666 Атаджан таган чужо й
жүктеу/скачать 0.93 Mb.
|
|
Осуществление того, что пока еще неизвестно, во многом зависело от случая. Но и то, что Блоквил оказался на этой земле, тоже было случайным. Приехав из Парижа в Тегеран, он намеревался устроиться на работу. Но поскольку все желаемые им места в военном ведомстве были заняты, он решил вернуться в Париж. И уже перед самым его отъездом из Тегерана, в один из последних дней марта 1860 года, иранский шах Насреддин через своего посланника передал ему неожиданное сообщение. Блоквилу рекомендовалось вместе с войском, собравшимся в поход в туркменский край, отправиться в Мерв. Блоквил очень много читал и знал о древнем Мерве, Бухаре, Хиве, Самарканде. Он и прежде мечтал своими глазами увидеть Восток. И потому он без тени сомнения принял приглашение Самарканде. Он и прежде мечтал своими глазами увидеть Восток. И потому он без тени сомнения в тот же день принял приглашение Насреддина. Иранскому руководству нужны были образованные люди вроде Блоквила. Отправившись вместе с военными, он должен был выполнить особое поручение Насреддина, выполнить работу, которая самим иранцам была не по плечу. Французский капрал должен был нанести на карту нужные места Мервской земли, оросительную систему, схему расположения водоемов, в случае необходимости, он должен был сфотографировать их. С такой просьбой от имени шаха Насреддина к Блоквилу обратились только потому, что он, разбираясь в топографии, прихватил с собою из Парижа все принадлежности, необходимые для составления карт земель и стран, у него был также и фотоаппарат. Помимо этого основного задания, Жорж Блоквил должен был исполнять еще и обязанности пресс-секретаря при военной экспедиции. Он должен был доносить до Европы походные новости. Это была самая подходящая для образованного офицера работа. Это во-первых. А во-вторых, если о действиях гаджарского войска будут сообщать не сами иранцы, а посторонний европеец, то даже ложь должна была выглядеть правдиво. Приняв предложение шаха, Блоквил проявил себя европейцем, не забывающем о мерах предосторожности. - Даете ли вы гарантию, что сумеете вызволить меня, в случае, если я попаду в плен к туркменам? Посланник шаха, направленный для выяснения условий отправки в Мерв, скривил губы. - Вас называли очень умным человеком, господин... - Я не спрашиваю вашего мнения о моих умственных способностях. Если необходимо повторить мой вопрос, я готов. - Повторять вопрос нет необходимости. Даже я могу гарантировать, что никто не попадет в плен, что ни один волос не упадет с головы ни одного наемника. Ведь в Мерв отправляется двадцать две тысячи воинов и тридцать три пушки, господин... - Я не могу принять пушечные залпы в качестве гарантии. Это будет всего лишь пустой звук... Еще раз вспомнив разговор с посланником шаха после перехода через реку Теджен, Блоквил посчитал правильным, что взял официальное гарантийное письмо с печатью Иранского государства, которое зарегистрировал в Книге записей канцелярии Посольства Франции в Тегеране. Блоквил не был из тех, кто трепетно верил в гадания и предсказания. Но он не смог забыть сна, увиденного им после встречи с посланником шаха Насреддина. Он не стал истолковывать этот сон ни к добру, ни к беде. Во сне Блоквил попадает в страну, на земле которой не растет ни одного зеленого кустика. Он удивленно озирается по сторонам, и тут, словно из-под земли, перед ним появилась стайка смуглых женщин. Некоторые из них были совершенно нагими, другие задрали подолы платьев до самого подбородка. Ведут себя эти черные бестии не лучшим образом. Они набрасываются на Блоквила. Однако Блоквил не видит для себя никакого укрытия, где он мог бы спастись от неожиданных агрессорш. Длинноногий капрал и сбежать не может от этих коротышек. В конце концов голые бестии схватили Блоквила и начали жевать его уши, пальцы. Блоквил вспоминает, что он военный человек, и очень расстраивается от того, что ему придется погибнуть не на поле брани, а от острых зубов этих голых баб... Эта мысль приводит его в ужас. Понимая, что во сне может присниться такое, чего никогда не бывает в реальной жизни, тем не менее Блоквил воспринял этот сон как дурное предзнаменование. Ему все время стало казаться, что впереди его подстерегает какая-то опасность. И поэтому он еще раз остался доволен тем, что перед отправкой в Мерв заручился гарантией шаха. Как во сне случается невероятное, так и в жизни может случиться совершенно непредвиденное... х х х Отделившись от группы всадников, возглавляющих большое войско, Хамза Мирза направил коня на север, в сторону небольшой возвышенности. Конь воеводы, выйдя из табуна, почувствовал свободу, движения его стали легкими и быстрыми. Легкий столбик пыли, вырываясь из-под копыт лошади, оставлял своеобразный след на равнине. Поднявшись на вершину холма, чтобы сверху посмотреть на движущееся со всем снаряжением войско, Хамза Мирза даже не стал натягивать поводья легкого рысака. Нежная травка, изжаренная палящими лучами солнца, издавала под копытами коня дивный хруст. Звук этот услаждал слух полководца, любовавшегося статью своего коня. В одно мгновение подняв своего хозяина на вершину холма, конь, словно почувствовав настроение хозяина, остановился, как вкопанный, потом обернулся и игриво замахал хвостом. С юга двигалось огромное войско, издали похожее на отару овец, и не было видно ни конца ему, ни края. Белая пыль, поднятая с поверхности иссушенной земли, словно не желая покидать родные места, висела над конницей низким облаком. Увидев все это, Хамза Мирза то ли от удивления, то ли от радости покачал головой. Как особо почитаемый человек Жорж Блоквил большей частью находился рядом с военачальниками. Вот и на этот раз вместе с приближенными к командиру людьми он вслед за Хамзой Мирзой поднялся на возвышенность. Увидев действия принца, он не удержался от вопроса: - Ваше величество! Почему вы так покачали головой? Вы чем-то недовольны? Хамза Мирза едва заметно улыбнулся, он даже не стал скрывать своих мыслей: - Я подумал о том, как туркмены, которым бы сидеть и есть, что найдут, ищут на свои головы приключения, господин. Блоквил хотел задать принцу еще один вопрос. Однако появление на вершине четырех взмыленных всадников помешало ему сделать это.. Из прибывших Махмут Мирза Аштиани и Хасан Али хан сертип (сертип - генерал. В Иранской армии Х1Х века был такой воинский чин.Он был равнозначен чину бригадного генерала в русской армии) были командующими двух групп хорасанских войск. Среднего роста, плотного телосложения, выпирающим животом, пышными усами Мирза Мамед Ковам эд-Довледи. Туркмены называют его Гара сертип - черный генерал. Он отвечает за все снаряжение армии. Он был самым близким Хамзе Мирзе генералом. Четвертый всадник был обычным наемником.. Рукоятью плети Хамза Мирза тихонько постучал по посеребренной луке седла. Все военачальники знали, что этот его жест означает: “Сейчас я вам скажу что-то очень важное”. Время, проведенное в пути после выхода из Мешхеда вместе с этими людьми, научило Блоквила распознавать многие привычки гаджаров. Он, как и остальные иранцы, приготовился услышать важное сообщение. И в этот момент конь Блоквила, словно у него подкашивались ноги, застучал копытами. Хамза Мирза не обратил на это никакого внимания. Однако Гара сертип, привыкший выставлять себя в глазах принца заботливым и внимательным человеком, не оставил без внимания случившееся: - Похоже, ты малость перекормил своего коня, господин Блоквил? Блоквил, не любивший ни у кого оставаться в долгу, к тому же понимавший, почему Гара сертип завел этот разговор, ответил: - Похоже, господин. Что-то ему не стоится на месте. - Он вдруг подумал том, что его ответ может не понравиться принцу, а потому добавил вполне миролюбиво. - Это ведь животное, господин. Иначе мог бы и постоять смирно, когда это от него требуется... Гара сертип вновь захотел показать себя. - Коли не слушается, можно потуже затянуть узду, никуда не денется. Блоквил ответил ему в той же тональности, с подтекстом: - Да нет, если рон сам не понимает, никакой уздой его не образумишь. Хамза Мирза заговорил, глядя в лицо Гара сертипу, словно говорил только для него одного. - Сегодняшнюю ночь нам придется провести здесь, сертип. Теперь до самого Мерва нам вряд ли встретится колодец с водой. Пока мы не ушли далеко от реки... Гара сертип счел, что в данном случае он вправе перебить принца: - Вся пустая тара уже давно заполнена водой, ваше высочество! Уловка сертипа удалась, Хамза Мирза не рассердился на него за то, что он перебил его. Напротив, он кивком головы одобрил сообщение сертипа. Военачальник собрал людей главным образом для того, чтобы сообщить им о предстоящем привале. Приняв приказ, каждый вознамерился заняться своим делом, но в этот момент Хамза Мирза посмотрел вдаль и увидел там две черные кибитки и приближающуюся к ним отару овец. - Похоже, сегодня на ужин у нас будет отменный туркменский барашек! - воскликнулон.- Видите вон ту отару? Гара сертип опять опередил остальных. - Добыча сокола сама летит ему в клюв, мой высокочтимый! Принц почему-то усмехнулся. - А кто такой сокол, сертип? - Здесь не может быть иных соколов, кроме вас! Блоквилу стало стыдно за генерала. Он отвернулся. “До чего же бесстыдны, эти восточные люди! Мужчина расхваливает в лицо такого же мужчину. Да хоть бы искренне, а то ведь явно лицемерит”. Когда генералы, полковники и телохранители двинулись вслед за принцем, Блоквил вынужден был примкнуть к ним. х х х
« .. каждый был озабочен своим отдыхом. Военачальники проводили время в беспечном весельи.» ЖОРЖ БЛОКВИЛ
Увидев догоняющую их группу всадников, старик остановился и оперся на свой посох. И хотя он знал от гонцов Говшут хана, направленных в чабанские коши, что на них надвигается серьезная опасность, почему-то не связал появление незнакомцев с этим сообщением. Наивный чабан и подумать не мог, что захватчики могут появиться ни с того, ни с сего, среди бела дня, безо всякого предупреждения. А все потому, что те же гонцы успокаивали: “Говшут хан направит в Хорасан своих шпионов и заранее сообщит, когда гаджары нападут на Мерв”. К тому же, скотоводы были наслышаны о том, что восемьдесят старейшин были приглашены на совещание в Мешхед. И это также успокоило людей, притупило их бдительность. Поначалу старый чабан подумал, что приближающиеся наездники - гонцы Говшут хана. Однако он тут же подумал, что вряд ли к скотоводу с двумя кибитками станут посылать сразу столько людей. Когда всадники приблизились, старик понял, что ошибся в своих предположениях. Одежда людей красноречиво говорила о том, что они не из этих мест. Тем не менее старик не испытал никаких дурных предчувствий, в голове его не было мыслей о том, что появление налетчиков может лично для него и его семьи окончиться большой бедой. Старик не растерялся, втайне от приближающихся что-то сунул в руку мальчику. - На, возьми это, детка! Старик дал мальчику кремень. Крепко зажав его в руке, мальчик устремился к знакомому бугру. Как толькомальчик скрылся за холмом, через мгновение летний зной наполнился черным густым дымом, клубы которого взвились в небо. Примчавшиеся ездоки остановили коней около чабана. Никто из них не поздоровался со стариком. Старик вздохнул: “Приветствие - право Всевышнего”, и поздоровался с незенакомцами сам: - Саламаоейкум, Божьи люди! Старик ждал ответа, однако никто и не подумал ответить на его приветствие. Хамза Мирза, тихонько постукивая по сапогу серебряной рукоятью плети, посмотрел в небо. Старик понял, что тот наблюдает за черными клубами дыма. Принц заговорил почему-то тихим голосом. - И не стыдно тебе своей бороды, еще и здороваешься? Первые же слова, услышанные из уст пришельцев, сразу дали понять, что они за люди. - Но приветствие - право Всевышнего... На этот раз вместо принца, хитро посмотрев на старика, заговорил Гара сертип, причем, на лице его блуждала улыбка, которая говорила о том, что он заранее доволен своим ответом: - А пускать клубы дыма - это тоже воля Божья, старик? - Ну да, конечно... - поначалу растерялся старик, но очень скоро взял себя в руки. - Мальчишка, наверно, бегал и развел костер. Мой внучек учится пользоваться огнивом... Дети вообще любят играть с огнем. - Огонь - это хорошо, старик. Кажется, туркмены говорят, что огонь священен?- нотки иронии в голосе Хамзы Мирзы перемежались со злостью. Старик наконец понял, что этим двоим, сидящим в седлах людям, абсолютно чужды такие понятия, как жалость и сочувствие. И потому он попытался схитрить, хотя его улока была очевидна. - Да этот негодяй и позавчера также развел костер... - Наверно, и вчера он жег костры! - скривился Гара сертип. - В пустыне много дров, жгите, не жалейте! Но если тебе доведется встретиться с ним вперед нас, скажи своему Говшут хану: “Птичку, которую туркмены поймали сегодня, принц Хамза Мирза еще вчера ощипал “. Хорошо? Дажде есть люди Говшут хана спалят всю пустыню, теперь ему спасенья нет. Он ослепнет от собственного дыма. - Гара сертип обратился к Блоквилу. - Вы поняли смысл этих дымов, господин Блоквил? Блоквил знал этот давний секрет, тем не менее притворился незнающим. - Нет. не совсем понял. - Туркмены, пуская дым, тем самым оповещают своих людей о приближении опасности. Если взберешься на вершину вон того холма и постоишь немного, что вскоре увидишь, как в небо взметнется еще один столб дыма, но уже в стороне Мерва. Дым - гонец туркмен. Теперь понятно? - Теперь понял, ваше высочество! - Вот только они не знают, что наши воины придут к порогу Говшут хана вперед их дымов. Но об этом я потом тебе расскажу. Еще раз посмотрев в ту сторону, где поднимался дым, Блоквил подумал, что сейчас последует приказ снять голову мальчишке за его проступок. Молчавший до сих пор принц, словно прочитав мысли француза, обратился к чабану: - Конечно, можно было бы поступить так же, как это сделали вы, разодрать маленького любителя огня на части и бросить в костер... Но тут и твоей-то вины нет. Ты тоже выполняешь приказ своего хана. Мы это понимаем. Но Говшут хану придется в Мерве гореть в пламени костра, разожженого им в Сарахсе. Для него этот огонь станет адским. Понятно? Поскольку человек, которому был задан вопрос, молчал, с ответом поспешил Гара сертип: - Понятно, высокочтимый, понятно! Этот данный невпопад ответ даже у Хамзы Мирзы вызвал едва заметную улыбку. Чабан, испугавшись, что улыбка принца не сулит ничего хорошего, словно очнувшись от забытья, пробормотал: - Понятно, хан, понятно! - Потом он стал рассматривать наездников. Он понял, что сидевший на худой кобыле светловолосый странный человек явно не из гаджаров. “Похоже, ты совсем другой национальности!” - подумал старик. Гара сертип перехватил взгляд старика, удивленного смотревшего на Блоквила. - Что, чабан, пытаешься узнать его? Чабан ответил простодушно: - Какой там узнать, я даже предположить не могу, к какому народу принадлежит гость. - Слыхал когда-нибудь про Францию? - Француз? Франция. Pereng. Да, слышал, слышал. - Так вот, этот человек из тех краев. Старик внимательно посмотрел на красивые, с высокими голенищами сапоги Блоквила, кобуру с кистями по краям, его мундир с пуговицами на груди, потом вновь задержал свое внимание на его сапогах. Вглядываясь в голенища, головку сапог, он поражался: “Интересно, как же он их натянул на себя? Или же их сшили прямо на его ногах?” - Вон те две кибитки твои? - прямо спросил немногословный принц. - Должны быть моими. - И этот скот твой? - Скотина принадлежит баю. - И чабан тоже? - Нет. Чaбan Aллаху… Слушая незатейливую речь чабана, Хамза Мирза подумал: “Есть ведь на свете люди, которые счастливы своим нелегким трудом! Ну какие радости за свою долгую жизнь испытал этот человек? С утра пораньше выгоняет чужой скот на пастбище, а вечером гонит его обратно. Одна забота у него - набить свою утробу. Вряд ли он даже подозревает о том, что на свете есть прекрасные города, а в них - прелестные женщины. Но его устраивает его жизнь, он доволен своим существованием...”
…Когда проехали доволно приличное расстояниеэ, идущий рядом с Блоквилем Гара сертип вдруг заговорил: --Все туркмены такие же пустые люди как тот пастух, которого толъко –что увидели, господин Блоквил. Франсуз не сразу ответил: --Пастухи во всех странах не ученые, господин генерал. Oни просто пастухи. --Но вы внимателъно глядели на этого пастуха?! Блоквил, будто не слышал сертиба сам задал ему вопрос: -- Вы считаете туркмен очень сильными врагами? Гара сертип ответил, пройдя пять-шесть шагов. --Во всяком случае, это не тот враг, против которого надо выставлять пушки. Это я точно знаю. - Тогда зачем надо было так мучаться и тащить за собой тридцать три пушки? - Это политика, господин. Ты ведь военный человек. Пусть они почуят силу железного кулака шаха Насреддина. - В политике?! - Именно. Пушки - часть нашей политики. - Это верно. Но вы бы могли придумать еще более тонкую политику. Например, могли бы пригласить текинского хана к шаху Насреддину и вести с ним переговоры... Подняв указательный палец правой руки, Гара сертип, не желая слушать “политических ходов” Блоквила, воскликнул: - Сегра бе месжит че кар! (Что делать собаке в мечети! - фарси). Блоквил не был согласен с сертипом, но возражать ему не стал. - А если и другие туркменские племена придут на помощь текинцам, что тогда делать? Сертип почесал в затылке и улыбнулся. Его улыбка была ядовитой, словно он смеялся над вопрошающим. - У туркмен племен и родов больше собачьего дерьма. А когда чего-то много, собрать его в одном месте бывает трудно. И что самое приятное для нас, туркмены никогда не были дружными. Нам только этого и надо. Дай Бог тебе тысячу лет прожить. Но даже через тысячу лет ты увидишь, что туркмены остались тем же разрозненным народом. - На чем основана ваша убежденность? - Потому что туркмены надменный народ. Причем, их высокомерие ничем не подкреплено. Оно идет от невежества. Умный человек никогда не бывает надменным. - Да я и сам много раз убеждался, что чем умнее человек, тем он проще, господин. С этим я согласен. Восприняв слова француза как одобрение его действий, Гара сертип оживился еще больше. - Если бы было распоряжение высокочтимого Хамзы Мирзы, я бы направил гонцов к одному туркменскому тейпу - их зовут салыры... - С какой целью? - Цель ясна. “Марра бо дест-е душман баед кешд!” (“Змею следует убивать руками врага!” - фарси). - Если салыры также ваши враги, станут ли они убивать змей, которые угрожают вам? Гара сертип хитро посмотрел на Блоквила. - Тадо сделать так, чтобы они не догадались, и обеим прижать хвосты. Если удастся это сделать, две змеи покусают друг друга. Для нас нет разницы, кто кого ужалит. Такой хищник, как человек, и двух драконов заставит драться. Последние слова Гара сертипа пришлись по душе Блоквилу. Он пару раз согласно кивнул головой. х х х
СЕЙИТ МУХАММЕТ АЛЫ ал-ХУСЕЙНИ
ЖОРЖ БЛОКВИЛ Третьего июля тысяча восемьсот шестидесятого года туркменская пустыня показала свою власть. На вопрос принца, какой дорогой лучше отправиться в Мерв, Гара сертип ответил не так, как того требовали местные условия, а так, как того желала его душа. Посчитав, что идти по старым проложенным тропам опасно, он решил идти прямиком через пустыню. Такое предложение Гара сертипа, а также решительность принца, поддержавшего его, были связаны только с выгодными лично для них надеждами. Они хотели избежать мелких стычек с туркменами, выиграть время и тем самым сэкономить продовольствие. Но у пустыни свои правила, и они никак не отвечают желаниям тех, кто ими пренебрегает. С самого начала июля зажарило так, что сразу же всем стало понятно: шутки с природой плохи. Запасов питьевой воды огромного войска, растянувшегося от начала до конца на пять километров, хватило всего на три дня. И жара, которую с таким страхом ожидал Блоквил, вступила в свои права. Рассчитывавшие проходить ежедневно по пять-шесть фарсахов пути, военачальники не одолели столько даже за три дня. Протоптанные дороги остались вдали, и когда они выбрались на сыпучие пески, двигаться стало еще труднее. Верблюды с плоскими подошвами еще как-то передвигались, а вот лошади, ослы и мулы и шагу не могли сделать по пескам. Острые копыта тяжело груженных животных, словно гвозди, вонзались в песок, утопали в нем. Воздух был раскален докрасна. Люди чувствовали себя так, словно находились возле гудящей печи, нет, они ощущали себя попавшими в эту печь. Когда начали падать от бессилия вначале сербазы, а затем и животные, Хамза Мирза, послушавшись совета, решил сделать привал. Жорж Блоквил вперед всех раскинул палатку и теперь наблюдал за происходящим из-за приподнятого полога. Первое, что удивило его больше всего, - в этой пустыне росли деревца, на которых были лепестки! Прямо напротив его палатки рос громадных саксаул, весь с твол которого был потрескан. Блоквил решил, что это произошло оттого, что дерево не вынесло жары. “Это не земля - настоящий ад. Людей, которые живут на этой земле и выживают, надо не в Балх и Бухару гнать, борясь за их земли, они достойны самого глубокого уважение за свое мужество. Об их отваге надо всему миру рассказать, брать с них пример всем нам. Да, они достойны уважения за свое долготерпение...” Для человека, впервые в жизни попавшего в пустыню с серебристыми песками, тем более европейца, все здесь было незнакомым и удивительным. Блоквил изумленно смотрел на такыр, словно островок в океане, лежащий среди зыбучих песков. В длину и ширину такыр был не более трехсот шагов. За границами этой изборожденной трещинами площадки снова начинались зыбучие пески. Казалось бы, любое дуновение ветра должно было бы засыпать такыр песком. Француз никак не мог уразуметь, почему этот кусок земли стоит, словно выметенный веником. Блоквил знал наперед, что ответят ему Гара сертип или Хамза Мирза, спроси он у них об интересующем его предмете: “На все воля Божья, господин”. Такой ответ не мог удовлетворить француза. Потому что он и без иранцев понимал, что это Божье творение, его другое интересовало: как Богу удается сохранить небольшой участок гладкой почвы среди песчаного океана. Такыр, (ровно место в пустыне) поразивший воображение Блоквила, очень скоро превратился в поле битвы. Но не в прямом значении этого слова, здесь люди не бросались друг на друга с оружием в руках, напротив, вооружившись лопатами, они боролись со смертью. Сейчас ни для кого не имело значения, кто они и откуда, куда идут. Цель, желания у всех были одни - одолеть этого безоружного врага, именуемого пустыней. А для этого существовал только один путь - добыть влагу из недр смертоносной пустыни, угрожающей их жизням. Не желая терять ни одной драгоценной минуты, сербазы без отдыха самозабвенно рыли колодц. Со стороны картина выглядела есвли не мешной, то забавной. Однако, когда Блоквил вышел из палатки и понаблюдал за происходящим, в душе его не осталось места ни смеху, ни удивлению. Пустыня очень быстро дала ему понять, что она за зверь. Поэтому он должен понять и что значит для них колодец. Потому что, если они не добудут влагу на этом такыре, большинство сербазов погибнут от жажды. жүктеу/скачать 0.93 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|