Александр тюжин канны для ванны
жүктеу/скачать 394.16 Kb. Pdf көрінісі
|
| Александр Тюжин. Канны для ванны / 41
— Вот терапевту и расскажите! — перебил я ее. — Извините, но актеры найдены. Так что не тратьте ни свое, ни наше время! — Саня,— крикнул я в комнату,— помоги собрать стулья. Саня пришел, глянул на меня, как на фрица, схватил два стула и потащил в комнату. — Че там с камерой? — крикнул я ему вдогонку. Марк колдовал над камерой. — Да вроде пашет. Но коряга какой-то, а не мужик. Надо было леща ему дать. Па- шет, все нормально. Руки бы ему оторвал. И кого ты выбрал?— спросил Марк. — Никого. Они все фрики какие-то. Только Снежана норм. Пацаны оживились. Думали, я изменю решение. Ага, щас. — Но Снежана слишком хороша для нашего шедевра. — Тиран, — возмутился Марк. Втроем мы отправились за последней партией стульев. Вдруг открылись двери лифта, и в подъезд выкатился старикан в инвалидной коляске и уставился на нас. — Здрасьте, — улыбнулся Новиков. — Кастинг здесь проходит? Саня открыл было рот, но я толкнул его локтем в бок. — Нет. — Как не здесь? Я развел руками. Ничего, мол, не поделаешь, не здесь, и точка. — Этажом ошибся, что ли? — Не знаю. — А стулья вам зачем? — А это мы уборку делаем, мешали они нам, — помог мне Марк. — Ага, — поддакнул я. — А теперь заносим. Пойдемте, пацаны! И я подтолкнул Саню к двери, мы быстро вошли в квартиру, не дав инвалиду опомниться. — На фига ты ему наврал? — возмутился Новиков. — А на фиг он нам? У нас и так грустное кино, че его совсем слезливым делать? — Вот ты вообще, товарищ режиссер,— сказал Марк, поправляя капюшон,— Сне- жана у тебя слишком оптимистичная, инвалид слишком пессимистический, кого мы снимать будем? — Обычных людей. Прохожих всяких, покупателей, пассажиров. — Да ну тебя в баню, — обиделся Саня. — Целый день потратили. Я домой. — И я. — Да ладно, вам, пацаны. Давайте посидим, пивка попьем, отметим, так сказать, начало съемочного периода. — Снежану послал, а теперь еще пить с тобой. Фиг тебе! — Да че вы к этой рыженькой привязались? И они ушли. Хотя Снежана, конечно, хороша, но мечта-то важнее. Я решил еще посмотреть что-нибудь об апокалипсисе. Вдруг не будет. Вдруг не сейчас. Но видео твердили обратное. Будет обязательно. И очень скоро. Неужели меня одного это пугало? И тогда я окончательно определил формат фильма. Мы будем подходить к людям на улице и задавать им четыре одинаковых вопроса. Верите ли вы, что 21 декабря 2012 года будет конец света? Готовы ли вы к апокалипсису? Что вы будете делать 21 декабря 2012 года? Что самое важно для вас в этой жизни? Затем мы выберем трех или четырех людей, они будут основными героями, и за - снимем пару дней из их жизни. Что-то типа реалити, чтобы показать, чего лишатся 42 / Проза и поэзия НЕВА 7’2017 люди после апокалипсиса, ну, а в третьей части пойдем по пути Ларса фон Триера, наснимаем минут на десять кадров с пейзажами и животными. Наснимаем живот- ных, птиц, в конце концов, не мы одни планету заселяем, им тоже кирдык наступит, нельзя про них забывать. Это будет трогательнее, чем людей в колясках показы - вать, животные вообще не знают о том, что их ждет. Это хорошо, что у меня сложилась картинка в голове. А то точно не видать мне «Пальмовой ветви». Наснимали бы жуткую авторщину, как делают наши режис- серы. Я, типа, гений, и вот вам мое восприятие мира. А посмотришь — бред и убо - жество, а не восприятие, руки отрывать надо с таким восприятием. Но теперь все будет хорошо. Теперь все получится. И хорошо, что не поддался на сексуальность рыженькой. С такими счастливыми мыслями я и заснул. Утро выдалось дождливым. Я лежал под одеялом и слушал, как капли бьют о стекло и подоконник. Рабочий настрой тут же раскис, как картон в луже. Вот что за? Только стоит порадоваться, как тут же раз и обломись. Словно кто-то специ- ально подлянит. Опять вселенная против? — Вселенная, это ты подлянишь? — спросил я сквозь одеяло. Риторический вопрос. Вместо ответа зазвонил телефон. — Алло! — Дождь, — звонил Марк. — Вижу. — Как снимать будем? — С дождем. — Угу. Может, все-таки Снежа... — Никаких Снежан! — перебил я товарища. — Как договорились, в тринадцать сорок на «Пролетарской». — Ладно. Товарищ явно расстроился. Запал на рыженькую. Вот не будь конца света, мож- но было бы только так девчонок клеить. Падкие они на славу. А тут вообще красо - та: приходишь такой весь на пафосе или объявление кидаешь, мол, я режиссер, снимаем кино, и все — любая с тобой пойдет, делай с ней, что хочешь. К счастью, дождь шел недолго. Из-за туч выглянуло солнце, и настроение сразу улучшилось. Я снова нацепил шарф. Буду пафосным режиссером. Пусть все видят. Марк уже был на месте. — А, товарищ режиссер, — сказал он, поправил капюшон и стал настраивать что- то в камере. — Привет. Где Новиков? — Не знаю. — Понятно. Ты готов? — Готов. Камера только глючить может. — Это я знаю. — А где тарелочка? — Какая тарелочка? — Ну, ты че, не в курсе? — Хорош говорить загадками! — Я действительно не мог понять, что за тарелоч- ка и почему она должна быть именно у режиссера. — Я думал, ты нормальный режиссер. — Решил мстить за Снежану? — Да при чем здесь Снежана? Перед началом съемок киношники всегда разби- вают тарелочку с автографами съемочной группы и названием фильма. Традиция такая. Типа, чтобы съемки удачно прошли. |