Новый сюрприз Тесла. Джулиан Готорн

Удивительный цвет. С толстой балки на потолке свисали три ослепительных пульсирующих сгустка пурпурно-фиолетового света. Комната светилась странным, неземным светом – такого оттенка в спектре не найти. Над и под балками изгибались туго закрученные стеклянные спирали – змеи из сверка­ющего фиолетового пламени...

Внезапная темнота. Изумленного посетителя об­наружил один из работников Тесла. Он быстро мет­нулся к стене, нажал невидимую кнопку, и комната погрузилась в темноту.

Знающие люди говорят, что этот фиолетовый свет является новым сигналом Тесла марсианам. Скоро он покажет его всему миру. На углу Малберри-стрит у полицейской штаб-квартиры даже ходят слухи, что Тесла уже подал сигнал красной планете, но не получил ответа.

Готорн жил в Йонкерсе и часто на поезде отправ­лялся на Манхэттен и ужинал с Тесла. У них было много общих друзей, в том числе Стэнфорд Уайт, чей отец – Ричард Грант Уайт – однажды признался Готорну, «помимо других секретов, в том, что в Нью-Йорке у него была любимая женщина». Ходили слухи, что он двоеженец и содержит одновременно семью и любовницу. Возможно, этим и объясняются бесчисленные любовные похождения Стэнфорда. – Сын легко превзошел отца и умудрялся содержать по пять или шесть любовниц одновременно: в поместье на Лонг-Айленде, в квартире в Грамерси-Парке, в номере на Мэдисон-авеню, в «Морге» на Пятьдесят пятой улице, которым он и его соотечественники, например Сент-Годенс, пользовались при «крайней нужде», и в своем «излюбленном местечке» на Запад­ной Двадцать четвертой улице, 22.

В марте Стэнфорд пал жертвой экзотических прелестей шестнадцатилетней сирены Эвелин Несбит, которая снималась для журнала Гибсона «Кольерс» и играла полуобнаженную испанскую танцов­щицу в популярном мюзикле на Бродвее. Неделя за неделей следя за ее выступлениями, Стэнфорд сумел назначить свидание, которое впервые состоялось жарким летним днем в студии на Двадцать четвертой улице.

«Стэнфорд провел меня к электрической двери. Стоит нажать на кнопку, и она автоматически открывается», – рассказывал ученый Готорну.

Холостяцкое логово Уайта было выдержано в красных тонах, с бархатными шторами на окнах, мягкими подушками на полу, гобеленами, статуями и картинами – в основном с изображением обнаженной натуры. Комната напоминала миниатюр­ный лес, из слухового окна лился яркий свет, а с по­толка свисали красные бархатные качели, увитые по­низу зелеными веревками, словно виноградными ло­зами.

Кроме встреч с загадочным сыном известного писателя готических романов Натаниэля Готорна, Тесла ужинал в Клубе игроков со Стэнфордом^-Уайтом, а иногда с Марком Твеном. Он не забывал и героя испано-американской войны Ричмонда Хобсона, Редьярда Киплинга и, конечно, Джонсонов. Кэтрин увлеклась спиритизмом и без ведома ученого пыталась экспериментировать с передачей мыслей на расстоянии. Тесла шутливо писал ей:

Моя милая миссис Джонсон,

На этот раз телепатического воздействия не получилось. Я ни разу не подумал о вас.

Искренне ваш,

Малыш-миллионер

Укоренившийся в свей материалистической философии, суеверный «волшебник, который говорит с другими мирами», продолжал отвергать возможность взаимодействия одного человеческого разума с дру­гим посредством экстрасенсорных методов, хотя не­давно ему удалось именно таким способом предупре­дить своих друзей, чтобы они не садились в поезд, который потом потерпел крушение. Однако при всех он продолжал утверждать, что сверхъестественные явления – чушь. Он дразнил Кэтрин не только за ее склонность к мистике, но также за ее увлечение Хобсоном и за внешний вид.

В семье Джонсонов к Тесла относились как к дя­дюшке. Его любовь распространялась и на детей. Для Агнес он подписал новогоднюю открытку «Никола Хобсон» и выкроил время» чтобы прочитать первый роман Оуэна «Стрела Всевышнего». Он также по­здравил Оуэна с приближающейся свадьбой. Агнес вышла замуж позднее и унаследовала обширную пе­реписку Джонсонов, большую часть которой позже передала Колумбийскому университету. По словам миссис Роберт Андервуд Джонсон, невестки Оуэна (Оуэн назвал своего сына Робертов честь деда), Аг­нес была «ужасной». «Мне она совсем не нравилась. Однако ее дочь была очень красива. Падеревский считал, что Энн обладает большим талантом. Оуэн был очень эффектным и привлекательным и унаследовал много черт своей матери. Он стал автором се­рии книг Лоренсвилль и зарабатывал на жизнь, сочи­няя романы».

Наша современница миссис Джонсон говорит, что «Кэтрин была истинной ирландкой». Она могла быть «веселой и жизнерадостной и одновременно меланхоличной». Роберт Андервуд Джонсон-младший жил со своими родителями. «У них были две служанки-ирландки: Джози и Нора. У Кэтрин начи­нался приступ депрессии, она закрывалась в своей комнате и не выходила к столу. Ее депрессия еще бо­лее усугубилась после Первой мировой войны». Она говорила, что Роберта считали «скучным, очень чо­порным и старомодным пожилым джентльменом». Кэтрин нравился Тесла, потому что у него было бо­гатое воображение, и по европейским меркам он считался интересным человеком. Возможно, он при­вносил в дом Джонсонов оживление.

Уорденклифф. «Изобретатель Никола Тесла ку­пил двести акров земли в Уорденклиффе – на берегу залива, в девяти милях восточнее Порт-Джефферсона – для строительства телеграфной станции. Земля и строительство обойдутся в 150 000 долларов».

1 марта 1901 года Тесла официально подписал контракт с Морганом. Теперь он мог начать строите­льство лаборатории и башни на Лонг-Айленде, в шес­тидесяти пяти милях от Нью-Йорка. Два дня спустя Морган объявил о создании «Ю.С. Стил». Об осно­вании компании Тесла объявлено не было. Выше­приведенная статья, опубликованная в местной газе­те «Лонг-Айленд Демократ», стала, возможно, един­ственной, где упоминалась точная сумма в 150 000 долларов, выделенная Морганом. Джону О'Нейлу, в 1944 году написавшему биографию сербского ученого, не были известны подробности взаимоотношений Тесла и Моргана, хотя он лично был знаком с Тесла более тридцати лет. Изобретатель, чьи бумаги по-прежнему находились под замком ко времени завершения биографии, рассказал О'Нейлу, что финансист обеспечил его средствами из филантропии, хотя дело было совсем не в этом. Речь шла об обычном деловом соглашении.

Тесла отпраздновал начало нового предприятия, – устроив шумную вечеринку в «Уолдорф-Астории». С Оскаром он подробно обсудил меню и лично про­бовал различные соусы. Безупречно одетый, Тесла зарезервировал один из маленьких банкетных залов и попросил гостей прийти ровно в семь тридцать. Ве­роятно, там был Уайт, а также Джонсоны, Хобсон и, возможно, мисс Меррингтон или последовательницы учения Вивекананды (мисс Тереби, мисс Фармер или Энн Морган). По слухам, когда подошло время для подачи ужина, метрдотелю пришлось отвести Тесла в сторону и сообщить, что он задолжал отелю более 900 долларов. Метрдотель не может выполнять его поручения. Ужин не подадут, пока не будут улажены дела. Самое время было достать козырь из рукава. Тесла с беспечным видом пригласил к столу своих гостей и попросил позвать управляющего. Мистер Болдт вел себя дружелюбно, но настойчиво, поэтому Тесла пришлось позвонить Моргану. Взволнованный Болдт тем не менее стоял на своем. Немедленно был прислан чек, и ученому удалось выйти из затрудне­ния.

Вскоре после этого Терла встретился с воротилой рынка недвижимости Чарльзом Флинтом, который устроил ученому встречу с Джеймсом Уорденом – директором «Северной промышленной компании». Уорден, державший в своих руках восемнадцать со­тен акров картофельных полей на Лонг-Айленде и в графстве Суффолк, предоставил Тесла еще двести акров земли на участке, который сегодня находится рядом с так называемой «трассой 25А». Ученый так­же получил возможность купить оставшийся участок.

Возможно для того, чтобы польстить, или ввиду других соображений, это место было названо Уорденклифф – по имени владельца, и 2 апреля открылось здание почтамта. Пять лет спустя, в 1906 году, место получило официальное название – деревня Шорем. Журнал «Электрикал Уорлд энд Инженир» сооб­щал: «Компания предлагает свои акции по цене 100 долларов за штуку, предполагая выплачивать 15% ди­видендов. «Уорденклифф Билдинг Компани» будет обладать правом вести все строительство и приобре­тать любой выставленный на продажу участок зем­ли». Уорден, давший интервью для этой статьи, предполагал, что «в будущем проект принесет боль­шой доход». Называя Тесла «самым известным инже­нером-электриком современности, чьи научные до­стижения по своей практической значимости затме­вают все остальные открытия века», Уорден отмечал: изобретатель «только что подписал контракт на очень большую сумму с целью возведения электриче­ских лабораторий и главной станции для системы беспроводной телеграфной связи с Европой и Австралазией (Океанией?). Этот проект потребует много жилья для размещения нескольких сотен людей, ко­торых наймет мистер Тесла».

Конечной целью Тесла было возведение «Все­мирного телеграфного центра» с лабораторией, беспроводным передатчиком и налаженным производ­ством осцилляторов и вакуумных ламп. Он вел пере­говоры с Морганом насчет строительства лаборатории и простой башни для передачи репортажей о гонках яхт, сигналов океанским пароходам и отправления сообщений в Англию кодом Морзе. Одновременно он обсуждал с МакКимом, Мидом и Уайтом возведе­ние настоящего метрополиса, «города-модели» на восемнадцати сотнях акров свободной земли: со зда­ниями, магазинами и домами для размещения два­дцати пяти сотен рабочих. «Уорденклифф будет крупнейшим проектом такого рода в мире, – говорил Тесла местным газетчикам. – Лаборатория привлечет людей из высших научных кругов, и это благотворно скажется на Лонг-Айленде. Располагая штатом из семидесяти пяти конструкторов, фирма МакКима, Мида и Уайта готова к выполнению задания». За чертежи Тесла был прислан счет на сумму 1168 долларов.

По-видимому, Уайт оказался в неловком положении: Морган по-прежнему опасался последствий сотрудничества с непредсказуемым инженером. Будучи художником по интерьеру, Уайт в феврале соорудил в Лондоне статую, которая, он знал, заинтересует финансиста. «Дорогой коммодор, – писал предпри­имчивый рыжеволосый архитектор, – расставаясь с этим произведением, я будто отрываю его от сердца. Поэтому я лучше подарю ее вам, чем продам. Ведь мое единственное желание заключается в том, чтобы доставить вам радость» – дабы показать, что их взаимная симпатия не касается бизнеса.

26 апреля 1901 года Дорогой Никола,

Посылаю вам это письмо с новым планом вашей электростанции, а также подробным списком расхо­дов, сделанным в нашем офисе. Работа обойдется при­мерно в 14 000 долларов. Я уверен, что на здание подоб­ного масштаба невозможно затратить меньше.

С почтением,

Стэнфорд Уайт

Цены были предложены Стерджисом и Хиллом, а также фирмой «Мерц и К°», с которыми сотрудни­чал Уайт. В мае чертежи лаборатории отправили Тес­ла на утверждение, в июне был подписан контракт со Стерджисом и Хиллом, а в июле начали расчищать участок и строить дорогу. Уайт рекомендовал одного из своих помощников У.Д. Кроу на роль архитектоpa. Кроу также руководил возведением башни. Однажды весенним ярким и солнечным утром ученый важно шагал по Пикок-элли и Пятой авеню к Сорок второй улице и Центральному вокзалу. Он собирался пересесть на Пенсильванском вокзале и отправиться первым же поездом в Уорденклифф. Зо­лотистые лучи сверкали в окнах верхних этажей зда­ния, похожего на собор, когда Тесла шагал по вну­шительному коридору к вагону первого класса. По­просив чашку кофе, он принялся просматривать почту. Поезд с грохотом выбрался из города, пром­чался мимо Манхасетта, миновал Ойстер-Бэй, где жил вице-президент Рузвельт, и Сент-Джеймс близ Смит-тауна, где находилось семейное поместье Уайта, оставил позади Порт-Джефферсон и наконец прибыл в Уорденклифф. Во время поездки на другой стороне пролива иногда показывались берега Кон­нектикута; со всеми остановками на дорогу ушло около полутора часов. Когда ученый открыл страни­цу 280 журнала «Электрикал Ревью», у него букваль­но отвисла челюсть. Одно неосторожное движение, и кофе разлился по белоснежной скатерти.

Моей целью является подробное описание уси­лий, предпринятых мною для настройки беспроводной системы, увенчавшихся, говорю это с радостью, абсолютным успехом.

Прежде всего, я создал конструкцию, состоящую из лейденской банки или конденсатора, который включал в себя ток первичной обмотки, или так называемую «катушку Тесла», и ток вторичной обмотки, связанный с землей или воздушным проводником. Идея использования «катушки Тесла» для генерации колебаний не нова. Она была принята почтамтом (по рекомендации Приса), когда он экспериментировал с моей системой в 1898 году, а также предложена доктором Лоджем в патентной заявке от 10 мая 1897 года (№ 11) и профессором Брауном в 1899 году».

Три года спустя в письме к Моргану Тесла написал о впечатлении, произведенном этой статьей:

«Когда я случайно обнаружил, что те, кто откры­то насмехается над моими достижениями и поливает грязью созданный мною аппарат, на самом деле тай­но пользуются им, очевидно, преследуя те же самые цели, что и я, я столкнулся с совершенно непредви­денными обстоятельствами. Ваше участие в деле вы­нудило меня пересмотреть свои планы. Я не могу ве­сти дела потихонечку, как бакалейщик. Я не могу за­ниматься репортажами о регатах или подачей сигналов проходящим пароходам. Это дело не принесет дохода. Возможно, вы никогда не оценивали по достоинству важность нашего контракта».

Из этого отрывка ясно, что Тесла совершенно неверно трактовал характер Моргана. В отличие от ученого с его абстрактными футуристическими идея­ми, прагматичный финансист жил настоящим. Морган любил плавать на яхтах и наблюдать регаты. И он даже предположить не мог, что кто-то посмеет дик­товать ему, что делать, а что нет.

В письме Тесла признается, что ему пришлось изменить свои планы из-за «преимущества, получен­ного коварными конкурентами», то есть из-за пират­ства Маркони и его связи с Пьюпином, Эдисоном, европейскими изобретателями и монархами. Поэто­му он решил отказаться от обговоренного проекта. У него возникла мысль вместо скромного передатчи­ка возвести башню-небоскреб высотой шестьсот фу­тов, дизайн которой был навеян любимой гостини­цей «Уолдорф-Астория». По странному стечению об­стоятельств, обычно щедрого Тесла к этому новому предприятию понуждали жадность, тщеславие и мания величия. Ему было отвратительно сознавать, что кто-то украл его идеи. В своей автобиографии Тесла называл Маркони (хотя и не упоминал его имени) «паразитом и отвратительным болезнетворным мик­робом». В этот момент ученый решил отказаться от банальной мысли об отправке через Атлантику про­стых сообщений кодом Морзе. Он станет зачинате­лем всемирной системы связи и раздавит гадину од­ним мощным ударом. Он их в порошок сотрет!

Тесла возвысился до правящего класса, и его воз­росшая самооценка была отчасти оправданна, поско­льку система телекоммуникации, над которой рабо­тал ученый, была более эффективной, чем объеди­ненные усилия современных радио, телевидения, телеграфа, системы освещения, телефонной связи и энергетических систем! В его окончательный план входили даже вызов дождя в пустыне, освещение не­ба над морскими маршрутами, беспроводное произ­водство энергии для автомобилей и самолетов, созда­ние универсального устройства для определения вре­мени и разработка механизма межпланетных коммуникаций. Мыслящий в космических масшта­бах, Тесла предложил свое изобретение королю фи­нансового мира, и тот его принял. Для ученого это был знак, что его представления не совпадают с условиями контракта. Или Тесла просто никогда не раскрывал Моргану своих грандиозных замыслов: как и статуя Уайта, эта работа выходила за рамки традиционных законов бизнеса.

Откуда ученому было знать, что 10 мая рынок акций рухнет, а главным виновником катастрофы назовут его благодетеля, Дж. Пирпонта Моргана?

Причиной краха стало давнее соперничество Моргана и Неда Гарримана. Морган, контролировавший «Северную Тихоокеанскую компанию» и десять лет назад потеснивший Генри Вилларда, взял в свои руки огромную линию под названием Чикаго-Бер­лингтон. Этот концерн простирался от атлантиче­ских портов до Чикаго и от Миссисиппи до Нового Орлеана. Гарриман, управлявший компанией «Юни­он Пасифик», или «южным» маршрутом на запад, тоже хотел получить доступ к Берлингтону и пытался вести с Морганом переговоры о получении места в совете директоров. К сожалению, из-за давних раз­ногласий, берущих начало еще в старом железнодо­рожном проекте, когда хитрый Гарриман обошел магната, Морган его терпеть не мог. Поэтому он не желал отдавать Берлингтон и приходил в ярость при упоминании имени Гарримана.

Таким образом, пока Морган беспечно наслаж­дался покупкой предметов искусства в Англии и обществом своей французской любовницы, Гарриман с помощью своего брокера Джейкоба Шиффа начал тайно скупать компанию Моргана. Вместо того что­бы попытаться предложить Моргану более высокую цену за Берлингтон, Гарриман нагло выкупил всю компанию Моргана! Для осуществления этой аферы Гарриману потребовалось около ста миллионов дол­ларов, которые он собрал, продав огромное количе­ство акций «Юнион Пасифик», и успешно завершил операцию. К первой неделе мая в руках Гарримана оказалось больше пятидесяти процентов драгоцен­ной компании Моргана, которая была любовно названа «Ниппер». Когда во Франции Морган получил роковую телеграмму от своих подчиненных, он согнал любовницу с колен и послал ответ, намереваясь любой ценой вернуть компанию, поскольку Гарриману еще не принадлежал контрольный пакет акций.

9 мая цена акций взлетела со 150 до 1000 долла­ров за штуку! Началась паника, так как держатели акций «Ниппера» не могли их получить – этому пре­пятствовали Морган и Гарриман; стоимость большинства других акций упала, когда инвесторы нача­ли продавать их, чтобы покрыть расходы. В конце концов рынок пошатнулся, вызвав экономический, политический и денежный хаос. Стэнфорд Уайт был одним из многих, кто потерял практически все. Рас­ходы Тесла неимоверно возросли, а получить кредит было практически невозможно. На первой странице «Нью-Йорк Таймс» было сообщение о катастрофе: «Самая масштабная паника, которую когда-либо знала Уолл-стрит, обрушилась вчера на рынок ак­ций, и прежде чем ее удалось остановить, она успела поглотить множество капиталов...»

Даже стоимость ценных акций «Ю.С. Стил» Моргана упала с сорока шести до восьми долларов. Многие инвесторы разорились, некоторые покончи­ли с собой. По одной легенде, Моргану удалось вернуть компанию, потому что брокер Гарримана, Джейкоб Шифф, находился в синагоге ту роковую субботу, когда Морган начал скупать акции «Север­ной Тихоокеанской компании». Однако Шифф никогда не собирался отбирать компанию у Моргана. Он намеревался всего лишь получить достаточно бо­льшую долю ее капитала, чтобы вынудить Моргана отдать Гарриману часть Чикаго-Берлингтон. Взбе­шенный Гарриман хотел изменить этот план и взять в свои руки все три железные дороги, но Шифф от­говорил его. Поэтому резкое подорожание акций и последующий крах рынка произошли в основном по вине Моргана.

Экономическая нестабильность тяжело отразилась на Тесла. Однако он не сразу среагировал на ухудшение финансовой обстановки, поскольку влияние на затраты по строительству, заработную плату и случайные расходы начало сказываться только летом и осенью.

В апреле, перед отъездом в Англию, Пирпонт уверил Тесла, что теперь «у него нет сомнений» в – способностях ученого и, даже если, по несчастному стечению обстоятельств, Морган не сумеет предоставить ему дополнительное финансирование, у Тесла есть собственные средства и влияние для привлече­ния новых инвесторов. В свои сорок пять лет, нажив солидный капитал, являясь лидером в своей области (хоть и спорными), каждый день общаясь со сливка­ми общества, ученый был готов к испытанию, кото­рое предвидел Морган.

Битва титанов (1901)

Сделать или купить катушку Тесла. Я уже изготовил одну, найти ее... Достать книги по беспроводной телегра­фии.

Из дневников Томаса Эдисона

Всю весну и лето Тесла совершал регулярные по­ездки в Уорденклифф, часто со своим помощником-сербом и готовым ланчем из «Уолдорф-Астории». Ночью он возвращался в город, где останавли­вался в Клубе игроков, посещал концерт или ужинал – в «Дельмонико» или в «Шерри». В июне он был вынужден отказаться от очередного «шумного кутежа у Джонсонов», извинившись перед Робертом и Оуэном за то, что «не может встретиться с Музой, вдохновившей известного автора на создание «Стрел Всевышнего».

Уайт отдыхал и занимался рыбной ловлей в Ка­наде, как делал каждый год, так что Тесла целый ме­сяц был предоставлен самому себе. Часть времени он выбирал подходящую квартиру в Шореме, подключив к поискам и Джорджа Шерффа. В июле архитектор вернулся из Канады, и возобновились разговоры о возведении башни. Вступив недавно в Автомобиль­ный клуб Америки (штаб-квартира клуба находилась в Локаст-вэлли, и его членом был вице-президент Тедди Рузвельт), Уайт ездил из города в клуб или в Сент-Джеймс в своем новом «паровом локомобиле» с водителем или сам – в модном «электрическом двухместном автомобиле». Поместье автолюбителя находилось всего в нескольких милях от Шорема, и он часто проезжал мимо бесконечных картофельных полей по той же дороге, что вела к Уорденклиффу, чтобы понаблюдать за работой. Возможно, он брал с собой и ученого. Сын архитектора вспоминал: «Я хо­рошо помню Тесла, он часто приходил в наш дом на Лонг-Айленде. Ночью он нередко бродил по саду при лунном свете, и, когда моя мать спросила, поче­му он не спит, он ответил: «Я никогда не сплю». Так­же помню, как мальчиком был в его городской лабо­ратории и видел, как он пропускает через свое тело несколько миллионов вольт, зажигая две лампы Крукса, которые держал в руке».

Уайт убедил Тесла, что передатчик высотой шестьсот футов (приблизительно две-три Эйфелевых башни) совершенно не годится, поэтому Тесла пере­ключился на передатчики в половину или четверть этого размера. Цены были нестабильны, и расчет но­вых расходов представлял определенную сложность. Джонсоны, как и Тесла, были обрадованы покуп­кой Уорденклиффа. К июлю, когда землю расчисти­ли, появилась возможность посетить место будущего строительства, расположенное в нескольких милях от чудного пляжа на берегу пролива на реке Вейдинг, а также недалеко от Саутгемптона на атлантическом побережье. В выходные они решили соблазнить Тес­ла на купание. Стояли прекрасные дни: самое время наслаждаться соленой водой и пикником и позировать для забавных фотографий, выглядывая из отверстий стандартных плакатов с изображением силачей и красавиц в полосатых купальных костюмах или сидя в макете автомобиля в праздничных одеяниях.

В августе, когда шли работы по сооружению каркаса лаборатории и разрабатывался дизайн фасада, Тесла опять отказался сопровождать Джонсонов в – Мэн, написав им шутливое послание, в котором говорилось, что как член Союза четырехсот не может встречаться с людьми, «чьи отцы были уличными торговцами и бакалейщиками». Возможно, именно таким был отец Кэтрин. Строительство башни вырастало в грандиозный проект, Морган откладывал платежи, а Тесла раздумывал над тем, как бы заста­вить Моргана не просто выложить положенную сум­му, но и увеличить финансирование.

Четвертого июля магнат с носом-луковицей вернулся из Европы. Покинув океанский лайнер с кормы, чтобы избежать оравы репортеров, Морган отправился не домой, а на «Корсар» – трехсотфутовую яхту. На ее борту он провел месяц, остановившись в Бар-Харбор, штат Мэн. Любитель искусства был доволен своими последними приобретениями, среди которых были картины, драгоценные камни и редкие манускрипты, и даже не сократил свое ежегодное европейское путешествие из-за кризиса на Уолл-стрит. Правда, он вернулся очень раздраженным, взбешенным из-за Гарримана и опасался, что пресса и обще­ственность могут поставить под угрозу его империю и даже жизнь. Морган был своенравным человеком – иногда справедливым, но чаще ужасно упрямым. Ненавидя Гарримана за то, что тому дважды удалось обвести его вокруг пальца, Морган приходил в ярость, когда общественность называла его негодяем, дестабилизировавшим экономику из личной мести. Волна забастовок, проведенных рабочими-сталелитейщиками, усугубила его и без того шаткое положение. Следующие заголовки вынуждали его обратиться к вооруженной охране: Социалисты клеймят богачей. Тысячи членов профсоюза Купера объявляют словесную войну капиталу Дж.П.Моргана обвиняют в попытке «превратить всю планету в один большой трест».

— В этом веке грядет социальная революция, – сказал председатель Люсьен Саниаль.

Среди присутствующих раздались радостные воз­гласы, и в воздух полетели шляпы. Затем выступил Чарльз Нолл и заявил, что он приветствует принятие таких резолюций, которые «заставят капиталистов похолодеть и задрожать от страха».

Чтобы загладить провал Северной Тихоокеан­ской компании, Морган и Гарриман позволили инвесторам приобретать акции по цене 150 долларов за штуку. Общественность не должна была заметить, что эта цена позволит получить огромные прибыли гигантам; которые купят пакеты акций, по цене все­го на треть меньшей, чем несколькими днями ранее. Не почувствовав подвоха, все посчитали благородной попытку магнатов восстановить порядок и экономи­ку страны. Сначала правительство хотело, чтобы Морган вернул акции вкладчикам по первоначаль­ной цене. В ответ Морган заявил, что невозможно «разбить яйца, а потом вернуть их курам!». Когда его обвинили в том, что он уклоняется от выполнения общественного долга, Морган в ярости ответил: «Я ничего не должен обществу». За это заявление Моргана до конца дней допрашивали представители правительственных следственных комитетов, но он с легкостью пережил эту бурю.

Перед отъездом в Мэн Морган встретился с уче­ным. В новой сумке, купленной специально для это­го случая. Тесла принес свои последние патентные заявки, чертежи наполовину построенной лаборато­рии и схему башни. Секретарь на Уолл-стрит, 23, провел его в кабинет.

— Мистер Морган, вы вызвали огромную волну в промышленном мире, которая покачнула мою маленькую лодку. В результате цены выросли в два, возможно, в три раза, к тому же произошли дорого обошедшиеся мне задержки.

— Мы все пострадали, мистер Тесла, – ответил – Морган, уже встревоженный и раздраженный более сложными проблемами, в которых оказался замешанным.

Тесла продолжал говорить. Он сообщил Моргану, что решил построить башню больших размеров, чем предполагалось ранее, из-за пиратства Маркони. Сначала Морган смотрел на него с изумлением.

— Предположим, я построю станцию, способную передавать сигналы в изначально обговоренном ра­диусе, и, предположим, мне удастся увеличить это расстояние вдвое. Зона действия возрастет в четыре раза, и с нею возрастут доходы. По предварительным подсчетам, средняя цена утроится. Это означает, что станция с вдвое большим радиусом действия принесет в двенадцать раз больше дохода. Но и стоить она будет вдвое больше... Чем больше расстояние, тем больше выгода, и, когда станция сможет передавать сигналы к самым дальним пределам Земли, доходы от ее использования станут безграничными. Нам не обходимо, мистер Морган, построить такую станцию. Она даст моим патентам огромное влияние и обеспечит монополию, а также предоставит возмож­ности для развития более масштабного бизнеса, достойного вашей жизненной позиции, а также моей – как пионера этой науки, который открыл все ее основополагающие принципы.

• 
  Если я правильно вас понял, мистер Тесла, вы не стали разрабатывать проект освещения?
  
• 
  Пока нет, сэр.
  
• 
  Вы не построили башню, но вместо этого поч­ти завершили возведение лаборатории?
  

• 
  Вы купили двести акров земли и получили раз­решение на приобретение еще тысячи шестисот, и у вас уже закончились все средства?
  
• 
  Только временно, сэр. Как только вы попол­ните баланс...
  
• 
  А если я возобновлю финансирование, этого хватит для создания вашего «города-модели»?
  
• 
  Нет, я уже объяснил...
  

• 
  Если мы увеличим размер башни, я получу в двенадцать раз больше? Верно?
  
• 
  Совершенно верно.
  
• 
  Уходите, мистер Тесла!
  
• 
  Но, сэр...
  

Ученый был потрясен. Можно только предста­вить, какие бранные слова Морган, «известный на Уолл-стрит своей грубостью», обрушил на голову ма­эстро, появившегося в его офисе со своим фантасти­ческим планом и чрезмерно высокими запросами. По закону Морган все еще был должен ученому зна­чительную сумму. Банкир был расстроен проблемами с Северной Тихоокеанской компанией и последовав­шими обличениями в прессе. Все пройдет, успокаи­вал себя Тесла. А пока необходимо обеспечить кре­дитоспособность. Он передал Моргану самые по­следние патенты и покинул кабинет.

На следующей неделе позвонил Уайт и предло­жил облицевать лабораторию грубым камнем, а не кирпичом, и ученый согласился.

• 
  Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы у здания была пожаростойкая крыша, – попросил архитектора Тесла.
  
• 
  Давайте не будем спешить с башней. Я по-прежнему подсчитываю расходы, – предупредил Уайт.
  

Испытывая финансовые затруднения, Тесла со­общил Уайту, что нанес визит «строителям из компа­нии «Американ Бридж», чтобы узнать, смогут ли они без задержек построить купол башни». «Поскольку это займет больше всего времени, необходимо прове­сти все предварительные приготовления, чтобы работа началась, как только вы подготовите план. Я уверен, что «Американ Бридж» – лучшая компания для осуществления этого дела, но умоляю вас не обращать на мое предложение никакого внимания, если у вас другое мнение. «Бетлем Стил Компани» предоставит стальную обшивку, но я не могу сделать заказ, пока мы не обговорим все детали».

«Должно быть, вам нравится бросать деньги на ветер, если вы ведете переговоры с этой компанией, – писал в ответ Уайт. – Умоляю вас позво­лить мне самому заниматься контрактами. Через не­сколько недель у меня будут точные цифры, но могу сказать вам прямо сейчас, что трехсотфутовая башня исключена, поскольку мы не знаем размера купола. Вы также должны иметь в виду дополнительные рас­ходы на строительство башни, чтобы при необходи­мости можно было заменить отдельные опоры без уг­розы обрушения целого сооружения».

«Поймите, Стэнфорд, я отправился в «Американ Бридж» просто потому, что очень хочу завершить ра­боту как можно быстрее. Я с удовольствием последую вашему совету и прошу вас действовать совершенно свободно в выборе, касающемся данного проекта».

В пятницу 6 сентября 1901 года президент Уиль­ям Мак-Кинли отправился в Буффало, чтобы посетить выставку и увидеть знаменитую новостройку, возведенную на Ниагарском водопаде. Кажущийся карликом рядом с исполинскими турбинами Тесла, президент отправился на станцию, обмениваясь ру­копожатиями с любопытными. Пока он на платфор­ме ожидал поезда, к нему подбежал безумный анар­хист и выстрелил в упор. Целую неделю Мак-Кинли находился на грани жизни и смерти. Тесла решился написать давнему другу президента – Моргану, от­правив прошение в свой любимый день, в пятницу 13-го, когда президент умер. «Смерть Мак-Кинли – самое грустное событие в моей жизни», – восклик­нул Морган.

Начав письмо словами «прошу прощения, что причиняю беспокойство, когда ваш ум занят более важными делами, чем мое», ученый беззастенчиво повторил недавнее предложение, обещая, что, если Морган удвоит свое вложение, Тесла сможет отправлять сообщения через Тихий и Атлантический океаны, а если (что даже лучше) Морган даст в три раза больше, волшебник сможет отправлять сигналы в любую точку земного шара, «вне зависимости от рас­стояния». В тот же день он написал Уайту, который наконец предоставил ему точные расходы на возве­дение его башни-монстра.

Тесла сообщил Уайту, что из-за ограниченности в средствах ему придется «остановиться на старом проекте с использованием двух, возможно, трех ба­шен намного меньшего размера». Проект будет тот же самый, уменьшатся только размеры. «Я сделаю подсчеты, чтобы узнать, насколько можно снизить высоту без существенного ущерба для аппаратуры, и сообщу вам как можно скорее.

На следующий день Тесла вновь написал Уайту и выразил согласие на постройку башни высотой при­мерно 150 футов. Рассчитывая в мае на шестисотфу­товую башню, Тесла, возможно, уменьшил ее высоту вдвое ко времени августовской встречи с Морганом, а потом еще вдвое – после того как Уайт сообщил о рас­ходах на возведение башни высотой в триста футов. Прибавив «1/6 часть», которую Тесла упомянул в письме Уайту (или 25 футов), мы придем к 150+25=175 – почти такой же была высота уже построенной баш­ни. (После сооружения она составила 187 футов.) Однако Тесла также соорудил под ней колодец со спиральной лестницей, уходящей под землю на десять этажей – на глубину 120 футов. Таким образом, общая высота равнялась приблизительно тремстам футам или половине запланированной высоты. Но – даже и эта башня оказалась слишком дорогой, учитывая стоимость оборудования, сложный дизайн сооружения, которое должно было быть пожаростойким, и инфляцию после экономического краха.

Если внимательно прочитать вышеприведенные письма, станет очевидно, что Тесла не очень-то вол­новало убийство президента. Он был слишком занят своими делами и становился совершенно слепым, когда дело заходило о переговорах с Морганом – че­ловеком, замешанным в двух эпохальных кризисах и одной трагедии, изменившей ход истории. Новый президент Теодор Рузвельт был не очень-то располо­жен к крупному бизнесу.

Сказать, что Тесла заблуждался, – значит, ничего не сказать. Его решение нарушить контракт, не опо­вестив Моргана, и начать грандиозный проект, зная, что не хватит средств, можно объяснить лишь поме­шательством. Может быть, как только Тесла подпи­сал контракт с крупнейшим финансовым магнатом в мире, к жизни опять пробудился затаенный подсоз­нательный комплекс, который заключался в эгоцент­рическом нетерпении, побуждавшем ученого ставить псе на карту в тот миг, когда действовать нужно бо­лее осторожно? Не умея идти на компромисс и рис­куя дойти до полного саморазрушения, Тесла начал сооружать башню после размолвки с Морганом. К положительным моментам можно отнести то, что ученый знал: он сражается с пиратами за так называ­емый Святой Грааль – за свое заслуженное место в истории. Бесстрашный ученый шел вперед, убежден­ный, что его путь верен и что он не может проиграть. Кажущееся нелепым решение Тесла становится понятным в свете того, что Морган и другие уже по­лучили выгоду от его предыдущих изобретений. На­пример, к 1901 году компания Моргана «Дженерал Электрик» производила больше индукционных мото­ров, чем корпорация Вестингауза; вместе с последним Морган занимался строительством электрической системы метро в самом сердце Манхэттена на основе многофазной системы Тесла; и, конечно, важную роль играл Ниагарский проект. Каждый дом на планете скоро должен был получить освещение по системе Тесла. Доходы, льющиеся в казну электриче­ских компаний благодаря разработке этой новой тех­нологии, были ошеломляющими, но сам Тесла не получил ни цента. Так или иначе, он считал, что Морган должен предоставить ему полную свободу действий.

Стояла унылая осень, когда был готов котлован для восемнадцатиэтажного здания, которое Тесла те­перь называл «увеличенным передатчиком». Хотя оно было построено в основном из дерева, на строи­тельство также пошло «50 тонн железа и стали» и «50 000 болтов». Учитывая количество древесины для отделки колодца и постройки лестницы, а также сложности при рытье котлована, можно представить огромные расходы на строительство. Возведением башни руководил У. Кроу. Надеясь на лучшее, Тесла 13 октября писал Кэтрин:

В ноябре ученый опять попытался связаться с Морганом, попросив о встрече на Уолл-стрит, 23 и подготовив краткий список своих последних патентов, а также доклад о ходе строительства.

Стойкое нежелание Моргана иметь дело с уче­ным и неспособность осознать важность его проектов были слишком тяжелы даже для Тесла. Он не мог смотреть в глаза Джонсонам ни кому-либо еще, и на День благодарения отклонил их приглашение. «Дорогой Лука, – писал Тесла, – примите мои извине­ния и передайте наилучшие пожелания своим до­машним. Никола Отдаленный».