Чукаш И. Ч-88 Как я стал киноактером: Веселые повести/Пер, с венг. Д. Мудровой, А. Старостина, С. Фадеева; Рис. Г. Алимова

Мышка Цин-Цин

Ослик начинал было задремывать, как вдруг услышал чьи-то шаги. Он открыл глаза и — что же он видит! По комнате в смя­тении металась взад-вперед маленькая мышка. Вдруг она села на ковер и расплакалась. Слезы ручьем текли из ее глаз.

Ослик подождал, пока мышь перестанет плакать, и спросил:

— Ты как сюда попала?

Мышка вытерла слезы и ответила, всхлипывая:

— Я заблудилась. Мы играли в прятки. А я хотела спрятать­ся подальше, чтобы никто не нашел. Уу-у-у!

И мышка снова расплакалась. Ослик хотел утешить ее, но вдруг услышал, что у двери кто-то скребется.

«Это Мирр-Мурр!» — подумал он и испугался: что теперь будет? Он повернулся, чтобы предупредить мышку, но та уже куда-то исчезла. Внимательно присмотревшись, ослик увидел, что мышка спряталась за корзину с вязанием.

Но в этот момент дверь уже открылась, и в комнату, приню­хиваясь, вошел Мирр-Мурр.

— Привет, Мирр-Мурр! Что это ты делаешь? — попытался заговорить с ним ослик, стараясь отвлечь его внимание.

— Иду по следу. След ведет сюда! — сказал Мирр-Мурр; вид у него был весьма грозный.

— Какой след? — спросил ослик.

— Мышиный! — ответил Мирр-Мурр.

— А, — сказал ослик, — не может быть. Ты просто ошибся. Но Мирр-Мурр ничего не отвечал. Расстояние между ним и корзиной с вязанием опасно сокращалось. Ослик заволновался еще сильнее. Как отговорить Мирр-Мурра от охоты на мышей? «Надо что-то делать! Надо что-то делать!» — повторял ослик про себя, но что именно, никак не мог придумать.

Взгляд его устремился к мышке — он хотел дать ей знак: «Убегай!» Но мышка и не думала убегать.

Внезапным движением она выхватила из корзины наперсток, надела его на голову, вытащила из клубка вязальную спицу и выскочила навстречу Мирр-Мурру.

Мирр-Мурр ужасно перепугался и отпрянул назад. Мышка, сдвинув брови, направила спицу прямо на него.

— Э-э-э... — произнес наконец Мирр-Мурр. — Я вот тут про­гуливаюсь и дай, думаю...

— Очень приятно, — сказала мышка тонким голоском.

— Хе-хе, — хихикнул Мирр-Мурр и осторожно отступил еще

дальше.

Но мышка следовала за ним, целясь спицей в нос

— Нельзя ли поосторожней с этой штукой? — заволновался Мирр-Мурр. — Так недолго и нос оцарапать!

Задрав голову, Мирр-Мурр осторожно пятился назад, вы­глядел он просто смехотворно. Ослику стало жалко кота, и он

вмешался:

— Ты нам еще не сказала даже, как тебя зовут.

— Меня зовут Цин-Цин, — сказала мышка. И добавила: — Гроза котов!

«Ну, ну, — подумал ослик, — это уж ты слишком! Ты просто мышка-хвастушка, вот кто. Погоди-ка!» И, изменив голос, ослик мяукнул:

— Мя-а-а-у!

Цин-Цин в ужасе отбросила в сторону спицу и забилась за корзину с вязанием.

— Вылезай, глупышка! — сказал ей ослик. — Не бойся! Это я мяукнул.

Мирр-Мурр смущенно закашлялся.

— Ну выходи, — сказал он через некоторое время, — никто тебя не тронет. Мы просто поиграть хотели. Шуток не понима­ешь, что ли?

Ослик улыбнулся Мирр-Мурру и подумал: «Все-таки Мирр-Мурр отличный кот. Он и не думал обижать мышку. Он просто хотел поиграть!»

Цин-Цин вышла из-за корзины и снова собралась пла­кать.

— А как я попаду домой?

— Ладно, ладно. Только не хнычь, — сказал ослик. — Мирр-Мурр тебя довезет. Правда, Мирр-Мурр?

— Ага, — пробормотал Мирр-Мурр. Ослик строго посмотрел на него.

— Ладно, садись ко мне на спину, — дружелюбно сказал Мирр-Мурр.

Цин-Цин попрощалась с осликом, забралась к Мирр-Мурру на спину, и они удалились.

Ослик был очень обрадован таким исходом дела и смотрел им вслед, пока они не скрылись за дверью; потом улыбнулся и забрался обратно на цветочный столик.

Черноглазая приносит весть о весне

Окно было открыто, комнату проветривали и забыли за­крыть его. По комнате струились странные ароматы, до ослика доносились неведомые звуки и шумы.

Он взволнованно топтался на своем месте, на цветочном сто­лике, с любопытством выглядывал в окно и смотрел на голубое небо, по которому плыли белые облака.

«Они летают, как птицы, — думал он, — и выше, намного вы­ше, чем муха!»

Вдруг на подоконник села какая-то птица. У нее были чер­ные глаза-пуговки и маленький клюв. Она посмотрела направо, потом налево, заглянула в комнату, попрыгала на тоненьких, как ниточки, лапках, а потом, откинув голову назад, запела.

Она пела чудесно. Ослик слушал, раскрыв рот от изумления.

Когда птица кончила петь, он вздохнул:

— Как прекрасно!

Черноглазая мило улыбнулась ослику Шаму.

— Это потому, что пришла весна, — сказала она. И снова запела.

К цветочному столику, осторожно ступая, подошел Мирр-Мурр. Он тихонько потянул ослика за ногу и шепотом спросил:

— Что это здесь такое?

— Весна пришла, понимаешь, весна! — прошептал в ответ ослик. — Ты тоже послушай. Как прекрасно, правда?

— Весна, весна... — проворчал Мирр-Мурр. — Не пойму только, зачем так отвратительно чирикать!

— Это ты из зависти говоришь, — шепнул ослик, — потому что не умеешь так красиво петь.

— Я? — сказал Мирр-Мурр. — Ах вот как? Так слушай же! Вот!

Он вытянул вперед лапы, откинул голову назад и замяукал ужасающим голосом:

— Мяу! Мяу! Мяу!

Черноглазая испуганно смолкла, а ослик в страхе зажал уши.

Но Мирр-Мурр все мяукал и умолк, только когда у него сов­сем кончилось дыхание. Тогда он сел на задние лапы и с тор­жествующим видом оглядел своих слушателей.

— Ну? Как вам?

Ослик, ничего не отвечая, посмотрел на Черноглазую. Та весело прыгала на тоненьких, как ниточки, лапках и хохотала.

Ослик тоже рассмеялся. «Ох уж этот Мирр-Мурр, — думал он, — вот так сел в лужу!»

Мирр-Мурр с оскорбленным видом смотрел то на ослика, то на Черноглазую.

— Ну что вы смеетесь? — спросил он обиженно. — Не вижу ничего смешного!

— Да нет, ничего. Мы так просто! — ответил ослик. — Странно ты пел! Давай лучше послушаем Черноглазую! — до­бавил он. — Спой еще что-нибудь о весне! — обратился он к Чер­ноглазой.

Черноглазая кивнула и переливчато запела красивым, сереб­ристым голосом.

Она пела о том, что кончилась зима, кончился холод и теперь уже не придется мерзнуть и дрожать от холода под карнизом, в ненадежном пристанище, продуваемом ветрами. Она пела о том, что небо распахнулось настежь, как огромное окно, и теп­лые солнечные лучи льются на холмы, луга, цветы, на счастли­вых дроздов и синиц.

Ослику многое было непонятно — ведь в конце концов он вы­рос в комнате и был еще совсем маленький.

Он спросил Мирр-Мурра:

— Ты все понимаешь?

— Всё, — ответил Мирр-Мурр. — Весна — это когда уже можно лазать по деревьям и все такое. — Кот уже не чувствовал обиды за то, что его высмеяли.

Черноглазая кончила свою песню и учтиво поклонилась.

— Подожди, не улетай! — попросил ослик. Черноглазая улыбнулась:

— Мне пора. Еще очень много окон открыто, и еще многим я должна принести весть о весне.

Она взмахнула крыльями, покружилась немного перед ок­ном и улетела — птичка становилась все меньше и меньше, ста­ла с булавочную головку и, наконец, как видение, скрылась из глаз ослика и Мирр-Мурра.

жүктеу/скачать 1.54 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: