А. Х. Горфункель томмазо кампанелла

УТОПИЯ И ПОЛИТИКА

Свои  планы  глубочайшего  преобразования  человеческого  общества,  установления справедливого,  естественного  и разумного строя  Кампанелла  неизменно  связывал с ожиданием космического  переворота,  гибели и обновления мира в огне.  Необходимость и неизбежность радикальных перемен он обосновывал библейскими  пророчествами,  откровениями  средневековых  святых,  предсказаниями древних  мудрецов.  Он  ссылался на необычайные природные явления:  на землетрясения, голод, эпидемии, наводнения,  а более всего - на знамения небесные,  на появление новых звезд и комет,  на неожиданные отклонения в движении светил. Все это являлось для калабрийского философа и революционера  бесспорным  свидетельством приближающегося конца света, которому,  по его убеждению,  должно  предшествовать установление  справедливого общества  - <царства божьего> на земле.

Не для того чтобы увлечь за собой невежественных и суеверных земляков -

участников калабрийского заговора,  не для того чтобы ввести в заблуждение королевских судей,  ссылался Кампанелла на пророчества и знамения.  В астрологических и натурфилософских трудах,  в  многочисленных политических сочинениях он обосновывает программу преобразования мира  приближением космической  катастрофы.  Даже в  строгих и трезвых  <Политических афоризмах>,  в которых он,  по собственным словам, <основал политическую  науку>,  иногда  вдруг четкие формулировки   рассудительного  политика сменяются  поэтическими  озарениями пророка: <Завершится мирское владычество,  когда всякое государство превратится во всякое государство,  и всякая секта - во  всякую секту, и всякое мнение - во всякое мнение; и наступит конец света, когда всякая вещь станет всякой вещью в изменчивом мире и мирские числа будут снесены  и побеждены числами  вечными>.  Туманное  пророчество, в котором  диалектика  Гераклита  смешана с мистикой чисел пифагорейцев, проясняется в более земном плане в другом афоризме: <Поскольку переменятся все секты и религии и их главные формы и  формы других сообществ,  человечество  с необходимостью придет к первоначальному  естественному и божественному  государственному  устройству,  чтобы правил один первосвященник с сенатом оптиматов,  избранным лучшими  и из их числа, как постановил бог и как я доказал в <Христианской монархии>,  что в соответ-

 

==174

ствии с пророчеством и по естественному круговороту вещей должно прийти к первоначальному невинному естественному состоянию> (28, стр. 121 - 122).

 

<Естественный круговорот вещей> в философии Кампанеллы обозначает естественноисторическую  закономерность.  Непознанная, она именуется <Роком, судьбой и случаем>, но, осознанная людьми, воплощается в <благоразумии> человеческого  поведения,  считающегося с обстоятельствами,  в которых воплощен ход вещей (23, стр. 85 - 86). <Когда люди следуют предвестиям Рока,  все их дела процветают,  когда идут против Рока, то оказываются в затруднении>, - писал он в <Испанской монархии> (23, стр. 93).

Но если в небесных  знамениях Кампанелла видел предвестие грядущих перемен, если пророчествами стремился освятить задуманное им преобразование мира,  то отнюдь не стояние звезд наталкивало его на мысль о необходимости глубоких общественных преобразований.  Не с небес на землю низ водился общественный идеал Кампанеллы:  выведенный  из  трагической  земной действительности,  из современного ему состояния общества,  из очевидных и нестерпимых бедствий народных,  он в теории грядущих  мировых катаклизмов  получал лишь свое философское и теологическое оправдание.

В основе его размышлений о будущем человечества лежала забота о судьбах родной

 

==175

земли,  о страданиях и бедах его земляков, калабрийских  ремесленников  и  крестьян.

Сын нищего сапожника,  с детства узнавший горести доведенных до отчаяния бедняков, он не забывал о них ни в просвещенной Падуе, ни в неаполитанских тюрьмах, ни в окружении  католических  прелатов, ни  при дворе французских королей.

И в проповедях своих, и в объяснениях, написанных после провала заговора, Кампанелла говорил не только о том,  что звезды повыходили из своих орбит, что Солнце приближается к Земле,  что произошло наводнение Тибра,  что были многочисленные чудесные видения, - он ссылался и на невыносимое положение,  сложившееся в Калабрии, на гнет налогов и разорение крестьян, на раздоры в городах, на набеги турок и местных бандитов.  <Слышались жалобы от каждого встреченного на дороге крестьянина, писал он в <Заявлении> во время следствия, - и от всякого,  с кем я заговаривал, я узнавал,  что все расположены к переменам> (77, стр. 153).

В одном из последних своих политических  сочинений,  обращаясь  к французам, Кампанелла вложил в уста Карла Великого печальную повесть о бедствиях родной страны.  <Взгляните на  Италию,  -  писал в 1635 г. шестидесятисемилетний изгнанник. Ваш король одной с вами крови, и даже если он варит вас, то не ест, и если стрижет вас, то не сдирает с вас шкуру,  как посту-

 

==176

пают  в  Италии без  удержу враги  ее испанцы,  а также отчасти и местные государи.  Там есть места, где существует налог даже на вступление в брак, так что человек платит налог государю за то,  что произведет на свет детей - новых подданных для него: вещь  столь же  возмутительная,  как если бы солдат платил жалованье генералу, а работник - хозяину.  Кроме  того,  и тот, кто покупает участок земли,  и тот,  кто продает,  обязаны заплатить по десять процентов уплаченной и полученной цены... И ни одна скотина не войдет в городские ворота без уплаты дуката; и не ввезут в город вина,  масла,  и хлеба,  и любого иного товара без того,  чтобы сборщики не забрали себе лучшую часть.  Я не говорю уж об огромной сумме денег,  которую платит каждый за себя и за свое добро... А  что сказать о несчастном  королевстве  Неаполя  и Сицилии, где право и закон - это то,  чего пожелает испанская  жадность и  спесь?  Где  платят налогов больше,  чем имеют  имущества; где каждый  платит  подушную  подать  в  двадцать дукатов,  даже если он нищий,  без дома, без поля, и живет своей работой,  - только за то,  что носит голову на плечах; где нет и ничтожной вещи,  не  обложенной налогом будь то  дары природы  или изделия ремесла... и налоги растут из года в год и из  месяца  в месяц...  Несчастный народ!

И теперь нелегко уже найти человека, который был бы собственником дома  или поля:

 

==177

люди продают все,  что имеют,  за ничтожную цену многочисленным  ростовщикам или генуэзцам, которые собирают для короля налоги с народа. Так что эти несчастные вынуждены обрабатывать чужие поля,  если хотят есть хлеб и платить подушную подать, а если не могут набрать нужную сумму, то вынуждены бежать или вербоваться в солдаты,  покинув жен и детей; но жалованье, обещанное им за солдатскую  службу,  они никогда не получают и умирают в отчаянии, потому что если кто вздумает роптать, то приговаривается  к  смерти  как виновный в оскорблении величества. . .

Подите же в Абруццы,  в Апулию,  в Калабрию,  в Кампанию,  в Сицилию,  сравните число теперешних жителей со старыми кадастрами, и вы увидите,  как убыло там население и как в то же время ожесточился налоговый гнет.  Взгляните,  найдете ли вы у них серебро, золото и веселость или же медь,  мелкую монету,  и тяжкий  труд,  и страдание, и постоянный страх, и жизнь, висящую на волоске. И горе тому,  кто осмелится жаловаться! > (35, стр. 92 - 95).

Вымогательства  богатых  торговцев  и ростовщиков приводят к голоду и запустению.  <Голод,  - писал Кампанелла в <Рассуждениях об увеличении доходов Неаполитанского королевства>, - происходит от торговли,  потому что купцы и могущественные ростовщики скупают на корню весь хлеб и держат его, пока не доведут народ до голода,

 

==178

а потом продают по тройной или четверной цене... так что страна становится безлюдной, ибо одни бегут прочь из королевства, другие же подыхают от такой мерзкой  еды,  употребляя в пищу ядовитые травы, угнетенные ростовщичеством,  голодом,   эпидемиями  и несчастьями,  и многие не женятся,  чтобы не подвергать таким страданиям  своих  детей, а женщины продаются за кусок хлеба.  Отчего Барлетта и  другие земли  в Апулии обезлюдели из-за чумы - спутницы голода, и в результате не хватает подданных,  и существует недобор налогов,  и прекращается возделывание земли. . . > (31, стр. 168 - 169).

Главная же причина всех бедствий - социальное неравенство,  существование богатства и нищеты.  <В Неаполе семьдесят тысяч душ населения, а трудятся из них всего какие-нибудь десять или пятнадцать тысяч, истощаясь и погибая от непосильной и непрерывной работы изо дня в день, - с гневом  писал  Кампанелла  в  <Городе Солнца>.  - Да  и остальные,  пребывающие в праздности,  пропадают от безделья,  скупости,  телесных недугов,  распутства, ростовщичества и т. д. ,  и множество народа портят и развращают,  держа его у себя в кабале,  под гнетом  нищеты,  низкопоклонства и делая соучастниками собственных пороков, чем  наносится ущерб  общественным повинностям  и отправлению  полезных обязанностей.  Обработкой полей,  военной службой, искусствами и ремеслами занимаются кое-как

 

==179

и только немногие и с величайшим отвращением> (5, стр. 70).

Не только в Неаполитанском королевстве,  но <во всем христианском мире обнаруживается это заблуждение,  что одни - бедняки, а другие - богачи... И сегодня мы видим, что у одного есть сто тысяч скуди дохода, а у тысячи людей нет и трех скуди на одного. И вот тот, у которого сто тысяч, захватывает доход тысячи людей и тратит его на собак, лошадей,  шутов, на дорогие одежды и,  что того хуже,  на блудниц.  А если бедняк вступит с ним в спор, то не сможет добиться справедливости и становится изгнанником или умирает в тюрьме,  а богач угнетает, кого ему угодно, потому что судья от него зависит, поскольку судьями становятся  благодаря  покровительству  и еще больше за деньги>,  - писал Кампанелла в <Испанской монархии> (23, стр. 148).

Открытие Нового Света,  хлынувший оттуда поток золота и последовавшая за ним революция цен принесли неисчислимые бедствия. <Воистину можно сказать,  что золото Нового Света в известном смысле погубило Старый  Свет,  потому что  оно породило жадность  в  наших душах,  и уничтожило взаимную  любовь  между  людьми.  Каждый обращает любовь свою на деньги, а из этого произошли  мошенничества,  и  люди часто продают и перепродают свою веру,  видя, что деньги  пользуются  поклонением  и имеют власть над всем,  и подчинили корысти нау-

 

К оглавлению

Кровь не может быть  причиной знатности: блохи  и  вши,  родившиеся  от человеческой крови,  не именуются  поэтому людьми, и этим ясно доказано, что люди, родившиеся от царей,  не являются поэтому царями.  Так бог ли так устроил? Отнюдь нет.

Ведь он сказал: <Да владычествуют они над рыбами морскими,  и над  птицами небесными, и над зверями>, а не над людьми... Так не воплощенная ли мудрость божья. Ни    Я в коем случае; ведь сказал Христос: <Цари владычествуют над народами,  а вы не так>.

Отвергая теологическое оправдание неравенства,  Кампанелла объясняет появление угнетения <звериным язычеством>,  которое <сделало  людей  над людьми  господами> (27, стр. 66).

 

==181

Господство в обществе социального неравенства,  частного интереса порождает ничем не сдерживаемое себялюбие, индивидуализм, пренебрежение к интересам других людей, общества в целом.  Все эти пороки воплощены для Кампанеллы  в макиавеллизме.

В политическом учении флорентийского секретаря Кампанелла увидел проповедь частного интереса и обоснование идей государственной  необходимости,  в  жертву которой приносятся интересы народа во имя укрепления власти государя.

Так социальное неравенство оборачивается  государственным  угнетением.  Государи правят, имея в виду единственно личный интерес, а не народное благо.  Ради укрепления своего тиранического правления они ведут бесконечные войны друг с другом, принося

 

==182

 

народам неисчислимые страдания; <и кровь граждан проливается ради того,  чтоб дать выход страстям государя,  так что за один день ради одной долины,  или деревушки, или местечка проливают больше крови подданных, чем находят там воды, где они проходят, и больше тратят денег, чем весь народ за год> (46, стр. 26).

Против частного интереса и неравенства, против тирании государей и раздоров между народами,  против основы всех социальных и политических противоречий - частной собственности направлена вся политическая и литературная  деятельность Кампанеллы.

Социальная программа Кампанеллы лежит в основе всех его на первый взгляд столь разнородных и даже  противоречащих друг другу сочинений. Ею определяется глубокое внутреннее единство социальной утопии <Города Солнца>,  плана государственных преобразований <Испанской  монархии>,  идеи всемирного единства <Монархии мессии>.

Немало написано о литературных источниках утопии Кампанеллы.  Он, разумеется, прекрасно знал Платона, вспоминал и непосредственного предшественника своего - Томаса Мора.  Доказывая  возможность жизни общиной,  он приводил авторитеты многочисленных писателей христианского средневековья,  от отцов церкви до Фомы Аквинского,  часто весьма вольно истолковывая их в нужном духе.  Он ссылался на <общину первых христиан,  существовавшую при апо-

 

==183

столах, по свидетельству св. Луки и св. Климента>, и на <образ жизни христиан в Александрии,  наблюдаемый при св.  Марке,  как удостоверяют Филон и св.  Иероним>,  и на <жизнь клириков вплоть до папы Урбана I, даже при св. Августине>,  и на <жизнь монахов,  которую св.  Златоуст считал возможным распространить на все государство> (5, стр.  138).  Важнее был более близкий пример  - общины  анабаптистов,  попытавшихся осуществить  на  практике  жизнь общиной, организовав в 1534 - 1535 гг.  коммуну в Мюнстере.  Идеи  уравнительного  коммунизма,   выработанные  плебейским  движением средневековья,  оказали  значительное влияние на социальную программу калабрийского заговора Кампанеллы.

Коммунистическая  утопия  <Города Солнца> возникла не как плод кабинетных раздумий ученого-эрудита.  Многочисленные показания участников  калабрийского заговора неоспоримо свидетельствуют о том,  что свою коммунистическую  программу  Кампанелла достаточно  определенно  сформулировал еще в период подготовки восстания против испанского владычества.  И в  проповедях перед народом, и особенно в тайных беседах с участниками заговора Кампанелла рисовал картину  будущей идеальной  республики,  <где все будут жить общиной>.  Переворот в Калабрии должен был послужить началом всеобщего преобразования: от горы Стило, которую  Кампанелла именовал  <горой изоби-

 

==184

 

лия и  свободы>,  должны  были направиться по всему свету гонцы,  призывая все народы принять  <новый закон,  лучше христианского>,  вводимый фра Кампанеллой.  В некоторых из показаний содержатся намеки на то, что  Кампанелла собирался стать после победы восстания <монархом мира>: речь идет не о неумеренном  честолюбии калабрийского монаха,  а  о надежде  своим выступлением положить  начало  всеобщему  преобразованию мира,  которое,  по бесспорному свидетельству светил,  должно было начаться  в наступающем <юбилейном> 1600 г.

Не  только  общий  план преобразований, намеченный  при  организации  калабрийского заговора,  совпадает с содержанием <Города Солнца>,  но  и многие  характерные детали будущего устройства,  такие,  как уничтожение  семьи,  белые одежды  будущих членов общины,  роль астрологии и  соединение политической и духовной власти в новой республике.  Утопия  Кампанеллы  возникла как конкретная политическая  программа социальных  преобразований - сначала Калабрии, а потом и всего мира.

Как воспоминание о горе Стило - <горе изобилия и свободы> - рисовалась в воображении  неаполитанского  узника неприступная  гора,  на  которой  расположен Город Солнца.  <На  обширной  равнине возвышается высокий холм,  на котором и расположена большая часть города> - так начинает Мореход свое описание (5, стр.  34). Рациональная,

8 А. Х. Горфункель

 

==185

Обширные палаты,  аркады,  галереи для прогулок,  стены,  расписанные великолепной живописью,  - таков внешний облик города, венчаемого на вершине горы храмом, <воздвигнутым  с  изумительным  искусством>.

Этот храм, в котором на алтаре находятся два глобуса - земной и небесный,  на своде - изображения всех звезд от первой до шестой величины,  с  флюгером,  возвышающимся над куполом и указывающим направление ветров, - символизирует одновременно и роль науки (опять-таки в соединении с астрологическими представлениями),  и натуралистический характер религиозного культа соляриев.

Разумное устройство  Солнечного  Града есть не что иное, как выражение разумности и соответствия природе того социального строя, который установлен в государстве соляриев: <у них все общее> (5,  стр. 45),

 

==186

в Городе Солнца упразднена частная собственность - основа социального неравенства: <Община делает всех одновременно и богатыми и вместе с тем бедными: богатыми потому, что у них есть все, бедными - потому, что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им> (5, стр. 71).

Выводя частную собственность из моногамной семьи <собственность образуется у нас и поддерживается тем, что мы имеем каждый свое отдельное жилище и собственных жен и детей>, а <отсюда возникает себялюбие> (5, стр. 45)>, Кампанелла в общности жен видел единственно возможную предпосылку уничтожения частной собственности.  <У соляриев жены общи и в деле услужения,  и в отношении ложа,  однако же не всегда и не как у животных, покрывающих первую попавшуюся самку, а лишь ради производства потомства в  должном порядке. . . > (5, стр. 72). Общность жен служит не только поддержанию общности имуществ,  но и <научному> (<согласно правилам философии>) государственному контролю за деторождением.  Солярии <издеваются  над тем, что мы, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей,  пренебрегаем в то же время породой человеческой> (5,  стр. 44).

Отвергая  современную  ему  семью,  когда <брак заключается из-за приданого или равенства богатств, а не из-за духовных и физических качеств> (28, стр.  100), Кампанелла

 

==187

требует принимать во внимание  <не приданое и обманчивую знатность  рода>,  а <природные качества  производителей>  (5, стр.  64). Поскольку <производство потомства имеет в виду интересы государства,  а интересы частных лиц лишь  постольку,  поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство,  и дурно его воспитывают, на гибель государства,  то священная обязанность наблюдения за этим как за первой основой государственного благосостояния  вверяется  заботам должностных Лиц,  и ручаться за надежность этого может только община,  а не частные  лица> (5, стр. 67).

Контроль за деторождением осуществляется в Городе Солнца в соответствии с биологическими  и  астрологическими теориями Кампанеллы.  Именно этим стремлением придать  <научный>  характер воспроизводству человеческого рода в идеальном обществе, а не одними заимствованиями из литературных источников (Платон) следует объяснять введение общности жен в  его социальную программу.

Тем  же  рациональным  принципам подчинено в Городе Солнца  и воспитание, и обучение детей.  Всеобщему невежеству народа в современном ему обществе Кампанелла  противопоставляет  заботу государства о просвещении.  Сразу после вскармливания младенцы передаются на  попечение назна-

 

==188

ченных государством воспитателей и воспитательниц; <и тут вместе с другими детьми они занимаются, играючи,  азбукой, рассматривают картины,  бегают, гуляют и борются; знакомятся по изображениям с историей и языками... На седьмом году переходят они к естественным наукам, а потом и к остальным,  по усмотрению начальства,  и затем к ремеслам> (5, стр. 64 - 65).

Обучение осуществляется во время прогулок, для этого приспособлены стены внутренних кругов города,  расписанные изображениями камней,  минералов и металлов, морей и рек, озер и источников,  снега, грозы и всех воздушных явлений. На стенах изображены <все виды деревьев и трав,  а иные из них растут там в горшках на выступах наружной  стены  строений>; <всевозможные породы рыб>,  птиц,  животных <и все достойное изучения представлено там в изумительных  изображениях и  снабжено пояснительными надписями> (5,  стр. 41 - 42).

Специальный  круг выделен  для изображений математических фигур и карт всех областей земли с описаниями <обычаев, законов, нравов, происхождения и сил их обитателей> (5, стр.  40), на другом <изображены все ремесла с их орудиями и применение их у различных народов>.  <Для всех этих изображений имеются наставники,  а дети без труда и как бы играючи знакомятся со всеми науками наглядным путем до достижения десятилетнего возраста> (5, стр. 42 - 43).