бежало все население села, в котором рабов может быть даже
и совсем не было.
Челядь здесь не рабы, а вся масса населения
села.
Несомненно так же необходимо понимать и термин «челядь»
и в другом месте из той же летописи.
«Закон же быше в ляхох таков: челяди не имати, ни бита,
но лупяхнуть. Городу же взяту, и
поимаша в нем товара много
и люди полупиша.. .»* (1281 г.)
—
Польский закон разрешает только, грабить челядь, а не изби
вать ее и не брать ее в плен. Трудно себе представить польского
воина в пылу битвы разбирающего социальное положение своих
жертв. Ясно,
что грабил он тех, у кого что-либо было, не спра
вляясь с Тем, кто тут раб, кто не раб. Да и вообще у раба нет
имущества,
следовательно, забирать у него нечего. Если же он,
будучи юридически рабом, фактически вел хозяйство и владел
имуществом, то это уже не раб. Мы
смело можем его зачислить
в состав крепостного населения данного селения.
Ополонение челядью нельзя понимать как захват обяза
тельно рабов. Это ополонение шло за счет главным образом
крестьянской массы. «Володимер же и челядь ему (кн. поль
скому Кондрату) ворота, што была рать повоевала» (1279)^
Он возвратил всех пленных, где едва ли большинство составляли
рабы.
Больше похоже на то, что здесь разумеются именно не рабы.
«И повоеваша (дружина Владимира Васильковича) около
Люблина и поимаша челяди множьство и ополонишася и тако
поидоша назад с честью» (1282).3 И здесь трудно допустить,
что дело ограничивалось только рабами.
Как, напр., понимать известное
место Ипатьевской летописи
о вкладе жены князя Глеба в Печерский монастырь, «а по своем
животе (т. е. по завещанию) вдала княгини 5 сел и с челядью
и все да и до повоя» (1158).4
Летописец хочет подчеркнуть, что
княгиня отдала в монастырь все до последней нитки. Стало
быть, трудно предположив, чтобы она из этих пяти сел предва
рительно отобрала всех не’рабов, переселила их куда-либо, а
потом только отдала эти села с челядью монастырю. Не проще 1
2
3
_______________
I
Достарыңызбен бөлісу: