Волшебник увяз в долгах. Ученый подтверждает

Некоторые из этих выплат были отсрочены, осо­бенно это касалось гостиницы, однако терпение ми­стера Болдта иссякало. Сверхъестественная изворот­ливость и благородные манеры Тесла уже не спасали. Стали поговаривать о специфическом запахе и квох­чущих звуках, доносящихся из номера ученого. Гор­ничные жаловались, что на подоконниках полно го­лубиного помета. Болдт прислал Тесла счет на пол­ную оплату аренды, что составляло около 19 000 долларов. В это же время Тесла должен был в судеб­ном порядке выплатить налог за Уорденклифф в раз­мере 935 долларов.

Тесла подписал бумагу о передаче Уорденклиффа Болдту в Верховном суде штата. Судье Финчу ученый сообщил: «...у меня нет недвижимости или акций, а все личные вещи даже в расчет брать не стоит». Под присягой Тесла показал, что живет в престижной гостинице «Уолдорф» в основном в кредит, что его компания «не обладает большим капиталом, но по­лучает достаточно роялти по патентам, чтобы опла­чивать расходы», а большая часть его патентов про­дана или передана другим компаниям. Когда ученого спросили, есть ли у него автомобиль или лошади, ученый отвечал отрицательно.

• 
  Возможно, у вас есть драгоценности? – поин­тересовался судья.
  
• 
  Никаких драгоценностей, я их не переношу, – ответил Тесла.
  

Любыми путями пытаясь найти средства, Тесла продолжал продвигать на рынок свой спидометр, до­биваться выплат от американских фирм за безлопа­стные турбины и собирать роялти у Левенштейна и компании «Телефункен» – за станции в Такертоне и Сэйвилле. Патриарх науки также продолжал писать статьи для «Уорлд» и «Сан» за наличные и обратился к использованию других изобретений, например устройств для электротерапии, вместе с доктором Моррелом. Шерффу Тесла написал, что ожидает получить на медицинском рынке три-четыре миллиона долларов.

Вынесение бедственного положения ученого на суд общественности и передача Уорденклиффа в дру­гие руки вызвали у Тесла чувство глубокого раздра­жения и стыда, потому что теперь весь мир считал его абсолютным неудачником. Действительно, если успех можно измерять в деньгах, Тесла потерпел полное фиаско.

Ученый старался держать себя в руках, но это со­бытие стало переломным моментом в его жизни. Он начал медленно, но неуклонно отдаляться от обще­ства. С этого дня началась его жизнь в других штатах, где можно было вести дела в новом окружении и на время отдохнуть от враждебной обстановки. Он написал письмо Генри Форду в Детройт, надеясь, что автомобильный магнат оценит преимущества парового двигателя.

«Я уверен, что в один прекрасный день Форд пойдет мне навстречу и со всеми моими неприятностями будет покончено», – предсказывал Тесла Джулиусу Чито – сыну Коулмена, теперь работавшему – на него. «И точно, однажды утром инженеры из ком­пании Форда предстали передо мной и предложили обсудить важный проект», – сообщил Тесла много лет спустя.

• 
  Разве я тебе не говорил!? – гордо заметил про­рок.
  
• 
  Вы меня поразили, мистер Тесла. Все прои­зошло именно так, как вы предсказывали, – ответил Джулиус.
  

В это время в Америку приехал племянник Тес­ла, Николас Трбоевич, который тоже был изобретателем и хотел работать у своего дяди. Очевидно, у Тесла времени на племянника не было. Чувствуя се­бя отверженным, Трбоевич обратился в местную сер­бскую общину, где познакомился с доброжелатель­ным профессором Майклом Пьюпином, который взял юношу «под крыло» и начал с того, что показал ему город. Трбоевич понравился великому профессо­ру, и они стали близкими друзьями. В 1920-1930-х годах племянник Тесла создал гипоидный двигатель и несколько сложных устройств для автомобильной промышленности. Исходя из математических прин­ципов, изобретатель нашел простой способ ведущего вала, длина которого от мотора до задней подвески составляла почти фунт. Это усовершенствование по­зволило избавиться от подножек автомобиля, сделав его корпус более обтекаемым. За это изобретение ученый получил небольшой гонорар. Переехав в Дет­ройт в конце 1920-х годов, Трбоевич продолжал пе­реписываться с дядюшкой Нико, приезжавшим к не­му в гости во время «великой депрессии».

В феврале Тесла получил письмо от своего вос­торженного почитателя Джона (Джека) О'Нейла, который работал корреспондентом в ежедневной газете Лонг-Айленда и намеревался перейти в «Геральд Трибьюн». Молодой человек напомнил ученому об их встрече в метро в 1907 году и приложил к письму стихотворение «Николе Тесла», как «дань уважения к его гению».

Ты – всех времен славнейший человек.

Ты был рожден, чтоб мир перевернуть

И чудеса, которым равных нет.

Явить на свет – и осветить наш путь.

Дрожит Земля, послушно пропуская

Твоих катушек вездесущий ток,

А он течет – от края и до края.

Из центра в самый дальний уголок.

Всевидящ и велик твой ум ученый,

И во вселенной для него секретов нет.

Ты обещаешь расе обреченной

Могущество и мир, триумф и свет!

Тесла отправил молодому человеку ответное пи­сьмо, сердечно поблагодарив его, но добавил: «Вы слишком высокого мнения обо мне». Странно, но он предложил О'Нейлу написать поэму в честь Пирпонта Моргана – «человека, от которого зависит весь мир». Если О'Нейл сделает это, ученый сможет полу­чить солидный чек. Предложение кажется тем более странным, что Пирпонт давно уже умер.

Медаль Эдисона. «Если мы лишим себя дости­жений мистера Тесла, колеса промышленности перестанут вращаться, в городах воцарится мрак, а мельницы замрут в бездействии. Значение его изобретений неоценимо, они стали основой всей про­мышленности».

Б. Беренд, 1917 год.

Умным людям было тяжело узнать о критиче­ском положении Тесла. Инженер Бернард Беренд – швейцарский эмигрант, отказавшийся свидетельст­вовать против сербского ученого во время зловещего процесса по поводу системы переменного тока, счи­тал, что нужно срочно предпринять что-то. Он планировал восстановить доброе имя своего духовного наставника. Посвятив большую часть жизни усовер­шенствованию индукционного мотора Тесла, Беренд сообщил своему учителю, что тот будет номинирован на медаль Эдисона. Именно Беренд сделал это пред­ложение комитету. Среди награжденных прошлых лет были Александр Белл, Элайхью Томсон и Джордж Вестингауз.

То, что Тесла будет награжден организацией, действующей под эгидой Эдисона, поразило даже самого ученого. Возможно, разрешение дал сам Том Эдисон. Кажется маловероятным, чтобы великий ученый, которому на днях исполнилось 70 лет, испы­тывал прежнюю враждебность по отношению к Тес­ла. Скорее всего, мысль о вручении медали вызвала на лице колдуна из Менло-Парка широкую улыбку. Первой реакцией Тесла было отвращение, и он ответил отказом, но Беренд продолжал настаивать. Это была возможность наградить достойного челове­ка за его уникальный вклад. «Вы хотите, чтобы авто­ром вашей системы назвали Феррариса, Шалленбергера, Стидвелла или Штейнмеца?» – поинтересовал­ся Беренд. Тесла с неохотой согласился.

Вручение награды было назначено на 18 мая 1917 года, за два месяца до того, как по телефону Тесла сообщили, что вандалы ворвались в его лабораторию в Уорденклиффе и разгромили оборудование, стоив­шее 68 000 долларов, а «башню взорвали динами­том». На церемонии присутствовало много извест­ных людей. Среди них были Джонсоны, мисс Меррингтон, Чарльз Скотт и Эдвард Дин Адаме, ответственный за предприятие в Ниагара-Фоле.

Вступительную речь произнес Кеннеди – быв­ший приятель Эдисона, который теперь преподавал в Гарварде. Помощник Тесла, ставивший опыты над животными при помощи системы переменного тока во время оживленной полемики начала 1890-х, гово­рил в течение пятнадцати минут. И за все это время он ухитрился ни разу не упомянуть имени Тесла.

«Многие люди считают, что медаль Эдисона пре­доставляется самим мистером Эдисоном, но это ошибка. На самом деле он всю жизнь только и зани­мался тем, что получал медали, поэтому у него нет времени, чтобы их раздавать». Бурчание оратора за­ставляло Тесла все больше нервничать. «Всякий раз, когда достойный кандидат получает эту медаль, с ним награждается и сам Томас Эдисон. Наступит время, возможно, через тысячу лет, когда тысяча седьмой кандидат получит эту медаль, вновь отдав дань уважения изобретениям Эдисона».

Как гласит предание, Тесла выбежал из комнаты, Беренд в панике кинулся за ним, в то время как Чарльз Терри – видный чиновник из корпорации Вестингауза – начал перечислять достижения Тесла. Беренду удалось отыскать ученого, в одиночестве кормящим у библиотеки своих любимых голубей.

Возможно, чтобы сгладить впечатление от речи Кеннеди, Беренд сказал: «Имя Тесла не будет преда­но забвению, равно как имена Фарадея или Эдисона. Чего еще можно желать человеку? Перефразируя описание Ньютона, сделанное Поупом: «Природа и ее законы скрывались под покровом ночи. Бог ска­зал: «Да будет Тесла!» и стал свет».

«Леди и джентльмены, – начал Тесла, – хочу от всего сердца поблагодарить вас за внимание. Я не обманываю себя, считая, что выступавшие намного преувеличили мои скромные заслуги. Живя надеждой и верой в то, что это только начало, предшеству­ющее более великим свершениям, я собираюсь про­должать свою работу и предпринимать новые попыт­ки.

В глубине души я очень религиозный человек и верю, что великие тайны нашего бытия еще только предстоит разгадать. Даже смерть может оказаться не концом удивительных превращений, свидетелями которых мы являемся. Поэтому я сохраняю неизмен­ное спокойствие духа, чтобы не сдаваться перед лицом врагов и добиться радости и счастья, черпая удовлетворение даже в темной стороне жизни, в испытаниях и бедах существования».

Электрический волшебник продолжал говорить о своей жизни: рассказал о забавном случае с гусаком, который чуть не вытащил ему в детстве пупок, о первых встречах с Эдисоном и о работе с Вестингаузом, о лекциях в Европе, об успехе на Ниагарском водо­паде и о планах на будущее.

«Я добился славы и несказанного богатства, – добавил в заключение ученый, – хотя и написал множество статей, в которых представил себя несча­стным и непрактичным человеком, а сколько бедных писателей называли меня фантазером! Таков наш за­блуждающийся и близорукий мир».

Тесла пришел в ужас от того, что Болдт не защи­тил Уорденклифф, поскольку его минимальная стоимость составляла по меньшей мере 150 000 долларов. Хотя ученый передал свою станцию гостинице, он полагал, что управляющий должен оказать дань ува­жения долгу ученого, «пока его планы не созреют». Поскольку достроенная станция должна была прино­сить от 20 до 30 тысяч долларов в день, Тесла был глубоко уязвлен, когда Болдт принял решение унич­тожить ее. Болдт, или «управляющий гостиницей», считал Уорденклифф своей собственностью, свобод­ной и абсолютной, хотя в качестве доказательства Тесла привел «закладную на движимое имущест­во» – себестоимость своего оборудования. Гости­ничная страховка составляла всего 5000 долларов, в то время как стоимость оборудования доходила до 68 000. Зачем было Тесла пытаться защитить свою собственность, если он не был в ней заинтересован? Тесла считал контракт «гарантией надежности», од­нако подписанная им бумага таковой не являлась. По словам адвоката Фрэнка Хатчинса из компании «Болдуин энд Хатчинс», «два года назад был подпи­сан счет на продажу, заверенный печатью». «Нам не­понятно, какой у вас может быть интерес», – не­брежно заметил Хатчинс.

Ворвавшись в адвокатскую контору на Пайн-стрит, Тесла потребовал объяснить, что случилось. «Обратитесь в «Смайли Стал Компани». Они от­ветственны за спасение имущества». Дж.Б. Смайли сообщил Тесла, что башня должна быть снесена, а части ее проданы, чтобы покрыть текущий долг. «Это величайшая ошибка, – написал в ответ Тесла, – но я уверен, что правосудие восторжествует».

«Не обращайте на Тесла внимания и немедленно приступайте к сносу», – приказал команде рабочих Смайли после совещания с Хатчинсом.

Ученый решил, что единственный способ спасти Уорденклифф – представить его в роли потенциаль­ного оружия зашиты страны. Играя на шумихе, под­нятой вокруг Нобелевской премии, Тесла вновь по­разил воображение читателя очередным потрясаю­щим заявлением.

«Это совершенно реальное изобретение для передачи электрической энергии без проводов и производства разрушений на расстоянии. Я уже создал беспроводной передатчик».

«Десять миль или тысячу миль – моей машине будет все равно, какое расстояние выбрать». На зем­ле и на суше она будет действовать точно, нанося удар, способный парализовать или убить. Человек в башне на Лонг-Айленде сможет защищать Нью-Йорк от кораблей или армии посредством единственной кнопки, если задумки ученого воплотятся в реальность».

Тесла не получил официального патента на свое лазерное оружие, или «луч смерти», поскольку ясно, что в течение следующих двадцати лет он вынашивал идею, создавая прототипы еще в 1896 году, когда бомбардировал цели рентгеновскими лучами.

Оказавшись в «серьезном положении» и не зная, к кому еще обратиться за помощью, ученый вновь связался с Морганом. Это был последний шанс за­щитить беспроводные патенты и спасти Уорденклифф. «Словами невозможно передать, как я ненави­жу жестокие обстоятельства, вынудившие меня вновь обратиться к вам», – писал ученый, но все было тщетно. Он был по-прежнему должен Джеку 25 000 долларов плюс проценты; финансист проигнориро­вал просьбу ученого и спокойно положил его письмо в папку, где хранились бумаги других закоренелых должников.

В феврале 1917 года Соединенные Штаты порва­ли дипломатические отношения с Германией и захватили станцию в Сэйвилле. «Тридцать немецких сотрудников станции были вынуждены покинуть ее, а их место заняли представители американского фло­та». Вокруг станции выставили охрану: верховное командование решило, что так следует поступить со всеми радиостанциями вдоль побережья. Словно грибы после дождя, стали появляться статьи о «суще­ствовании тайной станции, передающей информа­цию относительно перемещения американских кораблей германским подводным лодкам».

Еще 19 задержано по обвинению в шпионаже. Доктор Карл Георг Франк – бывший директор радиостаниии в Сэйвилле – среди них. 6 апреля 1917 года президент Вильсон издал указ «захватить все радиостаниии. Выполнение приказа было поручено g секретарю Дэниэлсу... Понятно, что все станции, включая любительские устройства, которым нельзя найти места во флотской системе, должны были немедленно прекратить работу». Это решение косну­лось и Уорденклиффа.

Работы Тесла были хорошо известны секретарю Дэниэлсу и помощнику секретаря Франклину Рузве­льту, которые активно использовали научное насле­дие изобретателя для борьбы с Маркони. Принимая во внимание захватывающее заявление ученого о том, будто его башня способна стать электронной за­шитой от захватчиков, Уорденклифф должен был быть выделен в особую категорию. Однако этому ме­шали два обстоятельства. Первое заключалась в том, что Тесла уже передал собственность мистеру Болдту в счет долга «Уолдорфу», а второе – что передатчика на станции не существовало. Постоянное бездейст­вие станции являлось лучшим доказательством про­вала Тесла. Для многих Уорденклифф было всего лишь немым памятником поразительным прогнозам относительно не слишком оригинальной идеи, по­шедшей по ложному пути. С точки зрения флота Тесла мог быть изобретателем радио, но он точно не был тем человеком, который заставил это устройство работать.

История взаимоотношений с флотом. В 1899 году флот США в лице контр-адмирала Фрэнсиса Дж. Хиггинсона попросил Тесла разместить «систему беспроводного телеграфа на плавучем маяке № 66 на отмели Нантакета, Массачусетс, в шестидесяти ми­лях южнее острова Нантакет». Тесла собирался в Колорадо и не мог выполнить эту просьбу. Более того, флот не хотел платить за оборудование, а высказал пожелание, чтобы Тесла сам нашел средства. Учиты­вая богатство страны, Тесла поразился бедственному положению Джона Д. Лонга – секретаря флота и по­зиции коммандера Перри, который бесцеремонно передал финансовое опровержение в казну Соеди­ненных Штатов.

По возвращении в Нью-Йорк в 1900 году Тесла вновь написал о своем желании разместить оборудо­вание на борту судов. Контр-адмирал Хиггинсон – председатель Комитета по управлению работой мая­ков – ответил, что члены Комитета встретятся в ок­тябре для обсуждения «примерной сметы» с Конг­рессом. Хиггинсон, который посещал лабораторию Тесла в конце 1890-х годов, хотел помочь, но оказал­ся в щекотливой ситуации и отозвал свое предложе­ние о финансовом вознаграждении из-за бюрократи­ческой волокиты. Тесла отправился в Вашингтон для встречи с представителями верховного командова­ния. Хобсон также вел переговоры от лица своих друзей, но на него не обратили внимания, и Тесла вернулся в Нью-Йорк с пустыми руками и глубоко уязвленный.

Представители флота считали, что беспроводной телеграф – совершенно новая отрасль, и не знали, что предпринять. Возможно, их отпугнула надменная манера Тесла, особенно когда дело дошло до «срав­нения» с Маркони, которое всегда вызывало у учено­го гнев. Надо помнить, что флоту потребовалось де­сять лет, чтобы оплатить расходы Хэммонда по соо­ружению радиоуправляемых снарядов, но даже и тогда он не смог получить полной суммы. Тесла был не первым, кого обманули военные, а ведь у Хэм­монда было гораздо больше связей благодаря влияте­льному отцу.

В 1902 году Управление морской разведки вызва­ло к себе коммодора Ф.М. Барбера, который находился в отставке во Франции. Его назначили ответ­ственным за приобретение беспроводного аппарата для проведения испытаний. Хотя флот по-прежнему нуждался в деньгах, он все же выделил 12 000 долларов на покупку комплектов беспроводного оборудо­вания в различных европейских компаниях. Догово­ры были заключены со «Слаби–Арко» и «Браун–Си­менс–Хальске» из Германии, а также «Попофф, Дюкрете и Рошфор» из Франции. За помощью также обратились к Де Форесту, Фессендену и Тесла в Аме­рике и к Лоджу-Мьюрхеду в Англии. Маркони был исключен, поскольку самонадеянно требовал все или ничего.

Фессенден затаил обиду на флот за приобретение оборудования за границей и отказался от предложе­ния. Возможно, Тесла был слишком огорчен отно­шением к себе в прошлом и слишком занят Уорденклиффом, активное строительство которого шло в то время, чтобы согласиться, поэтому дополнительное оборудование было закуплено у Де Фореста и Лоджа-Мьюрхеда.

В 1903 году была разыграна шуточная баталия с Североатлантическим флотом в пятистах милях от побережья мыса Кейп-Код. «Белой эскадрой» коман­довал контр-адмирал Дж. Сэндс, а «синей эскад­рой» – союзник Тесла контр-адмирал Хиггинсон, и использование нового оборудования сыграло решаю­щую роль в исходе сражения. Командующий Хиггин­сон, выигравший битву, заметил: «Для меня самый главный урок сегодняшнего испытания заключается в том, что корабли очень нуждаются в таком оборудовании. Но пройдет целых три года, прежде чем весь флот будет им оснащен».

Сравнительные испытания показали, что система «Слаби–Арко» превосходит все другие, поэтому флот заказал еще двадцать комплектов. В это же вре­мя патенты Маркони были взяты в аренду сроком на одиннадцать лет.

С началом Первой мировой войны использова­ние беспроводных аппаратов стало необходимым для организации войсковых маневров, разведки и меж­континентального сообщения. Страна еще сохраняла нейтралитет, и флот продолжал использовать немец­кое оборудование, пока общественное мнение не начало склоняться в сторону поддержки британцев. Через английский флот Маркони установил свои передатчики в Канаде, на Бермудах и на Ямайке, в Колумбии, на Фолклендских островах, в Северной и Южной Африке, на Цейлоне, в Австралии, Сингапу­ре и Гонконге. Это была масштабная операция. В Соединенных Штатах американским подразделе­нием Маркони под управлением влиятельного поли­тика Джона Григгса, бывшего губернатора Нью-Джерси и генерального прокурора в период правле­ния президента Мак-Кинли, передатчики были уста­новлены в Нью-Йорке, Массачусетсе и Иллинойсе. Однако главная проблема заключалась в том, что в оборудовании Маркони по-прежнему использовался устаревший «искровой промежуток».

В апреле 1917 года американский флот завершил захват всех радиостанций, в том числе принадлежав­ших союзникам-британцам. В то же время Маркони занялся покупкой генератора переменного тока Александерсона. Этот аппарат, по сути, являлся усо­вершенствованной моделью осциллятора Тесла. Об­ратный ток Армстронга стал очевидной необходимо­стью для любого беспроволочного аппарата. Однако изобретение Армстронга спровоцировало судебный кошмар – не только из-за того, что в его основе ле­жал аудион Де Фореста, но и потому что изобретение последнего было опровергнуто судом в пользу элект­ронной лампы Фессендена. Неважно, что Тесла еще в 1902 году победил Фессендена. Патент Фессендена теперь находился в руках Маркони, и судьи пришли к выводу, что никто не имеет права использовать изоб­ретение Армстронга без разрешения других игроков. Самое главное постановление, касающееся на­стоящего изобретателя радио, было нарушено Воен­ным указом президента Вильсона, призывавшего к временному прекращению всех судебных разбира­тельств, начавшихся во время войны. Франция уже признала первенство Тесла в своем Верховном суде, а Германия – решением компаний «Телефункен» и «Слаби» выплачивать роялти, но в Америке, гражданином которой Тесла являлся, правительство пошло на попятный и помешало судьям вынести решение. Синдикат Маркони, чье оборудование было установлено на шести континентах, пользующийся поддержкой королей двух стран, был слишком могущественным.

После прекращения судебных разбирательств, в разгар войны, Франклин Рузвельт – помощник секретаря флота – составил знаменитое фаррагутское письмо. Этот документ позволял таким влиятельным компаниям, как «AT энд Т», «Вестингауз» и «Американ Маркони» объединиться для производства обо­рудования без согласия изобретателей-авторов. «Уча­стники могут быть уверены, что правительство под­держит их на процессах о нарушении авторских прав».

1 июля 1918 года Конгресс принял закон, по ко­торому Соединенные Штаты несли финансовую ответственность за использование «любого изобрете­ния, получившего патенты в США». К 1921 году аме­риканское правительство потратило 40 миллионов долларов на беспроводное оборудование – полная противоположность политике секретаря Лонга, кото­рый отказался уплатить всего несколько тысяч долларов Тесла 18 лет назад. Таким образом. Межведом­ственная комиссия по делам радиовещания встрети­лась для обсуждения претензий, выдвигаемых против нового закона. Было выплачено почти 3 миллиона долларов. Самым крупным победителем стала ком­пания Маркони, получившая 1,2 миллиона долларов за оборудование и его установку, но не за патенты. «Интернейшнл Радио Телеграф» получила 700 000 долларов, «AT&T» 600 000, а Эдвин Армстронг 89 000 долларов. Тесла через Левенштейна получил мизер­ную сумму, которая равнялась 23 000 долларов.

В 1921 году флот опубликовал список всех изоб­ретателей, получивших от них компенсацию. Это ка­салось патентов, выданных после 1902 года. Среди имен были Блокмен, Браун, Пулсен, Шисслер, фон Арко и Уоткинс. Заметьте, в списке нет ни Тесла, ни Маркони. Последнего могло не быть потому, что его патенты были признаны недействительными, либо потому что правительство считало его компанию не имеющей юридической силы. А в случае с Тесла срок действия всех двенадцати основных патентов в обла­сти радио «истек, и они перешли в общее пользова­ние». Однако в 1914 году Тесла возобновил действие одного из патентов, и он должен был быть в списке, так же как и патент Армстронга.

Американская радиокорпорация. Американское правительство через Франклина Рузвельта знало, что Маркони нарушал авторские права Тесла. Из собст­венных документов и записей в бюро патентов по­дробности жалоб Тесла ему были известны. Именно заявление Тесла легло в основу правительственного обвинения, выдвинутого против Маркони, и оно же, а также документы Комитета по управлению работой маяков, было использовано Верховным судом для выдвижения обвинения в адрес Тесла три месяца спустя после его смерти, в 1943 году, почти через двадцать пять лет.

Вместо того чтобы заняться поисками истины и пойти навстречу гениальному, пусть и сложному че­ловеку, чьи изобретения намного превосходили про­стые радиотелефоны и беспроводные передатчики, Рузвельт, Дэниэлс, президент Вильсон и американ­ский флот в разгар войны совершенно не занимались защитой башни, возведенной Тесла.

В июле 1917 года Тесла сложил чемоданы и про­стился с «Уолдорф-Асторией». Он прожил там почти двадцать лет и уговорил Георга Болдта-младшего по­зволить ему оставить большую часть личных вещей в подвале гостиницы, пока он не найдет для них под­ходящего места. «Я с сожалением узнал новость о смерти вашего отца», – сказал Тесла новому управ­ляющему. Георг Болдт-старший скончался несколь­кими месяцами ранее.

Перед отъездом в Чикаго для работы над безлопастными турбинами Тесла был приглашен к Джонсонам на прощальный ужин. Роберт занимался дела­ми Американской академии искусств и литературы – организации, к которой принадлежали Дэниэл Честер Френч, Чарльз Дана Гибсон, Уинслоу Хоумер, Генри Джеймс и его брат Уильям, Чарльз МакКим, Генри Кабот Лодж, Тедди Рузвельт и Вудро Вильсон. Кэтрин провалялась в постели с гриппом больше недели, но этот вечер был слишком важен, и потому я она с трудом встала и надела самое лучшее платье.

Тесла прибыл в своей соломенной шляпе, в бе­лых перчатках, в любимом зеленом замшевом костю­ме и с тростью – он принес Джонсонам букет цветов и чек.

— Кейт была больна, – успел сказать Роберт, прежде чем появилась сама хозяйка дома.

Снова оказавшись в центре внимания, как быва­ло всегда, когда «Он» находился поблизости, Кейт излучала любовную гордость, с трудом сдерживала слезы и рассказывала, как она «чуть не сошла с ума со всеми ее внуками».

Воскресным поездом Тесла отправился в Чикаго и поселился в отеле «Блэкстон» недалеко от универ­ситета. В понедельник утром он нанял лимузин и по­просил довезти его до штаб-квартиры «Пайл Нэшнл Корпорейшн». Он уже переправил в город образцы своих изобретений и теперь приступил к работе, по­ставив перед собой цель усовершенствовать револю­ционные безлопастные турбины.

Ночами ученый прогуливался по улице – от отеля до Музея искусств и наук – единственного здания, оставшегося после Всемирной ярмарки 1893 года. Там он стоял у огромных колонн и думал о том времени, когда каждый день тысячи посетителей бу­дут стремиться в волшебный город, одухотворенный его именем. Как-то в субботу, в разгар лета, Тесла совершил прогулку вдоль берега озера Мичиган по направлению к маленьким озерам и парку, где рань­ше находился «Суд чести». У входа, к его восторгу, по-прежнему стояла Статуя Республики с облетевшей позолотой. С собой у Тесла было письмо от Джорджа Шерффа.

20 августа 1917 года

Уважаемый мистер Тесла,

Я был глубоко опечален, когда прочитал ваше письмо, но уверен, что на руинах взрастет еще более гран­диозное творение.

Надеюсь, работа в Чикаго идет полным ходом.

С уважением,

Джордж Шерфф

В разгар мировой войны эксперт по взрывчатым веществам из компании «Смайли Стил Компани» за­ложил вокруг каждой опоры гигантского передатчика Тесла заряд, тем самым вбив последний гвоздь в фоб мечты ученого. Агентство «Ассошиэйтед Пресс» со­общило об этом событии, на котором, очевидно, присутствовали военные, огромный передатчик сров­няли с землей, и чудовищный взрыв перепугал оби­тателей Шорема.

После гибели всемирного телеграфного центра родилась Радиовещательная корпорация – уникальный сплав частных концернов под эгидой правитель­ства США. Встречи проводились за закрытыми две­рями в Вашингтоне. В них участвовали президент Вильсон, который хотел, чтобы Америка «вышла на первое место в области радиовещания», секретарь флота Дэниэлс, его помощник Франклин Рузвельт, а также представители «Дженерал Электрик», «Американ Маркони», «AT&T» и корпорации Вестингауза. Была образована радиовещательная корпорация, в совет директоров которой входили Дж. Морган и его помощники. В основу организации легли патенты Маркони. Новый концерн объединил ресурсы выше­перечисленных мегакорпораций, заключивших меж­ду собой соглашения на перекрестные лицензии и совместное владение компанией. Такое же соглаше­ние было заключено и с правительством, которому принадлежала часть патентов. Так было достигнуто «сердечное согласие», напомнившее о днях появле­ния многофазной системы переменного тока. Увы, это никак не коснулось самого создателя изобретения. Во второй раз Тесла разлучили с его детищем;

возможно, была заключена тайная сделка, освободившая правительство от уплаты компенсаций Mapкони ввиду утери архивов Тесла. Дэвид Сарнофф – директор компании – вскоре взял бразды правления в свои руки.

Газета «Нью-Йорк Сан» не совсем точно сообщала: Соединенные Штаты взрывают радиобашню Тесла.

«Подозревая, что немецкие шпионы используют большую радиостанцию в Шореме, Лонг-Айленд, построенную около двадцати лет назад Николой Тес­ла, федеральное правительство приказало ее уничто­жить, что и было сделано при помощи динамита. В прошедшие несколько месяцев на станции скрыва­лись посторонние люди.

Разрушение известной башни Николы Тесла по­казало, какие жесткие меры принимаются для предотвращения утечки важных военных сведений».

В конце войны президент Вильсон вернул кон­фискованные радиостанции их законным владельцам. Конечно же, больше всех выиграла компания Маркони.

В 1920 году корпорация Вестингауза получила право на «производство, использование и продажу аппаратов по патентам Маркони». Вестингауз также построил отдельную радиостанцию, получившую та­кую же известность, как и радиокорпорация. В конце года Тесла написал письмо Э.М. Херру – президенту компании, предложив свою помощь и оборудование.

16 ноября 1920 года

Уважаемый мистер Тесла,

Сожалею, но при данных обстоятельствах мы не можем воспользоваться вашими услугами.

Несколько месяцев спустя компания Вестингауза попросила Тесла «в четверг ночью поговорить с их невидимой аудиторией с радиовещательной станции».

Превращение (1918 – 1920)

Целью жизни Тесла был его всемирный теле­графный центр. Частично он был воплощен в Уорденклиффе, ставшем «Святым Граалем» ученого, клю­чом к миропомазанию. В 1917-м проект был уничто­жен, а вместе с ним был практически уничтожен и сам создатель. Понимая всю абсурдность жизни и черпая силы из сверхъестественного, мистик пред­ставлял возрождение своего плана как поиски нового философского камня.

Годом ранее, когда только возникла угроза про­екту Тесла, ученый объединился с одним из своих самых горячих почитателей Хьюго Гернсбеком – ре­дактором «Электрикал Экспериментер». Гернсбек впервые узнал о Тесла еще ребенком, когда в конце 1890-х годов жил в Люксембурге. Примерно в это время десятилетний мальчик попал под впечатление прославленного фантастического изображения, где ученый пропускал сквозь тело сотни тысяч вольт, а в сопровождающей статье говорилось, что это величайший волшебник современности. Многие футурологи считали Гернсбека «отцом-основателем научной фантастики». Прежде чем в 1903 году, в возрасте девятнадцати лет, перебраться в Америку, он изучал электронику в Институте Бингена в Европе.

Талантливый юноша был увлечен идеей об уди­вительном союзе науки и фантастики и написал кра­сочный рассказ, действие которого происходило в 2660 году на планете Ральф 124С41+ и который был опубликован в его новом журнале «Современная электроника». В это же время он основал «Электри­ческую импортирующую компанию Хьюго Гернсбе­ка» – магазин электроники, расположенный под надземной железной дорогой на Фултон-стрит. Там радиолюбители нового поколения могли купить все, что душе угодно, и увидеть «самое большое скопле­ние ненужного хлама».

Первая встреча Тесла и Гернсбека состоялась в 1908 году, когда последний зашел в лабораторию уче­ного, чтобы посмотреть на новую турбину.

Гернсбек писал: «Дверь открылась, и на пороге показался высокий, больше шести футов, человек – долговязый, но прямой. Он приближался медленно и величественно. Вы тут же понимаете, что перед вами человек высшего порядка. Никола Тесла подошел и крепко пожал мне руку, что было странно для чело­века старше шестидесяти. Пронзительные, глубоко посаженные светло-голубые глаза улыбаются, очаро­вывая вас и располагая к себе. Потом вы попадаете в офис, поражающий своей аккуратностью и безупреч­ным порядком. Нигде ни пятнышка. На столе не разбросаны бумаги, все сложено по местам. Это ха­рактеризует хозяина, опрятно одетого, собранного и точного в каждом своем движении. Он в темном кос­тюме и безо всяких украшений. Никаких колец, за­понок и даже цепочек для часов».

В 1916 году ученый отредактировал статью для Гернсбека, посвященную радиопередатчику. Он также обещал серьезно подумать о том, чтобы написать историю собственной жизни, и даже сделал первый короткий набросок для «Сайентифик Американ», ко­торый лег в основу речи, произнесенной ученым на церемонии вручения медали Эдисона.

К этому времени Гернсбек познакомился с та­лантливым иллюстратором Фрэнком Р. Полом. Это­му человеку было суждено стать самым известным художником двадцатого столетия, оформляющим научно-фантастические произведения, и он мог «во­плотить любое изобретение в рисунке». Специализируясь на фантастических картинках, таких, как ги­гантские насекомые, космические корабли, летящие к звездам, или помешанные на гуманоидах ученые, завоевывающие космические империи, Пол стал главным оформителем обложек «Электрикал Экспериментер», а позднее – «Удивительных историй» и «Удивительных научных историй». Он решил на бу­маге достроить башню Тесла. Изображение, допол­ненное зарисовками функционирующих уорденклиффских передатчиков и бескрылых аэродинамиче­ских поверхностей Тесла, поражающих «лучами смерти» встречные корабли, не только украсило об­ложку «Электрикал Экспериментер», но и стало эмб­лемой нового почтового бланка волшебника.

Как настоящий алхимик. Тесла превратил разва­лины своей станции в фантастический всемирный телеграфный центр в духе Гернсбека. Он изменился и сам, и покинул Нью-Йорк, чтобы начать работу над следующим крупным творением.

Перед отъездом, в июне 1917 года, ученый напи­сал Джеку Моргану. Рассчитывая на новые разработ­ки, ученый надеялся выплатить финансисту свой долг «примерно через четыре месяца». «Счастье еще улыбнется мне, а пока у меня есть прекрасная воз­можность усовершенствовать изобретение, которое поразит весь мир», – писал ученый. Он загадочно намекнул, что изобретение «станет эффективным средством отражения угрозы со стороны подводных лодок». Неизвестно, говорил ли он о своей радиолокационной системе, торпеде дистанционного управления или о каком-либо другом изобретении.

В следующем месяце Тесла переехал в Чикаго и – пробыл там до ноября 1918 года, работая на «Пайл Нэшнл» и усовершенствуя свои турбины. Днем, покончив со всеми делами, долговязый механик продолжал сражаться со своими демонами, целиком отдаваясь совершенно новым стремлениям. А ночью он превращался в писателя и делал первые наброски своей обширной автобиографии.

Большую часть времени Тесла расходовал собст­венный капитал, опасаясь доставить неудобства но­вым партнерам. Он знал, что все равно получит ком­пенсацию, поскольку чикагская компания подписала соглашение, пообещав «выплаты наличными и обя­зательства» по истечении срока договора, однако те­кущие расходы превратились в проблему.

Чтобы хоть как-то снизить траты, ученый попро­сил Шерффа надавить на различные беспроводные компании по поводу выплаты роялти. Возможно, са­мым крупным источником доходов стала «Уолтем Уотч Компани», активно занимавшаяся продвижени­ем на рынок спидометра Тесла. Хотя война еще не закончилась, ученый рассчитывал получить деньги от концерна «Телефункен» «после прекращения воен­ных действий», несмотря на то что для этого придет­ся «обращаться в Военный торговый совет для полу­чения компенсации по закону о торговых отношени­ях с вражеской стороной».

Работе над турбинами мешали разные обстояте­льства. Тем не менее ученый был в восторге «от уди­вительно квалифицированного персонала» и органи­зации чикагской фирмы. Поскольку диски могли вращаться со скоростью от 10 000 до 35 000 оборотов в минуту, центробежная сила растягивала их. Таким образом, они изнашивались и после длительной ра­боты могли треснуть. Инженеры-скептики считали, что это роковой просчет, но Тесла пытался доказать всем, что главный фактор риска для всех двигателей – давление. Большую часть времени в Чикаго он экспериментировали с разными сплавами и искал средство для мгновенной регулировки орторотационной скорости и центробежного давления, стараясь свести износ к минимуму. «Предположим, давление пара в локомотиве будет варьироваться от 50 до 200 фунтов на квадратный дюйм. Неважно, насколько быстро он движется, это не окажет ни малейшего влияния на работу турбины».

В январе 1918 года американская производствен­ная компания решила установить турбины Тесла в самолете, а несколько месяцев спустя чикагская ком­пания по производству пневматического оборудования также проявила к ним интерес. Тесла написал Шерффу. Ученый надеялся, что изобретение прине­сет 25 миллионов долларов в год. Однако было не­легко доработать его, к тому же у Тесла было много других проблем, например, прошлые долги и затяж­ной кошмар судебных разбирательств. Летом учено­му скрутило спину, и он провел в постели несколько недель.

Во время пребывания в Чикаго Тесла подсчитал, что его расходы составляют 17 600 долларов, а дохо­ды – 12 500. «Пайл Нэшнл» пыталась откупиться, отправив ученому чек на 1500 долларов, но Тесла вернул его и пригрозил судом. Тем временем дома шериф захватил контору в Вулворте, поэтому Тесла пришлось потребовать у «Пайл Нэшнл» денег, чтобы освободить свою компанию от долговых обязательств. В Нью-Йорке Джордж Шерфф продолжал заниматься текущими делами.

Что касается отношений с правительством (глава 41), то срок действия большинства патентов Тесла уже истек, а патент от 1914 года оказался под сомне­нием из-за иска Маркони. Однако ученый вел пере­говоры с правительством относительно двигателя для самолета и написал в Бюро паровой инженерии. В суде Тесла выиграл несколько тысяч долларов у Левенштейна и проиграл 67 000 долларов мистеру Де Ла Верну, отказавшись присутствовать на процессе в Нью-Йорке. Также ему пришлось возместить 1600 долларов А. Фостеру в качестве платы за ранее предоставленные услуги.

В конце 1918 года, перед тем как вернуться на Манхэттен, ученый отправился в Милуоки – на переговоры с сотрудниками Эллиса Чалмерса. Там его встретил проницательный и педантичный главный инженер Ганс Дальштранд. После изучения статей и – записей о работе на станции Эдисона и в «Пайл Нэшнл» был заключен контракт, по которому Тесла предстояло вернуться в Милуоки и разработать дви­гатель для Дальштранда. Высокообразованный глав­ный инженер с самого начала был настроен скепти­чески. Он неохотно поддался на уговоры Тесла и на­чал предварительное испытание турбины до приезда ученого.

В 1917-1926 годах ученый почти не бывал в Нью-Йорке. 1917-1918 годы он провел в Чикаго, работая на «Пайл Нэшнл»; в 1919-1922 годах был в Милуоки с Эллисом Чалмерсом; последние месяцы 1922 года прошли в Бостонской «Уолтем Уотч Компани», а в 1925-1926 годах в Филадельфии Тесла разрабатывал для «Бадд Компани» бензиновую тур­бину.

В 1918 году Тесла также продал мотор, используемый в кинематографе, компании «Висконсин Элек­трик» и клапанный трубопровод или «трубу однонаправленного потока» неизвестной нефтяной компа­нии. Это последнее изобретение, которое можно также назвать «жидкостным диодом», могло не толь­ко использоваться для выкачивания нефти, но и крепиться к безлопастным турбинам для превращения их в двигатель внутреннего сгорания. Согласно «спе­циалисту по Тесла» Леланду Андерсону, это изобретение является «единственным клапанным механизмом, лишенным движущихся частей. Позже оно было использовано для создания микроминиатюрных логических сетей, защищенных от излучения, и про­стых жидкокристаллических компьютеров».