Чукаш И. Ч-88 Как я стал киноактером: Веселые повести/Пер, с венг. Д. Мудровой, А. Старостина, С. Фадеева; Рис. Г. Алимова

— Одно можно сказать наверняка, что с розами у него здо­рово получилось. Тут он не напутал! — встал на защиту незна­комца Мирр-Мурр.

— Это правда! Тут ничего не скажешь, отлично сделано, — закивали головами остальные. Потом они еще долго обсуждали появление странного незнакомца.

А в это время тот уже был в корчме, заказал себе кружку пива, отпил половину и стал размышлять.

Его мысли вертелись вокруг компании, которая глазела на него в дырки ветхого забора. И хотя он не подал вида, что пристально их рассматривает, на самом деле он успел это сделать.

Пйнтеке, а именно так звали таинственного незнакомца, был человеком хитрым. Этому его научила жизнь. Когда-то он был директором «Всемирно известного цирка Пинтеке», но сейчас остался единственным членом своей труппы. А это, что ни го­вори, маловато для настоящего цирка. Пйнтеке это прекрасно понимал и ломал голову над тем, где бы ему взять недостающих артистов. Впрочем, кто нынче выберет себе столь ненадежную профессию? А звери?! Где их взять? Словом, директор цирка отчетливо понимал: его цирк гроша ломаного не стоит до тех пор, пока он не наберет себе труппу. Уже несколько месяцев Пинтеке занимался поисками бродячих циркачей, но так ни одного и не встретил. Цирковые артисты теперь предпочитали жить в городах и разъезжать по стране в специально оборудо­ванных фургонах со всеми удобствами, даже с телевизорами.

— Бррр, — тряхнул головой Пинтеке. — Где они, старые артисты-бродяги, которые на своих двоих бродили по белу свету? И никаких телевизоров у них не было!

Официант неверно истолковал его движение головой и поспешно подошел к нему.

— Еще кружку? — спросил он.

— Пожалуй, — произнес посетитель. — Принесите еще одну кружку.

Когда официант принес пиво, Пинтеке заговорил с ним:

— Скажи-ка, приятель, что это за деревня?

Официант томился от безделья и поэтому с готовностью воспользовался поводом для разговора:

— Самая обыкновенная тихая деревушка. Не большая, но и не маленькая. Средняя.

— Понимаю, — молвил Пинтеке. — А скажи-ка, дружище, что здесь за люди живут? Я имею в виду, очень они любопытны, во все ли суют свой нос?

— Да как сказать... — заколебался официант.

— Ну, например, — продолжал свои расспросы Пинтеке, — пропадет в деревне пара собак или кошек, будут их искать?

— А... — проговорил официант, поняв, что имеет в виду по­сетитель. — Нет, не будут!

— Это точно? — снова спросил Пинтеке.

— Абсолютно, — твердо заявил его собеседник. — Тут у нас столько собак и кошек развелось, что если пропадут одна или две, никто их разыскивать не станет. Ни одна собака. Ха-ха-ха! — расхохотался официант своей шутке.

Пинтеке был вполне удовлетворен его ответом. Человек осто­рожный, он предпочел заранее все разузнать. И вот теперь у него возник оригинальный план. Пинтеке расплатился, по­хлопал на прощание официанта по плечу, впрягся в свой ящик на колесах и двинулся дальше.

Его план заключался в том, чтобы заполучить компанию Мирр-Мурра. Пинтеке решил создать из нее новую цирковую труппу. «У них вполне смышленый вид, — отметил Пинтеке про себя. — Их можно быстро научить сложным трюкам. Каждый освоит два-три номера».

Поскольку Пинтеке был человеком хитрым и предусмотри­тельным, он решил не идти к ним на поклон, а обставить дело так, чтобы звери сами пришли к нему. Важно было, чтобы ни у кого не возникло и тени подозрения о каком-то похищении. На всякий случай надо все рассчитать заранее! Еще не хватало, чтобы за ним гналась полиция из-за какой-то кошки или собаки. И с гордостью Пинтеке подумал о том, насколько он рассудите­лен, умен и дальновиден. «Уж я так все организую, что вы сами ко мне прибежите. А я буду чист перед законом!» — размышлял он, направляясь за околицу, туда, где росла небольшая ака­циевая роща.

Там Пинтеке расположился на траве, достал из ящика чистый лист бумаги и чернильный карандаш. Положив листок на крышку ящика, он стал старательно писать.

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНАЯ ЦИРКОВАЯ ТРУППА ПИНТЕКЕ

ПРИГЛАШАЕМ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ

СТАТЬ НАСТОЯЩИМИ ЦИРКОВЫМИ АРТИСТАМИ!

ЗАЯВКИ ПРИНИМАЮТСЯ СЕГОДНЯ ДО ПОЛУНОЧИ!

МЕСТО ПРОСМОТРА — АКАЦИЕВАЯ РОЩА. ПРОСЬБА ПРЕДЪЯВИТЬ ТЕКСТ ДАННОГО ОБЪЯВЛЕНИЯ!

Директор цирка Пинтеке.

Вечером он проснулся свежим и отдохнувшим. Надвинув шляпу на глаза, чтобы его нельзя было узнать, Пинтеке от­правился в деревню, а объявление спрятал под рубашку.

У полуразвалившегося забора он остановился и осторожно заглянул во дзор. Компания во главе с Мирр-Мурром играла на крыльце. Пинтеке незаметно проскользнул во двор и при­крепил листок к стене пустого крольчатника. Удалился он точно так же, как и появился, — никем не замеченный.

Вскоре Мирр-Мурр и его друзья обнаружили объявление и очень удивились, когда прочли то, что там было написано.

— Как оно сюда попало? — взволнованно спрашивали они друг у друга.

— Я же говорила, он волшебник! — обрадовалась Бобица подтверждению своих слов. — Все очень просто. Наколдовал, и оно здесь появилось. Вот и все!

— А здорово, должно быть, жить в таком цирке! — мечта­тельно проговорил Мирр-Мурр. — Путешествуешь по всему белому свету, видишь разные города, страны, может, даже до моря доберешься...

Ориза-Тризняком тоже овладели сладкие грезы:

— И аплодисменты! Овации! Об этом не забывай. Успех! Ты стоишь на арене в свете прожекторов и кланяешься. На­стоящая буря аплодисментов!

— И цветы, цветы. Их бросают прямо на арену, — продол­жала мечтать Бобица.

— А детишки смеются от радости, у них даже лица раскрас­неются! — подлил масла в огонь Янчи Паприка.

— Тысяча чертей! Не забывайте и о выручке! Деньги к нам потекут рекой! Каждый из нас сможет купить сколько угодно конфет и вафель! — веско заметил оловянный солдатик.

— Я б себе вареной колбасы купил, — пробормотал пес Крох.

— Вот здорово будет! — вздохнул ослик Шаму.

Словом, все до единого они почувствовали призвание стать артистами. Сняв объявление, друзья мысленно попрощались с опустевшим двором, с тутовыми деревьями, а потом сквозь дырку в заборе выбрались на улицу и отправились в сторону акациевой рощи.
3. Артисты в акациевой роще
Пинтеке довольно улыбнулся, заметив в серебряном свете луны бредущую в сторону рощи компанию.

— Теперь необходимо как следует подготовиться к при­ему, — пробормотал он и стал рыться в ящике.

Прежде всего он извлек на свет шелковый плащ, на котором были изображены луна и множество звезд. Пинтеке стряхнул с плаща пыль, потом с удовольствием оглядел свой наряд. «Эх, старые добрые времена!» — тяжело вздохнул он, накинул плащ на плечи и застегнул на шее огромной медной застежкой, блестевшей, словно золотая.

Вновь покопавшись в ящике, он вытащил оттуда пару ги­гантских сапог. Сапоги были из красной кожи, расшиты золоты­ми нитями. Пинтеке сунул руки в сапоги и с грустью убедился, что подошва прохудилась. Директор цирка даже просунул указательный палец в отверстие, изобразив на лице удивление, словно видел его в первый раз. «Да, дырявый, — пробормотал он. — Но не страшно. Все равно незаметно». Затем, прыгая поочередно то на правой, то на левой ноге, натянул сапоги.

На этот раз Пинтеке долго рылся в ящике, пока не нашел там цилиндр, который был смят, словно гармошка. Пинтеке рас­прямлял его и разглаживал, пока не вернул ему утраченную форму. После этого водрузил цилиндр себе на голову.

Опять надолго погрузившись в ящик, Пинтеке снова искал там что-то. «Где же моя волшебная палочка? — приговаривал он себе под нос. — Из настоящего эбенового дерева!» И тут его осенило. Он вспомнил. Конечно же! Он лишился палочки на по­запрошлой неделе, когда отбивался от злой собаки, которая выхватила волшебную палочку и вмиг сгрызла ее. «Эх, жаль, — сокрушенно вздохнул директор цирка, — однако это лучше, чем если бы она разорвала мне брюки. Не беда, найду себе новую волшебную палочку!» Подумав так, Пинтеке захлопнул крыш­ку ящика, поправил на голове цилиндр, еще раз встряхнул плащ и, сложив руки на груди и приняв позу, исполненную чувства глубокого достоинства, стал ждать прибытия ново­явленных циркачей.

Впереди шли Крох и Ориза-Тризняк. Они несли объявление, как стяг. Увидев Пинтеке, они от удивления застыли как вкопан­ные.

Наконец кот проговорил:

— Мы по объявлению! Остальные молча закивали.

Директор цирка не шелохнулся, но произнес торжественным тоном:

— Все вы ощущаете в себе призвание к цирковому искус­ству?

Снова от имени всей компании ответил Ориза-Тризняк: - Да!

— Хорошо, — кивнул Пинтеке. — Это самое главное! Этот священный трепет надо ощущать в себе постоянно! Наша профессия — самая трудная на свете! Но и самая замечатель­ная! И даже если судьба будет к вам неблагосклонна, может быть, вам придется голодать, мокнуть под дождем, брести под пронзительным ветром, скитаться, вы всегда должны помнить о моих словах.

Затем Пинтеке вытянул правую руку в сторону прибыв­ших:

— Вы совершаете сегодня первые робкие шаги на много­трудной стезе. Пока вы новички, еще не артисты! Но я сделаю из вас первоклассных циркачей! Вот этими руками! Мы будем жить все вместе, как одна семья. Нас будет греть священный огонь искусства. Между прочим, вы во всем должны мне подчиняться. Один за всех — все за одного! Эти слова должны стать нашим девизом. Вы меня поняли?

Новоявленные артисты, раскрыв рты, слушали своего дирек­тора. Когда он кончил говорить, они с воодушевлением закива­ли, показывая, что все поняли и со всем согласны. Хотя, откро­венно говоря, друзья отнюдь не все уразумели из его торже­ственного монолога. К примеру, Ориза-Тризняк обратил внима­ние на слово «голодать». Он решил, что еще расспросит о нем Пинтеке. «А как же насчет доходов?» — подумал оловянный солдатик.

— А теперь можете аплодировать, — заявил директор. — Мне нравится, когда мои слова встречают аплодисмен­тами!

Компания с энтузиазмом захлопала в ладоши. Пинтеке поклонился, сняв с головы цилиндр.

— Благодарю вас, — прошептал он, — благодарю вас. Затем он выпрямился, снял плащ, сапоги и вместе с цилинд­ром убрал в ящик.

— А теперь вновь вернемся к теме нашей беседы, — про­говорил Пинтеке. Он уселся на траву и махнул рукой остальным, приглашая их последовать его примеру.

— Прежде всего верните мне текст объявления. Я вижу, нас вполне достаточно для создания цирковой труппы. Теперь я вкратце расскажу вам о своем замысле. Слушайте внима­тельно, второй раз я повторять не намерен! Наш цирк называет­ся «Всемирно известный цирк Пинтеке». Он неизменно пользо­вался заслуженным уважением среди всех цирковых артистов. Постарайтесь и вы не опозорить его. Я — директор цирка. Это естественно, ибо цирк принадлежит мне. Я вкладываю в это предприятие свои средства, и вполне понятно, что весь доход от представлений тоже принадлежит мне. Я, со своей стороны, торжественно обещаю сделать из вас первоклассных цирковых артистов. Я посвящу вас в тайны черной и белой магии, в секре­ты искусства воздушных гимнастов, научу вас вызывать смех у зрителей, поднимать тяжести, обучу клоунаде, стойке на руках, научу делать сальто и различные кувырки! Когда вы овладеете азами циркового мастерства, мы отправимся в настоящий замок, он находится неподалеку, в соседней области. Там мы отшлифуем наши номера, а потом отправимся в три­умфальное турне, в котором нам будут сопутствовать овации, лавры и, конечно, деньги! А теперь каждый из вас должен мне представиться.

Один за другим друзья подходили к директору и называли свое имя. Пинтеке сразу же запомнил, как кого зовут. И для каждого у него нашлось два-три ласковых слова. Кроху он сделал комплимент по поводу его мускулатуры, Ориза-Тризняка похвалил за блеск в глазах, Бобицу — за красивый голос, Мирр-Мурра — за пушистую шерсть, оловянному солдатику сказал, что у него прекрасный меч, он отметил тонкий вкус Янчи Папри­ки, а ослику Шаму сказал, что у него замечательно длинные уши.

— Теперь в дорогу, — заявил Пинтеке, — по ночам мы будем двигаться, а днем — отсыпаться. Пока еще вы не можете счи­таться артистами, и я не хочу, чтобы вас видели раньше времени. Сейчас я распределю обязанности.

Он выстроил свою команду в одну шеренгу и каждому дал задание. Крох должен был тащить ящик на колесах. Пинтеке сказал, что всем можно взобраться на крышку, но желатель­но, чтобы они шли пешком. Ведь по дороге можно будет со­бирать ягоды, грибы, фрукты — и все это складывать в ящик.

И вот бродячий цирк двинулся в путь. Впереди шел директор, за ним — Крох с ящиком, а следом тянулись остальные. Все весело смеялись, подтрунивали друг над другом, искали ягоды и грибы. А луна освещала им дорогу, словно огромный фо­нарь.


4. Фердинанд, лягушонок-пешеход
Так шли они целых трое суток, ночью двигались вперед, а днем отсыпались. Наконец друзья добрались до опушки боль­шого дремучего леса. Лес этот был очень густым, а деревья в нем такие высокие, что верхушек с земли не увидишь.

Пинтеке настороженно вглядывался в чащобу.

— Странно, — бормотал он. — Вроде никакого леса не было, когда я проходил здесь в последний раз.

Он сделал несколько шагов вдоль опушки, потом вернулся, шагнул в другую сторону: у леса не было ни конца ни края.

— Видно, лучше напрямик идти, — обратился Пинтеке к членам своей труппы, вернувшись из разведки. — А вы как считаете?

Первым слово взял Ориза-Тризняк.

— Я думаю, мы должны идти прямо через лес. Днем будем идти — в чаще нас никто не увидит! — а спать будем ночью.

Директор кивнул.

— Разумно, — согласился он.

Остальные молчали. Откровенно говоря, им было немного страшно брести через темный густой лес. Но они во всем полага­лись на своего руководителя, обладавшего, как они были уве­рены, богатым жизненным опытом. С ним не пропадешь! В конце концов, он директор цирка и обязан заботиться о членах своего коллектива. К тому же в друзьях проснулось любопытство, ведь они еще никогда не бывали в таких лесных чащобах.

— Ну, тогда вперед! — отдал приказ Пинтеке.

Но не успели они сделать и нескольких шагов в глубь чащо­бы, как их остановило тихое, хриплое покашливание.

— Кто здесь? — спросил директор. — Есть тут кто-нибудь?

— Да, — произнес в ответ хриплый голос.

— Так. А кто вы? — снова задал вопрос Пинтеке.

— Фердинанд, лягушонок-пешеход! — глухо отозвался незнакомец.

— Где вы находитесь? — поинтересовался директор.

— Рядом с вашей правой ногой, — ответил Фердинанд. Пинтеке повернулся направо, достал коробок и зажег спичку.

И тогда они наконец увидели обладателя хрипловатого голоса.

Им действительно оказался лягушонок, который в самом де­ле был пешеходом, поскольку ни лошадью, ни автомобилем он не располагал. Лягушонок приветливо улыбнулся нашим друзьям, негромко покашлял, а потом вежливо проговорил:

— Думаю, вам следует поберечь спички! Они еще могут пригодиться!

— Что верно, то верно, — заметил Пинтеке и спрятал коро­бок в карман.

— У меня к вам огромная просьба, — снова раздался голос лягушонка.

— Слушаем! — сказал Пинтеке.

— Возьмите меня с собой!

— А что ты умеешь делать? Мы как-никак цирковая труппа.

— Я неплохо умею трубить, — ответил лягушонок. — Хотите послушать?

— Да, — поощрил его Пинтеке.

— Какая мелодия вам больше нравится — быстрая или медленная? — спросил Фердинанд.

— Быстрая, — произнес директор.

Тогда Фердинанд, лягушонок-пешеход, надул щеки, за­трубил и быстро, отрывисто запел какую-то веселую песенку. Что и говорить, трубил Фердинанд здорово. Слова у песни были такими:
Спойте, спойте, дядя Янош,

Эту песню спойте мне.

Далеко ушли мы за ночь

При серебряной луне.

— Будешь музыкальным эксцентриком, — сказал он, — вы­мажу тебе физиономию белой краской и сделаю накладной нос из картошки.

Лягушонок-пешеход Фердинанд очень обрадовался и за­прыгал от счастья.

— Сегодня самый замечательный день в моей жизни! — заявил он.

— А зачем ты собрался в лес? — спросил директор, когда тот немного успокоился.

— Разве вы не знаете?

— Что именно?

— Что это волшебный лес.

— Так я и думал, — проговорил Пинтеке, — ведь его здесь не было, когда я бродил в этих краях в последний раз.

— Возможно, — сказал Фердинанд, — лес этот появляется там, где ему вздумается.

— Хорошо, хорошо, но почему все-таки он считается волшебным? — спросил Ориза-Тризняк.

— Вы так добры ко мне, что я расскажу вам историю этого леса. Я уже целую неделю торчу здесь на опушке, но один ни­как не решаюсь пуститься в путь. Садитесь, времени у нас достаточно.

Наши друзья расположились поудобнее вокруг Фердинанда и приготовились слушать.

— Случилось это давным-давно, — начал свой рассказ лягу­шонок. — Дедушка моего прадедушки был еще совсем юным лягушонком, когда жил на свете один бедняк. Он был так беден, что не было у него ни кола ни двора. Даже одежда, которую он носил, ему не принадлежала. Он получил ее от одного жадного богача, а тот за это потребовал, чтобы бедняк отработал не­сколько дней на его поле.

И вот однажды бедняк сидел на берегу реки и сокрушался вслух: «Ничего-то у меня нет: ни дома, ни сада, ни лошади, ни телеги! Господи, дай же и мне что-нибудь!»

И вдруг сразу после этих слов откуда-то сверху к его ногам упал желудь.

Обрадовался бедняк: теперь и у него появилась своя собст­венная вещь. Конечно, это не бог весть какое сокровище, но важно, что теперь он должен был заботиться об этом желуде. Бедняк поднял его с земли, вытер пыль, погладил и сказал: «Ну, маленький, теперь ты принадлежишь мне! Знай, ты попал в хорошие, трудовые руки, я буду о тебе заботиться».

Он отыскал удобное место, выкопал ямку, опустил в нее же­лудь, присыпал землей, полил водой, которую в ладонях принес из реки. И, о чудо, прямо у него на глазах желудь дал росток, который стал быстро увеличиваться и вскоре превратился в огромное дерево. Но на этом дело не кончилось. С дерева в раз­ные стороны посыпались желуди, каждый из которых тотчас начинал прорастать и превращаться в дерево. Бедняк только ди­ву давался, а сердце его переполнялось радостью. «Ведь это я посадил желудь!» — думал он.

Тут появился богач, увидел выросшие деревья и стал кричать на бедняка: «Ну-ка тащи топор и руби деревья! Они выросли на моей земле и вполне сгодятся на дрова!»

Но бедняк не стал его слушать. Он сказал: «Я сажал желудь, поливал его водой из реки, и вот теперь, на радость мне, из него выросло дерево. Пусть у меня отсохнут руки, если я стану его рубить!»

От гнева богач покраснел, словно индюк. И снова закричал на бедняка: «Ах ты, гнусный оборвыш! Это не твой лес, он на моей земле вырос! А ну, убирайся! Я приведу сюда дровосеков, пусть вырубают!»

Бедняк ничего не сказал, а просто сел в тени дерева. Отсюда он с радостью наблюдал, как разрастается лес. А деревья тянули свои ветки, стараясь ударить богача-крикуна, вокруг же бедня­ка играли и пели диковинные птицы.

Не выдержал богач, побежал в деревню, позвал лесорубов. Но как те ни старались, ничего не могли сделать с волшебным лесом. Уже и топоры у них затупились, а ни одного дерева им срубить не удалось. Тут богач совсем рассвирепел и заорал: «Поджечь этот проклятый лес!» Но и огонь не брал волшебный лес. Наоборот, поднялся вдруг ветер, и деревья замахали вет­ками и погнали огонь прямо на жадного богача. Одежда на нем вспыхнула, он помчался к реке и бросился в воду, чтобы не сгореть заживо.

И тогда — раз-два! — лес исчез с земли жадного богатея. Исчез и бедняк.

С той поры лес путешествует: то в одном месте появится, то в другом и все ждет путешественников.

— А что бывает с теми, кто приходит в лес? — стал допы­тываться Мирр-Мурр.

— Этого я не знаю, — отозвался Фердинанд. — Но мне из­вестно одно: кто пройдет сквозь волшебный лес, достигнет цели своей жизни. Скажем, у меня в жизни вообще не было никакой цели, просто я трубил, пел песни, когда хотел. А теперь у меня есть цель — я хочу стать музыкальным эксцентриком.

— Тогда нам этот лес подходит, — пробормотал Пинтеке. — Пора и мне найти цель в жизни!

— А кто же считается достойным волшебного леса? — спросила Бобица.

— Кто во время путешествия по лесу не делает ничего плохого, — высказал предположение Крох.

— И другим помогает, выручает из беды, — добавил Мирр-Мурр.

— Ну, тогда мы и есть настоящие путешественники! — решил Ориза-Тризняк. — Ведь мы ничего дурного не делали.

— Верно, — подвел итог директор цирка. — А теперь в доро­гу! Будьте внимательны, не отставайте. Я иду первым, осталь­ные — за мной!

И они двинулись в путь, пробираясь между деревьями-

великанами. Трава у них под ногами была такой мягкой, будто они шли по ковру. Ветки деревьев раздвигались перед ними и смыкались за спиной. Когда путешественники оглядывались назад, то ничего, кроме огромных деревьев, не было видно.
5. Попугай Бас
Директор труппы остановился и подождал, пока подошли его спутники. Пинтеке казался озабоченным.

— Не хочу никого пугать, но, кажется, мы заблудились, — сказал он. — Что нам теперь делать?

— Надо бы у кого-нибудь дорогу спросить, — высказал предположение Ориза-Тризняк.

— Правильно, но только у кого? — проговорил Пинтеке.

— Кто-нибудь да ответит! Как-никак лес-то волшебный! — продолжал настаивать Ориза-Тризняк.

— Что ж, можно попробовать, — согласился Пинтеке. Затем он громко произнес: — Мы правильно идем?

— До сих пор шли верно, — отозвался кто-то из темноты низким, красивым голосом.

— Большое спасибо, — поблагодарил директор. — С кем имею честь разговаривать?

— Позвольте представиться: попугай Бас, — проговорил все тот же голос.

— А где вы находитесь? — спросил Пинтеке.

— На ветке, как раз над вашей головой, — буркнул по­пугай.

Директор цирка зажег спичку и поднял ее над головой. По­пугай Бас действительно восседал на ветке. У него было разно­цветное оперение и большой крючковатый клюв. Попугай вни­мательно разглядывал компанию бродячих циркачей. Неожи­данно он произнес:

— Благодарю вас за освещение. Теперь, когда мы познакомились, потушите спичку. Разговаривать можно и в темноте. Хотите для начала услышать историю моей жизни?

— Хотим, — согласился Пинтеке.

— Прежде всего пусть коты торжественно пообещают, что не тронут меня.

Мирр-Мурр и Ориза-Тризняк заверили попугая в своих добрых намерениях, любезно пояснив:

— Не бойся нас! Мы не из тех, кто обижает птиц.

— Спасибо! — поблагодарил попугай своим низким голо­сом. — Теперь я спокоен. Это очень важно, ведь стоит мне испугаться, я тут же начинаю икать. И уже ничего не могу толком рассказать.

Труппа уселась под деревом и стала слушать историю жизни попугая Баса.

— Мои предки жили далеко-далеко отсюда, в Бразилии. Свою родину я почти не помню, потому что меня увезли оттуда еще желторотым птенцом. Помню только, что там очень жарко и много разных цветов. Без цветов прожить можно, а вот холода я категорически не переношу, тут же начинаю хрипеть, и голос у меня садится. Так он садился и садился, пока моему хозяину не надоело, что я все время разговариваю басом. Он не мог спокой­но меня слушать, так мне и сказал: «Твой голос действует мне на нервы!» Открыл дверцу моей клетки и выпустил меня на все четыре стороны. И вот я попал в этот лес, но в глубь его лететь не решился. Все сидел на ветке и икал от страха. У меня к вам просьба — возьмите меня с собой! Может, ко мне вернется мой красивый голос. Прошу вас, возьмите меня с собой!

Пинтеке в раздумье почесал затылок, а потом заявил:

— Дело в том, что у нас цирковая труппа, в ближайшее время мы станем всемирно известным цирковым коллективом. Каждый из нас умеет или скоро научится исполнять какой-нибудь номер. Мы можем взять тебя с собой, если ты станешь цирковым артистом.