История философии в лицах Приложение 2

История философии в лицах

Приложение 2

История — это общественная память человечества, его самопо­знание и самосознание: исчезнувшее в действительности живет в сознании.

Знание прошлого имеет колоссальное значение для созидания настоящего. Первые шаги в понимании социальной жизни связаны с представлениями о том, что настоящее подготовлено прошлым. В дальнейшем путь исторического сознания привел к убеждению, что для понимания настоящего мало знать прошлое, необходимо и представление о будущем. Человечество стало осознавать, что прош­лое рождает настоящее, настоящее готовит будущее. И настоящее невозможно во всей полноте осмыслить, не заглядывая и в будущее, и в прошлое.

Так появилась потребность в философии истории (историософии) как важной грани социальной философии. Историософия в единстве с социальной философией изучает общие принципы жизни и развития общества, закономерности всемирной истории человечества, опираясь на весь массив гуманитарных наук, прежде всего истории, социологии, теории государства и права, политичес­кой экономии, политологии и др. Историософия, как и социальная философия, имеет своим общеметодологическим основанием прин­ципы, категории и законы, выработанные всей историей развития философской мысли в полном объеме ее категориального строя. Ис­ходя из этого, мы считаем вполне правомерным рассматривать со­циальную философию через призму истории философии. История философии — это прежде всего представители человечества всех времен и народов, которые во все периоды человеческой истории создавали современную картину мира.

Мысли мудрых людей даже глубокого прошлого нам нужны и те­перь. Кто не знает истории философии, тот не может по-настоящему знать и ее современного состояния. Изучение истории философии говорит о поучительности приобщения к былой мудрости. И даже заблуждения гениальных умов часто куда более поучительны, неже­ли отдельные открытия просто способных людей, а тонкости и странности в рассуждениях мудрецов более богаты и полезны для нас, чем просто здравый смысл в суждениях среднего человека.

Философия и ее история во многом определяются личностными особенностями того или иного философа. Поэтому мы хотим в пос­ледней части книги, пусть очень кратко, в самых общих чертах, рас­сказать о выдающихся личностях философов-мыслителей.

В своих философско-богословских воззрениях он во многом при­мыкал к Августину, считая, что Бог наградил людей разумом, с по­мощью которого они и познают Его. Абеляр полагал, что недостаток большинства религий состоит в том, что они воспринимаются не разумом, а привычкой, внушенной с детства. Взрослый человек ока­зывается ее рабом и устами повторяет то, что не ощущает сердцем и не внемлет разумом. Права личного разума с особенной настой­чивостью отстаиваются в его труде «Да и Нет».

Абеляр смело указывал на противоречия в Священном Писании, утверждая, что его цель не разрушение авторитета Откровения Гос­подня, а очищение. Принятому в то время принципу «верую, чтобы понять» Абеляр противопоставил свой принцип «понимаю, чтобы ве­рить». Он настойчиво призывал к участию разума в восприятии религии, говоря, что всякое знание — благо и не может быть враждебно высшему Благу. Он провозглашал, что вера, «не просветленная ра­зумом, недостойна человека», что не механической привычкой, не слепым доверием, а личным усилием человек должен завоевать свою веру.

Выступая против крайностей реализма и номи­нализма, Абеляр, в основном стоявший на почве номи­нализма, выработал примирительную объединяющую формулу кон­цептуализма: универсалии не обладают самостоятельной реально­стью, реально существуют лишь отдельные вещи; однако универса­лии получают известную реальность в сфере ума в качестве понятий, представляющих собой результат абстрагирования, умственного обособления и обобщения отдельных свойств вещей.

По Августину, все сущее, поскольку оно существует и именно по­тому, что оно существует, есть благо. Зло — не субстанция, а недо­статок, порча субстанции, небытие. Бог есть источник бытия, Чис­тая форма, наивысшая красота, источник блага. В мировом порядке всякая вещь имеет свое место. Материя также имеет свое место в строе целого. Августин считал достойным познания такие объекты, как Бог и душа: бытие Бога возможно вывести из самосознания че­ловека, т.е. путем умопостижения, а бытие вещей — из обобщения опыта. Он разработал философскую антропологию. Душа, согласно Августину, — Нематериальная субстанция, отличная от тела, а не про­стое свойство тела. Она бессмертна.

Бога Августин рассматривает как внематериальный Абсолют, соотнесенный с миром и человеком как своим творением. Бог сверхприроден. Августин истолковывал Бога как личность, сотворившую все сущее. Утверждая принцип бестелесности Бога, он выводит от­сюда принцип бесконечности божественного начала.

Мир ограничен в пространстве, а бытие его ограничено во вре­мени. Время и пространство существуют только в мире и с миром. Начало творения мира есть вместе с тем и начало времени. Время есть мера движения и изменения.

Ни прошедшее, ни будущее не имеют реального существования — действительное существование присуще только настоящему. И в зависимости от него мы осмысливаем и прошлое, и грядущее. Прошедшее обязано своим существованием нашей памяти, а будущее — нашей надежде. В мире мыслей — идей Бога все есть раз и навсегда статичная величина, неотделимая от Бога.

Говоря о деяниях Бога, мыслитель подчеркивает его всеблагость. Но в мире творится и зло. Почему его допускает всеблагой Бог? Августин доказывал, что все сотворенное в той или иной мере причастно к абсолютной доброте. Зло относительно, и надо вос­принимать его как ослабленное добро и как необходимую ступень к добру.

Божество изначально предопределило одних людей к добру, спа­сению и блаженству, а других — к злу, погибели и мучениям. Без предопределенной божественной благодати человек не может иметь доб­рой воли. Учение Августина о предопределении можно назвать ре­лигиозным фатализмом.

По мысли Августина, наиболее достоверные знания — это знание человека о своем собственном бытии и сознании. Познание осно­вано на внутреннем чувстве, ощущении и разуме. Человек имеет о доступных пониманию и разуму предметах познание, хотя и малое, однако совершенно достоверное, и жалким образом обманывается тот, кто думает, что чувствам не надо верить. Нормой же познания является истина. Неизменная, вечная истина есть источник всех истин, есть Бог.

Разум, по Августину, есть взор души, которым она сама собой, без посредства тела, созерцает истинное. Истина же содержится в нашей душе, а душа наша бессмертна, и человек не вправе забывать о внеземной цели своей жизни.

Размышляя о социальной реальности, в частности о богатстве и бедности, Августин утверждал, что имущественное неравенство Людей — неизбежное явление социальной жизни. Августин утешал людей тем, что человек добродетельный, хотя и находится в рабстве и наг, в душе свободен и, напротив, злой человек, хотя он и царст­вует, — жалкий раб своих пороков. Человечество образует в исто­рическом процессе два «града»: с одной стороны, светское государ­ство — царство зла, греха, царство дьявола, а с другой — христиан­скую церковь — царство Божие на земле. Эти два «града» созданы двумя родами любви: земное царство создано любовью человека к себе, доведенной до презрения к Богу, а небесное — любовью к Богу, доведенное до презрения к себе.

Авиценна отрицал творение мира во времени. Он рассматривал сущее как вневременную эманацию Бога; миру как вечной длитель­ности во времени соответствует вечный Бог, а душа человека есть нечто бессмертное — она есть духовная форма тела (в аристотелев­ском смысле). В трактовке универсалий (общих понятий) он исходит из того, что общие идеи существуют трояко: до вещи в божест­венном разуме, в вещи как сущность единичного и после вещи в человеческом разуме, который абстрагирует общее из вещей.

Анаксагор впервые отделил невещественное начало мысли, или Ума, от материи. Он различал материальное и нематериальное на­чала сущего и определял последнее по аналогии с разумным духом человека. Таким образом, впервые введено понятие универсального начала.

Аристотель считал материю вечной, несотворимой и неуничто­жимой. Материя не может возникнуть из ничего, не может также увеличиться или уменьшиться в своем количестве. Однако сама по себе материя инертна, пассивна. Чтобы ее возможности превратить в действительность, надо придать ей соответствующую форму (эйдос). Под формой Аристотель разумел активный творческий фак­тор, благодаря которому вещь становится действительной. Форма и материя неразрывно связаны между собой, так что каждая вещь в возможности уже содержится в материи и путем естественного развития получает свою форму. Весь мир представляет собой ряд форм, находящихся в связи друг с другом и расположенных в по­рядке все большего совершенства. Основным двигателем мира яв­ляется Бог — форма всех форм, вершина мироздания.

Аристотель усматривает причинную зависимость явлений сущего: все имеет причинное объяснение. Отсюда выводятся принципы смы­слового начала всего сущего, а также иерархия его уровней — от ма­терии как возможности к образованию единичных форм бытия и далее — от неорганических образований к миру растений, живых су­ществ, разных видов животных и, наконец, к человеку, обществу. Принцип смысла и развития сущего выводит мыслителя на катего­рии пространства и времени, которые выступают у него не как суб­станции, а как «место» и число движения, т.е. как последовательность реальных и мыслимых событий и состояний. Аристотель разработал иерархическую систему категорий, в которой основной была «сущ­ность», или «субстанция», а остальные считались ее признаками.

Аристотель также ввел в философию принципы развития и ка­тегории возможности и действительности.

Размышляя о человеке, Аристотель пришел к выводу, что душа, обладающая целеустремленностью, есть не что иное, как неотдели­мый от тела его организующий принцип, источник и способ регу­ляции организма. Душа — энтелехия (движущая сила) тела. Поэтому правы те, кто полагает, что душа не может существовать без тела, но сама она имматериальна, нетелесна. То, благодаря чему мы живем, ощущаем и размышляем, — это душа, так что она есть смысл и форма, а не материя, не субстрат. Аристотель дал анализ различ­ных «частей» души: памяти, эмоций, перехода от ощущений к об­щему восприятию, а от него — к обобщенному представлению; от мнения через понятие — к знанию, а от непосредственно ощущае­мого желания — к разумной воле. Смерть тела освобождает душу для ее вечной жизни: душа вечна и бессмертна.

Познание у Аристотеля имеет своим предметом бытие. Основа­ние опыта — в ощущениях, в памяти и привычке. Любое знание начинается с ощущений. Формами истинно научного знания являют­ся понятия, представляющие сущность вещи. Он сформулировал ло­гические законы тождества, противоречия и исключенного третье­го, а также разработал учение о силлогизмах, в котором рассматри­ваются всевозможные виды умозаключений в процессе рассуж­дений. Большой вклад внес Аристотель в этику. Добродетельно то, счи­тал он, что служит интересам общества, что укрепляет социальный порядок. Он разделял добродетели на интеллектуальные и воле­вые — добродетели характера. Решающее значение имеют интеллек­туальные добродетели: мудрость, разумная деятельность, благоразу­мие. Природа человека дает ему возможность стать добродетельным, но эта возможность формируется и осуществляется лишь в де­ятельности. Сущность добродетели — в сочетании мудрости и умеренности. Общим принципом этического учения мыслителя явля­ется стремление найти среднюю линию поведения. Исключитель­ное место в этом учении занимает идея справедливости: справедли­вым можно быть лишь по отношению к другому, а забота о другом в свою очередь есть проявление заботы об обществе.

По Аристотелю, человек — политическое существо, т.е. социаль­ное, и он несет в себе инстинктивное стремление к «совместному сожительству» (Аристотель еще не отделял идею общества от идеи государства). Результат социальной жизни — образование семьи — муж и жена, родители и дети... Потребность во взаимном обмене привела к общению семей и селений. Так возникло государство. По Аристотелю, государство возникает только тогда, когда создается общение ради благой жизни между семействами и родами, ради со­вершенной и достаточной для самой себя жизни. Совершенством же человека предполагается совершенный гражданин, а совершен­ством гражданина в свою очередь — совершенность государства. При этом природа государства стоит «впереди» семьи и индивида. Аристотель выделял такие формы государственного правления, как монархия, аристократия и полития. Отклонение от монархии дает тиранию, отклонение от аристократии — олигархию, от политии — демократию. В основе всех общественных потрясений лежит иму­щественное неравенство. Наилучшее государство — это такое обще­ство, которое достигается через посредство среднего элемента (под средним элементом Аристотель имеет в виду «средний» между ра­бовладельцами и рабами), и те государства имеют наилучший строй, где средний элемент представлен максимально. И в демократиях, и в олигархиях, и в монархиях, и при всякого рода другом государст­венном строе общим правилом должно служить следующее: ни одно­му гражданину не следует давать возможности чрезмерно увеличи­вать свою политическую силу сверх надлежащей меры.
БАРРЕТ — современный американский философ-экзистенциалист.
БЕРГСОН Анри (1859—1941) — французский мыслитель, представитель интуитивизма и философии жизни.

Бергсон утверждал в качестве субстанции жизнь как некую целостность, отличную от материи и духа: жизнь устремлена «вверх», а материя — «вниз». Материя, отождествляемая с прерывностью, пространством и миром «твердых тел», оказывает сопротивление жизни и становлению. Сущность жизни, по Бергсону, постижима лишь с помощью интуиции, которая понималась как самопостиже­ние жизни, т.е. познание ею самой же себя. Поэтому Бергсон не противопоставлял объект субъекту.

Бергсон призывал обратиться к жизни нашего сознания: ведь она дана нам непосредственно в нашем самосознании, а оно показывает, что тончайшая ткань психической жизни есть длительность, т.е. не­прерывная изменчивость состояний. Идея длительности — излюб­ленная, центральная категория в философии Бергсона. Длитель­ность — атрибут времени, трактуемый как «живое» время, обладаю­щее особой энергией спонтанного порыва.

В своих гносеологических рассуждениях Бергсон противо­поставляет интеллект интуиции, полагая, что интеллект — это орудие оперирования материальными, пространственными объек­тами, тогда как интуиция дает человеку возможность схватывать суть «живой целостности» вещей. Бергсон трактовал жизнь как некий метафизически-космический процесс, как «жизненный порыв», как могучий поток творческого формирования, при этом по мере ослабления напряжения этого порыва жизнь увядает и распадается, превращаясь в материю, которую он рассматривал как неодушевленную массу — вещество. Человек же являет собой творческое существо, и через него проходит путь «жизненного по­рыва».

Основная проблема философии Бердяева — проблема свободы. Свобода действует на человека наряду с Богом, она Им не создана. Поэтому Бог не ответствен за свободный выбор человека, а стало быть, и за зло в мире. Пафос философии Бердяева в борьбе с иррациональной свободой, имеющей корни в первородном грехе, обретении «потерянного рая» с помощью любви, добра, следования божественным предустановлениям.

Такой строй мыслей обусловливает особое внимание к проблеме личности. Личность выше общества, нации и государства. Послед­ние имеют право на существование и даже необходимы как средства свободной личностной творческой самореализации. Любые внеш­ние ограничения личности со стороны общественных институтов недопустимы. Они лишают человека его сущностных свойств — сво­боды и творчества.

Свобода, творческое начало и любовь позволяют преодолеть зем­ное, греховное в человеке, победить в себе природу, рабство и смерть. Благодаря такой победе человек может перейти из царства природы в царство Духа (Бога).

В основе понятия материи лежит допущение, будто мы можем, абстрагируясь от частных свойств вещей, образовывать отвлечен­ную идею общего для всех них вещества как некоего субстрата. Однако это, по Беркли, невозможно: у нас нет и не может быть чувст­венного восприятия материи как таковой; наше восприятие каждой вещи разлагается без какого-либо остатка на восприятие известной суммы отдельных ощущений или «идей» этой вещи. Поскольку ум человека состоит из понятий, а понятию «материя» не соответству­ют никакие ощущения и восприятия, то это понятие — фикция ума. На этом основании Беркли отрицает науку, которая базируется на ложном понятии.

Обычную трудность субъективного идеализма о существовании невоспринимаемых вещей Беркли разрешал с привлечением поня­тия Бога: как вечный субъект Бог воспринимает всегда и все. Таким образом, случай отсутствия восприятия невозможен.

Беркли стремился доказать, что мы воспринимаем лишь свойства вещей, т.е. то, как эти вещи воздействуют на наши органы чувств, но мы не схватываем сути самой вещи, а ведь свойства весьма от­носительны для воспринимающего субъекта. Чувственные впечат­ления — это феномены психики. Беркли доказывает верную мысль — об относительности наших восприятий, их зависимости от состоя­ния субъекта.