99 Реймерс Н. Ф. Экология (теории, законы, правила принципы и гипотезы) —
Социально-экологические мероприятия
жүктеу/скачать 4.35 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 6.2.9. Экологизация демографической политики
- 6.2.10. Общая экологизация природопользования
6.2.8. Социально-экологические мероприятия Общая экологизация общественной жизни пока в основном весьма поверхностна и не затрагивает глубоких основ социально-экономического функционирования и развития человечества. Она лишь начинает осознавать экологические ограничения глобального, регионального, национального, локального и точечного уровней. Общемировая экополитика пока не выработана. Даже ясные угрозы типа разрежения озонового экрана планеты, изменения климата в результате выброса некоторых газов в атмосферу (СО2, метана и др.), опустынивания, появления группы новейших заболеваний (СПИД — ВИЧ, синдрома психологической усталости, болезни легионеров, лейкоза скота и др.) не ведут к быстрому реагированию общественных механизмов. Доминирует технократическая мысль и узкий практицизм. Однако уже появились и примеры экологизации поведения. Тому пример резкое сокращение выбросов фреонов, в том числе согласно Монреальскому соглашению (протокол от 16 сентября 1987 г.), и определенное изменение стереотипа поведения в связи с угрозой СПИДа. И все же реакция общества слаба и мало захватывает экономические интересы. Практически давно известны способы замены фреонов, а «сексуальная революция» переместилась в менее развитые регионы мира. Корень зла заключается в том, что человечество не имеет механизма эффективной и быстрой обратной связи с природой. Для того чтобы произошла экологизация, требуется возникновение чрезвычайных обстоятельств или ясная перспектива их возникновения. Сиюминутная выгода пока еще расценивается выше долговременного благополучия, а решение видится в технологических мероприятиях: озоновую дыру — «залатать», пустыни превратить в цветущие сады и т. п. Очень медленно приходит осознание того, что запустив механизм природного самораспада, невероятно трудно его остановить. Напрашивается аналогия с локомотивом, стоящим на горе. Сдвинуть его трудно, но когда он уже покатился вниз, пойди его останови! Если бы были под колесами колодки, его бы не сдвинуть, но подкладывать их под мчащийся локомотив — бессмысленно: либо они отлетят в сторону, либо локомотив сойдет с рельсов, а то и перевернется. Единственный путь — не дать локомотиву тронуться, превентивное предохранение от экологических цепных реакций. Принцип «думать глобально, действовать локально» в экологической области очень далек от исполнения. Пока осуществляется, главным образом, тезис «думать локально, действовать в месте проживания (точечно)». И тут есть уже позитивные сдвиги. Их величина зависит в основном от общей культуры людей и совершенства механизмов управления. С середины 1950-х гг., и особенно с середины следующего за ними десятилетия чистота вокруг дома и его опрятность, эстетичность стала непременным требованием в развитых странах. Были выделены средства, отлажены механизмы налогообложения и штрафов, а также премиальные системы. Параллельно ужесточились законодательные нормы. В условиях достаточно высокого уровня жизни все эти механизмы начали действовать, охватывая населенные места, регионы, постепенно целые страны. Параллельно проводилась средоохранная и природоохранная политика в области поддержания экологического баланса на широких территориях и акваториях. Крепло общественное движение «зеленых» и экологистов. Углублялось осознание того, что противоречие между экономикой и экологией — временное явление и в конечном итоге все, что экологично, то и экономично (разд. 3. 15), особенно в длительном интервале времени. Как правило, инновации встречали единодушное сопротивление — «это невозможно». Однако инженерные решения и общественная гибкость значительно шире, чем возможности управления естественными природными процессами. Это начинает осознаваться. В результате невозможное делается реальностью, а казавшееся ранее простым оценивается как заблуждение. Процесс этот медленный и противоречивый, но идет непрерывно. Прежде всего крепнет традиционная культура, бывшая под угрозой вытеснения западным модернизмом. Выяснилась ее экологическая рациональность. Например, японец, живущий в США согласно национальным традициям, живет достоверно дольше и меньше болеет, чем японец, перенявший американский образ жизни. Сохранение и укрепление исторических корней наряду с модернизацией быта и инфраструктуры, повышением уровня обеспеченности и качества жизни, введением социальных гарантий формирует сознание человека как части общества, ослабляет национализм. Понимание взаимозависимости людей в области экономики и экологии, их социальной связи подталкивает к объединению, снижению конфронтационных тенденций, повышению доброжелательности. Напротив, нищета, неэффективность управления ведут к паразитизму и озлобленности. Стрессы дефицита неминуемо приводят к болезням, агрессивности, крайнему национализму, вандализму, росту преступности, наркомании. Социальная среда может ухудшаться и при росте обеспеченности. Происходит это в тех случаях, когда нет доминанты стремления к достижению более высоких целей и нет той «щуки», которая обеспечивает бодрствование «карася». Экологические проблемы как раз и выступают в роли такой «щуки». В силу единства мира решение собственных проблем недостаточно. Необходимо ради личного благополучия помочь соседу. Но так, чтобы не ухудшить и свое существование. И такая равновесная экополитика постепенно вырабатывается. Принцип закрытых дверей становится гибельным прежде всего для самого изолированного общества. Столь же гибельно стремление к агрессии и господству, исключительности типа исламского фундаментализма. В условиях абсолютной перенаселенности планеты агрессивные общества либо погибнут, либо откажутся от идеологии конфронтации. Исторически возможно и то, и другое, но, к сожалению, с кровавыми жертвами в обоих случаях. Серьезные изменения необходимы в религии, разъединяющей народы невысокой глобальной культуры (разд. 3.13). Всемирный, совет церквей уже сделал многое для понимания народами мира экологических проблем. Совершенно очевидно, что на очереди создание общечеловеческой «синтетической» религии, вернее надрелигиозной идеологии, объединяющей все религии мира. Религиозная нетерпимость стала чрезвычайно опасной. Не менее угрожающей стала и заповедь «плодитесь и размножайтесь». Каноны всех религий должны быть пересмотрены. Если это не грешно, должен быть составлен и принят «сверхновый завет», соответствующий нуждам современного мирового развития. Церковь должна стать во главе экологического движения мира, ибо экологический кризис не есть промысел Божий, но результат греховного поведения человека, его прегрешений перед Природой. Среди необъятного поля социально-экологических проблем и доминирования технократического мышления выделяются медицинские вопросы. Долго считалось, что вложения в здоровье человека следует делать главным образом в область улучшения его лечения. Расходы на здравоохранение росли очень быстро, становясь разорительными, а эффективность лечения не возрастала. При этом наблюдается такая периодизация*: до 1930 г. здоровье человека зависело главным образом от улучшения условий жизни, затем вклад медицины заметно возрос, а с 60-х гг: вновь здоровье населения в основном зависит от образа жизни и условий среды.
Вылечить растущую массу больных людей уже становится невозможно. Например, к 1970 г. в СССР нервно-психические заболевания в патологической фазе охватили 13,1% жителей малых городов, 18,8 больших и средних городов и 21,5% жителей сверхбольших городов*. Умеренные психопатологические симптомы наблюдались соответственно у 26,0; 16,2 и 22,5% населения этих городов. К началу 90-х гг. в стране насчитывалось более 2,1 млн человек, требующих клинической психиатрической помощи, на учете состояло более 10 млн психически больных. Приблизительно в 70-е гг. начал четко проявляться «психический кризис» и в Швеции, где последние 25 лет смертность от стресс-заболеваний удвоилась, резко возросла потребность в отдыхе. В Японии с 1953 по 1980 г. число мест в психиатрических больницах увеличилось с 32,4 до 254,1 на 100 тыс. населения**.
Главный вывод — лечить современные болезни среды становится уже невозможно. Они охватывают слишком большое число людей. Медики шутят, что в XXI веке недиабетики будут считаться больными, а диабетики — здоровыми, ныне психически нормальные люди попадут в больницы, а психи станут нормой. Это, конечно, преувеличение, но в нем заключена крупица истины. Социально-экологические преобразования неизбежны. И прежде всего необходимы улучшение питания и резкое увеличение объема рекреации. В нашей стране в рекреации сложилась парадоксальная ситуация. За 70 с лишним лет не было создано ни одного нового рекреационного района. По-прежнему курортами остаются лишь Кавказ, Крым, Карпаты, Прибалтика и очень ограниченно Волго-Каспий. Везде условия курортной среды в сезон отдыха таковы, что они объективно хуже, чем в тех городах, откуда приезжают рекреанты: плотность населения в санаторно-курортных зданиях и гостиницах, в частных домах в курортный сезон выше, чем в местах постоянного проживания, санитарная обстановка тяжелее, стресс, в том числе шумовой, выше и т. д. Если в США и многих других странах индустрия туризма расширилась многократно, национальные парки после периода перенасыщения посетителями возросли в числе, а главное, в объеме услуг (ранее явно недостаточном), то наши национальные парки не имеют даже элементарного сервиса, многие перспективные для развития курортного дела регионы остаются неосвоенными или столь дико эксплуатируемыми, что есть опасность их гибели. Таково состояние южного берега Крыма, северокавказских Минеральных Вод, Трускавца и других мест. Мы имеем огромные неиспользованные возможности для развития новых обширных рекреационных зон — на Дальнем Востоке, Байкале, Алтае, на западе от Одессы (если будет улучшена экологическая ситуация на Черном море), по побережьям Азова (если море будет приведено в порядок), в районе Кизлярского залива Каспия, во многих местах Средней Азии и Кавказа (вне его побережий). В ответ на капиталовложения будут получены значительные дивиденды — отдых дефицит во всем мире. Пока делается слишком мало. В области социальной экологии человечеству предстоит крутой поворот, в том числе в сфере тесно соприкасающихся с экологией демографических проблем. 6.2.9. Экологизация демографической политики Наиболее драматические с экологической точки зрения события ожидаются в области демографии. Емкость планеты, подавляющим большинством экологов оценивается в 1,0 — 1,5 млрд человек (при идеальных общественно-экологических условиях из набора ныне существующих) Фактическое ее население превышает 5,0 млрд человек (видимо, около 5,3 — 5,4 млрд). Земля перенаселена не менее чем в 3 раза. Рост населения будет продолжаться, так как пищевые ресурсы, вопреки регионально существующему голоду и недоеданию, достаточны для жизни 15 и более млрд человек. Средняя вероятная продолжительность жизни в развитых странах мира колеблется между 75 и 80 годами* (на 1990 г. ожидаемая продолжительность жизни в Японии и США была около 80 лет). Реально достижимый максимум ожидаемой продолжительности жизни 89±5 лет. Так называемый демографический переход начала снижения числа землян произойдет не ранее середины XXI века, когда людская популяция может достигнуть 12 млрд человек (на 2025 г. прогнозируют 8,2 — 8,3 млрд человек).
Сложение неблагоприятных экологических и социально-экономических факторов потенциально взрывоопасно. Не исключено, что вместо демографического перехода возникнет демографический катаклизм. Если человечеству по силам удержать мир от применения оружия и улучшить общественно-экономическую ситуацию, то совладать с экологическими факторами, зависящими от плотности населения, будет ему не по плечу: не хватит реального времени и средств. Сложность демографической ситуации в том, что экономически большинство государств заинтересовано в росте, а потому омоложении населения (средний возраст населения мира около 24 лет). Один процент прироста населения требует 4% увеличения валового национального продукта (ВНП). За 10 лет (1980—1989 гг.) ни в одной развитой стране не наблюдалось более 43% прироста ВНП (в Японии). В Китае прирост составил 124%, но он очень низкого уровня. В то же время в этой стране около 800 млн трудоспособного населения. Прирост его явно экстенсивен, и он идет вопреки тому, что штраф за «лишнего» ребенка (разрешено иметь 1 — 2 детей) составляет примерно 7% зарплаты родителей и взимается в течение 14 лет. Даже Япония с ее ежегодным ростом населения около 0,4% в 1980 — 1989 гг. увеличила свое богатство всего на 10 — 11% (прирост населения составил примерно 8%, компенсационный рост ВНП — 32%, реальный прирост, как сказано выше — 43%).
Еще в 1891 г. Ревенстайн дал довольно точный прогноз, что к концу XX века человечество достигнет рубежа 5,9 млрд человек (на самом деле к 2000 г. предполагается 6 млрд 291 млн человек), что, по мнению этого автора, будет «пределом» численности людей. Т. Мальтус полагал, что механизмом регуляции людских популяций станут эпидемии, т. е. факторы, зависящие от плотности населения. Успехи медицины, упоминавшиеся выше, заставляли сомневаться в правоте великого ученого. Был выдвинут ряд альтернатив, в том числе весьма жутких типа циклов атомных катастроф в 5000 лет астронома Ф. Хойла. Этот автор полагал, что каждый раз человечество будет повторять свой эволюционно-исторический цикл после фактической гибели цивилизации. Более вероятна гипотеза Т. Мальтуса, но с учетом социально-исторических изменений. Человечество представляет собой среду обитания многих видов болезнетворных организмов. Их усиленная эволюция обусловлена успешной борьбой с заболеваниями. Уничтожение возбудителей болезней освобождает в человечестве экологические ниши, заполняемые новыми организмами. В ряде случаев заполнение идет в позитивном направлении. Возникают мало вирулентные штампы микроорганизмов типа «слабых» вибрионов холеры. Но не исключено и возникновение новых заболеваний типа ВИЧ, о чем уже было бегло упомянуто выше. С усилением контактов между народами и благодаря успехам медицины вероятность вспышек новейших заболеваний будет возрастать, а высокая численность населения и его подвижность — способствовать распространению этих болезней. Теоретически вероятны шквалы заболеваний типа пандемий гриппа. Количество жертв может достигнуть сотен миллионов человек. И чем выше будет численность и плотность людского населения, хуже состояние общего здоровья, тем катастрофичней будут последствия пандемий. Такой сценарий отнюдь не обязателен, если будут учтены экологические закономерности и ограничения, если человечество бросит значительные силы и средства в сферу своего воспроизводства, его оптимизации. Как показывает опыт, необходимо иметь средний доход на семью приблизительно около 15 — 20 тыс. долларов в год с тем, чтобы реально действовал регулируемый механизм депопуляции. А для нее самой необходимо не менее 3 поколений (75 лет). В этом случае в обозримой перспективе человечество бесконфликтно сократится до 1,0 — 1,5 млрд человек.
6.2.10. Общая экологизация природопользования В последние годы наконец-то человечество осознало истину, что оно лишь часть природы, и при том зависимая. Это очень существенное изменение в восприятии мира. Оно помогло понять, что изменение природы человеком уже резко негативно воздействует на социально-экономические процессы, а без воспроизводства природных систем не будет идти и экономическое воспроизводство. Стало очевидным, что возрастание антропогенного процесса разрушения природы будет продолжаться до тех пор, пока не уменьшится демографическое давление, помноженное на рост потребностей, связанных с научно-техническим развитием. Серьезность экологической ситуации была констатирована, но глубоко не осознана. Не была преодолена тенденция разрозненного рассмотрения демографических процессов и ресурсопользования, а также раздельного анализа хода пользования отдельными природными ресурсами. Продолжал доминировать узкоэкономический подход к анализу научно-технических успехов, хотя все больше вводились поправки на экологические ограничения. Наблюдалось увлечение вычислительной техникой, выходящее за рамки трезвого ее использования. Это особенно ярко проявилось в нашей стране, внедряющей ЭВМ вне реальных систем коммуникации. Не имея и не создавая сетей, не понимая стратегии развития, добиться эффективного использования компьютеров невозможно. В то же время появились «компьютерные» болезни переутомления. Технический прогресс не сопровождался адекватным научным развитием. Технократическое мышление ведет к недооценке научной теории, приданию особой ценности чисто технологическим, «жестким» решениям тех проблем, которые всегда более успешно, а иногда и только так, решаются с помощью «мягких» системных средств (разд. 3.14). Это привело к неоправданному риску, связанному с превышением рубежа разумной достаточности, например, в числе ГЭС, АЭС, крупных танкеров и т. п. (авария на крупной АЭС и ГЭС теоретически возможна 1 раз в 5 лет). Аварии стали недопустимо разрушительными (например, Чернобыльская катастрофа, служащая предупреждением человечеству, принесла убытки до 270 млрд р., а возможно и значительно больше, и захватила по меньшей мере 2 млн человек, сотни тысяч из которых необходимо переселить и здоровье которых требует особого ухода). Наблюдаются синдромы психологического перенапряжения. Техногенный стресс вызывает соматические изменения, граничащие с инфекционными заболеваниями. Они характерны для наиболее преуспевающих людей и таким образом создают как бы барьер для научно-технической деятельности. Предполагается (разд. 6.2.8), что заболевание вызывают ретровирусы, сходные с ВИЧ, т. е. вирусная блокада характерна как для научно-технической, так и для сексуальной революции. (Кстати, «вирусом» называют и помехи в компьютерных сетях.) Глобальные, региональные, национальные, локальные и точечные экологические ограничения в природе и лимиты человеческих возможностей постепенно меняют направление НТР. Появилась серия понятий типа «экологосовместимости» техники и технологий, «экологической цены», комплексной рёсурсоемкости, территориальной емкости производства и т. п. Некоторые производства готовятся к глубоким изменениям. Это не только смена технологий с устранением фреонов, разрушающих озоновый экран, но и «энергетическая революция». Производство энергии достигает уже 1010 тут (тонн условного топлива) при абсолютном пределе, допускаемом структурами биосферы планеты, не более 1,7 × 1010 тут. Этот предел будет достигнут через 20 — 25 лет даже при сокращении энергопотребления в развитых странах. Не ресурсы топлива и других источников энергии, а допустимые пределы энергопроизводства ограничивают НТР современного типа. Основным лимитирующим ресурсом становится несущая способность планеты и ее отдельных частей — экосистем. Отсюда возникла новая область практики — экологическое планирование. Оно пока осуществляется в нашей стране в виде территориальных комплексных схем охраны природы (ТерКСОП) — документа рекомендательного и составляемого, как правило, на низком профессиональном уровне (в силу новизны мероприятия и отсутствия специально подготовленных специалистов). Столь же мало профессионально выполняются «экологические» разделы проектов и экологические экспертизы (вернее, оценки) этих проектов. Это характерно для всего мира. Для нашей страны после эпохи «проектов века» наступило время отрезвления. Однако протрезвели не все. Одновременно с другой стороны возникла «экологическая» истерия, «зеленый» экстремизм. Примером неполного отрезвления служит упорное стремление реанимировать производство белково-витаминных концентратов (БВК) даже в ущерб изготовлению лекарств для населения. Яркое проявление «зеленого» экстремизма требование взорвать Санкт-Петербургскую дамбу. Она нуждается в реконструкции и, возможно, в перепланировке, но взрывать ее, конечно, глупо. Аналогичные конструкции успешно работают на Темзе в Англии и на голландском побережье. Некоторые производства в нашей стране нуждаются в модернизации в соответствии с требованиями охраны среды жизни и природы. Необходимо иметь четкую программу обновления технологий. Пока же принимаются в основном экологически и cоциально мало обоснованные постановления о закрытии и выводе предприятий. Иногда удается особо вредные производства ликвидировать, но часто объективной замены им нет из-за существовавшего монополизма и стремления строить уникальные гиганты. Выход их из строя разрушает экономику, а иногда приводит и к крупным экологическим ущербам. Все существующие экологические программы в нашей стране — это мало реальные, несистемные, а потому и непрограммные планы-наметки, написанные в директивном ключе. Они невыполнимы по своему условию, так как не содержат экономических расчетов и указаний на источники денежных и материальных средств. Практически все упирается в отсутствие профессионалов, понимающих проблему в целом и умеющих составлять программы научно-технического развития. Законодательные инициативы в таких условиях не могут быть успешными. Закон юридически оптимизирует уже реально сложившиеся процессы. Он должен быть выполним технолого-технически, социально и экономически. Однако в нашем природоохранном законодательстве не учтены научно-технические, технические, социальные и экономические предпосылки выполнения юридического предписания. Отсутствует обратная связь «закон — его реализация». В результате «в России нет закона», вернее, законов много, а порядка мало. Вновь приходится сталкиваться с низким профессионализмом. Природоохранительные законы вырабатывают люди, мало знакомые с механизмом их реального действия. В целом природопользование еще очень далеко от комплексной экологизации. Если срочно не будут подготовлены кадры профессионалов, следует ожидать очень крупных потерь из-за экологических напряжений, возможных аварий и широкомасштабных экологических катастроф. жүктеу/скачать 4.35 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|