мистер Поттер.

- Не придется. - Гарри узнал этот голос - голос его невидимого покровителя, - Потому что это я колдовал. Я, а не Поттер.

Лорд снял с себя заклятие невидимости.

- Это Волдеморт! Окружить его, быстро! - раздался истеричный выкрик...

- Ну надо же, а я думал вы боитесь произносить это имя, - усмехнулся Том.

"Волдеморт? Откуда здесь... Волдеморт?" - перед глазами поплыл белесый туман, к горлу подкралась тошнота. Медленно, через силу Гарри повернул голову на звук знакомого голоса. Слегка вьющиеся темные волосы, холодная усмешка, глаза - синие, почти черные, удивительно яркие на бледном холеном лице... Мальчик помнил эти черты также хорошо, как и имя их обладателя - Том Риддл, он же - Лорд Волдеморт. Риддл смотрел на Гарри - жадно, не отрываясь, словно хотел прочитать что-то в его глазах...

"Поттер...Что он сделал с Поттером?" - откуда-то издалека доносились звуки голосов.

Предательски закружилась голова, пол под ногами покачнулся и начал стремительно приближаться, Гарри понял, что падает... Реальность раскололась на тысячи кусочков и погрузилась в темноту.