Велегра (Гра, Граш)
Домой…
Эпиграф…
...Он помнил. Коты бежали из Гамельна на второй день Нашествия. На третий день колокола собора святого Бонифация заговорили по-новому: больше они не пели благо славного Гамельна, они пели его смерть.
Я не могу бороться с городом, думал он, я могу только убить его.
На пятый день в городе не осталось хлеба. На седьмой день Нашествия его отыскал мальчик.
Это был Вилли - самый старший из тех, ради кого он приходил иногда в город, пока еще мог терпеть городскую жизнь. Никто в городе не понимал, чему он учит Вилли и других детей - то ли игре на дудочке, то ли древним позабытым стишкам и считалкам...
- Мастер, - сказал Вилли, - город умирает. Крысы...
- Я знаю, - сказал он.
Вилли посмотрел ему в глаза и понял. Медленно, словно ломаясь, мальчик опустился перед ним на колени.
- Мастер...
- Не надо, Вилли.
- Мастер... там дети. Они же не виноваты. Там... моя мама...
Если мальчик заплачет, подумал он, я не выдержу и пойду в город.
Вилли не заплакал.
Но Мастер поднялся с мягкого мха и шагнул на имперский тракт - спасать город, который ненавидел.
* * *
…Перед глазами плыло. Волшебная дудочка, подаренная владыками Дивных, выпала из-за пазухи и откатилась, и не было сил дотянуться, сберечь подарок от грязи и смеха...
- Мастер... Мастер!
Он приподнял голову. Вилли.
- Мастер... - мальчик плачет.
Я не люблю, когда плачут дети.
Я - Мастер.
Он приподнялся. Встал на четвереньки. Подобрал дудочку.
Вилли бросился поддержать его, обнял за плечи, помог встать на ноги.
Я не могу бороться с городом. Я не смог даже просто убить его. Но я - Мастер. Я могу иное.
Он поднес дудочку к губам.
Он заиграл.
У ратуши засмеялись: они не поняли. Эта музыка - не для них. Но вот скрипнула дверь в доме напротив. Маленькая девочка услышала - город еще не пожрал ее сердце. Хлопнули ставни в другом доме, и мальчишка постарше спрыгнул из окна на мостовую...
Плачь, Гамельн.
Плачь, Гамельн, ибо я - Мастер. Я знаю, как превратить в Дорогу даже твою грязную улицу. Я уведу твоих детей - тех, кто еще жив...
(А. Платов. «Крысолов».)
…..Ночь, как всегда, пришла долгожданным избавлением – от необходимости, привычно разделив мозг на те его части, которые нужно задействовать в настоящий момент и те, которые пока нужно выключить, заглушить, закрыть от мира, производить действия и произносить слова, по оточенной чёткости и эффективности действия сравнимые с работой отбойного молотка в руках робота – автомата. Привычные схемы действий, возникая в голове, тут же отображаются на экране компьютера – как всегда, его способность воспроизводить поражает замедленностью реакций; времени мало, и каждое движение руки должно точно достигать своей цели. Схемы, призрачно мерцая в мозгу, выходят из принтера уже в виде четких планов – каждый элемент может быть воспроизведен любой, даже менее эффективно работающей системой.
Около четырех – пяти часов вечера привычно наплывает поток – несколько минут надо переждать, пока опять вернется способность связно мыслить, потом оценить направление, интенсивность, источник, определить человека, продуцирующего поток, войти на некоторое время в сумрачное тепло чужого сознания, сжиться с жизнью чужого мозга. Затем в голове вспыхивает схема: источник – канал передачи – встречный уловитель – способ повышения проводимости канала. Некоторое время поток еще отдается теплой дрожью в руках, дыхание затруднено, потом наступает кристальная ясность сознания, и новая схема ложиться на бумагу, звонит телефон, произносятся нужные слова; скорее всего, эта энергия заживет теперь своей жизнью, да меня и нет уже в той части мира, где теперь разворачиваются ее спирали.
Потом приходит непрошеная мысль, которой трудно противиться – новое ощущение, контроль сознания практически бессилен, да и собственно, почему бы и нет – минутная передышка – архивный файл с некоторым трудом отдает свое бесценное содержимое – 12 страниц текста, 14 шрифтом. Минут на 15 отключить свое внимание от процесса – необходимый для эффективной работы элемент медитации…
Пространство внутри кабинета – приглушенный полумрак, стены выкрашены в светло-зеленый цвет, по утверждению экспертов, наиболее способствующий сосредоточенной умственной деятельности – взрывается с такой силой, что какое-то время глаза не могут сфокусироваться на окружающих предметах. Домой, кричат взбесившиеся части заблокированного сознания, мы хотим домой, это наша жизнь, это вытащено из нашего мозга, ты имеешь на это право, ты знаешь, как это делать, ты знаешь лучше него, ты всегда знала, ты была там когда-то, за что?…
Потихоньку, как с больным ребёнком, бесстрастными руками – какие к дьяволу руки внутри собственного мозга?! Не имеет значения, так легче воспринимать, спокойные движения рук снимают дрожь, пространство успокаивается, еще не время, еще не время, это мечта, это еще нужно сделать реальностью, рука тянется к телефону, но это бесполезно, день еще не настал – раннее утро, свежесть и холод ночного воздуха, который только начинает согреваться…
….Ночь приходит сегодня медленно, еще несколько часов словно бы в нерешительности ждет на пороге, потом тебя отпустит – благословенные 45 минут наедине с самим собой, перед тем, как продолжить эффективную деятельность сознания в других координатах; сегодня дождь и ветер, и на подоконнике будет вода, настоящая живая вода, а ветер будет биться в щели и щекотать волосы, а завтра наутро, может быть, тебе подарят пятнадцать минут расплавленного солнечного счастья – Боги благословят того, кто строил этот дом, окнами на юг…
Там, где ветер с дождем обретут привычную власть над твоим телом, жаждущим жизни, ты опять спросишь, и снова твой собеседник пойдет рядом, Учитель, за что я борюсь, если мир таков, каким он кажется мне, почему я не могу вернуться домой, к своим, там тепло и меня давно ждут, там гудит ветер в парусах, доверчиво открываются чужие души, каждая ложиться в ладонь неожиданным, незаслуженным подарком – там знают цену чуду человеческого бытия и любви, там благодарны дару и не держат зла на дары приносящего… Почему все мы – не можем вернуться домой, просто уйти и оставить все как есть, он рухнет сам, этот мертвый мир, мне не под силу сделать это, я переводчик, не знающий слов ни одного языка, я ищу на ощупь, этих слов нет в природе и никогда не будет, дай мне покой, я хочу говорить вечно с теми, кто живет в моем мире, кто ждет меня дома…. Он трижды прав, мы не можем спасти все, можем только спасти то, что осталось, мы начнем новую жизнь….
Ты устала. Ничего никогда не делается без смысла, этот мир не умрет, вспомни, энергия - …. Да, не исчезает, помнишь, другого состояния еще нет, но оно будет, помни, все, что проходит через твои руки – ценно своей жизнью, не отбрасывай ничего из того, что было достигнуто – не тобой и даже не вами… Помни свой путь, не разрушение, а сплав, синтез, а для того, чтобы смочь это сплавить, ты должна жить – и там, и здесь, а больше – здесь, ибо здесь для тебя больше дел…
Но я не могу, все, что здесь, отрицает саму жизнь, мертворожденный плод тысячелетнего человеческого заблуждения, я не хочу, чтобы они жили здесь, я не хочу, чтобы они действовали по законам мира систем и структур, мира, из которого вынули смысл, в безличных коробках из теплого бетона, объединенные чем-то таким, сущности чего они сами не способны понять…. Я ненавижу сети, я ненавижу системы и схемы, я ненавижу себя за то, что позволяю этому миру существовать, нас много, мы могли бы уйти и увести их за собой…
Там остались их родители; ты помнишь? Там остался их мир, они жили в нем, его краски и звуки как-то были созвучны их душам; ты хочешь лишить их дома и детства? Вспомни – не он, но другой такой же когда-то писал об этом; а можно ли остаться булочнику, как же жить без хлеба…. Вспомни, тот человек, он тогда ушел один, ушел, чтобы вернуться, чтобы хранить, чтобы принять их мир и сделать его другим, но не разрушая, никогда не разрушая, это под силу вам, но этого не прощают боги… Уйти могут только те, что сильны, а как же быть со слабыми, ты оставишь слабых – ты можешь их оставить?..
Не хочу, не могу, нет сил быть директором приюта для душевнобольных…
Темнота смеется в ответ. Как хорошо ты знаешь, что ты можешь и чего не можешь…
…….Когда-нибудь я вернусь домой, слова бьют под сердце, как маленькие толчки горячей еще крови. Когда-нибудь я закончу работу и вернусь домой, там есть большие золотые камни и солнце, очень маленькое и красное, никогда не садится, там можно сидеть на камнях и смотреть в море, оно холодное и льющееся, как охлажденный поток расплавленного стекла, а сосны независимо, но доброжелательно шуршат шелушащейся золотой корой, и звуки – не то плач, не то крик, голоса тех, кто скоро, уже вот-вот будут здесь – там я буду ждать их, вечно ждать их и жечь костер, и окапывать палатку, все глубже врастающую в желтоватый мох, там, где море и лес, всегда будет много плавника, и костер, пусть маленький, доживет до того дня, когда первая нога ступит на зачарованный берег, и моя семья снова соберется на границе волн и суши, чтобы вечно слушать, как ласково оглаживает золотые камни морской ветер…
Достарыңызбен бөлісу: |