Западные хронисты о завоевании Кипра Ричардом I бернард казначей

ВИЛЬЯМ НЬЮБУРГСКИЙ

ИСТОРИЯ АНГЛИИ

Король Англии, проведя после отъезда короля Франции, несколько дней на Сицилии, наконец, вверил себя, свою армию и свою большую свиту обманчивым ветрам, имея при себе большое число галер и грузовых судов. Ведь он не ленился во время зимовки, но использовал это время досуга для сбора необходимых припасов для своей армии и в подготовке военных машин. Однако, Божьим предопределением, как это позже выяснилось, внезапно налетела буря и привела расстроенный флот на остров Кипр, казалось бы для того, чтобы благодаря верному и надежному гостеприимству его христианских жителей, собраться вновь и успокоить свою тревогу.

Но они столкнулись с еще большей бурей в порту, до которого пожелали добраться, чтобы не оставаться в бушующем океане, так как туда поспешил со своей армией тиран, который в течении многих лет угнетал остров своим варварским правлением, узурпировал там титул императора, и находился в союзе с врагом христианской веры – Саладином. И хотя он и звался христианином, но был более привержен этому Саладину, нежели Христу. Он захватил первых вошедших в порт, и будучи более жестоким, чем волны, которые они только что преодолели, обращался с ними варварским образом, и когда разграбил все их добро, то посчитал их едва ли достойными жизни. Угрожая страшным голосом, он запер некоторых их них в тюрьме, чтобы уморить голодом. Таким же образом он обращался и к королю, который ожидался в самое ближайшее время. Узнав об этом, и справедливо пробудившись к мести, король вошел в бухту со всем своим флотом. Тиран был готов его встретить, и с обеих сторон началась яростная битва. Однако, греческая изнеженность не могла долго противостоять стремительным латинянам. Тиран был разбит, и во время попытки спастись бегством, попал в руки врага. Его армия была рассеяна, а прилегающий к порту город был взят. Сначала король был склонен обойтись с тираном милостиво, и на его обещание дать все, что может быть потребовано для его освобождения, он вступил с ним в соглашение, и даровал свободу. Но тогда, выпущенный на свободу, он нарушил соглашение и добавил к своим прежним злодеяниям еще и вероломство. Раскаявшись в несвоевременном милосердии, король распорядился разыскать и поймать преступника. Тот тщетно пытался собрать свои силы и составить армию, но наконец, бежал перед лицом своего преследователя. Благодаря предательству некоторых островитян, которые его по достоинству ненавидели, он был найден королем в каком-то монастыре, где пытался спрятаться. Там он был взят и закован в цепи, которые давно заслужил. Когда были отданы приказы, чтобы заковать его в железо, он, как говорят, сказал, что если его закуют в железные оковы, то он скончается. На что король ответил: "Он правильно говорит. И если он принадлежит к благородному роду, то я не желаю, чтобы он умер, но раз он не может жить, без того, чтобы не вредить нам, то пусть он будет скован серебряными цепями".

Вскоре после этого, весь остров, пришедший в упадок от его варварского правления, добровольно признал право короля Ричарду и стал служить ему, сдав все города и крепости, а также и немалые сокровища тирана вместе с его единственной дочерью. Благополучно кончив это дело, он со своими победоносными войсками, в течении нескольких дней, с великим триумфом праздновал свое завоевание в своем вновь приобретенном королевстве, позаботившись, чтобы эта великолепная добыча послужила успеху христианского похода.

Эти дела не остались незамеченными христианской армией, которая осаждала Птолемаиду, и которая тревожилась по поводу его отсутствия. Но известие о его славном предприятии, которое заслуживало скорее поздравления, нежели порицания, оправдало неизбежную задержку. Однако, проведя больше двух месяцев на Кипре, и устроив важнейшие дела в столь короткое время, он призвал свои воодушевленные войска и отплыл в Сирию. Посему, организовав такое устройство государства, которое соответствовало его склонностям и естественному ходу вещей, должным образом уладив все дела, он с попутными ветрами выступил из гавани. Поскольку он спешил и поплыл к Птолемаиде прямым курсом, то заметил на удалении судно очень большой вместимости, которое было послано Саладином для доставки припасов осажденному городу. Увидев в этом благоприятный шанс, он приказал его атаковать. Но когда из-за своей огромной величины и доблести экипажа, который сражался находясь наверху, в высокой цитадели, оно не могло быть легко взято, то по приказу короля был найден быстрый способ победить его, хотя и с потерей груза – каким-то приспособлением его просверлили под водой. Таким образом, море тайком устремилось в его внутренности, судно постепенно оседало под тяжестью и наконец, отправилось на дно, со всем своим грузом. Весь груз был потерян вместе с частью команды, остальные же попрыгали на борт вражеских кораблей, благоразумно предпочтя скорее доверить себя врагу, чем водным глубинам. А королевский флот, в безопасности и с ликованием, достиг долгожданного берега.

АМБРУАЗ

ИСТОРИЯ СВЯТОЙ ВОЙНЫ

Второй период истории франкской Сирии, когда ее завоевывали вновь, отмечен выходом на сцену двух сил, чья роль до этого была второстепенной, – государственной власти, королей и императоров, ставших теснить прежних баронов или диктовать им свою волю, и той силы, которую можно назвать экономической, то есть торговых городов, особенно итальянских.

Несомненно, действия этих двух сил были заметны и раньше когда, например, Св. Бернард проповедовал крестовый поход в Везеле, то короли Франции, Англии и германский император приняли крест. Но новым было то, что в XIII в. они начали требовать владении для себя и для людей своей нации. Приближалось время, когда иерусалимская корона, становившаяся все более символической, стала предметом домогательств определенных правящих династий и даже самого императора Короли Запада полагали теперь, что у них есть «интересы» в Леванте. Когда радостный Жан де Бриенн приехал к французскому королю сообщить, что император Фридрих II Гогенштауфен просил руки его дочери, наследницы латинских королевств Востока, то встретил холодный прием Филиппа Августа, которому эта новость никакого удовольствия не доставила. Было бы неверно говорить о «пробуждении национализма» в начале XIII в., но тенденция, благодаря которой он веком позже пробудится, уже появилась. Современники это сознавали: [198]

Когда Сирия в прежней войне

Так писал в своей стихотворной хронике Амбруаз, глубоко опечаленный раздорами между крестоносцами, происходившими в его время.

Что касается купцов, то, как было сказано, они в XII в. играли весьма незначительную политическую роль в Сирии. Конечно, там, за морем обосновалось много западных торговцев, и именно с этого времени началась великая экспансия средиземноморской торговли. Торговые связи начали устанавливаться с XI в., а может быть и раньше, но в любом случае, несомненно, еще до крестовых походов; их завязали с мусульманскими странами некоторые итальянские города, особенно Бари и Амальфи, которых позднее затмили Пиза, Генуя и Венеция. В Антиохии еще до первого крестового похода была улица Амальфийцев, и купцы из Амальфи имели в городе свой дом. Впоследствии торговцы и ремесленники с Запада в большом числе осели в Иерусалиме. Балдуин III освободил от налогов и пошлин всех купцов, приезжающих в этот город, причем не только латинян, но и сирийцев, греков, армян и сарацин. А королева Мелисанда построила в городе рынок, где, по словам хронистов, насчитывалось двадцать семь хлебных лавок в XII в. Среди населения города было несколько очень богатых купцов, один из которых во время засухи для снабжения людей водой вырыл большой водоем, который по его имени назвали озером Жермена. Но в основном в нем жили маленькие люди, и когда Саладин взял Иерусалим, то более двадцати тысяч человек не смогли заплатить выкуп. [199] Новым фактом в истории этой страны стала торговая экспансия «иностранных» городов и их стремление во время ее отвоевания обеспечить себе привилегии в прибрежных городах, единственных, которые их интересовали реально. Эти сообщества купцов итальянских городов стали проявлять себя с первого крестового похода, и генуэзский флот оказал помощь крестоносцам, когда те подошли к Иерусалиму. А с 1123 г. венецианцы стали предлагать крестоносцам свои суда, стоявшие на якоре в Яффе, для захвата одного из морских портов, но они колебались между Аскалоном и Тиром и поручили маленькому мальчику-сироте тянуть жребий; он пал на Тир, который и был взят (7 июля 1124 г.), и венецианцы там обосновались.

Во время нового завоевания франкской Сирии эти торговые города сразу же проявили прямой интерес и ради торговых целей участвовали во всех военных операциях, обеспечивая себе важные привилегии в Триполи, Тире, Акре. Отныне они стали играть главную роль, и историк Рене Груссе так резюмировал изменение ситуации: «С моральной точки зрения именно благодаря вере в последние годы XI в. был создан латинский Восток, а в интересах торговли пряностями он в XIII в. держался».

В силу этих перемен в состоянии духа и новых условий франки отвоевали города побережья, но так и не смогли вернуть Иерусалим, который с торговой точки зрения не представлял интереса. Отвоевание было бы невозможно без военной помощи итальянских торговых городов, но экономическое соперничество между ними постоянно сеяло смуту во владениях за морем. Уже на следующий день после взятия Акры, одного из важнейших отвоеванных городов, пизанцы, принявшие сторону Гвидо де Лузиньяна, столкнулись с генуэзцами, которые поддерживали Конрада Монферратского; и такие столкновения становились все более частыми и все более кровавыми в течение XIII в., и даже сам город Акра стал театром открытой войны, тянувшейся два года и получившей название «войны Святой Субботы» (1256-1258).

Целые кварталы городов иногда отдавались купцам по соглашениям, которые они во время отвоевания заключали с государями; их называли словом арабского [200] происхождения «фондук», происходившим, впрочем, от греческого слова «pandokheton» Там располагались склады товаров, дома торговцев, которые, таким образом, жили среди людей своей национальности, и почти всегда общий дом, где отправлялось правосудие и были церковь, печь и баня. Венецианцы в своих фондуках, чтобы подразнить мусульман, выращивали свиней. Купцы выходили в море, направляясь на Восток, в начале весны, в марте, и везли товары Запада, особенно ткани, бывшие главным средневековым товаром, – сукна из Фландрии или Лангедока и полотно из Шампани или Нормандии, закупавшиеся на больших ярмарках в Иль-де-Франсе и в Шампани. Взамен они закупали ценные продукты восточного мира, привозившиеся иногда караванами издалека китайский шелк, иранский мусслин, благовония и ковры из Центральной Азии и особенно пряности из Индии – перец, гвоздику, мускатный орех, камфору, благовония, а также красители, как индиго с Кипра или из Багдада, шарлах и т. д. Закупали они, конечно, и сирийские товары, от дамаскского оружия до ливанского сахарного тростника и шелковых тканей из Триполи и Антиохии. В Триполи в XIII в было четыре тысячи шелкоткацких станков, процветали там и другие ремесла, как ковроделие, мыльное, стекольное, керамическое производство и др. В Греции также было очень развито шелкоткацкое производство, в одних только Фивах им занималось две тысячи евреев, не говоря о самих греках, и поэтому не без причины венецианцы в 1204 г повернули крестовый поход в эту сторону.

Все это объясняет, почему торговые города, в первую очередь, итальянские, придавали столь большое значение отвоеванию франкской Сирии, и короли Иерусалима или претенденты на этот титул как Конрад Монферратский или Гвидо де Лузиньян предоставляли купцам большие привилегии.

В этих сражениях за Сирию во время третьего крестового похода выделяется один крестоносец, равный, по крайней мере, своей храбростью и воинскими подвигами, главным баронам первого похода, это – Ричард Львиное Сердце. За морем он полностью затмил своего соперника и союзника по походу короля Франции Филиппа Августа. [201] Этот английский король пользовался огромной популярностью даже среди французов; правда, он был анжуйцем и за всю свою жизнь провел в Англии лишь несколько месяцев. Что касается мусульман, то вспомним, что арабские матери, чтобы успокоить своих детей, стращали их «королем Ричардом», игравшего у них роль пугала.

Его крестовый поход начался блестящим успехом – взятием острова Кипр. Остров принадлежал Византийской империи, но император был обвинен в захвате имущества двух соратников короля, потерпевших кораблекрушение близ острова. Между греками и экипажами пострадавших кораблей завязалось сражение, на одном из них находились невеста Ричарда Львиное Сердце и его сестра Жанна, поэтому, узнав о случившемся, король сразу же взял курс на Лимасол. Латинский переводчик хроники Амбруаза так рассказывает о последующих событиях:

«В понедельник утром Господь приуготовил короля к тому деянию, какое он хотел, чтоб тот свершил; а хотел [202] он, чтобы король спас потерпевших кораблекрушение и освободил свою сестру и свою невесту (Беренгария Наваррская, которую сопровождала сестра короля). Они обе проклинали день, когда оказались близ острова, ибо император пленил бы их, если б смог. Король хотел захватить порт, но ему противостояло множество людей, ибо император, лично прибывший на побережье, привел с собой всех, кого только сумел набрать по приказу и за деньги. Тогда король отправил на лодке к императору посланца, чтобы куртуазно просить его вернуть потерпевшим кораблекрушение их имущество и возместить ущерб, причиненный паломникам, оплакиваемым их многочисленными осиротевшими детьми. Но император зло насмеялся над посланцем, и, не сдерживая гнева, сказал ему: «Прочь отсюда, сир!» Более достойного ответа он дать не пожелал и лишь издевательски сыпал угрозами.

Когда король узнал об этих насмешках, то приказал своим людям: «Вооружайтесь!» Они быстро это сделали и полностью вооруженные сели в шлюпки своих судов. Среди них были и добрые рыцари, и храбрые арбалетчики. У греков также были арбалеты, и их люди расположились на самом берегу, близ которого стояли и пять военных галер. В городе Лимасол, где и развернулось сражение, они не оставили ничего, что можно было бы метать из окон и дверей – ни бочек, ни досок, брусьев или лестниц; не оставили они там и никаких щитов, и даже старых галер и барок Они все забрали на берег, чтобы атаковать крестоносцев. Они собрались на берегу при всем оружии, гордые как никто со знаменами и штандартами из дорогих тканей ярких цветов; сидя на больших сильных лошадях или на больших и красивых мулах, они принялись гикать на нас, как собаки, но мы им быстро сбили спесь. Мы были в худшем положении, поскольку плыли с моря битком набитые в маленькие, тесные шлюпки, уставшие и измученные морской качкой, обвешанные тяжелым оружием; и мы все были пешие, в отличие от них, находившихся в своей стране. Но мы лучше умели воевать».

Хронист Амбруаз, который был, вероятно, участником этой экспедиции, здесь же рассказывает об одном случае, [203] дающем представление о характере короля Ричарда. Он произошел, когда король укрылся в чаще оливковых деревьев, чтобы атаковать армию греков:

Там клирик с оружием к нему подошел,
И звали его Гуго де ла Map.
Он пожелал дать совет королю
И сказал: «Уезжайте назад, государь,
Ведь у них слишком много народа».
Король отвечал: «Клирик, займитесь
Писаньем своим, и ради Бога и девы Марии
Нам предоставьте сражаться».

Поставив бедного клирика на свое место, он бросился на греков и армян, присоединившихся к императору, обратил их в бегство и захватил остров: «Что еще вам сказать? Через пятнадцать дней, я не лгу, благодаря Богу остров перешел в распоряжение короля и под власть франков».

Сделав это, король Ричард со своим флотом присоединился к французским крестоносцам, осаждавшим Акру Осада началась в августе 1189 г., а он прибыл туда лишь в июне 1191 г. Можно представить себе, в каком состоянии были и осаждающие, и осажденные, ибо те и другие страдали от сильного голода. Последние операции должны были быть проведены очень умело, поскольку уже 17 июля город капитулировал. Решающая атака была осуществлена при большой поддержке камнеметов, разрушавших стены, и с помощью мин, пошатнувших их. Она сопровождалась забавными эпизодами соперничества двух государей, Филиппа и Ричарда. Так, Филипп велел объявить, что возьмет на свое содержание обедневших рыцарей и будет платить им по золотому безанту в день. Ричард же немедленно дал знать, что даст два безанта тем, кто встанет в его ряды. Любопытна и встреча минеров враждующих лагерей под Проклятой башней Акры, которая была главной целью осаждающих: «Когда франкские минеры проникли под Проклятую башню, они поставили подпорки, поскольку она уже сильно шаталась. Осажденные, со своей стороны, повели контрмину, чтобы добраться до наших минеров, и они наконец встретились и заключили взаимное перемирие. Среди [204] ведших контрмину были христиане в кандалах; они говорили с нашими, и все оттуда ушли. Когда турки в городе узнали об этом, то сильно испугались».

Сразу же после взятия Акры Филипп Август покинул Восток не без слез сожаления своих баронов, которые, впрочем, были им «столь недовольны, что немного нужно было, чтоб они отреклись от короля и своего сеньора». Успех, каким было взятие Акры, был сведен бы к нулю, если бы Ричард Львиное Сердце не взял на себя руководство всеми крестоносцами. Совершая попеременно то блестящие военные подвиги, то непростительные ошибки из-за своей страстной натуры, он одновременно заставил бояться и любить себя в обоих лагерях. Амбруаз передает нам очень интересный разговор о короле Ричарде, который якобы произошел между Саладином и епископом Солсберийским:

Они собрались вместе и долго говорили.
О Ричарда победах стал вспоминать султан,
Епископ же в ответ ему повел такую речь:
«О короле моем я много могу вам рассказать,
И что он лучший рыцарь, каких нет в этом мире,
И воин превосходный, но если бы кто смог
В себе соединить достоинства его и ваши,
То с тех времен, как мир был Богом сотворен,
Другого б не нашлось такого храбреца».
Когда епископ кончил, султан сказал ему:
«Сколь мужествен король, я знаю хорошо,
Но слишком он безумно ведет свою войну!
А я, каким бы ни был великим королем,
Хотел иметь бы разум, умеренность и щедрость
Скорее бы, чем храбрость, которой меры нет».

Удивительная дань уважения взаимным достоинствам двух противников. Имей бы он «весь ум Саладина», Ричард действительно творил бы чудеса. Разве он не дошел до предвидения романтического решения судьбы Сирии, когда предложил свою сестру в жены брату Саладина! Этот проект сорвался, поскольку он поставил условием переход сарацина в христианство, да и сам крестовый поход, несмотря на постоянно проявлявшуюся чудесную доблесть, [205] не достиг своей истинной цели – освобождения Иерусалима. Ричард в огорчении отказался совершить паломничество в Святой город, хотя он был уже открыт для христиан. И очень показательно, что именно несогласие между двумя западными королями стало причиной этого полупоражения в борьбе с восточным миром.

АРНОЛЬД ЛЮБЕКСКИЙ

СЛАВЯНСКАЯ ХРОНИКА

CHRONICA SLAVORUM

КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ

16. Прибытие королей Франции и Англии. Но вдруг явился король Франции 93 и с сильным войском принялся окружать город, установив против него осадные машины. А король Англии 94 в это время был занят завоеванием Кипра. Кипр – это край, со всех сторон окружённый морем. Он подчинён константинопольскому царю и ежегодно уплачивает ему семь золотых фунтов, которые зовутся центенариями. Царь 95этой страны был крайне богат. Чрезвычайно возгордясь от этого, он отпал и от константинопольского царя, и от католической веры. По этой причине на него и напал англичанин. Он овладел его страной, а самого царя схватил и заключил в оковы в городе Маргате. Поскольку он поклялся не заковывать его в железо, то использовал в качестве оков серебряную цепь; там он и умер. А король захватил в его стране огромные сокровища. Саму же страну он под предлогом христианизации передал в руки Видо, короля Иерусалимского, который был уже лишён трона после смерти жены. А трон его вместе с рукой сестры 96 жены Видо получил маркграф Конрад. Итак, опустошив Кипр, король Англии высадился в Акко 97 и, соединившись с королём Франции, также принялся осаждать город. Ибо воины Христовы, подвергая себя опасности, непрерывно, днём и ночью подрывали его стены и обрушивали башни.

КРЕМСМЮНСТЕРСКОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ

CONTINUATIO CREMIFANENSIS

О кодексе мы уже говорили выше, на стр. 481. Четверо продолжателей, тексты которых мы предлагаем здесь по отдельности, сменяли друг друга, начиная с 1139 г. Отдельные события вписывались не в том году, когда они произошли, но каждый автор, по-видимому, вносил в кодекс свои записи сплошным текстом и одним и тем же пером. При сравнении их с Адмонтенскими и Гарстенскими анналами видно, что данные под 1183 – 1189 гг. взяты из другого оригинального источника, которым те также пользовались. Второй Кремсмюнстерский автор вставил их, по-видимому, после того, как окончил остальное. То, что выделено здесь курсивом, отсутствуют в кодексе Ламбахских анналов, где прочее переписано вплоть до 1197 г., причём слова везде слегка изменены.

1187 г. Когда со времени явившегося Спасителя

Шёл тысяча сто восемьдесят седьмой год,

В конце июля, ты, Саладин, победил,

И пленённый Иерусалим стал служить нечестивому капищу.

Умер папа Урбан; ему наследовал Григорий ⁶¹, он же Альберт, но по истечении восьми недель умер, и ему наследовал Климент ⁶². В этом году, ввиду плачевного его начала, Саладин ⁶³, сарацинский царь, захватил Иерусалимскую землю, перебив почти всех христиан и уведя в плен святой Крест и самого короля ⁶⁴.

В полдень ⁶⁵ произошло солнечное затмение, и были видны звёзды.

1188 г. Среди греческого народа возник разлад, когда Андроник был убит, а вместо него поставлен Антоний ⁶⁶.

1189 г. Крупный поход, устроенный духом Божьим, в Грецию и на Иерусалим был предпринят славным императором Фридрихом по морю и по суше.

Отто, епископ Бамберга, был объявлен святым, и его тело было достойным образом поднято из могилы и перенесено с апостольского разрешения.

Изинрик Адмонтенский умер в вышеназванном походе и был погребён в болгарском лесу.

1190 г. Император Фридрих со всем воинством святого Креста ушёл из Адрианополя, греческого города, где они зимовали, и в понедельник⁶⁷ на Пасхальной неделе они благополучно переправились через рукав святого Георгия, поспешив в направлении Икония и Антиохии, и там избежали летних тягот, после того как между Исааком, императором Романии ⁶⁸, и названным римским императором Фридрихом была мудро заключена великая и прочнейшая дружба. Также Л., герцог Австрии, вновь отправился в Иерусалим вместе со многими через Венецию. Также Вильгельм, король Апулии, скончался ⁶⁹, и вместо него разные люди стали бороться за власть, как престолонаследники. Император Фридрих вместе с названным войском после неисчислимых трудностей пути и опасностей неслыханного голода мужественно сразился возле Икония против сарацин, и одержал счастливую победу, и разорил этот город, учинив величайшее избиение людей. Идя оттуда дальше, он вошёл, чтобы освежиться, в какую-то реку и, мудрый, неразумно поплыв, в воскресенье, то есть 10 июня, – о ужас! – странным образом положил конец правлению и самой жизни. После его смерти войско было пагубным образом расстроено и рассеяно, и по воле того, чьи судьбы бездна великая ⁷⁰, такой мор поразил это воинство и в князьях, и в людях средней руки, что едва ли третья часть его добралась до Акры. Там также несчётное количество пилигримов погибло ради Господа. Умер Дипольд, епископ Пассау. Умер Готфрид ⁷¹, епископ Вюрцбурга.

Король Генрих, сын императора Фридриха, повёл войско в Апулию, ибо на основании прав своей жены, а именно, племянницы Вильгельма⁷², должен был подчинить себе это королевство.

1191 г. Солнечное затмение произошло 23 июня, около девятого часа.

Епископом Пассау избран Вольфгер ⁷³, муж опытный в духовном красноречии. Умер папа Климент. Вместо него поставлен Целестин ⁷⁴, он же Гиацинт; им были коронованы император Генрих и его жена ⁷⁵. Затем они, собрав войско, поспешили в Апулию, но старались напрасно. Ибо попущением Божьим войско резко уменьшилось в результате сильного мора, так что лишь очень немногие с трудом уцелели и своими ногами вернулись домой. Королева же была взята в плен и оставалась там в смущении.

Также Ричард ⁷⁶, король Англии, с сильным отрядом рыцарей, неисчислимым флотом и орудиями для разрушения стен направился к Акре вместе с королём Франции ⁷⁷ и графом Фландрии ⁷⁸. В этом походе он осадил и покорил Кипр и, взяв в плен дуку ⁷⁹, подчинил своей власти названный остров. Он также мощной дланью взял и разрушил Акру, вот уже три года как захваченную сарацинами, и устроил туркам немалую резню, рубя им головы и топя их в море. Прогнав турок, он захватил также город Аскалон. Там блаженно почил граф Фландрии ⁸⁰. Затем король Франции оставил вместо себя некоторых из своего войска, чтобы они с оружием в руках сражались против сарацин, а сам со всеми своими людьми вернулся домой, чтобы привести в порядок государство своего народа.

1192 г. Ричард, король Англии, покорив Аскалон и возгордившись в результате иных славных побед, обладая огромным множеством кораблей, рыцарей и сокровищ, решил вернуться на родину морским путём; но, поскольку он приписывал все свои успехи не Богу, но собственным силам, то со страхом претерпел в отношении себя и своих людей удивительные вещи, совершённые тем, кто есть Господь и кто силён в вышних ⁸¹. Ибо в скором времени он со всем своим имуществом подвергся страшной опасности, и [флот его] был рассеян порывом сильного ветра по разным островам и землям; он был разлучён с женой и своими близкими, и в небольшой галере, не королевским путём, но ползя, как рак, причалил близ Аквилеи вместе с очень немногими. Оттуда он то пешком, то верхом, в то время как эти его спутники были отчасти взяты в плен, отчасти убиты, прячась, неузнанным был введён в Вену, город Австрии, и схвачен Л., герцогом этой страны. За этим удивительным происшествием последовало другое горестное событие. Епископ Льежский ⁸², достохвальный священник, воспылав ревностью к правде ради дома Господнего, был коварно убит приближёнными императора Генриха, притворно изображавшими дружбу ⁸³. Л., герцог Австрии, собрав огромное войско, преследовал Генриха, графа Ортенберга, и причинил нашей провинции огромный вред, разоряя грабежами, разбоями, поджогами не только врагов, но и друзей, как монастыри, так и церкви, и, пусть вынужденно, но подчинил его своей власти.

Саладин, враг креста, по справедливому суду Божьему был убит своими псами, то есть турками, и его сын Нуреддин властно и со славой объявил себя князем Иерусалимским.

1193 г. На состоявшемся в Регенсбурге хофтаге Ричард, названный король Англии, был передан Леопольдом, герцогом Австрии, в руки императора.

Текст переведен по изданию: Continuatio Cremifanensis. MGH, SS. Bd. IX. Hannover. 1851

© сетевая версия - Strori. 2013
© перевод с лат., комментарии - Дьяконов И. В. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Monumenta Germaniae Historica. 1851

жүктеу/скачать 212.04 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: