Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Типография «Известий Советов депутатов трудящихся ссср»

Характерно для идеологии буржуазного общества, что человека (или, что то же, человеческое поведение) продолжают рассматривать как объект чужого права, хотя буржуазное право в классическом его выражении (например, французский гражданский кодекс) формальна и считает каждого человека субъектом права. В буржуазной науке раздавались голоса против теории, счи­тающей человека либо его поведение за объект права. Но в целом буржуазная наука все же стоит на этой точке зрения. Буржуазная правовая идеология отражает в этом вопросе фактическое положение дела в странах капитализма, эксплуатацию человека человеком, характерную для всех классово-антагони­стических общественных систем.

В советском гражданском праве, праве победившего социализма, было бы со­вершенно неуместно считать обязанное лицо (или его поведение) объектом пра­ва, принадлежащего другому лицу. Лицо, обязанное к чему-нибудь в силу ве­ления закона, остается субъектом. Оно является субъектом права не только формально,—потому, что его так называет закон, но и то существу,—потому, что возлагаемые на него социалистическим правом обязанности предполагают

21

наличие у него прав, которые он имеет не только юридически, но и факти­чески возможность осуществить. Исследуя советское гражданское право, в частности обязательственное право, мы не можем считать лицо (а следова­тельно, и его поведение) объектом чужого права.

Нельзя не отметить, что рассматриваемая теория, говоря о вещных (и дру­гих абсолютных) правах, называет объектом вещь, т. е. то, что Бирлинг счи­тает объектом второго .рода, а говоря об обязательственных правах, называет объектом поведение должника, т. е. то, что Бирлинг называет объектом пер­вого рода. Эта теория допускает, таким образом, ничем не оправданное смеше­ние. Одним термином она обозначает два разных понятия, не различая их и не понимая условности своей терминологии.

В вещных (и других абсолютных) правоотношениях мы (всегда имеем объек­ты того и другого рода. Всегда есть пассивные субъекты (всякий и каждый), обязанные воздерживаться от воздействия (объект первого рода) на вещь (объ­ект второго рода). Но и в обязательственных правоотношениях мы также мо­жем найти и объект первого рода и объект второго рода. Продавец должен со­вершить в отношении покупателя определенное действие (объект первого рода), а именно — передать вещь (объект второго рода).

Обычно в учебниках и курсах гражданского права в общей части в главе об объектах права подробно излагается учение о вещах. Господствующее мнение считает вещь объектом вещных прав, но не обязательственных. Между тем легко убедиться, что учение о вещах имеет не меньшее значение в обяза­тельственном праве, чем в вещном. Для этого достаточно сослаться на учение о вещах, определенных родовыми признаками, и вещая, индивидуально опреде­ленных. Это и понятно, так как вещи являются объектами (второго рода) и в обязательственных правоотношениях.

Во избежание путаницы лучше было бы рационализировать терминологию и считать объектом права только то, что направлено поведение обязанного лица,

22

прежде всего вещь (по Бирлингу, объект втором рада) : доведение же обязан­ного лица характеризуется теми или иными признаками (передача вещи, упла­та денег, производство определенной работы, воздержание от посягательства на вещь, воздержание от издания чужого литературного произведения и т. д.), называть с о д е р ж а н и е м п р а в о о т н о ш е н и я. При этом необходимо обратить внимание на то. что содержание п р а в оот ношения ха­рактеризует не только то, что должен (или не должен делать пассивный субъект, но и то, что может требовать активный субъект.

Вторая теория совершенно правильно видит различие между абсолютными (в частности, вещными) и относительными (в частности, обязательственными) правоотношениями в том, что в абсолютных правоотношениях праву активного субъекта (например, собственника) соответствует обязанность неопределенного множества пассивных субъектов (всякого и каждого) воздерживаться от опреде­ленных действий, тогда как в относительных правоотношениях праву актив­ного субъекта (например, кредитора) соответствует обязанность определенного лица или нескольких определенных лиц совершить какое-либо действие либо воздержаться от совершения определенного действия. Но по указанным выше соображениям неправильно считать поведение пассивного субъекта объектом права.

Для правильного применения этой теории к различию между абсолютными и относительными правами, в частности к имеющему наибольшее значение различию между вещными и обязательственными правами, необходимо пре­достеречь от двух неправильных ее истолкований.

Во-первых, не надо думать, что различие между абсолютными и относи­тельными правами имеет чисто количественный характер: в случае абсолют­ных прав — неопределенное множество пассивных субъектов, в случае относи­тельных —одно или определенное число обязанных лиц. С такой точки зре­ния абсолютные права, как, например, собственность, можно было бы рас­сматривать как обязательство с неопределенным множеством должников. По­нятие обязательства охватило бы собой и вещные права. Вещные правоотно­шения оказались бы частным случаем обязательственных. Такой взгляд, на­шедший сторонников в буржуазной цивилистической литературе, неправилен.⁷ Различие между абсолютными и относительными правами имеет не только количественное, но и качественное значение. Можно сказать, что в этом воп­росе количество переходит в качество.

Во-вторых, отвергая взгляд да вещное право (как на господство над вещью и на обязательственное как на господство над доведением дол-жника (или над самим должником), неправильно упускать из виду : вопрос о том, какое значение объект (в предложенном выше значении слова), в частности вещь имеет как в вещных, так и в обязательственных отношениях. Останавливаясь на этих двух вопросах, мы для удобства изложения будем рассматривать преимущественно наиболее существенную и для нашей темы наиболее интересную часть вопроса, а именно различие между вещными и обязательственными правами.

23

Качественное различие между вещными и обязательственными правами имеет существенное значение. Это видно из следующего.

2. При переходе имущества от одного лица к другому, например, при прекращении юридических лип, посредством слияния либо присоединения, а

24

в пассиве фигурируют долги, т. е. обязанности по обязательственным; отношениям.

В силу ст. 59 ГК, собственнику для защиты принадлежащего ему права собственности принадлежат виндикационный и негаторный иски. Собственник вещи может истребовать ее из чужого незаконного владения (виндикация). Собственник может также требовать устранения нарушения права собственно­сти, не связанного с лишением его владения (негаторный иск). Ст. 59 рассма­тривает виндикационный и негаторный иски как правомочия, принадлежащие собственнику как таковому, как элементы входящие в состав права собствен­ности. Эти требования собственника направлены против определенного лица (нарушителя права собственности). Спрашивается, почему закон не рассматри­вает их как обязательственные отношения. Допустим, что кто-либо повредил чужую вещь. Ведь проистекающее из этого нарушения требование возмещения убытков будет обязательственным требованием (обязательство из причинение вреда—ст. 403 ГК).

Основанием для иска в силу ст. 59 является наличие у истца права соб­ственности в тот момент, когда он осуществляет принадлежащее ему в силу этой статьи требование. Недостаточно наличия у него права собственности в момент нарушения. Если вещь была незаконно отобрана у собственника, который после этого тем или иным способом утратил право собственности, то иски по ст. 59 не смогут быть им предъявлены. Например, вещь, после того как она была отобрана у собственника, погибла. Право собственности на нее прекратилось и вместе с ним отпали и иски по ст. 59. Другой пример. После того как индивидуально определенная вещь была незаконно отобрана у собст­венника, последний отчудил ее третьему лицу. Иск к незаконному владельцу вещи в таком случае переходит вместе с правом собственности к приобрета­телю. Так же обстоит дело и с негаторным иском. Легко привести примеры, показывающие, что этот иск также принадлежит лишь тому, кто является собственником в тот момент, когда он осуществляет принадлежащее ему требо­вание. Иначе обстоит дело в случае иска об убытках, причиненных поврежде­нием вещи. При наличии убытков этот иск всегда принадлежит тому, кто был собственником в момент нарушения права. Если после повреждения вещь была отчуждена собственником третьему лицу, иск об убытках не пере­ходит вместе с правом собственности, — право иска по-прежнему принадлежит тому, кто был собственником в момент нарушения. Для перехода к новому собственнику права на иск об убытках необходимо, чтобы прежний собствен­ник особо передал также и принадлежащее ему обязательственное требование об убытках. Такая передача отнюдь не является обязательной. Прежний соб­ственник может сохранить требование об убытках за собой. Он может также

25

передать одному лицу право собственности на вещь, а другому — свое обяза­тельственное требование об убытках.

Однако, если виндикационный иск ввиду неразрывной связи с правом собственности я рассматривается как входящий в состав этого права, то его направленность к определенному лицу позволяет по аналогии применять к нему некоторые положения обязательственного права. Так, к передаче виндикационного иска собственником третьему лицу можно применять ст. 124 ч. 2 ГК («Должник должен быть уведомлен об уступке требования и до уве­домления вправе чинить исполнение прежнему кредитору»). Это показывает, что вещные и обязательственные права нередко сближаются.

Такое же сближение мы находим и в другом вопросе. Обязательство может быть нарушено только должником (или должниками), но не третьим лицом. Однако третье лицо может своими действиями вызвать прекращение обяза­тельства, невозможность его осуществления или нарушение его должником. Например, А. убил Б., в результате чего кредитор гр-на Б., гр. В., не получил платежа, так как после Б. не осталось достаточно имущества, чтобы покрыть долг: если Б. был бы жив, то долг был бы погашен, так как Б. много зара­батывал. Спрашивается, может ли кредитор требовать убытки с третьего лица, сделавшего невозможным осуществление обязательственного требования? Вопрос в полном объеме относится к учению об обязательствах из причинения вреда. Здесь отметим лишь то, что необходимо для различения обязательственных и абсолютных прав.

Если даже признать, что наличие обязательства создает для всякого и каждого в отношении кредитора обязанность воздерживаться от посягательств, могущих лишить кредитора возможности осуществить его право требования против должника, то все же надо будет строго различать два разных право­отношения: а) отношение между кредитором и должником (нарушение возмож­но лишь со стороны должника) и б) отношение между кредитором и всяким и каждым (нарушение возможно со стороны всякого и каждого). В первом слу­чае мы будем иметь обязательственное правоотношение, во втором — особое абсолютное право. Отметим здесь, что советское гражданское право такого абсолютного права не знает, хотя в отдель­ных случаях иск об убытках к третьему лицу и допускается. Так, в силу ст. 409. лицо, имеющее право на алименты, может предъявить иск как к тому, причинил смерть должнику по алиментам. Однако ст. 409 допускает такой иск и со стороны того, кто лишь фактически находился на иждивении и не имел к убитому права требования. Таким образом, на ст. 409 нельзя обосновать абсолютную защиту обязательственных отношений по советскому праву⁸. Содержание абсолютных и обязательственных отношений раз-

26

лично. Сближение между ними в этом вопросе не учитывает наличия весьма существенных особенностей.

4. Для вещного права в отличии от обязательственного считают характерным так называемое право следования, т. е. право активного субъекта истре­бовать вещь от всякого, кто незаконно владеет ею. Например, право собствен­ности и право залога действуют в отношении всякого, к кому попала вещь, не отчужденная собственником или по уполномочию собственника («ubi meam rem invenio, ibi eam vindico»). Однако это правило терпит исключение в от­ношении добросовестного приобретателя (ст. ст. 60 и 98 ГК). Право следова­ния не имеет места в обязательственных правах. Ст. 169 ГК, на которую

5. 
   Нередко указывают, что в случае коллизии между вещными и обяза­тельственными правами первые имеют преимущество перед вторыми. Так, в силу ст. 86 ГК, залогодержатель имеет право в случае неисполнения должни­ком обеспеченного залогом требования получить преимущественно перед другими кредиторами удовлетворение из стоимости заложенного имущест­ва. Однако, как видно из ст. 101 ГК (ст. 26,6 ГПК), залоговое право все же становится в очередь претензий и подлежит удовлетворению лишь после целого ряда привилегированных обязательственных требований.
   
6. 
   Содержанием вещного (и вообщее абсолютного) права является требование от пассивных субъектов (от всякого и каждого) воздержания от того иди иного действия. Требование положительных действий никогда не является основным содержанием абсолютного права. „Требование положительных действий может появиться у субъекта абсолютного права лишь в результате на­рушения абсолютного права кем-либо из обязанных лиц. Наоборот, содержание обязательственного правоотношения может заключаться так в праве требо­вать от должника совершения какого-либо действия, так и в праве требовать воздержания от совершения определенного действия. Чаще всего обязатель­ственное правоотношение имеет содержанием именно действие, а не воздержа­ние от действия. Обязательства с положительным содержанием имеют по
   

сравнению с обязательствами с отрицательным содержанием гораздо большее значение.

Как было указано выше, было бы неправильно игнорировать вопрос о значении объекта (в предложенном выше значении этого термина) при рас­смотрении обязательственных отношений. Между тем взгляд, что объектом в обязательственных правоотношениях является действие должника, приводит именно к этому результату. Иногда, чтобы обойти создающиеся трудности при изложении обязательственного права, говорят о предмете обязательства. Например, проданная вещь — предмет обязательственного правоотношения между продавцом и покупателем. Производится, таким образом, искусственное удвоение одного и того же понятия (предмет - объект). Вместо этого следует просто поставить вопрос о различии в том значении, который объект имеет в вещных (и вообще абсолютных) правоотношениях, с одной стороны, и в обязательственных — с другой.

В случае вещного права, например права собственности, пассивные субъ­екты «всякий и каждый» обязаны воздерживаться от воздействия на соответ­ствующую вещь (завладение ею без разрешения собственника, препятствие владению собственника и др.). Таким образом, содержание обязанности пас­сивных субъектов характеризуется указанием на вещь, в отношении которой обязанное лицо должно воздерживаться от определенных действий. Управомоченное лицо (например, собственник) может требовать от обязанных лиц воз­держания от действий, направленных на определенную вещь. Мы, таким образом, можем противопоставить вещь, как объект, субъектам правоотноше­ния (как активному, так и пассивному). Пассивный субъект должен воздер­живаться от воздействия на вещь, активный субъект не обязан воздержи­ваться от такого воздействия я может требовать вещь от других.

Возьмем теперь обязательственное правоотношение. Например, наймодатель должен предоставить арендатору вещь в пользование, а арендатор может требо­вать такого предоставления. Действие, которое обязан совершить должник, на­правлено на определенную вещь. Содержание обязанности (и соответственного права требования другой стороны) характеризуется указанием на вещь, на ко­торую направлено действие должника. Другой пример. Продавец обязан поста­вить покупателю 5 м³ березовых дров. Содержание обязанности также харак­теризуется указанием на определенные (в данном примере родовыми призна­ками) вещи, на которые должно быть направлено действие должника. Таким образом, в этом случае так же, как и в случае вещного правоотношения, мы можем противопоставить субъектам (активному и пассивному) в качестве объ­екта вещь, на которую направлено действие, составляющее обязанность долж­ника.

Вещь мы можем противопоставить в качестве объ­екта субъектам правоотношения -потому, что на нее должно быть направлено поведение обязанного лица (действие или воздержание от действия).

Легко убедиться в том, что сказанное выше о вещах применимо также и к другим объектам абсолютных прав (литературные и другие произведения, являющиеся объектом авторского права, промышленные изобретения и др.).

28.

Таким образом объекты прав в определенном отношении имеют одинаковое значение как для вещного, так и для обязательственного права.

Но в других отношениях значение объектов для этих двух областей яв­ляется различным.

1. Мы имеем numerus clausus абсолютных прав. Субъекты гражданских правоотношений (граждане и юридические лица) не могут создавать новые виды абсолютных (в частности, вещных) прав сверх тех, которые установлены законом. Абсолютные права мы классифицируем по объектам (вещные права и др.).

Numerus clausus обязательственных прав не имеет места. Советское гражданское право допускает между гражданами всякие обязательственные договоры, не противные закону (ст. ст. 30 и 106 ГК РСФСР). Равным образом между организациями, а также между организациями и гражданами возможны всякие договоры, не противные закону, но только рамки, определяемые зако­ном, в этом случае значительно уже. В силу закона договоры между организа­циями социалистического хозяйства не должны противоречить актам государст­венного планирования народного хозяйства.