Философия: Энциклопедический словарь

И.С. Вдовина

МЕСТР (Maistre) Жозеф Мари де (1753—1821) — фр. мыслитель, политический деятель. Воспитывался в иезуитской школе. Окончил Туринский ун-т (1774). В молодости придерживался либеральных идей. Увлекался масонским иллюминизмом, мечтая преобразовать религиозное сознание в Европе. В дальнейшем, наряду с Э. Бёрком и Л. Бональдом, стал выразителем клерикально-монархической реакции на просветительскую идеологию. В 1802—1817 занимал пост посланника сардинского короля в Петербурге, где написал свои основные соч.; «О папе» (1819), «Петербургские вечера...» (1821) и др. Одна из руководящих идей зрелого М. — неспособность человека своими силами установить стабильный социальный порядок. История, или, в терминах М., «экспериментальная политика», показывает, что человек, предоставленный самому себе, склонен к разрушению, а не к созиданию. По своей природе он раб и способен только имитировать внешние характеристики заданных свыше социальных ин-тов. Кроме того, человек естественно зол. М. сознательно противопоставляет эту свою т.зр. руссоистскому идеалу естественной добродетельности человека. Зло, присущее человеку, — прямое следствие первородного греха, который играет фундаментальную роль в историософии М. Этот грех образует фон истории и одновременно ее тайну. М. выступает против теории прогресса. Историю скорее следует понимать как непрекращающуюся деградацию. Естественное состояние человека, к которому апеллирует Ж.Ж. Руссо, — иллюзия. Естественный человек — это человек «поврежденный». Он никак не может служить образцом для подражания. Эдем окончательно утрачен. Порядок в обществе может быть обеспечен только «из-под палки». Отсюда скандально известная апология палача как гаранта социального мира. Эмансипация человека, совершившаяся в эпоху Просвещения, закономерно привела к «сатанинской» Французской революции, когда сувереном стал народ, разрушивший основные общественные устои — гос-во, церковь, веру. Социум, по мнению М., может плодотворно существовать, только основываясь на религии. Абсолютный суверенитет монарха обусловлен данной ему божественной санкцией. Оптимальной формой правления М. считает теократию, воплотившуюся в средневековой Европе в духовной власти пап.

Ваук F. Les idees politiques de J. De Maistre. Paris, 1945; Lebrun R. Throne and Altar, the Political and Religious Thought of J. De Maistre. London, 1965; Ploncard d'Assac J. Enquete sur le nationalisme. J. De Maistre. Paris, 1969.

МЕТАЛОГИКА — раздел логики, в котором изучаются логические исчисления и формализованные логические теории.

В рамках данного раздела изучаются все те универсальные отношения, которые могут иметь место между смысловыми значениями символов того или иного языка; между самими символами; а также между языковыми символами и использующими их людьми. В этом смысле М. представляет собой семиотическое расширение логики предикатов. М. разделяется на три тесно связанных друг с другом раздела — логический синтаксис, логическую семантику и логическую пpaгматику. В рамках логического синтаксиса основное внимание уделяется анализу отношений между символами языка; в рамках логической семантики — анализу отношений между языковыми символами и теми объектами, на которые эти символы указывают; в рамках логической прагматики — анализу отношений между языковыми символами и интеллектуальными субъектами, использующими язык с целью передачи информации.

Наиболее обстоятельно изучены проблемы логического синтаксиса. Основные темы логического синтаксиса — изучение отношения дедуктивной выводимости (для его обозначения используется оператор выводимости «—»); различных видов и методов формального доказательства; проблем непротиворечивости и разрешимости формальных систем. В результате металогических исследований установлено, в частности, что классическое исчисление высказываний непротиворечиво и разрешимо, в то время как классическое исчисление предикатов непротиворечиво, но неразрешимо. В рамках логической семантики основное внимание уделяется изучению отношения логического следования, отношения тождества и отношения дефи н иции (определения). В формальном языке М. эти отношения обозначают, соответственно, с помощью оператора следования «=», оператора тождества «=» и оператора дефиниции «=Df». В результате металогических исследований установлено, в частности, что отношение логического следования единственно для любых логических исчислений, в то время как отношение дедуктивной выводимости варьируется в зависимости от правил вывода и аксиом, принятых в том или ином конкретном исчислении. Кроме названных отношений, к числу важных объектов логической семантики относятся понятия: истина, ложь, смысл, значение, символ, термин, метатермин и др.

Если логический синтаксис есть своего рода «техника» М. (относящаяся в основном к сфере компетенции математической логики), то логическая семантика — это «философия» М., ее главная содержательная часть. Что касается логической прагматики, то она акцентирует свое внимание на методах и приемах аргументации, заблуждении и обмане, софизмах, парадоксах и др. формах проявления «человеческого фактора» в логике.

М. представляет собой наиболее динамично развивающийся и еще не полностью сформировавшийся раздел современной логики. Центральная теоретическая проблема М. — создание адекватного формального метаязыка, включающего в себя язык логики предикатов, близкий по своим выразительным возможностям естественному языку. Одна из важных прикладных задач М. — логическое моделирование естественно-языковых рассуждений в системах искусственного интеллекта.

На протяжении истории философии М. либо отвергалась как ложное учение, выходящее за рамки опыта, либо возвеличивалась как высшее достижение человеческого разума. И. Кант критиковал предшествующую ему М. за ее умозрительность, за то, что она имела дело с содержательно ограниченными сферами и в то же время не знала правильного пути познания этих сфер, она только постулировала Бога, бессмертие души, целостность мира, наивно полагая, что их можно постичь так же, как постигаются предметы реальной действительности. Кант полагал, что М. возможна как систематическое знание, но сам он ограничился лишь анализом тех противоречий, в которые впадает мысль, пытаясь разрешить основные метафизические проблемы. Кант ввел различие между М. природы и М. нравов; в последней противоречия чистого разума находят практическое разрешение. Он также разграничил М. и естествознание, показав коренное различие предметов этих дисциплин.

Тем не менее мы во всех областях знания — в познании человека, истории, природы — сталкиваемся с метафизическими проблемами, везде упираемся в то, что недоступно человеческому разуму, в некий нерастворимый остаток. Эти проблемы — не произвольный продукт человеческого любопытства, не исторический балласт мысли, а сама вечная загадочность мира, укорененная в его состояниях и свойствах. Метафизические вопросы разбросаны по всем областям, они везде образуют основу тех или иных направлений философии.

«Под метафизикой, — писал А. Шопенгауэр, — я понимаю мнимое знание, которое выходит за пределы возможного опыта, т.е. за пределы природы или данного явления предметов, выходит для того, чтобы дать то или другое объяснение относительно того, чем обусловливается этот мир или эта природа в том или другом смысле; или, говоря просто, объяснение того, что прячется за природой и дает ей возможность жизни и существования». Любая М. говорит о совершенно др. миропорядке, о порядке вещей-в-себе, где теряют свое значение все законы этого мира явлений. Шопенгауэр считает, что есть некая, всегда актуальная метафизическая потребность человека, что физика, т.е. попытка естественного изучения явлений, всегда упирается в М., как бы презрительно первая ни относилась ко второй, ибо физическое знание никогда не может достигнуть начального звена всей подлежащей объяснению цепи причин и следствий. Любые действующие причины основываются на чем-то совершенно необъяснимом — на первоначальных свойствах предметов и обнаруживающихся в них силах природы. Философия, которая пытается ограничиться физикой и отвергает М. как мнимое знание (прежде всего материализм), — это излюбленная, по Шопенгауэру, философия цирюльников и аптекарских учеников. На деле, чем более успешно развивается физика, тем настоятельней возникает потребность в М., чем полнее и точнее исследуется сущность отдельных вещей, тем больше всякое исследование нуждается в объяснении общего и целого.

Существует и др. тип истолкования М., берущий свое начало у Ф. Ницше и наиболее ярко и последовательно выраженный М. Хайдеггером. М., по мнению Ницше, положила начало ложному удвоению мира, его делению на мир истинный и мир ложный, мир сверхчувственный и мир чувственный. Отсюда возникает и Бог как онтология и мораль, навязывающая человеку определенные, свыше установленные правила, возникает учение о резком противопоставлении субъекта и объекта. М. подавляет человеческую свободу, заставляет его покоряться невидимым идолам — отсюда рано или поздно наступающий нигилизм, неверие в вечные ценности, усталость европейского человечества. «Истинный мир» в конце концов теряет свою привлекательность, он не спасает, ни к чему не обязывает, «истинный мир» и Бог становятся бесполезными идеями, которые необходимо упразднить. Для Хайдеггера М. — не филос. учение и не какая-то отдельная дисциплина философии, а отношение к сущему в целом, истина о совокупном сущем, т.е. то или иное истолкование поверх познания определенных моментов, видов, классов, всего существующего как такового. Метафизическое суждение не может быть последовательно выведено из наблюдения и познания конкретной действительности, оно опирается на решение человека как свободного существа. Человеческие сообщества всегда возникают вокруг того или иного ответа на метафизический вопрос: для чего есть сущее. Философия Ницше несет с собой, согласно Хайдеггеру, завершение М., потому что разоблачает все ранее дававшиеся ответы на вопрос о смысле сущего как необоснованные, спекулирующие в пустоте и вызванные наивностью человеческих представлений о себе самом. М. — это пространство исторического свершения, пространство, в котором судьбой становится то, что сверхчувственный мир, идеи, Бог, нравственные законы, авторитет разума, прогресс, счастье большинства, культура, цивилизация утрачивают присущую им силу созидания и начинают ничтожествовать. М. должна быть преодолена, нужно перестать смотреть на наш мир как на проходной двор и некую потусторонность, нужно искать действительные бытийные основы человеческого существования.

Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. М., 1975. Т. 1; Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 6 т. М., 1964. Т. 3; Хайдеггер М. Введение в метафизику. М., 1999; Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1994. Т. 1—2.

В.Д. Губин
МЕТАФИЗИКА СВЕТА (нем. Lichtmetaphysik) — историко-философский термин, относящийся к устоявшейся в рамках позднеантичнои и средневековой культуры системе теологических, филос. и естественно-научных представлений о свете как объединяющем в себе все сущее первофеномене этого мира, который, будучи связанным с понятиями «порядок» и «число», «разум» и «истина», играет роль посредствующего звена, скрепляющего в единое онтологическое целое противоположные сферы реальности: чувственное и умопостигаемое, физическое и математическое, тварное и нетварное. М.с. обязана своим возникновением, с одной стороны, уподоблению Платоном статуса Блага в умопостигаемой области положению Солнца в области чувственно воспринимаемого, с другой — тому, что, согласно библейскому тексту, свет есть творение первого дня, предшествующее др. творческим актам Бога (Быт 1,3). Позднее неоплатоники, разрабатывая учение об эманации Единого, согласно которому видимый свет есть проявление во тьме материи света умопостигаемого, утвердили представление о бытии как световой иерархии, активно усвоенное христианской, иудейской и мусульманской теологией.

В традиционной М.с. свет осуществляет функцию связующего посредника, с одной стороны, в космо- и антропологической плоскости, т.е. через его существование в качестве «чего-то третьего» между телесной и духовной субстанциями в размерах макро- и микрокосма; с другой — в символической, т.е. через иерархию причастных и уподобляющихся друг другу светов (иногда трактующихся как три стадии угасания единого света во тьме материи): 1) света чувственного, телесного, определяемого как универсальная природа всех тел и стоящего на границе телесного мира и мира чистых форм; 2) света умопостигаемого, духовного, выступающего одновременно как свет бытия, свет прекрасного и свет разумения, просвещающий интеллекты людей вечными истинами; 3) света нетварного, божественного (неоплатоники, каппадокийские отцы, Августин, Дионисий Ареопагит, Дунс Скот, Эриугена, Ибн Сина, Ибн Гебироль, Адам Пульхремулиерис, Бонавентура, Ульрих Страсбургский и др.). В рамках же «науки о перспективе» М.с. достигает кульминации в учении Роберта Гроссетеста о том, что весь универсум есть результат мультипликации света из первоначально сотворенной точки, в которой свет как «форма телесности» слит воедино с первоматерией.

С переходом к Новому времени М.с. распадается на ряд обособленных направлений: естественно-научное (Р. Бэкон, Витело, Дитрих Фрейбергский, Р. Декарт); мистическое (И. Экхарт, Я. Бёме); художественное (Данте); теологическое (Григорий Палама, Николай Кузанский); натурфилософское (Ф.В.Й. Шеллинг, Г.В.Ф. Гегель).

Baeumker С. Witelo, ein Philosoph und Naturforsher des XIII Jahrhunderts. Minister, 1908; Beierwaltes W. Lux Intelligibilis. Munchen, 1957; Hedwig K. Sphaera Lucis. Miinster, 1980; McEvoy J. The Metaphysics of Light in the Middle Ages // Philosophical Studies (Dublin). 1979. № 26.

Смешение объектного языка и М. приводит к противоречиям, ошибкам в рассуждениях и парадоксам. В естественном языке явного различия между объектным языком и М. нет: мы пользуемся одним и тем же языком и для того, чтобы говорить о внеязыковых объектах, и для того, чтобы говорить о самом языке. Только интуиция помогает избегать путаницы и противоречий. Однако всегда существует опасность того, что неразличение объектного языка и М. приведет к противоречию или к ошибке в рассуждении. Поэтому в науке, в частности в металогике и метаматематике, проводится четкое разделение этих двух языков. К М. обычно предъявляются следующие требования: 1) в нем должны быть средства для описания синтаксических свойств объектного языка; 2) М. должен быть настолько богат по своим выразительным возможностям, чтобы для каждого выражения объектного языка в нем существовала формула, являющаяся переводом этого выражения; 3) логический словарь М. должен быть по крайней мере столь же богат, как и логический словарь объектного языка; 4) в М. должны быть дополнительные переменные, принадлежащие к более высокому типу, чем переменные объектного языка, и т.п.

Tarski A. Der Wahrheitsbegriff in den formalisierten Sprachen // Studia Philosophica. 1935. Vol. 1.
МЕТЕМПСИХОЗА (от греч. metempsychosis — переселение душ) — учение о переселении души умершего во вновь родившийся организм. Первый фундаментальный принцип доктрины касается эсхатологического контекста: вера в переселение душ влечет за собой космологию бесконечных актов разрушения и периодических созидательных актов. Впервые идея М. появляется у Диодора Сицилийского (1 в. до н.э.), затем у Галена, у Александра Афродисийского. В древних учениях существует еще один термин — «реинкарнация» (повторное рождение). Реинкарнация и М. — не синонимы. Реинкарнация указывает на переход души из одного тела в другое, предполагая тем самым, что душа воплощена (инкарнирована) и что она находится в отведенном ей месте. М. указывает скорее на само движение души от одного тела к другому. Тем самым оба понятия неразделимы и дополняют друг друга, последовательно указывая на поиск телесного воплощения и на его завершение, на взаимодополняемость покоя и динамики. Статическое описание характеризуется этически (речь идет об описании последствий инкарнации души, предназначенной повторять операцию воплощения бесконечно). Динамическое описание носит скорее эсхатологический характер (в той мере, в какой душа вовлечена в свои вне-телесные циклы). М. предполагает заранее дуалистический принцип независимости души. Этот принцип представлен у древних греков (Сократ, Пифагор, Платон), он содержится в иудаизме (Каббала, Книга Сияния), в христианстве (у Оригена), у суфиев в исламе, затем в конце Средних веков у Дж. Бруно, приговоренного к смерти за свои реинкарнационные идеи. Эта тема представлена также у И.В. Гёте, у англ. поэтов, у Д. Джойса, К.Г. Юнга, П. Гогена. В различных религиозных, филос. и культурных течениях она проходит через века. Однако именно Индия является страной, в которой идея М. разработана с глубокой религиозно-философской тщательностью (сансара, карма). Кальпа — реинкарнационистский цикл — оценивается в двенадцать миллионов лет. X. Борхес отмечает в связи с этим, что индуистское мышление склонно воображать такие обширные периоды времени, которые абсолютно чужды зап. привычкам.

Жизнь земная и последующая. М., 1991; Бонам Р. О переселении душ // Страх. Страсти человеческие. М., 1998; Демина Н. Тайна, которая в вас самих. М., 1998.

МЕТОД (от греч. methodos — путь, способ исследования, обучения, изложения) — совокупность приемов и операций познания и практической деятельности; способ достижения определенных результатов в познании и практике. Применение того или иного М. определяется целью познавательной или практической деятельности, предметом изучения или действия и условиями, в которых осуществляется деятельность.

Каждая сфера человеческой деятельности имеет свои специфические М.: можно говорить о М. художественного творчества; М. обработки информации; М. ведения войны и т.д. Философия рассматривает в основном М. познания. Существует нисколько различных классификаций этих М. Так, выделяют частные, специальные М. конкретных наук, напр. М. механики, сравнительный М. в языкознании, М. анкетирования в социологии, радиоуглеродный М. в археологии и т.п. Наряду с М. конкретных наук существуют также общенаучные М, т.е. М., используемые обширным классом наук или даже всеми науками. К числу таких М. обычно относят наблюдение, измерение, экспериментальный М., индуктивный М., гипотетико-дедуктивный М., моделирование и т.п. И, наконец, наиболее общими М., применимыми как в познании, так и в практике, являются анализ и синтез, идеализация и абстрагирование, сравнение, обобщение и т.п. Широким распространением пользуется также разделение М. науки на теоретические и эмпирические.

Всякий М. опирается на определенное знание об объектах познания или практической деятельности. Поэтому иногда М. называют научные принципы и теории, напр. вариационные принципы механики — принцип возможных перемещений, принцип наименьшего действия, принцип Д'Аламбера и т.п., которые выступают в качестве М. изучения равновесия и движения несвободной механической системы. Возможно, в этом случае лучше говорить о методологической функции законов и теорий науки. Учение о М. называется методологией.

Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. М., 1948; Методы научного познания и физика. М., 1985.

МЕТОДОЛОГИЗМ И АНТИМЕТОДОЛОГИЗМ — две крайние позиции в истолковании значения методологии в развитии научных теорий. Методологизм (М.) считает следование научному методу решающим условием приемлемости научной теории и нередко отождествляет соответствие методу с соответствием теоретической конструкции реальности, т.е. с истиной. Анти-методологизм (А.) отрицает возможность использования методологических соображений при оценке теории и даже утверждает, что научного метода как такового не существует.

М. начал складываться в 17—18 вв. вместе с формированием науки в современном смысле этого слова. Он естественным образом вытекал из фундаментальных предпосылок мышления Нового времени и из его оппозиции средневековому мышлению, тяготевшему к умозрительности. Зарождающейся науке предстояло научиться вести систематическое наблюдение природных явлений, не искажаемое предвзятыми допущениями. Показательна в этом плане борьба Ф. Бэкона против беспорядочного опыта, характерного для позднего Средневековья, стремление доказать, что научное значение имеет лишь методический опыт, полученный в результате строгим образом регламентированных процедур. Даже изготовление золота и совершение разных чудес следовало, по Бэкону, осуществлять по строгим, методологически выверенным рецептам. Чуть позднее Р. Декарт попытался разработать универсальный метод, гарантирующий достижение истины в любых областях исследования. Критика Д. Юмом индукции, считавшейся основой единого научного метода, на долгий период оказалась почти забытой. И. Кант развил концепцию априорных предпосылок, гарантирующих универсальность метода науки; Г.В.Ф. Гегель выдвинул в качестве условия универсальности диалектику; О. Конт и К. Маркс апеллировали к закономерному характеру природных и исторических процессов, как если бы сама онтологическая необходимость обладала способностью диктовать общезначимые правила своего познания.

Проблема «оправдания» индукции, вставшая со всей остротой в кон. 19 — нач. 20 в., привела к постепенному ослаблению позиций М. Характерно, что К. Айдукевич, долгое время шедший в русле старой традиции и определявший понятия обоснования и научности через понятие метода, в 1950-е гг. уже характеризовал М. как весьма ограниченную т.зр. Проблема обоснования должна ставиться, по Айдукевичу, предельно широко, чтобы в обсуждение было вовлечено и понятие принятия утверждения, связанное по своему смыслу с человеческой деятельностью; научные методы сами должны оцениваться и оправдываться с прагматической т.зр.

Если «классический» М. полагал, что существуют универсальные, значимые всегда и везде правила и методы научного исследования, то сложившийся к сер. 20 в. «контекстуальный» М. ставил правила в зависимость от контекста исследования и постулировал, что, хотя никакие из этих категорических правил не являются универсальными, имеются тем не менее универсальные условные правила, предписывающие определенные действия в определенных исследовательских ситуациях. Позднее стала утверждаться промежуточная между М. и А. т.зр., что даже условные правила имеют свои пределы, так что и они могут иногда приводить к отрицательным результатам.

Согласно крайней версии А., методологические правила всегда бесполезны и должны быть отброшены. Если М. — это, выражаясь словами Ф. Ницше, «не победа науки, а победа научного метода над наукой», то А. — это приоритет бессистемности и хаотичности над научной строгостью и методичностью.