Выводы: арианство и полуарианство

Позиция сторонников Троицы всецело определяется постановлениями никейского собора 325 н. э. и константинопольского собора 381 н. э. Другая проблема заключается в том, что мы все зависим от догматики афанасианского толка; приверженцы и последователи Афанасия и стали впоследствии задавать тон мнений о так называемой арианской конфессии или конфессии Евсевия в Никее.

Цель этой статьи в том, чтобы показать различия между церковью унитариев и ариан, а также тех, кого причисляют к полуарианам. Терминологию этой группы с 362 н. э. была известна как детище Македония, который пришел к власти в Константинополе благодаря фракции Ария.

Арианская точка зрения коренным образом отличалась от воззрений ранней унитарианской церкви, члены которых придерживались догм субординационизма. Антиохийская школа Люциана, которая вышла из недр этой церкви высказала два фундаментальных разногласия, отличающих их от унитариев (таково положение вещей, если верить историческим свидетельствам афанасиан).

Ариане не понимали роли Духа. Они сделали дух творением Сына, хотя на самом деле Святой Дух есть средство, при помощи которого Христос может обрести божественность. В этом состоит коренное отличие сторонников унитаризма от того учения, которое вошло в историю под названием "арианизм". Полуариане неохотно согласились с доктриной совечности сына и равенства сына с Богом, признав также, что Дух есть творение обоих. Таким образом, ни одна из этих двух конфессий не понимала раннехристианской позиции касательно Духа, который суть сила Божья. Эти доктрины были столь же губительны для веры, сколь и доктрины о Троице. Нежелание ариан канонизировать Откровение вопреки школе Люциана Антиохийского, безусловно, усугубило теологическую несостоятельность полуариан.

Полуариан иногда считали первыми дуалистами. В церкви не было ранних сект, исповедовавших религиозный дуализм. Однако были гностики, которые изначально хотели упразднить Ветхий Завет и Закон возвысив Христа, чтобы его можно было считать Богом. Те, кто считают полуариан первыми дуалистами, заимствовали эту точку зрения у афанасиан в четвертом столетии.

Здесь проблема заключается в том, что данная позиция порочна, поскольку она сформировалась стихийно под довлеющим влиянием никейского триипостасничества. Ни та, ни другая теория не является истинной. Все три конфессии, существовавшие на временном промежутке от никейского до константинопольского соборов (325-381 гг. н. э.) заблуждались. Полуариане отмежевались к моменту проведения Собора в Константинополе, таким образом, возможность всеобщего примирения была исключена.

Следует помнить, что доктрины этих конфессий были порочными, а они сами, включая последователей Афанасия (ныне ставших католиками), не знали точно, в чем суть истинной позиции. В 380 г. Григорий Назианзин, один из членов церкви в Каппадокии, выдвинувший положения о Троице, сделал очень яркое заявление:

Из мудрецов, здесь присутствующих, некоторые полагают, что Святой Дух суть влияние, иные же считают его существом, а кто-то почитает его (Самим) Богом (oi de theon). Есть и те, кто пребывает в нерешительности, всецело опираясь на Святое Писание, где, однако, не написано ничего определенного на сей счет. Посему они колеблются, не зная, поклоняться ли им Святому Духу или нет, тем самым избирая золотую середину, а сие есть дурно (см. также Шафф, сн. 5,6, стр. 664). В 370 г. Василий, все еще избегал называть Святого Духа Богом, несмотря на то, что примкнул к большинству. Хиларий из Пуатьер (sic) верил в то, что ведающий божественные глубины Дух должен быть божественным, но не мог найти фрагмент Писания, где Дух назван Богом; а посему он думал, что следует довольствоваться тем обстоятельством, что существует Святой Дух, о котором учит Писание и которого чувствуют сердцем (De Trinitate, ii, 29; and xii, 55; ср. Шафф, там же).

В этой связи Шафф пишет также следующее:

Но церковь, очевидно, не принесло удовлетворения узреть в едином лишь двоих. По мере установления крестильных шаблонов и церемониала апостольского благословения, традиционного славословия в честь Троицы, Святой Дух был превознесен; Его сделали равным Богу и Сыну. Отсюда вытекает необходимость божественного единства трех, заключенных в одной сущности. Божественная триада не терпит в себе неравенства и требует отделения Творца от твари. Афанасий прекрасно понимал это и поэтому со всей решительностью защищал единосущность Святого Духа от посягательств Pneumatomachi или Tropici (как называли последователей Македония)

В сущности, проблема заключалась в том, что эта доктрина не была официально установлена. Точку зрения Афанасия перенял также Василий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский, Дидимий и Амвросий (Шафф, там же). Эта доктрина была установлена после того, как был созван Собор в Александрии в 362 н. э., в Риме в 375 н. э., и, в конце концов, в Константинополе в 381 н. э.

Во время Собора в Константинополе в 381 н. э. тридцать шесть полуариан, македониан или Pneumatomachi демонстративно покинули зал заседания. После этого в зале осталось только 150 епископов (Шафф, избр. цит., стр. 639). Таким образом, постановление того собора не отражало умонастроений всех представителей тогдашнего христианства. Шафф делает допущение касательно никейского Символа Веры, который был ратифицирован во время Собора (там же). Так или иначе, этот документ впервые фигурирует там.

Итак, мы можем быть более или менее уверенными в том, что поборники Троицы представляли собой группу дуалистов, которыми манипулировали каппадокийцы; затем произошло закономерное смещение взглядов. Посему, дуализм следует рассматривать как предвестник догмата о триедином Боге, который, по логике вещей, со временем рассыпался под натиском догматизма триипостасников. Тогда из недр гностицизма и модализма возникла новая доктрина, породившая существенные разногласия, давшие о себе знать в четвертом столетии.

Раннехристианская позиция церкви суть не что иное как субординационизм. Существует масса тому доказательств, и все эти доказательства унитаристкого толка, или же они представлены в рамках ересей модализма или гностицизма. И эти доказательства исключают правомочность любых поползновений дуализма в апостольской или ранней церкви.

.