Восточноманычская катакомбная культура (анализ погребальных памятников) Исторические науки

ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ

Андреева Марина Владимировна

Исторические науки:

Специальность 07.00.06 - археология
Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Москва

Работа выполнена в Отделе теории и методики Института археологии Российской академии наук

Р.М.Мунчаев

Е.В.Яровой

кандидат исторических наук

А.Н. Гей
Ведущая организация: Государственный Исторический музей

Института археологии РАН.

доктор исторических наук Е.Г. Дэвлет

Разработка В.А.Сафроновым периодизационной схемы для материалов Калмыкии и Восточного Маныча (Сафронов, 1974) акцентировала внимание на различии обрядовых групп, включенных ранее в состав предкавказской культуры. В 60-80-ых годах сложилась устойчивая традиция обозначать термином "предкавказская катакомбная культура" группы скорченных левобочных захоронений в катакомбах, отделяя их от скорченных или вытянутых на спине захоронений также в катакомбах, обозначаемых как "ямно-катакомбный тип", "северокавказская катакомбная культура", "памятники архаринского горизонта" (Фисенко, 1967; Державин, 1991; Шилов, 1985). В 90-х гг., ввиду очевидного своеобразия катакомбных материалов эпохи средней бронзы Калмыкии и степного Ставрополья по сравнению с раннекатакомбными древностями предшествующей поры - с одной стороны, и сходства первых с нижнедонскими комплексами "манычского типа" - с другой, ряд авторов высказался в пользу замены названия предмета исследования на "восточный вариант манычской культуры" или "восточноманычская культура" (Державин, 1991; Арапов, 1992; Андреева, 1998; Гей, 1999). В первые годы текущего столетия часть материалов, ранее относимых к финалу восточноманычской культуры, была выделена в самостоятельную лолинскую культуру, входящую в большой «блок посткатакомбных культурных образований» (Мимоход, 2003, 2005, 2007).

В 80-х годах экспедиции ИА РАН и КНИИ ИФЭ, а также КГУ исследовала в Калмыкии к северу и северо-востоку от Элисты могильники Эвдык, Джангр и Ергенинский, Купцын Толга, серию могильников по трассе канала Волга – Чограй, Цаган Усн, Яшкуль (С.В.Арапов, Н.А.Николаева, Е.В.Цуцкин, Е.В.Шнадштейн, В.П.Шилов, Н.И.Шишлина и др.). С 2004 г. исследуются могильники Песчаный V и Темрта I-V на востоке Ростовской области, в верховьях р. Джурак-Сал (Н.И.Шишлина).

До середины 70-х годов накопление восточноманычских материалов на Ставрополье шло довольно медленно. Документальный «взрыв» связан с новостроечными раскопками могильников Жуковский I-II, Веселая Роща I - III, Грушевка I-II, Благодарненский, Спасское в центре Ставропольской возвышенности (М.В.Андреева, В.Л.Державин, М.А.Романовская, Б.Г.Тихонов). В 90-ые годы заботу об охране и исследовании археологических памятников в Ставропольском крае взяло на себя ГУП «Наследие» (г. Ставрополь). Значительные работы велись предприятием на севере края, в междуречье рек Егорлык и Калаус, а также по обоим берегам реки Калаус в широтном течении, где были раскопаны Красногвардейский и Ипатовский курганы, могильники Золотаревский I-VI, Айгурский, Типки I-VI, Шарахалсун III-V (В.А.Бабенко, А.Б.Белинский., Я.Б.Березин, А.А.Калмыков, С.Н.Кореневский, А.В.Яковлев).

5. Уровень систематизации материалов. До настоящего времени имели место немногочисленные попытки описания отдельных блоков восточноманычских памятников. Их характеристика до начала 90-х годов подавалась в свободной повествовательной форме (Эрдниев, 1979). Переход к новым формам организации данных был намечен в работе В.Л.Державина по материалам курганов Центрального Ставрополья (объем выборки - 120 восточноманычских погребений и кенотафов) (Державин, 1991) и – на большем материале, но менее последовательно – в диссертации С.В.Арапова, посвященной погребальным памятникам эпохи средней бронзы Калмыкии и Восточного Маныча (объем выборки - более 500 комплексов) (Арапов, 1992). В этих исследованиях имела место частичная формализация описаний и представление данных в виде таблиц, что позволило авторам оперировать суммарными характеристиками по отдельным важнейшим показателям, сравнение которых между собой, однако, затруднено различиями в исходных списках признаков. До настоящих дней монография В.Л.Державина остается основным справочным изданием по курганным памятникам ранней и средней бронзы Ставропольской возвышенности.

Невысокий уровень систематизации материала и дефицит научных фактов существенно затрудняют переход к историко-культурным построениям.

Общая (основная) выборка (база данных) состоит из описаний 620 погребений и «кенотафов» из 249 курганов 28 памятников. Описание поводилось по 47 показателям, объединяющих более 300 элементарных признаков. Дополнительная выборка включает данные о 24 жертвенных комплексах из тех же памятников.

За основу была взята основная методика анализа погребального обряда, предложенная В.Ф.Генингом, Е.П.Бунятян, С.Ж.Пустоваловым, Н.А.Рычковым (Генинг и др., 1990), состоящая в сравнительном анализе суммарных характеристик частных выборок, создаваемых на основе основной: индивидуальных погребений, совместных погребений, «кенотафов»; индивидуальных погребений в материке и в насыпи, в ямах и катакомбах, в курганах с основным восточноманычским и более древним погребением; погребений индивидуумов 4 возрастных групп и обоих полов; 4 групп совместных погребений. Особое внимание уделялось сопоставлению материалов 8 статистически представительных (с числом раскопанных курганов 10 и более, индивидуальных погребений 20 и более) памятников: Архаринский, Восточноманычские Левобережные I и II, Веселая Роща III, Ергенинский, Чограй II и VIII, Элистинский могильники.

В подходе к моделированию социально-семейных структур опорными работами стали исследования М.Д.Хлобыстиной (Хлобыстина, 1986, 1993, 1994, 1995, 2003), посвященные реконструкции основных этапов социогенеза и социальной истории на материалах могильников Северной Евразии от палеолита до раннего железного века.

2.1. Индивидуальные погребения. Представлены 486 комплексами общей выборки.

Все основные могилы и две трети впускных заглублены в материк (75,8%), остальные находились в теле насыпи, редко – в верхнем слое погребенной почвы. Впускные индивидуальные погребения большей частью (55,07%) располагались в восточной поле (СВ, В и ЮВ сектора; в противоположных ЮЗ, З и СЗ секторах обнаружено лишь 21,53% погребений) Основные направления (по странам света) представлены существенно слабее диагональных, меридиональное – слабее, чем широтное.

Форма входных шахт катакомб в плане приближалась к квадрату и широкому прямоугольнику (основной вид). Особая, редкая (7,0 %) разновидность входных шахт - т.н. фигурные, или "приталенные" ямы с вогнутыми внутрь стенками, прямоугольные и квадратные. Площадь шахт по дну для большинства катакомб варьировала в пределах от 1 до 2 кв. м. Ориентировки входных шахт – преимущественно основные (71,0 % катакомб), главным образом, меридиональные. У четвертой части катакомб входная шахта была квадратной и расположение осей не регистрировалось. В остальных случаях камера выводилась чаще всего под длинную стенку шахты и располагалась параллельно (Н-катакомбы, 76,8 %). Существенно меньшую часть выборки составили катакомбы со входом в торцовой стенке шахты и перпендикулярным расположением осей (Т-катакомбы, 18,3%). Соединение шахты и камеры оформлялось в виде уступа. Классический арочный вход, равно как и дополнительные ступени или пандус во входной шахте – черты, характерные для раннекатакомбных конструкций - не типичны для восточноманычских катакомб. Для последних характерным был разворот камерами от центра - в восточной поле, к центру - в западной.

Среди ямных могильных сооружений в материке явно доминируют прямоугольные (81,7%) и квадратные (11,9 %), изредка с фигурными стенками (10,1%) ямы, размеры и пропорции которых в придонной части близки к размерам и пропорциям входных шахт катакомб. Часть ям (как правило, могил, содержавших неординарный инвентарь) отличалась наличием заплечиков и/или углублений в дне по четырем углам. 73,9 % могильных ям имели основные ориентировки, также как и шахты катакомб, большей частью меридиональные. К числу самых редких видов могильных сооружений (1,4 % погребений в материке) могут быть отнесены каменные ящики, известные на Ставропольской возвышенности и Восточном Маныче.

Положение останков. Захоронения совершались по обряду трупоположения. Исключение составляет небольшая (17 комплексов, 3,5%) серия парциальных погребений взрослых людей, как мужчин так и женщин.

Стандартное положение тела взрослых и детей - на левом боку (89,4% индивидуальных погребений) со средней степенью скорченности ног (около 90 градусов) в тазобедренном суставе и сильной и максимальной степенью скорченности (45 градусов и менее) в коленном суставе. Стандартное положение рук – вытянутых или согнутых в локтях – кистями в области бедер – коленей (79,9%). Характерна южная (37,4%), юго-восточная (19,3%) и восточная (18,1%) ориентировка скелетов.

1. Реповидные горшки (отдел II – короткошейные горшки, группа Д по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 13,5 % комплексов с посудой.

2. Чугунковидные горшки (отдел II – короткошейные горшки, группа Г по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 35,4% комплексов с посудой.

3. Высокошейные горшки с прямым, раструбным и суживающимся кверху горлом (отдел III– высокошейные сосуды, группы Б-Д по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 6,3% комплексов с посудой.

4. Кувшины и кружки (отдел VI – кувшины, группа Г по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 46,0 % комплексов с посудой.

5. Двуручные «амфоры» (отдел V – амфоры, группы А, Б и В по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 5,5 % комплексов с посудой.

6. Четырехручные «амфорки». Представлены в 0,4 % комплексов с посудой.

7. Миски и банки. (отдел VII– миски по схеме С.Н.Братченко). Представлены в 8,9% комплексов с посудой.

8. Воронки. Представлены в 2,1 % комплексов с посудой.

Почти половина комплексов содержала одноручные сосуды (кувшины и кружки), и расширение набора посуды (более 2 сосудов в комплексе) происходило именно за счет увеличения числа одноручных форм. Реповидные и чугунковидные сосуды практически не встречаются вместе в одном погребении.

Явное количественное превосходство случаев находок бронзовых орудий над каменными и костяными свидетельствует о том, что сопровождавший умерших набор предметов, обусловленный ритуалом, принципиально отличался от прижизненного предметного окружения. По концентрации индивидуальных погребений, содержащих орудия из бронзы и камня, рассматриваемые памятники могут быть условно разделены на 2 группы: сравнительно «богатые» (Ергенинский, Веселая Роща III, Архаринский, Чограй VIII) и сравнительно «бедные» (Восточноманычские Левобережные I и II, Чограй II, Элистинский). Это деление не противоречит кривой распределения комплексов с посудой и расходится с данными о концентрации курильниц на тех же памятниках.

57,7% индивидуальных погребений с ножами содержали также бронзовые стержни-шилья. Это сочетание устойчиво прослеживается и в выборках погребений по отдельным памятникам: вероятно, обе категории предметов имели отношение к одному и тому же аспекту ритуала. По количеству погребений, сочетающих в составе инвентаря нож и шило, выделяются памятники Ергенинский, Архаринский и Веселая Роща III.

80 (16,5%) индивидуальных погребений содержало каменные орудия и/или «предметы». Наиболее многочисленную группу находок образуют песты (39 индивидуальных погребений, 8,0% выборки), в основном встречающиеся по 1 экземпляру. По морфологическим особенностям различают песты с выделенной и невыделенной рукоятью, гладкие и граненые с различной формой сечения. Число комплексов с пестами колеблется на памятниках от 2,2% в Восточноманычском Левобережном I до 17,2% в Чограе VIII.

Так называемые выпрямители древков стрел – небольшие прямоугольные песчаниковые плитки, полукруглые в поперечном сечении, с продольным желобком посредине плоской грани – встречены в 8 индивидуальных погребениях (1,6% выборки) в количестве от 1 до 6 экземпляров.

В данную категорию включены случаи находок черепов и костей животных в сочленении, что позволяет предполагать помещение в могилу не костей, а частей туши (в 13,0 % - 63 индивидуальных погребениях). Основную часть составляют находки костей мелкого рогатого скота (10,1% комплексов), существенно реже встречался крупный рогатый скот (2,1%). По количеству индивидуальных погребений с костями домашних животных выделяются Ергенинский могильник (32,0%) и могильник Чограй VIII (31,0%).

Остатки повозок обнаружены в 18 (3,7%) индивидуальных погребениях. В могилу помещались как целые повозки (обычно – основа кузова с колесами, редко кузов с бортами и настилающими циновками (Веселая Роща III к.23 п.3), так и отдельные части, например, кузов (Ергенинский к.06 п.05) или отдельное колесо, закрывающее вход в камеру со стороны входной шахты (Элистинский к.06 п.01). Редко прослеживаемые конструктивные особенности повозок (трехчастные сплошные колеса с выступающими ступицами в средней доске на неподвижных осях; решетчатый кузов, крепящийся к раме с крестовиной, дышло-рогатина) в целом соответствуют данным о повозках более раннего времени в Прикубанье и более западных регионах (Романовская, 1982; Избицер, 1993; Гей, 2000). По концентрации индивидуальных погребений с повозками выделяются памятники Веселая Роща III (17,8% комплексов), Ергенинский (16,0%) и Чограй VIII (10,3%).

Украшения, составлявшие наряд погребенных, встречены в 123 (25,3% ) индивидуальных погребениях.

Так же, как и охра, мел представлен в виде порошкообразной массы (пятна, послойки) и в кусках (крайне редко). Как правило, останки погребенного не посыпались мелом, однако иногда мел мог находиться на дне камеры под органической подстилкой, на которой лежал скелет, занимая, таким образом, значительную площадь. Уникальным на этом фоне является случай мощной посыпки мелом останков погребенного в Цаган Усн VIII к.01 п.03.

Достоверные следы огня, горевшего непосредственно в могильном сооружении, представлены единичными яркими случаями.

2.2. Совместные погребения. В общей выборке имеется 67 (10,8%) совместных погребений 143 индивидов. В 55 совместных погребениях положение умерших (117 индивидов) в одной камере - явное (в могильном сооружении в материке) или реконструируемое (рядом и на одной глубине в насыпи) – позволяет с большой долей вероятности предполагать синхронность упокоения останков (трупоположение). 9 погребений (19 индивидов) содержали парциальные захоронения, причем в 8 комплексах парциальные останки одного погребенного сочетались с трупоположением второго. Судя по четкой организации пространства камеры и аккуратной сложенности костей эскарнированного скелета, и в этих случаях можно говорить о синхронности первичного и вторичного захоронений. В оставшихся 3 погребениях (7 индивидов) можно предполагать кумулятивный характер комплексов.

По ряду фундаментальных обрядовых признаков – соотношению основных и впускных погребений, видов и форм могильных сооружений; распределению сооружений по секторам курганов и ориентировок входных шахт катакомб/могильных ям - совместные погребения принципиально не отличаются от индивидуальных.

Системное отличие наблюдается в видимом «богатстве» инвентаря совместных погребений. Доля последних с теми или иными категориями инвентаря превосходит таковую у индивидуальных погребений практически по всем показателям. Полностью отсутствуют лишь бронзовые тесла, долота и иглы.

Совместные погребения органично вписываются в структуру могильников, не определяя и не нарушая последнюю сколько-нибудь явным образом. Количество совместных погребений на различных памятниках колеблется незначительно, отклоняясь от 10,8 % в общей выборке на 3-4%, что свидетельствует о регулярности совершения обряда.

Рассмотрение материалов позволило сделать следующие заключения.

1. Создание восточноманычских погребальных и жертвенных комплексов в пределах курганов и могильников, существовавших с более ранних периодов – от ямного до раннекатакомбного времени, и отсутствие следов разрушения существовавших структур позволяют предполагать генетическую преемственность оставившего эти памятники населения.

2. Присутствие на всех памятниках захоронений индивидуумов всех возрастных групп и обоих полов дают основание считать, что структура и состав могильников отражают структуру родственных отношений.

3. Неравномерность концентрации в различных памятниках артефактов, маркирующих уровень материального достатка и престиж, свидетельствует о существовании института обособленной общинной собственности и выраженной имущественной дифференциации между общинами.

4. Высокая концентрация престижных предметов, в сочетании с другими отличительными обрядовыми чертами в Ергенинском могильнике указывают на особую роль оставившего этот памятник семейно-родового коллектива.

Глава 3. Особенности организации курганного пространства в погребальном обряде восточноманычской катакомбной культуры.

Для степных скотоводов, с присущим им подвижным образом жизни, точность ориентации по странам света была насущной жизненной необходимостью во все исторические эпохи. Огромный объем накопленных данных об ориентировках могильных сооружений и останков в степных культурах бронзового века свидетельствует о том, что процедура ориентирования по странам света являлась важнейшим элементом погребального ритуала.

При статистическом описании массива индивидуальных погребений (глава 2) была отмечена явная симметричность двух систем ориентировок: расположения конструкций относительно стран света и заполненности секторов курганов. В первом случае преобладают основные, главным образом меридиональные направления, во втором - диагональные направления, а «осевые» северный и южный сектора оказываются наименее нагруженными. Это позволяет предполагать существование четкой организации пространственного размещения комплексов в курганах.

3.1. Особенности размещения восточноманычских погребений в кургане. Новацией, внесенной носителями восточноманычской погребальной традиции в практику курганных захоронений, стало размещение части впускных погребений в насыпи кургана (имеется в виду уровень дна погребальной камеры), выше материка или (редко) приблизительно на уровне древнего горизонта – в верхнем слое погребенной почвы. Подобная практика не имела места (исключения - единичны) на изучаемой территории в довосточноманычское время. Устанавливается различие в распределениях ориентировок погребенных индивидуально в материке (159 катакомб и 78 ям) и в насыпи (94 комплекса). У погребенных во впускных материковых конструкциях преобладают направление на Ю (37,1% катакомб и 35,2% ям), В (25,8% и 19,2%) и ЮВ (13,2% и 17,9%), у погребенных в насыпи - на ЮВ (38,3%), Ю (25,5%) и ЮЗ (21,3%). В основных материковых индивидуальных погребениях умершие ориентировались, главным образом, по основным (Ю – 62,5% и В - 21,4%) направлениям.

Принимая во внимание весьма вероятную гипотезу о соотнесенности в восточноманычском погребальном обряде могилы с повозкой - кровом, можно высказать предположение об отражении в системе размещения комплексов в кургане планиграфической структуры большесемейного стойбища, в котором индивид занимал место в соответствии со своим статусом в системе семейных отношений. Поскольку большинство восточноманычских комплексов впущено в курганы с основным довосточноманычским погребением и при этом чаще всего по одному-два, можно думать, что социально-семейные отношения в большинстве случаев не копировались, а заново моделировались в пространстве кургана.