Глава 4
Миф о преданном ополчении
«Одна винтовка на троих». Откуда она взялась?
Товарищ! Вступай в ряды народного ополчения. Винтовку добудешь в бою.
Легендарный плакат в Ленинграде
Это практически устойчивое выражение, Мол, гнали комиссары наших безоружных солдатиков на немецкие танки, «с одной винтовкой на троих». Редко кто не слышал это выражение. Но еще реже кто сейчас вспомнит, откуда оно взялось.
Невероятно, но из «Краткого курса истории ВКГЦб)»!
«Царская армия терпела поражение за поражением. Немецкая артиллерия засыпала царские войска градом снарядов. У царской армии не хватало пушек, не хватало снарядов, не хватало даже винтовок. Иногда на трех солдат приходилась одна винтовка»97.
Большевистская пропаганда с ее «бездарными царскими генералами», словно бумеранг, вернулась из Первой мировой во Вторую. Теперь уже либеральные публицисты, вскормленные, не забудем, советской же системой, поливали грязью «бездарных красных маршалов» теми же словами. Ничего оригинальнее они придумать не смогли.
«Редкие оставшиеся в живых ополченцы со стыдом и болью вспоминали про одну винтовку на троих. Немцы же долго не могли понять, кого им благодарить за созданные комфортные условия боев. (Видимо, это были первые бесконтактные сражения XX столетия.) Они недоумевали: с кем они воюют? Что за секретные войска без пулеметов, без танков, без артиллерии и даже без патронов?»
«Русский журнал»98, 22 июня (!) 2005 года. Просто недоумение вызывает, как такое можно писать про своих?
Похоже, что у истоков этого мифа снова стоял Хрущев, позволю его процитировать: «Мы совершенно справедливо критикуем сейчас Николая II за то, что в 1915 г. армия осталась без винтовок. А ведь мы начали войну без должного количества винтовок, Мне сказал тогда Маленков, когда я, находясь на Украине, просил винтовки: „Куйте штыки, куйте пики“».
А вот на XX съезде (слава богу, хотя бы без пик): «Помню, как в те дни я позвонил из Киева тов. Маленкову и сказал ему: „Народ пришел в армию и требует оружие. Пришлите нам оружие“. На это мне Маленков ответил: „Оружие прислать не можем. Все винтовки передаем в Ленинград, а вы вооружайтесь сами“ (движение в зале.)»
В общем, хорошо изучил Хрущев «Краткий курс».
Ополченцы, как в 1812 году
…Это означало 1,5 патрона на бойца.
Из подсчетов современных публицистов
Сразу оговоримся. Могла ли случиться такая ситуация, когда на троих бойцов оказалась одна винтовка? Конечно. На войне могло произойти и не такое. Но вопрос, насколько эта ситуация была типична? Почитаешь некоторых историков – так вообще не поймешь, когда, куда и, главное, зачем Ставка попрятала все стрелковое оружие.
Маститый историк (а также экономист, мэр и демократ) Гавриил Попов отпевал в одном из своих очерков99 московское ополчение с помощью риторических вопросов:
«Возникает масса „почему“ Почему не обучали народное ополчение? Почему вместо оружия вручили лопаты? Почему в ополчение везли винтовки чуть ли не из музеев? Не хватало винтовок? Но перед боем их вдруг оказывалось достаточно».
Хорошо хоть речь идет об ополченцах, а не о регулярных частях Красной Армии. На то, чтобы оставить в окопах без оружия армию, видно, не хватило фантазии. Давайте немного успокоимся и подумаем. Советское народное ополчение, что в Москве (Попов), что в Ленинграде («Русский журнал»), что в Киеве (Хрущев), формировалось на добровольной основе, стихийно. Иногда и добровольно-принудительно, когда невозможно под строгими взглядами не записаться добровольцем. Но в любом случае это не армия. Еще не армия.
Сколько будет ополченцев – точно не известно. Когда они соберутся – тоже точно сказать нельзя. Где примут бой – Бог знает. Все это добавляло обстановке нервозности и осложняло комплектование. Но постепенно ополченцы становились бойцами.
Рабочие Ижорского завода, формируя свой батальон, сами делали себе оружие, заваривая дырки на учебных винтовках, а потом стали знаменитой на всю страну воинской частью.
В доказательство того, что ополченцев отправили на убой, Попов приводит рассказ ветерана, преподавателя МГУ А. Соколова: «Я записался в ополчение прямо на собрании. Нас сразу отправили на пункт формирования районной дивизии. За тем – на рытье окопов. На работах ничему не обучали. Оружие выдали, уже отправляя на фронт. Большинство впервые взяло в руки винтовку. Стрелять умели единицы. Но, к счастью, до боев у нас оказалось несколько дней. И за это время мы учились разбирать винтовки, заряжать, стреляли по мишеням на деревьях в лесу. Думаю, что именно эти занятия спасли наш полк. Мы открыли огонь, отбили немецкую атаку, сумели организованно отступить».
Странное, правда, какое-то получается «доказательство». И винтовки были, и разбирать их научились, и стрелять. Ну, несколько дней, ну, мало. Но ведь война! Однако ничего общего с тем, чтобы бросать людей под гусеницы немецких танков с одной винтовкой на троих. Да и сам Попов пишет, что перед боем их, винтовок, вдруг оказывалось достаточно.
Кроме того, современные комментаторы как-то упускают из виду, что предвоенные советские люди – не нам чета. Это сегодняшний студент не сумеет разобрать автомат. Да и люди постарше уже призабыли, на что и в каком порядке нажимать в АКМ, что оттягивать из его вороненых деталей. А тогда с военной подготовкой было все в порядке.
Это сейчас оружие на большом заводе есть, может, только у личного телохранителя его хозяина-буржуя. А тогда на Ижорском заводе рабочие быстро подобрали себе винтовки.
Некомплект
При формировании батальона получили самое различное оружие – отечественное, трофейное и даже музейное.
Из воспоминаний К. Бирюкова – начальника снабжения коммунистических батальонов
Не буду утомлять цифрами. Желающие могут залезть в первоисточники, а я сразу представлю вам парадоксальный факт100. Дивизии народного ополчения были недоукомплектованы бойцами. Соответственно, обычно оружия в них было больше, чем солдат. Не одна винтовка на троих, а три винтовки на двоих – даже так. По вооружению дивизий ополчения есть исследования военных историков, есть статистика101.
И еще. Есть в военном деле такое понятие – маршевое пополнение. Солдаты идут на фронт, а оружия у них с собой нет. Оно ждет их впереди – оставшееся от раненых, убитых, возможно трофейное или со складов. Обычное дело. Естественно, на ополченцев, не знавших этого правила, отсутствие при себе винтовок действовало гнетуще.
Есть и другое понятие – мобилизационный резерв. В отношении стрелкового оружия тут может быть полный разнобой. На складах хранится на случай войны всякое оружие: снятое с вооружения, трофейное, оставшееся от прежних войн. Так было и в 1941-м.
На известной Фотографии А. Устинова «Бронебойщики. С парада в бой», сделанной 7 ноября 1941 года на Красной площади, бойцы уходят на передовую с английскими пулеметами Льюиса на плече. Со снятыми дисками эти пулеметы-трубы действительно были похожи на какие-то мини-пушки.
На мобилизационных складах хранились захваченные в Первую мировую в качестве трофеев 700 000 винтовок Манлихера и Маузера (привет «Краткому курсу»). Они, кстати, еще находились на вооружении польской и румынской армий, и их запасы были пополнены после присоединения Бессарабии. Манлихеровки и маузеры были широко распространены в частях народного ополчения.
«Известно, что офицеры русской армии могли самостоятельно покупать иностранные образцы личного оружия, – пишет С. Е. Соболева. – Оружейный отдел артиллерийского комитета счел возможным разрешить офицерам иметь на вооружении не которые автоматические пистолеты, признанные на основании испытаний и общей оценки их боевых качеств наилучшими». Большое распространение имели «парабеллумы», опять же маузеры с деревянной кобурой-прикладом, браунинги. К войне на складах оставалось 2 292 000 патронов к браунингу, закупленных во Франции в Первую мировую. Все это пошло в дело102.
Конечно, из-за оружейного разнобоя было много трагических ситуаций. Скажем, финский патрон, скопированный с советского, подходил для нашей винтовки, а в пулемете – клинил. Но постепенно вся эта стреляющая экзотика вымещалась нормальными советскими автоматами и винтовками. Использование старого трофейного оружия объяснялось только жестокой необходимостью.
Как и случай с музеем 1812 года в Вязьме. Ополченцам раздали его экспонаты. Из фузеи стрелять было нельзя, но у нее был полуметровый штык!
Потом на месте боев 1941-го у села Богородицкое была найдена Французская кавалерийская сабля времен первой Отечественной войны. По степени ее сохранности специалисты определили, что она пролежала в земле не более 50 лет.
Какой бесстрашный сын Отечества бросился на врага с этим музейным оружием? Мы не знаем. Но мы должны ему поклониться в ноги. А не юродствовать по поводу «одной винтовки на троих».
С пиками на немцев
К моменту войны мы не имели даже достаточного количества винтовок для вооружения людей, призываемых в действующую армию.
Хрущев на XX съезде
Попытайтесь догадаться (чур, не заглядывать в сноску!), о какой стране идет речь. Итак:
«Для обороны… не было орудий, зенитной артиллерии и, прежде всего, танков. Легкое оружие, которым располагала армия, если не считать легкого пулемета… было устаревшим, но и его не хватало. Ополчение, состоявшее из бывших военных и штатских, вооружалось в силу необходимости берданками и заостренными железными прутами из ограждений парков. Пошли в ход даже исторические алебарды из музеев и родовых имений, как оружие, удобное для ближнего боя. Ко всему прочему Черчилль…»
Да, правильно, уже пошли подсказки, – это про Англию. Это из книги чехословацкого офицера, который оказался на Британских островах во Вторую мировую103. Чех с восхищением пишет: «Все, что служило обороне, англичане принимали с величайшей серьезностью. Они героически сражались бы всеми средствами, какие оказались бы у них под рукой, умирали бы тысячами под ударами агрессора, но не сдались бы. Единственное, что они могли противопоставить для отпора врагу, были их воля и отвага. Несокрушимая воля к сопротивлению!»
А наш родной Хрущев про такие же пики говорит с насмешкой, издевательски.
И это при том, что немцы так и не ступили на берег Альбиона. Все восторги по поводу героизма англичан имеют сослагательное наклонение. Так и сами чехи сейчас говорят: уж мы задали бы немцам трепку, если бы нас в 1938-м не предали собственные ПОЛИТИКИ…
А наши рабочие, студенты, преподаватели и, прежде всего, – солдаты встретили врага лицом к лицу. И разгромили. Едва ли они смогли бы это сделать с одной винтовкой на троих. Но когда было надо, в ход шли и пики, и полуметровые штыки фузей или музейные сабли.
Рабочие Ижорского батальона, о которых я выше упоминал, приладились варить из стального листа индивидуальные бронеколпаки. Боец укрыт со всех сторон сталью – получается такая башня танка, но не с орудием, а с пулеметом. Иногда снизу приваривали салазки, а спереди – скобу, чтобы проще было перемещать этот мини-ДОТ. Бронеколпаки использовали сами, поставляли фронту. Сами делали и бронеавтомобили-«бронтозавры», укрывая грузовики стальным листом.
Ижорский батальон был, наверное, лучшим в смысле технического оснащения пехотным подразделением Красной Армии. Это к тезису об одной винтовке на троих ополченцев. А начиналось все тоже – с учебного оружия, собранного по цехам. Но скоро положение изменилось на 180 градусов. Ижорцы сами начали приваривать к обычным винтовкам оптические прицелы, – и стали знаменитыми на всех фронтах снайперами. Немцы не могли понять: перед ними огромный разрушенный завод – и работает. Защищает его не боевая часть, какая-то ватага рабочих, «чумазых дьяволов», как их называли фрицы, – а взять его нельзя. День за днем из немецких траншей вещали громкоговорители: «Вы не солдаты! Мы считаем вас партизанами! Сдавайтесь, или мы будем вас вешать».
Думаю, это только добавляло задора защитникам родного Колпина104.
Вообще, когда говорят об ополченцах как о пушечном мясе, я всегда вспоминаю историю, которую мне рассказывал в 2009-м директор Волгоградского тракторного завода. Немцы ведь шли на Сталинград с юга – и вдруг, совершенно неожиданно – прорвались на окраины города. До Волги – буквально километр. Но у них на пути оказался Сталинградский тракторный. И рабочий батальон этого завода – работяги в черных промасленных спецовках. С винтовками. А регулярных войск – нет. Не подошли. Ну, не ждали здесь прорыва. Так вот, глядя в бинокли на залегших в неких полубаррикадах рабочих, немцы решили, что эти странные с разукрашенными (маслом и гарью) лицами Рэмбо в черном, видимо, русская морская пехота. Остановились, запросили подкрепление – «черную смерть» после Севастополя они боялись. Так было выиграно несколько драгоценных часов. Тем временем подошли наши армейские части – и Сталинградский тракторный превратился в еще одну Нерушимую стену, преодолеть которую гитлеровцы так и не смогли.
Скептики скажут, что заслуги самих рабочих в этом не было. Счастливая случайность. Ну а кто тогда был в этих черных цепочках на пути гитлеровских войск?
С одними винтовками в мозолистых, никогда раньше не державших оружия заскорузлых ладонях, а? Вот бы самих скептиков туда, на Волгу, осенью 42-го…
Достарыңызбен бөлісу: |
