Вопрос о запрещении унижающего достоинство обращения
По делу обжалуется принуждение заявителя в возрасте 71 года к прохождению военной службы. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.
Таштан против Турции
[Tastan v. Turkey] (N 63748/00)
Постановление от 4 марта 2008 г. [вынесено II Секцией]
Обстоятельства дела
Заявитель, родившийся в 1929 году, был принужден к отбыванию воинской повинности в возрасте 71 года. 15 февраля 2000 г. он был призван на военную службу и доставлен жандармами на призывной пункт. Медицинское обследование установило его годность для военной службы. Заявитель прошел месячный курс подготовки для призывников и был вынужден заниматься теми же видами деятельности и физическими упражнениями, что и 20-летние призывники. Заявитель утверждает, что подвергался унижающему достоинство обращению и был объектом различных насмешек. Поскольку он не имел зубов, у него возникали сложности с приемом пищи. Он также страдал от проблем с сердцем и легкими, поскольку температура достигала минус 30 градусов по Цельсию. Наконец, он утверждал, что не имел возможности связываться с сыном на протяжении всего срока пребывания в армии. По окончании военной подготовки заявитель был переведен в пехотную бригаду, где состояние его здоровья ухудшилось. Он был осмотрен врачом и помещен в госпиталь, откуда был переведен в другой госпиталь, после чего 26 апреля 2000 г. окончательно освобожден от военной службы в связи с сердечной недостаточностью и преклонным возрастом. Турецкое государство-ответчик заявило, что в соответствии с практикой такого рода случаев все персональные данные, касающиеся военной службы заявителя, были уничтожены.
Вопросы права
По поводу соблюдения требований статей 3 и 13 Конвенции. Государство обязано представить удовлетворительные объяснения нарушения физической или психической неприкосновенности лиц, находящихся под контролем властей. В настоящем деле это требование не было выполнено. Отмечая, что власти уничтожили документы о военной службе заявителя, Европейский Суд не располагает достаточной информацией, помимо сведений, представленных самим заявителем, относительно обстоятельств прохождения им военной службы или по поводу того, каким образом заявитель, говоривший только по-курдски, мог доводить свои жалобы до сведения врачей и непосредственных начальников. Установлено и не оспаривается сторонами, что заявитель, которому в тот период исполнился 71 год, отбыл часть срока призыва, включая месяц военной подготовки, между 15 марта и 26 апреля 2000 г. Хотя у него отсутствовали конкретные заболевания в момент призыва, после месяца принудительного прохождения подготовки, рассчитанной на 20-летних призывников, он был помещен в госпиталь. Турецкое государство-ответчик не ссылалось на принятие мер для смягчения в данном конкретном деле сложностей, присущих военной службе, или адаптации заявителя к ее условиям. Оно также не указывало на наличие публичного интереса в принуждении его к отбытию военной службы в столь преклонном возрасте. Государство-ответчик ограничилось тем, что подчеркивало долю ответственности за этот инцидент заявителя, который не был зарегистрирован в реестре гражданского состояния до 1986 года.
Призыв заявителя на военную службу, содержание его там и принуждение к прохождению военной подготовки, рассчитанной на гораздо более молодых призывников, представляли собой особенно болезненный опыт и затрагивали его достоинство. Они причинили ему большее страдание, чем то, которое присуще обязательной военной службе, и сами по себе представляли собой унижающее достоинство обращение по смыслу статьи 3 Конвенции.
Учитывая, что в законодательстве страны отсутствовали положения об обжаловании обстоятельств наподобие тех, которые отмечены в настоящем деле, и что уничтожение документов в любом случае лишало заявителя возможности требовать компенсации, Европейский Суд отклоняет предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты (пункт 1 статьи 35 Конвенции) и находит, что заявитель не имел доступа к эффективным средствам правовой защиты согласно статье 13 Конвенции.
Постановление
По делу допущено нарушение требований статей 3 и 13 Конвенции (принято единогласно).
Компенсация
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.
Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения
По делу обжалуются жестокое обращение полицейского с несовершеннолетним цыганом по мотиву национальной нетерпимости во время столкновения должностных лиц и цыган и отсутствие эффективного расследования. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.
Стойка против Румынии
[Stoica v. Romania] (N 42722/02)
Постановление от 4 марта 2008 г. [вынесено III Секцией]
Обстоятельства дела
Во время столкновения между должностными лицами и группой цыган 14-летний заявитель, румынский гражданин цыганского происхождения, был предположительно избит полицейским, несмотря на предупреждение о том, что он недавно перенес операцию. Государство-ответчик отрицало это, утверждая, что селяне, вооруженные палками, напали на машину заместителя мэра. Заявитель был госпитализирован в тот же вечер. Позднее медицинский осмотр выявил у него синяки и царапины, причиненные тупым предметом, а также повреждение грудной клетки. Вскоре после этого он был признан инвалидом.
При рассмотрении жалобы заявителя военный прокурор решил не возбуждать уголовное дело против полицейских в связи с недостаточностью доказательств, и пришел к выводу о том, что конфликт не был обусловлен национальной нетерпимостью. Заявления селян, подтверждающие версию заявителя, не были приняты во внимание как необъективные и недостоверные. Одновременно местная полиция уведомила военного прокурора, что рапорт о возбуждении уголовного дела против цыган, участвовавших в столкновении, в связи с оскорбительным поведением не подавался, поскольку инцидент рассматривался как "типично цыганское поведение".
Вопросы права
По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Характер травм, установленных врачом, независимо оттого, причинены они полицией или кем-либо еще, достаточно серьезен, чтобы можно было ставить вопрос о жестоком обращении в значении статьи 3 Конвенции. Европейскому Суду следует рассмотреть вопрос о том, несет ли ответственность государство за эти травмы. Показания заявителя непротиворечивы и подкреплены медицинским заключением, оформленным после происшествия, и показаниями некоторых свидетелей. Действительно, свидетели давали противоречивые показания: все должностные лица и некоторые прохожие отрицали какое-либо насилие, тогда как все селяне утверждали противоположное. Уголовное расследование установило, что полицейские не несут ответственность за травмы. Официально применение насилия к заявителю признано не было.
Однако эффективность расследования вызывает сомнения Европейского Суда. Во-первых, хотя от 20 до 30 селян присутствовали во время инцидента, только трое давали показания в местной полиции и пятеро - военному прокурору. При этом все полицейские или охранники дали показания. Не имеется объяснения тому, что другие селяне не дали показаний во время расследования. Их либо не вызвали, либо, как утверждает заявитель, запугали. В любом случае тот факт, что они не были допрошены, ставит под сомнение тщательность расследования дела полицией.
Во-вторых, прокурор не указал, почему показания селян являются менее достоверными, чем показания полицейских, хотя все присутствующие могли считаться одинаково пристрастными. Кроме того, вывод прокурора о том, что селяне не присутствовали при столкновении, противоречит материалам дела. Он также не придал достаточного значения расхождениям в показаниях относительно избиения заявителя и не учел данных о том, что заявитель имел травмы по всему телу.
В-третьих, тот факт, что полицейские не представили рапорт о предполагаемых беспорядках со стороны цыган, ставит под сомнение их версию событий.
Наконец, следствие освободило от ответственности полицейских и не установило виновных в причинении травм заявителю, что является серьезным упущением с учетом того, что несовершеннолетний на тот момент заявитель стал инвалидом. Кроме того, применимое законодательство того периода ставит под сомнение должностную и институциональную независимость военного прокурора.
Таким образом, румынские власти не обеспечили проведение надлежащего расследования утверждений заявителя о жестоком обращении в нарушение статьи 3 Конвенции.
С учетом этих недостатков Европейский Суд также находит, что Румыния не представила удовлетворительных доказательств того, что травмы заявителю были причинены не вследствие действий полицейских, и заключает, что эти травмы были следствием бесчеловечного и унижающего достоинство обращения в нарушение статьи 3 Конвенции.
Постановление
По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции как в материальном, так и в процессуальном аспектах (принято единогласно).
По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. Спор в описании селян и в определенной степени в показаниях полицейских не выглядит нейтральным в национальном отношении. Обращает на себя внимание, что одному из селян якобы был задан вопрос, является ли он "цыганом или румыном", и заместитель мэра велел избить его в целях преподания "урока". Точно так же, спор другого селянина с заместителем мэра был обусловлен национальной нетерпимостью. Стереотипное замечание в полицейских документах, которое описывало предполагаемое агрессивное поведение селян как "типично цыганское", является дополнительным доказательством того, что полицейские не были нейтральными в национальном отношении, во время столкновения или в период расследования.
Европейский Суд не видит оснований полагать, что нападение на заявителя со стороны полицейских не было вызвано национальной нетерпимостью. Его также настораживает легкость, с которой власти заключили, что инцидент не имел таких мотивов, руководствуясь исключительно показаниями полицейских и одного независимого свидетеля. Кроме того, прокурор счел необъективными только показания селян, в основном цыганского происхождения, но положил в основу своей мотивировки и заключения заявления полицейских. Он также не принял во внимание замечание о типично цыганском поведении в полицейских документах. Следовательно, власти проигнорировали доказательства дискриминации, и расследование было необъективным в национальном отношении.
С учетом такого вывода Европейский Суд находит, что на государство-ответчика возлагалось бремя доказывания отсутствия мотива национальной нетерпимости в указанном происшествии. Ни прокурор, осуществлявший уголовное расследование, ни государство-ответчик не представили доводов, подтверждающих, что происшествие было нейтральным в национальном отношении. Напротив, имеются данные, свидетельствующие, что поведение полицейских было обусловлено национальной нетерпимостью.
Постановление
По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (принято единогласно).
Компенсация
В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 15 000 евро в счет компенсации всех видов причиненного вреда.
(См. также дело "Кобзару против Румынии" [Cobzaru v. Romania], N 48254/99, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 99* (*См. соответственно "Бюллетень Европейского Суда по правам человека" N 2 /2008.).)
Достарыңызбен бөлісу: |
