Чирков Юрий Георгиевич. Дарвин в мире машин. Изд. 2-е, испр и доп. М.: Ленанд, 2012. 288с
жүктеу/скачать 1.8 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Пусть трепещет виновный, честному .-же человеку
- Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей»
Старая луддитская песняВо второй половине XVIII века и начале ХГХ по Ангаии прокатилась волна народных (рабочих) бунтов против машины. Она позволила предпринимателям нанимать на работу вместо мужчин — женщин и детей, платить низкую заработную плату... Участники этого движения, первыми выступили чулочно-вязальщики Ноттингема, называли себя луддитами. По имсии полулегендарного (схожего с фольклорным образом защитника бедняков — Робином Гудом) короля или генерала Неда Лудда, который, в знак протеста против произвола хозяина якобы разрушил молотом первый вязальный станок. Один из маршей луддитов звучит так: Пусть трепещет виновный, честному .-же человекуНечег^ опасаться за свою жизнь и имущество. Гнев Лудда вызывают только широкие станки И те, кто снижает прежние расценки. Эти злосчастные машины осуждены на смерть Единодушно всеми рабочими. ИЛудд, презирая все преграды. Будет великим исполнителем приговора. Для борьбы с луддитами тогдашнее правительство Великобритании двинуло войска. Был принят закон, каравший смертной казнью за разрушение машин. Против этого билля на стороне трикотажников, описав их бедствия и страдания, горячо выступил со своей первой речью в Палате лордов Джордж Байрон (в феврале 1812 года). Стихи, осуждающие казнь луддитов, написал и другой великий английский поэт Перси Шелли (1792-1822)... С окончанием наполеоновских войн движение луддитов постепенно пошло на убыль, сменившись более высокими формами классовой борьбы пролетариата. Однако антимашинные, луддитского толка, настроения, тем не менее, живы и в наши дни. Их умело используют в антиутопиях писатели-фантасты. Содержание романа американца Курта Воннегута «Утопия 14» тому свидетельство. Отец главного героя этого произведения, человек со значимой фамилией Протеус, развивал технику, потому что хотел облегчить жизнь людей. В конце концов, техника сделала для человека все, что и могла и... лишила его существование какого-либо смысла. \230\ И молодой Протеус, сын знаменитого инженера, решает начать борьбу против техники. Эта революция, как то, обычно, бывает во всех почти человечьих деяниях, заходит гораздо дальше тех целей, которые были поставлены в начале. Финал романа глубоко симптоматичен. Мир техники разрушен до основания, одни технические «дребезги» остались. И... в обломках машин уже копошатся люди, счастливые тем, что им есть теперь к чему приложить свой ум и руки. Они воссоздадут технику, чтобы она облегчила жизнь человеку. .. (Вес пошло по новому КРУГУ!) В кругу едином мы стоим, И все клянемся в том, Что высадим окна, сломаем станки И фабрику подожжем!.. Луддиты. Не станут ли участники рок-группы «Нестор Махно» петь нечто подобное уже по поводу не фабрик, не ткацких станков, а махин-АЭС? И не начнут ли они призывать к расправе над учеными-атомщиками? Автор не берется давать здесь категорический отрицательный ответ. Прокомментировать эти смутные ощущения и настроения взялся в своей книге «Столкновение с будущим» Олвин Тоффлер, он пишет: «По мере того как становятся всё более очевидными прискорбные результаты безответственного применения техники, ширится реакция протеста. Причем то, что мы видим сегодня, — это только первые раскаты международной грозы, которая обрушится на парламенты и конгрессы в грядущие десятилетия (напомним: Тоффлер писал это в конце 60-х годов! — Ю. Ч.). Подобный протест против разрушительного действия безответственно применяемой техники может принять патологическую форму своего рода фашизма, проникнутого ненавистью к будущему, где ученые окажутся в концентрационных лагерях. Больным обществам требуются козлы отпущения. Чем сильнее будет давить на человека психологическое бремя перемен, и чем больше людей ощутят шок от столкновения с будущим, тем больше будет вероятность подобного кошмарного исхода. Весьма знаменательно, что бастующие парижские студенты чертили на стенах лозунг: „Смерть технократам!!!"» 7.9. Наша мораль была моралью солдат Нам кажется, будто машина губит человека, - но, быть может, просто слишком стремительно меняется наша жизнь, и мы ещё не можем посмотреть на эти перемены со стороны. По сравнению с историей человечества, а ей двести тысяч лет, сто лет истории машины — это так мало! Мы едва начинаем осваиваться среди шахт и электростанций. Мы едва начинаем обживать этот новый дом, мы его даже ещё не достроили. Антуан де Сент-Экзюпери «Планета людей»Машину можно не только разрушить. Можно ещё попытаться сделать се более совершенной (немецкий поэт и драматург Фридрих Шиллер \231\
(1759-1805) утверждал, что вредность техники проистекает только из-за того, что она недостаточно развита). А то и идеальной! Удобной и абсолютно безопасной. Американский математик отец кибернетики, Норберт Винер (1894-1964) призывал поднять машину до уровня человека. Мечту о супермашине лелеял и французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери (1900-1944). Этого человека весь мир знает в основном как писателя (кто не читал его изящного «Маленького принца»?), помнит, как бесстрашного авиатора. Воздушное крещение Токио, так звали его в семье, получил в 12 лет: летчик Ведрин, знаменитость той поры, поднимает его в воздух над городом Амбе-рье. Погиб Сент-Экзюпери, вернее, пропал без вести, совершая, 1944 год, война с фашизмом, разведывательные полеты (аэрофотосъемка военных объектов). В тот последний вылет запаса горючего у него было всего на 6 часов. Они истекли, а самолет так и не вернулся, вероятно, он упал в Средиземное море... Из биографии писателя известно, что и техника, как и самолет, с детства была его страстью. Работа механизмов, слаженность машин зачаровывали его, как стихи, как музыка. Он вечно что-то изобретает, из жестяных банок мастерит телефон. Мечтает стать хозяином настоящих, «взрослых» машин. И позже он отдает технике много сил. Начальник аэродрома в Кап-Джуби в Северной Африке, на самой границе пустыни, он в свободное время изобретает навигационные приборы, всё чаще задумывается над возможностью использовать в авиации реактивные двигатели. Вот изобретения, на которые Сент-Экзюпери получил авторские патенты: «Приспособление для посадки самолетов», «Отражатель катодных лучей», «Новый метод электронно-волновой пеленгации». Но мало кто знает, что Сент-Экзюпери был ещё и оригинальным философом техники, что он исповедовал, если так можно выразиться, романтическую версию руссоизма. «Самолет -— не цель, только средство, — писал Сент-Экзюпери. — Жизнью рискуешь не ради самолета. Ведь не ради плуга пашет крестьянин. По самолет помогает вырваться из города, от счетоводов и письмоводителей, и вновь обрести ту истину, которой живет крестьянин...» В этих руссоистских строках проглядывает своеобразная концепция: желание вернуться к природе, вырваться из тесного города, наладить разорванные связи с первоэлементами бытия, со «стихиями», погрузиться в самые истоки жизни. Большой знаток творчества писателя литературовед Морис Ваксмахер такими словами характеризует особенности руссоизма Сент-Экзюпери: «... руссоизм сочетается у Сент-Экзюпери не эклектично, а естественно и свободно, с уважением к науке. Он бежит из большого города не потому, что боится грохота моторов; мещанский уклад городской жизни — вот \232\ что ему претит. А машина — машина удлиняет человеческую руку, мотор стократ увеличивает силу человеческих мышц, тонкий оптический прибор делает человека ещё более чутким к мельчайшим движениям материи: и вот ты уже творец и повелитель времени и пространства. Только не дай машине заслонить от тебя простоту природы, не теряй себя как Человека...» Сент-Экзюпери не сомневался: эволюция машин создаст совершенство. Что надо не ломать, не уничтожать машины, а творить машинное ЧУДО. «Все мы — молодые дикари, мы не устали дивиться новым игрушкам. Ведь в чем смысл наших авиационных рекордов? Вот он, победитель, он летит всех выше, всех быстрее. Мы уже не помним, чего ради посылали его в полет. На время гонка сама по себе становится важнее цели. Так бывает всегда. Солдат, который покоряет земли для империи, видит смысл жизни в завоеваниях. И он презирает колониста. Но ведь затем он и воевал, чтоб на захваченных землях поселился колонист! Упиваясь своими успехами, мы служили прогрессу — прокладывали железные дороги, строили заводы, бурили нефтяные скважины. И как-то забыли, что всё это для того и создавалось, чтобы служить людям. Пока мы завоевывали, наша мораль была моралью солдат. Но теперь настал черед поселенцев. Надо вдохнуть жизнь в новый дом, у которого ещё нет своего лица. Для одних истина заключается в том, чтобы строить, для других она в том, чтобы обживать». 7.10. Не ЧТО, а КАК Кажется, будто работа инженеров, чертежников, конструкторов к тому и сводится, чтобы шлифовать и сглаживать, чтобы облегчить и упростить механизм крепления, уравновесить крыло, сделать его незаметным - уже не крыло, прикрепленное к фюзеляжу, но некое совершенство форм, естественно развившееся из почки, таинственно слитное и гармоническое единство, которое сродни прекрасному стихотворению... ... сегодня мы уже не помним, что там в моторе вращается. Оно обязано вращаться, как сердце обязано биться, а мы ведь не прислушиваемся к биению своего сердца. Орудие уже не поглощает нашего внимания без остатка. За орудием и через него мы вновь обретаем всё ту же вечную природу, которую издавна знают садовники, мореходы и поэты.
жүктеу/скачать 1.8 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|