Д. М. Затуловский

1. 
   Восточная часть Чаткальского хребта протяжён­ностью в 80 км, несомненно, представляет значитель­ный интерес для альпинизма: здесь имеются вершинывсех категорий трудности, как чисто скальные, так и
   комбинированные и снежно-ледовые. Крутизна и сгла­женность породы делают особенно трудными и инте­ресными стенные скальные восхождения.
   
2. 
   Участки для скальных, снежных и ледовых за­нятий, вершины для зачетных и спортивных восхожде­ний, живописность, устойчивая погода, хорошо разра­ботанные тропы, относительная близость автомобиль­ной дороги — создают нужные условия для организа­ции учебного и спортивного альпинистского лагеря.
   
3. 
   Разнообразный и оригинальный горный рельеф в сочетании с удивительно красивыми ущельями, обилие растительности, озер, водопадов делают район Чаткала интересным для горнотуристских маршрутов.
   

Северцов Н.А., Путешествие по Туркестанскому краю.

Мушкетов Д.И., Туркестан, тт. I и II.

F. Масhatsсhek. Der westlichste Tienschan. Pet. Mitt. 1913 г.

Безобразова Н.Ф., Материалы к гидрогеологии бассейна рек Чирчик, Ангрен и Келес, 1927.

Рязанцев С.Н., Киргизия (экономико-географический очерк), М., 1951.

Карышев О., В горах Чаткальского Ала-тау (экспедиция по сбору зооматериалов для Ташкентского музея), «Наша страна», 1939, № 1.

Неуструев С.С, Естественно-исторический очерк Наманганского уезда. Материалы по Киргизскому землепользованию. Ферганская область, Наманганский уезд. Ташкент, издание Переселенческого управления, 1913.

Кноринг, Ботанико-географический очерк Наманганского уезда. Труды Почвенно-ботанической экспедиции колонизационного района Азиатской России, ч. II, вып. 5, 1912 г; Петербург, 1915.

Кашкаров Д.Н., Результаты экспедиции Главного Средне-Азиатского музея в район озера Сары-чилек, ч. I.

Геология Узбекской ССР, т. I, 1937.

Казакова Е.А., В дебрях Чаткальского хребта. «Физкультура и спорт», 1946.

На гребне Шхельды-тау.

Фото М. Ануфрикова

Немилосердно печет жаркое горное солнце. Раска­ленные машины с трудом, под рев моторов, преодолевают последний подъем. Мы въезжаем на перевал. Это заметно и потому, что здесь еще сильнее порывы ветра.

С перевала открывается живописная панорама мощ­ного Заалайского хребта. Несмотря на облачность, видны белоснежные вершины, пики, тянущиеся с за­пада на восток. Среди них величественно возвышается массив пика Ленина, покрытый вечным снегом и льдом. На северных его склонах заметны борозды, проложен­ные огромными снежными лавинами. Грозно глядят и высящиеся неподалеку от пика Ленина пирамидальные вершины пиков Дзержинского и Красина. Мощные ле­дяные потоки спускаются с северных склонов хребта к широкой впадине Алайской долины. Она изрезана вдоль и поперек чуть заметными отсюда нитями гор­ных рек.

Извилистой дорогой машины быстро спускаются с перевала. Теперь уже близка Алайская долина, а там остается не более 40 км пути на запад к подножию пика Ленина.

***

Пик Ленина (7134 м) расположен в Заалайском хребте. Эта вершина была открыта известным русским исследователем Средней Азии А.П. Федченко в 1871 г. Но ни А.П. Федченко, ни его последователи не смогли подняться на вершину; в царской России альпинизм был спортом .одиночек и многие исследователи азиат­ского высокогорья могли только мечтать о том, чтобы взойти на высочайшие вершины родной земли.

Восточная стена Сонгути.

Фото В. ГРЕКОВА.
Советские альпинисты, участники экспедиции Гео­логического комитета и Центрального совета Общества пролетарского туризма и экскурсий, предприняли в 1929 г. две попытки восхождения на пик Ленина с южной стороны. Но непогода и сильные бури не дали возможности участникам восхождения подняться выше 6800 метров.

Сонгути.

Уже во время первой попытки 21 военному альпи­нисту удалось достичь высоты 7000 м и установить на гребне пика бюст Владимира Ильича Ленина. Однако неверный расчет времени (штурм вершины был пред­принят с высоты 6600 м), снежные бури и угрожаю­щее понижение температуры заставили отказаться от дальнейшего продвижения. Группа вынуждена была спуститься в лагерь на высоту 4200 метров. После трех дней отдыха и разбора тактики восхождения было решено повторить попытку достичь вершины. Для вос­хождения была выделена группа из шести человек, начальником ее был назначен командир Н.А. Чернуха, в состав штурмовой группы входили также лучшие старшие инструкторы альпинизма братья Е.М. и В.М. Абалаковы.

Группа в полном составе достигла гребня, но двое участников, поморозившие ноги, в сопровождении Е.М. Абалакова должны были, отказавшись от восхо­ждения, начать спуск в лагерь. Оставшаяся «тройка» продолжала восхождение.

8 сентября командиры Н.А. Чернуха, И.Я. Лукин и старший инструктор альпинизма В.М. Абалаков до­стигли вершины. Они перенесли бюст с гребня на выс­шую точку пика, превращенного в грандиозный поста­мент своеобразного памятника Владимиру Ильичу Ленину.

Спустя два года группа военных альпинистов Сред­не-Азиатского военного округа под руководством капи­тана Мизевича решила повторить восхождение на пик Ленина, взойдя на него большим подразделением. Однако погода не благоприятствовала восходителям: густой туман, сильная пурга, ураганный ветер и частые лавины, угрожавшие участникам похода, настолько за­труднили продвижение, что пришлось прервать подъем и начать спуск в лагерь с высоты 6800 метров. Даль­нейшее ухудшение погоды заставило руководителей похода отказаться от штурма.

Неудачи и трудности восхождения на пик Ленина не ослабили желания советских альпинистов вторично побывать на одной из высочайших вершин нашей Родины¹.

В 1937 г. спортивная экспедиция отметила 20-летие Советского государства восхождением на два «семитысячника» страны, в том числе и на пик Ленина. Вос­хождение было совершено по северо-восточному гребню. После семи дней утомительного подъема от лагеря
«4200» 1 августа достигли вершины: Е. Белецкий, П. Альгамбров, Г. Розенцвейг, Б. Искин и И. Марты­нов.

В 1950 г., после тринадцатилетнего перерыва, спор­тивной команде молодых альпинистов Советской Армии предстояло выполнить почетную задачу, совершить восхождение на пик Ленина.

***

Преодолев красные воды горной реки Кызыл-су, во­енные альпинисты вступили в широкое ущелье Ачик-таш. Знойный летний день на исходе. Огромные отары овец спускаются со склонов в долину.

Мы заранее учитывали трудности предстоящего вос­хождения. Ему предшествовала длительная и тщатель­ная подготовка. Ни большая высота и связанное с ней кислородное голодание, ни тяжелые грузы, достигаю­щие 20-25 кг, ни низкие температуры, понижающиеся до — 25°, ни многодневная работа, длящаяся, по 8-10 часов и связанная с большим физическим и волевым напряжением, — не должны были препятствовать вы­полнению поставленной задачи. Все альпинисты прошли хорошую физическую подготовку. Кроме специальных утренних физических упражнений, проводившихся ежедневно, независимо от погоды и высоты, кроме цикла занятий по технике преодоления горных препят­ствий, участники восхождения прошли пять горных пе­ревалов, совершили четыре тренировочных восхожде­ния на вершины, поднимались на склоны пика Ленина до высоты 6000 метров.

Мы памятовали о том, что восхождение на такие высоты требует особого внимания в подборе горного снаряжения и питания. Учитывая угрозу обморажива­ния ног, мы обеспечили каждого участника (помимо высокогорных ботинок) дополнительной парой специ­альной утепленной обуви. Для предохранения лица были сделаны специальные маски из фланели.

Тщательно был подобран и рассчитан рацион пита­ния. При этом было учтено, что на большой высоте обычно пропадает аппетит и многие продукты вызы­вают отвращение. Наши предварительные выводы про­верялись и уточнялись во время тренировочных похо­дов и восхождений. Для окончательного уточнения на­меченного маршрута, помимо наземной разведки, была проведена и разведка с самолета.

Очень внимательно подошли мы и к составу штур­мовой группы. При окончательном утверждении восхо­дителей, кроме результатов медицинского заключения, учитывали поведение тех или иных участников во время тренировочных походов и восхождений. Начальником команды восходителей был назначен опытный альпи­нист мастер спорта капитан В. И. Рацек.

***

В первый же день восхождения альпинисты прошли ледник, преодолели трудный скальный участок; порода, слагающая его, рассыпалась от одного прикосновения. Нужно было двигаться особенно осторожно. Большие рюкзаки, плотно облегающие спину, тянули вниз тяже­стью сложенных в них палаток, спальных мешков, про­дуктов питания — всего того, что нужно восходителю. Страхуя друг друга веревками, участники поднимались все выше и выше. В этот день была достигнута высота 5 200 м и невдалеке от грозных ледовых сбросов был разбит лагерь № 3.

Весь следующий день участники восхождения пере­секали трудный ледовый участок склона и к 19 часам вышли на снежное плато (высота «5800»). До веду­щего к вершине восточного гребня оставалось не больше километра пути по скальному ребру. В лагере № 4 («5800») остались альпинисты вспомогательной груп­пы, сопровождавшие восходителей. Оставшаяся здесь группа должна была вести наблюдение за восходите­лями, чтобы, в случае необходимости, оказать им немед­ленную помощь. Как известно, надобности в такой по­мощи не потребовалось, весь дальнейший штурм про­ходил точно по намеченному плану.

Сильные ветры и морозы по ночам заставляли вос­ходителей вкапывать палатки глубоко в снег, надевать на себя все теплые вещи, и только поздним утром, когда солнце несколько согревало прорезиненные крыши па­латок, начинал оживать лагерь. Много хлопот достав­ляла заготовка воды. Каждое утро приходилось запа­сать ее на весь день, растапливая лед. Жажда, мучавшая восходителей в пути, трудности добывания воды заставляли участников с величайшей аккуратностью наполнять свои фляги, не проливая ни одной капли драгоценной влаги.

Девятичасовой подъем 11 августа был днем серьез­ного испытания для всех восходителей. В этот день группа двигалась по очень крутому, заснеженному скальному ребру. Дыхание становилось все более ча­стым, движения — замедленными, но альпинисты шаг за шагом постепенно и ритмично набирали высоту. Они не только преодолели в этот день высотный шестикило­метровый рубеж, но успешно достигли высоты 6400 м, где, по плану, надо было разбить лагерь № 5. На этой высоте группа провела день и две ночи, для дополни­тельной акклиматизации.

На бивуаке выяснилось, что у одного из альпини­стов (В. Аксенова) 12 августа день рождения. Друзья горячо поздравили товарища, но ни рукопожатия, ни конфеты и шоколад не были здесь столь дороги, как полная кружка растопленного снега, приправленного клюквенным экстрактом. Каждый участник восхожде­ния знал цену воде, и подарок этот был принят Аксе­новым с глубокой признательностью.

Морозное утро 13 августа предвещало хорошую по­году. Многие из участников проснулись рано, но никто не решался первым вылезти из теплого спального мешка. Но вот и команда дежурного: «Подъем!» Сего­дня предстоит путь по широкому снежному гребню, ве­дущему прямо к вершине. Закончив сборы, альпинисты с новыми силами начали движение, чтобы к вечеру до­стичь высоты 7000 м — подойти вплотную к послед­нему участку маршрута и разбить здесь свой шестой лагерь.

Утро 14 августа встретило восходителей сильным порывистым ветром. Из четырех палаток целыми оста­лись только две. Нелегко было зашивать разорванные палатки на ветру, от которого становились непослуш­ными коченеющие пальцы. Но настроение было при­поднятое: ведь конец дня армейские альпинисты дол­жны встретить на высшей точке пика Ленина. К общему огорчению, уже перед самым выходом ока­залось, что Барабанов не может подниматься со всеми: горная болезнь приковала его к спальному мешку. Плохо чувствовал себя и Рябухин. Пришлось оставить их в лагере.

С каждым шагом все сокращалось расстояние до цели. Шестидневный поход по глубоким снегам, дол­гое пребывание на больших высотах потребовали много сил, все участники сильно утомлены, но упор­ство в достижении цели отличает советских людей везде и всюду. Восходители продолжали подъем, и это было самым красноречивым доказательством высоких воле­вых и физических качеств, присущих советским воинам.

...Вот первая связка альпинистов скрылась за высту­пом последней скалы. Очертания вершины вырисовы­ваются все резче. Еще одно усилие... и связка за связ­кой, преодолевая крутой фирновый склон, выходят на широкий снежный купол.

Участники с волнением приближаются к выступающей над снежным покровом вершины скале: здесь сло­жен каменный тур, хранящий завернутый в красное полотнище бюст гения пролетарской революции — Владимира Ильича Ленина. Шесть суток боролись две­надцать альпинистов в глубоких снегах и на оледенелых скалах, шесть трудных дней двигались они в стужу, снегопад и ветер, стремясь достичь вершины. И воля, упорство и выносливость победили!

Начальник команды В.И. Рацек провозглашает здравицу в честь гениального продолжателя дела Ленина, товарища Сталина. Громкое «ура» разносится над вершиной. Восходители пишут записку: «14 авгу­ста 1950 г. двенадцать армейских альпинистов — В.И. Рацек, А.Г. Кормщиков, В.А. Никонов, В.М. Запорожченко, Ю.Д. Маслов, В.Н. Нарышкин, Э.И. Нагел, И.В. Рожнов, В.С. Аксенов, В.К. Ноздрюхин, В.А. Ковалев, Ю.А. Израэль достигли вершины пика Ленина».

Участники восхождения снимают записку предыду­щих восходителей и, оставив взамен свою, бережно за­вертывают в красный стяг бюст Ленина и снова закла­дывают его в каменный тур.

Несмотря на усталость, настроение приподнятое. Задача выполнена! Хотелось подольше побыть на вер­шине, подробнее разглядеть с высшей точки окружаю­щие хребты и вершины, но ответственность за благопо­лучное возвращение в лагерь до наступления темноты заставляет начальника штурма ускорить фотосъемку величественной панорамы и начать спуск.

К вечеру восходители возвращаются в лагерь. Долго делятся они впечатлениями о последнем участке пути, о панораме, открывшейся им с вершины, со своими товарищами, которые внимательно слушают их, забыв про свое недомогание. Как это всегда бывает после успешного восхождения, радость победы помогает побороть усталость. У многих появился хороший аппе­тит.

В эту ночь все опят крепким сном, хотя с вершины завывает ветер и поземка заметает следы восходителей. Но записка там, на семикилометровой высоте, остается свидетелем победы советских альпинистов-высотников.

Через несколько дней команда в полном составе благополучно спустилась в Алайскую долину.

***

Восхождение на пик Ленина большой группы в со­ставе двенадцати человек — новое замечательное до­стижение советского альпинизма.

Спуск со скалы.

(Из альпинистского альбома худ. В. Шистко, Днепропетровск).

К.К. КУЗЬМИН, В.А. ТИХОНРАВОВ

НА СОНГУТИ ПО ВОСТОЧНОЙ СТЕНЕ

Ущелье Цей является самым восточ­ным районом расположения альпи­нистских лагерей Кавказа. Участок Главного Кавказского хребта, «по­ставляющий» объекты восхождений для этих лагерей, находится между Мамиссонским пе­ревалом на востоке и Дигорской группой на западе. Хребет здесь резко повышается, достигая 4500-4600 метров. Цейско-Караугомский участок Главного Кавказского хребта характерен и мощным оледенением. Хребет здесь изгибается, образуя последова­тельно три ледяные части — Караугомское плато, Се­верный и Южный Цейские цирки.

Сверху Караугомское плато представляется гигант­ской удлиненной чашей, заполненной снегом и льдом. От одного ее конца до другого на несколько километ­ров простираются огромные фирновые поля. Зазубрен­ные края этой чаши на 300-600 м возвышаются над ее днищем; каждая вершина представляет собою гигант­скую зазубрину.

Внутренние склоны караугомской чаши, почти сплошь покрытые снегом и фирном, не особенно круты, поэтому восхождения на вершины с Караугомского плато не представляют особых трудностей. Исключение составляют склоны Сонгути, где обледенелый фирн до­стигает крутизны 50-55°.

Внешние склоны караугомской чаши обрываются во все стороны крутыми скальными стенами с перепа­дом высот до километра. Таким образом, вся чаша Караугома как бы приподнята на каменном пьедестале, который только в отдельных местах прорезается узкими языками ледников, стекающих с плато. У подножия пьедестала располагается «нижний ярус» фирновых полей и ледников — Караугомский ледник, Цейские ледники и цирки, ледник Уилпаты, ледник Сонгути и др. Скалы пьедестала монолитны, сильно сглажены и представляют собой стены, пересеченные небольшими горизонтальными «полками».

В ущелье Цей расположено четыре альпинистских лагеря, но район посещается сравнительно небольшим кругом наших восходителей. Это в некоторой мере объясняется плохой славой, которой пользуется цей-ская погода в альпинистских кругах. Действительно, в цейских лагерях значительно холоднее, чем в Домбае, Адыл-су или Адыр-су, что можно объяснить большими массами расположенного поблизости льда. Вполне оправдывается и репутация Цея как наиболее «гнилого угла» Кавказа: откуда бы ни дул ветер, он обязательно приносит облака и дождь. С севера вся облачность через Гудермесские ворота проникает в Ардон и Цей, задерживается в верховьях ущелья, будучи не в силах преодолеть мощные барьеры гор; южный ветер гонит теплый сырой воздух из долины Риони через значи­тельное понижение хребта в район Мамиссонского перевала. Над ледниками влага конденсируется и вы­падает в Цейском районе. Количество дождливых дней здесь значительно. Особенно неустойчива погода в конце июля и в августе.

Кроки пути на Сонгути:

Не случайно в районах, соседних с Цеем, — Дигории и Тепли, где альпинисты бывают очень редко, есть ряд еще не покоренных вершин, в самом Цее немало интересных, до сих пор не пройденных маршрутов (Чан-чахи с севера и др.). Стенные маршруты в этом районе еще только начинают осваиваться. Между тем, восхо­ждение с внешней стороны почти на любую вершину Караугомского плато представляет большой спортив­ный интерес.

Нами был намечен один из таких маршрутов — подъем на одну из зазубрин Караугома — Сонгути с северо-востока, по стене.

Впервые восхождение на Сонгути было совершено в 1934 г. группой в составе И. Антоновича, Л. Золота­рева и П. Курилова. Путь группы проходил по фирно­вому склону на понижение гребня между Уилпатой и Сонгути и далее по южному гребню на вершину. Вос­ходителям пришлось преодолеть трудный «жандарм» на гребне и две двадцатиметровые стенки, самые слож­ные участки пути. Этот маршрут, оцененный IV кате­горией трудности, оставался основным путем восхо­ждений.

В дальнейшем (1947 г.) группой в составе В. Лу­бенца, В. Раделя, А. Чернобровкиня; Л. Калишевского было совершено восхождение с Караугомского плато по фирновым склонам и далее по кулуару непосред­ственно под вершину. В том же году группа Т. Волги­ной совершила траверс Сонгути с юго-востока на се­веро-запад.

В 1949 г. группа в составе Г. Беликова, А. Балаба­нова, А. Дурнова и К. Николаева совершила восхожде­ние на Сонгути с юго-востока. Путь, начинаясь перехо­дом камнеопасных кулуаров, выходил под южный гре­бень, идущий к Уилпате, и лишь после этого траверсом полки приводил под главную вершину. Это был первый маршрут, проложенный на Сонгути с внешней стороны караугомской чаши. Он был повторно пройден в 1950 г. группой в составе. М. Губермана, А. Калмы­кова, Б. Голубева, Р. Абдуразманова, М. Токаря.

Мы решили проделать более цельный и закончен­ный маршрут через восточную стену и, если это ока­жется возможным, подняться по правому, наиболее низко спускающемуся к Уилпатинскому леднику, контр­форсу, переходящему выше в стену главной башни вер­шины Сонгути. Имевшиеся в нашем распоряжении фотографии оставляли неясной лишь часть пути по са­мой стене.

Неустойчивость цейской погоды, а также ограничен­ность времени заставили нас несколько изменить обще­принятый порядок подготовки. Хорошая физическая подготовленность позволяла сократить период трени­ровки перед восхождением. В качестве тренировочного восхождения мы решили совершить однодневное вос­хождение на вершину II категории трудности — пик Шамова. Для того чтобы втянуться в темп движения на высоте, взяли с собой легкие рюкзаки. Восхождение было совершено за 10 часов (из лагеря в лагерь).

16 июля 1950 г., на четвертый день прибытия в лагерь, мы уже двигаемся по направлению к цели. На ночевку в цирке Уилпатинского ледника было решено придти пораньше, чтобы иметь 5-6 часов для деталь­ного изучения маршрута. Нас сопровождала наблюда­тельная группа значкистов лагеря «Родина»: Л. Мыскина, Н. Кузнецов и М. Денисова и трое «доброволь­цев-носильщиков».

По «бараньим лбам», перемежающимся с зеленова­тыми травянистыми площадками, поднимаемся к Уилпатинскому леднику. Местами пробираемся сквозь заросли цветущего рододендрона, местами проходим поляны, усеянные оранжевыми маками. Невольно вспо­минаются более богатые видами поляны Домбая, раз­личных оттенков ромашки Шхельдинского ущелья.

У небольшого озерка перед языком ледника устраи­ваем привал и прощаемся с провожающими. Смущают рваные края большой тучи, надвигающейся из-за со­седнего хребта.

Быстро проходим ледник и выбираемся на гряду камней, ограничивающих фирновое плато под стеной Сонгути.

Пока разбивается лагерь, тщательно, метр за мет­ром, просматриваем намеченный путь. Контрфорс начи­нается почти от плато и состоит из отдельных участ­ков — ступеней, разделенных небольшими снежными гребешками и полками. Третья ступень контрфорса те­ряется в 150-200-метровой стене. Выше опять выри­совывается скальный гребень, переходящий постепенно в снежный, выводящий под вершинную башню. Успех восхождения решается преодолением стены третьей ступени. Внимательно просматриваем ее, но найти ясного пути не удается: всюду видны отвесные и загла­женные монолитные скалы. Окончательно вопрос при­дется решать на месте; ясно, что одного дня для пре­одоления стены не хватит, надо заранее планировать ночевку. Переключаем внимание на летящие по снеж­ным кулуарам камни. Стена уже не освещается солн­цем, но в воздухе тепло и камни продолжают падать. Скорость их столь велика, что траектории полета не видно, и лишь время от времени на снегу появляются новые черные точки — камни.

Вершины Цейского района славятся своей сыпу­честью; это можно объяснить, в основном, частой пере­меной погоды, способствующей разрушению горных пород.

Договариваемся с наблюдательной группой о сиг­налах. Пока мы будем преодолевать нижнюю, более простую, часть контрфорса, наблюдатели должны совершить восхождение на вершину Краснофлотец. Укладываемся спать.

Солнечный свет заставляет проснуться: конечно, проспали! Быстро собираем рюкзаки. Решено взять минимум груза: два пуховых спальных мешка, кошки, небольшое количество продуктов, которых при эконом­ном расходовании должно хватить на 4 дня, походный примус и 300 граммов бензина. Кроме 30-метровой веревки, берем 15 м репшнура. На поясе позвякивают крючья, у каждого по одному ледовому и пяти скаль­ных крюков.

Напутствуемые пожеланиями удачи быстро пересе­каем цирк и по размокающему снегу подходим к осно­ванию контрфорса. Быстро набираем высоту по скалам. Идем с попеременной страховкой. Упоенные быстрым преодолением первого взлета, в таком же темпе подни­маемся по снежному склону к первому гребешку пере­мычки. Но здесь размякший снег заставляет снизить темп: крутизна требует тщательной страховки, да и торопиться нам, собственно говоря, некуда — к верхней стене надо подойти не раньше второй половины дня, когда склон не будет уже освещаться солнцем, в про­тивном случае нам будут угрожать падающие с боль­шой высоты камни.

На втором взлете контрфорса темп движения еще больше замедляется. Идем по гребню, изредка обходя отдельные стены по правому склону. В нескольких ме­стах пришлось прибегнуть к крючьям, так как при­годных для страховки выступов встречается все меньше.

Беседа с новичками.

Рис. худ. В. Шистко.
К часу дня подошли к стенке, по которой тонкими струйками стекает вода. Значит, вверху — снежная полка и основание верхней стены: подходим к самому трудному участку. Стараемся лезть возможно быстрее, хочется скорее увидеть, что представляет собой стена вблизи, но текущая по скалам вода уменьшила и без того малое количество зацепок, трикони скользят. Все же к двум часам дня вылезаем на террасу. Прямо перед нами поднимается нависший участок стены, справа — начало уходящей за выступ полки, слева — участок снежного кулуара.

Наше внимание отвлекается от стены, мы замечаем три черные точки на снежном склоне Краснофлотца. Наконец-то наша молодежь достигла вершины.

Внезапно неизвестно откуда скатившийся камень прерывает наш отдых. Перебит один ледоруб. Не за­кончив подробного осмотра дальнейшего маршрута, устремляемся вправо, на замеченную ранее полку. Через 20-30 м она выводит нас на грань стены, обра­щенную к Улларгу. Движемся дальше по полке, идущей слегка вверх. Внизу под нами отвес метров в триста, вверх вертикально уходит гладкая стена. Полка стано­вится все уже, прерывается, видимо, вскоре она закон­чится, и мы рискуем застрять посредине северной грани контрфорса. Решаем повернуть обратно, попробовать взять стену в лоб. Находим небольшой камин, переходя­щий в щель. Лезем вверх налево. Страховка только на крючьях. Пройдя метров 30, упираемся в левый верти­кальный угол стены. Приходится опять возвращаться на террасу.

На поиски пути потрачено около двух часов, но «нет худа без добра» — за это время солнце уже скрылось за южной вершиной Сонгути и все меньше камней ска­тывается слева по кулуару. Решаем брать стену слева. Выходим в кулуар, на лед, покрытый небольшим слоем снега. Метрах в 60-80 выше кулуар переходит в узкий вертикальный ледовый желоб. Поднимаемся метров на 50 по снегу, придерживаясь скал. В последний раз бросаем взгляд на нашу наблюдательную группу, уже спустившуюся к леднику.

Мы начали преодолевать 150-метровую стену в 16 часов, надеясь засветло выйти на гребень. Но вот уже темнеет, а мы не прошли и половины пути. Су­мерки застают нас на стене, вбиваем крючья и мед­ленно продвигаемся вверх. Лезть дальше невозможно, нет ни одной площадки, на которой можно было бы хотя бы присесть. Каждый небольшой перегиб порож­дает иллюзию, что стоит пройти еще метров 5-8 и там будет желанная площадка. Наконец, уже в полной темноте, первый останавливается на небольшом высту­пе, на котором нельзя даже усесться. Удается забить в трещину крюк, подтянувшись к которому на репшнуре, можно кое-как держаться. Второй остается на том ме­сте, где он стоял на страховке — на наклонной полочке. На организацию этого «бивуака» уходит около часа.

Южная вершина Тихтенгена. Снято с пере­мычки. Участники траверса (справа налево): Л. Филоненко, М. Романенко, М. Алферьев.

Фото В. КУТОВОГО.

Сидим в темноте, изредка переговариваясь друг с другом. С большим трудом удается накрыться спаль­ными мешками. Ночь безветреная, поэтому холода не чувствуется, сверху летят сосульки, рикошетируя от одной стены кулуара к другой. Хорошо, что на марш­руте было вдоволь воды; сейчас хочется только есть, но достать продукты из рюкзака невозможно, поэтому один из нас сидит голодный, другой пожевывает сухой кисель. Через некоторое время мы затихаем, вот он заслуженный отдых.

С рассветом начинаем двигаться дальше: надо уйти со стены, пока не оттаяли верхние камни. Скальных крючьев остается мало, часть их не удалось выбить.

Характер скал на всей стене одинаковый — сильно сглаженные стенки с небольшими перегибами, порода монолитная, трещин очень мало.

Тихтенген с перевала Цаннер.

Фото В. КУТОВОГО.

На пути к Эльбрусу.

Фото П. ШВЕДОВА.
Солнце уже освещает вершину; начинают пощел­кивать камни. Они летят с такой скоростью, что их не видно, слышен только свист.

Из-за крутизны видны только ближайшие 8-10 м пути, но чувствуется, что стена кончается. Однако по­следние 25-30 м оказываются самыми сложными. Единственный путь — по вертикальному внутреннему углу, где днем текла вода, а сейчас все скалы покрыты тонким слоем льда.

В верхней части путь преграждается выдающимся вперед выступом, верхняя часть которого имеет боль­шой наклон. С трудом забиваем крюк, и после несколь­ких попыток первому удается выбраться наверх. От выступа начинается камин, весь заполненный сосуль­ками. Обдирая в кровь руки, выбираемся наверх. Стена пройдена. С удивлением устанавливаем, что уже 10 ча­сов утра. Значит, на преодоление 150-метровой стены было затрачено 10 часов.

Немного отдохнув и придя в себя после очень труд­ного лазания, двигаемся дальше по скальному гре­бешку, идущему к вершине. Слева круто вниз уходят скалы, образующие стену кулуара, справа 50-метровый обрыв, обращенный к Улларгу. Местами гребешок нави­сает над обрывом, и тогда далеко внизу виднеется полочка, по которой мы пытались пройти накануне. Лазание на гребне — трудное, но после стены ка­жется приятным, благодаря большому количеству зацепок.

Через час подходим к снежной подушке. От нее на­чинается ледовый желоб, переходящий ниже в снеж­ный кулуар, по которому мы поднимались. Справа также круто вниз уходит кулуар. Срыв здесь не сулит ничего хорошего. Перед подушкой останавливаемся для завтрака. С удовольствием греемся на солнышке и утоляем голод: уже сутки мы ничего не ели.

Для дальнейшего подъема необходимо прорубиться сквозь снежную подушку. Дальше — снежный гребе­шок, потом — небольшой участок скал, снова — снеж­ный гребень, снова скалы, и снова снежный гре­бень. Каждый из этих гребешков имеет нависаю­щий направо карниз, с левой же стороны непрерывно скатываются лавинки мокрого снега. Преодолеть эти гребешки можно только сидя на них верхом и сру­бая перед собой карнизы.

Но вот мы, замерзшие и насквозь мокрые, выбра­лись на последние скалы. Впереди — фирновый склон, с постепенно увеличивающейся крутизной (от 40 до 60°). Местами из снега выступают камни и небольшие скальные островки. Склон выводит прямо под правый обрез вершинной башни. Фирн «раскис», поэтому ре­шаем подождать 30-40 минут, пока солнце не уйдет за склон; уже подмораживает. Фирн быстро твердеет, мы преодолеваем последние препятствия и выходим на скалы у подножья башни, откуда по полкам идем к провалу между вершинами Сонгути. После проделан­ного пути скалы кажутся очень легкими. Около выхода на обычный путь восхождения у провала находим два тура. Их выложила группа Г. Беликова в том месте, где она поднялась к вершинной башне.

Как только мы подошли к провалу, на нас пахнуло холодом с Караугомского плато. Его огромные снеж­ные поля небольшими перекатами уходят далеко на юго-запад. Из моря сверкающего снега встают вер­шины, окружающие плато. Открывшаяся панорама скорее напоминает Памир или Тянь-шань, чем привыч­ные кавказские виды. Плато залито лучами вечернего солнца, со стороны Мамиссона тянутся облака, кото­рые заставляют нас побыстрее подняться на вер­шину.

В 18 часов 30 мин. мы на вершине Сонгути. Природа наградила нас редким зрелищем: предзакатное солнце отбрасывает наши тени, окруженные золотыми коль­цами, на надвинувшиеся с юго-востока облака. Задер­живаться нельзя, и мы начинаем быстро спускаться по обычному маршруту, стараясь до темноты быть у озера на гребне, идущем к Уилпате. Вечер застает нас над озером. Остается сделать два спуска по веревке, и мы будем иметь отличный ночлег. Но мы не хотим застрять на спуске, провести еще одну ночь, сидя на уступах. Поэтому выкладываем площадку и ложимся над стен­ками, по которым нам завтра надо будет спускаться к леднику.

Ночевка кажется роскошной, спим до 11 часов. Остаток следующего дня уходит на спуск. Идем зна­чительно медленнее — сказывается огромная нагрузка предыдущих дней и недостаточность питания: из-за нервного напряжения в первые дни есть не хочется и больше половины продуктов еще не использовано.

«Жандарм» преодолеваем в лоб, на ледник Воробьева решаем спускаться, не доходя до перемычки, на ко­торой видны огромные снежные карнизы. Идем сначала по сильно разрушенным скалам, а затем, поочередно забивая ледовые крючья, спускаемся на передних зубьях кошек на 6-8 веревок вниз по кулуару и, пе­рейдя по ненадежному мостику через подгорную тре­щину, выходим на «Воробьевскую ночевку». Радостно кричим нашей наблюдательной группе и, то глиссируя, то прыгая по камням, спускаемся к Уилпатинскому леднику. Видим, как по плато от бивуака навстречу нам бегут три фигуры. Радостное чувство победы охваты­вает нас! Усталости — как не бывало.

Вскоре мы уже лежим в спальных мешках, наслаж­даясь чаем и рассказывая нетерпеливым слушателям о восхождении. Утром знакомой дорогой спускаемся в Цей. После льда и скал цветы альпийских лугов ка­жутся еще прекраснее, и мы набиваем карманы рюк­заков букетами. В 11 часов 20 июля докладываем на­чальнику лагеря об успешном завершении восхож­дения.

В сентябре этого же года пройденный нами марш­рут, частично, повторила группа лагеря «Буревестник» под руководством А. Дурнова.

1. 
   Подход: ущелье Цей — цирк Уилпатинского лед­ника. Ночевка справа непосредственно после ледопада.
   
2. 
   Плато пересекать в направлении на самый боль­шой лавинный конус под восточной стеной Сонгути.
   
3. 
   По лавинному конусу подняться на 100 м, после чего переходить вправо на скалы первой нижней сту­пени контрфорса,
   
4. 
   Подниматься по скалам первой ступени прямо в лоб. Скалы разрушенные, сыпучие, крутизна 50-60°, протяженность участка около 100 метров.
   
5. 
   По крутому гребешку подойти к основанию вто­рой ступени. Дальше целесообразно траверсировать влево на снежный склон, по которому подниматься до небольшого горизонтального гребешка. Общая длина участка около 200 м, из них около 150 м по снегу. Тра­верс делать с крюковой страховкой. При подъеме по снегу можно использовать выступы правых скал.
   
6. 
   По крутым скалам подняться на наклонную полку у основания третьей ступени. Протяженность участка 60-70 м, скалы разрушенные, мокрые.
   
7. 
   Перейти влево в кулуар, по которому подняться около 50 м, после чего перейти на правую скальную стену. Прохождение этого участка менее опасно ранним утром (до 7 часов) и под вечер (после 16 часов).
   
8. 
   Перейдя на скалы, подниматься прямо вверх в направлении на угол, где отвесная стена ступени пере­ходит в более пологий гребень. Скалы — заглаженные, оледенелые, зацепы мелкие и недостаточны по количе­ству. Промежуточные площадки отсутствуют. Наиболее трудное место стены — внутренний угол перед выходом на гребень. Общая протяженность стены 120-150 м; время, необходимое для преодоления, — 11-12 часов. Страховка исключительно крюковая.
   
9. 
   Выйдя на гребень, лезть по нему до снежной по­душки. Скалы средней трудности, крутые, протяжен­ностью около 150 метров. Страховка через уступы.
   

11. 
    В конце последнего снежного гребешка перейти на скалы вправо. Переход опасен, снег плохо держится на подстилающем его льду.
    
12. 
    Пролезть все скалы прямо вверх и дальше под­ниматься по фирновому склону под вершинную башню. Крутизна склона постепенно увеличивается, доходя вверху до 50-60°. Склон лавиноопасен, проходить
    лучше после 16 часов. Протяженность около 200 метров.
    
13. 
    Выйдя под башню, траверсировать влево по полкам на седловину. Скалы — легкие, но сыпучие.
    
14. 
    Подъем на вершину с седловины по обычному пути (по гребню).
    
15. 
    Спуск можно производить в любом направле­нии. Наиболее легкий — в сторону Уилпаты, по обыч­ному маршруту IV категории трудности.
    

Привал в горах.

Рис. худ. В. Шистко.

Б.А. ГАРФ