Абсолютное оружие америки

Из-за национальности в Германии Тесла не вы­плачивали роялти, причитающиеся ему по праву, но профессор Адольф Слаби никогда не скрывал, что считает Тесла патриархом беспроводной связи. Поэтому, когда «Телефункен» начал работу в Америке, Слаби отыскал своего наставника – не только, что­бы засвидетельствовать ему свое почтение, но и же­лая обрести в его лице союзника в борьбе против Маркони. Кроме того, Слаби хотел получить техни­ческую консультацию.

Встреча между Тесла и главами американского Холдингового представительства «Телефункен» (прятавшегося под невинной маркой Атлантической коммуникационной компании) состоялась на Бродвее, 111. На встрече присутствовали директор компании доктор Карл Георг Франк, один из самых известных американских экспертов-электриков немецкого происхождения, а также два его управляющих: Рихард Пфунд – частый гость лаборатории Тесла, кроме того возглавляющий станцию в Сэйвилле, и «Монокль» – лейтенант Эмиль Майерс, глава станции в Такертоне.

Тесла просил аванс в 25 000 долларов и роялти по 2500 долларов в месяц, однако сошлись на 1500 долларах с немедленной выплатой денег за месяц впе­ред. Изобретатель встретился с Пфундом для обсуж­дения проекта турбины, заказанной кайзером, а также для установки радиопередатчика, над которым рабо­тали немцы в своей конторе на Манхэттене. Вскоре после этого ученый покинул город и отправился на обе станции, намереваясь расширить их возможно­сти путем установки своих последних изобретений. В Сейвиле вместе с профессором Джонатаном Зеннеком Тесла подсчитал, что станции впустую тратят почти 25% энергии – в виде электромагнитных излу­чений. «Эти волны рассеиваются всего в нескольких милях от берега. Энергия, которая достигнет Герма­нии, будет передаваться по земле», – говорил уче­ный.

После утомительных поисков среди непроходи­мых льдов тело Джона Джейкоба Астора было найде­но рыбаками в море и предано земле в Нью-Йорке. Среди документов, найденных в поместье покойно­го, было обнаружено 500 акций «Тесла Электрик Компани». Год спустя Джей Пирпонт Морган – «султан с Уолл-стрит, спрут» – тоже отошел в мир иной. Несмотря на негодование и разочарование, Тесла испытывал глубочайшее восхищение челове­ком, которого называл «выдающейся» исторической фигурой.

Хотя зять Моргана Герберт Саттерли смог предо­ставить ученому место в церкви лишь в последнем ряду, само присутствие на траурной церемонии было большой честью. Вокруг мелькали лица коллег и по­мощников, многие из которых добились богатства и положения в обществе благодаря изобретениям Тес­ла. Несомненно, ученый слышал за спиной язвитель­ный шепот, особенно со стороны «мелких сошек». Но Тесла, будучи человеком благородным, пропустил его мимо ушей и спокойно направился к Энн и Дж. П.-младшему. «Пожалуйста, примите мои искренние соболезнования по случаю смерти величайшего человека, который долгие годы возглавлял вашу известную фирму, – сказал Тесла. – Испытывая глубокую опустошенность после известия о смерти Моргана, я могу понять глубину чувств тех, кто являлся его спутником всю жизнь. Весь мир знал его как гения редкой силы, но мне он видится одной из тех колоссальных фигур прошлого, что знаменуют собой целые эпохи в эволюции человеческой мысли».

Два месяца спустя (до разрыва отношений с Хэммондом оставались считанные дни) Тесла встретился с новым главой дома Моргана и попросил его финан­сировать производство безлопастных турбин. «При­менение этих турбин только при производстве желе­за и стали даст сто миллионов долларов в год за счет утилизации отработанного тепла. Подобный же эф­фект будет получен при производстве корабельных двигателей, на железных дорогах, в автомобильной и во многих других крупных отраслях промышленно­сти». Глава компании рассмотрел предложение и вы­делил ученому 5000 долларов.

Пришло время задуматься о смерти и о судьбе. Тесла разрывали противоречивые чувства – восторг и неприязнь. Он чувствовал себя счастливым, когда в нем пробуждалась радость «беспроводной Одиссеи», и испытывал горькое разочарование по поводу ее не­завершенности.

7 июля 1913 года, за три дня до своего пятьдесят седьмого дня рождения, Тесла на поезде отправился в Уорденклифф. Ему было о чем подумать, посколь­ку его друг Джонсон решил оставить пост в журнале «Сенчури». Хозяева журнала стремились к снижению стандартов. Желая сохранить чистоту оригинала, Джонсон предложил им создать отдельный красоч­ный журнал – на потребу публике, однако его пред­ложение было отклонено большинством голосов. «Было жалко смотреть, как авторы умоляют меня разрешить вставить в текст лишнего «черта», – рас­сказывал Джонсон своему другу. Кэтрин все настой­чивее стала приглашать Тесла остановиться у них.

Оказавшись в финансовом затруднении, друзья могли даже потерять дом. Тесла попытался проскользнуть мимо своего радиопередатчика, даже не взгля­нув на него, и побыстрее укрыться в лаборатории, но его, словно магнитом, тянуло к тяжеловесной конст­рукции. Когда он взялся за нижнюю ступеньку, от грусти ему перехватило дыхание. Ученый шатаясь дошел до двери здания. «Я чуть не заплакал, когда увидел свою станцию после столь долгой разлуки», – писал Тесла Шерффу.

Тесла начал обхаживать наследника Моргана, стараясь не попасть в ловушку, которую сам для себя расставил в первый раз. Он отправил Джеку конкрет­ное предложение с кратким описанием будущего беспроводного предприятия, сопровождавшееся разъяснениями относительно огромных долгов и со­глашения с отцом Джека, а также рассказал о планах в области «гидродвигателя», то есть о беспроводных турбинах.

«В любой из этих областей, в которой мне посча­стливится стать первопроходцем, я обрету огромные возможности и, ручаюсь, смогу добиться полного успеха. Однако моя просьба о помощи основана на высших соображениях. Я хочу со всем уважением предложить вам организовать две компании и пере­дать в ваши руки управления ими, после чего вы сможете располагать мной по своему усмотрению».

«Меня чрезвычайно впечатлило ваше предложе­ние, – ответил Джек, – но, конечно, я не могу на него согласиться. Я хочу сделать вам встречное пред­ложение: вы сами организуете обе компании, и в случае успеха выплатите дому Моргана деньги, ссу­женные вам – либо в виде акций, либо наличными. Мне кажется, вы имеете право на часть дохода от этих компаний, но по справедливости и Морган должен получить обратно вложенные деньги».

Тесла вернулся с этой встречи со старой болью и новым чеком на 5000 долларов. Он поблагодарил Джека за поддержку и написал открытое письмо Его Преосвященству – архиепископу Ирландии: «Недалек тот день, когда планета, давшая ему жизнь, задрожит при звуке его голоса: он обуздает неистощимую энергию микрокосма, выстроит атомы в заранее предопределенном порядке, вырвет могучий океан из ложа и перенесет его в воздух, чтобы создавать реки и озера по мановению руки, двигаясь от великих дел к величайшим, пока его разум и сила не достигнут небесных сфер».

«Теперь мне ясно, что вами движет тот же вели­кий дух щедрости, которым был наделен ваш отец, и я более чем обычно желаю завоевать ваш интерес и поддержку. Судьба наделила вас огромной силой и влиянием, и перед вами открывается прекрасная воз­можность, – говорил Тесла Моргану-младшему. – Что касается меня, – продолжал скромный уче­ный, – то мне было нужно больше, чем просто финансовый успех. Несомненно, в честь мистера Мор­гана будет возведен великий памятник, но ни мрамор, ни бронза не будут столь долговечны, как то великое открытие, при помощи которого я хочу уве­ковечить его имя».

Чтобы упрочить положение абсолютного лидера в области беспроводной связи, ученый передал Мор­гану копию стенограммы французского судебного разбирательства, в ходе которого Маркони потерпел поражение. Если бы Джек помог выиграть судебную битву и в Соединенных Штатах, беспроводное пред­приятие, которым по контракту они оба владели, могло возродиться.

Джек, однако, был далек от подобных «судьбо­носных видений», и вежливо отклонил предложение об участии в Уорденклиффском проекте. Правда, он не отказался от турбин и попросил ученого информировать его о любых достижениях.

Тесла вернулся на станцию Эдисона в Уотерсайде с новыми финансовыми вливаниями, полученны­ми на Уолл-стрит, 23. В честь возрождения альянса Ученый принялся подыскивать себе более фешенебе­льное жилье. Через несколько месяцев он поселился в совершенно новом Вулворт-Билдинг. Потолок вестибюля был украшен изумрудной мозаикой с золотыми листьями, а само готическое здание на Парк-Роу рядом с Уолл-стрит царило над городом, вздымаясь на головокружительную высоту в 800 фу­тов и затмевая даже Метрополитен-Тауэре – самый высокий небоскреб в мире. На торжественную цере­монию открытия Тесла пригласил Джонсона. Банкет начался после того, как президент Вудро Вильсон осветил здание 80 000 лампочек одним нажатием кнопки в Вашингтоне. Тесла встретился с мэром – мистером «все по 10 центов» Вулвортом – и другими высокопоставленными лицами, а затем Кэтрин увлекла двух своих провожатых в один из двадцати четырех скоростных лифтов, ведущих на крышу, от­куда открывался вид на раскинувшийся внизу мегаполис.

«О финансах не волнуйтесь, Лука, – уверенно сказал Тесла. – Помните, пока вы спите, я работаю, решая ваши проблемы». Джонсон напомнил о старой многофазной системе переменного тока, и Тесла от­ветил: «...в нее сегодня вложены миллиарды. Я выиг­рал все без исключения судебные дела и, если бы не жалкая бумажка, получал бы гонорары, равные со­стоянию Рокфеллера. Но все равно, я вполне в состоянии пригласить вас на ужин».

Остроумие и особенно последняя шутка Тесла вызвали долгожданную улыбку на задумчивом лице миссис Филипов. Как обычно, когда ученый появ­лялся в поле ее зрения, она оживлялась. Правда, Джонсон снова обеспокоенно заговорил о том, что, если работы не будет, дом на Лексингтон-авеню, 327, может пойти с молотка.

«Пожалуйста, выслушайте меня серьезно, – на­стаивал Тесла. – Не беспокойтесь, и в блаженной безмятежности пишите свои прекрасные стихи. Я справлюсь со всеми сложностями, которые стоят у вас на пути. Ваш талант в деньги превратить нельзя, а мой можно обменять на целые вагоны золота. Именно этим я теперь и занимаюсь». Все это время Тесла продолжал выплачивать долги Джонсона и работал над созданием новых двигателей.

Всю вторую половину 1913 года ученый разрабатывал подробный план продажи своего нового изобретения. Он хотел не только показать Хэммонду, что тот допустил большую ошибку, но и основать индустрию, которая принесет прибыль, необходимую для возрождения любимой башни на Лонг-Айленде. Лучше всего дела шли с компаниями Форда в Соединен­ных Штатах и Бергманна в Германии.

Тесла знал Зигмунда Бергманна с самого приезда в Америку. Бергманн эмигрировал в США из Герма­нии еще до Тесла и стал сначала «ценным сотрудни­ком», а потом партнером и поставщиком Томаса Эдисона. Он с успехом основал отдельную компа­нию. В начале 1900-х годов он вернулся в Германию, где стал одним из ведущих промышленников кайзе­ра. Он предпринимал попытки переманить сербского ученого на свою сторону, особенно на рубеже веков, когда тот демонстрировал свои фантастические изоб­ретения в Европе и Америке.

В сентябре Тесла отправил Моргану-младшему фотографии турбин и пригласил его для личной встречи на станцию в Уотерсайде, однако Морган как раз собирался в Европу. «Возможно, в декабре, когда вернусь, я смогу приехать к вам», – ответил Морган. Когда новый монарх с Уолл-стрит отправился в Старый Свет, Тесла устроил встречу с пред­ставителями самых важных рынков. В письме, от­правленном Моргану по его возвращении, Тесла кратко обрисовал стратегию достижения финансового успеха. В список входили:

1. Продажа эксклюзивной лицензии Бельгии че­рез посредничество королевского советника за 10 000 долларов наличными плюс роялти. 2. 3. Концессии в Италии через посредничество помощника на Криспи за 20 000 долларов плюс роялти, сделка пока не осу­ществлена. 4. 5. Эксклюзивная лицензия Соединен­ным Штатам «Уинг компани» на турбовентиляторы. 6. 7. Эксклюзивная лицензия на освещение поездов компании «Дрессель Лэмп Уоркс». 8. 9. Производство освещения и выхлопных труб для автомобилей. 10. 11. Использование беспроводной системы на бое­вых судах в паре с Левенштейном. 12. 13. Соглаше­ние с компанией «Тиффани» по поводу нового изоб­ретения. 14. 15. Будущее соглашение с мистером Н. Брэди из компании Эдисона относительно произ­водства турбин. Очень хорошие шансы на развитие бизнеса. 16. По нескольким из этих пунктов нача­лось производство, и почти по всем были заключены контракты на выплату роялти. «Как видите, мистер Морган, я получил очень многообещающие результа­ты, но, с другой стороны, я почти в отчаянии от ны­нешнего положения вещей. Мне срочно нужны де­ньги, а в наши ужасные времена я просто не в состо­янии их достать. Вы, похоже, единственный человек, к которому я могу обратиться за помощью. Я по­дробно описал вам свой проект».

Морган согласился выплатить проценты, что со­ставляло почти 20 000 долларов, но решил не увели­чивать ссуду. Но Тесла требовались наличные день­ги, и потому он отправил Моргану письмо со свиде­тельством его превосходительства фон Тирпица – министра военно-морского флота, «с которым гово­рил сам немецкий император, очень заинтересован­ный турбинами Тесла». Фон Тирпиц обещал кайзеру: «...машина непременно будет здесь, на выставке, примерно к середине января, а вы знаете, что это значит». Тесла также сообщил Моргану, что если сделка будет заключена, то Бергманн будет выплачи­вать за турбину по 100 000 долларов роялти в год.

Учитывая острую неприязнь Джека к немцам, их связь с еврейскими банкирскими домами (Джек был отъявленным антисемитом) и, наконец, давнишнюю политику компании Моргана – держаться в стороне от любых финансовых соглашений с Германией (по­сле того как немцы обманули Моргана-старшего много лет назад), кажется маловероятным, чтобы Джек изменил свое решение. Но, в отличие от отца, сын был способен пойти на компромисс и иногда давал голосу сердца возобладать над разумом. Он любезно переменил решение и выделил дополнительные средства.

В ожидании новостей от Бергманна Тесла трудился над усовершенствованием своего нового спидометра. Это устройство было намного проще предшествующего, но обходилось в полтора раза дороже, а его производство приближалось к сотням тысяч, с учетом того, что рыночная стоимость спидометра составляла около 25 долларов за штуку, можно было получить неплохой доход, и Тесла предложил это изобретение Моргану. Джек отказался и вновь по­просил выплатить ему проценты за ссуду.

«Что касается турбин, то я столкнулся с очень неприятным препятствием, – ответил Тесла. – Я установил устройство на фабрике Эдисона и про­вел ряд многообещающих испытаний, но вскоре обнаружил, что в подшипниках полно мелких отвер­стий, в которые заливается вода, что делает их эксплуатацию опасной». Тесла пришлось заменить детали, «но он потратил значительно больше средств, чем ожидал». Ему также нужно было оплатить услуги адвокатов из-за приближающегося судебного разби­рательства с Маркони, поэтому он попросил Морга­на или сохранять терпение, или материально помочь ему завершить разработку турбин, или защищать другие общие интересы.

Кроме смерти Астора и Пирпонта Моргана, те дни также ознаменовались уходом из жизни двух других «львов из логова Тесла» – Джорджа Вестингауза и натуралиста Джона Мьюра, оба умерли в 1914 году. Вестингауз перед смертью несколько недель проболел, а вот кончина Мьюра оказалась для Тесла полной неожиданностью. «Он казался таким энер­гичным и бодрым, когда я видел его в последний раз», – говорил ученый Джонсонам. Всего несколь­ко лет назад небо затмевали сотни тысяч странствую­щих голубей, а вдохновенная проза Мьюра воспевала красоту природы. Когда Тесла, обдумывая новый план по воплощению в жизнь беспроводной системы, неторопливо направлялся к своему излюбленному месту у библиотеки на Сорок второй улице, чтобы рассыпать немного зерна для городских сородичей этой вольной птицы, последний странствующий го­лубь исчез с лица земли. Совместно с Дэниэлом Гугенхеймом, одним из немногих симпатичных ему ев­реев, Морган организовал крупнейшую в Америке компанию по добыче меди – «Кеннекотт Коппер». Тесла отдал дань уважения Вестингаузу в журна­ле «Электрикал Уорлд». Статья была опубликована вместе с комментариями других коллег покойного, например Уильяма Стэнли, Льюиса Стилвелла и Фрэнка Спрейга.

«Я люблю вспоминать о Джордже Вестингаузе, каким я впервые увидел его в 1888 году. Невероятная энергия этого человека только частично воплотилась в жизнь, но даже стороннему наблюдателю была вид­на скрытая сила. Борец в мире повседневности, он превращался в исполина при столкновении с трудно­стями, которые казались непреодолимыми. Он на­слаждался боем и никогда не терял уверенности в се­бе. Когда другие в отчаянии отступали, он стремился к победе. Попади Джордж на другую планету, где все обернулось бы против него, он сумел бы выжить и там. Его великолепная карьера ознаменовалась ря­дом великих достижений. Он был первопроходцем и строителем, чей труд отзовется в веках и чье имя бу­дет долго жить в памяти людей».

Пятая колонна (1915 – 1916)

В марте 1914 года Маркони назначили сенатором Италии. Там этот известный ученый выступил перед королевской четой. В июле в Великобритании, на родине своей матери, он был также принят королем в Букингемском дворце. Теперь, когда стало ясно, что немцы при помощи станций координируют пе­редвижение подводных лодок и военных кораблей, битва с компанией «Телефункен» шла как на ком­мерческой, так и на военной арене. Появление бес­проводных линий связи также предопределило гря­дущий альянс Италии с Британской империей.

Будучи пацифистом, Вильсон придерживался по­литики строгого нейтралитета, его взгляды разделял герой войны и бывший президент Тедди Рузвельт, который тоже собирался выставить свою кандидатуру на президентские выборы 1916 года. Хотя официаль­но страна сохраняла нейтралитет, симпатии большинства американцев были на стороне Англии, особенно после того, как Германия вторглась на территорию мирного Бельгийского королевства. Тем не менее десятая часть населения имела немецкие кор­ни и, следовательно, поддерживала Германию. Георг Сильвестр Вирек – крупнейший поэт того времени, коллега Джонсона и друг Тесла – почувствовал, что Америка отходит от позиции нейтралитета, когда флот США захватил станцию в Такертоне с целью отправки собственных закодированных радиосообщений за границу.

Вернувшись из Берлина в разгар войны, Вирек принялся искать расположения Тедди Рузвельта и посланника президента Вильсона. В это же время он издал новую книгу совместно с другими американца­ми немецкого происхождения. Сборник «Фатерлянд» был радостно встречен прессой, а читатели раскупи­ли около 100 000 экземпляров.

Игнорируя призыв Вирека к сохранению нейтра­литета, Вильсон подготовил президентский указ: «...всем радиостанциям, находящимся под юрисдик­цией Соединенных Штатов Америки, запрещается принимать и передавать сообщения нейтрального ха­рактера. Согласно закону о радиовещании, приказы­ваю перевести одну или более радиостанций, распо­ложенных на территории Соединенных Штатов, в ведение правительства». В начале войны Тесла раз­вернул судебную кампанию против Маркони, про­должая консультировать компанию «Телефункен», получая за это денежное вознаграждение. Поскольку официально страна сохраняла нейтралитет, а в войну вступила только спустя три года, соглашение с «Телефункеном» было заключено совершенно открыто. Однако о связи Тесла с немцами мало кто знал, хотя он и рассказывал об этом Джеку Моргану.

19 февраля 1915 года Дорогой мистер Морган!

Я намерен установить на немецкой станции в Сэйвилле часть своего оборудования. Это сделает возможной связь с Берлином при помощи беспроводного телефона, и гонорары обещают быть значительными. Мы уже заключили контракт.

Скрываясь в тени проамериканской Атлантической коммуникационной компании, «Телефункен» медленно расширял сферу своего влияния в Сэйвилле. Комплекс, расположенный около города Патчог на равнинах Лонг-Айленда, в нескольких милях от Уорденклиффа, занимал сотню акров, и там трудилось много немцев. Главные конторы располагались на Манхэттене, а немецкий директор, доктор Карл Георг Франк, будучи американским гражданином, обеспечивал компании «Телефункен» юридическое прикрытие, поскольку ни один иностранец не имел права получить лицензию на строительство в стране радиостанции. Таким образом, у Маркони появился американский филиал. Тесла легко мог связаться с компанией в городе и отправиться на станцию.

Через два месяца после получения Морганом пи­сьма Тесла производительность станции в Сэйвилле утроилась в результате возведения двух пирамидаль­ных передающих башен высотой по пятьсот футов. После применения теории Тесла о возможности пе­редачи по земле система резонансных устройств про­стиралась на тысячи футов. Отказавшись от передачи сообщений по воздуху, компания «Телефункен» по­высила производительность с тридцати пяти кило­ватт до ста и вывела Германию в лидеры электриче­ской гонки. На первой полосе газеты «Нью-Йорк Таймс» сообщалось: «Немногие, кроме представите­лей радиокорпорации, знали, что Сэйвилль стал од­ной из самых мощных трансатлантических станций в этой части света».

Тесла подает на Маркони в суд. Ученый утвержда­ет, что использование этого важнейшего аппарата яв­ляется нарушением авторских прав. Назвав беспровод­ную передачу «величайшим из всех изобретений». Тесла обратился к Моргану с просьбой о юридиче­ской поддержке. «Если бы вы могли хоть на минуту представить себя на моем месте! – писал он финансисту. – Несомненно, вы слишком значительная фигура, чтобы позволить бессовестным аферистам совершить столь дерзкое преступление». Ожидая «получить оплату от правительства», поскольку оно использовало десять миллионов его аппаратов, ученый признался: «Люди Маркони предлагали мне объединить усилия, но только в виде капитала, а это невозможно».

И вновь Морган отказался защищать их общие патенты. Однако магнат с Уолл-стрит отнюдь не отказывался от работы на ниве беспроводной передачи в целом – как раз в это время он финансировал строительство радиостанции в университете Тафтса недалеко от Бостона.

До вступления Америки в Первую мировую вой­ну состоялось множество судебных разбирательств с участием многих стран и почти всех крупных ученых, ведущих разработки в области беспроводной переда­чи. В то время как Тесла порвал с Хэммондом, Фриц Левенштейн, который выплачивал роялти им обоим, а также Моргану, начал устанавливать беспроводные аппараты на борту военных кораблей. Поскольку оборудование также использовалось Хэммондом для испытания управляемых снарядов, эта работа была засекречена, а патенты Хэммонда надежно застрахо­ваны от любых судебных разбирательств.

Помимо Тесла, ведущего битву за первенство, компания «Телефункен» тоже подала в суд на Маркони, который в свою очередь направил иск против военно-морского флота и Фрица Левенштейна – за нарушение авторских прав.

В течение следующей весны компания «Телефун­кен» вызывала Маркони в суд. Из-за серьезности де­ла он отправился на пароходе «Лузитания» в Амери­ку, куда прибыл в апреле 1915 года. «Мы заметили перископ немецкой подводной лодки», – сообщил он на пристани изумленным репортерам и своим друзьям. Поскольку месяц назад три торговых судна уже подверглись внезапному нападению немецких подводных лодок, к утверждению Маркони отнеслись всерьез.

Газета «Бруклин Игл» сообщила, что «на этом судебном разбирательстве присутствовали всемирно известные ученые». Бруклинский окружной суд объявил Маркони победителем в деле Левенштейна, к тому же итальянца поддерживала пресса. Тем не менее Маркони был побит военными, так что его иск против «Телефункена» с участием всех самых влияте­льных людей города обещал вылиться в громкое де­ло. Казалось, раз и навсегда в Америке восторжеству­ет справедливость.

На стороне защиты выступал профессор Колум­бийского университета Майкл Пьюпин, чьи свидете­льские показания были опубликованы калифорний­скими газетами. Пьюпин с пафосом заявил: «Я изоб­рел беспроводную систему раньше Маркони и Тесла, и именно я раскрыл ее секрет тем, кто шел за мной. Однако, – продолжал Пьюпин, – гений Маркони дал эту идею миру. Это Маркони научил людей, как строить телеграфные станции, базируясь на данной идее. Поскольку после проведения своих экспери­ментов я патентов не получал, я считаю, что честь открытия беспроводной телеграфии принадлежит исключительно мистеру Маркони, и никому друго­му». Увидев своего соотечественника стоящим на трибуне, Тесла потерял дар речи и едва не выронил вставную челюсть на пол.

Когда слово было предоставлено Тесла, он вы­шел в сопровождении своего адвоката Друри Купера из фирмы «Керр, Пэйдж, энд Купер». В отличие от Пьюпина, способного лишь голословно утверждать, что это он, Пьюпин, является истинным изобретате­лем. Тесла подробно объяснил свою работу в период 1891 – 1899 годов. Он документально подтвердил свои слова, приведя отрывки из опубликованных статей, книги Мартина и публичных лекций, в том числе и хорошо известной демонстрации беспроводной сис­темы, которая состоялась в 1893 году в Сент-Луисе. Изобретатель также захватил с собой копии различных патентов на изобретения, созданные во время работы в лаборатории на Хьюстон-стрит в 1896-1899 годах.

Суд: Каково было максимальное расстояние между принимающей и передающей станциями?

Тесла: Думаю, расстояние между лабораторией на Хьюсто-стрит и Уэст-Пойнт составляет около тридцати миль.

Суд: Это было до 1901 года?

Тесла: Да, это было даже до 1897 года.

Суд: Испытания вашего оборудования производились тайно, или вы не делали из них секрета?

Тесла: Моя лаборатория была постоянно открыта тысячам людей, начиная с королей, великих художников и ученых и заканчивая моими старыми приятелями и механиками, для которых моя лаборатория была всегда открыта. Я показал свое изобретение всем подряд и свободно говорил о нем.

Поскольку никто не знал об экспериментах на Уэст-Пойнт, это утверждение казалось неправдоподобным, хотя тысячи людей действительно были свидетелями других экспериментов Тесла, например в Сент-Луисе в 1893 году. Что касается системы Маркони, то, захватив с собой патент итальянца, ученых заключил: «Если вы рассмотрите эти две схемы, то увидите, что здесь нет и намека на аппарат Маркони и что все настоящие системы представляют собой мои четырехканальные контуры».

Еще один удар Маркони нанес Джон Стоун. Стоун (девичья фамилия его матери по случайному совпадению была также Стоун). Мальчиком Стоун путешествовал со своим отцом – генералом Соединенных Штатов – по Египту и Средиземному морю, а позже изучал физику в Колумбийском университете и Университете Джонса Хопкинса, который окончил в 1890 году. Много лет проработав научным сотрудником в лабораториях Белла в Бостоне, в 1899 году Стоун основал собственный концерн. На следующий год он подал патентную заявку на стройку и получил патент от американского патентного бюро на год раньше, чем Маркони. Стоун, который никогда не считал себя первым изобретателем радио, будучи президентом Института радиоинженеров и владельцем беспроводного концерна, собрал досье приоритетных изобретений, касающихся «частного радиоаппарата незатухающей волны». Он хотел прояснить для себя происхождение этого изобретения. Светский аристократ в строгом костюме в шелковом аскотском галстуке, с пенсне на ленте, в сорочке с высоким накрахмаленным воротником, занял свое место на трибуне.

«Маркони, черпая вдохновение у Герца и Риги, оказался под влиянием «электрического излучения предмета», и прошло много времени, прежде чем он сумел оценить настоящую роль земли, хотя рано понял, что связь его осциллятора с землей имеет очень большое значение. Описание действия электрических волн земли, сделанное Тесла, оказало большую услугу, поскольку стало ясно, каким образом волны проходят над возвышенностями и почему сферическая форма земной поверхности не препятствует их распространению, в то время как представление Маркони заставило многих очень узко смотреть на возможные способы распространения волн. С установлением искрового промежутка появление заземленной антенны и постоянное увеличение размера станций… могут привести к тому, что при низких частотах будет использоваться большее количество энергии, и все вернется к способу, первоначально открытому Тесла».

Назвав оппозицию и, увы, себя страдающими «интелленктуальной близорукостью», Стоун заключил, что, хотя он лично разрабатывал беспроводное оборудование и руководил электрическими компаниями с начала века, только «благодаря этому исследованию» он по-настоящему оценил вклад Тесла в данную область науки, «оставивший ослепительный след». «Думаю, все мы недооцениваем Тесла. Он настолько обогнал свое время, что лучшие умы приняли его за фантазера».

Еще одним процессом, не получившим широкой Н огласки, но повлиявшим на то, что в 1943 году Верховный суд вынес приговор в пользу Тесла, стал процесс Маркони против флота США, состоявшийся 29 июля 1916 года, спустя два года после их первого судебного разбирательства. Итальянец надеялся по­лучить 43 000 долларов, обвиняя флот в нарушении авторских прав (патент за номером 763 772, получен­ный в июне 1904 года).

Э.Ф. Свит – действующий секретарь флота, а также помощник секретаря Франклин Рузвельт в сентябре начали переписку относительно документа Тесла, предоставленного в 1899 году Комитету по управлению маяками. История патентной заявки Маркони послужила дополнительным оружием. В 1900 году Джон Сеймур – специалист по выдаче патентов, который защищал Тесла от притязаний Майкла Пьюпина, отверг первые попытки Маркони получить патент из-за наличия заявлений Лоджа Брауна, а в особенности Тесла: «Заявление Маркони, будто он не знал о существовании осциллятора Тес­ла – абсурд. После известных лекций Тесла в 1891-1893 годах, опубликованных на многих языках, термин «осциллятор Тесла» стал привычным на обо­их континентах». Бюро патентов также процитирова­ло слова Маркони, который сам признал, что испо­льзовал осциллятор Тесла.

Через два года, в 1902-м, Стоун получил патент на настройку – раньше Маркони, и только еще два года спустя, когда Сеймур вышел в отставку, Марко­ни смог получить свой печально известный патент за 1904 год.

Эдвин Армстронг. «В Колумбийском университете мне довелось пережить много забавных минут», – говорил Армстронг. Лектор по физике целый семестр надменно отрицал все эксперименты Николы Тесла. «Он даже осмелился утверждать, что работы Тесла малооригинальны». Армстронг был дерзким и самоуверенным студентом. Он использовал невежество профессора, предоставив ему возможность получить сильный удар током от какого-то электрического ап­парата. «Он не смог удержаться на ногах и упал, по­тащив за собой почти все оборудование, прежде чем ток успели отключить».

Вскоре после окончания университета Армстронг изобрел усилитель с обратной связью, который, по сути, был более поздним, усовершенствованным ва­риантом аудионной трубки Де Фореста. Под влияни­ем «эффекта Эдисона или потока электронов, изу­ченного Тесла в начале 1890-х годов и использован­ного в его «щеточной» вакуумной лампе, Армстронг нашел способ усилить чувствительность аудионной трубки и усилить ее действие при помощи присоеди­нения второй электрической цепи к аккумуляторной пластине внутри трубки, посылая ток обратно к пла­стине. При помощи своего нового изобретения юный наглец сумел получать беспроводные сообщения из Новой Шотландии, Ирландии, Германии, Сан-Фран­циско и даже из Гонолулу.

Поскольку Армстронг был одним из лучших учеников Пьюпина, профессор смог организовать встречи с Ли Де Форестом, Дэвидом Сарноффом, представляющим компанию Маркони, и доктором Карлом Франком – главой Атлантической коммуни­кационной компании. Учитывая, что в основе нового изобретения лежала аудионная трубка Де Фореста, последний объявил «ультрааудион» своим собственным творением и компании Маркони пришлось от­ступить. Франк уговорил Армстронга установить обо­рудование на беспроводной станции в Сэйвилле и со­гласился выплачивать ему, роялти в размере 100 дол­ларов в месяц. Нонконформист по характеру, буду­щий изобретатель AM- и FM- радио в 1912 году смог делать свое открытие благодаря тому, что отказался от малоэффективного аппарата Маркони с искровым промежутком, который по-прежнему использовали многие его коллеги, например Стоун, и занялся тех­нологией незатухающей волны, разработанной Тесла. Профессор Пьюпин воспитал многих представи­телей нового поколения инженеров, и неудивительно, что многие из них обладали хваткой Армстронга и сумели понять, что успех Маркони базировался на работе другого ученого и что итальянцу удалось пре­успеть случайно, ведь он плохо понимал суть прин­ципов Тесла. Слепо придерживаясь методов, разра­ботанных Герцем, Маркони через Пьюпина передал свои ложные взгляды в наследство целой плеяде ис­следователей, и такая политика сохранялась до се­годняшнего дня. Было легко приписать Маркони честь первооткрывателя из-за его раннего успеха, масштабного предприятия и Нобелевской премии. Приближающаяся Первая мировая война еще боль­ше спутала карты, поскольку знаковое сражение в суде между компанией «Телефункен» и Маркони бы­ло прервано.

Из-за опасностей, подстерегающих в открытом море, и слухов, будто немцы охотятся за ним, сенатор Маркони решил не возвращаться на пароходе «Лузитания», а выбрал судно «Святой Павел». Италь­янец изменил внешность и путешествовал под вы­мышленным именем.

Маркони отправился в путь, когда новый глава Американского института инженеров-электриков Джон Стоун был приглашен на ужин в его честь, на котором присутствовали ведущие представители отрасли. Среди гостей находились Ли Де Форест, кото­рый должен был вот-вот получить четверть миллиона долларов за продажу своих патентов компании «AT&T», Дж. Уайт – редактор журнала «Уайрелесс», Дэвид Сарнофф, собиравшийся основать свою ра­диоимперию, Рудольф Голдшмидт, возглавляющий станцию в Такертоне, А. Кеннеди, Фриц Левенштейн, которому компания «AT&T» собиралась выпла­тить 150 000 долларов за одно из его изобретений, и Никола Тесла (на общей фотографии стоял между Де Форестом и Левенштейном).

Две недели спустя, в мае 1915 года, немецкая подводная лодка поразила пароход «Лузитания». По­гибло 1134 человека. Трагедия была неслыханной по масштабам, особенно ввиду того, что на борту находились мирные пассажиры. Вполне возможно, целью немцев действительно являлся Маркони, однако сами они причиной нападения назвали вооружение, якобы находившееся на борту и направлявшееся в – Великобританию. В живых осталось всего 750 пассажиров, трагедия унесла почти столько же жизней, сколько гибель «Титаника». По словам Ллойда Скотта из Консультационного бюро военно-морского флота, «газеты утверждали, что немцы были рады произошедшему, и в Германии по этому поводу был устроен праздник. В честь потопления судна были выпушены медали, а школьников отпустили на ка­никулы». Тедди Рузвельт больше не мог сохранять нейтралитет и объявил инцидент «убийством в от­крытом море».

Однако огромные людские потери не помешали Георгу Сильвестру Виреку по-прежнему поддержи­вать немцев. Совершивший во время войны полет над Берлином на дирижабле, Вирек заявил газете «Нью-Йорк Таймс», что, попади оружие в руки бри­танцев, «погибло бы еще больше немцев». Жесткое заявление Вирека вызвало гнев общественности. Бывшего знаменитого поэта теперь называли «раз­дувшейся от яда жабой и предателем».

Враг был внутри. Немецкие шпионы шныряли повсюду. Начали появляться сообщения о том, что немцы создают секретную базу подводных лодок на островах у побережья штата Мэн. Люди полагали, что радиовещательная станция в Сэйвилле отправля­ет в Берлин не нейтральные сообщения, а зашифрованные коды на военные корабли и подводные лод­ки.

Поскольку Тесла всего несколько месяцев назад хвастался Моргану, что работает на немцев, а газета «Таймс» на первой странице сообщала, что «адмирал фон Тирпиц подумывает о начале более энергичной кампании против грузовых судов и планирует создать секретную базу на этой стороне Атлантики», вполне вероятно, что изобретателя стали бойкотировать вме­сте со «жабой и предателем».

2 июля 1915 года здание Сената в Вашингтоне содрогнулось от удара бомбы, брошенной террористами. На следующий день фанатик, бросивший бомбу, Фрэнк Холт – учитель немецкого языка из Корнельского университета, – зашел в дом Джека Моргана на Лонг-Айленде, держа по шестизарядно­му пистолету в каждой руке. Морган, его жена и дочь бросились на нападавшего. Получив два выстрела в пах, Морган все же сумел с помощью своей отваж­ной жены выбить пистолеты из рук террориста и за­держать его. Находясь в больнице, герой получил пи­сьмо от Николы Тесла с пожеланиями скорейшего выздоровления.

На допросе Холт заявил, что не собирался уби­вать магната с Уолл-стрит. Он хотел, чтобы финансист прекратил поставлять оружие в Европу. Неско­лько дней спустя, когда Морган поправился и уволил из своей конторы всех сотрудников немецкого и ав­стрийского происхождения, «пацифист» покончил с собой в тюремной камере. Его тайна была раскрыта. Настоящее имя Холта было доктор Эрих Мюнтер, он оказался учителем немецкого из Гарварда, который исчез в 1906 году, отравив свою жену.

Неделю спустя, во время пятьдесят девятого дня рождения Тесла, газета «Таймс» сообщила, что не­мцы не только сбрасывали на Лондон бомбы с дири­жаблей, но и «управляли воздушными торпедами» при помощи радиодинамика. Падая с дирижаблей, предполагаемые «немецкие воздушные торпеды теоретически могли оставаться в воздухе в течение трех часов и управлялись с расстояния двух миль. Вне всякого сомнения, это секретное изобретение, о котором ходило столько слухов, немцы держали про запас для британского флота». Хотя казалось, что в жизнь воплотились дьявольские автоматы Тесла, как он предсказывал десять лет назад, сам ученый заявил газетам, что «сообщения о волшебных бомбах не мо­гут быть правдой, хотя и открывают много удивите­льных возможностей».

«Испытывая отвращение перед существующим смертоносным немецким режимом», Тесла обвинял Германию в том, что «она стала бесчувственной машиной, с дьявольским упорством стремящейся к безжалостному и полному уничтожению, – аналогов которому история не знала». «Таков грозный двигатель, созданный Германией для защиты своей культуры и покорения всего земного шара». Предсказывая грядущее поражение Германии, сербский ученый, чьи соотечественники сражались про­тив кайзера, не прекратил своих дел с фон Тирпицем, одновременно продолжая сотрудничать с про­фессором Слаби, который выступал против войны.

Тесла нашел двойное решение военных проблем: надежная защита при помощи электронного щита (вроде того, какой был показан в «Звездных войнах») плюс искоренение национализма из человеческих сердец. Если слепой патриотизм удастся заменить «любовью к природе и научным идеалам, воцарится вечный мир».

Период с 1915 года до вступления Соединенных Штатов в войну в 1917 году ознаменовался многочисленными сообщениями о шпионаже. Шпионы проникли на Бруклинские верфи, чтобы использо­вать станцию для отправки тайных зашифрованных сообщений в Берлин, при помощи Рихарда Пфунда – главы станции в Сейвилле – они также устано­вили оборудование на крыше здания на Бродвее, 111, где располагались офисы компании «Телефункен». Вскоре после вступления Америки в войну Тесла со­общил Шерффу, что лейтенант Эмиль Майерс, «уча­стник операции в Такертоне, был помещен в лагерь для интернированных лиц в Джорджии» по подозре­нию в шпионаже. Таким образом, ежемесячные по­ступления из компании «Телефункен» прекратились.

Секретарем флота, в чьи обязанности входил контроль над всеми беспроводными станциями, был Джозефус Дэниэлс, а его помощником – Франклин Делано Рузвельт. Летом 1915 года Дэниэлс, активно освещавший работу Джека Хэммонда, прочитал не­давнее интервью с Томасом Альвой Эдисоном. Находясь под впечатлением от этой статьи, секретарь пригласил к себе Эдисона, чтобы обсудить идею coздания консультационного совета изобретателей. Он надеялся, что, если страна вступит в войну, граждан­ский «мозговой центр», подобный тому, какой был создан в Великобритании, окажет большую пользу. В английский консультационный совет входили Дж. Томсон, У. Брэгг, сэр Уильям Крукс, сэр Оли­вер Лодж и Эрнест Резерфорд. Эдисон, который сам получал угрозы со стороны пятой колонны, стал пре­зидентом этого «Морского консультационного сове­та». Работая с Франклином Рузвельтом, Эдисон на­значил на различные посты других ученых, в том числе Гано Данна, Реджинальда Фессендена, Бенд­жамина Ламме, Ирвинга Лангмьюра, Р. Милликана, Майкла Пьюпина, Чарльза Скотта, Элмера Сперри, Фрэнка Спрейга и Элайхью Томсона. Журналист Вальдемар Кэмпфферт также был включен в состав со­вета.

Вполне возможно, что именно связь Тесла с ком­панией «Телефункен» стала причиной, по которой его имени в списке не оказалось, хотя не были вклю­чены и многие другие ученые, например Хэммонд, Стоун и Де Форест. На Томаса Эдисона Тесла было работать не суждено. Однако его труды имели огром­ное значение для правительства. Президент Вильсон позволил своему советнику, полковнику Уильяму Хаусу, образовать тайный фонд для Хэммонда в це­лях продвижения изобретений Тесла, и сам ученый начал заниматься секретными исследованиями.

Невидимая аудитория (1915 – 1921)

Дорогой Тесла!

Когда вы наконец получите Нобелевскую премию, по­мните, что я из последних сил пытаюсь удержать свой дом и мне срочно нужны наличные.

Не стану извиняться за то, что напомнил вам об этом.

Искренне

Роберт Андервуд Джонсон
6 ноября 1915 года газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала на первой полосе информацию о том, – что в этом году Тесла и Эдисон должны получить Нобелевскую премию по физике. Информация была получена от «копенгагенского корреспондента лон­донской газеты «Дейли Телеграф». Хотя Тесла представил Моргану-младшему оригинал этой статьи, ко­торая была также опубликована в ряде других журна­лов, ни сам Тесла, ни Эдисон Нобелевской премии так и не получили.

Пытаясь понять, что же все-таки произошло, биографы Тесла Инее Хант и Ванетта Дрейпер в начале 1960-х годов обратились за помощью к доктору Рудбергу из Королевской академии наук Швеции. В отношении события, произошедшего полвека на­зад, Рудберг высказался следующим образом: «Слухи о том, что человек не получил Нобелевскую премию, потому что отказался ее принять, нелепы». Поэтому биографы заключили, что эта история – не более чем «злая шутка».

Любопытно, но в той же самой статье «Таймс» были названы четыре других кандидата на Нобелев­скую премию в области литературы и химии, кото­рые также не получили награды в том году, хотя трое из них все же были награждены впоследствии. Чет­вертый же претендент Трольн Лунд, подобно Тесла и Эдисону, так и не удостоился этой чести.

Несмотря на то что первое сообщение появилось в ноябре 1915 года, выдвижение кандидатов состоя­лось девятью месяцами ранее. В комитет по физике входило девятнадцать ученых, каждый из которых имел право назвать двух претендентов. Из тридцати восьми возможных претендентов двое работали в об­ласти радио – Э. Брэнли и А. Риги; два голоса были отданы представителю квантовой физики Максу Планку. Том Эдисон получил один голос, а отец и сын Брэгг – четыре. Согласно записям Королевской академии, Никола Тесла вообще не был номиниро­ван в том году. (Однако при подсчете недоставало карточек за номерами 33 и 34.) Через неделю после сообщения в «Таймс», 14 ноября, Стокгольм объя­вил, что профессор Уильям Брэгг и его сын разделят награду в области физики.

Человек, рекомендовавший Эдисона, Генри Фэр­филд Осборн – президент Колумбийского универси­тета (двадцать лет назад присудивший Тесла степень почетного доктора наук), извинился перед комите­том за то, что предложил кандидатуру Эдисона. «Хо­тя это несколько выходит за рамки предыдущих но­минаций, – писал Осборн, объясняя свое реше­ние, – я бы хотел предложить кандидатуру мистера Томаса Эдисона, чьи изобретения принесли величай­шую пользу человечеству». Тесла номинировали лишь в 1937 году (это сделал Ф. Эренхафт из Вены, который до того выдвинул кандидатуру Альберта Эйнштейна).

Естественно, и Тесла, и Эдисон заслуживали этой награды, но нет ничего удивительного в том, что, во-первых, ни тот ни другой ее так и не получи­ли и, во-вторых, что никто в то время так и не понял причины этого курьезного поворота истории.

О'Нейл, бравший по этому поводу интервью у Тесла, утверждал, что сербский ученый «проводил четкую границу между изобретателем, который усо­вершенствовал уже существующую технологию, и исследователем, создавшим новые принципы. Тесла считал себя исследователем, а Эдисона – изобретателем и полагал, что совмещение этих двух понятий полностью уничтожает ценность обоих».

Подтверждение в пользу этой версии можно найти в письме Тесла, адресованном Комитету по управлению работой маяков в Вашингтоне и отправ­ленном с экспериментальной станции в Колорадо-Спрингс в 1899 году. Представители военно-морского флота написали Тесла, что предпочитают заключить контракт на поставку беспроводного оборудования с американцем, нежели с Маркони.

«Джентльмены! – резко ответил Тесла. – Несмотря на то что я ценю ваши усилия, вынужден сказать, что никогда не приму никаких уступок и буду соревноваться с любым, кто встанет на моем пути. Никакая личная финансовая выгода меня совершенно не интересует». Если кто-то и сомневался в гениа­льности Тесла, то только не он сам. Он, не моргнув глазом, мог отказаться от реальной выгоды, лишь бы его не сравнивали ни с кем другим, в данном случае с Маркони.

Нижеследующее письмо Джонсону было написа­но старательной рукой спустя четыре дня после по­явления статьи о выдвижении на премию и за четыре дня до решения Швеции отдать награду Брэггам. «Мой дорогой Лука!

Благодарю вас за поздравления. Для человека, обладающего вашим честолюбием, такая честь много значит. Через тысячу лет появится много тысяч лау­реатов Нобелевской премии. Но это ничуть не ума­лит моей славы – в технической литературе с моим именем отождествляется не менее четырех дюжин изобретений. Вот поистине вечный почет, дарован­ный не теми, кто может ошибиться, но целым ми­ром, который редко допускает ошибки, и за любое из этих изобретений я готов отдать все нобелевские премии за следующую тысячу лет».

Это письмо полностью приводилось в книге Хант и Дрейпер, однако они ошибочно сделали вывод, что это «здравое» послание было омрачено «торжеством» По поводу газетного сообщения. Джонсон также не­правильно понял истинный смысл письма, потому что в марте 1916 года говорит о Нобелевской премии так, словно премия у Тесла уже в кармане.

В интервью газете «Нью-Йорк Таймс» на следующий день после выхода статьи Тесла заявил, что Эдисон «достоин дюжины нобелевских премий».

Различные биографы Тесла считали, что так он публично поздравил Эдисона, в то время как на самом деле это высказывание являлось язвительной насмешкой в адрес Нобелевского комитета. Тесла имел в виду, что комитет признавал лишь незначительные достижения, игнорируя подлинные открытия.

«Человек присоединяет к моей катушке некий разрядник и получает Нобелевскую премию, а я ничего не могу поделать». Можно было наградить Эди­сона за множество «усовершенствованных мышело­вок», но ни одна из них, по мнению Тесла, не имела ничего общего с новыми принципами. Это было просто усовершенствование уже существующего ме­ханизма.

Возможно, в данном случае Эдисон мог бы и со­гласиться с Тесла, поскольку большинство его изоб­ретений действительно были лишь позднейшими мо­дификациями работы других ученых. Однако Эдисон все же сделал несколько новых открытий. С его точ­ки зрения, самым важным изобретением являлся фо­нограф. Это была работа гения даже по меркам Тес­ла, и она, безусловно, заслуживала Нобелевской пре­мии. Кроме того, беспримерное умение Эдисона доводить до ума многообещающие проекты было слабым местом Тесла, этим ученые также отличались друг от друга.

Вполне возможно, что письмо, подобное тем, ка­кие были отправлены Джонсону или Комитету по управлению работой маяков, могло быть также адре­совано и Нобелевскому комитету. Если это предположение верно, против Тесла и Эдисона могло воз­никнуть предубеждение, что объясняет непримири­мую позицию Шведской королевской академии, которая так никогда и не наградила ни одного из двух великих ученых.