Кистанов В.О. Япония по всему миру ищет партнёров для противодействия «китайской угрозе»

Двойная игра Вашингтона

Однако сам Вашингтон в отношении японского территориального спора с Китаем фактически ведёт двойную игру. На встрече с председателем КНР Си Цзиньпином в Калифорнии в июне 2013 г. президент Обама призвал своего визави к деэскалации территориального спора с Японией по поводу группы островов в Восточно-Китайском море. Но при этом Обама сказал, что США занимают нейтральную позицию в отношении суверенитета над островами Сэнкаку, предложив китайской стороне урегулировать территориальный спор с Японией посредством диалога.

Со своей стороны, Си Цзиньпин, не называя Японию, выразил надежду на то, что провокационные действия прекратятся, и все страны, участвующие в диспуте, приложат усилия к тому, чтобы решить вопрос посредством диалога. Правда, новый премьер-министр КНР Ли Кэцян, имея в виду Потсдамскую декларацию 1945 г., прямо заявил в одноименном городе 26 мая, что «территории, которые Япония украла у Китая, должны быть возвращены».

Китай в изданной в апреле 2013 г. «Белой книге по обороне» утверждает, что именно Япония создала проблему спорных островов [2]. А представитель МИД КНР заявил, что острова Дяоюйдао представляют собой «коренные интересы» Китая [3]. Поскольку до недавнего времени термин «коренные интересы» использовался Пекином лишь в отношении Тибета, Тайваня и Синьцзян-Уйгурского автономного района, японские эксперты оценили это заявление как намерение Китая не идти на какие бы то ни было уступки в территориальном споре с Японией.

Со своей стороны, вышедшая на днях «Белая книга по обороне» Японии отмечает, что отдельные китайские корабли и самолеты вторгались в территориальные воды и воздушное пространство Японии и предпринимали опасные действия, которые могли послужить причиной возникновения чрезвычайных ситуаций.

Подчёркивая нейтралитет США относительно проблемы суверенитета над Сэнкаку/Дяоюйдао, высокопоставленные американские деятели неоднократно заявляли, что указанные острова входят в сферу действия американо-японского договора о безопасности. В подтверждение серьёзности этих заявлений Токио и Вашингтон, несмотря на резкие протесты Пекина, провели в июне 2013 г. совместные военные учения в Калифорнии. По их легенде, подразделения Сил самообороны Японии во взаимодействии с вооруженными силами США высаживались на острове, захваченном противником, и отбивали его обратно.

Понятно, что под «противником» подразумевается армия Китая, а под островом — архипелаг Сэнкаку/Дяоюйдао. Особую значимость акции придаёт то обстоятельство, что, по иронии судьбы (или намеренно?), она была проведена буквально вслед за встречей Обамы и Си Цзиньпина и даже в той же Калифорнии. Дополнительную весомость ей придаёт тот факт, что впервые в совместных учениях с США участвовали все три вида японских Сил самообороны: сухопутные, морские и военно-воздушные. Как отмечают японские обозреватели, учения лежат в русле нового оборонного курса Японии. Его цель состоит в усилении обороны цепи островов Нансэй, простирающихся от острова Кюсю до Тайваня и фактически перекрывающих выход Китая «на большую воду» Тихого океана.

Океан для двоих?

Вместе с тем следует отметить тревогу, которая просматривается в некоторых комментариях японских экспертов, по поводу того, что США во имя установления стабильных отношений с Китаем и раздела с ним «жизненного пространства» в АТР могут пренебречь интересами Японии, в том числе в отношении её суверенитета над островами Сэнкаку. Так, газета «Санкэй» отмечает, что президент США Обама и председатель КНР Си Цзиньпин на упомянутой встрече в Калифорнии пришли к согласию о необходимости построения отношений сотрудничества «нового типа». Однако далее газета без обиняков пишет: «Было бы желательно, чтобы США, ставшие сверхдержавой после холодной войны, и быстро восходящий Китай поддерживали дружественные отношения, но это не должно вести к установлению мирового господства двух стран» [4]. Постулат о том, что «позитивных отношений между Вашингтоном и Пекином не может быть за счёт Токио», содержащийся в редакционной статье японского официоза — газеты Japan Times, — лишь подтверждает наличие в Японии таких опасений.

Особую обеспокоенность японских наблюдателей вызвало заявление Си Дзиньпина на встрече с Обамой о том, что в Тихом океане достаточно пространства для двух стран. По мнению газеты «Санкэй», это заявление есть откровенное проявление морских амбиций Китая, и должно вызывать настороженность тихоокеанских стран, включая Японию. Как пишут её комментаторы, если указанное заявление подразумевает, что Восточно-Китайское море, включающее острова Сэнкаку, входит в «пространство Китая», то Япония не может проигнорировать это заявление [5].

Параллельно укреплению военного альянса с США ввиду наступательных действий Китая в отношении спорных островов Токио намерен заручиться военной поддержкой и ряда других стран АТР. С этой целью администрация Синдзо Абэ в период с момента избрания до июня 2013 г. направила высокопоставленных представителей Сил самообороны в 9 стран Азии и Австралию. В число азиатских стран входят в том числе Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Индия и Пакистан. Японские СМИ не скрывают, что усилия правительства в этом направлении вызваны растущей озабоченностью усиливающейся морской деятельностью Китая.

А в конце июня — начале июля уже сам министр обороны Японии Ицунори Онодэра посетил Филиппины и Гавайи с целью обсуждения с высокопоставленными военными деятелями Филиппин и США «шагов по сдерживанию Китая». Поездка имела и внутриполитический смысл: накануне июльских выборов в верхнюю палату парламента Японии правительство намеревалось использовать поездку Онодэры для демонстрации консервативным кругам страны, что оно занимает жёсткую позицию по вопросам национальной безопасности.

Проблематичная индийская карта

Во внешнеполитической стратегии Токио, в том числе в его территориальной дипломатии, которая в указанной стратегии занимает всё большее место, особое место отводится Индии — ещё одному растущему экономическому гиганту Азии, чья политическая роль на международной арене в последнее время также значительно увеличивается. Японское правительство рассматривает эту страну не только как экономический противовес Китаю, способный в определённой мере ослабить чрезмерную и ставшую уже опасной зависимость Японии от китайской экономики, но и как его военно-политический балансир. При этом японские политики делают ставку на схожую обеспокоенность Дели наращиванием военно-морской мощи Пекином, а также наличие собственного территориального спора между ними.

Однако, как показал официальный визит в Японию премьер-министра Манмохана Сингха в мае 2013 г., Индия не намерена давать разыгрывать себя в качестве карты в японской игре на сдерживание Китая. Впрочем, это стало очевидным ещё во время первого премьерского срока Абэ в 2006—2007 гг. Тогда Дели фактически проигнорировал предложение Японии создать четырехстороннюю структуру безопасности с участием Японии, Австралии, Индии и США, которая имела явную антикитайскую подоплеку. Это предложение не укладывалось во многовекторную внешнеполитическую стратегию Индии, которая придаёт равное значение отношениям не только с Японией и США, но также с Китаем, Россией и другими странами. Расхождения в подходах Японии и Индии к Китаю проявились и в ходе вышеупомянутого визита индийского премьера в Токио.

Действительно, с одной стороны, в совместном заявлении Абэ и Сингха говорится, что обе страны будут регулярно проводить совместные военно-морские учения, начнут переговоры об экспорте в Индию японских военных самолетов-амфибий. Кроме того, они намерены сотрудничать в противодействии кибератакам, обеспечении безопасности линий морского судоходства, а также в укреплении обороноспособности и береговой охраны обеих стран. Эти пункты были включены в заявление в виду растущего присутствия Китая на море, в том числе в Индийском океане.

Путём строительства сети морских портов в Пакистане, Бангладеш и Шри Ланке Пекин осуществляет стратегию «жемчужного ожерелья», то есть создания цепи собственных опорных пунктов вокруг Индии — своего главного геополитического соперника в Азии. К тому же с середины апреля по начало мая 2013 г. происходило очередное обострение противостояния вооружённых сил Китая и Индии в спорном районе Кашмира. По данным газеты «Ёмиури», военные расходы Китая в 2013 г. составят 12,3 трлн иен, в то время как общая сумма таких расходов Японии и Индии будет гораздо меньше — 8,3 трлн иен. Как подчёркивает газета, Японии или Индии будет трудно в одиночку действовать против Китая, поэтому обе страны приняли стратегию сдерживания Китая с помощью сотрудничества в сфере безопасности [6].

Однако, с другой стороны, как указывает та же «Ёмиури», Индия относится прохладно к политике в сфере безопасности, откровенно нацеленной на конкретную страну. Она больше заинтересована в таком сотрудничестве, которое обеспечит доступ к военным технологиям с целью усиления её военных возможностей. Как заявил высокопоставленный представитель МИДа Индии, высшим приоритетом страны является стабильность в Индийском океане. Он также сказал, что хотя сотрудничество Индии с США и Японией является насущным, она не собирается участвовать во внешней политике США или Японии, нацеленной на создание сети окружения или сдерживания Китая [7].

Сотрудничество со странами Юго-Восточной Азии рассматривается администрацией Абэ не только как важный фактор оживления давно стагнирующей японской экономики, но и как способ «распыления» территориального давления Китая на другие, соседние с ним, страны. Японские попытки организовать сопротивление «китайским посягательствам» в рамках АСЕАН, сильно зависящей от Китая экономически, пока не увенчались успехом. Тем не менее, Токио придаёт большое значение двустороннему взаимодействию в военно-политической сфере с теми членами этой организации, которые имеют собственные территориальные конфликты с Китаем в Южно-Китайском море — прежде всего с Вьетнамом и Филиппинами.

Наглядным проявлением этого явилось турне премьер-министра Синдзо Абэ по трём странам Юго-Восточной Азии — Вьетнаму, Таиланду и Индонезии — в январе 2013 г. Оно стало первой зарубежной поездкой Абэ после вступления в должность премьер-министра во второй раз. Японские СМИ не скрывали, что целью поездки было укрепление связей со странами ЮВА ввиду усиливающейся наступательной политики Китая в регионе. В ходе визита Абэ подчёркивал важность использования международного права в решении территориальных споров, в которые вовлечены Китай и его соседи в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях.

Наиболее тёплый приём и полное взаимопонимание он нашел в Ханое. С ним Токио намерен расширить сотрудничество, как в сфере экономики, так и в области безопасности. С этими же намерениями в январе 2013 г. посетил Манилу министр иностранных дел Фумио Кисида. Примечательной особенностью поездки Кисиды явилась просьба к нему со стороны Филиппин предоставить патрульные корабли для укрепления своего потенциала береговой охраны в Южно-Китайском море. Что касается Таиланда, то, в отличие от Вьетнама и Филиппин, он занимает более сдержанную позицию в отношении призывов Японии сотрудничать в деле сдерживания китайской «морской экспансии».

В Юго-Восточной Азии особое внимание Япония уделяет не входящей в АСЕАН Мьянме, которую правящий военный режим стал открывать внешнему миру лишь с 2011 г. Воспользовавшись длительной изоляцией этой страны Западом, Китай сумел завоевать в ней доминирующие позиции — как в экономике, так и политике. Теперь Токио, получив «добро» из Вашингтона, полон решимости «подвинуть» китайского соперника в этой многообещающей азиатской стране и с политической, и экономической точек зрения. Японский бизнес намерен не упустить свой шанс и в полной мере воспользоваться как богатейшими природными ресурсами Мьянмы, так и её ёмким внутренним рынком в 60 млн потенциальных потребителей. Во время своего визита в эту страну в конце мая 2013 г. японский премьер Абэ не только списал её долг в размере 1,8 млрд долл., но и пообещал новый заём в 500 млн долл.

В общем, Юго-Восточная Азия, несмотря на всю разнородность входящих в неё стран, всё очевиднее рассматриваются Японией в качестве своего рода экономической и военно-политической страховки в отношении «китайской угрозы».

В круг тихоокеанских стран, разделяющих идею «сдерживания Китая» в его территориальных претензиях к соседним странам, Япония стремится «подтянуть» и страны южной части Тихого океана. Во время визита в Токио министра обороны Австралии Стивена Смита в сентябре 2012 г. его коллега Сатоси Моримото пожаловался, что Япония продолжает испытывать сложности в своих действиях в отношении китайских и тайваньских кораблей, регулярно приближающихся к спорным островам в Восточно-Китайском море.

В ответ Смит сказал, что Япония и Австралия являются морскими государствами и должны обеспечить безопасность морских путей на основе международного права. Правда, пока Канберра, как и Индия, с осторожностью относится к международным построениям, имеющим откровенно антикитайский характер.

А в ходе визита в Новую Зеландию в начале июня 2013 г. министр иностранных дел Японии Фумио Кисида и его новозеландский партнер Маррей Мак-Калли отметили, что обе страны разделяют стратегическую позицию в отношении ситуации в АТР. Они также подтвердили важное значение мирного урегулирования споров, касающихся морских районов, в соответствии с международным правом. Ни для кого не секрет, что в этом заявлении содержится антикитайский подтекст.

Японские аналитики полагают, что Япония в деле «сдерживания Китая» также может найти партнёров в лице как Европы в целом, так и её отдельных частей и стран. Так, газета «Санкэй» в статье, посвящённой визиту в Японию президента Франции Франсуа Олланда в начале июня 2013 г., выражает надежду на то, что лидеры двух стран разделяют беспокойство по поводу «китайской угрозы» [8]. Причём газета уверена, что «само расширение сотрудничества и диалога между Европой и Японией послужит сдерживанию Китая» [9].

Правда, издание не преминуло выразить беспокойство в связи с намерением Франции продать Китаю специальное оборудование для взлётов и посадок вертолётов на палубу кораблей. Оно предполагает, что оборудование может быть использовано на судах, которые Китай уже много месяцев подряд направляет в морские воды вокруг островов Сэнкаку.

Вместе с тем есть основания полагать, что Япония в обозримом будущем попытается наладить более тесные отношения с НАТО в целях укрепления своего военного положения на международной арене в связи с тем же «китайским фактором». Об этом свидетельствует подписание в Токио в апреле 2013 г. премьер-министром Японии Синдзо Абэ и Генеральным секретарем НАТО Андерсом Фог Расмуссеном совместной политической декларации, которая, как они надеются, послужит основой для дальнейшего развития отношений между Японией и НАТО.

Это первая совместная декларация, подписанная между одной из крупнейших дальневосточных стран и мощнейшей военной организацией мира. Упомянутая декларация указывает на области, в которых сотрудничество между её подписантами может быть усилено. Среди них значатся, например, более тесная координация при кризисном регулировании и противодействие кибератакам. Именно за них страны Запада в последнее время усиленно критикуют Китай. По сути, этот шаг означает завершение создания Западом глобальной военной структуры путём окончательного «закольцевания» японо-американского договора о безопасности и НАТО. Естественно, Китай остаётся за бортом этого геополитического построения, впрочем, как и Россия.

С прицелом на Китай Токио не оставляет без внимания и Восточную Европу. В ходе своего европейского турне в середине июня 2013 г. премьер-министр Абэ встретился в Варшаве с лидерами Вышеградской группы (Польша, Венгрия, Чешская Республика и Словакия). На встрече Абэ выразил готовность укреплять экономические отношения и связи в сфере безопасности с этими странами. Примечательно, что японский премьер также затронул вопрос растущего присутствие Китая в Восточной Европе. Как отмечала газета «Ёмиури», в свете наращивания Китаем своей деятельности в Восточно-Китайском море и других морских районах, в заявлении, принятом на встрече, подчёркивается важность соблюдения международных законов, таких, как Конвенции ООН по морскому праву [10].

В последнее время в экспертной среде, а также в СМИ Японии, всё активнее муссируется тема вовлечения России во «всемирную паутину» антикитайских сдержек и противовесов, кропотливо сплетаемую Токио. Парадокс ситуации заключается в том, что японские аналитики усматривают в лице страны, с которой у Японии нет формального мирного договора, соратника в борьбе с угрозой со стороны государства, с которым она имеет договор о мире и дружбе. Кстати, конфликт вокруг Сэнкаку/ Дяоюйдао, похоже, похоронил торжества, намечавшиеся в Японии и Китае на август 2013 г. в связи с 35-й годовщиной этого договора.

Резоном для таких расчётов, по мнению японцев, служит усиливающаяся в России тревога по поводу растущей экономической и военной мощи Китая, а также наращивания его военно-морской деятельности, в том числе планами по освоению Северного морского пути. Это, считают они, рассматривается в России как «китайская угроза» на Дальнем Востоке в сфере как экономики, так и безопасности, и заставляют Москву искать сближения с Токио для совместной нейтрализации этой «угрозы». По их мнению, Япония, со своей стороны, должна воспользоваться такой обеспокоенностью в целях совместного противодействия «проискам Китая».

На этот счёт откровеннее других высказывается газета «Санкэй», которая пишет: «Начиная с прошлого [2012] года, в России стали появляться идеи о необходимости укрепления сотрудничества с Японией. Одна из причин этого заключается в чувстве тревоги по поводу действий Китая, который стремится к морской гегемонии» [ 11]. Та же газета в другом номере отмечает, что премьер-министр Японии намерен воспользоваться желанием России к сближению с Японией и улучшению отношений с ней в целях построения «сети окружения Китая» [12].

Правда, параллельно в Японии существуют собственные опасения по поводу координации действий Москвы и Пекина в их территориальных спорах с Россией. Но обнадеживающим моментом для японских политиков служит то, что Россия в территориальном споре Японии с Китаем заняла нейтральную позицию, заявляя, что эта проблема должна решаться двумя странами путём диалога.

Подтверждение своих предположений о тревоге России по поводу «китайской угрозы» японские аналитики находят в факте создания новой переговорной структуры с участием министров иностранных дел и обороны двух стран (2+2), о которой на апрельской встрече в Москве договорились Путин и Абэ. Рупор японских деловых кругов, газета «Нихонкэйдзай» прямо пишет: «Такие факторы нестабильности, как военное усиление Китая и проблема ядерных вооружений Северной Кореи, представляют собой общую угрозу и для Японии, и для России, и в этих условиях запуск переговоров в формате “2+2” является большим шагом вперёд» [13].

Следует также отметить, что делая ставку на обеспокоенность Москвы по поводу «китайской угрозы», японские эксперты надеются на уступки от неё в территориальном споре с Токио в отношении южных Курил как условия сближения России с Японией на антикитайской основе. Хотя в текущей ситуации, когда спор вокруг Сэнкаку/Дяоюйдао грозит Японии реальным военным столкновением с Китаем, более логичным видится её отказ от территориальных претензий к России.

Логика необходимости нивелирования российско-японского территориального спора на фоне грозящего Токио катастрофой японо-китайского островного конфликта просматривается в комментарии газеты Japan Times. Она пишет: «Администрация Абэ, которая переживает лобовое столкновение с Китаем по поводу суверенитета над Сэнкаку, делает упор на формирование отношений сотрудничества с соседними странами. Поэтому она не может позволить себе быть вовлечённой в длительные переговоры [с Россией] для решения территориального спора» [14]. Видимо, это и есть один из высказанных с японской стороны мотивов ускорения переговоров о заключении мирного договора между Россией и Японией, о котором договорились Путин и Абэ в Москве.

А газета «Санкэй», со своей стороны, выражает тревогу, что в условиях улучшения российско-китайских и ухудшения японо-китайских отношений Китай пойдёт на дальнейшее сближение с Россией. «Как далеко администрация Абэ сможет вклиниться между координирующими свои шаги Китаем и Россией?», — задаётся вопросом газета [15].

Очевидно, однако, что интересам Москвы отвечало бы развитие равнозначно добрососедских отношений сотрудничества как с Японией, так и Китаем, с учётом всех нюансов взаимодействия между своими важнейшими дальневосточными соседями.

1. 
   Цит. по: Japan Times. 06.04.2013.
   
2. 
   Цит. по: Ёмиури Симбун. 22.04.2013.
   
3. 
   Цит. по: Japan Times. 27.04.2013.
   
4. 
   Санкэй Симбун. 09.06.2013. Там же.
   
5. 
   Ёмиури Симбун. 31.05.2013.
   
6. 
   Там же.
   
7. 
   Санкэй Симбун. 08.06.2013.
   
8. 
   Там же.
   
9. 
   Ёмиури Симбун. 18.06.2013.
   
10. 
    Санкэй Симбун. 08.02.2013.
    
11. 
    Там же, 07.02.2013.
    
12. 
    Нихонкэйдзай Симбун. 01.05.2013.
    
13. 
    Japan Times. 11.01.2103.
    
14. 
    Санкэй Симбун. 19.12.2012.
    

During the last three years the territorial dispute between Tokyo and Beijing about belonging of desert Senkaku islands (Diaoyu in Chinese) in the East China Sea has gained an unprecedented intensity. What is focused on in it is quickly strengthening economic and military and political rivalry between two Asian giants: the old one – Japan, and the new one – China. Even the recent change of government in these two countries didn’t help to reduce the level of confrontation. On the contrary, the degree of rhetoric and demonstrative declarations has only increased from the two sides. Tokyo, being disturbed by the growing economic and military power of its neighbor, and by its aggressive actions in relation to the islands argued, tries its best to gain support from different countries for “Suppressing China”. However, its hopes don’t always come true.

 Washington’s double game

Japan considers the USA to be the only guarantee for their military safety and territorial integrity, because these countries have the respective security pact. In published by the Ministry of Foreign Affairs of Japan Diplomatic Bluebook for the year 2013 it is directly stated that Japan is facing the threats to its land, maritime and air space, and to the lives of its citizens, because Chinese ships are always entering the waters around the Senkaku islands in the East China Sea. As it is said in the fundamental foreign-policy document of the country, in these conditions the government is determined to strengthen the alliance with the USA as a cornerstone in the national security policy, because strengthening of control is inevitable [1].

However, Washington itself is in fact playing a double game in relation to the Japanese territorial dispute with China. At the meeting with Xi Jinping, the President of the People’s Republic of China, in California in June 2013 President Obama asked his counterpart to the de-escalation of territorial dispute with Japan concerning the group of islands in the East China Sea. But Obama also said that the USA is taking a neutral stance in the matter of sovereignty over the Senkaku islands, and offered the Chinese side to settle the territorial dispute with Japan by means of dialogue.

From his side, Xi Jinping, without talking directly about Japan, expressed his hope for acts of provocation to stop, and all countries, participating in the dispute, will make efforts to settle the question by means of dialogue. But, frankly speaking, Li Keqiang, the new Prime Minister of the People’s Republic of China, meaning the Potsdam Declaration of 1945, directly said in that very city on 26 May that “the territories, stolen from China by Japan, must be returned”.

In the Defense White Paper, published in April 2013, China says that it is Japan which created the problem of the islands argued [2]. And the representative of the Ministry of Foreign Affairs of PRC declared that the Diaoyu islands present the China’s “vital interests” [3]. Since the term “vital interests” was up until recently used by Beijing only in relation to Tibet, Taiwan and Xinjiang Uyghur Autonomous Region, the Japanese experts considered this China’s declaration as its intention not to make any concessions in the territorial dispute with Japan.

On the other hand, recently published Japan’s White Defense Paper mentions that some Chinese ships and planes invaded the territorial waters and air domain of Japan and undertook dangerous acts, which could become the reason of emergency situations.

Stressing the USA neutrality towards the problems of sovereignty over Senkaku/Diaoyu, high-ranking American officials more than once declared that the mentioned islands are within the scope of American-Japanese security pact. To confirm the seriousness of these statements Tokyo and Washington, in spite of Beijing’s strong protests, conducted joint military exercise in California in June 2013. According to their legend, the subdivisions of Japan’s Self-Defense Forces in cooperation with the US Armed Forces landed on the island, captured by the enemy, and took it back.

We can understand that Chinese Army is implied by “enemy” and Senkaku/Diaoyu archipelago – by the island. What makes this action significant is the fact that ironically (or deliberately?) it had been conducted just after the meeting of Obama and Xi Jinping, which was held also in California. An additional importance is added to it by the fact that it was the first time when all three types of Japanese Self-Defense Forces: land, naval and air forces took part in the joint military exercise with the USA. As Japanese observers note, these exercises are in the base of new defense course of Japan. Its aim is strengthening the defense of the Nansei island chain, stretching from Kyushu to Taiwan and practically blocking an access to the Pacific Ocean’s “big waters” for China.