Анна пролог 28 декабря 1977 года, Висконсин

Рыжая ввалилась в комнату и повалилась прямо на железную сетку кровати, а свёрнутый матрас подложила под голову.

- Его надо постелить, - объяснила сестра Уолш, дежурившая в этот день.

- Закрой дверь с той стороны, - сказала Сара и отвернулась, показывая, что обсуждать это не собирается, медсестра удалилась, ибо не любила спорить с новенькими, как и не могла терпеть заносчивых подростков.

Анна Ландер находилась в палате, сидела на кровати по-турецки и таращилась в стену напротив. Соседка девушку не волновала, а вот рыжая заинтересовалась молчаливым созданием и щёлкнула пальцами.

- Эй, ты сумасшедшая? Будешь на меня кидаться, кусать за шею, разговаривать с дьяволом?

- Сегодня не Хэллоуин, - сказала Анна, слегка улыбнувшись, но продолжала смотреть перед собой.

- Шутишь, да? – спросила Сара Лесли. – Что ж, если подумать, на психопата ты не тянешь. Почему тогда сюда попала?

- А ты почему?

- Мачеха – коза! – выпалила рыжая. – Она отца против меня постоянно настраивала! Ненавижу!

- Можешь говорить тише? У сестры Уолш хороший слух и большой шприц, - предупредила Анна и протянула руку, представившись. – Анна Ландер.

- Сара Лесли, - ответила рукопожатием рыжая. – Как это символично, немка и еврейка в одной маленькой камере. Психушки сближают. Если тебе ещё и шестнадцать…

- Да, - кивнула блондинка.

- Мы же ровесницы! – рыжая ударила ладонями по сетке, отчего та задрожала. – Дай угадаю, тебя сдали сюда родители?

Ландер сникла.

- Они погибли много лет назад, автомобильная катастрофа, какой-то лихач на грузовике сбросил нас с дороги.

- Отстой, - вздохнула Сара. – Хотя, если подумать, тебе повезло. Мои вот предки очень живучие: мать где-то в Европе кутит, отец нашёл молоденькую. Лучше бы сдохли.

- Не надо так говорить, - сказала Анна.

- Ладно, при тебе даже не заикнусь, - рыжая грациозно потянулась. – Эх, мне уже скучно. У тебя жвачки не найдётся? А сигарет? Нет? Жаль, эти сволочи всё забрали.

Девушка соскочила на пол, прошла к двери и, распахнув её, прокричала в коридор:

- Сестричка, есть покурить?

- Доктор строго запретил табак и алкоголь в лечебнице, - отозвалась Уолш.

- У, что ж за местечко гнилое, - поёжилась Сара. – Этого нельзя, то запрещено. Честное слово, чувствую себя как дома. Из развлечений только созерцание стены?

Анна улыбнулась и протянула соседке руку.

- Помоги встать, попробуем пройти в комнату отдыха, там телевизор есть.

- Цивилизация! – всплеснула руками Лесли. – Почему только «попробуем»?

- Новичкам обычно не позволяют покидать палату в первый день, - ответила Ландер.

- Сколько же ты здесь провела? – спросила рыжая.

- Если коротко, то чертовски долго.

Девушки прошли к сестринскому посту в «бункере». Уолш оторвалась от романа в мягком переплёте. Медсестра работала в лечебнице давно, ей недавно исполнилось пятьдесят, детей или других родственников не завела. И характер у неё был странный, как выражались пациенты, «нейтральный»: она не грубила, не срывалась, но и особой теплоты не проявляла. Чёрные волосы стригла коротко, при этом скрывала такую скромную причёску под белым чепчиком, форма всегда была идеально выстирана и отглажена.

- Ей запрещено выходить до беседы с доктором, ты знаешь наши правила, Анна, - сказала медсестра.

- Куда она убежит? – спросила блондинка. – Кругом на мили тянется лес, если только на север и вплавь до Канады. Ладно, сестра Уолш, пожалуйста, мы чуточку посидим в комнате отдых и вернёмся. Беру на себя ответственность.

И девушка подняла руку, точно приносила клятву верности.

- А кто за тебя ответит? – поинтересовалась Уолш, однако махнула рукой. – Так и быть, пусть идёт. Только объясни своей соседке, Анна, насколько важно следовать правилам.

Комната отдыха размещалась среди служебных помещений, по соседству находились продуктовые склады, аварийный генератор и много другого, сокрытого за дверями без подписей. В дальнем углу светился экран чёрно-белого лампового телевизора. Показывали старый ситком, причём звук был выкручен на минимум, и по экрану бежала крупная рябь. Зато из магнитофона санитара, наблюдавшего за пациентами, изливался приятный джаз.

За столиками сидели мужчины и женщины, они соревновались в шахматы и бинго, раскладывали пасьянс. Любые карточные игры Стикс запретил – излишний азарт мог повлечь вспышки гнева.

- Веселье бьёт ключом, - разочарованно сказала Сара.

- Надеялась найти танцпол и услышать музыку диско? – засмеялся темнокожий санитар.

- Ты… - тут Анна схватила спутницу за руку. – Всё, я спокойна, никаких проблем.

- Давай присядем на диван, сериал посмотрим, - предложила Ландер.

Рыжая пожала плечами, как бы говоря: «Разве остаются другие варианты?»

Свет фар ударил в стену через окно, мимо прогремела машина, взвыл сервопривод, поднимая стальные шторы складских ворот.

- Кто это так поздно? – спросила Сара.

- Майлз, он вроде как подрабатывает здесь, - ответила Анна. – Чистит дорогу зимой, привозит разные мелочи из города, не нравится он мне.

- То есть он в здешний персонал не входит?

- Нет, ему просто платят за помощь, - сказала блондинка.

- Ага, - Сара задумалась. – На склад мы пройти сумеем?

- Что? Туда нельзя!

- Брось, ничего не случится, - отмахнулась Сара. – Нам же туда?

Девушка показала на указатель в коридоре – стрелку, направленную влево. Лесли встала с дивана, Анна тоже вскочила. Санитар спросил:

- Уже уходите?

- Тухло у вас, - сказала Сара.

Переступив порог комнаты отдыха, рыжая повернула налево. Анна даже подумала сперва, что соседка шутит, но ошиблась – Сара решительно шагала к приоткрытой двери, из-под которой струился свет.

На складе стоял багровый грузовик, фары и фонари по бокам кабины были включены. Жёлтую полосу на красной двери украшала надпись: «Служба Майлза». Сам водитель восседал на пирамиде из коробок с ананасовым и персиковым соком, смолил сигаретку. Мужчина низко надвинул засаленную бейсболку, часто скрёб жёсткую щетину на пухлых щеках – он походил на задумчивую гориллу. Сара подошла к нему с лучезарной улыбкой.

- Мистер, покурить найдётся?

Водитель молча протянул пачку и коробок спичек, девушка с наслаждением затянулась.

- А что-нибудь ещё есть?

- Зависит от того, сколько заплатишь, - сухо сказал мужчина.

Продолжая держать в правой руке сигарету, левой Сара провела по щеке водителя. Послышался скребущий звук, словно металлической губкой скребли по кафелю.

- Я могу дать тебе, что угодно, кроме денег, - сказала рыжая.

Анна, стоявшая у неё за спиной, поёжилась. Водитель вскользь посмотрел на блондинку, облизнул растрескавшиеся губы и вновь обратился к Саре:

- Всё, деточка?

- Честно слово, - сказала Лесли.

- Тогда говори, чего тебе нужно?

- Выпивка, думаю, хватит нормального пива, и, конечно, травка. Сумеешь?

- Я всё могу, - сказал Майлз. – Но заехать смогу через три дня, не раньше, так что потерпи. А пока, вот, чтобы не скучала.

Водитель кинул в карман робы Сары целую пачку сигарет.

- Только в палате не держи, там могут найти. Пока, девушки, скоро увидимся.

В коридоре Анна сказал Саре:

- Ты… просто…

- Шлюха? – спросила рыжая и засмеялась. – Убери это выражение со своего личика, нормальное слово, самое милое обращение из лексикона моей мачехи. Да, я такая, и ничего не исправишь. Если кто-то думал, что в психушке буду вести себя иначе, ошибался. К чёрту их, пусть сгорят со своими правилами. Даже доктор взвоет, когда поймёт, какую же радость ему подкинули в моём лице.

Мысли, как известно, материализуются. В палату девушек пришла сестра Уолш и позвала на разговор с доктором Стиксом. Он почему-то решил начать с Анны. Прозвучал старый вопрос:

- Видишь сны?

- С момента появления в лечебнице, нет.

- Не обманываешь? – с хитрым прищуром спросил доктор.

Он потянулся за ручкой, для этого пришлось немного повернуться, и девушке удалось разобрать на исписанных мелким почерком страницах ежедневника: «Чувствительность места? Возможно скрывает видения. Желателен скорейший перевод в новый корпус».

- Мне кажется, вы бежите от проблем, мисс Ландер, - сказал Стикс. – Почти три года я с вами работаю, и всё безрезультатно. Признайтесь, вы же обманываете? Сны ведь приходят? Расскажите о них, иначе мы не сделаем и шага по пути к выздоровлению.

Анна отрицательно покачала головой.

- Я сплю спокойно, доктор.

Её отпустили, настал черёд Сары. Рыжая села на стул, закинув ногу на ногу, и оттянула воротник больничной робы со словами:

- В кабинете так жарко!

Выражение лица Стикса не изменилось, доктор лишь включил напольный вентилятор и повернул его к пациентке. Девушка прищурилась от сильного тока воздуха, рыжие кудряшки стали подрагивать.

- Вам лучше, мисс Лесли? – поинтересовался доктор. – Теперь скажите, почему вы так ведёте себя? Ревнуете отца?

- Они достали! – Сара врезала кулаками по подлокотникам. – Их правила, требования… Сколько можно?! Я жить хочу! Жить и радоваться!

Доктор кивал и делал записи. Поняв, что психическая атака сорвалась, девушка изящно встала и опёрлась руками на стол. Потом взобралась на захламлённую столешницу с ногами и встала на четвереньки, потянулась по-кошачьи.

- Что вы пишете? Вам тоже нужно расслабляться, дорогой мой доктор, - страстно сказала Сара, потянувшись к галстуку мужчины.

Стикс нажал тревожную кнопку, в мгновение ока в кабинет влетели медсестра и санитар. Блеснуло иголка шприца.

- Пойдём дорогой насилия? – спросил доктор, девушка хмыкнула и нехотя слезла на пол.

Сару отвели в палату, однако рыжеволосая бестия тайно ликовала, ведь ей удалось незаметно стянуть со стола пилочку для ногтей – вещицу универсальную и полезную.

- Эта штучка поможет нам чуточку погулять, - возвестила Сара, подняв трофей, точно дорогой кинжал.

- Фу, ты серьёзно сделаешь то, что обещала этому… гоблину? – спросила Анна.

- Кто знает… - рыжая сделала вид, будто серьёзно задумалась. – Такие неотёсанные старики должны быть хороши в постели.

- Мерзость, - блондинка отвернулась к стене. – Не успела стать моей соседкой, а уже нагородила таких ужасов. Мне же кошмары начнут сниться.

- Эротические? – ехидно спросила Сара.

- Скорее, порнографические, - отозвалась Анна. – Спасибо за это большое. Спокойно ночи, Сара.

- Погоди, ты спать собралась? А это девать куда? – рыжая протягивала пилочку и пачку сигарет. – Ты лучше знаешь местные закоулки, спрячь, пожалуйста.

Блондинка припрятала запрещённые предметы в цветочной кадке возле комнаты отдыха, которая не просматривалась из бункера. Три дня они там и пролежали, так как Сара решила не размениваться по мелочам, рискуя лишиться большого веселья.

Наступил вечер приезда Майлза.

Рыжеволосой прописали сильное снотворное. Она их честно приняла и открыла рот, демонстрируя, что не спрятала таблетку под языком или за десной. К счастью для Сары, лекарство растворялось медленно, и девушка успела незаметно забежать в туалет и с помощью двух изящных пальчиков избавиться от проблемы.

Анна после вечерней проверки палат принесла из тайника сигареты и пилочку. Когда же объявили отбой, и в спальных корпусах отключи электричество, Сара достала инструмент.

Людям, спроектировавшим двери в лечебнице, зря заплатили деньги: механизм был защищён обычными медными пластинками, привинченными болтами. Очевидно, в прошлом пациенты не так хитрили и тогда не опасались, что кто-нибудь достаточно ловкий раздобудет отвёртку. Немного поковырявшись, девушка убрала пластину, поковырялась пилочкой в устройстве – язычок замка со щелчком выскочил из паза.

Соседки выползли в коридор. Свет горел лишь в «бункере», чётко очерчивая силуэт медицинской сестры в окошке поста. Решётка в холл всегда оставалось открытой, чтобы персонал не шумел, отпирая заржавевший замок во время ночных обходов.

Пробравшись к «бункеру», девушки затаились, потом двинулись вдоль него, преодолевая по жалкому футу в минуту. За дверью служебных помещений стало спокойней, здесь было пусто, ведь санитары спали на втором этаже. Дальше Анна и Сара пошли в полный рост, но крадучись.

Майлз их ожидал. Водитель, доставив необходимые грузы, сослался, что боится возвращаться ночью из-за крупной аварии, случившейся вчера. Ему позволили переночевать в комнате отдыха, однако мужчина предпочёл остаться в машине.

Упаковки пива, бутылка дешевого виски, пакетик «травки» и стопка хорошей папиросной бумаги – всё было на месте. Майлз свернул три «косяка», два протянул девушкам, но Анна оттолкнула от себя волосатую мозолистую руку.

- Недотрога, - осклабился мужчина.

Чтобы не быть белой вороной, блондинка взяла бутылочку пива и стала пить его миниатюрными глотками, какими даже воробей не утолит жажду. Анна впервые пробовала алкоголь, так что и от столь малой порции в голове зашумело, а ноги стали подкашиваться. Девушка отошла к стене и присела, надеясь избавиться от опьянения. Этому мешал окутывающий склад дурманящий дым.

Сара и Майлз пили, курили, хохотали. Мужчина, нагрузившийся виски, полез целоваться, девушка увернулась от него. «Она это сделает или нет? – думала Анна, с трудом собираясь с мыслями. – Пока дразнит, и этот обросший громила звереет. Как бы игра не зашла далеко».

Над блондинкой зияли выходные отверстия вентиляции. Фильтры с них сняли, остались дыры. Оттуда и послышались голоса. Девушка задрожала, приняв их за призрачные, но скоро разобралась, что они принадлежали живым людям, включая доктора Стикса.

- Он просто умер во сне, сердце разорвалось, - говорил он.

Анна, стараясь не потревожить весёлую парочку, поднялась и приоткрыла дверь в коридор, выглянула в щёлку. В пяти метрах от неё с лестницы, ведущей в подвал, вышли Стикс и Бенсон – чернокожий санитар с довольно весёлым нравом. Сейчас в это трудно было поверить, мужчина был хмурым и, похоже, испуганным. Мужчины несли большой продолговатый пластиковый мешок.

- Что творится в новом корпусе? – спросил Бенсон доктора. – Четвёртый случай за месяц, в этот раз пострадал не пациент.

- Ларсон велел держать язык за зубами, вот и помалкивай, - прошептал Стикс. – Опустим пока на пол. Давай решим, куда деть тело до приезда похоронной команды.

- В морозильник, - предложил санитар. – Раньше там складировали, прямо за мясными тушами.

Стикс мимоходом обернулся и цепким взором заметил бледное личико девушки, от чего выпустил ношу. Анна захлопнула створку, да только поздно – Стикс и Бенсон ворвались на склад. Санитар поигрывал резиновой дубинкой и угрожающе скалился, доктор был просто в бешенстве.

- Этих двоих в новый корпус, немедленно! – выпалил Стикс и, почуяв марихуану, добавил. – Анна, ты разочаровала меня. Что касается тебя…

Доктор показал на Майлза.

- Бенсон, вызови шерифа, и…

- Я понял, - кивнул санитар и скрылся за дверью, раздались шорохи – Бенсон потащил куда-то мешок.

Явилась сестра Уолш, прочий заспанный персонал. Пациенток отвели в палату, дали по мешку и приказали собрать все вещи, кроме постельного белья. Спустя час приехал шериф Родерик – старый человек, к тому же злой как чёрт от того, что пришлось покинуть тёплую кровать и ехать в лечебницу по заснеженной дороге. Стальные браслеты защёлкнулись на запястьях Майлза, однако мужчина, подогретый спиртным и «травкой», продолжал сквернословить и пытался порвать цепи.

Прошло какое-то время, пока Стикс оформлял документы на перевод, потом за девушками пришли и повели их в подвал. Там, за складами личных вещей пациентов, архивом и бойлерной, оказывается, находилась самая настоящая станция метро с уходящими в темноту тоннеля рельсами. На них стояла открытая грузовая платформа с панелью управления из двух кнопок: «вперёд» и «назад». Подле неё на столбе висел коробка с телефоном.

- Чей это труп вы привезли? – спросила Анна у доктора.

- Какой труп? Тебе показалось, - сказал Стикс. – Это голоса тебе нашептали, да? Ничего, в новом корпусе мы с ними разберёмся.

- Если доедем, - встрял в разговор Бенсон, он сидел на корточках на краю платформы и рассматривал рельсы. – Док, линия обесточена, так что машинка не стронется с места. Пешком пойдём?

- Чушь, я же недавно вернулся, - Стикс поднёс к лицу часы. – Ах да, неумолимое время, почти два часа прошло.

Доктор снял трубку, раз пять опустил рычаг, но продолжал слышать лишь тишину.

- Оператор не на месте, - заключил Стикс. – Или снегопад и ветер повредили провода.

- Они под землёй, - напомнил Бенсон.

- Тогда мы отправим пациенток по земле, - решил доктор. – Надеюсь, шериф не успел уехать с нашим снегоуборщиком.

Старый Родерик пил кофе на посту сестры Уолш и готов был разнести лечебницу по камушкам, когда услышал предложение отправиться на десять миль в лесную чащу. Пять сотенных купюр из бумажника Стикса исправили положение.

Шериф приехал на «Форде Кастом» 1966 года. Старая красивая машина с серебристой решёткой радиатора стояла напротив главного входа. Родерик по-молодецки бодро сбежал по лестнице и влез на место водителя. К тому моменту Майлз остыл и только злобно таращился на приборную модель с круглыми окошками датчиков. Руки были по-прежнему сцеплены за спиной, суставы затекли, болели.

- Выметайся, отдых в уютной камере откладывается, - сказал шериф. – Эскулапы хотят, чтобы на своём красном монстре расчистил дорогу к озеру.

- Отпустишь? – спросил водитель.

Родерик хрипло засмеялся.

- Ничего не обещаю, парень. Ты притащил наркоту в медицинское учреждение и пытался вступить в половую связь с несовершеннолетней девушкой. Это тебе не хулиганство.

- Она сама хотела секса! – возмутился Майлз.

- Поздравляю, ты в миллионный раз использовал это оправдание, - сказал шериф.

- Может, мне остаться в вашей машине? – спросил водитель грузовика. – Мне она очень нравится.

- Слушай, довольно изображать гордость, - приказал Родерик. – С того дня, как черти принесли тебя в город, мне было понятно – будут проблемы. Ребята говорили, ты часто рассекаешь за рулём пьяным. К сожалению, не удавалось поймать тебя за руку. Лучше не шути со мной сейчас, настроения нет смеяться. Лезь к себе в кабину и может быть, повторяю, может быть, если хорошо постараешься и не начнёшь выкидывать фокусы, отправишься утром домой. По рукам?

- Будь ты проклят, Родерик, я согласен! – выпалил Майлз. – Какие гарантии?

- Моё честное слово. Или ты не веришь стражам порядка? Другие верят, иначе бы не переизбирали третий раз подряд.

- Верю, разве у меня есть варианты? Снимай наручники.

Под покровом ночи две машины проехали через ворота на дальней стороне территории. Впереди двигался красный грузовик, откидывавший на обочину снег бульдозерным ножом. Вместе с Майлзом в кабине находился доктор Стикс, он подсказывал дорогу. Следом шёл «Форд» шерифа. Рядом с Родериком сидел санитар Бенсон с дубинкой на коленях, сзади прижались друг другу Сара и Анна. Их караулила сестра Уолш с парой наполненных транквилизатором шприцев наготове.

На другой стороне тёмного леса, по прибрежному шоссе, с которого видны тёмные силуэты островов Апостола, ехал в отцовском «Олдсмобиле» Джером Катнер. Молодой психиатр без практики недавно отметил двадцать пятый день рождения. Появился на свет в Провиденсе, Род-Айленд, на родине мрачного Говарда Лавкрафта, но об этом авторе не знал и вообще презирал мистику как иррациональное явление – сказалось влияние отца, опытного психоаналитика. Джером пошёл по его стопам.

Учился профессии в Университете Уэйк-Форест, что в Винстон-Салеме, Северная Каролина. Наука была его единственной страстью. Катнер публиковал статьи в журналах, посещал конференции в США и Европе. Его заметили, и вместе с дипломом молодой человек получил пухлый жёлтый конверт из Пентагона. В нём находилось приглашение в проект «Озеро» и документы с довольно туманной информацией о будущей работе. Требовалось отправиться в Висконсин и найти некую хорошо охраняемую исследовательскую станцию, возведённую в конце 70-х. Кратко она называлась «новый корпус».

Текст документа гласил: «Вам придётся отвечать за психическое состояние персонала и следить за поведением участников экспериментов. Вашим непосредственным начальником будет доктор Ларсон». Джером знал этого человека, на прошлогодней конференции в Чикаго он выступал его оппонентом и тогда показался парню человеком, готовым ломать научные устои ради достижения научной истины. Работать под началом такого специалиста в людской психологии было бы здорово. Да и оклад обещали приличный – пять тысяч в месяц на первое время. Катнер согласился, и тогда ему выслали пропуск и маршрутную карту.

Джером не случалось посещать Висконсин раньше, поэтому он выбрал окольную дорогу, чтобы насладиться видами незнакомого штата и проехать вдоль берега величественного озера с простым названием Верхнее. Оно разлилось, подобно морю, древнее могучее, погубившее столько рыболовных и торговых кораблей, что могло считаться кладбищем. «Верхнее не отдаёт мертвецов», - пели раньше моряки, и от этих слов мурашки бежали по спине, когда снежные хлопья исчезали на чёрной глади, будто проглоченные.

Слева от шоссе потянулся сетчатый забор, таблички через каждые пятьдесят метров предупреждали: по другую сторону лежат владения военно-морского флота. Катнер свернул на гравиевую дорогу и скоро подъехал к раздвижным воротам и сторожевому посту. С крыши сторожевой будки на него светил прожектор. Джером зажмурился и просигналил.

Прошла минута, другая, третья, охранник не появлялся. «Если гора не идёт к Магомеду…» - подумал молодой психиатр и сам пошёл к сторожке. Внутри работало радио, на спинке кресла висела форменная куртка, а на столике возле чашки с недопитым кофе лежал МП-5 с примкнутой обоймой.

- Ну, что за бардак? – возмутился Катнер. – Это называется «безопасность обеспечивает флот».

На два монитора выходила картинка с камер: первая крепилась где-то на заборе рядом с воротами, вторая на дереве чуть дальше, уже на закрытой территории. Джером всматривался в зеленоватое изображение, но не замечал движения в лесу. Снял трубку аварийной связи – и там тишина.

- Куда все пропали? – спросил у себя психиатр. – Первый день работы, уже такие неприятности. Обязательно пожалуюсь своему нанимателю.

Не всё оказалось так плохо – Катнер нашёл кнопку, с помощью которой открыл ворота, и уехал с опустевшего поста.

А багровый грузовик с легковушкой продолжали пробиваться через лес.

- Док, чем вы занимаетесь в этом своём корпусе? – от нечего делать спросил Майлз.

- Я там не работаю, только доставляю пациентов и… забираю назад. Там правит другой человек – доктор Ларсон, - ответил Стикс.

- Чем он тогда занимается? – не сдавался водитель. – Блондинка твердит, вы привезли труп в пластиковом мешке.

- Она запуталась, - сказал доктор.

- Если об этом узнает полиция, в смысле настоящие стражи порядка, а не подкормленный вами шериф Родерик, будет плохо, - зловеще произнёс Майлз.

- Поостерегитесь мне угрожать, за мной стоят люди, которые смогут стереть даже запись о вашем рождении, - парировал Стикс.

Бульдозерный нож снёс лежавший поперёк дороги гнилой древесный ствол, на капот брызнули трухлявые куски.

- Похоже, здесь редко ездят, - спокойно произнёс Майлз.

Доктор объяснил:

- Большую часть грузов в новый корпус доставляют по озеру, есть несколько маршрутов через лес, но зимой ими трудно пользоваться. Подземный путь… О нём вам знать не следует. Будь он сегодня исправен, вас бы уже заперли в камере.

- Я заметил, док, - кивнул водитель.

В шерифской легковушке урчание двигателя убаюкало Бенсона. Санитар решил вздремнуть и попросил:

- Толкните меня, когда подъедем.

И вдруг, не прошло и пяти минут, мужчина забился в припадке, стал кричать, размахивать руками, задыхаться, глаза непомерно выпучились. Бенсон орал:

- Отойдите! Нет, прочь!

Он выхватил револьвер из кобуры Родерика – шериф не успел помешать – и нажал на спуск. Грохот выстрела оглушил каждого в салоне, пуля со звоном пробила лобовое стекло.

- Стой, проклятая тварь! – приказал ошалевший санитар, уперев дуло в висок шерифа.

Родерик ударил по тормозам, и Бенсон, толкнув дверцу, припустил в лес, скрылся в кустах. Три выстрела раздались среди деревьев, одна пуля просвистела над крышей авто.

- Что за дьявольщина?! – воскликнул пришедший в себя шериф, поправляя форменную широкополую шляпу.

Впереди зажглись красным габаритные огни грузовика – Майлз остановился. Все мужчины бросились по следам санитара, но погоня за сумасшедшим продлилась недолго. Бенсон лежал лицом в сугробе, в пятидесяти метрах от дороги. Его перевернули на спину. Безумные, полные ужаса глаза смотрели в пустоту, изо рта по щеке стекала пузырящаяся пена, скрюченные пальцы намертво вцепились в ребристую револьверную рукоять.

Стикс опустился на колено, проверил пульс санитара и констатировал:

- Он мёртв.

Родерик забрал оружие, выкинул в снег стреляные гильзы, перезарядил.

- Ваш сотрудник сорвался с цепи, - говорил шериф. – Секунду назад спал, и вот уже он пытается нас отравить в могилу. Боже, посмотрите на выражение лица… такой дикий ужас. Ему приснилось что-то поразительно страшное – сон, который мгновенно свёл с ума здорового человека.

- Его убил сон? – недоверчиво спросил Майлз, почёсывая подбородок.

Доктор поднялся, он всматривался в темноту леса и шептал, сам не замечая, что проговаривает мысли вслух:

- За пределами корпуса… так далеко… почти шесть миль…

- Вы с кем беседуете, док? – поинтересовался водитель.

- Замолкни! – сорвался Стикс. – Вас не должны волновать события, происходящие в этой части леса. Это моё дело. Майлз, Бенсона положим в кузов вашего грузовика.

- Предлагаете превратить машину в катафалк?!

- Парень, не дерзи доктору? – Родерик пригрозил револьвером.

- Ладно, только пушку убери, - сказав это, водитель взял мертвеца за руки и поволок к дороге. – Мне просто не улыбается также помешаться и в припадке расколотить голову о руль.

Свет фордовских фар упирался в задний борт грузовика, так что девушки и сестра Уолш видели, как кидали в кузов Бенсона. Сара заверещала, медсестра уже поднесла к её руке шприц, когда за подругу по несчастью вступилась Анна:

- Уберите, прошу вас. Что-то мне подсказывает, нам нельзя засыпать.

Уолш поколебалась, однако надела на иглу колпачок.

- С чего ты взяла, Анна?

- Интуиция подсказывает, - коротко ответила блондинка.

Шериф вернулся на место, взял рацию и зажал кнопку передачи, передумал, отпустил.

- Вопросов не задавайте, я знаю меньше вашего, - сказал Родерик.

Машины двинулись дальше и, в конце концов, достигли края высоченного утёса, на краю которого и стоял пугающий, овеянный легендами новый корпус. Бетонная коробка без единого окна вознеслась на высоту восьмиэтажного здания. Крышу усеивали антенны, включая тарелки спутниковой связи. В стену, обращённую к лесу, были врезаны грузовые ворота, а кругом из земли, как кротовьи норы, выступали круглые крышки люков со штурвалами.

Ветер бросал волны грозного озера на скалы. Под новым корпусом они разбивались о волнорез, защищавший причал. С него в толщу скалы, на нижние уровни можно было попасть лишь через подъёмные двери, которые нельзя разглядеть сверху. Безопасного спуска с утёса – лестницы, ската, лифта – не существовало.

- Вот так… штуковина, - слова точнее Майлз не подобрал. – И окошек нет, это точно не к добру. Такие сооружения любят военные строить.

Стикс стучал в опущенную штору грузовых ворот, пытался связаться по селектору, но слепое здание оставалось молчаливым. Только озеро Верхнее с грохотом канонады пыталось сокрушить волнорез.

Созерцательное настроение нарушил подкативший «Олдсмобиль». Джером Катнер вышел из машины, высокий, стройный, черноволосый, с пришпиленным к карману серого костюма пропуском.

- Слава господу богу! – воскликнул доктор Стикс. – Доброй вам ночи, молодой человек, может скажете, почему корпус заперт?

- Извините, - смутился Катнер. – Я новый сотрудник этого… этого… Ничего себе громадина! Кстати, на посту возле дороги не оказалось охранника, он куда-то ушёл, даже оружие оставил.

- Всё, точно не к добру, - сказал Родерик. – Доктор, разве нет входа через простую дверь на обычных петлях? Что вообще за паранойя была у архитекторов? Они боялись нападения коммунистов?

- Здесь, на уровне земли, есть только это, - Стикс похлопал по воротам, - и вон те люки, но они открываются лишь в чрезвычайных ситуациях. Можно попробовать спуститься на пирс… Чёрт, эти волны! Все скалы мокрые, нужно быть сумасшедшим…

- Стойте, что происходит? – спросил Джером.

- Парень, это ты сюда приписан, вот и ответь, - сказал шериф.

- Да я только приехал, - развёл руками психиатр.

Рыжая смотрела на него во все глаза и, не сдержавшись, толкнула локтем подругу.

- Гляди, какой сладенький. Он нас будет лечить? Мы выхватили счастливый билет.

- Сара, не сейчас, - попросила Анна.

Шериф подобрался к краю утёса.

- Так, спуститься можно. Я попробую, только нужен один доброволец. Майлз, им будешь ты.

- Я не стану ломать шею, шериф! – запротестовал водитель, но Родерик посмеялся над ним и пригрозил холодной сталью револьвера.

По острым, словно зубы хищной рыбы, скалам, обдаваемые с ног до головы пенными брызгами, мужчины сошли на пирс. От такого приключения сердце беспощадно билось в груди, дыхание участилось, но награда вполне оправдала риск: складская дверь не была закрыта полностью, под ней остался зазор достаточный, чтобы пролез человек.

Майлз и Родерик попали в хранилище медикаментов. Картонные коробки с символикой разных фармацевтических компаний стояли в штабелях, достигавших необработанного скального потолка, с которого свешивались на толстых кабелях обычные лампочки накаливания. Отдельно стояли запертые на кодовые замки стальные ящики с гербами, изображавшими трёхмачтовый парусник, якорь и расправившего крылья орла. Шериф указал на них спутнику.

- ВМФ, у Стикса и его друзей действительно серьёзные покровители. Зря я согласился ехать сюда, даже за пять сотен.

- Меня вообще погнали пинками, - пожаловался Майлз.

- Заткнись, - спокойно сказал Родерик.

Мужчины нашли лестничную шахту, проходившую через толщу скалы, и поднялись на этаж, считавшийся в сооружении наземным. Здесь освещение было погашено. В половине помещений рядами стояли кровати, на многих спали люди. Рядом стояли капельницы с физиологическим раствором, от прозрачных бутылочек к венам пациентов тянулись трубки, мерно пикали электрокардиографы, отсчитывая удары сердца каждого человека.

- Эти живы, но болтать не станут, - заключил Родерик. – Куда попрятался персонал? Эй, господа учёные, выходите!

Пошатавшись в потёмках, Майлз отыскал комнату охраны. Целую стену занимали экраны, на них водитель увидел пустые коридоры корпуса, рыскающего по комнатам шерифа и территорию снаружи, где возле машин мялись остальные визитёры. Под мониторами была панель с разноцветными и неподписанными кнопками, собранными в несколько групп. Положившись на смекалку и удачу, мужчина не прогадал и открыл складские ворота. Стальные шторы со скрежетом скрылись в пазах. После парочки щелчков наугад новый успех – на все этажи корпуса вернулось освещение.

- И кто сказал, что человеку нельзя жить без высшего образования? – усмехнулся Майлз и с вдохновением стал чесать щетину.

Медики и пациентки вошли в здание. Стикс толкнул дверь кабинета, заполненного картотечными шкафами, и велел Джерому:

- Посторожи девушек, я и сестра Уолш проверим состояние подопытных… то есть больных.

Доктор с медсестрой стали обходить палаты.

Родерик успел подняться на второй этаж. В одном из коридоров шериф услышал грохот и двинулся на звук, на всякий случай достав из кобуры револьвер. Оказалось, упал кулер, чистая вода из двадцатилитрового ёмкости растеклась по полу. На неё отрешённо взирал мужчина в белом халате. Неизвестный безвольно свесил руки по швам, покачивался с пяток на носки и постанывал. На бирке значилась фамилия: «Ларсон».

Человек был седой, хотя по лицу ему нельзя было дать больше сорока или сорока пяти лет. Вёл он себя, как зомби из фильмов ужасов, поэтому Родерик взял учёного на мушку.

Мужчина обратил на шерифа отрешенный, точно у законченного наркомана, взгляд и сконфуженно произнёс:

- Мне приснился кошмар.

- Доктор Ларсон? – спросил Родерик.

- Что? Да, да-да. Вы записаны на встречу?

- Где ваши подчинённые и охрана, сэр?

- Они, - доктор взмахнул руками, - заблудились, не выбрались. Я предупреждал: засыпать опасно. Нужно было наказывать расстрелом. Хотя, сам не помню, когда успел прилечь. Мы отправили тело бедняги Роберта, потом… Может, сразу и отключился? Вряд ли, очнулся-то я не на станции, а у себя в кабинете. Другие к тому моменту исчезли.

- Куда, доктор Ларсон? Вспоминайте!

- Стеклянный купол, - сказал учёный. – Древнее святилище в окружении волн.

«Совсем у яйцеголового крыша поехала», - подумал шериф и крепче сжал револьвер. Чутьё советовала опасаться подобных людей.

- Так, доктор, давайте спустимся на первый этаж, вас ждёт коллега, Стикс.

- О, старина Стикс! – воскликнул учёный. – Он вовремя уехал, мог ведь тоже отрубиться. Надо с ним поболтать.

Нетвёрдой походкой Ларсон прошествовал мимо Родерика и ступил на лестницу.

Джером обследовал картотеку. В ней хранились картонные папки с историями болезней пациентов, диагнозы, результаты наблюдений. Часто встречался красный штамп: «Скончался». Причиной чаще всего значилась остановка сердца.

Сара по-всякому пыталась перехватить взгляд Катнера, который скользил по машинописным строчкам.

- Странная терапия, прописаны лишь галлюциногенные препараты и снотворное, - сказал психиатр. – То есть пациентов здесь погружают в глубокий сон с яркими сновидениями. Так, им, похоже, не дают просыпаться, инъекции два раза в сутки. Это не лечение.

- А что же? – ужаснулась Лесли.

Катнер оторвался от бумаг.

- Стоит ли вам говорить? Вы же… - Джером понизил голос до шёпота. – Короче, девушки, здесь исследуют человеческие наваждения. Но подопытных…

Анна отвлеклась от созерцания своего колечка на ладони.

- Как вы сказали? Подопытные? То есть лабораторные крысы?

- Так написано в документах, - Катнер постучал по папке. – Для подобных экспериментов привлекают добровольцев, и не в таком огромном количестве. Людей держат в состоянии сна месяцами, некоторых годами. Я просмотрел всего один ящик и нашёл пять случаев гибели пациентов.

- Вот же Стикс сволочь, - прошипела Сара, а её подруга спокойно сказала:

- Легенды не обманывали: из нового корпуса не возвращаются.

Девушка хотела поведать психиатру, который пока что казался дружелюбным, о трупе, доставленном ночью в лечебницу, но вернулся шериф и позвал всех в комнату охраны.

Ларсон сидел на вращающемся кресле, дрожащие руки сцепились мёртвой хваткой на подлокотниках.

- Боже, что стряслось? – спросил Стикс.

- Всё плохо, - ответил учёный. – Ужасно, критично. Нам надо убираться, чем дальше, тем лучше.

Сестра Уолш вколола ему успокоительное, и взгляд мужчины постепенно стал осмысленным, наваждение прошло.

- Теперь по порядку, чем вы занимаетесь? – поинтересовался шериф, наклонившись к лицу Ларсона.

- Эта информация засекречена, - вмешался доктор Стикс.

- Плевать я хотел, говори, - Родерик толкнул учёного в плечо.

Обведя усталым взглядом вставших полукругом людей, начальник нового корпуса вздохнул:

- Мы стоим на древней земле. Европейцы не застали цивилизацию, которая существовала на берегах озера полторы тысячи лет назад и пропала во тьме спустя пятьсот лет процветания. Великий народ с богатыми традициями, великолепной культурой, письменностью и библиотеками, полными табличек из озёрной глины. Их тексты до сих пор не расшифрованы, настолько удивительный и необычный язык использовался. Жаль, такая бездна знаний могла нам открыться. Всё, что мы имеем, это рисунки на стенах каменных жилищ, найденных в дебрях графства Бэйфилд. Да, мы подобны маленьким детям: читать не умеем, книжку листаем ради картинок. Но сколько же они нам рассказывают! Древний народ использовал, представьте себе, порох, чтобы пробивать дороги в скалах, шаманы составили карту мира, на которой изображены шесть континентов и северные льды. Представляете? Мы, современные люди, узнали достигли увидели берега Антарктиды только в девятнадцатом веке, а они знали о ней.

- У них были корабли, способные совершить такое путешествие? – спросил Джером Катнер.

- Вовсе нет, им не требовалось сложной техники, - Ларсон стал шептать. – Духи из призрачного мира открывали им вселенские тайны. С ними общались шаманы, которые вводили себе в транс с помощью особых снадобий. Такие мы бы назвали сейчас галлюциногенами. Там, за пределами материального мира, они посещали место, изображённые на замшелых стёртых камнях в виде купола и беседовали с грозными вечными мудрецами. Воистину, после такого разговора шаман узнавал всё.

- И куда пропал такой всесильный народ? – решил узнать психиатр.

- Время неумолимо, - сказал учёный. – Реки пересыхают, берега обрушиваются в озеро, увлекая постройки, рождаются люди, не желающие подчиняться шаманам. Постепенно цивилизация перестаёт развиваться, затем беднеет и погружается в пучину гражданской войны. Мудрецы давно перебиты, но о них уже позабыли – теперь идёт сражение за власть. Народ исчезает. Выжившие покидают сожженные, разграбленные и залитые кровью города, которые постепенно пожирает лес. И не осталось живых, способных войти в туманных мир духов. Да, так погибла эта цивилизация. После этого другие племена приходили к озеру, видели руины и почитали их, как творение рук божеств или загадочных правителей леса. Вместо библиотек появились алтари, на них стала проливаться жертвенная кровь. Когда из Европы пришли корабли, новые хозяева развалин были изгнаны. Захватчики назвали землю своей, однако убоялись селиться возле языческих святилищ и двинулись дальше вдоль берега озера.

Ларсон сделал театральную паузу.

- Духи остались, им некуда убегать… и незачем, это их земля на веки вечные. «Нет смерти для того, кто вечность охраняет, смерть вместе с вечностью порою умирает». Знаете, кто это написал?

- Лавкрафт, - ответила Анна, когда в библиотеке госпожи Харлин она нашла старый сборник рассказов этого писателя.

- Верно, мисс, этот больной и дико одинокий житель Провиденса знал, о чём пишет. Такое чувство, он говорил о хозяевах озёрного берега. Они ждали того, кто сможет услышать их слова век за веком. Я думал, что смогу наладить с ними контакт, используя сугубо научные методы вместо древних мистических ритуалов. Только вообразите, какие бы вещи нам открылись! Шаманы об этом не спрашивали, их волновали вещи сугубо прагматические. Иное дело мы – учёные, вечно ищущие истину. Мои безумные проекты поддержал Пентагон. Ха, военные собрались превратить древних духов в разведчиков.

- Достаточно, Ларсон, ты уже много сказал, - предупредил Стикс, учёный не замолк:

- Мы использовали людей с различными психическими заболеваниями, использовали препараты, чтобы ввести подопытных в нужное состояние. Люди умирали, но по естественным причинам. А год назад успех был достигнут – первый подопытный узрел жилище духов и вошёл в него. Его сердце тут же и разорвалось. Потом дверь между мирами, с которой мы сняли цепочку, толкнули с другой стороны. Тогда нам, наконец, стало понятно… эта земля отвергает чужаков. Подобное уже случалось в прошлом, но нам было плевать на ошибки предшественников. В сороковых годах прошлого века аболиционисты создали колонию для беглых рабов из южных штатов. Она просуществовала всего месяц, затем жители исчезли, их тела останки, объеденные лесным зверьём, долго находили на расстояние многих миль от посёлка. А за пятьдесят лет до того…

Учёный достал рукописную книжку в ссохшемся и потрескавшемся кожаном переплёте.

- Это дневник одного миссионера, который поселился на берегу, собираясь проповедовать среди охотников и забредающих сюда племён. Вот что он писал на последних страницах: «Молитвы не могут прогнать дьявольского наваждения. Я вижу себя на отмели, кругом бушуют чёрные волны, надо мной затянутое тучами небо, постоянно вспыхивают молнии. Идти можно только вперёд, там из пучины поднимается купол из тёмного стекла. Он рукотворный или же сотворён природой? Не знаю, но понимаю, что эта громада древнее гор. Ноги сами несут меня внутрь, где ждут существа без лиц, закутанные в саваны. Демоны говорят, им вторят языческие шаманы, сидящие вкруг костров, а я зажимаю уши, не желая слышать ложь тёмных сил. Просыпаюсь, страх остаётся. Чувствую – духам не достаточно будем моих снов. Они окружают меня в ночи, когда я бодрствую. Горит мой костёр, его потрескивание обещает безопасность. Это заблуждение. За кругом света таится тьма, и я боюсь той ночи, когда костёр потухнет».

Захлопнув дневник, Ларсон добавил:

- Записи охотники. Миссионер пропал, а его лагерь остался нетронутым. Ошибкой было и нам являться сюда. Наши знания, сила, оружие бессильны против существ, сумевших пережить эпохи. Они мстят и, боюсь, все мои коллеги и подчинённые мертвы, должно быть лежат на дне озера или в лесу, погубленные страхом. Меня оставили на сладкое. Мы… обречены.

- Чёрта с два, - сказал шериф. – Надо брать ноги в руки и бежать.

Во всём здании моргнул свет, и вдруг с грохотом упали складские ворота. Майлз, возомнивший себя экспертом по здешнему оборудованию, вновь вдавил знакомую кнопку. Механизм не подчинился. Водитель стал бить по панели, надеясь, если не умом, так силой добиться результата, однако стальные шторы не шелохнулись.

- Видите? – шёпотом спросил Ларсон. – Это безнадёжно.

- Другие выходы должны быть, например, люки, - сказал Родерик. – Мы видели несколько возле корпуса. Они же не для красоты, верно?

- Точно, люки! – щёлкнул пальцами учёный. – Как я мог позабыть? Там нет электроники, чистая механика – откроем легко.

- Тогда уходим? – спросил шериф.

- Конечно-конечно, - кивнул Ларсон, вставая. – Боже, может и получится. Сначала нужно спуститься на технический этаж…

- Оставишь корпус и подопытных без присмотра? – перебил Стикс.

- Пусть духи забирают всё, что им нужно, я признаю поражение, - сказал учёный.

Ларсон и Родерик направились к двери, Сара и Анна увязались следом.

- Эй, а вы куда?! – крикнул доктор. – Я пока что ваш лечащий врач, немедленно вернитесь!

Блондинка послушалась, а Сара ускорила шаг и бросила с презрением:

- Пошёл ты, лысый!

- Сестра! – гаркнул Стикс.

Уолш молнией метнулась за девушкой, успев приготовить к инъекции шприц. Один укол в шею – и рыжеволосая обмякла. Её подхватил Майлз.

- Где положить красотку, доктор? – спросил водитель.

- Ты чего остался? – гневно спросил Стикс.

- Мне надоело шляться с шерифом, - ответил Майлз. – Так, куда её?

Доктор ответил:

- На этаже остались свободные палаты, сестра Уолш вам покажет. Анна, с ними пойдёшь. Дверь запереть и сторожить, выпускать только в туалет.

- Я же ничего… - начала Анна.

Медсестра взяла её за руку и тихо сказала:

- Пойдём, не спорь с ним.

В комнате остались двое – Стикс и Катнер.

- Кем вы себя возомнили? – спросил психиатр, когда стихли шаги в коридоре.

- Юноша, объект принадлежит флоту, мы не можем его бросить и сбежать, чтобы ни случилось, - ответил доктор. – К тому же, вы понимаете, здешние исследования могут показаться общественности неэтичными. Они должны оставаться засекреченными.

- Секретность, этичность, - произнёс Джером. – Это алхимия – самое лучшее определение. Ларсон, которого я раньше очень уважал, и его люди как-то попали под воздействие галлюциногенов. Если мы останемся здесь, то сами начнём видеть стеклянные купола и призраков.

- Есть определённый протокол, - сквозь зубы прорычал Стикс.

- Слишком много посторонних уже в курсе этой тайны, хотя бы небритый мужик и шериф, - напомнил психиатр. – А девчушки, ваши пациентки, что в отношении них предполагает протокол?

- Начальство разберётся, - сказал доктор. – Скоро обнаружат потерю связи и пришлют помощь, тогда и станут решать, как поступить со свидетелями. Возможно, Майлза возьмут на службу, а? Дадут звание этому сообразительному громиле, назначат жалование. Он будет полезен. Нам с вами и сестре Уолш волноваться тем более не о чем, мы и так работаем на флот. Ну, а девушки… станут частью эксперимента естественно – он продолжится под новым руководством. Пока нужно оставаться на месте и не дёргаться.

Родерик и Ларсон спешили на технический этаж. Учёный сверился с планом аварийной эвакуации на стене и вскоре нашёл нужный проход. Взобравшись по лестнице, он снял ограничитель со штурвала на люке, крутанул колесо, толкнул. Крышка с тихим скрипом поднялась, мужчина почувствовал морозный воздух, который придал бодрости. На седую шевелюру упала снежинка. Шериф поторопил:

- Долго будешь прохлаждаться, яйцеголовый? Шевелись!

Учёный выбрался на поверхность и вцепился в крышку. Родерик стал подниматься. И тут Ларсон ощутил, что невидимые руки пытаются захлопнуть люк. Ледяные пальцы вцепились в запястья, сдавили, рванули. «Этого нет, - твердил себе мужчина. – Просто наваждение, грёзы наяву. Крепись!»

Широкополая шляпа Родерика показалась из дыры. В этот миг загадочная сила оттолкнула Ларсона на несколько метров, а крышка обрушилась на голову шерифа. Кости черепа треснули с противным хрустом, и мужчина замертво полетел на пол. Одиноко брякнул о бетон его револьвер.

- Нет же, нет! Они не могут! – с этим возгласом Ларсон побежал прочь от вознесшейся к ночному небу громады нового корпуса и припаркованных машин.

Ужас придавал сил. Ларсон нёсся вдоль берега, терпя удары ветвей по лицу, преодолевал сугробы, проваливался в схваченные ледяной коркой ручьи. Ревел, рычал, прорывался – безумие толкало его вперёд, и мужчина стремился использовать этот порыв, вырвавшись с территории призраков. Знать бы, где её границы. Но за ними точно не тронут. И он бежал, наплевав на порезы, обмороженные ноги, синяки.

Ларсон понял, что держит путь на восток, когда увидел красный диск солнца, выползающий из-за голых деревьев. С ветки на грязного человека с интересом смотрела белка, у кромки берега потрескивал образовавшийся за ночь ледок, который был обречён растаять за день. Учёный захохотал: он сделал древних тварей. Да и спать не хотелось, можно было поискать дорогу и, главное, телефон. Пусть он сказал, что отдаёт корпус его законным хозяевам, ссориться с военными нельзя.

Держась прежнего курса, мужчина вышел на холмик, под ним раскинулась деревушка с деревянной часовенкой и одной улицей, застроенной избушками.

- Музей под открытым небом, - озвучил догадку Ларсон.

Стал спускаться, поскальзываясь на заиндевевшей траве. А улица постепенно полнилась людьми – темнокожие мужчины и женщина выходили из домов. Экстравагантные старые сюртуки и платья убедили учёного, что он действительно попал в какое-то туристическое местечко.

Ларсона приветливо встретили и пригласили в дом, угостили картошкой с рыбой. Жадно накинувшись на еду, учёный сумел попросить, делая паузы для пережёвывания и проглатывания вкусных кусочков:

- Мне… нужен… телефон… срочно…

Люди, столпившиеся в единственной комнатушке, развели руками:

- Нет телефона. Но мы придумаем, как помочь, пока же отдохните, в углу стоит удобная кровать.

Лишь сейчас, с сытым желудком, Ларсон понял, насколько устал от ночной скачки по дебрям. Постель была скромной, но так влекла простынями, подушкой, что учёный сдался своему измождённому телу и почти сразу отключился.

Сколько прошло времени после этого, Ларсон не знал. Он проснулся от холода. На лицо опять падали снежинки. «Меня выкинули на улицу?» - удивился мужчина, дёрнулся, однако ноги и руки крепко держала липкая грязь.

«Болото!» - эта догадка рванула в мозгах, точно ящик с динамитом. Тело постепенно тонуло. Ларсон отчаянно забился, стал озираться и увидел торчащие из земли гнилые брёвна. Тогда он вспомнил, куда попал – на место погибшей колонии беглых рабов. Учёный вновь засмеялся, только сейчас этот всплеск эмоций выражал не радость, а поражение и полный разгром.

Грязь поглотила свою жертву.

Новый корпус оставался изолированным. Джером поглаживал разболевшийся лоб, глядел на мониторы. На одном был виден распростёртый на полу труп шерифа Родерика, возле него образовалась лужа крови. От этой картины мутило. Связь с внешним миром отсутствовала – психиатр обнаружил, что телефонные провода разорваны, радиостанция кем-то превращена в груду хлама – а обещанная Стиксом помощь всё не пребывала.

Вернулся доктор. Карман его халата оттягивал револьвер покойного шерифа и пачка патронов.

- Как же так случилось? – спросил Катнер, указав на мониторы.

- Прискорбный несчастный случай, - сказал Стикс, присаживаясь на соседнее кресло.

Майлз и Уолш пили кофе, чтобы не уснуть. Водитель хлюпал носом и поглядывал на палату, где были заперты девушки. За дверью Сара сидела на полу, борясь со сном, который нагонял препарат, Анна сжимала холодеющую ладонь подруги.

- Держись, сражайся до конца, - громко твердила блондинка. – Ты слышала, что сказал безумный человек: сон может убить. Не сдавайся, в этом месте нельзя видеть сны и остаться нормальным.

Побледневшие губы юной Лесли растянулись в подобии улыбки, девушка сумела прошептать:

- Я… проваливаюсь, - потом голова Сары свалилась на грудь.

Теперь девушка действительно падала, как снег за стенами нового корпуса, только намного быстрее – с огромной высоты в бескрайнее бушующее море. «Сейчас меня размажет», - подумала рыжая за секунду до удара об воду.

Она выжила – ушла на пять метров под поверхность и всё, обошлось без боли, сотрясения мозга и сломанных костей. Поняв, что уцелела, Сара всплыла. Кругом бушевала стихия, пенные волны, терзаемые ветрами со всех сторон, грозились вновь утопить. Девушка не жаловалась на умение плавать, поэтому, заметив в отдалении каменистый хребет, устремилась к нему и каким-то чудом достигла цели.

Но долго лежать на острых камешках не получилось, ведь стихия кидалась на подобие суши, пыталась разметать его и схватить человека в холодные влажные объятия. Саре пришлось встать. Тут она поняла, что хребет не такой уж маленький, он, изгибаясь зигзагами, тянулся на мили и упирался в чёрный купол. Слова из дневника миссионера вспыхнули в памяти, и девушка прошептала:

- Тот самый купол, там могут помочь.

Эти слова были сказаны наяву, так что Анна, наклонившаяся к самому лицу подруги, их расслышала.

- Нет, не входи туда! – воскликнула блондинка.

Её вопль превратился в оглушительный раскат грома в призрачном мире сна. Сара испугалась, что суша скоро разлетится на куски, и побежала. А купол рос и рос на её глазах, заслоняя горизонт и сами небеса. Он был воистину огромен, размеры не поддавались оценкам по меркам человека. В гладкой стене зияло круглое отверстие, им девушка и воспользовалась, чтобы попасть внутрь, где не хлестал дождь и не ревело чудовищем море.

Под исполинским куполом горели костры, возле них лежали, сидели, покачиваясь, и прохаживались с отсутствующим видом сотни людей. Сара видела солдат в синих и красных мундирах восемнадцатого века, охотников в меховых куртках, людей в робах пациентов лечебницы доктора Стикса и других, в белых медицинских халатах и форменных куртках с нашивками службы безопасности. Между ними, словно надзиратели, скользили шаманы с глиняными курительными трубками.

Один из них заметил девушку и выдул густую струю дыма. Она поплыла к Саре, извиваясь, меняясь, и постепенно приобрела форму летучего существа с овальным телом, десятком выпученных глаз и множеством оскаленных пастей. Дымные челюсти лязгнули одновременно – они не были фантомами и вполне могли разорвать человеческое тело.

Саре стало ясно, что здесь ей спасение не светит и повернула назад, отверстию, но оно исчезло, затянулось, как рана. А тварь продолжала парить и постепенно отращивала лапы. Девушка сделала глубокий вдох, после чего ринулась в глубины купола мимо костров, хищника и его создателя. Скоро за спиной по стеклянному полу застучали когти.

Пробежав метров сто, Сара увидела винтовую лестницу, уводящую под пол в светящиеся багровым пламенем глубины. «Внизу может быть и ад, а вот здесь точно не рай», - подумала рыжая и свернула к ступенькам. Но не успела она ступить на верхнюю, как сзади навалилась какая-то масса и столкнула в бездну. Уже в падении в плечи девушки вонзились острые зубы.

Вопль огласил палату, рыжая забилась в таком же припадке, как до этого Бенсон.

- Очнись! Это сон! – кричала Анна и трясла подругу за плечи.

Глаза Сары распахнулись, взгляд больше не был человеческим, его наполняла потусторонняя злоба и желание убивать. Руки сомкнулись на шее блондинки, и давление было таким, что Анна не могла кричать, она хрипела, задыхаясь, пыталась отбиться.

Дверь открылась, в палату вбежали медсестра и водитель. Уолш уже держала шприц. Анна с мольбой обратила на неё затуманившийся взор. А Сара извергала какие-то грозные речи на чужом трескучем языке и продолжала давить.

- Майлз, держи её, - спокойно сказала медсестра.

Мужчина схватил обезумевшую девушку выше локтей, Уолш тут же сделала укол. Но лошадиная доза снотворного не подействовала, Сара или тот, кто завладел ей, больше разозлился. Рыжая бросила ослабевшую жертву и резко развернулась. Майлз, весивший никак не меньше восьмидесяти килограмм, не устоял на ногах и упал. Девушка вцепилась в волосы медсестры и отбросила её к стене. Теперь выход был свободен, и Сара покинула палату.

Анна отдышалась, на горле остались красные отпечатки, которым предстояло стать синяками.

- Надо… её остановить, пока не стряслось беды, - сумела произнести блондинка.

- В этой лисице сила тридцати человек, она только плечами повела, а у меня чувство было, словно слона удерживаю, - высказался Майлз, поднимаясь на ноги. – Какого чёрта с ней стряслось?

- Это больше не Сара, - сказала Анна. – Ей завладел… даже не знаю, один из этих, духов, о которых говорил Ларсон.

- Чокнутые девчонки, - сплюнул водитель, он подошёл к медсестре и помог ей подняться. – Ты как, не расшиблась?

- Порядок, - ответила Уолш, поморщившись от боли. – Нужно доктора предупредить, а то девушка разделит судьбу бедного Бенсона.

Избитая троица спустилась в комнату охраны. Узнав о помешательстве и бегстве своей пациентки, Стикс только и сказал:

- Какого… Доктор Катнер, что вы думаете?

- Я уже сказал, произошла утечка какого-то химиката, он разлит в воздухе, а у нас нет средств защиты. Бедную девушку сейчас преследуют галлюцинации, в таком состоянии она опасна.

- У меня есть это, - Стикс продемонстрировал револьвер.

- Прекратите, вы же врач, - сказал Джером. – Мы должны спасти вашу пациентку.

Пока шёл спор, Анна проковыляла к мониторам. Она увидела, как Сара мелькнула в коридоре верхнего этажа и скрылась в хранилище с какими-то баллонами, там камер не имелось.

- Эй, я нашла её, - сказала блондинка и, прочтя подпись под монитором, добавила. – Она на восьмом.

Люди переглянулись и, не сговариваясь, двинулись к лестнице. Хоть Катнер и продолжал протестовать, Стикс револьвер не спрятал, а Майлз обзавёлся в кладовке по пути ручкой от швабры. Об Анне позабыли, но она шла за взрослыми.

К нужному помещению добрались запыхавшимися, дал знать о себе подъём по сотням ступенек. Внутри, за проёмом без дверей, звучали непонятные речи и скрежетал металл. Стикс первым вышел из-под прикрытия стены, вскинул оружие и взвёл курок. Перед ним было складское помещение, в котором хранились ёмкости с веселящим газом – его использовали, если подопытные начинали приходить в себя. Сара пыталась открутить вентиль на одной из ёмкостей, вмещавшей достаточно оксонитрида азота, чтобы усыпить тысячу человек, но даже её возросших сил не хватало, мешала электронная блокировка.

- Ну-ка перестань играться, - приказал доктор. – Спокойно отойди и приляг на пол.

Рыжая продолжала дёргать вентиль.

- Я предупредил, не остановишься, голову тебе прострелю, - сказал Стикс. – Считаю до трёх. Раз… Два…

- Он выстрелит, - шепнула Анна, её услышал Джером и настойчиво потребовал:

- Доктор, не нужно.

- Молчите, юноша. Три!

Катнер повис на руке Стикса в самый момент выстрела, револьвер дёрнулся, и пуля врезалась в баллон в сантиметре от головы Сары. Пусть калибр в 0.38 дюйма и не самый мощный, его хватило, чтобы пробить стенку. Из отверстия со свистом ударила струя газа. Людям хватило одного вдоха – они стали падать, как скошенные колосья.

Стикс очнулся на каменистой косе в океане. Стихия по-прежнему бушевала. Не смотря на шок от открывшейся ему панорамы, доктор порадовался, что револьвер остался в его руке. Рядом приходили в себя сестра Уолш и Джером. Молодой психиатр тряс головой, сдавливал вески и тёр глаза, пытаясь прогнать видение. Брызги попали на лицо, Катнер стёр их и попробовал на вкус.

- Настоящая вода, - удивлённо сказал мужчина. – Какая сложная и объёмная галлюцинация.

- И массовая, да? – ехидно спросила медсестра, чего никак нельзя было ожидать от женщины её возраста. – Я вижу бурю. Доктор Катнер, вам предстало нечто иное?

- Нет, - ответил Джером. – Это же естественно, все мы слышали историю мистера Ларсона, поэтому настроились на одну волну. Не самый, скажу я вам, редкий случай групповой галлюцинации, вспомните разные случаи явления ангелов, пришельцев.

- Тебя это не оправдывает, - сказал Стикс. – Зачем понадобилось на меня бросаться?

- Вы хотели убить девушку, - ответил Катнер.

- Я руку собирался ей прострелить, идиот.

- Предупреждать надо, - произнёс Джером.

- Куда подевались остальные? – перебила мужчин медсестра. – Где Сара, Анна и Майлз?

- Здесь, у нас под ногами, за пределами галлюцинации, так что ступайте осторожней, лучше вообще не двигайтесь, - убеждённо заверил психиатр.

Уолш посмеялась над ним и сделала десять шагов по косе.

- Ну, разве я не должна была врезаться в стену?

- Наши представления о времени и расстоянии могли исказиться, - сказал Катнер.

- Вот же вы упёртый, - обиделась медсестра. – По-вашему, до той штуки нам не дойти?

Она показала на стеклянный купол.

- Определённо, вы расшибёте лоб, - кивнул Джером.

Сестра хмыкнула и уверенно пошла к тёмной громаде. Женщина удалялась, полы её юбки терзал ветер, форменный чепчик сорвался и начал кружиться яркой белой точкой на сером фоне.

- Почти дошла, - сказал Стикс. – Не могло же всё настолько исказиться? Мы больше не на складе.

- Доктор, разве версия с попаданием в мир древних духов лучше? – воскликнул Катнер. – Безумней вещи я не слышал! Что если сестра Уолш, шагающая вдаль – тоже видение.

- Да-да, и меня не существует, и этого нет, - Стикс ткнул Джерома револьвером под рёбра. – Достаточно материально?

- Наш мозг сейчас введён в заблуждение…

- Может и так, но джентльмену противно оставлять даму в беде, - сказал доктор и направился за коллегой.

Катнер произнёс сквозь стиснутые зубы:

- Вы не джентльмен после этих ужасных экспериментов.

Но оставаться на продуваемой косе Джером не желал, и отпускать куда-то вооружённого человека с сомнительной моралью тоже. Он увязался за Стиксом и скоро сам усомнился насчёт галлюцинации – пройденной расстояние было слишком велико, в ногах начинала чувствовать натуральная усталость, лёгкие вдыхали влажный воздух.

Возле дыры в куполе медики встретились. Без новых рассуждений о реальности этого места полезли внутрь – в озарённый кострами полумрак. Здешние обитатели всё ещё пялились в огонь или бродили без цели и толку.

- Он! – внезапно вскрикнула сестра Уолш, указав на одного человека.

Им оказался санитар Бенсон, который сидел в кругу людей, одетых в медицинские халаты. Стикс подбежал к подчинённому и стал трясти его.

- Бенсон, взгляни на меня!

- Мы ждём учителей, они придут из залов, - блаженно ответил мёртвый санитар.

Теперь, в свете огня, доктор узнал других сидящих – сотрудников нового корпуса. У каждого царила на лице отрешённость от мира. Стикс отшатнулся.

- Призраки погибших, пленники озера, - прошептал он.

- Прекратите паниковать, доктор, - сказала Уолш и провела острым ногтем по коже Стикса, боль вернула ему самообладание. – Идёмте, не нужно останавливаться.

Медики пошли дальше и на вершине лестницы, ведущей в багровые глубины, нашли Сару. Девушка лежала на спине, роба была разорвана, а на теле остались кровоточащие раны от зубов и когтей. Несчастная ещё дышала. Джером похлопал её по щекам, услышал тихий стон. Оправившийся от потрясения Стикс склонился над пациенткой.

- Есть ли выход из этого купола?

- Проснуться… от… сна, - слабо произнесла девушка.

- А что внизу лестницы? – спросил Катнер.

Лицо Сары исказила судорога.

- Они… ужас… зверь из дыма… я падала в огонь…

- Инфернальный бред, - заключил психиатр.

- Странные слова не значат, что им не нужно доверять, - сказала медсестра, заглядывая в бездну. – Так как-то… страшновато.

- Вы сами полезли сюда, я отговаривал, - сказал Джером. – Мы спим, друзья, и разбудить нас может серьёзное потрясение. Предлагаю спускаться.

- Других вариантов нет, - согласился Стикс.

Катнер подхватил девушку на руку и теперь возглавил шествие. Гладкие ступени велись по спирали вокруг стеклянного столба. Стал ощущаться жар, он становился сильнее с каждой минутой, будто основание лестницы покоилось в разверстом вулкане. Потом стал клубиться дым с приятным пряным запахом, и от него кружилась голова.

Анна пришла в сознание на пассажирском сиденье грузовика. Майлз был за рулём. Фары освещали двухполосную дорогу, в их лучах, точно бриллианты, вспыхивали падающие снежинки; по одну сторону высился хребет, по другую ограда оберегала водителей от падения в пропасть.

- О Боже, снова! – простонал Майлз. – Этот кошмар преследует меня много лет! Сейчас я сумею!

Из-за поворота выскочила легковушка, она казалась неуправляемой – скользила, как на катке. Майлз инстинктивно вдарил по тормозам, и громадную машину повело в сторону, прямо навстречу катастрофе.

Встречное авто врезалось в бульдозерный нож и вылетело за ограду. Анна слышала крики и могла поклясться, что за миг до того, как треснуло лобовое стекло, видела лица родителей, а за ними… себя шестилетнюю. Та, другая Анна, маленькая девочка лежала на пушистом свитере.

Грузовик замер поперёк шоссе. Майлз часто дышал. Наконец, он распахнул дверцу и спрыгнул на асфальт, подбежал к ограде и крикнул в темноту:

- Вы там целы?! Я приведу помощь! Отзовитесь!

Девушка покинула кабину и подошла к водителю. Он уже достал фонарик и направил его луч вниз, высвечивая побитый автомобиль, нанизанный на ствол сосны.

- Хоть кто-нибудь, пожалуйста, - уже тише сказал Майлз. – Молчат, Анна, снова всё повторилось. Я убил их, как и в прошлый раз!

Девушка с мрачным видом созерцала мужчину, который перестал быть развязным. Он то дёргался к металлической ограде, то порывался вернуться в грузовик. Его разрывали сомнения.

- Ты же не вызвал спасателей в тот раз, - решила сказать Анна.

Майлз прекратил беготню и воззрился на спутницу, точно на мудрую предсказательницу. Девушка сразу опровергла его догадки:

- Я была в той разбитой машине. Что скажешь, Майлз? Почему ты оставил меня там, в салоне с мёртвыми родителями?

- Прости, - всхлипнул водитель, и это было жутко. – Я засиделся в баре тем вечером, много выпил. Сама понимаешь, Рождество. Затем эта авария… Что мне оставалось делать? Обратиться в полицию? Пьяным? Конец бы моим правам и лицензии! Или я был обязан, точно супер-герой, достать тебя с дерева? Нет, шея дороже. Но… Анна, поверь, этот кошмар преследует меня каждый год, в один и тот же день. Для не существует счастливого Рождества.

Анна перегнулась через ограду и теперь отчётливо увидела себя в детстве: маленькая девочка висела на дверце и готовилась спрыгнуть в снег.

- Понять тебя? – спросила девушка. – Бедный взрослый мужик без семьи остался без праздника. Какое горе!

Новые чувства захватили Анну – гнев и жажда мести. Они распирали её стройное юное тело, как пар корабельную топку.

- Я стала сиротой, мистер Майлз, и всё благодаря вам. В шесть лет лишится самых близких людей, это, наверное, больнее, чем расти одной с рождения. Из меня вырвали кусок, даже вырезали вашим чёртовым красно-чёрным бульдозерным ножом. Ежегодные кошмары, говорите? У меня они ежедневны!

- Если бы можно было вернуть время вспять… - сказал водитель.

- Нельзя этого сделать! Мёртвые останутся мёртвыми! Наши близкие и просто незнакомцы умирают, это навсегда. А у выживших души сохнут, точно фруктовые деревья в заброшенном саду. Вот, посмотрите на неё… на меня, малышку Анну Ландер. Она лежит в сугробе и пока не знает, что осталась одна. Взгляните, мистер Майлз, на свою жертву.

Мужчина боязливо нагнулся над пропастью. Вдруг Анна шагнула ему за спину и сильно толкнула. Майлз потерял равновесие и с воплем полетел в темноту. Но земли не достиг – упал спиной на бампер машины. Девушка не стала ждать, зашевелится ли её враг, только крикнула ему:

- Теперь ты на моём месте! – и зашагала к красному грузовику, который стала считать своим по праву победителя.

Ключи торчали в замке зажигания. Поворот, и двигатель довольно заурчал. Анна не умела водить машину, но во сне действовали другие законы, и она смогла тронуться с места. Грузовик стал разгоняться.

Пейзаж стремительно менялся: лесистый Висконсин зимней поры уступил место пепельной равнине, усеянной мельчайшим прахом, который прорезало прямое шоссе. Оно упиралось в линию горизонта. Затем появились одинаковые пологие холмы, а на их вершинах начали загораться костры.

Дымные столбы стояли прямо в полнейшем безветрии, и вдруг изогнулись, во всём подобные щупальцам спрута, и потянулись к шоссе, стараясь схватить машину. Девушка сбросила больничную туфлю, вдавила педаль газа. Бордовый грузовик взревел, бульдозерный нож сокрушал, резал, раскидывал в стороны фантомные конечности.

Машина пролетала по мостам через широченные пропасти с дном, усеянным сталактитами, двигалась над лавовыми озёрами по гравиевой насыпи, миновала пустынные городки с причудливой архитектурой. И всюду на пути загорался огонь, порождавший подвижный хищный дым.

Анна увидела обрыв. Так древние наверняка представляли край света – твердь просто обрывалась в бурное море. Высота была неимоверной, в несколько сотен метров. Дорога вела к самому краю. Однако, здесь светило солнце – его косые лучи пробили серый погребальный саван туч и упали на воду, образовав сверкающую «полянку» посреди черноты.

- Надеюсь, это выход, - сказала себе девушка.

В зеркале заднего вида уже не отражалась долина, только извивающийся дым, преследующий грузовик со скоростью экспресса.

- С другой стороны, может, меня убьёт падение, - засомневалась Анна. – Плевать, я и так вырвусь. Вперёд!

Обрыв близко, серая стена нагоняет. Двигатель работает на пределе возможностей. И вот закончилась дорога, грузовик пролетел некоторое расстояние по прямой и по кривой дуге полетел. Анна смотрела на вырастающий в размерах солнечный круг и готовилась провалиться в темноту и забвение. «Каково быть призраком?» - успела подумать она прежде, чем машина рухнула в море.

И Анна проснулась в хранилище нового корпуса. Газ успел растечься по коридорам, частично выветриться через вентиляцию. Сонное действие пропало. Девушка привстала, опершись на руку, и огляделась по сторонам. Сара лежала под баллоном, который продырявила пуля, вповалку спали Стикс, Катнер и сестра Уолш.

- Но где?.. – Анна не закончила вопрос, за спиной прозвучал укоризненный голос Майлза:

- Зря ты не убедилась в моей гибели, детка, я-то точно сверну твою шею.

Мужчина навалился на девушку, она сумела повернуться, чтобы быть с нападавшим лицом к лицу. Майлз ухмылялся и тянулся к горлу Анны, а в его глазах сверкало такое же безумие, как у Сары во время припадка. «Сегодня у меня день удушений, - подумала девушка и тут же поняла. – Он же одержим чем-то!»

- Прекрати, это случилось во сне! – прокричала Анна, удерживая руки противника.

- Ты донесёшь на меня в полицию! – проревел Майлз и ударил девушку лбом в лицо.

Анна отключилась на долю секунды, её стали опять душить. Девушка попыталась выпутаться, отталкиваясь от бетонного пола. Ладонь правой руки вдруг ощутила холодную сталь. Револьвер! Стикс видно выронил его.

Инстинкт самосохранения поборол мораль. Приставив ствол к виску Майлза, Анна спустила курок…

Теперь блондинка стояла над телом. Её больничную робу покрывали брызги крови. Достав из кармана розовое пластиковое колечко, Анна стиснула его в кулаке.

«Я отняла жизнь, - обречённо подумала девушка. – Я стала убийцей. Минуту назад мне можно было жалеть себя, одно движение пальцем и… Нет, это же не считается! Этот мужик был мерзавцем, он совершил преступление и скрыл его. Свершилось правосудие! Майлз был плохим, но я хорошая. Добро победило зло. Ведь верно, это же был правильный поступок? Око за око – так и надо делать. Правда? Ну, так правда?»

- Мамочка, папочка, вы же не обижаетесь? Я отомстила за вас! – Анна всхлипнула. – Этот грязный пёс получил по заслугам!

Живые не лежали спокойно, они дёргались, вздрагивали на полу, вскрикивали, иногда закрывались от какой-то опасности. Джером сонно прошептал:

- Продолжайте идти…

- Кошмары держат их в плену, - сказала блондинка. – Мне нужно им помочь, они сами не найдут дорогу из владений призраков.

Девушка посмотрела на револьвер.

- Эта штука мне не пригодится.

Оружие полетело в угол хранилища.

У сестры Уолш остался единственный шприц с транквилизатором. Анна знала, что его нужно колоть в вену. Девушка легла подальше от мертвеца и сделала себе укол. Тёплая волна разлилась по телу, комната закружилась – сознание опять проваливалось в потусторонний мир.

Через мгновение Анна обнаружила себя в кабине тонущего грузовика. Сквозь щели внутрь врывалась вода, доходя уже до колен. Задержав дыхание, блондинка стала крутить ручку, опускающую стекло, а потом покинула машину и всплыла на поверхность прямо возле купола. Солнце уже не светило, призраки перекрыли путь в реальный мир.

Анна выбралась на косу и прошла в циклопическое строение. Не задерживаясь, чтобы посмотреть на отрешённых людей, она пересекла пространство с кострами и, ведомая лишь чутьём, нашла винтовую лестницу, стала спускаться.

Жар обжигал лицо, волоски на руках скручивались, от дыма слезились глаза. Девушка прищурилась и шла почти на ощупь, опираясь на центральный столб. Ощущение времени пропало, и казалось уже, что нисхождение продолжается целую вечность.

Лестница оборвалась на прямоугольной платформе, странным образом висящей в центре громадной пещеры. Внизу пузырилась лава, бросая на необработанные скальные стены раскалённую породу. Горел костёр из сложенных в пирамиду столетних осиновых стволов. Продолжая прикрывать глаза, Анна увидела смутные очертания людей, которые держались за руки, окружив жадное пламя. Потом её ослепила белая вспышка.

Стало прохладно, запахло гниющим деревом. Девушка распахнула веки и узрела совершенно другое место: насыпной островок у берега озера, над ним навис заросший лесом утёс, на котором в реальном мире стоял безоконный новый корпус. По воде скользили каноэ, в них сидели люди смуглолицые и черноволосые люди с факелами – они освещали обряд, происходивший на суше.

Шаманы в масках и с украшениями из блестящего стекла, с глиняными трубками, украшенными сценами охоты, сидели на брёвнах и внимали словам трескучего языка, на котором к ним обращалось существо, явившееся прямиком из призрачного мира – трёхметровая чёрная громадина, укутанная в лохмотья, скрывавшие тело и голову, держала каменную табличку и читала. Слушатели покачивались в трансе и повторяли сказанное существом уже на своём языке.

- И это дух озера? – удивилась Анна. – Смотрится пугающе, похож на смерть со средневековых гравюр, только ростом выше и без косы. Да и вряд ли у него есть лицо. Так, получается, меня забросило в прошлое?

Девушку окликнули по имени. Она увидела тех, за кем сюда пришла. Джером присел на колени и поддерживал голову Сары, сестра Уолш проверяла пульс пациентки. Стикс расположился ближе к шаманскому кругу и с остервенением строчил в своём блокноте.

Катнер вновь позвал, Анна подошла к нему и склонилась над подругой.

- Она не приходит в себя, - сказала медсестра. – Я всё перепробовала, а доктор… он… сама видишь.

- Как ты пробралась сюда? – спросил у девушки психиатр. – И где мы находимся вообще? Понятно, это не галлюцинация, но что тогда?

- Слишком много вопросов, - сказала Анна.

Блондинка направилась к Стиксу, тот был крайне возбуждён, страницы ежедневника покрывал мелкий неразборчивый текст, почти каждая строчка была подчёркнута красным, попадали старательно прорисованные значки.

- Я их понимаю! – восторженно взвизгнул доктор. – Столько лет пытался найти доказательство жизни после смерти, а получил много больше – мне открываются вековые тайны. Блокнота точно не хватит. Анна, представляешь, они в самом деле духи и обитают в озере. И это не демоны, не пришельцы – просто древнейший разумный вид на планете, сформировавшийся в другой сфере бытия, духовной, невидимой для нас. Там знания разлиты, как кислород!

Девушка не дослушала восторженную речь и решительно двинулась к чёрному существу, явившемуся из воды. Шаманы зашевелились, как потревоженные птицы на насесте, стали оглядываться, бросать гневные взгляды. Дух спрятал каменную пластинку в складках одежд и выхватил изогнутый клинок с зазубренным лезвием. Оружие угрожающе нацелилось в горло подошедшей Анне.

- Верните свободу Саре Лесли! – потребовала блондинка.

Острие вдавилось в кожу, выступила кровь.

- Кто ты такая, чтобы обращаться ко мне? – протрещало существо, девушка поняла его слова.

Вдруг сидевшие кружком люди зашептались:

- Она обладает силой шамана. Дева способна беседовать с мёртвыми и имеет право обращаться к духам. Мы чувствуем это, великий мудрец.

Дух тоже присмотрелся к Анне внимательней и опустил оружие.

- Вы правы, мои ученики. Она не обычный человек, её слова не просто ветер, который пропадает без следа. Я выполню твою просьбу, дева.

Существо простёрло руку к Саре, тень упала на лицо рыжеволосой. Костлявые пальцы сомкнулись, и к девушке вернулось сознание.

- Теперь отпусти нас, дай проснуться, - сказала Анна.

- Нет больше выхода из страны теней, вы останетесь с нами, - молвили шаманы. – О дева, способная слышать голоса мёртвых, тебе и твоим друзьям будет разрешено идти куда угодно, но только не обратно в жестокий мир, отказывающийся принимать знания мудрецов. Мы боимся, что ты приведёшь дурных людей или они заставят тебя указать путь, а нам надоело сражаться.

Джером шепнул сестре Уолш и Саре:

- Дамы, приготовьтесь быстро бежать. Вон к той лодочке, которая плывёт вдоль берега.

- В ней воины с копьями, - сказал медсестра. – Как с ними сладить? Вы драться умеете?

- Я играл в футбол, - пожал плечами Катнер. – А они вряд ли.

Громкие речи призраков заглушали эту беседу. Психиатр смог обратиться к доктору Стиксу.

- Вы слышали, нужно сматываться.

- Смеётесь? Убегать из настоящего Эльдорадо? – вопросил Стикс. – Увольте, мне надоело существовать ради денег, здешние ценности – абсолютные знания – меня устраивают.

- Вас не беспокоит смерть, - поинтересовался Джером.

- Умрёт лишь моё тело, дух вечен, - сказал доктор и забыл про коллегу, стал вновь внимать речам древнего создания.

Анна отступала от круга шаманов.

- Отказываюсь от такой судьбы! – выпалила блондинка. – Я уйду, вы оставайтесь!

- И как ты нас покинешь? – спросило чёрное существо.

Девушка сосредоточилась на желании проснуться и, точно повинуясь её воле, свет пробил тёмные небеса и образовал круг на озере.

- Оспариваешь нашу власть? – спросил дух и немедленно приказал шаманам, указывая на брешь. – Запереть!

Призраки взялись за трубки, стали пускать дым. «Пора!» - понял Джером и скомандовал:

- Давайте к берегу!

Он первым рванул к каноэ, приблизившемуся к островку. Сидевший в лодке воин отбросил факел и взялся за копьё, психиатр вцепился в древко и рванул на себя. Смуглый юноша плюхнулся в воду, а Катнер направил острие на врагов, не успевших вооружиться, и сбил их в озеро жестокими ударами в голову и грудь.

- Анна, быстрей! – крикнула Сара.

Блондинка успела впрыгнуть в каноэ, когда Джером копьём оттолкнулся от берега.

- Гребите к свету, - сказала Анна.

- Да мы и сами сообразили, - отозвалась сестра Уолш, подхватывая весло.

Их оказалось всего два, и вторым обзавёлся Катнер. Прочие каноэ прекратили плавать по кругу и пустились в погоню, дым из шаманских трубок превращался в гигантские щупальца и крылатых чудовищ. А над озером летел крик доктора Стикса:

- Я остаюсь!

Достигнув светлой воды, люди прыгнули в озеро… И очнулись в хранилище. Мёртвый Майлз лежал в луже собственной крови, Стикс раскинул руки. Уолш проверила его пульс и лишь покачала головой.

- Он сам оборвал нити жизни, - сказала Анна.

Джером хранил молчание, пытаясь разобраться в увиденном. Он понял, что столкнулся с чем-то большим, чем простые видения.

Призраки нового корпуса ослабили хватку. Когда Катнер без особой надежды на успех вдавил кнопку на панели в комнате охраны, главные ворота поднялись, и выжившая четвёрка, наконец, после почти двухсуточного заточения вдохнула свежий воздух.

На лазоревое утреннее небо вползало солнце цыплячьего цвета, чистейший снег полностью завалил автомобили, санитар Бенсон в кузове грузовика был укрыт холодным покрывалом.

Над лесом пролетел вертолёт, он покружился над корпусом и стал снижаться к озеру. С утёса было видно как машина, явно военная, села прямо на воду, и с неё спустили надувные моторные лодки. Они понеслись к берегу.

Разглядев вооружённых морских пехотинцев, Джером усмехнулся:

- Флот зашевелился.

- Что будет с девушками? – тихо спросила сестра Уолш.

- Стикс говорил, их включат в проект, - ответил психиатр. – То есть усыпят и заставят лезть в купол. А мы видели, там нас не ждут с распростёртыми объятиями. И я не позволю, что девчонки вновь прошли через это.

- Понимаю, - кивнула медсестра и обратилась к притихшим пациенткам. – Сара, возвращайся к родителям и забери с собой Анну. Мы уничтожим ваши личные дела, сотрём любые упоминания о том, что вы были в лечебнице.

- Мои родители не согласятся… - начала протестовать рыжая.

- Умоляй их, объясни, какая опасность тебе угрожает. Они должны понять.

Лодки миновали волнорез и подошли к бетонному пирсу.

- Возьмите мою машину, - Джером кинул ключи от «Олдсмобиля». – Надеюсь, водить умеете?

- Да, - ответила Сара.

- Тогда хорошо, бегите и не оглядывайтесь. Не повторяйте ошибку бедного Орфея. Мы с сестрой Уолш постараемся объяснить ситуацию военным и остановить этот кошмар. Возможно, удастся вернуть к жизни тех людей в палатах.

- Вы не сумеете, - сказала Анна. – Они навечно в плену, а те, кто работал здесь, мертвы.

С пирса послышались голоса – это морпех заметил у причала пять трупов, плавающих лицом вниз, все в лабораторных халатах. Остальные бойцы уже достигли грузовых ворот и закладывали пробивные заряды.

- Духи не потерпят человеческого соседства, - продолжала убеждать девушка. – Уходите с нами.

- Не можем, мы у них под колпаком, - сказал Джером.

Утёс сотряс взрыв, сокрушивший стальные створки. Пехотинцы ворвались на склад медикаментов. Время разговоров ушло. Быстро откидав снег от дверей и ведущих колёс, девушки сели в машину. Старый мощный «Форд» вырвался из сугроба, точно носорог из проволочной клетки.

Сара вела машину к автостраде, здесь ветви деревьев сплетались, защищая дорогу от снегопада, так что проехать было можно. За сетчатым забором и брошенным сторожевым постом Анна попросила остановиться.

- Зачем? – спросила Сара.

- Не хочу навредить тебе, - сказала блондинка. – Каждый, кто решает заботиться обо мне, погибает. Я знаю, то же случится с тобой.

- Брось фантазировать, всё нормально будет, - отмахнулась рыжая. – У нас большой старый дом…

- Вот именно, он старый, а твой отец занимается бизнесом, это означает, что у него могут быть страшные секреты. Остановись, пожалуйста, отпусти меня.

- Нет, - уверенно заявила Сара.

- Последний раз прошу.

- Сказала же, я не оставлю тебя зимой на дороге!

В голову Лесли ткнулся револьверный ствол – Анна забрала оружие с собой.

- Ты не выстрелишь, - сказала Сара.

Блондинка взвела курок.

- Я уже застрелила одного человека, хотя считала такой поступок невозможным. Не испытывай меня, подруга, у меня действительно не все дома.

- Рискну, - пожала плечами рыжая.

Анна выстрелила через крышу, пуля пробила тонкий металл и разворотила мигалку.

- Довольно со мной играть, дави на тормоз ты… шлюха!

«Форд» замер на обочине. Блондинка вышла, продолжая держать подругу на мушке.

- Всё, уезжай! Кому говорю!

На щеках Сары блестели слёзы, когда она тронула автомобиль с места. Красные габаритные огни скрылись за поворотом. Анна разжала правую руку, и револьвер упал в сугроб, глубоко в нём утонув. Девушка вытащила своё заветное розовое колечко. Оно треснуло, когда блондинка стиснула его в кулаке в хранилище, стало грязным и некрасивым.

- Моя детская невинность, - прошептала Анна Ландер и бросила на асфальт пластмассовую безделушку.