Сопоставительная лингвокультурология – одно из

В конце XX в., говоря словами Р.М.Фрумкиной, «открылся своего рода тупик: оказалось, что в науке о человеке нет места главному, что создало человека и его интеллект, – культуре [55,с.104].

В 90-х гг.XX в. на стыке лингвистики и культурологии возникла наука – лингвокультурология, особенно значительны в этой сфере работы В.Н.Телии, В.В.Воробьева, Н.И.Толстого, Ю.Д.Апресяна, Е.А.Яковлевой, В.А.Масловой, А.Д.Шмелева и др., которые исследуют проявления культуры народа, отразившиеся и закрепившиеся в языке.

Лингвокультурология – комплексная область научного знания о взаимосвязи и взаимовлиянии языка и культуры – переживает в настоящее время период расцвета. Это объясняется рядом причин. «Во-первых, это – стремительная глобализация мировых проблем, необходимость учитывать универсальные и специфические характеристики поведения и общения различных народов в решении самых разнообразных вопросов, потребность знать заранее те ситуации, в которых велика вероятность межкультурного непонимания, важность определения и точного обозначения тех культурных ценностей, которые лежат в основе коммуникативной деятельности. Во-вторых, это – объективная интегративная тенденция развития гуманитарных наук, необходимость освоения лингвистами результатов, добытых представителями смежных отраслей знания (психология, социология, этнография, культурология, политология и т. д.). В науке о языке накопилось достаточно много фактографии, требующей осмысления в лингвофилософском аспекте, а в этом ключе, в соответствии с традицией, идущей от Вильгельма фон Гумбольдта, мы говорим о языке как о духе народа и пробуем определить узловые моменты в соотношении сознания, общения, поведения, ценностей, языка. В-третьих, это – прикладная сторона лингвистического знания, понимание языка как средства концентрированного осмысления коллективного опыта, который закодирован во всем богатстве значений слов, фразеологических единиц, общеизвестных текстов, формульных этикетных ситуаций и т.д. Этот опыт составляет суть изучаемого иностранного языка, находит прямые выходы в практику рекламного и политического воздействия, пронизывает коммуникативную среду массовой информации»[56,с.27-28].

По мнению В.Н. Телии, «лингвокультурология – это та часть этнолингвистики, которая посвящена изучению и описанию взаимодействия…Целью исследования лингвокультурологии являются «воплощенные в живом национальном языке материальная культура и менталитет, и проявляющиеся в языковых процессах и в их двойственной преемственности с языком и культурой этноса» [57,с.14].

В.В.Воробьев определяет лингвокультурологию следующим образом «….лингвокультурология – комплексная научная дисциплина синтезирующего типа, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления (система норм и общечеловеческих ценностей)» [58,с.126].

Как пишет В.В.Красных, «лингвокультурология – дисциплина, изучающая проявление, отражение и фиксацию культуры в языке и дискурсе. Она непосредственно связана с изучением национальной картины мира, языкового сознания, особенностей ментально-лингвального комплекса» [59, с.12].

В.А. Маслова отмечает, что: лингвокультурология – это наука, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке, – гуманитарная дисциплина, изучающая воплощенную в живом национальном языке и проявляющуюся в языковых процессах материальную и духовную культуру. Она позволяет установить и объяснить, каким образом осуществляется одна из фундаментальных функций языка – быть орудием создания, развития, хранения и трансляции культуры. Ее цель – изучение способов, которыми язык воплощает в своих единицах, хранит и транслирует культуру» [56,с.30].

По мнению В.А. Масловой, «представляется рациональным выделить два периода в развитии лингвокультурологии: первый период – предпосылки развития науки – труды В.Гумбольдта, А.А. Потебни, Э.Сепира и другие и второй период – оформление лингвокультурологии как самостоятельной области исследований. Динамика развития науки позволяет прогнозировать еще один – третий период, на пороге которого мы сейчас находимся, – появление фундаментальной междисциплинарной науки – лингвокультурологии» [56,с.28].

«В лингвокультурологии к сегодняшнему дню оформилось несколько направлений:

1) сравнительная лингвокультурология, исследующая лингвокультурные проявления разных, но взаимосвязанных этносов;

2) диахроническая лингвокультурология, т.е. изучение изменений лингвокультурного состояния одного этноса за определенный период времени;

3) лингвокультурология отдельной социальной группы, этноса в какой-то яркий в культурном отношении период, т.е. исследование конкретной лингвокультурной ситуации;

4) лингвокультурная лексикография, занимающаяся составлением лингвострановедческих словарей;

5) сопоставительная лингвокультурология – она только начинает развиваться. На сегодняшний день она представлена лишь несколькими работами, наиболее интересной из них является работа М.К.Голованевской «Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка», в которой особенности французского менталитета изучаются с позиции носителя русского языка и культуры» [56,С.28-29].

Следует отметить, что о попытке создания лингвокультурологических словарей в отечественном, казахстанском языкознании пишут М.Ш. Мусатаева, П.С.Есенова: «…по нашему мнению, все полученные и накопленные знания должны быть систематизированы и описаны в словаре наименований концептов. Таким образом, словарь, с одной стороны, обобщит данные разрабатываемых вопросов в области семантики, стилистики, словообразования, истории языка и т.д. и, с другой стороны, явится источником и базой дальнейших практических и теоретических исследований, поскольку в нем будут собраны, систематизированы, обобщены и комплексно представлены все сведения о репрезентантах концепта. Наименования концепта будут рассмотрены как единицы лексикографического описания» [60,С.174-175].

Слышкин Г.Г. тесно связывает концепт с понятиям «ценность»: «не всякое явление реальной действительности служит базой для образования концепта, а лишь то, которое становится объектом оценки» [61,с.11].

«Познавая мир вокруг себя, человек решает, что для него важно в жизни, а что нет, что является существенным, а что не имеет для него особого значения, т.е. человек дает оценку окружающим предметам и явлениям, вырабатывая в себе ценностное отношение к миру. На наш взгляд, наличие ценностной составляющей в структуре концепта, которую выделяют многие исследователи, должно явиться одним из основных признаков концепта. И этот признак должен учитываться при формировании макроструктуры словаря наименований концептов» [60,с.176].

«Развитие нового научного направления – концептографии – актуализируется потребностью в систематизации, обобщении и реализации достижений современной лексикографии и лингвистической концептологии» [60,с.176]. В лингвистической литературе имело место описание концептографии языковой картины мира (Ю.Н.Караулов), общей и специальной концептографии (В.К. Щербин) и другие» [62,С.69-83].

Однако в проекции двуязычной лексикографии эта проблема была рассмотрена нами впервые и введен термин двуязычная концептография, определяемый нами как раздел лексикографии, занимающийся разработкой теории и практики составления двуязычных словарей наименований концептов [63].

В самом конце XXв. в Москве сложились четыре лингвокультурологические школы:

«1. школа лингвокультурологии Ю.С.Степанова, которая по методологии близка концепции Э.Бенвениста, целью ее является описание констант культуры в их диахроническом аспекте;

2. школа Н.Д. Арутюновой исследует универсальные термины культуры, извлекаемые из текстов разных времен и народов;

3. школа В.Н. Телии, известная в России и за рубежом как Московская школа лингвокультурологического анализа фразеологизмов (MSLC Fraz). В.Н. Телия и ее ученики исследуют языковые сущности с позиции рефлексии носителя живого языка, т.е. это взгляд на владение культурной семантикой непосредственно через субъект языка и культуры;

4. школа лингвокультурологии, созданная в Российском университете дружбы народов В.В.Воробьевым, В.М.Шаклеиным и др., развивающими концепцию Е.М. Верещагина и В.Г.Костомарова» [56,с.30].

Главная особенность лингвокультурологии заключается в рассмотрении того или иного явления и в контексте культуры, и в контексте языка в равной мере.

Дефиниция лингвокультурологии до сих пор остается достаточно расплывчатой вследствие неопределенности ее объекта. Так, взаимодействие языка и культуры исследует этнолингвистика, социолингвистика; до сих пор не установлен статус культурной информации и не дано однозначное понимание термина культура.

Для нашего исследования представляется ценным концептуальный подход к пониманию культуры, разработанный Ю.С.Степановым. Основные положения его концепции сводятся к следующему:

«…– культура представлена концептами;

– в культуре нет ни чисто материальных, ни чисто духовных явлений, так как они всегда представлены парами;

– концепты культуры образуют эволюционные и синхронные семиотические ряды;

– эволюционные семиотические ряды – это последовательные ряды явлений, сменяющих друг друга во времени, при этом от предшествующих последующим передаются функции по принципу преемственности;

– синхронные семиотические ряды, формирующиеся при участии концептов культуры из разных эволюционных рядов, но принадлежащих одной эпохе;

– концепты культуры, находящиеся в разных эволюционных рядах, могут объединяться общностью, сходством, образуя ментальные изоглоссы;

– концепты и их связи дифференцируются по степени распространения и важности для общества в целом и для отдельных групп;

– культура – это совокупность концептов и отношений между ними, отражающиеся в различных «рядах» (прежде всего в «эволюционных семиотических рядах», а также в «парадигмах», «стилях», «изоглоссах»…)» [5,с.22].

«Соотношение языка и культуры отражается следующим образом:

1) разграничение статики и динамики языка;

2) дифференциация материальной культуры и менталитета;

3)лингвокультурология как своеобразная современная преемница лингвострановедения ориентируется на новую систему культурных ценностей, выдвинутых новым мышлением, современной жизнью общества, на полную объективную, (а не «урезанную») интерпретацию фактов и явлений и информацию о различных областях культурной жизни страны» [58,с.126].

Цель лингвокультурологии – помочь увидеть тот культурный фон, который стоит за единицей языка и который позволяет соотносить поверхностные структуры языка с их глубинной сущностью; другими словами, исследовать и описать культурное пространство сквозь призму языка и дискурса, и культурный фон коммуникативного пространства.

Цель «лингвокультурологии В.В.Красных конкретизирует следующим образом: лингвокультурология призвана выявить с помощью и на основе языковых данных базовые оппозиции культуры, закрепленные в языке и проявляющиеся в дискурсе; отраженные в зеркале языка и в нем зафиксированные представления об окультуренных человеком сферах: пространственной, временной, деятельностной и т.д.; проступающие сквозь призму языка древнейшие представления, соотносимые с культурными архетипами» [59,с.13].

Мнение В.В.Красных ценно для нашего исследования, во-первых, тем, что внимание фокусируется на национально-культурной специфике всего дискурса, что позволяет выявить более объемно и целостно культурную составляющую как языка, так и речевой деятельности человека. Во-вторых, В.В.Красных акцентирует внимание на выявлении и исследовании глубинных, базовых оппозиций культуры и архетипов, ибо все то множество самых разнообразных проявлений национально- культурной специфики языка и речи, которые мы наблюдаем при первичном сопоставлении языков, определяется более глубокими причинами базового характера, число которых вполне обозримо.

И, наконец, на наш взгляд, особого внимания заслуживает одна из интереснейших задач, которую выносит В.В.Красных, – изучение и описание окультуренных человеком сфер (пространственной, временной, деятельностной и т.д.). Данная задача может быть решена путем обобщения частных исследований по ряду более мелких научных проблем. Пока же аналогичная работа ведется только российскими лингвистами. Примером может служить сборник «Логический анализ языка. Языки динамического мира» [64].

Обращение языкознания к лингвокультурологическим исследованиям обусловлено желанием ученых лучше понять язык в его предназначении выражать культуру, развитие значений слов, историю варьирования функциональных особенностей грамматических и семантических категорий в различных языках. При этом важной задачей становится установление не того, какие факты культуры выражаются с помощью языка (это всего лишь область прикладной лингвокультурологии), а какие способы вырабатывает язык для выражения культуры. С этой точки зрения, лингвокультурология естественным образом ориентирует себя на семиотический взгляд на природу как языка, так и культуры.

Исходя из всего вышесказанного, мы можем сказать, что лингвокультурология как самостоятельная отрасль знаний решает свои специфические задачи, в которых изучение взаимодействия языка и культуры занимает одно из первых мест. Также важной задачей лингвокультурологии является установление способов, выработанных языком для выражения культуры, исследование национально-культурной составляющей дискурса, выявление, изучение и описание кодов культуры, эталонов культуры, ведь лингвокультурология изучает язык как феномен культуры.

Под объектом исследования мы понимаем некоторую область действительности, представляющую собой совокупность взаимосвязанных процессов, явлений. Ученые исследователи приводят такие точки зрения, как: объектом лингвокультурологии является исследование взаимодействия языка, который есть транслятор культурной информации, культуры с ее установками и преференциями человека, который создает эту культуру, пользуясь языком. Объект размещается на «стыке» нескольких фундаментальных наук – лингвистики и культурологии, этнографии и психолингвистики.

Основным объектом лингвокультурологии являются взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования и изучение интерпретации этого взаимодействия, как единой системной целостности на языковом материале.

В.В. Воробьевым [65,с.44] разработана следующая модель интерпретации лингвокультурологических объектов:

Лингвокультурологический смысл

знак предмет

В соответствии с направленностью нашей работы на сопоставительную лингвокультурологию базой исследования выступают два и более разносистемных языков, анализируемых в аспекте отражения, накопления, хранения и передачи культурной информации, культурных кодов народа – носителя языка, что обеспечивает преемственность и развитие национальной культуры.

В сопоставительной лингвокультурологии базовыми представляются понятия: национальная языковая картина мира, национальная языковая личность, лингвокультурема, материально-бытовая лингвокультурема, поведенческая лингвокультурема, аксиологическая лингвокультурема, базовые оппозиции культуры.

Следует отметить, что базовые понятия: национальная языковая картина мира, национальная языковая личность,культурный концепт, лингвокультурема мы рассмотрим более полно в последующем материале. Здесь же мы остановимся вкратце на некоторых понятиях.

Под языковой картиной мира понимают зафиксированную в языке и специфическую для данного языка схему восприятия действительности [67]. Значит, языковая картина мира – это мировидение через призму языка, или как образно выразился Г.Д.Гачев, это способ, «сетка координат», какой «данный народ улавливает мир и, соответственно, какой космос (в древнем смысле слова: как строй мира, миропорядок) выстраивается перед его очами» [68,с.44].

Под национальной языковой картиной мира понимается зафиксированная в конкретном национальном языке и характерная для данного национального языка и этноса схема восприятия действительности.

Лингвокультурема – базовое понятие лингвокультурологии, основная единица лингвокультурологии. Самое общее определение лингвокультуремы – это языковой знак, включающий в свое содержание культурный компонент.

Лингвокультурема – термин, введенный В.В. Воробьевым. Это комплексная межуровневая единица, которая представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного или предметного) содержания. В понимании В.В. Воробьева, лингвокультурема есть совокупность формы языкового знака, его содержания и культурного смысла, сопровождающего этот знак. Важное значение для понимания лингвокультуремы он придает глубинному смыслу, потенциально присутствующему в значении как элемент его содержания. Данный термин представляется нам недостаточно разработанным, ибо в нем не раскрываются механизмы того, где и как прикрепляются культурная информация в языковом знаке, как она «работает» в языке, а указывается лишь на факт ее наличия в языковом знаке, что известно еще со времен В.Гумбольдта.

Лингвокультурема как комплексная межуровневая единица представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного или предметного) содержания. «Это единица более «глубокая» по своей сути, чем слово: знак – значение; лингвокультурема: знак – значение – понятие/предмет» [65,С.44-45].

«Лингвокультуремы реально существуют как единицы поля, а их иерархические отношения вырисовывают его структуру как взаимодействие элементов на парадигматическом и синтагматическом уровнях.

Лингвокультурема, в отличие от слова и ЛСВ, включает в себя сегменты не только языка (языкового значения), но и культуры (внеязыкового культурного смысла), репрезентируемые соответствующим знаком, т.е. она сосредотачивает в себе лингвистическое и экстралингвистическое содержание.

Лингвокультуремы имеют коннотативные смыслы, становясь знаками – функциями; могут иметь несколько коннотативных означаемых; могут актуализироваться/неактуализироваться в сознании воспринимающих; активно живут до тех пор, пока активно «живет идеологический контекст», их породивший» [65, С.48-49].

Признаки лингвокультурем:

1) выражают имя поля (например, русс.: «жизнь», «фатализм», каз.: «намыс», «ағайын»);

2) имеют определенную структуру (от одного слова до целого текста).

Репрезентируются через:

1) фразеологизмы и паремиологические единицы [69];

2) в фольклоре;

3) высказывания выдающихся деятелей науки, искусства и литературы;

4) литературные произведения как вторичные моделируемые системы;

5) выдающиеся личности как модель национальной личности (например, А.С.Пушкин, Л.Н.Толстой – для русской национальной личности; А.Кунанбаев, А.Байтурсынов – для казахской национальной личности);

6) мысли и суждения иностранцев об определенной нации и ее культуре.

В.В.Воробьев считает, что культурный компонент отражается через внутреннюю форму слова.

И мы полностью с этим согласны. В качестве иллюстрации к сказанному можно привести казахский фразеологизм тіс қаққан «стреляный воробей», «тертый калач», используется по отношению к человеку бывалому, которого трудно провести, обмануть. Внутренняя форма фразеологизма (выбивший зубы) может быть понята, если знать мотивацию фразеологизма, а именно – тот факт, что казахи перед варкой голов забитых овец, коз, обрабатывают их, опаливая кожу головы и выбивая зубы. Эта работа требовала от мужчины определенных навыков, сноровки, что приходит с опытом. А.Т.Кайдар в своем казахско-русском фразеологическом словаре с этнолингвистическими пояснениями «Тысяча метких и образных выражений» отмечает: «Первоначально фразеологизм означал «выбивший немало зубов убойному скоту, далее произошел перенос – опытный, видавший виды» [70,с.315]. Однако сам обычай выбивать зубы перед варкой бараньей головы основан на психологических ассоцивциях носителей казахского языка с тіс(зуб) как средством анрессии, враждебного отношения к кому-либо.

Р.Е.Валиханова, характеризуя семантическую структуру слова тіс, отмечает наличие ряда фразеосочетаний, где слово тіс использовано в значении «орудие насилия, показатель силы, власти»: тісін басты, тісін батырды, тісін қайрады, тістіге есе тиді, тісің барда тас шайна [71, с.137].

То есть, подача вареной бараньей головы с выбитыми зубами как сакральной части туши барана означает семантику выражения дружелюбного, открытого отношения к частью (букв. мы не желаем вам зла).

Однако следует подчеркнуть, что отражение культурного компонента через внутреннюю форму присуще культуремам, выступающим в виде слов либо фразеосочетаний.

В понимании А.А. Потебни, культурный компонент – это центр образа, один из его признаков, преобладающий над всеми остальными. Внутренняя форма, кроме фактического единства образа, дает еще знание этого единства; она есть не образ предмета, а образ образа, т.е.представление [72,С.130-131].

По Р. Барту, внутренняя форма слова как способ представления действительности в языке является носителем единства слова, средоточием его образности как языкового отношения к мысли, оказывающей прагматическое воздействие и выражающее неповторимую национальную специфику обозначаемого» [73, с.16].

Как видно из сказанного, в структуру лингвокультуремы, помимо собственно языкового значения, входит и культурно-понятийный компонент как внеязыковое содержание. По словам В.М.Солнцева, «различие между понятием и значением в том, что значение есть «упрощенное понятие», есть стабильное в понятии, тот минимум признаков понятий, который закрепляется за знаком языка и который необходим, чтобы данный знак приобрел общественную значимость. Значение в слове есть тот минимум признаков понятий, который делает слово понятным и позволяет ему функционировать в речи» [74, с.111].

Глубина представления, связанного со словом, т.е содержание лингвокультуремы, находится в прямой зависимости от лингвокультурологической компетенции носителя языка. Конечным итогом любого процесса коммуникации является усвоение внеязыковой информации, в том числе и культуры, в рамках которой происходит сообщение. Как показал А.А.Потебня, «язык лишь намекает на знания, которые должны быть эксплицированы в виде мыслительных единиц, «дальнейших значений», понятий» [72,с.131]. Поэтому каждая лингвокультурема имеет ближайшее и дальнейшее значение, глубинный, символический смысл, без понимания которого «идея произведения повисает в воздухе».

Все вышесказанное о внутренней форме слова релевантно по отношению к лингвокультуреме, если ограничивать данное понятие конкретной языковой единицей – словом или словосочетанием. Однако наш исследовательский материал и анализ результатов ряда современных исследований по лингвокультурологии дают основание для интерпретации лингвокультуремы в более широком смысле, как языкового знака с культурным содержательным компонентом, и это может быть связано с понятием внутренней формы, например, для лингвокультурем типа фразеологизма, устойчивого сравнения, метафоры, но может быть, и не связано с внутренней формой, а, наоборот, отражать иерархию ценностей и базовые оппозиции, на которых основана конкретная национальная культура (например, оппозиция «человек – общество», «младший –старший», «свой – чужой» в речевом поведении, в оценочном дискурсе), со степенью освоенности этносом тех или иных сфер бытия и т.д.

Понятие лингвокультуремы в трактовке В.В.Воробьева применимо к языковым единицам и не имеет отношения к акту коммуникации. Мы же исходим из того, что лингвокультуремы составляют лишь часть языковых знаков с культурным содержательным компонентом. Значительная часть лингвокультурем эксплицируется в акте коммуникации, в дискурсе и определяет речевое поведение человека, выбор той или иной коммуникативной тактики, той или иной модальной, эмоциональной тональности общения, той или иной оценки. Культурный компонент подобных лингвокультурем, с одной стороны, легко выявляется обычным комментарием так принято, традиционно полагается, однако определить факторы, их обусловившие, невозможно без глубокого экскурса в историю культуры этноса, без знания национальной психологии и менталитета носителей языка. С этих позиций возникает необходимость внести уточнение в наше понимание соотношения таких научных направлений, как лингвокультурология и этнолингвистика.

По мнению Н.И.Толстого и С.М.Толстой, в центре интересов лингвокультурологии – исследование и описание взаимодействия языка и культуры в диапазоне современного культурно-национального самосознания и его знаковой презентации. Эта синхронная ориентация существенно отличает ее от этнолингвистики, которая «учитывает, – как указывает Н.И.Толстой, – прежде всего специфические – национальные, народные, племенные – особенности этноса» [75, с.27]. Ее основные задачи сводятся к реконструкции по данным языка культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» в их диахроническом движении, дающем богатейший материал для сопоставления культур разных этнических сообществ.

Российские исследователи рассматривают этнолингвистику как фундамент для лингвокультурологии.

Мы считаем, что, во-первых, лингвокультурология не может иметь только синхронную ориентацию, ибо установить соотношение современных норм и правил речевого поведения, понять полностью смысл и содержание литературных, ритуальных, мифологических текстов, необходимо иметь сведения о более ранних этапах развития культуры и языка народа. Даже для понимания таких простейших лингвокультурем, как прецедентные тексты, необходим экскурс в более ранний период, когда функционировал оригинальный текст – источник прецедентного текста. Во-вторых, на наш взгляд, соотношение этнолингвистики и лингвокультурологии можно трактовать как отношения: часть – целое.

Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире. Отражая в процессе действительности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Языковая картина мира дополняет объективные знания о реальности. Совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется то как «языковой промежуточный мир», то как «языковая репрезентация мира», то как « языковая модель мира», то как «языковая картина мира». В силу большей распространенности мы выбираем последний термин.

Главная особенность лингвокультурологии заключается в рассмотрении того или иного явления и в контексте культуры, и в контексте языка в равной мере.

Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. По мнению Ю.Д.Апресяна, каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира [76]. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка. Таким образом, носители разных языков могут видеть мир немного по-разному через призму своих языков.

Это подтверждает, и гипотеза лингвистической относительности Сепира-Уорфа, согласно которой структура языка определяет структуру мышления.

Язык не создает для носителей субъективную картину мира, а лишь влияет на ее специфику в знаковом отражении.

Одной из центральных задач лингвокультурологии является изучение взаимодействия языка и культуры. По этому поводу В.В.Воробьев пишет: «Язык есть важнейшее средство не только общения и выражения мысли, но и аккумуляции знаний культуры. Будучи сложной знаковой системой, язык может быть средством передачи, хранения, использования и приобретения информации. Культура, как и язык, также является знаковой (семиотической) системой, способной передавать информацию, но, в отличие от языка, не способной самоорганизовываться, так как культура – это прежде всего память, сложная семиотическая система, ее функция – память, а ее основная черта – накопление и стремление к абсолютной всеобщности [65,С.12-13].

По мнению В.В.Воробьева, личность без стремления к своей абсолютной уникальности не может обойтись без общения, диалога культур. Поэтому «язык – нация (национальная личность) – культура» – центральная триада лингвокультурологии, фокус, в котором сходятся и могут быть решены важнейшие проблемы этой отрасли науки» [65,с.13].