Центрального комитета коммунистической партии советского союза
жүктеу/скачать 4.81 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- РУССКАЯ АРМИЯ. РЕДАКТОРУ «DAILy NEWS»
- Нейпир. Рев.
- * Слова в скобках написаны Ф, Энгельсом по-русски латинскими буквами, Рев, 196 Ф. ЭНГЕЛЬС
- ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА
- К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС
- Г 201 Ф. ЭНГЕЛЬС ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 281
- Arnold, The Coming War. Ред . 8 M, и Э., т. 44
РУССКАЯ АРМИЯ РЕДАКТОРУ «DAILY NEWS» "» Сэр! Пришло время взглянуть прямо в лицо нашему врагу, дабы знать, каким противником он может обернуться. Относительно реальной военной мощи и возможностей России высказываются самые разноречивые суждения. Переоцениваемое одними, недооцениваемое другими действительное положение дел, по-видимому, все еще скрыто завесой, которую могут снять не какие-то там «Разоблачения о России» 25e, a только реальные военные события. Между тем в нашей западной литературе имеется немало ценных данных, которые надо только проанализировать и объединить. Да Россия и сама в избытке поставляет такого рода материал. Ибо русская военная литература пользуется французским и немецким языками столь же часто, если не чаще, как и своим родным. Свидетельство тому — ценный труд майора Смита о польской кампании 1831 г. и описание вторжения в Венгрию, принадлежащее полковнику Толстому. Военные труды, написанные по-русски, явно уступают работам офицеров русской армии на иностранных языках. Книги Михайловского-Данилевского и Бутурлина о кампании 1812 г., Лукьяновича о кампании 1828—1829 гг. и подобные им работы слитком напоминают описания кампаний, которые мы обычно встречаем во второсортной французской исторической литературе. Трезвость в освещении фактов тонет в потоках напыщенного бахвальства, события искажаются в угоду крайностям национального тщеславия, победы, одержанные на поле брани, затмеваются еще более великими победами, одержанными на бумаге авторами, и врага, кто бы им ни был, с начала и до конца ста-
193
раются выставить в невыгодном свете. В этом очень мало присущего настоящему солдату понимания, что почетнее одержать победу над храбрым врагом, чем над трусливым, понимания, которое, к примеру, превращает «Войну на Пиренейском полуострове» сэра У. Нейпира в произведение не только «офицера», но главным образом и «джентльмена». Возможно, что существование такого стиля писания истории следует объяснить необходимостью поддерживать воинственный пыл русского населения. Однако картина меняется, как только автор избирает один из западных языков. Тогда судьей становится Европа, а существующая на Западе гласность вскоре развеяла бы по ветру утверждения, которые в России слепо принимаются на веру, так как оппонент лишен там права на ответ. Тенденция прославления Святой Руси и ее царя остается прежней, но выбор средств становится более ограниченным. Приходится строже придерживаться точных фактов, избирается более спокойная и деловая манера изложения и, несмотря на попытки искажений, которые, как правило, достаточно быстро разоблачают себя, по крайней мере, остается достаточно конкретной информации, которая во многих случаях превращает такую книгу в важный исторический документ. Если же, вдобавок, случится так, что это будет написано относительно независимым по своему положению человеком, то такая книга может оказаться превосходным военно-историческим сочинением, и это как раз и относится к Смитовской «Истории польской войны». Состав и организация русской армии достаточно хорошо известны военным во всей Европе. Крайняя простота этой организации, — по меньшей мере в том, что касается «действующей армии», — позволяет легко понять ее. Действительная трудность состоит лишь в том, чтобы узнать, насколько эта организация претворена в жизнь, какая часть этой армии существует не только на бумаге, но может быть двинута против внешнего врага. С этой точки зрения главным образом и важны русские военные труды на западных языках. Национальная гордость не позволяет их авторам в тех случаях, когда противник добился частичного успеха и оказал ожесточенное сопротивление, преувеличивать число сражавшихся на русской стороне. Дабы оградить честь русского оружия, они вынуждены раскрыть тайну и показать разницу между реальной и номинальной численностью русских армий. В этом отношении особенно полезна работа Смита, в которой приводятся официальные списки личного состава. Напротив, «Венгерская кампания» Толстого в полном согласии с образом действий русских в этой стране, по-видимому, рассчитана на демонстрацию не столько доблести, сколько 194 Ф. ЭНГЕЛЬС грозной и преобладающей численности русских армий, готовых в любой момент быть брошенными на революционный Запад. Но если мы с некоторой долей уверенности и можем судить по крайней мере о той части русской армии, которая непосредственно угрожает остальной Европе, то гораздо труднее выяснить действительное состояние флота. Позднее мы объединим всю информацию, которую нам удалось отыскать, но придется подождать чего-то более определенного, пока «Чарли» * не представит лучшего сообщения о нем или не пришлет несколько образцов для изучения на месте. Доступ к фортификационной системе, к предварительной подготовке театра военных действий для обороны и наступления в такой стране как Россия, конечно, очень затруднен. Береговые укрепления в какой-то степени обозначены на картах и планах, в силу самого характера полностью скрыть их невозможно. Кронштадт и Севастополь, хотя многие детали, имеющие важное военное значение, мало известны и наполовину не так уж таинственны, как они кажутся некоторым. Но относительно фортификационных сооружений Польши, той самой группы крепостей, само существование коих выдает намерение вести наступательную и завоевательную войну, мало что известно кроме места, где они построены. Некоторые европейские военные ведомства, возможно при помощи золота, достали у русских employés ** планы этих крепостей; если это действительно так, то они берегут эту информацию для себя. Если бы польская эмиграция сумела раздобыть такие планы, что для нее не должно быть неосуществимым, то их публикацией она причинила бы России гораздо больше вреда, чем ей это когда-либо удавалось сделать. Русская армия состоит из четырех крупных подразделений: главной действующей армии, ее резервов, особых корпусов и соединений местного значения, казаков (куда включаются все иррегулярные войска независимо от их происхождения). Особые условия, в которые поставлена Россия, требуют военной организации, совершенно отличной от соответствующей организации в других европейских странах. В то время как на юго-востоке, от Тихого океана до Каспийского моря, ее границы, охраняемые пустынями и степями, подвержены нападениям только со стороны кочевых разбойничьих племен, с которыми в этих местностях лучше всего справляются войска, до известной степени построенные по тому же образцу; в то время как на • — адмирал Чарлз Нейпир. Рев. •• —чиновников. Ред. РУССКАЯ АРМИЯ. РЕДАКТОРУ «DAILy NEWS» 195 Кавказе ей приходится воевать со стойкими племенами горцев, лучшим способом борьбы с которыми является разумное сочетание регулярных и иррегулярных войск, — ее юго-западные и западные границы требуют непосредственного присутствия большой армии, построенной по европейскому регулярному образцу и оснащенной оружием, равноценным оружию западных армий, с которыми ей, возможно, придется воевать. Но поскольку в стране, ресурсы которой развиты только отчасти, невозможно постоянно держать такую армию в состоянии готовности к войне, то часть солдат приходится увольнять в отпуск для создания резерва на случай войны. Так образуются четыре больших подразделения русской армии. Такая структура русской армии, начала которой восходят к первому разделу Польши, постепенно совершенствовалась в результате последующих разделов этой страны, завоеваний на Черном море, больших войн с Францией; после польской революции 1830 г. она была доведена до теперешнего завершенного состояния. Главная оперативная армия, почти без исключения размещенная на европейской границе России, в особенности является продуктом раздела Польши, войн с Францией и польской революции. Задача ее двоякая: держать в подчинении западные, более цивилизованные и нерусские части империи, и нависать над Западной Европой подобно грозовой туче, готовой в любой момент разразиться над ней громом и молнией. Насколько эта задача была или, скорее, не была выполнена в прошлом, слишком хорошо известно. В какой мере она сможет быть достигнута в настоящей войне, мы вскоре увидим. Главная оперативная армия или действующая армия (действующее войско *) состоит из одиннадцати армейских корпусов: корпуса гвардии, корпуса гренадеров, шести пехотных корпусов и трех резервных кавалерийских корпусов. Вся структура в целом воспроизводит систему, введенную Наполеоном. Первые восемь корпусов точно соответствуют армейским корпусам французов во время великой войны. Гвардия и гренадеры, по-видимому, специально предназначены для образования общего резерва армии, кавалерийские же корпуса, как предполагается, должны совершать те особые решающие действия, для которых Наполеон всегда держал в резерве большие массы этого рода войск и артиллерии. Таким образом, всем упомянутым восьми корпусам, хотя они и именуются пехотными, в силу самой их организации приданы кавалерия * Слова в скобках написаны Ф, Энгельсом по-русски латинскими буквами, Рев, 196 Ф. ЭНГЕЛЬС и многочисленная артиллерия. У каждого корпуса имеется полностью укомплектованный штаб, саперы, средства для перевозки понтонов и боевых припасов, артиллерийский парк и все прочее снаряжение армии, предназначенной для самостоятельных действий. Гвардия и гренадеры беднее других корпусов пехотой, их полки имеют каждый по три батальона вместо четырех. С другой стороны, гвардия значительно богаче кавалерией и артиллерией; но можно ожидать, что в боевом расписании большая их часть будет присоединена к общему кавалерийскому и артиллерийскому резерву. Первый и второй кавалерийский корпуса состоят исключительно из тяжелой кавалерии и артиллерии на конной тяге (легкая регулярная кавалерия придана пехотным корпусам); третий кавалерийский, или драгунский, корпус имеет особую структуру: поскольку эти драгуны, как это было принято и прежде, предназначены для действий и в пешем, и в конном строю, то они образуют резервный корпус всех родов войск, обладая в то же время мобильностью и быстротой передвижения, свойственными исключительно кавалерии. Время покажет, будет ли это достигнуто; опыт всех других армий, выразившийся в почти полном и повсеместном превращении драгун в простую кавалерию, является не слишком благоприятным предзнаменованием. Упомянутая идея доведена до такой степени, что как драгунскому корпусу, так и гвардейским батальонам приданы конные саперы, минеры и понтонеры, — установление, на все лады расхваливаемое поклонниками русской системы, но также пока нуждающееся в проверке опытом. Можно добавить, что эта структура из одиннадцати корпусов с входящими в них дивизиями, бригадами, полками существует не только на бумаге и не для одних административных целей. Напротив, последняя турецкая война ш, польская кампания, вторжение в Венгрию и нынешняя война с Турцией показали, что диспозиция мирного времени в такой полной степени рассчитана на войну, что, где бы ни начиналось движение к границе, ни одну дивизию, бригаду или полк не приходилось забирать у одного корпуса и придавать другому. Это — большое военное преимущество, результат почти постоянного состояния надвигающейся войны, в котором привыкла находиться Россия. Другие, более миролюбивые государства с приближением войны обнаруживают, что колеса и рычаги их военной машины проржавели, а весь механизм разладился. Структуру армейских корпусов, дивизий, бригад, какой бы завершенной она ни казалась, приходится коренным образом перестраивать, чтобы с достаточной быстротой перебросить войска к границам, над которыми нависла угроза. Командующие, генералы и штабы РУССКАЯ АРМИЯ. РЕДАКТОРУ «DAILy NEWS» 197
назначаются заново, полки передаются из бригады в бригаду, из корпуса в корпус, так что к моменту сосредоточения армии для активных действий налицо оказывается пестрый конгломерат офицеров, в большей или меньшей степени не знакомых друг другу, своим начальникам и своим войскам; большинство из них, вероятно, преисполнено чувства уязвленного тщеславия. И однако приходится уповать на то, что этот новый, «с иголочки», механизм будет слаженно работать. Это — бесспорный недостаток, хотя в таких армиях, как армии Запада, он имеет гораздо меньшее значение, чем в русской армии. Избежать этого невыгодного положения может только армия, постоянно находящаяся на стадии готовности к войне (какой является с 1848 г. австрийская армия, вследствие чего ее корпуса также имеют достаточно прочную структуру), однако при всем том более высокий уровень промышленного развития западных стран восполняет, даже с чисто военной точки зрения, невыгодное положение, которое в этом и любом другом случае может обусловливаться требованиями развития цивилизации этих стран. Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту гранок между 3 и 12 апреля ISSi e, ,-,».. Перевод с английского Публикуется впервые 198 I К. МАРКС и Ф. ЭНГЕЛЬС ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА 258 Среди известий из Европы, доставленных прибывшей вчера утром «Арктикой», несомненно, наиболее важно сообщение о форсировании русскими Нижнего Дуная силами до 50 тысяч человек, в составе трех корпусов под непосредственным командованием князя Горчакова, генерала Лидерса *и генерала Ушакова, и занятии ими части турецкого района Добруджи. Этот район, входящий в болгарскую провинцию, представляет собой неширокую равнину, огражденную с запада и севера Дунаем, который, поворачивая после Чернаводы к северу, делает большой крюк перед устьем, а с востока — Черным морем. Значительная часть этого района заболочена и страдает от частых наводнений. Здесь расположено несколько укреплений, таких, как Бабадаг, Исакча, Мэчин, Тулча, которые, как сообщают, захвачены русскими. Однако наш хорошо осведомленный лондонский корреспондент считает это выдумкой биржевиков. Между равниной Добруджи и внутренней Турцией тянется как защита цепь Балканских гор. После этой операции русские не приблизились к Константинополю и не получили никакого перевеса над турками. В самом деле, кажется совершенно очевидным, что это чисто оборонительный маневр, свидетельствующий лишь о намерении русских покинуть самые западные районы Валахии. У русских в Валахии было всего семь дивизий пехоты, одна резервная дивизия у Измаила, а в тылу ее корпус Чеодаева в составе трех дивизий, который к настоящему времени, возможно, вышел к Яссам. Восемь дивизий с кавалерией вряд ли превышают 110 тысяч человек. Если принять во внимание возможность высадки англо-фран- ЕВРОПЕЙСКАЯ ВОЙНА 199
цузских войск на северо-западном берегу Черного моря, а это создало бы угрозу русскому тылу, то очевидно, что захват Добруджи преследует цель обезопасить фланг русских при возможно меньшей потере территории. Здесь было лишь два способа обеспечить позицию, которая позволила бы им избежать опасности оказаться отрезанными: либо прямо отступить к Серету, сделав Нижний Дунай оборонительной линией с Фок-шанами, Галацем и Измаилом в качестве опорных пунктов, либо совершить стремительный марш на Добруджу, перенеся фронт на линию Кюстенджи, Гирсова, Олтеница и Бухарест; при этом Траянов вал, Дунай, Арджеш явились бы первой, Бузэу — второй и Серет — третьей оборонительной линией. Этот последний план, бесспорно, наилучший, поскольку вместо территории, потерянной на одной стороне, выигрывается новая — на противоположном фланге, отступление выглядит как движение вперед и сохраняется военный point d'honneur * русских. Обладание Добруджей сокращает фронт русских и, на худой конец, оставляет им открытым путь отступления на Хотин на Днестре даже в том случае, если будет произведена высадка у Аккермана или Одессы. Однако нам следует дождаться подробностей о маневрах, которые внесут эти изменения в позицию русских. Далее вызывает интерес несомненный факт использования греческой монархией всего своего влияния для поддержки греческого восстания: король и королева ** отправились к границе, чтобы вдохновить инсургентов. В этих чрезвычайных обстоятельствах война между Грецией и Турцией, за которой стоят союзники, становится почти неизбежной, что осложняет и без того запутанное положение, если и не увеличивает серьезно опасность всеобщего столкновения. В то же время мы располагаем сведениями о новом предложении царя о мире, переданном им при посредничестве Пруссии 259. Урегулирование конфликта Николай ставит в зависимость от получения союзниками со стороны Турции гарантии полной эмансипации всех ее христианских подданных. На этих условиях он приступит к эвакуации Дунайских княжеств в тот момент, когда союзный флот пройдет через Дарданеллы. Если бы эти условия были открыто выдвинуты раньше, они существенно уменьшили бы опасность войны, поскольку нет никакого сомнения в том, что такого рода эмансипации как раз и желают союзники, а отказ двух видных членов правительства *** от проведения * — престиж. Рев. •* — Оттон I и Амалия. Ред. *** — Рифаат-паши и Арифа Хикмет-бея. Ред.
200 К. МАРКС И Ф. ЭНГЕЛЬС ее в жизнь даже частично и вынудил султана * дать им отставку 2в0. Но теперь это предложение уже, видимо, не в состоянии предотвратить войну; флот союзников усилен французской и английской армиями, и сэр Чарлз Нейпир, вероятно, атакует и захватит Аландские острова до того, как сумеют отправить новый приказ, и он его получит. Впрочем, может быть, это предложение значит куда больше, чем мы предполагаем. Вне всякого сомнения, это станет ясно, когда со следующим пароходом мы получим полную информацию. Среди всей этой путаницы' и неопределенности одно представляется несомненным: существованию мусульманской державы как особой формы государственного устройства в Европе приходит конец. Эмансипация христиан в Турции, путем ли мирных уступок или силой, превратит исламизм из политической силы в религиозную секту и полностью подорвет старые основы Оттоманской империи. Этим не только вполне признается истинность утверждения царя о том, что Оттоманская порта страдает тяжким недугом, но и предлагается для спасения больного перерезать ему горло. Возможно, после этой операции султан и останется на троне своих отцов как политическая фикция, но истинных правителей страны нужно будет искать в другом месте. Ясно, почему при таких условиях русский самодержец хотел бы втихомолку договориться со своими западными соперниками. Он хочет осуществить в Турции по возможности самую полную революцию, и осуществить ее целиком в своих интересах. После такого ослабления существующей теперь власти отношения царя с православной церковью в этой стране и со славянами обеспечат ему реальную верховную власть над ней. Тем самым ему достанется устрица, а западные правительства будут вынуждены довольствоваться раковиной. Подобный исход возможен, хотя ныне он и кажется нереальным. Но мы полагаем, что существует достаточно еще скрытых факторов, которые теперь, стремительно врываясь в ход событий, окажут могучее влияние на развитие этой великой борьбы. Среди этих факторов и вопрос о том, насколько велика будет роль так долго дремавшей европейской революции, вопрос, который государственные мужи данного полушария стараются обойти и который, к их неудовольствию, очень скоро напомнит о себе. Написано К. Марксом и Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты 3—4 апреля 1854 г. Перевод с английского НаПТаЩНтАъч^Гм*4*0%7ОТк На Русском языке публикуется терем, 11 апреля, а также е «New-York Weekly Tribune» Ji 658, 22 апреля 1854 г. в качестве передовой Абдул-Меажида, Ред, Г 201 Ф. ЭНГЕЛЬС ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА281 На Дунае ничего нового, кроме того, что русские полностью эвакуировали Малую Валахию и готовятся к штурму крепости Силистрия. С этой целью они сконцентрировали на противоположном берегу крупные силы артиллерии и собираются, как сообщают, перебросить сюда для наступления около 30 тысяч человек. Неизвестно, насколько это сообщение достоверно, но, во всяком случае, такой план вполне вероятен. Другой вопрос, какие у него шансы на успех. Несомненно, Силистрия самая слабая из крупных турецких крепостей, над ней на расстоянии, удобном для пешего прорыва, господствуют высоты, которые, по нашему убеждению, не укреплялись со времени последней войны а82. Но та же самая Силистрия, которая в 1810 г. пала после четырехдневного штурма, в 1828—1829 гг. выдержала две блокады продолжительностью в 10 месяцев, выстояла 35 дней после начала правильной осады и 9 дней после того, как в главной стене была пробита проходная брешь. Пожалуй, лучше сказать, что прочность этой крепости, которая испытала столько превратностей судьбы, и ее способность к обороне не поддаются оценке 2вз. Предположим все же, что Силистрия будет взята штурмом превосходящими силами противника; это отнюдь не откроет ему дорогу на Константинополь. Для того чтобы наступать на Шумлу и Варну, противник должен оставить не менее 6 тысяч человек у Силистрии, которая в этом случае может стать предмостным укреплением для другого, более удобно расположенного опорного пункта. Он вряд ли будет атаковать Щумлу: даже захватив этот превосходно укрепленный лагерь,
он только лишит врага прекрасной позиции, не приобретя подобной же для себя. Шумла преграждает русским путь через Балканы, но ее захват этот путь им не откроет. Значение Шумлы в том, что она является ключом к Варне, а Варна — ключом к Малым Балканам. Каковы бы ни были недостатки укреплений Варны, а их предостаточно, при полностью укомплектованном гарнизоне для осады крепости потребуется корпус в 20—30 тысяч человек. Кроме того, помимо этих сил для успешного осуществления осады необходимо еще достаточное количество войск для прикрытия осаждающих от вылазок со стороны укрепленного лагеря в Шумле, где турки могут сосредоточить все свои силы. В 1828 г. Варна продержалась 3 недели после того, как в ее крепостных валах были пробиты две проходные бреши, и это в то время, когда русский флот господствовал на Черном море, а у турок не было ничего похожего на армию, способную атаковать осаждающих. Теперь предположим, что Силистрия взята, многочисленные и очень трудные водные рубежи перед Варной и Шумлой форсированы и Варна блокирована; будет ли у русских возможность оставить достаточно сил для нейтрализации Шумлы? Турки же могут действовать из Шумлы не только против осаждающих Варну, но и в направлении Дуная, а также против хотя бы одной из линий коммуникаций русских, тем самым заставляя их отвлекать все больше и больше войск от основных сил, что в конечном счете должно ослабить их вследствие опасного рассредоточения. Но даже если бы Варна пала, что стал бы делать Паскевич, когда в своем опорном пункте в Шумле упрямо продолжал бы сидеть Омер-паша, готовый воспользоваться первой же ошибкой русских? Осмелился бы Паскевич двинуться на Константинополь, располагая единственной линией коммуникаций, которой одновременно угрожали бы, подступая к ней, армия в Шумле, с одной стороны, и флот союзников на Черном море, с другой? Насколько мы можем судить по его действиям в Азии и Польше, это не в его характере. Паскевич относится к числу сверхосторожных военачальников, в нем нет ничего от Радец-кого. Стань перед ним подобный вопрос, он расценил бы этот маневр как в высшей степени рискованный, так как ему очень хорошо известно, в каком затруднительном положении оказался в 1829 г. у Адрианополя его предшественник Дибич. Таким образом, даже не принимая во внимание высадку англо-французских войск во Фракии и не ожидая от флота союзников больше того, что он сделал до оих пер, то есть рассчитывая на его фактическое бездействие, мы м«жем сказать, что отпра-
ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 203
виться в поход прямо на Константинополь с развернутыми знаменами и под гром оркестров для русских не такое уж простое дело. Но что они в конечном счете все же будут там, если Турция останется без помощи, этого никто никогда не отрицал, кроме тех новомодных военных писателей, которые в своих суждениях исходят не из фактов, а из убеждения, что «право против силы» непременно одержит победу и что в «справедливом деле» исключены всякие ошибки *. Следует добавить, что британские силы в Балтийском море сделали еще меньше, чем в Черном. Написано Ф. Энгельсом 24 апреля 1854 г. Печатается по тексту газеты Напечатано в газете « New-York Перевод с английского Daily Tribune» M 4080, 16 мая, ,, , а также в «New-York Weekly Ha русском языке публикуется впервые Tribune» M 662, 20 мая 1854 г, в качестве передовой • Arnold, The Coming War. Ред. 8 M, и Э., т. 44 204 ] Ф. ЭНГЕЛЬС жүктеу/скачать 4.81 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|