Владимир Елистратов 33 этюда из жизни филфака

1.

Виктор Владимирович Виноградов имел огромное, просто неприличное количество печатных трудов. Когда он выходил на какую-нибудь высокую трибуну, он всегда говорил Вообще-то я должен говорить сорок минут. Но у меня на вас, на всех вместе взятых есть только три минуты. Поэтому я вам всем вместе взятым скажу: всё написано в моем огромном, просто неприличном количестве печатных трудов.

....
2.

Ольга Сергеевна Ахманова (Царство ей Небесное!) очень любила мужчин. Мужчины её тоже любили, но побаивались. Не побаивался Ольгу Сергеевну Ахманову только Александр Иванович Смирницкий. Он обычно говорил ей: Олька, слушай внимательно и запоминай . Что она и делала.

....
3.

Научный коммунизм (Царство ему Небесное!) на филологическом факультете, помнится, читал Юрий Гаикович Сумбатян. Это очень добрый и своеобычный человек. Он является автором многих крылатых сумбатизмов. Чтобы построить коммунизм, - говаривал, например, Юрий Гаикович, - надо не в носу ковыряться, а работать, и не как ишак работать, а с пятилетками . Еще он любил русские пословицы и произносил их на армянский манер, например: Теорию социалистической революции уже собака съела (Имелась в виду детальная разработанность этой теории). Еще он говаривал: Американцы и англичанины - явления однопорядковые. Особенно радовался Юрий Гаикович нашим победам. Он говорил: Индокитай покраснел. Один ноль в пользу мировой революции. А если возникали вопросы, всех предпосылал к работам Ленина. Добрый и своеобычный человек Юрий Гаикович.

....
4.

Юрия Владимировича Рождественского очень любили девушки-студентки. Одна из них однажды написала на стенде около кафедры Общего и сравнительно-исторического языкознания : I love Рождественский. Другая написала так: Рождественский is

my love. Третья: My love is Рождественский . С тех пор у Юрия

Владимировича сложились очень хорошие отношения с английской кафедрой.

....
5.

Ольга Сергеевна Ахманова (Царство ей Небесное!) очень любила мужчин. Поэтому она носила большое декольте, изысканную шляпу и на ней - прекрасный цветок. У неё было огромное количество мужей и печатных трудов. Один недоброжелатель говорил об Ольге Сергеевне так: У Ахмановой было много великих мужей, и от этого она обнаглела. На что Ольга Сергеевна отвечала: Мужчина-филолог - не мужчина, женщина-филолог - не филолог. Исключение же она делала только для себя и для Александра Ивановича Смирницкого.

....
6.

Как известно, профессор Галкина-Федорук прекрасно ругалась матом. Особенно она любила ругаться матом в лифте. Как только лифт застревал (а он всегда застревает на филологическом факультете), профессор Галкина-Федорук тут же говорила: Вот

..., опять этот ... застрял, ... Какого ... этот ... мастер делает, ... ... лифт! ... отродье, ...! Скажите, ..., спасибо, что вас, ..., не видит Виноградов, .... Он бы вас, ..., в ... бы, ...! Монтёры ...! Ну и так далее.

Говорят, лифтёры специально останавливали лифт, чтобы вдоволь наслушаться, как профессор Галкина-Федорук ругается матом. Говорят также, что они ласково называли её Наша Галочка-матюгалочка.

....
7.

Владимир Николаевич Турбин был большой оригинал. Однажды он в очередной раз решил соригинальничать и написал вместе со всеми абитуриентами вступительное сочинение про Евгения Онегина. Ну, - думает, - ща поступлю. Ага, поступил.

Берёт он своё сочинение, а там тройка. Смотрит подпись: Бугров. Ладно.

Приходит Владимир Николаевич к профессору Бугрову и говорит: Что ты, Бугор, в натуре, тянешь! Это же просто западло! Ты за, что, начальник, мне трёшницу пришил?

А профессор Бугров спокойно отвечает: Так я и знал, что это ты, Вовик. Ты сам-то почитай, что написал, а потом обзывайся. Эх ты, выпускница.

Прочитал Владимир Николаевич свое сочинение, и действительно: грубые ошибки, масса стилистических погрешностей, тема не в полной мере раскрыта... Стало ему стыдно. Пошел он опять к профессору Бугрову и говорит: Ты меня, Бугор, извини. Я больше не буду. Да ладно, Вовик, чего уж там, - отвечает профессор Бугров. - Пойдем лучше в моего Шатрова, пропустим по 750 Розова и Вишневским закусим.

Хорошо, помнится, посидели.

....
8.

Светлана Григорьевна Тер-Минасова - человек неукротимой энергии. Однажды она так и сказала Ольге Сергеевне Ахмановой: Ольга Сергеевна, меня просто распирает от энергии. Что мне делать? Самсинг, - загадочно улыбнулась Ольга Сергеевна.

Долго Светлана Григорьевна ломала голову. И наконец решила: Буду организовывать новый факультет. Что тут началось!.. Но об этом я не буду рассказывать. Скажу только, что студенты факультета иностранных языков в шутку называют себя языками.

....
9.

Виктор Владимирович Виноградов очень скептически относился к молодым дарованиям. Когда кто-нибудь рассказывал о каком-нибудь молодом даровании, что, мол, тот написал очень интересную статью и, мол, поэтому он является, мол, молодым дарованием, то Виктор Владимирович обычно отвечал своей крылатой фразой: А у него звёзды зажигаются - и гаснут... Однажды кто-то представлял Виктору Владимировичу очередное молодое дарование. И когда Виктор Владимирович по своей привычке сказал а у него звёзды зажигаются - и гаснут, одна подающая надежды аспирантка с чувством выпалила почти стихами: Ваша звезда, Виктор Владимирович, не погаснет никогда! Теперь она (аспирантка, а не звезда) – выдающийся учёный и заведует кафедрой. Только забыл, какой.

....
10.

С кафедрой советской литературы всегда происходили какие-нибудь казусы.

Например, профессор Метченко, земля ему пухом, ввел на кафедре традицию пользоваться паролем.

- Ну, что нового в соцреализме? - как бы невзначай спрашивает дневальный лаборант.

- Да так, ничего всегда в движении, в развитии... - непринужденно отвечает входящий.

- Ну что ж, проходите, товарищ ...

И только Валентин Иванович Фатющенко никак не мог выучить пароль. Дело в том, что Валентин Иванович всегда находится в глубоких размышлениях над судьбами серебряного века. Вот как-то входит он на кафедру, а дневальный (дневальным тогда была, помнится, Алла Павловна Герасименко) как бы невзначай спрашивает:

Ну, Валентин Иванович, что нового в соцреализме? - В глубокой и непролазной ж... ваш соцреализм , - задумчиво ответил Валентин Иванович. Что тут началось!

Но об этом я не буду рассказывать.

....
11.

На филологическом факультете хронически не хватает стульев. Приходит преподаватель в аудиторию, а стула-то и нет. Так и мозолит ноги полтора часа, бедолага. И все за те же деньги. Эту проблему, помнится, удачно решал покойный Шепурев: придя со своим стулом в начале пары и плотно прижав его тазом, он,

помнится, так на нем и передвигался, не отрывая на всякий случай от седалища.

Сидишь, помнится, на семинаре и слышишь: трах-тах-бабах!!! Это Шепурев вместе со стулом переползает к доске. Потом: трух-тух-бубух!!! Это стул вместе с Шепуревым передвигается к столу. Ну и так далее. Монгол так не любит свою лошадь, как покойный Шепурев любил свой стул. Мудрый был человек, хотя, прости Господи, и синтаксист.

....
12.

Светлана Григорьевна Тер-Минасова - человек неукротимой энергии. Однажды к ней подошел один молодой преподаватель и сказал: Светлана Григорьевна, что мне делать? А что такое? - поинтересовалась Светлана Григорьевна. Мне надо идти в аудиторию и преподавать английский язык , - ответил молодой преподаватель.

Так иди, - сказала Светлана Григорьевна. - чего стоять-то? В ногах правды нет.

Так я английского не знаю - Совсем? - Совсем. - А алфавит знаешь? - Знаю. - Ну и иди, научи людей алфавиту. И он пошел, и крепко научил их алфавиту.

Вот как надо решать проблемы методики преподавания иностранных языков.

....
13.

Профессор Метченко, земля ему пухом, был человек крутого нрава. Например, скажут ему: Алексей Иванович, к вам австрийские филологи приехали. А он, стукнув кулаком по столу, ответит: Надо дать им бой! - Так зачем бой?.. Они перенимать Ваш опыт приехали... - Надо дать им бой! - продолжает отучать по столу профессор Метченко. И так всегда. Вам жена звонит.- Я дам ей бой! Наши в космос вышли! - Нужно дать им всем бой! И т.п. И даже когда у профессора Метченко в возрасте 82-х лет родился ребенок, он по привычке сказал: Надо дать ему бой! Крутого был нрава человек, земля ему пухом.

....
14.

Вера Арсентьевна Белошапкова была великим синтаксистом. На лекциях она любила рисовать домики: фундамент - это фонетика, первый этаж - это лексика, второй этаж - словообразование, третий - морфология, а вот уж крыша - синтаксис. Какой же дом без крыши! Эх, тянуло, тянуло Веру Арсентьевну погулять по крышам! Но не довелось. Синтаксис не дал.

....
15.

С кафедрой советской литературы всегда происходили какие-нибудь казусы. Например, один иностранный профессор сказал: Странная у вас какая-то кафедра советской литературы получается! Кто это там такие работают? Метченко (земля ему пухом), Храпченко, Авраменко, Герасименко... Еще Дыбенко вам не хватает! Ха-ха-ха! Глупая, конечно, шутка. Но когда на кафедру приехал аспирант Шульженко из Средней Азии, её (кафедру, а не Среднюю Азию) срочно переименовали в кафедру русской литературы ХХ в.

....
16.

Как известно, профессор Галкина-Федорук прекрасно ругалась матом. Ещё она очень любила своего мужа, профессора Галкина, и всегда ссылалась на него, очень громко говоря: Вот как-то лежим мы, ..., с Галкиным, ... . Я его ... ногой. А он мне, ... : Ты чего? А я ему: ................заимствований................

словообразования...................сниженная лексика..................., как ты думаешь? А он мне: Это можно, только про словообразование убери, это лишнее. Так вот, ..., статью эту ... и написала . Говорят, профессор Галкина-Федорук в шутку называла своего мужа Сорокиным, а профессор Галкин ласково называл свою жену дядей Фёдором.

....
17.

Игорь Григорьевич Милославский - прекрасный лектор. На своих лекциях он предельно демократичен. Обычно Игорь Григорьевич, кидая в аудиторию какой-нибудь вопрос из области, например, словообразования, говорит так: Дорогие коллеги, кто ответит на этот вопрос, тот получит полбалла на экзамене. Потом, снова задав вопрос, он говорит: А тому, кто ответит на этот вопрос, я

поставлю две трети балла на экзамене! Ну и так далее. Что тут начинается! Шум, гам!.. Под конец лекции только и слышится: Шесть моих! Семь сверху! Прикуп! Падла, три очка зажал! И т.п. Очень интересные лекции у Игоря Григорьевича.

....
18.

На филологическом факультете царят братские, семейные отношения. Любой великий учёный является близким или дальним родственником другого великого ученого. Например, Д.Н. Ушаков называл себя сыном Ф.Ф. Фортунатова. А.А. Реформатский, считавший себя сыном Д.Н. Ушакова, автоматически становился, таким образом, внуком Ф.Ф. Фортунатова. Сыном Ф.Ф. Фортунатова считал себя также В.В.

Виноградов, являвшийся одновременно сводным братом Р.И. Аванесова. Поскольку П.С. Кузнецов в свое время побратался с Р.И. Аванесовым, то он становился кузеном В.В. Виноградова. К.В. Горшкова, падчерица В.А. Белошапковой и свояченица А.С. Бархударова, в своё время породнилась с Н.Ю. Шведовой, а через

неё и с С.И. Ожеговым. Ну и так далее. Случается, придёшь на филфак, а со всех сторон крики: Брателло! Сестручча! Бабусевич ты мой! Папахен! Майнемутер! и т.п. На филологическом факультете все всегда друг друга усыновляют, удочеряют и уматеряют. Особенно любила всех уматерять профессор Галкина-Федорук. Бывало, обнимает она какую-нибудь аспирантку и говорит ей:

Доченька моя, дай-ка я тебя уматерю! И при всех её уматеряла.

....
19.

Физическое воспитание на филологическом факультете ведёт Баба Лена. Бабе Лене очень много лет. Баба Лена любит повторять: Мне очень много лет, но я себя прекрасно чувствую. И знаете почему? Потому что я никогда не пила, не курила и не была замужем. А вот Ольга Сергеевна Ахманова, Царство ей Небесное, пила, курила и очень любила мужчин, частенько выходя за них замуж. И при этом

чувствовала себя не хуже Бабы Лены. Очень трудно молодёжи на филологическом факультете отыскать устойчивые жизненные ориентиры!

....
20.

Представители московской фонологической школы очень враждовали с представителями ленинградской фонологической школы. Москвичи говорили, что фонемы ы не существует, а ленинградцы, посмеиваясь над москвичами, говорили что такая фонема есть и что всё это бредни и мечтательство. Так ведь ы и и не встречаются в одной позиции! - кипятились москвичи. Кто это вам сказал? - подзадоривали москвичей ленинградцы. А вы попробуйте, поставьте! - наскакивали москвичи на ленинградцев. Вам надо, вы и ставьте, - отвечали, зевая, ленинградцы. - А нам пора на осциллографе работать. Один ноль! Так ленинградцы постоянно выигрывали спор, потому что ведь у них действительно всегда оставалось на одну фонему больше.

....
21.

С отделением ОСИПЛ (отделение структурной и прикладной лингвистики) всегда происходят какие-то казусы. Мало того, что их обозвали осиплянами, говорят ещё, что один студент вместо осипл сказал шлимазл. Да переименуйтесь вы! - кричат им все вокруг. Ходят слухи, что под влиянием общественности, слова прикладной и структурной будут переставлены местами.

....
22.

Начальник военной кафедры полковник Джан Алексеевич - добрый и умный человек. Он имел такое влияние на филологов, что во всех экземплярах книг Андрея Платонова в филфаковской библиотеке напротив названия повести Джан подписано Алексеевич. Идите и проверьте.

....
23.

Ольга Сергеевна Ахманова (Царство ей Небесное!) очень любила мужчин. Зато она очень не любила структуралистов. Когда с ней знакомились мужчины-структуралисты, она сразу и спрашивала: Ты структуралист? Только честно. Смотри в глаза и не ври. Да, я структуралист, - отвечали ей мужчины - структуралисты. Значит, ты не мужчина, - говорила Ольга Сергеевна. Вообще-то по большому счету она признавала только одного мужчину - Александра Ивановича Смирницкого. Александр Иванович обычно говорил: Олька, сейчас я скажу тебе одну умную вещь, а ты

записывай, записывай - в жизни пригодится. И она записывала, и пригождалось.

....
24.

Венедикт Степанович Виноградов прекрасно знает испанский язык. Он знает его настолько хорошо, что, переходя на русский, говорит эстот вместо этот. Просто поражаешься, насколько можно вжиться в инокультурную ментальность!

....
25.

С профессором Живовым всегда случаются какие-нибудь истории. Заглядывает, например, какой-нибудь студент на кафедру и спрашивает: Живова нету? Ни одного, - отвечают ему. И заливисто смеются.

....
26.

Подполковник Передистый с военной кафедры был очень остроумным человеком. Например, сокращение уд. Подполковник Передистый расшифровывал как удрал - и громко смеялся. Но и студенты-филологи тоже отличались отменным остроумием. Однажды, делая перекличку, подполковник натолкнулся на фамилию Мудрак. Мне

ваша фамилия что-то напоминает, товарищ Мудрак! - заявил подполковник. Мне ваша тоже , - отпарировал курсант Мудрак. С тех пор остроумных людей на филфаке называют передистыми мудраками.

....
27.

Николай Максимович Шанский в бытность свою на филфаке имел множество учениц. На филологическом факультете их называли шансонетками. (Ну и что?! Подумаешь! Например, учениц профессора Бонди называли бандитками, учениц доцента Турбина называли турбинками... Мало ли как можно кого называть!). Ученицы Николая

Максимовича Шанского делились на две категории: приближенных и кандидаток в приближенные. Приближенных Николай Максимович во время научной беседы держал за коленочку, а кандидаток в приближенные - за локоток. Выходит, к примеру, какая-нибудь аспирантка от Николая Максимовича после научной беседы, а её все

сразу хором спрашивают: За локоток или за коленочку? (Ср. петушок или курочка?) За коленочку! - сияет аспирантка. Везет тебе, Таня (или Валя и т.п.) значит скоро защита! - завидуют все. Но горе той, кого Николай Максимович не возьмет ни за то, ни за другое или ни за что-нибудь третье! Но такого, кажется, так ни разу и не случилось.

....
28.

Олег Сергеевич Широков был великим лингвистом. Он знал абсолютно все языки мира. Единственное, что оставалось делать Олегу Сергеевичу, - это ждать, когда откроют какой-нибудь такой язык, который он ещё не знает. Но открытие ранее неизвестных миру языков - дело крайне редкое. Ну, раз в пять лет. Ну, раз в четыре года... Поэтому обычно Олегу Сергеевичу абсолютно нечем было заняться. И вот, помню, он ходит, ходит по книжным развалам, как тень отца Гамлета. Господи, - думает он на хеттском языке (он каждый день для тренировки думает на новом языке), - Господи, когда же эти дегенераты откроют какой-нибудь новый язык! Но уж когда происходило открытие какого-нибудь нового языка, ликованию Олега Сергеевича не было предела. Агглютинативные вы мои, сигнификативные вы мои, конъюнктивные вы мои!.. - бормочет растроганный Олег Сергеевич, и настукивает своей прекрасной тростью мотив половецких плясок или арии варяжского гостя.

....
29.

Сергей Иванович Радциг очень любил античную литературу. Больше всего во время лекций он любил петь песню древнегреческих гребцов. Как, бывало, запоёт, как запоет! Всех, бывало, забирало. Даже усатые бывалые мужики с рабфака, бывало, и

те не выдерживали и, смахивая, бывало, скупую слезу с табачных усов, бывало, затягивали Дубинушку. Вот насколько сильно любил античную литературу Сергей Иванович Радциг.

....
30.

Юрия Владимировича Рождественского очень любили девушки- студентки. Однажды одна из них застала Юрия Владимировича с другой девушкой и чуть не умерла от ревности. Юрий Владимирович мой! - закричала первая девушка. Нет, он мой! - закричала вторая девушка. Пошла ты вон! - закричала первая девушка. Сама ты пошла ты! - закричала вторая девушка. Так девушки перекрикивались добрых полтора часа. У них даже голоса осипли. А Юрий Владимирович всё это время сидел, лукаво улыбался и рисовал какие-то иероглифы.

....
31.

Профессор Гей на лекциях дает чёткие и ёмкие формулировки из области теории литературы и искусства. Например: Искусство - это художественное, этическое, эстетическое или какое хотите отражение действительности. Или: Эту книгу вам можно обязательно прочитать. Или: Я повторяю, о чем мы с вами уже говорилось.

Или: Художественная литература, если её можно так сказать. Формулировки профессора Гея настолько чёткие и ёмкие, что их все записывают и размножают в рукописно форме, как Горе от ума, и называют гейчиками.

....
32.

Юрия Владимировича Рождественского очень любили девушки-студентки. Еще девушки-студентки любят Александра Александровича Волкова. Александр Александрович - очень добрый человек. На экзамене он обычно спрашивает студенток: Коллега, а вот в каком йегионе мийя быуа изобрйетена письменность? Обычно следует долгое, но красноречивое молчание. Ну там ещё две йеки текут...

- помогает студентке Александр Александрович, показывая руками как текут реки. Боже мой, что только не отвечают Александру Александровичу любящие его студентки! Арагва и Кура, Тибр и Арарат... Говорят, одна особенно сильно любящая Александра Александровича студентка от волнения ответила: Чук и Гек. Я, лично, в это не верю.

....
33.

Ольга Сергеевна Ахманова (Царство ей Небесное!) очень любила мужчин. Однажды к ней подошел один мужчина и сказал: Ольга Сергеевна, поздравьте меня: я - кандидат! Кандидат куда? - неподдельно удивилась Ольга Сергеевна. С тех пор на английской кафедре все поголовно становятся докторами к тридцати годам. Но