Андреас Эшбах Выжжено Предуведомление

Причиной тому было то, что Маркус точно знал, как надо подавать Блока. Парни из «PPP», без сомнения, привыкли к высокому стандарту презентаций, и честолюбие провоцировало его предложить нечто такое, что заставило бы их выпасть в осадок. Это требовало времени и стоило денег – а также нервов, поскольку Блок не хотел понимать, что затраты, на которые готов пойти Маркус, будут оправданны.

– Мы пригласим их начальство, и я расскажу им, что мы собираемся предпринять, – говорил Блок. – Что тут сложного?

И Маркус в который раз пускался в объяснения, почему всё надо сделать не так. Он начинал с того, что в «PPP» нет начальства в классическом смысле. Внутренние структуры этой инвестиционной компании не были до конца прозрачны для постороннего, но в любом случае фирма состояла всего из пятнадцати человек, которые считались партнёрами, и каждый из них управлял собственным бюджетом в несколько миллиардов долларов. Необходимо было пригласить их всех и убедить большинство из них.

А это было непросто, поскольку люди из «PPP» хронически недоверчивы. Когда Роу позвонил Маркусу, чтобы сообщить, что «PPP» согласились выслушать их предложение, он рассказал ему, что на стене конференц-зала «PPP» висит табличка:

«Вопрос не в том, параноидальны ли мы. Вопрос в том, достаточно ли мы параноидальны».

Это была вторая причина, по которой представление не могло состояться немедленно. «PPP» настаивала на том, чтобы в презентации приняли участие ряд экспертов по вопросам энергетики, а из них пока никто не располагал временем.

О том, как отнесся бы отец к тому, что его наследство пущено на такую авантюру, Маркус не задумывался. Основную часть денег он перевел в США, после чего они с Блоком перебрались в более приличный отель. Хоть и не из тех, что невозможно дороги, но всё же людям показать не стыдно. Свою комнату Маркус превратил в командный пункт. Ему подключили второй телефон, и всё завертелось.

Арендовать конференц-зал и заказать готовое питание – было ещё самое простое. Дата тем самым была окончательно утверждена. Труднее было найти подходящих адвокатов, которые защищали бы их интересы в случае конфронтации с «PPP». Кроме того, у Маркуса были весьма претенциозные идеи насчёт презентации, и реализовать их было делом затратным, это требовало неоплатных телефонных разговоров и нескончаемых бумажных битв. И надо было подготовить всю документацию по обоснованию, где каждая цифра до последнего знака после запятой должна была быть просчитана.

На Блока при этом рассчитывать не приходилось. Он всё время работал над своим докладом, что Маркус считал нормальным: в конце концов это и было самым важным в деле. Иногда он становился свидетелем того, как Блок говорит по телефону на своём местами непонятном австрийском диалекте с госпожой Яцек, своей секретаршей. Она работала на полставки, и на ней во время отсутствия Блока держалась вся его нефтяная фирма в Штейре. Что, если верить Блоку, было совсем не сложно.

– В принципе ей надо только контролировать счета. А если что-то случится с качалкой, она должна позвонить человеку, который её починит. Но качалка безотказно работает уже несколько лет, так что вряд ли что-нибудь случится.

По крайней мере, теперь Блок оплачивал свою комнату в отеле сам. Госпожа Яцек, иногда присылавшая ему какие-нибудь документы, перевела ему и деньги. Но это была не такая большая сумма, и львиную долю расходов покрывал Маркус. К тому же в «PPP» выразили готовность – предположительно благодаря тому, что словечко замолвил Роу, – взять на себя половину командировочных расходов экспертов-энергетиков, и всё равно это стоило денег, и денег, и денег… После первых пятидесяти тысяч евро Маркус просто перестал считать.

«Это шанс», – сказал он себе. Реальный шанс. Тут требовалось мужество, а не бухгалтерская мелочность.

Однажды вечером, когда он снова разговаривал с менеджером отеля, его взгляд вдруг упал на дату в календаре: это был как раз день его возвращения в Европу. Если бы не встреча с Блоком, в этот момент он уже сидел бы в самолёте на пути через Атлантику.

Маркус на мгновение почувствовал сожаление, что не простился с остальными. Однако, с другой стороны… Это и означало, что он добился того, что замышлял: остался в США.

Проблемой, конечно, могло стать то, что его виза истекла. А у Блока вообще виза была просто туристической. И возможность с такой визой зарегистрировать фирму в США была в высшей степени сомнительной.

Но эти проблемы они как-нибудь решат. Сейчас важно было одно: суметь убедить людей из «PPP».

Удивительным образом настроение Блока улучшалось с каждым днём: он уже начал демонстрировать уверенность, которая снова и снова поражала Маркуса. Да имел ли Блок понятие, насколько скептичны были люди из «PPP»? Он говорил ему об этом напрямую, но Блок невозмутимо отвечал:

– Не беспокойтесь.

Он не объяснял, на чём основывалась его уверенность, но действовала она на Маркуса успокаивающе. Он решил и впрямь больше не беспокоиться.

И вот настал великий день. Стояло ослепительно ясное, хоть и холодное ноябрьское утро, когда Маркус проснулся сразу, ни свет ни заря. «Сегодня моя судьба сделает новый поворот», – сказал он себе, глядя из окна на Город всех городов, который, казалось, вибрировал в этом ярком свете.

Первыми явились два адвоката из конторы «Campbell & Simmons», – оба привели с собой по два ассистента, каждый из которых имел при себе большую чёрную папку, и для Маркуса было загадкой, что в них могло содержаться. Скорее всего, ничего существенного. Чисто адвокатская манера произвести впечатление.

Затем прибыли люди из «PPP». Как и в прошлый раз в «Райской Долине», они прибыли каждый сам по себе, каждый в собственном дорогом, исключительно черного цвета автомобиле, и выходили они из машин элегантно, излучая холодное превосходство.

Специалисты по технике нефтедобычи, геологии, энергетике и так далее, прибывшие, по большей части, накануне вечером, один за другим появлялись в фойе и постепенно сбивались, по контрасту с людьми из «PPP», в курьёзную, пёструю кучку. Кто маленький и толстый, кто сутулый и в очках, кто криворотый, кто лысый, кто седой, кто морщинистый – и ни одного человека, кто не казался бы в этой обстановке крайне причудливым и взбудораженным, вдали от своих кафедр или какие там ещё биотопы^[23] они населяли.

Кроме того, явилась ещё целая группа людей, которых пригласили непосредственно «PPP»; главным образом специалисты из банка, которые будут впоследствии сопровождать возможный биржевой процесс.

Маркус счёл чудесным знаком то, что это оказался именно «First Atlantic Bank», банк, в котором он открыл свой первый счёт на американской земле. Ему было приятно также, что среди банковских специалистов была одна невысокая, изящная женщина с азиатскими чертами лица; единственный человек в этом помещении, кто был ростом ниже его самого, не считая двух учёных с весьма сомнительной внешностью. Маркус решил держаться к ней поближе; он не любил казаться маленьким.

Ему удалось заполучить из чикагского музея истории техники несколько экспонатов по теме нефтедобычи, которые здесь, в фойе перед конференц-залом, смотрелись впечатляюще, куда эффектнее, чем на своём обычном месте. Доставить их сюда и установить было адской работой, и он даже не хотел знать, в какую сумму это в конечном счёте вылилось, но когда все эти буровые механизмы и модели буровых вышек уже были установлены, картина действовала подавляюще и убеждала, что все усилия были не напрасны.

Однако теперь он наблюдал, как двое из «PPP» стояли перед моделью буровой вышки, держа в руках тарелочки с закусками, и пренебрежительно, если не сказать презрительно, рассматривали её.

– Ну-ну, – услышал он голос одного из них. – Уж это никак не хай-тек.

Другой кивнул.

– А что вы хотите? В нефтяном бизнесе ведь давно уже всё исчерпано.

Маркуса как будто свалил крепкий свинг под дых. Он вдруг понял, что всё пойдёт насмарку. Что он жестоко ошибся, на что-то рассчитывая. Ведь он же почти не знал этого Блока! Всего каких-то две недели! Единственное, в чём он удостоверился: есть такой Карл Вальтер Блок, он действительно в Австрии эксплуатирует одиночную нефтяную скважину, и это тот самый Карл Вальтер Блок, с которым он теперь имеет дело…

– Извините, – в этот момент заговорила с ним маленькая женщина с узкими глазами. – Ведь вы один из двух предпринимателей, я правильно поняла?

Маркус взял себя в руки, кивнул.

– Да. Меня зовут Марк Уэстман. Я финансовый директор.

Она улыбнулась и протянула ему руку.

– Эми-Ли Ванг. «First Atlantic Bank», отдел обслуживания предприятий.

Маркус уже успел сегодня пожать множество рук, но в этом пожатии было нечто, пробравшее его насквозь. Он слышал себя как будто со стороны, – он говорил обычные вещи: как ему приятно с ней познакомиться и так далее и тому подобное, а сам втайне боялся, как бы его немедленно не хватил удар.

– Скажите, – она указала на выставленное буровое долото, – это прибор, который действовал реально, или это лишь… модель, или как это называется?

Сохранять спокойствие. Беседа очень кстати, да, сейчас она не повредит.

– Нет, это настоящее, – сказал Маркус. – По крайней мере, так меня уверяли.

Она рассматривала предмет из массивной стали.

– Выглядит… внушительно, – она сделала ладонями такое движение, будто охватила уменьшенную, несомую модель этого предмета. Что-то было в её голосе или в этом движении, что заставило Маркуса именно в этот момент сообразить, какое поразительное сходство имеет алмазное долото с концом эрегированного пениса.

Он сглотнул.

– Поверхность состоит из карбида вольфрама. Полосы – это алмазы. Всего лишь промышленные алмазы, разумеется. Такое долото применяется для очень твёрдой породы.

Она кивнула, находясь под впечатлением, что он в этом так хорошо разбирается. Хотя он совсем не разбирался. Он всего лишь провёл две недели с Карлом Вальтером Блоком, который за едой рассказывал ему забавные случаи из своей жизни. Это можно было считать ускоренным курсом по технике нефтедобычи.

– Я пытаюсь себе это представить, – продолжала она, измеряя взглядом прямое стальное долото. – Что, этот бур просто приставляют и проникают им в землю?

Может, и неплохо, чтобы она получила некоторое представление до того, как услышит доклад Блока. От этого сегодня многое зависит.

– Не так всё просто, – сказал Маркус. – Вначале надо знать, где имеет смысл бурить.

– Да, понятно, но допустим, вы знаете, что вы на верном месте, как дальше развиваются события? – Она перевела взгляд на модель буровой вышки. – Тогда там строят вот такую вышку? И после этого опускают бур в глубину, так? – Она подошла к превентору,^[24] взялась за свисающий с него промывочный шланг толщиной с бедро. – А это для чего?

– Через этот шланг в скважину закачивают буровой раствор. Чтобы долото входило глубже, его нужно постоянно охлаждать и смазывать.

То ли ему почудилось, то ли и впрямь в её глазах возник своеобразный блеск? Кончик её языка прошёлся по губам, уж это ему точно не привиделось.

– Значит, скважина всегда влажная?

– Да. – Чёрт, о чём это они говорят? Ведь речь идёт уже вовсе не о бурении, не так ли?

– И потом зарывается всё глубже и глубже, верно? Буровая труба становится всё длиннее и длиннее.

– Вот именно. Пока долото не износится. Тогда его снова извлекают. Для этого трубы постепенно снова вынимают из скважины… Видите кран наверху вышки? Он служит для того, чтобы отставлять в сторонку буровые трубы. Крюк может переносить огромные грузы. А когда долото заменят, его снова вводят внутрь, постепенно удлиняют и наращивают трубы, пока опять не доберутся до забоя, чтобы продолжать бурение. Процесс называется проходкой.

Она бросила на него странный взгляд.

– Мне всё это представляется неимоверно трудным. Это наверняка требует от участников полной отдачи сил.

– Ещё бы. – Ведь это была игра, разве нет?

– И это ведь приходится всё время повторять. Постоянно туда, оттуда, опять туда, опять оттуда, туда-сюда… – Казалось, ей доставляет удовольствие повторять эти двусмысленности.

Но он ведь тоже так мог.

– Верно, – сказал он. – Постоянно туда и обратно. – И ему это тоже доставляло удовольствие.

– В лоно земли.

– Да, пока не наткнёшься на нефть.

– Которая потом вырывается мощной струёй, да?

– Это кульминация всего.

Она легко вздохнула с чувственным, как казалось, удовольствием.

– Это я могу себе представить, да. Радость, что наконец-то свершилось. Что можно кричать как безумный. И перемазываться в том, что вырвалось на волю.

Маркус ощутил, как у него пересохло во рту. Его бросило в жар. Ну, довольно! Они же не о сексе говорили; это ему только примерещилось, потому что ничего такого у него не было больше полугода. Он должен остудить разговор, пока не стало неловко. Тем более что уже и так наступило время доклада.

Он кивнул ей, улыбнулся.

– Может, мы могли бы углубиться в тему сразу после презентации… – «Стоп, – напомнил он себе. – Прекрати использовать двусмысленности!» – Я имею в виду, если мы… после доклада… Вы понимаете?

Она улыбнулась с азиатской непроницаемостью.

– Да.

О'кей. Неважно, что тут произошло сейчас, ему всё равно придётся подождать. Уже пора, давно пора. Он отвернулся, простившись, и направился к Блоку, чтобы посмотреть, готов ли он. Тот кивнул ему с невозмутимым спокойствием, и тогда Маркус повернулся к толпе собравшихся гостей и хлопнул в ладоши.

– Дамы и господа, прошу вас!
Блок, казалось, всякий раз читал другой доклад, но говорил при этом то же самое. Маркус в прошедшие недели временами боялся, что присутствие специалистов смутит Блока, заставит его нервничать или сделает неуверенным. Но ничего подобного не случилось. Он снова завладел вниманием зала, снова преобразился, снова говорил с жаром, со страстной энергией и уверенностью пророка. Маркус с трудом сам оторвался от его речи, чтобы взглянуть, как реагирует публика: они слушали его как зачарованные.

К его удивлению, в конце доклада Блок добавил ещё кое-что. Он вывел на экран карту мира, на которой были отмечены многочисленные области, где нефть не была найдена, но где, по мнению Блока, её можно найти. Однако это потребует новых буровых технологий, а значит и высоких начальных инвестиций.

– Я бы начал, – сказал Блок и поднял лазерную указку, – здесь. – Красная точка попала на заштрихованную область в Атлантике, у побережья Бразилии.

Люди из «PPP», как обычно, ничем себя не выдали. У учёных вид был скептический. А как, собственно, функционирует его метод? – спросила седовласая геологиня.

– Я здесь именно для этого, – заявила она. – Чтобы судить, может ли быть то, что вы утверждаете.

Блок слегка кивнул, прошёлся туда-сюда – казалось, наслаждаясь тем, как в зале нарастает напряжение.

– Мой метод, – сказал он наконец, – зиждется на принципе, таком простом, что можно только удивляться, как это никому до меня не пришло в голову. За ним стоит настолько простая, лежащая на поверхности идея, что впору волосы на себе рвать. – Он улыбнулся в зал, где многочисленные головы заметно подались вперёд. – Сейчас вы, конечно, спрашиваете себя, что же я имею в виду. Однако именно потому, что основополагающая идея так проста, я больше не могу сказать о ней ни слова.

Послышался невнятный ропот.

– Чтобы рассеять ваш вполне понятный скепсис, – продолжал Блок, нажимая на кнопку пульта и вызывая на экран следующую картинку, – я сделаю нечто более убедительное: я на практике докажу действенность моего метода.

На экране засветилась большая пятнистая карта США. Блок показал на неё и сказал:

– Ни одна область на планете не исследована геологами на предмет месторождений нефти так подробно, как территория Соединённых Штатов Америки. Буквально каждый квадратный метр здесь картографирован, подвергнут изучению и оценке. Классическая геология уверена, что про каждый фут американской почвы известно, залегает под ним нефть или нет. – Он сделал жест в сторону геологини. – Вы со мной согласны?

Она кивнула.

– Да, это так.

Блок улыбнулся, затем посерьёзнел и возвестил:

– А я докажу, что вы ошибаетесь. С помощью моего метода я найду на территории США доселе не обнаруженное нефтяное поле. – Он отложил лазерную указку жестом, который означал, что доклад окончен, и добавил: – Вы сможете проверить меня по этому обещанию.

Маркус огляделся и увидел, как засветились у людей глаза.

– Как вы думаете? – спросил Блок. – Мне удалось убедить их?

Дверь переговорного зала ещё раз открылась, и оттуда вышли два техника, которые рано утром прибыли сюда по заданию «PPP», чтобы проверить помещение на защищённость от прослушивания, и охраняли его до сих пор. Через открывшуюся дверь Маркус успел увидеть холодных, элегантных, высокомерных людей из «PPP», раскрывавших в это время свои серебристо поблёскивающие ноутбуки. Потом дверь снова закрылась, и техники, двое здоровенных детин в синих комбинезонах, встали перед ней на вахту.

– Да, – кивнул Маркус, – я вполне уверен.

В эти минуты они там, наверное, вносят в свою аналитическую программу цифры из бизнес-концепта, который Маркус роздал им собственноручно. Самым лучшим во всём этом было то, что Маркус благодаря долгим часам чтения, проведённым у камина Кейта Пеппера, вполне точно знал, к каким результатам эта программа приведёт. Он потратил несколько ночей на то, чтобы согласовать между собой все актуальные цифры, и теперь свойственные «PPP» методы анализа сами приведут к оптимальному результату.

Обсуждение длилось всего сорок минут. Затем их пригласили войти. Когда они уже сидели, слово взял мужчина из «PPP», выступавший у них, видимо, в роли спикера. Хотя на вид ему было от силы лет тридцать, волосы его уже серебрились, и это придавало загадочность его персоне. Он позволил себе краткую улыбку, но ни в коем случае не сердечную, а только деловую. Затем он объявил, что «Peak Performans Pool» будет участвовать в этом проекте, вкладывая свой венчурный^[25] капитал. Инвестирование последует в две ступени: вначале «PPP» предоставит компании несколько миллионов долларов для того, чтобы профинансировать заявленный Блоком поиск нефтяного поля на американской территории, и – если этот поиск увенчается успехом, – инвестирование возрастёт «до настоящих денег», как он выразился. Кроме того, «PPP» сохраняет за собой право решать, когда предать дело гласности. Особенно требует абсолютной секретности всё, что касается первой фазы – поиска источника нефти.

Маркус и Блок переглянулись, Блок кивнул, и в следующий момент адвокаты и люди из «PPP» извлекли свои органайзеры и стали согласовывать сроки подготовки договоров. Маркус откинулся на спинку стула. Дело было сделано. Он смог его сделать. Это было почти сексуальное ощущение, тёплый ток разлился по всему телу. Он проник в зону большого бизнеса, более или менее с места, без разбега. Потому что представился шанс – и он за него ухватился. Потому что здесь была Америка. Остальное теперь не проблема. Такие мелочи, как виза, оправдание его пребывания, Green Card – у них теперь были, считай, в кармане. Насколько помнил Маркус, если они в качестве предпринимателей нанимают хотя бы десять американских служащих – что в их случае произойдёт в мгновение ока, – они могут запрашивать Green Card и, в соответствии с «Immigration Act» 1990 года, претендовать на её получение.

Как только условились о следующих встрече и переговорах, все собравшиеся с удовольствием расслабились. Все ещё раз пожали друг другу руки и разъехались, а Маркус сказал своему деловому партнёру:

– Мы должны это отметить, вам не кажется?

– Отметить? – повторил Блок. Кажется, эта мысль была ему совершенно чужда. Глядя на него, можно было подумать, что охотнее всего он тотчас приступил бы к работе.

– Я заказал для нас столик в «Сан-Доменико». Это знаменитый нью-йоркский ресторан. Итальянская кухня.

Блок неуверенно кивнул.

– Да. Хорошо. Почему бы нет?

Странный юродивый, этот его партнёр по бизнесу.

– Погодите, – расплылся в улыбке Маркус, – я попрошу, чтоб для нас вызвали такси.

Он отправился к стойке и как раз высказывал свою просьбу, как вдруг кто-то встал с ним рядом. Та женщина. С особенными раскосыми глазами.

– Хэлло, мистер Уэстман, – сказала она и улыбнулась.

Маркус чуть было не вздрогнул.

– О, хелло, мисс Ванг. Вы ещё здесь? Я думал, все уже уехали.

От неё исходил запах, который его смущал. Не парфюм, что-то другое, однако он не мог бы сказать, что.

– Как бы я могла уехать? Ведь мы хотели углубить то, что начали, не так ли?

– Сейчас? – Чёрт. Кажется, это неподходящий выбор времени. – Мисс Ванг, вы должны меня извинить, но сейчас не очень благоприятный момент… Я как раз собрался ехать со своим партнёром в ресторан, где у нас заказан столик.

– А что, если ваш партнёр уедет раньше, а вы посвятите мне ещё полчаса? – У неё был низкий, чуть ли не прокуренный голос. Раньше он этого не заметил.

– Ну что ж…

– «First Atlantic Bank» впредь будет тесно сотрудничать с вашим предприятием, а ведь вы финансовый директор… – Она, отвернувшись, смотрела в фойе. Взгляд её скользил по выставленной буровой технике, а язык скользил по губам, увлажняя их. – Мне кажется, это как раз подходящий момент, чтобы… активизировать наши отношения.

Маркус уставился на неё и смотрел целую минуту, как ему показалось. К чему она ведёт? Он вдруг твёрдо решил сейчас же выяснить это.

– О кей, – согласился он. – Я скажу своему партнёру, чтобы он ехал пока без меня. Полчаса?

– Это было бы замечательно.

Он направился к Блоку, который уже ждал у выхода, и объяснил ему положение дел. Такси как раз подъехало.

– У меня такое чувство, что это может быть для нас важно, – произнёс Маркус.

Блока это явно огорчило.

– Как скажете.

Маркус дал ему бумажку, на которой был записан адрес ресторана.

– Стол зарезервирован на «Block Explorations».

Блок кивнул. Казалось, это снова примирило его с ситуацией, и он сел в машину.

Маркус провожал такси взглядом, пока оно не слилось с уличным потоком, а потом вернулся к женщине из «First Atlantic Bank», которая так и ждала у стойки.

– Где мы сядем? – спросил он. – Может, в баре?

Оттуда как раз донеслись меланхолические звуки фортепьяно. Отель пригласил певца, который пел блюз в самое неподходящее время суток: это было скорее нарушение покоя, чем музыка.

Она с улыбкой покачала головой.

– Лучше нет. Давайте поднимемся наверх.

– Наверх?

– Ведь у вас же есть комната, я полагаю?

Ему стало жарко. «Нет, это не то, что ты думаешь, – пресёк он свои мысли. – Вспомни о Сильвио! Только ничем сейчас не рисковать!» Он откашлялся и кивнул.

– Да. Конечно. Если вам это не…

– Мне бы это было даже предпочтительнее.

Они направились к лифту, Маркус шёл как по минному полю. Вот и пойми эти новые американские обычаи! На всякий случай он решил держаться на расстоянии. Часы в фойе показывали половину двенадцатого; да, к этому времени комнаты обычно уже прибраны.

Пришёл лифт, стеклянные двери бесшумно раскрылись. Маркус завёл нейтральный разговор:

– Вы живёте в Нью-Йорке?

Она кивнула.

– Да.

– Я заставляю вас нервничать? – спросила она.

О Боже, а что это должно означать?

– Нервничать? Нет, то есть… Просто я сегодня так или иначе нервничаю. Вернее сказать, волнуюсь. В такой решающий день это неудивительно.

– Но ведь всё завершилось удачно?

– Да, конечно.

– Я уверена, что вам не о чем беспокоиться.

Маркусу стало не по себе.

– Конечно, вы правы. Эм-м, скажите… Что именно вы хотели бы обсудить со мной?

Лифт остановился, двери раздвинулись.

– Сейчас, – сказала она с улыбкой и вышла.

Маркус последовал за ней. «В её взгляде не было ничего интимного, ты слышишь? – сказал он себе. – Забудь об этом. ЗАБУДЬ ОБ ЭТОМ! То, что ты и твой дружок приняли за двусмысленность, просто всего лишь… ну, не знаю, азиатская манера, может быть, вести дружеские беседы. Так что забудь, что ты мужчина, а она женщина; тут всего лишь бизнес. И от этого зависит ВСЁ!»

Они шагали рядом по коридору, по толстому ковровому покрытию, которое поглощало все шумы, мимо множества одинаковых дверей и однотипных картин на стенах. Она шла – Маркус отметил это боковым зрением, – волнующе качая бёдрами; он приказал себе смотреть в другую сторону. У неё был вид человека, который никуда не торопится и, находясь в отпуске, идёт в сауну. Можно позавидовать такой работе в банке.

Маркус открыл. Да, комната была прибрана, постель застелена, и вокруг не валялись никакие секретные документы.

– Вот мы и пришли. – Он указал ей на маленькое кресло, которое казалось ему слишком тесным. – Всё, что могу вам предложить для сидения. Не особенно удобно, но тут уж гарантированно никто не станет играть на фортепьяно. – Он подошёл к мини-бару. – Что вам предложить выпить?

Она заперла дверь на замок и сказала:

– Спасибо, ничего. – Быстрым шагом подошла к нему совсем близко и начала расстёгивать его рубашку. – Ведь у нас всего полчаса.

Настоящее

В зале, где проводилась гимнастика для больных, было два широких панорамных окна с видом на лес, который начинался сразу за парковкой. Маркусу всё время было здесь зябко, хотя топили хорошо.

Сегодня их было пятеро, не считая медсестры, проводившей гимнастику. Она показывала простые упражнения на растяжку, руки поднять вверх, отвести назад, ноги вот так, потом снова так – сущие пустяки, и было поразительно, в скольких местах при этом его тело болезненно тянуло и щемило, насколько его суставы были непослушны и как быстро начинали дрожать мышцы. Как будто он страдал чахоткой.

– Господин Поул! – окликнула его сестра. – Не надо так энергично. Медленно и с чувством, видите? Вот так…

Маркусу стоило некоторого труда не вздрагивать предательски, когда его называли чужим именем. Он старался не выдать себя и делал, как ему говорили. Чёрт, он чувствовал себя так, будто части его тела были склеены между собой! Стоит ему как следует дёрнуть – и он избавится от этого чувства. Но ведь это наверняка не так, значит медленно…

Медсестра была невысокого роста, черноволосая, и когда она делала повороты корпуса в стороны, Маркус каждый раз вспоминал Эми-Ли, как она тогда, в отеле, повернулась к часам на ночном столике – после того. Он так и слышал её весёлый голос:

– Ну вот, как раз двадцать минут. – Потом она потянулась, голая и блестящая от пота, к блоку для записок рядом с телефоном и сказала: – Сегодня я буду дома после… ну… семи часов. Позвони, если захочешь продолжения.

– Конечно, захочу! – воскликнул Маркус, сердце которого всё ещё бешено колотилось.

Она встала и ушла в ванную. Вернувшись, сказала, подбирая с пола трусики:

– Ну что? Твой партнёр ведь ждёт тебя?

Маркус однажды читал, что самое худшее, что может сделать мужчина в такой ситуации, – это спросить: «И часто тебе случается это делать?» Но в этот момент ему пришлось действительно крепко держать себя в руках, чтобы не задать этот вопрос.

– …и очень осторожно, господин Поул! – укоризненно воскликнула гимнастическая сестра. – О чём вы думаете? Руки вот так, видите? И мягко! Вы должны обращаться с собой осторожно. Если вы будете перенапрягаться, это вам ничего не даст.

Маркус кивнул и повторил движение более тщательно.

– Мягко, – сказал он. – Понял.

Через большие окна за её за спиной видна была парковка. Туда как раз подъехало несколько больших машин, целая колонна, и оттуда вышли арабы. Среди них было несколько женщин, все закутанные, кроме одной – рослой, полной чувства собственного достоинства женщины, которая лишь с трудом укротила водопад своих локонов головным платком. Она вела за руку маленького мальчика.

Маркус наблюдал, как навстречу им вышел мужчина в белом халате. Он узнал лицо с рекламного проспекта клиники; но встречаться с ним пока не приходилось.

То был доктор Эрнст Ругланд, главный врач клиники. Человек, который знал настоящую фамилию Маркуса.