регулированием в человеческих обществах
Основные выводы статьи состоят в том, что взаимное поведение высших
обезьян содержит значительный комплекс проявлений, которые следует
рассматривать в качестве прообразов права (разрешения конфликтов, наличие норм,
в том числе принудительных, сопряженных с наказанием за их нарушение,
признание собственности, система эквивалентных обменов предметами и услугами,
«закон талиона», принцип справедливости), однако совокупность этих прообразов не
обладает рядом существенных характеристик, без которых она не может быть
признана правом.
Ключевые слова: приматологическая революция, шимпанзе, бонобо, Франс де
Вааль, правогенез, политика, сопереживание, мораль, право
Позиция, согласно которой право и общество возникают одновременно, широко
(возможно, наиболее широко) распространена в мировой юриспруденции. Казалось бы, из
этого должно вытекать стремление теоретиков права найти какие-то прообразы и/или
предпосылки права в досоциальных формах жизни человека, в мире его предков и
родственников. Однако ничего подобного не наблюдается. Причина этого, вероятно, в
том, что об организации сообществ наших постживотных предков науке известно
чрезвычайно мало, а представления об индивидуальном и взаимном поведении
человекообразных обезьян до недавнего времени были таковы, что предполагать наличие
у них чего-то вроде прообразов права было бы, по меньшей мере, странно. Между тем, в
последние полстолетия в приматологии произошла подлинная революция, коренным
образом изменившая образ антропоидов. О ряде важных для проблемы правогенеза
результатов приматологической революции и пойдет речь в настоящей статье, но начать
разговор следует с некоторого дайджеста содержания этой революции.
Достарыңызбен бөлісу: |
