Борис Виан Осень в Пекине

Часть третья

I

Амадис внимательно следил за малейшими движениями Карло и Моряка. Проделанная ими в стене гостиницы брешь еще не достигла желаемой высоты, поскольку пробит был только первый этаж, а по проекту все здание должно было быть рассечено пополам. Перед тем как двинуться дальше, рабочие расчищали в зале пол. Прислонившись к стене рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, Дюдю, засунув руки в карманы, размышлял, почесываясь, над тем, что сказал ему Анн, и задавался вопросом, не может ли он в конечном счете без него обойтись. Он решил, когда поднимется наверх, ознакомиться с состоянием работ обоих инженеров; если окажется, что работа закончена или близка к завершению, надо будет их уволить.

Он проследил взглядом за длинным отрезком уже проложенной железной дороги: на опорах она казалась совсем игрушечной. Выровненный под шпалами песок застыл в ожидании щебенки; разобранные вагоны и паровоз лежали под брезентом на стройплощадке рядом со штабелями рельсов и шпал.

Карло прекратил работу. У него болела спина. Он медленно разогнул ее, положил руку на рукоятку лопаты, а затем запястьем вытер пот со лба. Волосы его лоснились, и все его влажное тело было облеплено пылью. Сползшие на бедра брюки сильно пузырились на коленях. Карло уставился в землю, медленно поворачивая голову то вправо, то влево. Моряк же продолжал убирать мусор. Его железная лопата с шумом загребала осколки стекол, и он забрасывал их, напрягая все свои силы, на кучу мусора, которая находилась за его спиной.

— Продолжайте работать! — обратился Амадис к Карло.

— Я устал, — сказал Карло.

— Вам деньги платят не за то, чтобы вы прохлаждались.

— А я не прохлаждаюсь, месье. Я перевожу дыханье.

— Если вы задыхаетесь от этой работы, нечего было на нее соглашаться.

— Я не просился именно на эту работу, месье. Я был вынужден на нее согласиться.

— Никто вас не заставлял, — сказал Амадис. — Вы подписали контракт.

— Я устал, — сказал Карло.

— За работу!

Моряк, в свою очередь, перестал орудовать лопатой.

— Мы не можем работать, как сволочи, не имея возможности передохнуть, — сказал он.

— Можете, — настаивал Амадис. — И бригадир должен следить за неуклонным соблюдением дисциплины.

— За чем, за чем? — переспросил Моряк.

— За неуклонным соблюдением.

— Вы нам осточертели, — сказал Моряк.

— Без грубостей, пожалуйста, — одернул его Амадис.

— В кои-то веки эта сволочь Арлан оставил нас в покое, — сказал Моряк. — Почему бы вам не последовать его примеру?

— Я еще поговорю с Арланом насчет вас, — сказал Амадис.

— Мы свое дело делаем, — сказал Моряк. — А как, это уже наша забота.

— Обращаюсь к вам в последний раз, — пригрозил Амадис. — Приказываю немедленно приступить к работе!

Карло отпустил рукоятку лопаты — та упала ему на грудь — и плюнул в сухие ладони. Моряк отбросил свою лопату в сторону.

— Сейчас мы вам набьем морду, — сказал он.

— Не делай этого, Моряк… — прошептал Карло.

— Если вы только меня тронете, я буду возражать, — сказал Амадис.

Моряк сделал два шага вперед, посмотрел на Дюдю и подошел к нему совсем вплотную.

— Я набью вам морду, — предупредил он. — До меня, наверное, этого еще никто не делал. От вас несет духами. Вы мерзкий педик и к тому же зануда.

— Оставь его, Моряк, — сказал Карло. — Он же начальник.

— В пустыне начальников не бывает.

— Теперь здесь не пустыня, — не без иронии заметил Амадис. — Вы когда-нибудь железную дорогу в пустыне видели?

Моряк задумался.

— Пошли работать, Моряк, — сказал Карло.

— Он мне действует на нервы, когда говорит всякое такое, — возразил Моряк. — Если я начну его слушать, он тут же обведет меня вокруг пальца. Я знаю, что мне не следует давать ему в морду, но я, кажется, все равно это сделаю, а то он меня поимеет.

— В конце концов, — сказал Карло, — если ты действительно решил это сделать, я, пожалуй, тебе помогу.

Амадис весь напрягся.

— Запрещаю вам прикасаться ко мне, — заорал он.

— Если вас слушать, вы наверняка нас опять облапошите, — сказал Карло. — Сами понимаете…

— Вы дураки и к тому же скоты, — заявил Амадис. — Беритесь за лопаты, а то денег не получите.

— А нам насрать, — сказал Моряк. — Деньги у вас там наверху лежат, нам вы еще не платили. Мы просто заберем то, что нам причитается.

— Воры! — воскликнул Амадис.

Кулак Карло молниеносно описал короткую и упругую траекторию, и от соприкосновения с ним щека Амадиса хрустнула. Дюдю испустил жалобный стон.

— Возьмите свои слова обратно, — сказал Моряк, — или вы — мертвец.

— Воры! — повторил Амадис. — Не рабочие вы, а воры.

Моряк был тоже готов ударить.

— Оставь, — сказал Карло. — Вдвоем не надо. Дай лучше я.

— Ты слишком возбужден, — сказал Моряк. — Ты можешь убить его.

— Да, — согласился Карло.

— Я тоже вне себя, — сказал Моряк. — Но если мы убьем его, он опять одержит над нами верх.

— Если бы он боялся, с ним было бы гораздо проще сладить, — произнес Карло.

— Вы воры, — повторил Амадис.

У Карло опустились руки.

— А вы мерзкий педик, — сказал он. — И вообще, говорите, что хотите. Нам до голубых дела нет. Вы просто перетрухнули, вот что.

— Нет, — возразил Амадис.

— Погоди, — сказал Моряк. — Я сейчас свою жену позову. Она тебе покажет.

— Прекратите, — прикрикнул Амадис. — Немедленно приступайте к работе.

— Ну, сволочь! — сказал Карло.

— Воры и к тому же дураки, — не унимался Амадис.

Моряк с силой ударил его ногой в пах. Раздался сдавленный стон, и Амадис, согнувшись, упал наземь. Лицо его побелело, он часто дышал, как запыхавшаяся собака.

— Зря ты его так, — сказал Карло. — Я уже успокоился.

— Ладно тебе, — сказал Моряк. — Я ведь не сильно ударил. Через пять минут встанет и пойдет. Он ведь сам нарывался.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Карло.

Они подняли с земли лопаты.

— Теперь нас уволят, — сказал Карло.

— Ну и что? — пробормотал его товарищ. — Наконец-то отдохнем. В пустыне полно улиток. Мне дети сказали.

— Да, — подтвердил Карло. — То-то полакомимся…

— Когда железную дорогу достроят…

— Если достроят…

Вдали послышался гул мотора.

— Тише, — сказал Моряк. — Что это?

— Это? Наверняка грузовики вернулись.

— Придется класть щебенку, — вздохнул Моряк.

— По всей длине трассы… — сказал Карло.

Моряк сгорбился, опершись на лопату. Гул моторов становился все громче и громче и, достигнув наивысшей точки, прервался пронзительным и жалобным скрипом тормозов, после чего воцарилась полная тишина.