Анна пролог 28 декабря 1977 года, Висконсин

За рулём авто сидел молодой человек приятной внешности. Толстяк не успел и рта раскрыть, как ему в лицо сунули удостоверение с гербом ВМФ.

- Назовите адрес Анны Ландер, - попросил водитель. – Она же работает у вас? Об этом сообщали в новостях.

- Уже уволена, - сказал успокоившийся владелец. – После того репортажи, к нам нагрянула толпа разных психов. Ну, вы знаете этих современных любителей спиритических сеансов и прочих маргиналов. Да, жаль было избавляться от такой официантки. Очень, очень хорошо посетители к ней относились…

- Адрес, сэр, - напомнил серьёзный мужчина.

- Да-да, - закивал толстяк и полез в карман за карандашом. – Бумажка найдётся? Я напишу, как туда проехать. О, мистер, не моё разумеется дело, но что с вашим лицом? Были во Вьетнаме?

Водитель провёл пальцами по уродливому ожогу, который начинался на виске и по левой щеке доходил до подбородка. Ответа владелец не услышал.

- Вот, всё записал, - сказал он, протягивая бумажку.

«Леманс» уехал, а толстяк облегчённо вытер разгорячённое лицо горстью снега.

У дома, где проживала Анна Ландер, стоял микроавтобус с пенсильванскими номерами. На чёрном борту была нарисована простыня с овальными глазами – призрак – а также большие летучие мыши.

Мужчина поднялся на последний этаж. Возле нужной двери стояли два сорокалетних господина, обряженные в джинсы, футболки, кожаные куртки и бейсболки с надписью: «Бу! Ты испугался?» Один субъект настырно вдавливал кнопку звонка, а второй в перерывах просил:

- Пожалуйста, откройте, мисс Ландер, мы профессиональные исследователи паранормальных явлений. Хотим разобраться в вашем феномене.

Заметив человека в плаще поверх строгого костюма, он поперхнулся.

- Федералы… Дружище, давай сваливать, пока нас не арестовали.

Странные люди прошли мимо мужчины, бросая на него гневные взгляды.

- Вы не скроете правду! – крикнул они, прежде чем бегом броситься по лестнице.

Гость усмехнулся, затем стал стучать в комнату Анну. Он умел выбивать такой ритм, что его не мог выдержать самый стойкий и терпеливый человек. Это помогло – замок щёлкнул, и дверь распахнулась внутрь.

На пороге, покачиваясь, стояла девушка, одетая лишь в футболку розового цвета. Наверняка раньше она была белой, пока не попала в стиральную машину с чем-то красным. Волосы Анны торчали в разные стороны, взгляд блуждал, изо рта пахло выпивкой.

- Я же сказала, проваливайте, - с трудом произнесла девушка.

Тут она посмотрела в лицо гостя и вздрогнула, в глазах зажглись огоньки неподдельной радости.

- Катнер… Джером, ты жив!

Блондинка обвила шею мужчины тонкими руками.

- Господи, как я рада! В газете писали, что вы… там… там же рухнуло всё.

- Да, новый корпус, будь он проклят, развалился точно карточный домик, - сказал психиатр, отстраняясь от стойкого перегара. – Войти разрешишь?

- Ой, конечно. Прости меня, сегодня я не в форме.

В комнате царил бардак: на диване лежали скомканные простыни и одеяло, подушку без наволочки забросили в угол, и шагу нельзя было ступить, не угодив ногой в грязную тарелку. Также Джером насчитал пять бутылок из-под виски.

Девушка упала на смятую постель, мужчина остался стоять, подперев спиной стену, места более чистого он не нашёл.

- Итак, какими судьбами? Кем работаешь? Куда подевалась сестра Уолш? – Анна засыпала гостя вопросами, но язык заплетался.

Катнер долго смотрел на знакомую, готовую отрубиться в любую секунду, потом спросил:

- Что с тобой?

- Со мной? – блондинка приложила ладонь к груди, как при исполнении гимна. – Я чертовски пьяна!

- Тебе же семнадцать, - тоном заботливого воспитателя молвил Джером. – Как ты купила… Не важно. Зачем?

- Десять лет назад, вечером такого же прекрасного тихого дня я стала сиротой, - сказала Анна.

Смутившись, психиатр засунул руки в широкие карманы плаща. Так он ещё не прокалывался, следовало узнать биографию девушки. Но откуда? Катнер и Уолш собственноручно сожгли личные дела пациенток.

- Не грузись так, ты не знал, - успокоила блондинка. – Так что там с ответами на мои вопросы?

- Уолш работает в лечебнице, до сих пор, - сказал Джером. – Она хотела уволиться, уехать на Запад, но передумала, ей нравится быть медсестрой. Я… вот, смотри.

Мужчина кинул девушке удостоверение. Анна щурилась – строчки двоились перед глазами – и в итоге прочла:

- Отдел психических исследований ВМФ США. Не слышала про такую службу.

- Её создали вскоре после… той истории год назад. Нашлись умные офицеры, которые оценили опасность экспериментов Стикса. Они так и сказали: «Мало нам русских с китайцами». Те, кто спонсировали исследования в новом корпусе, лишились званий и наград, некоторые попали под трибунал.

- Признайся, теперь ты должен будешь меня убить? – спросила Анна. – Вдруг я раскрою секретную информацию посторонним.

Джером приблизился к дивану и опустился на одно колено.

- Ты вытащила меня с того света, поэтому тебя я полностью доверяю, - сказал психиатр.

- Брось, ваш Отдел подчищает грязь за Стиксом и его друзьями в Пентагоне, это мерзко, - девушка отвернулась к спинке дивана и накрылась измятым одеялом.

- Несправедливо, - после паузы сказал Катнер. – Там собрались люди чести, среди них не только военные. Мы пытались разбудить подопытных. Перепробовали всё: медикаменты, гипноз, даже оккультные методы и молитвы.

- Помогло?

- Стало хуже – место отвергало нас, случались несчастные случаи: смертельные удары током, падения с лестницы. Хорошо ещё, что мы не ночевали в корпусе, иначе бы погибли, когда он развалился.

- Я вас предупреждала, призраки не отдают трофеев, вы зря потратили время.

- Знаю, но… теперь мы ищем методы, как противостоять им.

Анна перевернулась лицом к Джерому.

- Вы пытаетесь…

- Воздействовать на призраков, - закончил мысль психиатр. – Они – объективная реальность, следовательно, есть средства на них повлиять. Мы организовали полевые базы возле объектов, где проявляется этот… феномен памяти места. Тебе же нравится этот термин? Пока не доказано, но скорее всего это особый вид энергии, наши учёные пытаются её зафиксировать и по возможности взять под контроль. Когда-то ведь человек приручил огонь, воду, электричество. Чем призраки лучше?

- Разве ваши цели отличаются от планов Стикса? – спросила Анна.

- Да, он искал абсолютное знание и, наверное, получил его. Для нас важнее безопасность людей. Тебе ли не знать, на какую жестокость способны мертвецы. Разве мы занимаемся дурным делом?

Девушка промолчала – не привыкшая доверять, она отказывалась изменять принципам.

Внизу, в микроавтобусе, «охотники за привидениями» слушали эту беседу благодаря самодельному направленному микрофону. В наушниках шипели помехи, вторгались посторонние звуки, однако слова были относительно разборчивы.

- Ну и наглец! – воскликнул «охотник» по имени Даррен, безработный мужчина, сидевший на шее заботливых родителей. – Он хочет переманить к себе медиума!

Второй, звавшийся Фрэнком, перебивался случайными заработками: ремонтировал бытовую технику, проводил кабельное телевидение, подвязался на автомобильной свалке. Он доставал и мастерил сложную аппаратуру сомнительной эффективности. Даррену принадлежал фургон «Шевроле Астро Карго», этим ограничивался его вклад в общее дело.

Фрэнк жестом велел напарнику заткнуться и различил за помехами:

- Есть проблема, которая серьёзно мешает, - говорил Джером Катнер. – Мы не слышим голоса мертвецов, на это лишь ты способна. Отдел искал других, но люди, называвшие себя медиумами и спиритами, оказывались фантазёрами или откровенными мошенниками. Дело зашло в тупик… без тебя.

- Меня положат на стол и будут препарировать? – спросила Анна. – Я же из бывших подопытных!

- Об этом знают четверо, для Отдела ты девушка, о которой говорили в провинциальной новостной передаче.

- Мне спокойней в Рэдклифе!

- Здесь? – Джером обвёл рукой загаженную комнатку. – Анна, жизнь заставила тебя бояться своих способностей, но всё меняется. Сейчас от тебя, от твоего ответа зависит очень многое.

- Какой вопрос?

- Поедешь со мной? – спросил Катнер, глядя девушке в глаза. – Всего одна полевая станция, единственное дело. Посмотри, попробуй помочь нашим учёным, затем сделай выбор – присоединиться или отказаться. Я приму любое твоё решение.

Анна откинулась на подушку.

- Дай мне сутки на раздумье, хорошо?

- Заеду в это же время, - Джером поднялся с пола. – И, напоследок, не пей больше сегодня.

- Ладно, доктор.

Блондинка закрыла за психиатром дверь. Мужчина уехал снять номер в придорожном мотеле у толстых брата и сестры. А «охотники» ликовали в своём размалёванном фургоне.

- У нас есть доказательство правительственного заговора! – воскликнул Даррен. – Власти скрывают информацию о сверхъестественных явлениях! Ура! Чарли из газеты «Розуэлл» выпрыгнет из штанов от радости!

- Кончай ликовать, нет у нас записи, - мрачно бросил Фрэнк. – Я магнитофон к микрофону не успел подсоединить.

Даррен хотел уже разорвать подельника, но так как сам был щуплым и драться не умел, а ручищи Фрэнка могли гнуть стальные прутья, ограничился злобным сопением.

- Не отчаивайся, - Фрэнк похлопал напарника по плечу. – Завтра разговорчивый служака вернётся, а потом мы увяжемся за ним и проследим до полевой базы. Так он её называл? Может, заснимем настоящего призрака. Военным лучше знать, где они водятся.

- Я уже фотографировал призрака, помнишь? – оживился Даррен. – Дом в Питсбурге, светящийся шар на плёнке – это же была душа.

- Ты щёлкнул пылинки в солнечном свете, - простонал Фрэнк, он уже сотый раз это говорил. – Если продолжишь гнуть свою линию, я тебя, клянусь, ударю.

Даррен обиженно насупился и полез под сиденье за переносным холодильником с пивом в жестяных банках.

Когда Джером возвратился, Анна ожидала его в блузке, длинной юбке и туфлях розового цвета, на столе стояла битком набитая дорожная сумка.

- Ух-ты, намного лучше, - сказал психиатр. – Только, знаешь ли, на улице зима.

- Здесь всё, что может пригодиться, - девушка похлопала по сумке. – Горные ботинки, тёплая одежда, одноместная палатка и спальный мешок. Так куда мы отправляемся?

- Колорадо, Скалистые горы, наша база стоит в местечке возле курорта в Аспене, - ответил Катнер.

Вскоре вишнёвый «Плимут» покинул сонный Рэдклиф. Джером направился по скоростной автостраде вдоль озера Мичиган к Чикаго, от него на юго-запад через весь Иллинойс к границе с Миссури и дальше на запад. Ночевали в придорожных гостиницах и городских отелях, снимали по одноместному номеру. Анна рассказывала о своей жизни в минувший год, пыталась разузнать подробней о событиях в новом корпусе, но Катнер уходил от ответа. Зато он поведал о феномене, с которым предстояло столкнуться девушке.

- В горах есть охотничья избушка, сложенная из булыжников. Старая, примерно три сотни лет. В путеводителях её называют «воющим домом», это, как понимаешь, не случайно: когда дуют ветры, домик начинает буквально выть. Звук такой сильный, что камни по склонам скатываются. Это принято считать природным феноменом, или щели между камней кладки какие-то особенные. Но туристы боятся заходить туда в ветреную погоду, а местные рассказывают старые легенды об охотнике, повстречавшем волка, который оказался человеком и разорвал его. С тех пор дух убитого якобы сторожит своё жилище.

- Ох уж эти провинциальные байки, вокруг любого заброшенного места сумеют создать ореол таинственности, - улыбнулась блондинка, поглаживая кружевной воротник.

- Иногда они имеют под собой почву, как в случае с твоим складом древесины, - сказал психиатр и некоторое время вёл машину молча. – Кстати, на базе тебя ждёт сюрприз.

- Какой?

Следом за «Плимутом» катился по серому дорожному полотну фургон «охотников на привидений». Карманы мужчин опустели, так что спать приходилось в машине, на грязных половичках. Развлекались пивком и «косячками» - драная обивка кресел, одежда, волосы Даррена и Фрэнка пропахли марихуаной. Лишь по воле судьбы они не попались полиции.

Наконец на фоне неба засверкали снежные вершины Скалистых гор – такие чуждые после просторов Великих равнин. Катнер словно пересёк океан и попал в Альпы или Гималаи.

База стояла на голой каменистой площадке в стороне от туристических маршрутов. Здесь ничего не росло, всюду лежал мелкий гравий и острые скальные обломки. Безжизненное пространство заканчивалось лишь на границе со снегами. Но вид на долину был хорош: домики, тоненькая лента шоссе, по которой словно муравьи ползли, железная дорога, а ней поезд Тихоокеанского экспресса, спешащий к побережью. Всё такое маленькое, игрушечное. Можно протянуть руку и схватить, что захочется, но нет желания портить красоту.

Площадка вместила легковые и грузовые машины под брезентовыми навесами, большие палатки и вагончик. Внутри него помещалась лаборатория со сложнейшей аппаратурой, а также шумел генератор, от которого куда-то в горы вели два толстых электрических кабеля.

Джером познакомил Анну с коллегами по Отделу. То были люди довольно мрачные, загруженные и неразговорчивые. Девушка замечала шрамы на лицах и протянутых руках и понимала, что видит тех, кто испытал гнев хозяев нового корпуса. Всего ей повстречалось пятнадцать человек: инженеров, физиков и врачей. Они числись в военно-морском департаменте, но звания не имели.

- И где же сюрприз? – спросила блондинка, достаточно осмотрев лагерь.

- Вон там, - психиатр показал вдоль кабелей. – Только переобуйся, подъём сложный, и лучше джинсы надень.

Склон осыпался под ногами, из-под ботинок вылетали камешки и, кувыркаясь, устремлялись вниз. Джером много раз подавал девушке руку, помогая взбираться на высокие уступы. Казалось чудом, что века назад кто-то облюбовал столь пустынное, опасное и труднодоступное место.

Вот в ложбинке не больше шести шагов в ширину Катнер и Ландер увидели покосившийся домик. Его построили из обломков скал разных размеров и форм, раствор не использовали, постройка не разваливалась лишь за счёт собственного веса. Стены располагались под углом, единственное окно имело неровную форму, дверь отсутствовала. Из крыши торчала обмазанная глиной дымовая труба.

Кабели соединяли генератор на базе с железной коробкой распределительного щитка, от него провода расходились к штативам с прожекторами, направленным на жилище.

Спутники вступили в дом. В нём было две комнаты по обе стороны короткого коридора. Правая, очевидно, считалась жилой, в левой с потолка ещё свисали железные крюки, а в полу чернела дыра погреба – здесь охотник хранил добычу.

В чистейшем морозном воздухе сильнее ощущался запах табака из правого помещения. Девушка вошла туда. У противоположной стены, в строгом чёрном костюме, стояла и мило улыбалась рыжеволосая Сара Лесли.

- Сюрприз, дорогуша, - сказала она, взмахнув сигаретой.

- Я же просил не курить на объекте, наша аппаратура очень чувствительная, - сказал вошедший следом Джером.

- О, прости, - Сара затушила сигарету об стену.

- Здорово, ещё и посторонние материалы, - вздохнул Катнер. – Наши учёные взбесятся.

Девушки обнялись.

- Какими судьбами, Сара? – спросила Анна.

- Ну, доктор искал тебя, я ему помогала, - ответила рыжая. – Только ты сама себя выдала, когда попала в программу новостей.

- Как дела с твоими родителями?

- Я стала интеллигентной девочкой, - невинно сказала Сара. – То есть перестала испытывать терпение отца и мачехи, этого им достаточно. Но после побега пришлось просить прощения. В первый раз я признавала свои ошибки. Зато вот кем я стала, благодаря папе.

Сара гордо предъявило удостоверение Отдела психических исследований, Анна прочитала должность:

- Ассистент.

- Да, человечек на побегушках, марионетка, - усмехнулась рыжая. – Однако это помогло мне встретиться с тобой. Ух, мы такую гулянку должны устроить. Но пообещай сначала, что не будешь наставлять на меня револьвер и обзываться.

- Договорились, подруга.

Психиатр вдруг вскинул руку, призывая к молчанию.

- Слушайте, опять начинается.

Ветер подул с востока, прямо на лощину с перекошенным домиком, и почти сразу зазвучал вой, он сотрясал стены, гору, выворачивал наизнанку душу. Такой звук не могло породить живое существо… или мёртвое. Затыкая ладонями уши, Анна прокричала:

- Страшное явление! Но это точно не призраки!

В долине стоял микроавтобус «охотников». Фрэнк и Даррен тоже услышали вой, долетавший от вершины, и направили на его источник микрофон. Заросшие лица засветились детской радостью.

- Привидения! – завопил Даррен. – Записывай, пока не поздно!

- Чёрт, я ж магнитофон так и не подключил, - вспомнил Фрэнк и полез назад.

Пугающий концерт продолжался достаточно, чтобы он успел присоединить микрофон к видавшему виды кассетнику. Запись была сделана, и вечером, прослушивая её, «охотники» восхищённо восклицали:

- Великолепно! Открытие! Золотая жила!

На базе обстановка была серьёзней – там обсуждали, когда начинать эксперименты.

- Сегодня, - сказала Анна. – Зачем откладывать?

Для неё в доме постелили матрас. Девушка легла. Медики отслеживали пульс и дыхание блондинки, прочие спецы фиксировали температуру в помещении, изменение электромагнитного поля, посторонние звуки, движение. Прожектора освещали дом снаружи.

- Снотворного не нужно, - попросила девушка. – Мне нужно иметь возможность проснуться, сны опасны.

Она закрыла глаза и стала ритмично дышать, отрешившись от внешнего мира. Скоро сон подобрался к Анне, как верный добрый друг и заключил в объятия. Девушка не ожидала, что столкнётся с чем-то потусторонним, ведь звуки, которые пугали местных до остановки сердца, порождались не призраками. Однако дом хранил секреты.

Девушка попала в тело человека по имени Иос Реймерсваль. Он был полукровкой: отец – голландский переселенец, архитектор, бежавший с родины, чтобы оказаться подальше от европейских войн, мать – красавица из народа арапахо. Как они сошлись на исходе бурного семнадцатого столетия, мужчина не ведал. Спрашивать было поздно – родители покоились в могиле далеко от заметённых снегом гор где-то на границе с прерией. Болезнь убила их десять лет назад.

Иос был умён, усвоил мудрость Старого света, но был сведущ и в хитростях охоты. Два мира слились в нём, создав особенную личность. Реймерсваль мог многого добиться в колониях с такими качествами.

Он стремился к одиночеству и свободе, поэтому бросил обжитые колонистами районы, наплевал на обогащение и ушёл к горам, синевшим на горизонте, точно граница человеческого мира. Стал нелюдим, забыл о чистоте. Наплевав на бритьё, отрастил длинную спутанную бороду, скрывшую довольно красивое лицо. Иос выстроил хитрый дом, которым гордился, потому что не всякое жилище может защитить хозяина от дикого зверья и врагов. Но эта грубая с виду избушка сама отпугивала опасность.

Мужчина облачился в шубу, нахлобучил меховую шапку и проверил снаряжение, необходимое для сегодняшней охоты: нож заточен превосходно, пороховница полна и закрыта пробкой, мешочек с пулями завязан, фитили обмотаны высушенной кожей и надёжно защищены от влаги, огниво под рукой, замок мушкета в порядке, ствол прочищен.

- Ну, с Богом, мне должно повезти, - сказал себе Иос и покинул домишко.

Погода стояла тихая, снег искрился, хрустел под тёплыми мокасинами. Охотник поднимался дальше в горы, таща на плечах, как коромысло, свой тяжёлый мушкет.

Подул ветерок, и сразу горы наполнились ужасающим воем, доносившимся словно из земных недр. Иос, не сбавляя шага, расплылся в довольной улыбке. Он знал, что в трещинах на склоне спрятаны глиняные флейты, на которых играла воздушная стихия. Такая музыка обращала в бегство хищников и воинов племён, недовольных соседством со светловолосым и голубоглазым чужаком, пусть даже для него эта земля была родной.

Горный массив пересекали трещины, над бездонными провалами образовались ледяные мосты. Наступишь – сразу провалишься. Природа словно создавала ловушки для неосторожных. Им предстояло вечность лежать на глубине, куда и стервятники не забираются, и постепенно обратиться в окоченевшие мумии.

По скалам дерзко прыгали мохнатые серые козлы. Иос достал огниво, чиркнул кресалом об кремень, выбил искру – фитиль стал тлеть. Охотник вскинул мушкет, взвёл замок. Эхо выстрела пролетело по обрывам и ущёльям, заметалось в теснинах. Густой пороховой дым застлал глаза, а животные разбежались.

Когда облачко рассеялось, Иос подошёл к месту, где до этого стоял козёл и увидел капли крови на камнях, она быстро замерзала. Добыча была поражена, но пропала – свалилась в пропасть, которую охотник раньше не заметил. С самого края он сейчас различалась распростёртое тело в быстром ручье.

Пришлось искать место для спуска на дно, для этого Иос десять минут шёл вдоль пропасти, а потом столько же вдоль стремительного водного потока. Он уже не надеялся забрать добычу, слишком много времени потратил на блуждания, вполне достаточно, чтобы другой хищник утащил мёртвого козла. Дикие звери не дремлют.

Охотник почти угадал – над телом сцепились пума и чёрная волчица. Оба рычали, на шкурах виднелись рваные раны от когтей и зубов. Иос поспешил перезарядить мушкет, встал на колено, упёр приклад в плечо. Дымок от тлеющего фитиля защекотал ноздри. Но в кого стрелять? Свалишь одного – второй набросится и разорвёт в клочки.

Детские воспоминания подсказали ответ. Песни матери зазвучали в голове, колыбельные про народ, рождённый храбрыми волками. И охотник сделал выбор, выпустив пулю по огромной кошке с кисточками на ушах. Пума дёрнулась от резкой боли и большими скачками унеслась прочь.

Волчица стояла над козлиной тушей, широко расставив лапы, по шерсти стекала горячая кровь, которая уносилась ручьём. Иос положил мушкет на камни и пошёл к зверю с открытыми руками.

- Спокойно, не рычи, мои предки поклонялись тебе, - говорил охотник на языке своей матери.

Ему почудилось, что волк его понял. Иос подошёл совсем близко, зверь угрожающе зарычал, но сразу покачнулся и ткнулся в камни острой мордой.

- Я тебя выхожу, - заверил отшельник, погладив волчицу по жёсткой шерсти между ушами.

Возвращение предстояло трудное. Иос закинул передние лапы зверя себе на плечи, так что клыки могли в любую секунду сомкнуться на шее или затылке, в левую руку взял мушкет, правой вцепился в козлиный рог, и так, нагруженный больше любой повозки, потащился в родной воющий дом. Покинув его на рассвете, охотник вошёл под защиту стен после заката, вспотевший и до смерти усталый.

Волчицу отшельник приволок в «жилую комнату» - каморку с циновкой и грубо сколоченным столом, на котором чинил оружие и разную утварь. Из кожаного ремня смастерил ошейник, прицепил к нему цепь, давно валявшуюся без дела, а её – к кольцу в углу стены. Теперь хищник сидел на привязи и не смог бы дотянуться ночью до спящего спасителя.

Затем Иос взял костяную иголку, нитки и, пока хищник был слаб от потери крови, промыл раны водой и аккуратно зашил. Волчица лишь поскуливала, когда ей протыкали шкуру.

Эта тонкая работа отняла последние силы, и охотник, сбросив козлиную тушу в погреб, завалился спать, обхватив пустой, жалобно урчащий желудок.

Зверь разбудил Иоса затемно – стал рычать, клацать зубами, рваться на цепи, обхватывая её передними лапами. Слюна капала на земляной пол.

- Женщины, - отшельник встряхнул светлыми волосами, слипшимися от пота и грязи.

Он пошёл в соседнюю комнату, освежевал и разделал тушу козла своим охотничьим ножом. Ногу бросил волчице, а сам отправил в рот пару кусочков сырого мяса – за годы дикой жизни желудок привык к такой пище.

Хищник притих, посмотрел на пищу с недоверием.

- Думаешь, хочу тебя отравить? – с усмешкой спросил Иос. – Нет, зверюга, моя мать почитала твою породу. Ешь, не бойся.

Волк набросился на козлиную ногу и слопал её вместе с костями, облизнулся.

- Так-то лучше, - кивнул охотник. – Посиди пока, я схожу за добавкой.

И, подхватив мушкет, мужчина ушёл в горы. Но день выдался неудачный, вся живность куда-то подевалась, забилась в пещеры или ушла в долины. Из конца в конец отшельник исходил свои угодья, обнаруживая лишь заметённые отпечатки на снегу. «Наверное, пума до сих пор рыщет по окрестностям, - подумал охотник. – Надо будет её завтра выследить».

Солнце уже скрылось за горными пиками, Иос прекратил поиски. Когда он вернулся домой, застал в «спальне» удивительный порядок: циновка вычищена и расправлена, объедки и мусор, которые охотник бросал где придётся, собраны в кучки, пол подметён метлой до того пылившейся в углу. Охотник взялся за рукоять ножа. Кто-то вломился в его жилище, чтобы… Убраться? Это звучало бредово. Может он сам это сделал и забыл? Вряд ли, Иос был не требователен к чистоте.

Волчица поднялась и посмотрела на человека умными глазами. Охотник подошёл на расстояние вытянутой руки… или волчьего броска.

- Кто сюда приходил? – спросил Иос.

Хищник ткнулся мокрым носом в его ладонь.

- Должно быть, я схожу с ума, - вздохнул мужчина и добавил. – Прости, сегодня пир отменяется, будем довольствоваться вчерашней добычей.

И охотник вновь поделился со зверем мясом, удивляясь, как незваный гость не убоялся такого огромного волка.

На другой день Иос решил проверить, наведается ли снова добрый самаритянин, который не грабит, а помогает. Прилично отойдя от жилища, он залёг в сугроб и навёл дуло мушкета на дверь.

Ждал долго, стискивая зубы от прикосновений ледяных пальцев зимы. Дважды налетал ветер, заставляя взвывать хитроумный орган. Смелый чужак не приходил, охотник потерял надежду поймать его.

- Надо погреться, пока пальцы могут двигаться, - сказал себе отшельник. – Возьму дрова, которые осенью собрал в долине, сухой трут, разложу костерок. О, райское удовольствие, давно я отказывал себе в жаре огня.

Охотник крадучись двинулся к дому, ведь хитрый враг мог также следить за ним. Обогнув жилище по кругу и не найдя подозрительных следов, Иос на всякий случай заглянул в маленькое окошко. За ним была «спальня».

Едва оказавшись перед проёмом, мужчина остолбенел. Он лишился дара речи, как могли сказать образованные романтики из городов на побережье.

От волка осталась бережно расстеленная шкура, а ошейник теперь был надет на шею обнажённой молоденькой индианки с необычайно красивым смуглым лицом. Она стояла, гордо выпрямив спину.

Девушка встряхнула чёрными волосами до пояса и окинула комнату взглядом умных глаз. В них Иос уже смотрел – вечером, когда общался с волчицей.

- Господь всемогущий, - прошептал охотник.

Индианка взяла метлу и стала сметать высохшую грязь, которую Иос вчера принёс на подошвах мокасин. Она повернулась к окну спиной, и отшельник узнал раны, зашитые его рукой.

Перед Иосом была новая добыча, невиданный зверь. Разум европейца посоветовал его изловить, а инстинкт аборигена подсказал простейший способ. Он вломился в дом, одним прыжком преодолел коридор и вцепился в волчью шкуру. Девушка издала звериный рык, попыталась вырвать её, но ремень ошейника затянулся, удержал на месте.

Охотник достал нож и, поигрывая им, обратился к пленнице на языке арапахо:

- Кто ты такая?

Индианка злобно сверкала глазами, и мужчина поднёс отточенное лезвие к шкуре.

- Сейчас порежу твоё сокровище на полоски. Говори!

- Мы – народ волка, - ответила девушка, сдавшись. – Я – Бегущая по следу добычи. А как зовут тебя?

- Иос Реймерсваль, - представился отшельник. – Ты… была этим чёрным зверем?

Мужчина встряхнул шкуру.

- Да, кровь волков даёт нам силу защищать земли наших предков. Мы – стражи.

- Вы – оборотни, - сказал охотник. – В землях за Большой водой вас считают слугами зла, людьми, продавшими душу.

- Нельзя продать свою душу, - произнесла Бегущая. – Она же часть тебя, как рука или нога. Чужаки ошибаются. А откуда ты знаешь наш язык?

- От матери.

- Так в тебе тоже есть кровь хищника, настоящего воина, - воскликнула девушка.

- Возможно, - Иос бросил шкуру на пол. – Сколько вас в моих горах?

- Они не твои, горы принадлежат всему нашему народу. Нас – множество.

Отшельник задумчиво произнёс:

- Интересно, почему же раньше я вас не встречал? Лесов на склонах нет, почва каменистая – не зароешься.

- Мы живём в пещерах, - ответила девушка.

У Иоса закружилась голова. Конечно же – пещеры! Он часто натыкался на громадные каменные арки, за ними лежали целые мили тоннелей, словно прогрызенных исполинскими червями. Оказывается там, у него под носом, прятались существа, которыми века пугали европейских детей, чтобы те не забредали далеко в лес. Оборотни – люди, предавшиеся сатане в обмен на волшебную шкуру, кровавые охотники, питающиеся человечиной.

Но разве была похожа Бегущая на монстра? Пыталась ли она всерьёз убить его?

«Суеверия», - сказал себе Иос. Он понял, что нельзя смотреть на девушку сквозь мутное стекло страхов.

- Я приготовлю поесть, - произнёс отшельник.

Как и задумал раньше, он разжёг костерок и подрумянил на окне самые сочные кусочки мяса. Охотник и пленница уселись на землю в метре друг от друга и стали лакомиться. Иос соскучился по горячей еде, поэтому ел по-звериному жадно, так что жир стекал по грязной спутанной бороде прямо на шубу. Бегущая была более аккуратно, ведь её народ, когда скидывал шкуры, не отказывал себе в жареной козлятине.

Охотник облизал свои пальцы с не стрижеными ногтями и вытер рот рукавом. Девушка смотрела на свои испачканные ладони и думала, как поступить. Иос усмехнулся и пододвинул к ней чашку с водой, Бегущая окунула в неё руки, которые затем вытерла о свои волосы.

- Вот же чистюли, - сказал отшельник на голландском.

Бегущая оборотила на мужчину волчьи глаза.

- Ты должен отпустить меня.

- Ага, - кивнул охотник. – Вернёшься со своими друзьями и порвёшь меня на клочки? Я же влез на вашу территорию.

- Нет, ты спас мою жизнь, мой народ отблагодарит тебя, - сказала девушка.

Иос погладил бороду.

- Ладно, как только твои раны затянутся…

Рычание за окном прервало его. Индианка насторожила, и мужчина заметил, как дёрнулись кончики её ушей.

- Пума вернулась? – быстро спросил охотник.

Бегущая кивнула.

- Теперь я точно не могу уйти.

Реймерсваль схватил мушкет и бросился к окну, высек искру из огнива. Фитиль затлел, точно сигарета. В кромешной темноте за стенами над землёй плыли две зелёные точки – глаза огромной хищной кошки, явившейся мстить. Охотник выжидал. Пума пометалась немного перед фасадом, словно провоцируя человека на выстрел, а затем разбежалась и прыгнула на крышу, крытую ветками. Отшельник отступил в центр комнаты.

- Освободи меня, - потребовала девушка.

Иос дал ей нож, и бегущая сама перерезала ремень ошейника.

Сильная лапа врезала по крыше, посыпались камешки и щепки. Мушкет хлопнул, окутав помещение густым пороховым дымом. Наверное, охотник попал, так как зверь издал звук, в котором громкое мяуканье смешалось с рычанием. Иос стал перезаряжаться, но не успел – пума проломила кровлю и мягко приземлилась на четыре лапы.

Зверь чуть присел, оттолкнулся, и человек оказался прижат к полу мускулистым телом, покрытым короткой серовато-коричневой шерстью. Зубы сомкнулись на мушкете, дерево стало трещать. Хищник пытался вырвать оружие из рук охотника или перегрызть его, а Иос бил противника коленом в брюхо и пытался спихнуть с себя.

Увлечённые дракой, оба забыли про третье живое существо в комнате. И зря, ведь Бегущая тоже относилась к хищникам холодных гор. Она подступила к пуме сбоку и вогнала ей нож между ребёр по самую рукоятку. Кошка зашипела и с места прыгнула на девушку, которая ловко отступила с траектории смертельного броска.

Пума развернулась и, выпустив когти, стала поворачивать голову, словно выбирая, кого разорвать первым. Но острая сталь достигла сердца, и это означало гибель, только охотничий азарт и жажда крови поддерживали жизнь. Лапы зверя дрожали, точно не могли больше удерживать вес тела. Потом хищник оступился и упал, вогнав нож глубже. Усы на светлой морде перестали дёргаться, дыхание стихло.

Бегущая подняла волчью шкуру и взглянула на шокированного охотника.

- Я отдала долг и теперь ухожу. Не преследуй меня, не выслеживай моих сородичей и в голодные месяцы мы подкинем к твоему дому часть добычи. Народ волка уважает своих друзей.

Затем она шагнула в ночь, накинув на плечи шкуру, так что Иос не видел, как произошло превращение. Когда он доковылял к распахнутой настежь двери, по заснеженному склону уже нёсся громадный волк – чёрное пятно на белом полотне.

Иос Реймерсваль давно стал мизантропом, он любил одиночество, отсутствие законов, правил, границ – свобода была его воздухом. Однако человек остаётся человеком, ему нужно лишь напомнить, что это значит. И сейчас, лишившись вдруг общества Бегущей по следу добычи, девушки из другого мира, он почувствовал, как иссушённые ветрами глаза наполняются слезами.

- Вернись, пожалуйста! – крикнул охотник. – Только поговори со мной, я соскучился по живым голосам!

Волк скрылся за гребнем горы, на глиняных флейтах тоскливо заиграл ветер. Иос закрыл дверь и вернулся в комнату. Перед ним в луже крови лежал обряженный в шкуру пумы мускулистый воин, под его левой рукой торчал нож. Охотник не удивился этой метаморфозе, просто выволок тело из дома и сбросил в ближайшую расщелину.

Анна проснулась. Катнер записал пересказ сна на диктофон.

- Ваши приборы зафиксировали что-нибудь? – спросила блондинка, а психиатр ответил:

- Температура и давление оставались в норме, но электромагнитное поле пару раз серьёзно скакнуло. В этой постройке определённо есть активность.

Тем временем в долине «ловцы духов» тешили себя холодным пивком, не думая о последствиях. Они наступили.

- Мне надо по малой нужде выйти, - сказал Даррен.

- Так в чём проблема, - спросил Фрэнк.

Лицо напарника было красным, он давно сдерживался.

- Пошли со мной, снаружи так темно. Я боюсь, призрак ужасно воет.

- Может мне и свет и не выключать, когда спать ляжем. Будь мужчиной, дружище, - подбодрил Фрэнк.

Даррен устал сдерживаться, отодвинул скользящую дверь фургона и трусцой припустил в лесок. Потреблённое пиво распирало мочевой пузырь, так мужчина согнулся и шёл, подсвечивая под ноги фонариком. Благодаря этому он заметил след когтистой лапы на голой земле и решил закончить дела на месте.

На обратном пути, возле самой машины Даррен увидел новые отпечатки. Минуту назад их не было.

Побледнев лицом, мужчина ввалился в фургон.

- Повстречал призрака и пожалел, что забыл камеру? – ухмыльнулся Фрэнк.

- Вокруг нас шныряет огромный волчара! – выдавил из себя Даррен.

- Боже, ты просто баба, - закатил глаза напарник.

Он влез на водительское сиденье и включил фары. В конусе белого света стоял волк с вздыбленной шерстью. Он не шевелился и походил на изваяние. Фрэнк рот раскрыл от изумления. А к первому хищнику вышли из темноты ещё шестеро таких же громадных.

- Проваливайте! – Фрэнк надавил на клаксон.

Звери зарычали и кинулись на фургон, окружили его, точно хорошо подготовленные солдаты, отрезавшие все выходы. Когти заскрежетали по тонкому металлу.

- Гони! Гони! Гони! – заверещал Даррен.

Фрэнк повернул ключ зажигания, врубил передачу, и машина сорвалась с места, отбрасывая волков. Они мгновенно пришли в себя и пустились в погоню.

А Катнер, Анна, Сара и специалисты, нагруженные сумками с оборудованием, спускались по склону горы к базе. Тьма затопляли долину в низу, в ней плавал лишь свет в окнах редких домишек.

- Что за псих решил погонять, вы только гляньте, - сказал вдруг психиатр, показав в сторону невидимой дороги.

Там метался из стороны в сторону свет фар. Машина казалась неуправляемой, либо водитель был мертвецки пьян, иначе такое лихачество глубокой ночью было трудно объяснить.

- Едет к нашей базе, - сказала Сара. – Здесь маршрут один.

Люди ускорили шаг и спустились к вагончику и палаткам в тот самый момент, когда на территорию влетел размалёванный фургон «охотников за привидениями». Машина остановилась после крутого заноса, двери открылись, и мужчины, сбрасывая на землю пустые бутылки и упаковки из-под чипсов, вывалились наружу.

Первым к Анне и её спутникам подбежал Фрэнк.

- Прячьтесь! Они гонятся за нами!

Вторым, задыхаясь и хватаясь за сердце, приблизился Даррен. Он махал на дорогу и твердил:

- Вон там! Там! Целых семь штук!

Сотрудники Отдела обступили невменяемых гостей, показались наручники и два шпица с галоперидолом.

- Не нужно уколов! – сильнее побелел Даррен. – Мы никому не скажем о заговоре, уберите иголки! Сюда волки бегут! Волки! Волки!

Смотревший на «охотников» с усмешкой Джером тут же посветил во тьму мощным фонариком и хищников на гравиевой дороге не увидел. Психиатр схватился за голову.

- Эти двое… сначала проследили за нами, теперь устраивают диверсию.

- Вы знаете этих чокнутых? – присвистнула Сара Лесли.

«Ловцам» уже успели сделать по уколу и пристегнуть наручниками к дверцам микроавтобуса.

- Они мне месяц покоя не давали, - сказала Анна. – Уговаривали присоединиться к свободному поиску доказательств существования загробной жизни. Тот, самый нервный, именно так назвал шатание по стране с ночёвками в холодном фургоне.

- Наши конкуренты, - усмехнулась Сара. – Наверное, им очень одиноко без женского общества. Теперь придётся отвечать по иску за навязчивое преследование.

- Сначала они получат подзатыльник от ВМФ, - сказал Джером с открытой угрозой.

Анна возложила руки на плечи подруги и психиатра.

- Будьте добрее, леди и джентльмены, сначала я с ними переговорю.

- О чём? – одновременно спросили Катнер и Лесли.

- Волки, - коротко сказала блондинка и с милой улыбкой пошла к прикованным.

Джером сокрушённо вздохнул и произнёс:

- Им могли и солдаты Вьетконга померещиться после марихуаны с пивом. Фургон воняет травой, как притон в колумбийских трущобах.

Анна излучала дружелюбие, когда обращалась к «охотникам».

- Привет. Вы разве забыли историю про мальчика, который пугал людей волками?

Фрэнк надулся как мышь на крупу.

- Отстань, медиум, ты продалась правительству. Оно опять всё засекретит. Лучше бы присоединилась к нам, мы ведь честные граждане, ищущие правду. А теперь нас расстреляют.

- Что?! – взвизгнул Даррен.

- Ну-ну, зачем драматизировать, - сказала девушка. – Говорите, на вас напали волки? Я верю. Преследовали вас, кидались на машину? Допустим. Но куда, в таком случае, подевались следы от когтей? Краска на вашем фургончике не пострадала.

- Призрачные волки! – воскликнул Даррен. – Фрэнк, ты представляешь…

- Заткнись, - велел хмурый «охотник». – Чего подошла, медиум? Говори уже.

- Хотела спросить, где на вас напали? – спросила Анна.

Фрэнк кивнул за спину.

- Мы остановились в долине сразу после съезда с автострады, оттуда видны какие-то норы у основания горы, похожи на старые шахтные выработки. Довольна?

Блондинка вспомнила слова, услышанные во сне: «Мы живём в пещерах». Конечно, на огромном пространстве Скалистых гор могли быть сотни таких убежищ, но чутьё подсказывало, что нападение на мужчин именно в том месте было неслучайно.

- Завтра покажите нам эти шахты, - сказала девушка. – А пока…

Анна вытащила из замка зажигания фургона ключи и попросила Джером Катнера:

- Отстегните их, пусть переночуют в машине. Мало ли, вдруг волки на самом деле рыщут по округе.

Психиатр снял с Фрэнка и Даррена наручники, но предупредил:

- Сидите тихо, дельцы, иначе пущу прогуляться пешком.

Лагерь отошёл ко сну. Анне отвели кровать в большой армейской палатке, и девушка, надеясь на отдых без наваждений, повалилась на неё, не снимая розовой блузки и новеньких синих джинсов, лишь ботинки скинула. Но стоило закрыть глаза, перед мысленным взором начинала прокручиваться одна сцены: чёрная волчица в свете полной луны пересекает площадку, на которой теперь стоит полевая база Отдела, и мчится в долину. Промучившись так час, блондинка с прискорбием поняла, что отдых отменяется. Она спустила ноги на пол и вздохнула.

Полог был откинут, внутри разливался лунный свет. Его всегда называли «серебряным», но Анне он казался бесцветным, тусклым, и уже точно не загадочным. Люди дремали под тёплыми пушистыми одеялами, где-то на улице бодрствовали дежурные. Девушка решила переговорить с ними, чтобы скоротать ожидание рассвета, и, впихнув ноги в ботинки, покинула палатку.

Возле белого вагончика на раскладном стуле сидел Джером, и Анна обрадовалась, что может пообщаться со старым знакомым.

Психиатр задрал голову и глядел на небо.

- Целая вселенная, - с лёгкой мечтательностью молвил Катнер, когда к нему подошла блондинка. – Далёкие звёзды со своими тайнами, а для нас – точки на чёрном полотне.

- Да, - сказала девушка, взглянув наверх. – Красиво.

- Прекрасно, - эхом отозвался мужчина и, выдержав короткую паузу, спросил. – Я не говорил, как всё случилось на озере? Почему люди в Отделе такие… хмурые?

Он не дождался ответа, сразу продолжил.

- Ты уже знаешь, мы не оставались в корпусе по ночам, хватало и дневным бед. Например, это, - Джером коснулся шрама от ожога, - итог пожара на складе медикаментов. Про смертельные случаи я упоминал. Но было и другое… Сначала мы приняли этих созданий за крыс, пока не присмотрелись. Они всегда выползали из темноты и быстро скрывались – бесформенные комки плоти, иногда с пятипалой рукой или даже глазами. Вылитые шогготы.

- Лавкрафт? – спросила Анна.

- Пришлось прочитать рассказы этого парня из моего родного Провиденса, - сказал Джером. – Его шогготы – это разумные живые массы, способные менять форму, отращивать любые конечности. Не уверен, что наши гости были умны, да и размерами не превосходили подвальную крысу. Только этих тварей мы видели воочию, не в страшных историях. Даже на камеру их засняли, следовательно, они вовсе не галлюцинация. Нет… плод больного воображения не может подточить основание каменного утёса, а вот рукастые комки справились.

- С чего ты взял, что виноваты эти существа?

- Когда утёс обрушился в озеро, мы приехали к нему и увидели их мокрые тела, скрывающиеся в воде, - ответил Катнер. – Их, должно быть, подослали мстительные древние духи.

Оба замолчали, продолжая смотреть в небеса. И вдруг Анну что-то толкнула сказать:

- Я уверена, виновны не духи, они всегда атаковали разум и душу, приводя человека к смерти. Грубое разрушение свойственно другим созданиям.

- Людям, - задумчиво произнёс психиатр. – И кто у тебя под подозрением?

Девушка ответила сразу:

- Доктор Стикс.

- Как? Он же мёртв!

- Верно, мёртв, - кивнула Анна. - А кроме того честолюбив. Смерть не меняет людей, он мог предложить древним духам нечто такое, о чём они и помыслить не могли. Вспомни, ты больше его во снах не встречал?

- Определённо нет, - ответил Катнер. – Лишь на следующую ночь после вашего с Сарой бегства, когда я спал в комнате отдыха психиатрической лечебницы, я увидел тот страшный стеклянный купол, но издалека. Стикс там не появлялся, уверен.

Над долиной медленно вставало солнце, стала видна железнодорожная насыпь и автострада. Новый день вступал в свои права.

После лёгкого завтрака группа из девушек, психиатра и продолжавших трястись «охотников» решили отправиться на фургоне последних к месту нападения волков. Поездка считалась разведывательной, поэтому специалисты Отдела и всё оборудование оставались на базе. Зато Даррен и Фрэнк готовились всерьёз. Они настраивали самодельные датчики, собранные из деталей ламповых телевизоров, приёмников и раций, проверяли «Полароиды» и видеокамеры с восьмимиллиметровой плёнкой. Особую заботу проявили к старому громоздкому фотоаппарату со вспышкой. По словам «ловцов», только он мог заснять призраков наверняка.

Сара Лесли посмотрела на эту суету и дала дельный совет:

- Лучше отлейте серебряные пули и найдите пистолет, мы можем столкнуться с настоящими оборотнями.

- Оборотни! – рассмеялись охотники. – Мисс, их не существует! Хватит верить в сказки!

К девяти утра прибыли на место. Даррен заметался рядом с фургоном, показывая на землю:

- Здесь были следы, большие. Потом Фрэнк включил фары и…

- Вижу лишь отпечатки шин, - сказал Джером.

- Клянусь, за нами гналась целая стая, звери кидались нас точно ошалелые! – воскликнул «охотник».

- Значит, волки замели следы, так получается? – поинтересовался психиатр. – И краска на вашей машине не пострадала.

Катнер погладил изображение глазастой простыни на борту фургона.

- Где же царапины?

- Мы правду говорим, - заверил Фрэнк.

- Прекратите спорить, - попросила Анна. – Лучше проведите нас к старым шахтам.

- Да они там, за леском, - сказал Даррен. – И чего вы в них забыли?

Группа двинулась от дороги вдоль горного массива, «охотники» волокли на себе груду разного оборудования. Вошли под деревья. Даррен и Фрэнк продолжали осматривать землю, разыскивая следы. Люди практически миновали рощу, уже видны были чёрные зёвы старых выработок и почти проглоченные землёй рельсовые пути для вагонеток, когда в кустах слева послышался угрожающий рык.

Семь чёрных волков вышли из зарослей в пятнадцати метрах от группы, низко склонив головы и оскалив пасти. Фрэнк вскинул видеокамеру, Даррен щёлкнул «Полароидом». Его вспышка была очень слабой в свете солнца.

- Ну, мы не ошиблись? – с ехидцей спросил Даррен.

Хищники изготовились к прыжку.

- Сейчас нас будут рвать, - шепнул Катнер. – Бежим.

- Подождите, нужно всё зафиксировать, - запротестовали «охотники».

Волки оттолкнулись от земли, взрывая её, и понеслись со скоростью экспресса. Люди вроде и дёрнулись, чтобы пуститься в бегство, но слишком быстро преодолели разделяющее их пространство, прыгнули. Сара закричала… и Даррен вместе с ней, он даже фотоаппарат выронил. Анна зажмурилась в ожидании удара мощного тела.

Этого не случилось. Девушка открыла глаза и не увидела волков, и в том месте, где они появились впервые и взрыли когтями землю, была нетронутая трава, пригибающаяся под слабым ветерком.

- П-п-призраки, - заикаясь, выговорил Даррен.

Он наклонился и поднял выскочивший из «Полароида» фотоснимок. Под лучами солнца стало проявляться изображение: деревья, трава, шахты на заднем плане – и никаких волков. Даррен разорвал её и бросил клочки в траву, воскликнув:

- Камера должна была сфотографировать духов!

- А я тебе твердил, что на это способны лишь старые аппараты, - сказал Фрэнк. – Будем надеяться, нас снова атакуют, тогда мне удастся…

- Я тебе нос сломаю, - предупредила Сара, показывая сжатый кулак.

Теперь стало очевидным – рядом находилась другая аномальная зона, Анна уверилась, что искать её нужно в шахте.

Оставшееся до выработки расстояние прошли без происшествий. Здесь люди увидели разрушенную узкоколейку, исчезавшую в темноте земных недр, проржавевшие вагонетки без колёс, деревянные стропила, как-то продолжавшие удерживать своды шахты, и подвешенные к ним масляные лампы. Такое местечко прекрасно подошло бы для съёмок вестерна.

- Если и жили здесь люди-волки, их жилище давно разрушено кирками, кувалдами и динамитом, - сказал Джером.

Анна направила луч фонарика в тёмный зёв, на видимом пространстве шахта была цела, поэтому блондинка сказала:

- Нужно проверить, вдруг найдём логово. Фантомы не зря нас пытались отпугнуть.

- Подруга, - обратилась к ней Сара, - нас может там раздавить как тараканов, шахта же обвалиться в любую секунду.

- Она простояла больше века, с чего ей рушиться сегодня? – спросила Анна и шагнула в темноту, но Катнер обогнал её.

- Я пойду первым.

«Охотники» переглянулись.

- Ну? – спросил Фрэнк.

- Медиуму видней, - пожал плечами Даррен.

Группа углубилась в тоннель. Шахта шла под уклон в недра под Скалистыми горами, местами своды обвалились, однако мимо завалов удавалось протиснуться. Но дальше, в трёхстах метрах от входа, путь блокировали громадные булыжники. Свет фонарика метался по их серой поверхности, не обнаруживая щелей.

Анна посветила на стену справа, она оказалась повреждённой, растрескавшейся. Поднеся к ней руку, девушка ощутила ток воздуха.

- Логово по другую сторону, я уверена, - заявила блондинка.

Психиатр, привыкший доверять её словам, нашёл под ногами ржавое кайло без ручки и стал ковырять стену. Своды опасно трещали. Сара закрывала голову, словно это могло спасти от сотен тонн горной породы.

Наконец, Джерому удалось проделать достаточное отверстие, чтобы в него пролез человек. За ним фонарик осветил внушительную пещеру, полк которой усеивали белые объекты. Приглядевшись, люди поняли – это кости. На них имелись отметины от костей, некоторые были сломаны, встречались раскроенные черепа. Волчьи и человеческие останки лежали вперемешку с наконечниками копий, бронзовыми бусинами, различными фигурками. Всё увиденное позволяло предположить, что обитатели подземелья перерезали друг друга.

- Здесь мы должны провести следующий эксперимент, - сказала Анна.

Погружение в сон провели вечером. Для этого в пещеру притащили аккумулятор, к нему присоединили осветительные приборы и всевозможные датчики. Чтобы девушка могла прилечь, расчистили от костей участок пола. Фрэнку и Даррену разрешили присутствовать, но с простым условием: не делать снимков и молчать.

В новом сновидении Анна сделалась Бегущей. Она сидела, скрестив ноги, на гладком камне. Тлели костры. Воины племени, накинув на плечи волчьи шкуры, играли с детьми. Пещеру наполнял шёпот разговоров.

К девушке подошёл вождь, он был рассержен.

- Твой человек опять пытался заговорить с нашими воинами. Он ищет наше убежище.

Бегущая показала татуировку на руке и сказала:

- Иос помог мне победить отщепенца из племени пумы, который явился в наши угодья с другой стороны гор.

- Мы благодарны ему, - кивнул вождь. – Но это не даёт право мешать нашей охоте. Человек знает, его могут разорвать, однако продолжает выслеживать нас, спрашивает о тебе.

- Глупость, - девушка отвернулась.

- Нет, влечение, - сказал мужчина. – Отшельник желает заполучить тебя и не успокоится, пока… будет жив.

Бегущая вскочила.

- Вождь, ты не можешь! Иос наш брат, его мать родилась в племени волка!

Мужчина напомнил:

- А проклятый отец передал ему порочную кровь пришельцев. И сегодня она прольётся на снег.

Вождь повернулся к своему племени и возвестил:

- Идём на охоту!

Взрослые мужчины и женщины издали радостный клич и стали падать на четвереньки. Шкуры стали срастаться с обнажёнными тела, которые принимать звериную форму, точно залитое в форму олово. Десятки людей превратились в десятки чёрных волков. Бегущая тоже перевоплотилась. Вождь, ещё сохранявший человечье обличье, предупредил её:

- Держись рядом со мной и не дай добычи скрыться.

Стая устремилась по ходам в горной толще наверх – под звёздное небо и лунный свет. Ночь огласилась восторженным воем, ему откликнулись завывания хитроумного органа в горах.

Волки в считанные минуты достигли охотничьей избушки, легко ступая по сверкающему снежному насту. Здесь вождь велел остановиться, затем повернул свою острую морду с топорщащейся шерстью к Бегущей, издал короткий рык, который означал: «Пойди и вымани его».

Девушка перекинулась обратно в человека, сбросила шкуру и медленно пошла к дому. Завыли глиняные флейты, и так тоскливо они ещё не звучали. Со скрипом открылась дверь, на пороге стоял отшельник. Бегущая приближалась к нему и чувствовала, что готова заплакать, глядя на заросшее грязное лицо, обычно суровое, но сейчас радостное, наивное.

- Ты вернулась, - задыхаясь от счастья, произнёс Иос.

За спиной девушки тихо зарычал вожак, он говорил: «Отойди, мы готовы броситься на жертву». Бегущая не шелохнулась, встала на полпути между стаей и человеком – своими братьями, сёстрами и тем, кто всего лишь хотел видеть и слышать её. «Я предатель в любом случае», - подумала она и крикнула:

- Иос, спасайся! Тебя пришли убить!

Любой другой мог быть парализован от неожиданности, да только не опытный охотник. Волки сорвались с места, а он успел вбежать в дом, схватить заряженный мушкет и приготовить его к стрельбе. Пороховое облако вырвалось из узкого окошка вместе с грохотом выстрела. Один волк свалился с перебитой лапой, однако стая была неумолима. Дверь треснула под таранным ударом вождя, хищники попали внутрь – жестокая чёрная лавина.

Иос отбивался прикладом, стоя в проёме, ведущем в «жилую комнату». Когда мушкет переломился о волчий череп, он взялся за нож и пролил на земляной пол много горячей крови. Но вот челюсти сомкнулись на бедре, откушено запястье, а острые клыки вождя вонзились в горло, и отшельник пал, защищая свою крепость.

Бегущая стояла на коленях и рыдала. Мимо пробегали собратья с кусками мяса в зубах – спешили в логово, чтобы похвалиться победой над сильным врагом. Добычу получили не все, эти волки награждали сестру гневными взглядами. Им казалось, не крикни она, им бы повезло достигнуть добычи первыми. А раненый воин, которому пулей оторвало лапу-руку, уполз и тихо истекал кровью, ведь племя не терпело нахлебников, не можешь охотиться – умирай. Так было заведено поколениями.

Последним дом покинул вождь, держа за бороду отгрызенную голову Иоса. Мужчина принял человеческий облик и взял добычу в руки, оборотил лицом к Бегущей.

- Вот она, полукровка. Посмотрел на неё? Счастлив?

- Прекрати! – воскликнула девушка. – Тебе разве мало его смерти?

- Он умер слишком быстро! – выпалил вождь. – А ты… ты почти сорвала охоту, за такое преступление принято изгонять из племени. Но я нарушу закон, потому что избрал тебя в спутницы. И не смей с этим спорить. Перекидывайся, мы возвращаемся в логово.

Ночью в пещере гремел праздник. Костры жарко запылали, вокруг них плясали люди, своды сотрясались от старых воинственных песен, которые веками передавались из уст в уста. Двигающиеся тени падали на озарённые пламенем стены, скрывая рисунки, изображавшие долгую историю племени, полную борьбы, великих горестей и легендарных побед.

Бегущая не радовалась. Завернувшись в шкуру, она смотрела на веселящихся собратьев из тёмного угла. Внутри вскипала злоба к убийцам друга.

«Его густая борода скрывала красивое лицо, - думала девушка. – Бедный Иос… странный человек, удалившийся в горы. Он словно и не жил вовсе, заперся в пустой избушке, отгородился от мира и ждал… Чего же ждал Иос? Может меня? Все холодные ночи и дни, пробираясь сквозь глубокие сугробы или засыпая на пропитанной грязью циновке он ждал, когда я появлюсь в его жизни? Нет, великие предки, вы не можете быть столь жестоки к своим детям. Мы же виделись всего однажды, мне неведомы его мысли, мотивы, мечты. Я не знала Иоса, а он не знал обо мне того, что должен знать человек для появления чувства… Любви? Ещё раз, нет! Мы были чужими. Но почему теперь так сжимается сердце от боли? Я… я не могу простить своих братьев».

Воин вырезал из берцовой кости отшельника наконечник для копья. Племя не охотилась в человечьем обличье, зато оружие использовалась в различных ритуалах. Вождь взобрался на большой валун и возгласил, размахивая головой Иоса:

- Я сделаю чашу из черепа человека!

Бегущая решилась – накинула на себя шкуру и стала обращаться. Люди продолжали праздновать, кружась по пещере, а волчица выступила из угла и решительно направилась к вождю. Из приоткрытой пасти доносилось рычание.

«Не прощу!»

Вождь увидел девушку и мигом понял, что у неё на уме.

- Копьё! – крикнул мужчина.

Ему бросили примотанный к прочной палке костяной наконечник. Вождь встал в боевую стойку, выставил острие навстречу волчице.

- Сбрось шкуру! – велел вожак. – Как смеешь ты сопротивляться моей воле?!

И тут Бегущая прыгнула на него. Племя не знало такого молниеносного прыжка, о нём могли слагать новые песни. Вождь не успел увернуться, лишь глубоко вонзил копьё в живот хищницы, а она сомкнула челюсти на его лице.

Воины в бешенстве схватили шкуры, перекинулись в зверей и напали с разных сторон на раненую предательницу, оборвавшую жизнь славного вожака стаи. Живой рычащий и воющий клубок закрутился по пещере. В огонь летели клочья чёрной шерсти, хлестала на камни кровь. Прочие жители логова жались к стенам.

Когда жестокая драка стихла, волчица с копьём, торчащим между рёбер, стояла над телами шести растерзанных собратьев. Они не сумели отомстить за вождя и пали рядом с ним.

Бегущая задрала волчью морду и завыла. Это нагнало такого страху на людей, что они бежали и никогда больше не возвращались. Логово, ставшее сценой бойни, опустело навсегда.

Шатаясь, волчица подошла к голове Иоса Реймсваля и легла перед ней, жалобно поскуливая. Смерть медленно заключала её в объятия.

«Меня ударили так же, как я сразила воина из племени пумы, - поняла девушка. – Сердце поражено, оно скоро перестанет биться и тогда сделается совсем темно. Я умру. Что будет дальше? Страна предков? Будет ли там Иос? Пусть на половину, но он был из нашего народа. Иос… Его убили по моей вине! Неужели, неужели, бедный мой Иос, ты любил меня? Темнеет в глазах, я почти тебя не вижу. Иос… Иос… Я поступила правильно, отплатив кровью моих собратьев за твою кровь… Иос… Мне уже не больно…»

Костры догорели и медленно погасли – пещера навеки погрузилась во мрак.

Анна открыла глаза, по щекам текли слёзы. Джером включил диктофон, однако девушка сказала:

- Отчётами займёмся после, сначала нужно упокоить мертвецов, они и так слишком долго ждали того, кто сумеет помочь. Останки следует сейчас же захоронить.

Сотрудники Отдела собрали черепа и кости в мешок, его закопали в леске на подходе к заброшенной шахте. Сара связала резинкой для волос две ветки и воткнула получившийся крест в вершину могильного холмика.

- Христианский символ? Уместно ли это? – спросил психиатр. – Здесь всё же погребены те, кого принято называть язычниками.

- Один ирландский капеллан сказал бы: «Думаешь, это так важно?» - произнесла Анна, продолжая смотреть на захоронение. – Перед смертью мы равны.

Затем она рассказала о последнем сне, все слушали, что называется, затаив дыхание. Потом в роще под звёздным небом повисла тишина, каждый переваривал услышанное.

- Семь сородичей, включая вождя, загрызла Бегущая, - необычайно серьёзно сказал Даррен. – И семь призрачных волков пытались отпугнуть нас от шахт. Это трудно назвать случайным совпадением. Наверное, племя защищало своё логово.

- Может быть, - кивнула Анна. – Или вождь и его соратники даже после смерти не давали отшельнику и девушки встретиться – влюблённые существа оставались пленниками пещеры. Теперь они обретут покой.

- Мисс Ландер, - уважительно обратился к блондинке Фрэнк. – А почему мертвецам так важно быть похороненными? Какой-то закон потустороннего мира?

- Откуда мне знать? – спросила девушка. – Просто я заметила, смерть не меняет людей и, так как для людей любой культуры обряд погребения священен, он сохраняет важность и для мёртвых.

От гор донеслись завывания охотничьего домика – жилище словно тосковало по своему создателю и владельцу.

Прежде чем уехать, «охотники» сделали несколько снимков могилы своим старым фотоаппаратом и много позже, в красном свете лаборатории, оборудованной в комнате Даррена, проявили их. Когда чёрно-белое изображение стало чётким, Фрэнк ткнул в ещё влажную поверхность пальцем и воскликнул:

- Смотри! Вот, прямо за крестом! Полупрозрачные фигуры, видна только верхняя часть тела и лица не разобрать. Справа вроде женщина… Ого, какие длинные волосы, видать земли достают!

- А слева-то, слева, ты глянь! – вторил Даррен. – Бородатый мужик! А что он на плече держит? Боже, да это мушкет!

На следующих снимках призраки уменьшались в размерах, удаляясь в сторону гор и, наконец, пропали из виду.

- Воющий дом больше не пустует, - сказал Даррен. – Знаешь, Фрэнк, мы не отправим эти снимки в «Розуэлл». Скалистые горы как-нибудь продержаться без толп полоумных туристов… вроде нас.