Вандализм в XXI веке: проблемы правового регулирования н. Колоколов, О. Пашутина

В старых энциклопедиях "вандализм" обычно определяют как "дикий, беспощадный грабеж, варварство" <*>. Последнее понятие также давно стало нарицательным и в тех же изданиях трактуется как "грубость, жестокость и вообще низкое культурное развитие" <**>. Таким образом, получается, что вандализм - это не только "дикий, беспощадный грабеж", но и "грубость, жестокость и вообще низкое культурное развитие".

--------------------------------

<*> См., например, термин "вандализм" в Энциклопедическом словаре издательства Брокгауза и Ефрона. С-Петербург, 1892. Т. V а. С. 484.

<**> См.: Там же. С. 510.
Если теперь мы прочитаем диспозицию статьи 214 УК РФ "вандализм", то сразу поймем, что наш законодатель имел в виду скорее нечто совершенно иное. Понятие "вандализм" им сужается до осквернения зданий или иных сооружений и порчи имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах.

Если вспомнить правду о вандалах как о самых беспощадных грабителях, то они действительно отличились своим негативным поведением в V веке. Именно тогда, под влиянием впечатления, произведенного на цивилизованный мир взятием Рима вандальским королем Гейзарихом в 450 году, об этом племени заговорили как о чем-то особенно страшном. Вандалы и на самом деле "хорошо поживились" в Вечном городе и вывезли оттуда большую добычу, главным образом из католических церквей. Впрочем, историки утверждают, что они не разоряли Рима, во всяком случае, не отличались большей жестокостью, чем другие варварские народности той эпохи.

Сказанное позволяет нам утверждать, что термин "вандализм" как название статьи не совсем точно отражает то, что мы читаем в ее диспозиции. В лингвистическом смысле этого слова еще менее удачно раскрытие его содержания через осквернение зданий, сооружений, а также через заурядную порчу сидений в общественном транспорте. Если читатели при этом авторов настоящей статьи спросят, а кто же тогда в современном понятии вандалы, то мы с сожалением будем вынуждены констатировать: они не перевелись. И если воспользоваться правилом исторической аналогии - это те, кто грабил храмы в 1917, а равно и те, кто сражался с культовыми постройками в начале 60-х годов прошлого столетия.

Авторам довелось побывать как на руинах терм Антониана в Карфагене (Тунис), разрушенных собственно вандалами, для этого специально переплывшими Средиземное море, так и на фундаментах церквей, разбросанных по территории всей России. В нашей стране вандалам XX века добираться до предмета преступного посягательства за тридевять земель не требовалось, достаточно было дойти до центра поселка.

Поверьте, стиль и методы у истинных вандалов всех времен и народов одни и те же. Сначала забирается все ценное, а потом "от любви к искусству" рушится остальное до тех пор, пока сил хватит. Отличие только в том, что на место стенобитной машины в 60-е г. прошлого века пришел трактор ДТ-54. Табуна спрятанных в нем лошадей с избытком хватало для того, чтобы с его помощью расшатать, например, в 1963 году церковь на главной улице гор. Фатежа Курской области.

Храм был расположен напротив школы, и на переменках детвора с удовольствием бегала глядеть на то, как серьезные взрослые дяди мучаются с памятником архитектуры. Строили раньше крепко. "Экзекуция" затянулась на неделю. Впечатлений у детворы, помнится, была масса...

Иной читатель спросит, а зачем, собственно говоря, об этом, когда статья посвящена проблемам правового регулирования вандализма как совокупности конкретных современных составов преступлений. К сожалению, то, о чем вы прочитали, - не просто праздные упражнения авторов на тему разрушения, а попытка понять вандализм как перманентно существующее негативное социальное явление, как разновидность преступности.

Иначе мы никогда не поймем поведения подростка, поставившего перед собой цель: за ночь срезать все телефонные трубки в микрорайоне, пока не поймем поведения первого секретаря райкома КПСС, торопившегося отрапортовать, что все храмы на вверенной ему территории разобраны на кирпичи, а из оного даже построен свинарник.

Криминологи путем проведения социологических исследований давно доказали, что жизнь таксофонов в России была так коротка только потому, что они местному населению оказались не нужны. Было время, когда россияне не нуждались и в храмах. Теперь восстанавливают. Ну что ж, расценим это как деятельное раскаяние. Чтобы завершить портрет реального современного вандала, добавим, что наказанных за порчу таксофонов в России в конце XX века практически не было. Причины тут как правовые, так и социальные. Добавим только, что никто в XX веке в России не был наказан и за разрушение храмов. И это несмотря на наличие в УК РСФСР 1960 года ст. 230 "Умышленное уничтожение, разрушение или порча памятников культуры". И в этом нет ничего удивительного - такова идеология времени, когда принято разбрасывать камни. Разрушаемые в советский период нашей истории произведения искусства и архитектуры правящей верхушкой безжалостно были вычеркнуты из перечня мировых ценностей. Статья 230 УК РСФСР имела бланкетную диспозицию, поэтому ответ на вопрос, что для матери-истории ценно, последний раз дал Совмин СССР еще в 1948 году <*>. Ну а дальше, как водится, разгул местной инициативы...

--------------------------------

Точно так же ясна судьба любого советского человека, позволившего себе в начале 30-х годов прошлого века поднять руку на так называемое народное добро. Рассуждения следователей этого периода отличались предельной политизированностью и поэтому мало чем напоминали простой категорический силлогизм Аристотеля. "Ты сломал лодочный мотор. Поэтому сейнер не вышел в море. Рыбаки не смогли добыть улов. Рыба не поступила на стол бойцам Красной Армии. Значит, ты подорвал ее боеспособность". Квалификация подобных действий тогда была одна - диверсия. И это в то время, когда осознанно разрушалась целая культура предыдущей эпохи...

Современная судебная практика куда разборчивей. По ст. 281 (диверсия) УК РФ дел практически в России нет: в 1999 году возбудили - 1, в 2000 - 4, в 2001 - 1 <*>, в 2000 и 2001 годах соответственно нашли и предъявили обвинение 1 и 2 лицам. И это в стране, где сообщения из некоторых регионов напоминают фронтовые сводки.

--------------------------------

Часть фактов умышленного уничтожения чужого имущества до 8 декабря 2003 года скрывалась в рыхлом массиве дел о хулиганстве, поскольку до указанной даты ст. 213 УК РФ "Хулиганство" прямо предусматривалось наступление уголовной ответственности за грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся уничтожением или повреждением чужого имущества.

Если исключить требуемое ст. 167 УК РФ причинение значительного ущерба, то получается, что до 8 декабря 2003 года последний состав отличался от предыдущего фактически только тем, что при хулиганстве уничтожение или повреждение чужого имущества должно носить явно демонстративный характер. К сожалению, принятым в Российской Федерации статистическим инструментарием определить точное количество уголовных дел о хулиганстве, связанных с посягательством только на имущество, не представляется возможным. Эмпирическим же путем нам удалось установить, что чужое имущество из хулиганских побуждений уничтожается или повреждается примерно в 17% случаев хулиганских действий, остальное приходится на применение насилия к гражданам либо угрозу его применения.

Уничтожение чужого имущества из хулиганских побуждений раньше относилось к так называемым злостным хулиганским проявлениям. Правда, о том, что публичное уничтожение имущества следует квалифицировать по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР, правоприменителю можно было узнать только из п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 октября 1972 года N 9 "О судебной практике по делам о хулиганстве" <*>. Данная рекомендация Верховного Суда повлекла весьма противоречивую судебную практику, поскольку ее авторами не было предложено четких критериев опасности преступных последствий повреждения чужого имущества из хулиганских побуждений.

--------------------------------

<*> См.: Бюллетень Верховного Суда СССР. 1972. N 6; 1977. N 6; 1982. N 4; 1984. N 4.
Данная проблема за всю последующую историю существования УК РСФСР 1960 года решена не была и перешла и в новый УК РФ. Для возбуждения уголовного преследования по ст. 167 УК РФ предполагает обязательное наличие в качестве преступного результата причинение значительного ущерба. Величина эта сама по себе уже категория неконкретная, поэтому ученые предлагают ее определять не только стоимостью, но и количеством или особой ценностью утраченного собственником имущества. Относительно преступного результата в виде уничтожения чужого имущества в ходе хулиганских действий законодатель всегда умалчивает. Практика шла по пути привязки размера ущерба, причиненного в результате хулиганских действий, к одной минимальной заработной плате. Сумма в какой-то момент смехотворно низкая - в 1998 - 1999 годах всего три доллара США.

--------------------------------

8 декабря 2003 года сложившуюся практику привлечения к ответственности за повреждение чужого имущества из хулиганских, а равно прочих необъяснимых побуждений законодатель решил кардинально пересмотреть. Вместо хулиганства в виде уничтожения чужого имущества (ч. 1 ст. 213 УК РФ) появились:

- уголовно наказуемое умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшие причинение значительного ущерба, из хулиганских побуждений (ч. 2 ст. 167 УК РФ);

- мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся уничтожением или повреждением чужого имущества (ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ).

Как видим, законодатель, поставив в основу конструкции новых норм не внешнюю часть действия виновного, а всего лишь их результат, фактически приравнял, таким образом, разновидность хулиганства к заурядному квалифицированному умышленному уничтожению чужого имущества. Действия виновного, повлекшие значительный ущерб, есть состав уголовно наказуемого деяния. Нет значительного ущерба - содеянное не вышло за рамки наказания, предусмотренного Кодексом РФ об административном правонарушении. Иными словами, собственно хулиганская составляющая противоправного действия теперь вторична, первичен лишь только его результат.

Существующие системы учета не позволяют нам проанализировать эффективность уголовно-правового и прочего государственного противодействия умышленному уничтожению чужого имущества из хулиганских побуждений. Однако проведенный нами анализ конкретных дел свидетельствует, что число привлеченных к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 167 УК РФ за умышленное уничтожение чужого имущества из хулиганских побуждений минимально. Также незначительно и количество лиц, привлеченных к ответственности по правилам КоАП РФ за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ.

Как видим, "российский вандализм" отпочковался от "российского хулиганства". Сразу скажем, ст. 214 УК РФ пока редко применяется. В 1997 году по России по ней было возбуждено 354 дела, в 1999 - 419 дел, в 2000 - 572, в 2001 - 600, по которым к уголовной ответственности привлечено соответственно 290, 364, 446 и 445 человек. Не будем утомлять читателя цифрами, они остались практически на том же уровне и после тотальной декриминализации хулиганства, что на фоне, например, массовой порчи имущества в общественном транспорте говорит как минимум о ее правовом несовершенстве.

Что же останавливает практиков от применения этой нормы. Скажем прямо, нечеткость содержащихся в ней формулировок. Проанализируем сначала состав "осквернение зданий и иных сооружений". Если со зданиями и иными сооружениями сомнений ни у кого нет, то понятие "осквернение" трактуется у нас весьма противоречиво.

В словаре В. Даля слово "осквернить" приравнивается к понятиям "опоганить", "опакостить" и даже "обесчестить". Например, "осквернить посуду, сделать ее нечистой, мерзкой, поганой". Автор словаря раскрывает понятие "осквернение" и через такие выражения, как "осквернить язык бранью", "церкви осквернены неприятелем". Последнее, пожалуй, ближе всего к классическому вандализму.

Следовательно, осквернение не предполагает повреждения здания в ценовом выражении, иначе бы эти действия пришлось бы квалифицировать по совокупности статей 214 и 167, 214 и 243 (уничтожение или повреждение памятников истории и культуры <*>) УК РФ. По крайней мере, представляется, что стоимость ликвидации скверны должна быть невелика. Но что в наш разнузданный век скверна. В современном толковом словаре прочитаем: "Осквернить - это значит опозорить, подвергнуть поруганию, унижению, запятнать чем-либо". Осквернить можно "святыню, душу".

--------------------------------

<*> Кстати, практика применения данной статьи все-таки есть. В 1997, 1999 и 2000 годах по ст. 243 УК РФ было возбуждено соответственно 25, 85 и 95 дел, по которым к уголовной ответственности привлечено 9, 29 и 14 человек.
Если сузить осквернение зданий и сооружений до святынь, то их перечень в масштабах страны будет сравнительно невелик, и вряд ли для этого в УК РФ учреждали новую статью с чисто символическим наказанием. Законодатель, скорее всего, смотрел на проблему осквернения гораздо шире и утилитарнее. Поэтому, думается, осквернить можно буквально любое, а не только культовое здание, сооружение, например дом соседа. Если следовать практике некоторых других государств, той же Франции, то под осквернение подпадет вымазывание ворот дегтем "гулящей девушке". Явление для современной России нехарактерное. А вот начертание имени любимой на фасадах видимых издалека зданий и сооружений и в самом деле может быть истолковано как осквернение.

Таких надписей масса, и не только на зданиях, ими пестрят и живописные скалы, и другие красоты природы. Однако в данном случае уголовный закон бессилен, так как законодатель ограничил перечень предметов преступного посягательства в ст. 214 УК РФ рукотворными сооружениями.

Скорее всего, введение данного состава в повседневную практику могло бы быть эффективным средством борьбы с любителями пройтись аэрозольным баллончиком с краской по заборам и цокольным этажам зданий. В некоторых странах практики уже давно определились, за какие росписи наказывать, а за какие нет.

Например, в Испании, где многие заброшенные здания исписаны лозунгами то "За коммунистов!", то "За Франко!", писать на белоснежных вагонах электричек не принято, хотя их трансмиссии, выкрашенные в черный цвет, разрисованы буквально вдоль и поперек. Одна из причин - реальная угроза наказания. Сурово подобные "художества" наказываются и во Франции. Посетившая Россию судья по делам несовершеннолетних из Парижа Эмманюэль Робинсон призналась, что за росписи на чужих заборах она обычно приговаривает парнишек к наказанию, известному еще со времен Марка Твена, покраске этого же забора заново! По-нашему это называется возмещение имущественного ущерба. Кто не верит, что подобное воздействие может быть действенным, путь перечитает "Приключения Тома Сойера".

Под определение "осквернение" не должны подпадать действия, результаты которых практически никто не видел. В 1991 году четверо русских парней в Кишиневе "осквернили" местные святыни молдаван: разбросали цветы у памятника Штефану-чел-Маре и надели урну на голову памятника поэту Михаю Эминеску. За последним занятием их и застал наряд полиции. Когда виновных доставили в отдел полиции сектора Буюкань, следователь - русский парень, автор этих строк, удостоверившись, что преступных последствий в результате их действий не наступило, предложил ребят отпустить. Оперативный дежурный решил перестраховаться и оставил их до утра. Нужно ли говорить, что уже через час "они уже с трудом стояли на ногах". "Энтузиазм" офицеров полиции - молдаван, сами понимаете! Но какого же было удивление этого же следователя, когда он услышал, как оправдывался прокурор сектора перед прокурором республики только за то, что не арестовал четвертого, который в отличие от тех трех несчастных вообще ничего не делал, а только поддерживал их своими возгласами.

Данный пример приведен для того, чтобы, во-первых, провести грань между вандализмом в форме осквернения просто здания или сооружения и осквернением святыни, а, во-вторых, между формальным и материальным в этом составе. Для молдаван Штефан-чел-Маре - это что-то вроде нашего Ивана IV Грозного, а Михай Эминеску практически то, что для нас Пушкин. Естественно, что осквернение святынь, культовых зданий и сооружений, к ним приравненным, должно наказываться гораздо строже. Кроме того, вандализм всегда морален, данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Умысел же виновного направлен при осквернении не на начертание чего-то неприличного на фасаде дома, а на то, чтобы его действия стали явными для окружающих. Следовательно, тайных вандалов по УК РФ быть не может, как и подпольных хулиганов.

Таким образом, чтобы ст. 214 УК РФ наконец заработала в полную силу, ее необходимо серьезно переработать. Не исключено, что и сменить название. Во-первых, необходимо раскрыть, что правоприменителю следует понимать под осквернением, подчеркнув при этом, почему им содеянное не может квалифицироваться как уничтожение, повреждение чужого имущества из хулиганских побуждений. Составы зачастую очень близки.

Во-вторых, было бы целесообразным ввести квалифицированные формы осквернения, например, святынь; объектов, представляющих особую социальную ценность, и т.п.

В-третьих, следует предусмотреть и особо квалифицированные формы осквернения при условии, если они совершены неоднократно, группой лиц, с использованием технических средств, машин и механизмов.

В-четвертых, в число предметов преступного посягательства следует включить элементы природного ландшафта.

В-пятых, порчу имущества на транспорте и иных общественных местах неплохо бы выделить в отдельную статью или, по крайней мере, в отдельную часть ст. 214 УК РФ, поскольку в отличие от осквернения в данном случае идет речь о причинении имущественного ущерба собственнику, который, судя по мере наказания, не так велик, чтобы речь зашла о применении ст. 167 УК РФ.

Необходимо выработать и критерии вреда, причиненного вандалом. Например, в пассажирском автотранспортном предприятии ПАТП-2, обслуживающем значительное количество автобусных маршрутов одного из городов, нам сообщили, что практически дня не проходит без того, чтобы сиденья в салонах не были бы исписаны, порваны или порезаны современными микровандалами. При этом очевидно также и то, что в каждом конкретном случае ущерб незначителен. Как правило, в ПАТП-2 им пренебрегают. Написано что-то на сиденье или нет, сидеть на нем все рано можно.

По этой же причине становятся в тупик следователи милиции, когда к ним приводят парнишку, срезавшего телефонную трубку с таксофона. Традиционные составы преступления - кража, хулиганство - здесь не подходят. Трубка стоит менее одного минимального размера оплаты труда, срезал ее парень незаметно для окружающих, иногда к тому же не достиг еще и 16-летнего возраста. Вот здесь бы и применить к нему ст. 214 УК РФ.

Но как суду наказать малолетнего вандала, если заработка у него нет, на работу нельзя даже по закону, а обязательные работы пока реальной мерой наказания не стали, поэтому участь осужденных судьей Робинсон ему не грозит.